2612 год, межзвездное пространство,
расстояние от Солнца 435 а. е. (примерно 0.007 св. года),
борт звездолета «Красная стрела»,
с момента старта прошло 1 год 1 месяц и 1 день
Когда отключили маршевые двигатели, Михаил это сразу ощутил. Как будто мозги прояснились.
— Выходит, все дело именно в микрокачке, — сказал он Ульяне.
— Поживем — увидим, — философски заметила та.
Они лежали на кровати в своей каюте и созерцали экран внешнего обзора. На нем зияла чернота, усеянная бриллиантовой пылью далеких звезд, самая яркая из которых — покинутое ими Солнце. Будут течь дни, недели, месяцы, годы, и его блеск тоже станет слабый, как и у всех остальных звезд. Зато Альфа Центавра станет ярче, но это в далеком-далеком будущем, через четыреста лет, если двигатели снова не включат.
— Пройду, прогуляюсь, — сказал Михаил, встав с кровати, — ты как?
— Я пока здесь побуду. Истрачу лимит на виртуальную реальность.
В «трубе» царило оживление. Люди прыгали, кувыркаясь в невесомости, а обсерватория оказалась забита под завязку людьми. Очередь была не только в смотровую комнату, но и в зал с телескопами.
— Что-то новое надеются увидеть? — спросил Михаил у стоящей толпы.
— Говорят, какой-то транснептуновый объект опять пролетаем. Только нифига его не видно, как обычно. Далеко больно.
— Понятно.
Михаил пошел дальше, и увидел Эрику. Она была все в том же красном брючном костюме, что и обычно.
— Что говорят медики? — спросил Михаил, подойдя к ней.
— В смысле, ты о чем?
— Об ускорении. Его отключили, Вроде как здоровье экипажа должно номрализоваться, не так ли?
— А, ты об этом… Пока еще рано делать выводы. Хотя… многие сообщили, что стали чувствовать себя гораздо лучше. Так же повысилась скорость реакции. Практически все симптомы, которые мы связывали с длительным воздействием маршевых двигателей, пошли на спад. Но… все равно, выводы делать рано. Сутки даже еще не прошли.
— Почти прошли.
— Да не важно. По моим прикидкам, надо как минимум месяц подождать, чтобы точно выяснить, связаны ли эти симптомы с микрокачкой.
— Месяц… — задумчиво проговорил Михаил, — ладно, поживем — увидим.
И он пошел дальше. Добрался до вычислительного центра и занялся своим проектом по моделированию эмерджентности самоорганизующихся алгоритмов.