Чаепитие с чернокнижником

Глава 37

Заседание Совета закончилось через полчаса, и Эстэн не стал откладывать разговор. Стоило все прояснить до того, как стражи и защитники начнут разрабатывать план поимки Мальда. Слишком много вопросов вызвали записывающие кристаллы, присланные его высочеством.

В этот раз страж явился к Лестии без приглашения. Ждать в приемной под недовольным взглядом её помощника, сидевшем в обнимку с живым камнем, обернутым толстым покрывалом – сомнительное удовольствие. Тем более что время было роскошью, и тратить его на всякие глупости Эстэн не собирался.

Секретарь Лестии вскочил с места, явно собираясь преградить стражу дорогу, но не успел, запутавшись в полах длинного плаща. Не сбавляя шаг, Эстэн легко пересек приемную и без стука вошел в кабинет Председателя Совета.

В лицо тут же ударило жаром – вдоль стен расставили несколько жаровен, в которых плясал настоящий огонь. Древняя как раз склонилась над одним из них, запустив руку в раскаленные угли и блаженно щурясь.

– Прекрасная речь, иста Лестиа, – Эстэн закрыл двери прямо перед носом секретаря и неспешно приблизился к Председателю Совета.

Древняя скользнула по стражу настороженным взглядом. Черный раздвоенный язык на мгновение мелькнул в воздухе, словно пробуя его на вкус. Эстэн слышал, что так исты проверяют, есть ли на магическом фоне колебания от заклинаний. В том числе и атакующих. Или подслушивающих. Последнее наверняка волновало Лестию сильнее.

Но страж был чист – ни одного записывающего кристалла или заклинания. Его наглость и так должна была раздразнить спящего дракона, но дергать его за хвост было бы опрометчивым решением.

– Я слыш-ш-шу в вашем голосе неодобрение, найт Эс-с-стэн, – Лестиа осторожно вытащила руку из вороха алых углей и провела когтями по горячему боку жаровни. – И чем же оно вызвано? Неужели вы все ещё злитес-с-сь на меня за сделку с С-с-сакорой?

В голосе исты скользнул намек на угрозу. Пока легкий, едва заметный, но дракон уже настороженно приподнял голову, желтыми глазами разглядывая потенциальный обед.

– Нет, – невозмутимо ответил Эстэн. – Я не могу понять, почему вы не заключили сделку с её братом.

Он произнес это настолько будничным, даже беззаботным тоном, что Древняя не сразу осознала смысл его слов. Но спустя пару мгновений в желтых глазах загорелись недобрые огни, а когти оставили на боку жаровне глубокие царапины.

– Ульрик заговорил? – бесцветно спросила Лестиа. С притворным равнодушием отвернувшись от стража, она неспешно подошла к столу, на котором стоял одинокий бокал, наполненный рубиновым вином. Древняя взяла его в руки, любуясь игрой огненных бликов на гладких боках. – Прискорбно. И объясняет, почему Вилард спрятал его от посторонних глаз. Медленная смерть клятвопреступника – отвратительное зрелище. Вы тоже решили нарушить клятву?

Его величество подписал себе смертный приговор? Но зачем? Впрочем, об этом можно подумать и позже.

Эстэн внимательно следил за руками и хвостом Лестии, предусмотрительно не приближаясь на расстояние удара. Вряд ли Древняя нападет, пока не разберется, насколько страж опасен, но осторожность никогда не бывает лишней.

– Смерть пока не входит в мои планы, иста Лестиа, – под пристальным взглядом Древней Эстэн неспешно расстегнул куртку и достал из внутреннего кармана один из записывающих кристаллов. – Иначе мы разговаривали бы совсем в другом месте.

Хвост Древней хлестнул по мраморному полу.

– Он и записывающие кристаллы отдал, – в голосе Лестии затрещало пробуждающееся пламя.

Пожалуй, его величеству повезло, что сейчас потомок драконов не могла до него добраться. Иначе испепелила бы на месте.

– Почему вы с Ульриком отказали Мальду? – не поворачиваясь к исте спиной, Эстэн отошел к жаровне, возле которой стоял невысокий стеклянный стол. Положив на него кристалл, встал так, чтобы его и Древнюю разделяло пламя жаровни. – Разве его предложение не было выгодным?

Из горла Древней вырвался хриплый смешок.

– Куда выгоднее была его мес-с-сть.

Она резко вылила остатки вина в ближайшую жаровню. Огонь недовольно зашипел, заворчал, а по кабинету поплыл странный, приторно-горький запах.

Поставив пустой бокал на стол, Лестиа подошла к окну и поманила к себе стража. Властным, не терпящим возражений жестом.

Холс на мгновение замешкался, но подчинился.

– Взгляните, найт Эс-с-стэн, – Древняя указала на вид, открывавшийся из окна. – Что вы видите?

Сотни домов Алмазной ветви с оплавившимися улицами и полуразрушенными дворами. Жители древа, растерянные, напуганные, брели по скользкой улице к пункту помощи. Поникшие, сгорбленные, отчаянно напоминавшие сломанные деревья, валявшиеся в их дворах.

– Древо, которое вчера процветало, а сегодня погрузилось во мрак и холод, – честно ответил Эстэн, смотря Лестии прямо в глаза. – Семьи, которые так и не дождутся своих близких, потому что их убили вышедшие из строя техника и амулеты, поезда, сметенные ударной волной, и взбесившийся магический фон. Вы знаете, сколько наших братьев и сестер вчера погибло?

На лице Древней не дрогнул и мускул.

– Тыс-с-сяча девятьсот сорок четыре, – отчеканила иста Лестиа, с вызовом смотря на стража. – Это в три сотни раз меньше, чем во время нападения граугов, и в три раза меньш-ш-ше, чем ежегодно умирает в лапах теневой стороны Андаунны или в межрас-с-совых конфликтах. Простые жители этого не замечают. Они видят лишь прекрас-с-сный фасад – двадцать три ветви, живущие в покое и процветании. Но мы с вами, найт Эс-с-стэн, знаем и обратную сторону этой жизни, – черты лица исты ожесточились, а в глазах яростно полыхало пламя бешенства. – Знаем, что в Корнях есть районы, в которых процветает нищета, толкающая жителей на страш-ш-шные преступления. Знаем, сколько тел находят в таких районах: ист и хтонов, гонцов и обычных людей. Знаем, сколько магов попадает в сети «пауков», носит подчиняющие ошейники и не могут позвать на помощь, ведь за любое слово заплатят своей жизнью. Знаем, сколько магов Башни загадочным образом перегорели, выбыв из больш-ш-шой политической игры.

Эстэн понимал, к чему клонит Древняя, и это понимание выводило его из себя. Сколько раз он слышал подобные речи от преступников, оправдывающих свои поступки высшими целями? Слишком часто, чтобы откровения исты его удивили.

– С каждым годом число жертв уменьшается в разы, – холодно напомнил Эстэн, отходя на шаг назад. – Стражей становится все больше, и теперь постоянные патрули появились даже в Корнях. Действует специальная программа, помогающая бедным устроиться на работу, открыты школы для детей из семей в зоне риска. Теперь мы следим, чтобы они не пошли по скользкой дорожке ещё в юном возрасте…

– Вы мыс-с-слите слишком узко, найт Эс-с-стэн, – перебила его Древняя, снисходительно оскалившись. – Вы боритесь с внутренними проблемами, что и должны делать стражи. Вот только этого мало. Потому что у нас есть и внеш-ш-шние враги. Жители Андаунны должны помнить, что только сплотившись наши предки вырастили древо. Думаете, во времена Хладной ночи никто не умирал? Наш-ш-ши предки гибли тысячами: от голода, холода и нападения врагов. Им пришлось измениться, приспос-с-собиться к новым условиям, чтобы выжить. Думаете, в наше время у Андаунны меньше угроз? Отнюдь. И грауги с Триадой – лишь малая их часть.

– Поэтому вы лишили Андаунну защиты? Чтобы легче было противостоять внешним угрозам? – с сарказмом протянул Эстэн, переведя взгляд на окно.

Но не для того, чтобы вновь «полюбоваться» делом рук исты. За окном свернули два желтых глаза, но Древняя их не заметила. А если и заметила, то списала на игру бликов огня на оконном стекле.

– Не притворяйтесь глупее, чем вы есть, найт Эс-с-стэн, – поморщилась иста, устало опустившись в свое кресло. Сбросив потрепанную шубу, она обхватила плечи руками и насмешливо бросила: – Неужели вас не удивило такое малое количество жертв? Время взрыва как раз совпало с перес-с-сменой на станции: на ней были сотни магов, ещё столько же на быс-с-строходных «Вивернах» мчались в сторону древа. Первые должны были погибнуть во время взрыва, вторых бы смела ударная волна. Волна такой мощи, что купола пос-с-селений в полях не должны были выдержать. И год назад они бы не выдержали. Более того, защитная сис-с-стема станции ещё год назад не поглотила бы ядовитые испарения горящего нардия.

Ещё как удивило. Вот только страж ещё две недели назад, когда Мальд в первый раз проник на станцию, поднял все последние решения Совета касательно безопасности генераторов. Просто чтобы найти брешь, через которую проник Мальд. Она, к слову, так и не нашлась, но в свете последних новостей полученная информация заиграла иными красками.

– Но год назад Совет принял решение в срочном порядке усовершенствовать систему, поставив на станции многослойную защиту, – озвучив свои выводы Эстэн, обойдя стол и встав напротив Лестии. – Около сотни плетений, что намного больше, чем даже в ратуше. Купола были модернизированы, в поселениях поставили самые мощные генераторы. А всех магов, работающих на станции, обязали в обязательном порядке носить амулеты экстренной телепортации. Как и всех, кто покидал пределы Андаунны, следуя в сторону станции, а не к внутримировому порталу.

Древняя самодовольно усмехнулась:

– И купол древа тоже все ещё стоит, защищая нас от внеш-ш-них врагов. В этом моей заслуги нет, не спорю. В этот раз наиссы выполнили свой долг перед Андаунной.

– Долг? – Эстэн неспешно опустился в гостевое кресло, следя за пальцами Председателя.

Они выбивали по столешнице незнакомый ритм. Плавные, размеренные движения, которые в любой момент могли обернуться смертельным заклинанием.

– Долг каждого жителя Андаунны – сделать все, что в его с-с-силах, ради процветания древа и его народа. Или вы забыли слова принес-с-сенной клятвы, найт Эстэн?

Не забыл. Только что-то Холс не мог припомнить строк о том, что можно убивать жителей Андаунны, если это пойдет на пользу древу в целом. Закон един для всех, какими бы мотивами ни руководствовались преступники.

– Как вы поняли, что задумал Мальд? – перевел тему страж, просчитывая, какое защитное заклинание успеет применить, если Древняя все же нападет.

На встречу пришлось прийти без кинжала и заготовок заклятий. И сейчас, под пристальным взглядом Лестии, безоружность раздражала Эстэна.

– Это было нес-с-сложно, – спокойно ответила Древняя. Между её пальцев скользнула алая искра, и страж внутренне подобрался, готовясь к защите. Но внешне никак не показал беспокойства. – Он обещал напомнить нам, что Андаунна – это дом для всех. Напомнить, что мы должны быть с-с-сплоченной семьей. А для этого нужно что-то грандиозной, мощное.

– А что может быть грандиознее и мощнее взрыва на центральной станции.

Лестиа рассеяно кивнула, изучая языки пламени, бежавшие от её острых когтей до запястья и обратно:

– Две недели назад он опробовал с-с-свои силы, и я поняла, что не ош-ш-шиблась. Да и наиссы со своими разработками подоспели.

И получили полную свободу действий. А как только генераторы адаптируют под другие виды магии, влияние Небесного замка начнет стремительно падать. Уж не этого ли добивалась Лестиа? Не хочет ли она остаться единственным серьезным игроком на политической арене?

– Сплотить Андаунну ценой почти двух тысяч жизней, – сухо произнес Эстэн, наклонив голову и с вызовом смотря на Древнюю. – Такой поступок не кажется вам бесчеловечным?

Кто бы мог подумать. Ещё две недели назад он, как и многие жители Андаунны, боготворил Лестию. Она держала Совет мертвой хваткой, заставляла принимать решения, идущие на благо Андаунны, не забывала о поданных, доверивших ей свои жизни.

Вот только страж не догадывался, какие методы она использовала. Реальность оказалась жестокой, в очередной раз напомнив – добрых, хороших, не запятнавших себя грязью правителей не существует.

– Вы забываете об одной с-с-сущей мелочи, найт Эстэн, – Лестиа зловеще оскалилась. – Я не человек. Я – пос-с-следний потомок древних драконов, тех, кто ещё застал Темные времена Андаунны. Поэтому мне открыто то, что скрыто от вас – если мы и дальше будем грызться между собой, даже без кровопролития, возвращение Хладной ночи неизбежно. Не сразу, через дес-с-сятки веков, но первые ядовитые ростки взош-ш-шли именно сейчас, в наше время. Баш-ш-шня прогнила до основания, презирая и ненавидя мальчика, который убил темного жреца ради защиты своей с-с-семьи. Хтоны сосредоточились только на с-с-своей общине, с легкостью предавая и жертвуя интерес-с-сами представителей друг рас. Исты ненавидят наисс за то, что те не потеряли свои крылья. Гонцы закрылись в себе, не принимая участия в жизни Андаунны. Лишь почту разнос-с-сят, словно ради этого их создавали Хранители. А Небес-с-сный замок вариться в собственном яде, презирая всех, кого Свет не отметил белой кровью. Вся Андаунна ненавидит или недолюбливает наисс за их заносчивость, выс-с-сокомерие и нежелание помогать остальным. Вот в какой реальности на самом деле существует древо, найт Эс-с-стэн.

Древняя прекрасно жонглировала словами. Как и во время Совета, она филигранно подбирала нужные фразы, выворачивала их так, чтобы превратить в оправдание своих поступков, играя на чувствах стража. Потому что он знал – она права. Каждый день подтверждал её слова. Прекрасный фасад, неприглядная сторона которого многим жителям Андаунны была неизвестна.

Вот только Лестиа просчиталась. Эстэну были знакомы и светлые стороны жизни древа.

– Не все, – глухо произнес Холс. – Не все поступают так, как вы говорите.

– Но их меньш-ш-шинство. Вы не хуже меня это знаете, найт Эс-с-стэн.

Спорное утверждение. Мир любит равновесие, и так, где есть тьма, найдется место и свету. В равной степени. Просто темные поступки ранят больнее, оставляя более глубокий след в душе, создавая иллюзию, будто тьмы в мире больше.

Но Лестиа – не та, с кем хотелось вести философские диспуты.

– Мальд сказал, что найдет способ добраться до Небесного замка, – страж снова сменил тему, надеясь вытянуть из разговорившейся Древней ещё несколько крупиц полезных сведений.

– Думаю, уже наш-ш-шел. И я даже знаю, когда он нанесет визит Ульрику. Через три недели состоится коронация Виларда ши Тэнэра. Времени более чем дос-с-статочно, чтобы подготовить ловуш-ш-шку.

Что? Нет, они рассматривали вариант, что засаду придется устраивать в Небесном замке. Но не когда он будет переполнен гостями, прибывшими на коронацию!

– Ловить Рагора в Небесном замке – это слишком опасно, – Эстэн понимал, что решение уже принято, но все равно пытался достучаться до Лестии. – Мальд слишком далеко зашел, чтобы сдаться, а потому биться будет до самой смерти. На коронацию пригласят слишком много людей и нелюдей, без новых жертв не обойтись.

– Там будут только наиссы, – жестко отрезала Древняя. – Жизнями других жителей Андаунны я рис-с-сковать не намерена. А о своих поданных Вилард должен заботиться сам.

– Разве это не противоречит вашим словам о том, что вы печетесь о благе всех рас древа? – процедил Эстэн, чувствуя, как в душе закипает злость.

Но Лестиа лишь холодно улыбнулась, ничуть не смущаясь противоречия.

– О, эта ис-с-стория пойдет крылатым гордецам на пользу.

Даже если Мальд разрушит Небес-с-сный замок до основания. Тогда наиссам придется поумерить гордость и просить помощи у других жителей Андаунны. Спеси у них заметно поубавится, и тогда они с-с-смогут в согласии жить со всеми рас-с-сами древа.

Осознание молнией мелькнуло в голове Эстэна.

– Так это наказание?

Древняя равнодушно пожала плечами:

– Называйте как пожелаете, найт Эс-с-стэн.

В кабинете стало душно. Воздух затрещал от напряжения и силы, которая исходила от Лестии. Её терпение подошло к концу, как и время, отпущенное Эстэну на расспросы.

– Последний вопрос. Почему Ульрик отказал Мальду?

– А вы бы доверились чернокнижнику, чья с-с-семья погибла по вашей вине? – с иронией спросила потомок драконов, смотря на стража, словно на несмышленое дитя. – Поверили бы заверениям, что он не желает мес-с-сти? Сомнительно. Вот и Ульрик боялся, что Мальд лжет или не справится, и тогда его жена умрет. Как по мне, это было бы милос-с-сердно. После с-с-стольких лет сна между миром живых и мертвых кто знает, что в итоге прос-с-снется. Поэтому я с-с-стребовала с Ульрика клятву, что даже если он передумает, то не с-с-станет помогать Мальду. И теперь он умирает. Вам стоит хорошенько подумать, почему: из-за того, что король передал сыну записывающие крис-с-сталлы или потому, что решил воспользоваться предложением Мальда. Или после всего услыш-ш-шанного у вас совсем иные планы, найт Эс-с-стэн?

В голосе Лести снова затрещало пламя.

Эстэн не спешил с ответом. Тщательно взвесил каждое слово, которое собирался сказать.

Вот он, решающий момент. Заверить Древнюю в лояльности? Не поверит. Открыть карты, заявив, что любой, кто считает себя выше законов Андаунны, должен гнить в подвалах Корней? Дурость пополам с жаждой самоубийства. Ведь тогда он станет угрозой, которую нужно немедленно убрать.

Нет. В таких случаях Эстэн всегда выбирал третий вариант. Как и год назад, когда потерпел поражение с делом Невидимого убийцы. Он пообещал себе, что доберется до архимага позже и все же добился своего. Пусть и обнаружив куда более опасную преступницу, свято верившую в то, что поступает лишь на благо Андаунны.

Вот только благими намерениями вымощена дорога в Бездну.

Эстэн неспешно поднялся с кресла и вернулся к столику, на котором оставил записывающий кристалл. С сомнением повертел его в руках, изучая грани, на которых плясали алые блики огня.

– Не буду врать, примириться с вашими поступками сложно. Ваша логика и мораль мне чужды. Скажу больше, они вызывают отвращение, – неспешно начал страж, даже не смотря на Древнюю.

После чего с силой сжал кулак, ломая записывающий кристалл. Осколки небрежно бросил на угли жаровни, не обращая внимания, что из глубоких порезов по пальцам ручьем течет кровь.

Волна высвободившийся магии пробежала по кабинету. Страж не видел, но готов был поклясться, что Лестиа снова попробовала магический фон на вкус. И с удивлением обнаружила, что копию с кристалла никто не делал. Иначе силовое эхо было бы двойным.

– Мне нужно время, чтобы обдумать ваши слова, – страж поднял на опешившую Лестию спокойный взгляд. – Возможно, со временем я пойму, что вы правы. Или укреплюсь в том, что ваши действия ужасны и циничны. Но как страж я обязан следить не только за соблюдением законов Андаунны, но и заботиться о благополучии древа. Я не забыл слова клятвы, иста Лестиа. И я помню, кто сейчас главный враг Андаунны.

Та, кто считает себя выше законов древа.

Правда с верно расставленными акцентами. Конечно, Древняя не поверит стражу. Она не настолько глупа и беспечна, но короткий спектакль вместе с тем, что Лестиа неплохо изучила характер Эстэна, дали ему отсрочку.

Страж поклонился с почтением, которого на самом деле не испытывал, и, повернувшись к Древней спиной, неспешно направился к дверям. До них было всего десять шагов, весь путь занял от силы полминуты, но она показалась вечностью.

Эстэн спиной чувствовал, как в руках Лести огненным цветком распустилось незнакомое заклинание. Замерло на кончиках пальцев, готовое в любой момент сорваться в полет.

Только Свет знает, каких усилий стражу стоило не обернуться и напасть первым. Не ускорить шаг, не сорваться на бег или не рухнуть на пол, ожидая нападения.

Но Лестиа так и не напала.

Только спустившись в главный зал ратуши Эстэн позволил себе облегченно выдохнуть, залечивая рану заклинанием.

Этот бой остался за ним.

Добряк вынырнул с Изнанки и поднял голову, тычась горячим носом в ладонь Эстэна. Тот с улыбкой потрепал демона за ухом и вытащил из его пасти записывающий кристалл.

Вы правы, иста Лестиа. Купол все ещё стоит, защищая древо от внешних врагов. Зато внутренняя защитная система вышла из строя, и в самом центре ратуши может беззаботно прогуливаться химера, которой раньше сюда вход был заказан.

«Возвращайся к Джеду, вам обоим пора на Зеленую ветвь».

Добряк на прощание боднул Эстэна под колено и растворился в воздухе. А страж с довольной улыбкой спрятал во внутренний карман кристалл, записавший их с Лестией разговор.

Его время придет нескоро: сперва нужно было выяснить, кто ещё связан с Древней, есть ли у неё компромат на семью Эстэна, кого ещё Древняя держит когтями за горло и кто не прочь сместить её с нагретого места. Только обзаведясь союзниками, доказательствами и поддержкой ключевых фигур древа можно было отправиться в поход против последнего дракона Андаунны. А пока он испепелит самоуверенного стража одним плевком. Глупая и бесславная смерть. Нет, такой исход совершенно не устраивал Эстэна. Сейчас самый разумный выход – это затаиться, ослабив хватку, издалека наблюдая за действиями Лестии.

Страж неспешно спустился по ступеням ратуши и направился в сторону лечебницы, в которой держали Моргара Каисса.

****

Пожалуй, больше Мальда Рагора Добряк ненавидел летать. Каждый раз, когда Джеду нужно было куда-то добраться по воздуху, химера демонстрировал свой поистине демонический характер. От его ворчания раскалывалась голова, а об удобстве «наездника» он думал в последнюю очередь. Не свалился, и тому радуйся, называется.

Добряк сыпал проклятиями, яростно борясь с ледяными потоками воздуха. Не помогали даже перья, нехотя выращенные для полетов, и стальные мышцы, бугрившиеся под шкурой.

Вьюга, разразившаяся около полудня, набирала силы, и густая шерсть демона слипалась от мокрого снега. Джеду приходилось все время поддерживать согревающее заклинание, чтобы они с Добряком не замерзли.

Запустив руки в густую шерсть, чернокнижник плотнее прижался к шее демона. Вовремя – Добряк резко нырнул вниз, сбитый резким порывом ветра. Острые когти чиркнули по стволу древа. Джед чуть не сорвался вниз, в белую пропасть, но смог удержаться. Не успел отдышаться, как демон двумя мощными взмахами подбросил их выше. Хвосты хлестнули по крыше вагона «Виверны», вынырнувшей из снежной завесы прямо под брюхом демона. Поезд зло загудел, выпустив облако белого пара, – машинист явно помянул чернокнижника и его демона нецензурным проклятием, – и снова скрылся в белой пелене.

«Сделал из меня летающую курицу, – злился Добряк, отлетев подальше от ствола древа. Не хватало попасть под колеса следующего поезда. – Мокрую, обросшую шерстью, с этими отвратными перьями! Лучше я бы снова псом притворялся!»

Чернокнижник тяжело вздохнул, тоже не испытывая восторга от полетов.

Увы, сейчас они были единственным способом добраться с одной ветви на другую. Магический фон все ещё бурлил, и Джед никогда бы не рискнул использовать темный портал. Точка выхода сместится, и в лучшем случае чернокнижник окажется совершенно на другой ветви. А в худшем – внутри совершенно другой ветви.

Добряк сделал круг, пролетая прямо над оборванными тросами подъемника. Они мерно раскачивались, тяжело скрипя от каждого порыва ветра. Впереди снежная завеса утопала в сумраке из тени Рубиновой ветви. Несколько минут полета – и они окажутся дома.

Демон завис в воздухе, вопросительно рыкнув. Джед с сомнением посмотрел вниз, в белую пропасть. Внутренний карман куртки жгло огнем – там лежала записка, принесенная магическим вестником. Чудо, что с таким магическим фоном он добрался до чернокнижника, не сгорев по дороге.

Принимать приглашение Джеду совершенно не хотелось. Он надеялся, что ответ пришлют в записке, но нет. С ним хотели поговорить лично, с глазу на глаз, что наталкивало на очень неприятные выводы.

Повинуясь приказу, Добряк рухнул вниз, в объятия ледяного ветра и снежной бури.

Домой им пока рано.

Перед лицом проносились стальные тросы подъемника, развороченные рельсы, на которых повисла смятая кабина, черная кора, потрескавшаяся от силы ударной волны. Демон стремительно несся вниз, подныривая под тонкие сучья, торчавшие из ствола древа. Стоило обогнуть полуразрушенные дома Железной ветви, как мир погрузился во мрак. Вокруг чернокнижника и демона тут же вспыхнуло желто-алое марево – Добряк освещал путь, чтобы пролететь в хитросплетении толстых, узловатых корней древа.

Пальцы задубели, теряя чувствительность, но Джед только крепче сжал коленями бока демона. Осталось совсем немного. Они с Добряком не раз летали сюда по ночам. Сейчас химера сложит крылья, пролетая через круг из переплетенных корней, потом тремя взмахами поднимется по туннелю из стальных труб и упадет вниз, на узкую площадку, раскинувшуюся перед настоящим дворцом из дерева, камня и железа. Добраться сюда без личного демона или портала с присланными координатами невозможно. Хозяева этого места хорошо позаботились, чтобы ни один чужак не попал в Сердце Корней.

Добряк нырнул в стальной туннель, чьи стены светились ровным зеленым светом. По прочным трубам бежали потоки нардия – в лицо тут же дыхнуло жаром и неприятным, резким запахом тухлых яиц.

Джед удивленно хмыкнул.

Удивительно. Многие дома Андаунны лежат в руинах из-за взбесившейся техники и артефактов, а эти трубы выдержали. Даже протечку не дали, иначе Сердце Корней давно взлетело бы на воздух. Что ж, хозяева этого места никогда не скупились на защиту.

Когти Добряка мягко чиркнули по камню площадки, и Джед легко спрыгнул с его спины. Пристально осмотрелся, но с момента его последнего визита ничего не изменилось. Над чернокнижником возвышалось Сердце Корней – огромный замок, сложенный из каменных глыб, по которым змеились черные корни, полосы разноцветной стали и трубы, светившиеся зеленым из-за непрерывных потоков нардия. В узких окнах плясал огонь, а на вершине каменной лестницы, которая вела к дверям дома, уже замерла черная бестелесная фигура, смотревшая на чернокнижника алыми углями глаз.

Демон лег и боднул хозяина в спину, из-за чего тот чуть не потерял равновесие. Ещё бы, химере пришлось увеличиться до размеров древнего дракона, чтобы выдержать вес чернокнижника.

Джед покосился на лапы Добряка, которые сейчас были размером с две головы чернокнижника. Хвост-хлыст свисал с края площадки, не поместившись на ней, а шею маг не смог бы обхватить руками при всем желании.

Химера положил голову на землю и преданно вильнул хвостом.

«Ты же не пойдешь туда без защиты?»

Конечно, нет.

Джед расстегнул сдерживающий ошейник, до этого сжимавший шею Добряка, и демон с радостным вздохом ушел на Изнанку. Такой же химерной тенью замер за спиной хозяина, плотоядно скалясь и неотрывно следя за охранником Сердца.

Стоило чернокнижнику подняться по широким ступеням, как алоглазая тень скользнула к ажурным, сплетенным из полос черной стали дверям и толкнула их, первой исчезая внутри дома. Джед услышал тихий гул голосов, который утопал в мягких звуках музыки: легкой, ненавязчивой, касающейся слуха, словно мягкой кошачьей лапой. Потянуло сладким дымом восточного курева, пряным запахом специй и легким флером дорогих духов.

У самого входа Джед замешкался.

В Сердце Корней не место чернокнижнику, на чьей шее не блестит черный-алый ошейник «паука». И каждый раз, переступая порог, Джед рисковал вернуться именно с таким украшением. Год назад он пообещал себе, что больше рисковать не будет.

Но им с Эстэном нужны были ответы, и Сердце – единственное место, где их можно было получить.

Гардероб и расторопного слугу, принимавшего одежду, Джед проигнорировав, сразу направившись в зал, из которого лилась музыка, смешанная с гулом голосов. Навстречу ему вылетела взъерошенная хтонна в латанной куртке и смешной шапке, натянутой на глаза. Светясь от счастья, она прижимала к груди мешок, из которого торчал ремешок теплового амулета и край вязанного шарфа. Смерив чернокнижника настороженным взглядом, хтонна скользнула дальше по коридору, скрывшись в глубине дома. Следом за ней полетела и призрачная сойка, перед этим сделавшая круг вокруг Джеда и его демона.

«У Старика сегодня вечер щедрости?» – фыркнул Добряк, проводив духа-хранителя взглядом.

Почувствовал, что призрачная сойка отправила кому-то весть о том, кого увидела.

«Он заботится о своих подчиненных и об их семьях», – пожал плечами Джед, откидывая тяжелый занавес, закрывавший вход в зал.

Он не видел метки паука на шее девушки, но не верил, что в Сердце пустили кого-то страждущего с улицы Корней. Посторонних здесь не бывает.

На появление чернокнижника никто не отреагировал. Гости со всей Андаунны даже не обернулись, продолжая сидеть за столиками и потягивать спиртные напитки, что-то едва слышно обсуждая.

Джед неспешно двинулся мимо столиков, краем уха слыша обрывки разговоров.

– Моя община выделит средства на адаптацию новых генераторов, – сиплым голосом произнесла пожилая хтонна, перебирая камни длинного браслета. – Казна Небесного замка пуста, и у нас нет времени ждать, пока крылатые гордецы это признают…

– Новая партия амулетов будет готова к вечеру, – устало бросил маг в форме адепта Башни, сидевший за следующий столом. – На тринадцать ветвей хватит, а вот для остальных нам нужны ещё материалы…

– Нужно больше еды и одежды, Корни – тоже часть Андаунны! – молодой фурр яростно стукнул по столику, чуть не проломив его, за что тут же удостоился десятков недовольных взглядов. – Сколько можно терпеть наплевательское отношение Совета?

Договорить фурр не успел – к нему подскочила алоглазая тень, сопровождавшая Джеда. Каменоголовый испуганно сжался и затих, но было поздно. Охранник Сердца молча указал на выход из зала, и фурр мгновенно вскочил на ноги и со всех ног бросился к дверям.

Затихшие было разговоры зазвучали вновь, а Джеда проводили в небольшую полутемную комнату, освещенную лишь тремя магическими светильниками. Приглушенный желтый свет падал на лицо единственного хтона, скучавшего за широким столом. Круглое, покрытое глубокими морщинами, особенно в вечно опущенных уголках тонких губ. У его ног дремал призрачный тигр ярко-огненного окраса. Мощь, спавшую в теле духа-хранителя, не заглушали даже помехи магического фона.

– Вы смотрите, кого Тьма привела в нашу скромную обитель! – Старик расплылся в подобии улыбки, поднимаясь на ноги и протягивая чернокнижнику мозолистую руку. – Мастер Джед, прошу, проходи. Не стоит в такую погоду топтаться на пороге, отогрейся у огня.

Для Холса всегда была загадкой, откуда такие руки у одного из хозяев теневой стороны Андаунны. Он не мог представить Старика за физической работой, а ведь тот, судя по всему, именно её и использовал для прикрытия своих дел.

– Благодарю за гостеприимство, – сухо ответил чернокнижник, пожимая протянутую руку.

Чем же он занимается? Чинит магические генераторы? Изготавливает клетки для демонов? Или, как и многие жители Корней, работает в Недрах, расчищая пути для жил силы?

– Слышал, Эстэн все-таки прищучил архимага, а теперь объявил охоту на крупную ящерицу, – Старик грузно осел на стул и сложил руки на мощной груди, испытывающее смотря на Джеда. – Твой брат не разменивается мелочевкой. Не хотелось бы нажить себе такого целеустремленного врага…

Чернокнижник с пониманием усмехнулся, садясь на свободный стул напротив хтона:

– Я здесь не из-за этого, Старик. Ближайшие годы ты можешь спать спокойно – пока Эстэн не вытрясет душу из Председателя Совета, за тебя всерьез не возьмется.

«Но это не значит, что по твою душу не придут другие стражи. Эстэн – не единственный борец за справедливость в Андаунне», – хотел добавить Джед, но решил, что благоразумнее промолчать.

Со Стариком всегда нужно быть настороже и следить за языком. Больше молчать и слушать – золотое правило общения с хозяевами теневой жизни Андаунны.

– Верно, – рассеянно кивнул хтон, поглаживая проснувшегося тигра по голове. На пальцах блеснули массивные кольца, защищавшие от ментальной магии. – Я получил твое послание. Проклятие тринадцати смертей… Почему тебя так интересует, кто его заказал?

Все-таки заказал. Уже первая крупица информации – Мальд действительно только создал плетение, убивал кто-то другой.

– У меня нет времени на танцы с бубном, поэтому я буду с тобой откровенным, Старик. Это проклятие создал чернокнижник, из-за которого происходит все это, – Джед обвел комнату руками, намекая на царивший в Андаунне хаос. – Из-за него твои люди теперь бегают в Сердце за тепловыми амулетами, одеждой и коркой хлеба.

Хтон прищурился, после чего потянулся к резной шкатулке, стоявшей по правую руку от него. Открыв её, достал трубку из черного дерева и мешочек с дорогим восточным табаком.

Хороший знак. Старик обожал словесные игры, но, тем не менее, ценил, когда с ним разговаривали прямо, без лжи и увиливаний. А раз он решил закурить при госте, значит, пребывал в благодушном настроении. Джеду это было только на руку.

Алоглазая тень выросла за спиной господина. Тихий щелчок – и на кончиках скрытых тьмой пальцев услужливо вспыхнул желтый огонь.

– И что с того, мастер Джед? Почему я должен нарушать кодекс посредника и называть тебе имя заказчика? – вкрадчиво спросил хтон, протягивая трубку телохранителю.

По комнате поплыл резкий запах табака, неприятно защекотав нос.

– Потому что ты у меня в долгу, Старик.

Джед дважды спасал хтону жизнь, когда того пытались сжить со свету другие хозяева теневой стороны Андаунны. В первый раз чернокнижник возвращал долг, ведь именно Старик, когда-то бывший шестеркой гроу Алазара, свел Джеда со своим хозяином и помог вывести деньги, вырученные на черном аукционе. А после ареста работодателя быстро пошел вверх, вскоре заняв его место. И получив смертельное проклятие в придачу. Тогда Джед вернул долг, сняв его. И был неприятно удивлен, когда Старик появился на его пороге второй раз. Но закон един для всех, и Джед был обязан спасти клиента. Даже если ему больше всего хотелось, чтобы одним пауком в Андаунне стало меньше.

– Священный долг за спасенную жизнь. Традиции рода, придуманные нашими предками, усни они с Демиургом, – заворчал Старик. Как всякий раз, стоило Джеду напомнить о смертельном проклятии, которое снял с него шесть лет назад, когда только открыл свою лавку и получил лицензию чернокнижника. – Но если их нарушить, то мир погрузится в первозданный хаос, на радость Вечному Хладу…

Хтон выпустил густое облако дыма и потер гладкий подбородок:

– Имя заказчика не скажу. Да оно тебе и не надо – сами с братом догадаетесь, когда изучите список жертв внимательнее. А вот чернокнижник… С ним все сложнее.

– В каком смысле? – насторожился Джед.

– В прямом. Сам знаешь, за такое проклятие не каждый возьмется. Из моих «пауков» не справился никто, – тень недовольно сверкнула алыми глазами, не сдвинулась с места. – Пришлось оставить заказ вольному магу.

Чернокнижник с досадой поморщился.

Заказ для вольного мага – значит, хозяин теневой Андаунны просто пустил слух через своих «пауков», что ищет того, кто создаст ему проклятие тринадцати смертей. Исполнитель и посредник могли даже не встречаться. И судя по задумчивости Старика, так и было.

– А когда тебе прислали готовое проклятие? – Джед ухватился за мысль, мелькнувшую в голове. – Точную дату можешь сказать?

Старик, выпустив ещё одного облако дыма, небрежно кивнул тени. Та послушно растворился в темноте, а через пару мгновений вернулась с толстой книгой, исписанной ровным, аккуратным почерком. Тихо зашелестели страницы, и вскоре тень положила раскрытую книгу перед Джедом, ткнув тонким пальцем в одну из строк.

Заказ отдали за три дня до того как Моргар потерял свою тень. Но ведь пока это не произошло, Каисы не нуждались в такой огромной суме. Или все было продумано и спланировано заранее?

Джед глубоко задумался. Если бы Моргар не потерял тень, то через неделю прошел бы регистрацию ауры и отправился со всеми на Изнанку, причем не в учебный карман, а на реальную.

«Добряк, в твоей сделке с Бездушником был пункт о том, что случится, если ты не сможешь забрать душу Мальда?»

«Нет. Бездушник не думал, что скормить мне приемного сына будет проблематично. А раз это не указано, значит, условия обычные. Душа потомка».

У чернокнижников душа и тень – это одно и то же. Мог ли Мальд подстроить тот взрыв в учебной лаборатории, чтобы его сын потерял тень, а потому стал неинтересен Добряку? Способ радикальный, но если Рагор мог отбиться от высшего демона, то молодой чернокнижник стал бы легкой добычей.

Этот вариант стоит обдумать.

– Благодарю за помощь, Старик, – Холс уже собирался прощаться, когда хтон отложил в сторону трубку и посмотрел на него совсем другим взглядом.

Оценивающим. Испытывающим. Жадным. Так, как хозяева теневой жизни Андаунны смотрят на своих «пауков».

– Ещё одно, мастер Джед. Слышал, у тебя появилась новая ученица, – как бы невзначай бросил Старик, когда чернокнижник уже поднимался на ноги.

Добряк подобрался, зло оскалившись.

Холс не сомневался, что бывшая шестерка Алазара следит за ним, но зря хтон упомянул Весту.

– Тебе послышалось, – резко ответил Джед, даже не заботясь о тоне. Обернувшись, посмотрел не на Старика, а на тень с алыми глазами и зло процедил: – Увижу рядом с ней хоть одного «паука», и тогда я сам приду за тобой.

В руках тени сверкнуло смертельное темное заклинание, но утробное рычание Добряка охладило пыл телохранителя. А властный жест хозяина заставил «паука» рассеять плетение и снова занять место за его спиной. На шее тени заалел подчиняющий ошейник.

Джед с трудом сдержался, чтобы не напасть первым. В душе привычно закипала ярость, как и каждый раз после посещения Сердца Корней.

«Паук» – раб хозяина теневой жизни Андаунны. Холс не знал, согласился ли бывший коллега на такое служение добровольно или его поймали в сети ещё адептом. Но это и не важно. В Андаунне не место рабству, даже добровольному. И Джед не забыл, что ещё во время обучения пообещал себе, что они с братом доберутся до хозяев теневой жизни Андаунны.

Но сперва разберутся с Мальдом и Лестией.

– Я услышал тебя, – веско произнес Старик, спокойно выдержав взгляд чернокнижника. – Ступай с миром, мастер Джед.

Хтон решил не ссориться с магом, который ещё не раз может спасти ему жизнь. Попробуй найти в Андаунне другого чернокнижника, который после снятия проклятия даст проблемному клиенту полчаса форы, чтобы скрыться из виду, а только тогда сообщит о нем в Башню.

Но иного выхода у Джеда пока не было. Слишком много нитей ведут к нему от Старика.

Холс попрощался коротким кивком и направился к выходу из комнаты. Всю дорогу спину жег пристальный взгляд тени с алыми глазами.

Уже у самых дверей Джед обернулся и холодно бросил:

– Не становись моим врагом, Старик. Иначе в следующий раз твою жизнь некому будет спасать.

****

Джед почувствовал неладное, когда увидел промокший меховой плащ. Он криво висел на крючке у входной двери, словно кто-то бросил её впопыхах, занятый более важными вещами.

Первый этаж затянуло легкой дымкой целебного курева – гроу Алирин достала привезенные с дальнего запада сушеные травы и подожгла несколько пучков. Из квартиры Дарги веяло жаром, словно живые камни разогрели до предела.

Кто-то заболел. Очень серьезно заболел.

Добряк оглушительно чихнул и от души встряхнулся – во все стороны полетели ледяные брызги, но чернокнижник даже не дернулся. Небрежно сбросив мокрую одежду, Джед влетел в квартиру Дарги. За спиной рыкнул демон и ужом протиснулся между ног хозяина, шумно втягивая воздух.

Сердце чернокнижника тревожно сжалось.

Веста лежала в центре «гнезда», которое они вчера соорудили для исты и её малышей. Плотно закутанная в несколько одеял, но все равно дрожала от озноба. Щеки лихорадочно алели, на лбу выступила испарина, которую заботливо вытирала гроу Алирин.

Дарги клубком свернулась у головы Весты, обвив сына длинным хвостом и прижав к груди. Дочь исты плотно прижалась к боку спящей наиссы, делясь с ней теплым покрывалом, и сонно моргала, наблюдая за лепестками магического огня, плясавшими на живых камнях.

Над жаровней, в которой лениво тлели пучки целебных трав, замерла иста Шанаи. Она сгорбилась, плотнее закутавшись в несколько одеял и низко опустив голову.

Вот уж кого Джед не ожидал увидеть. Но сейчас бывшая хозяйка волновала его меньше всего. В отличие от Ласточки, которая снова умудрилась во что-то влипнуть.

Джед шагнул вперед, собираясь подойти к Весте, но Добряк его опередил. Он бросился к маленькой ящерице и наиссе и лег рядом, накрыв их крыльями, все ещё покрытыми перьями. А чернокнижника уже звала гроу Алирин, и ему нехотя пришлось оставить заботу о Ласточке демону.

Поймав встревоженный взгляд чернокнижника, хтонна тяжело вздохнула и, роясь в своей бездонной сумке с лекарствами, коротко рассказала, что произошло. Чернокнижник присел рядом с ней, помогая замешать в глиняной миске новую порцию «Живого пламени» – зелья, необходимого Дарги и малышам, чтобы поддерживать внутреннее тепло. Истам, полностью лишенным даже искры огня первых драконов, в такое время приходилось хуже всех.

Джед привычно растер ало-золотистые шарики, пока мать Ришалин тщательно высчитывала нужные пропорции воды и получившегося огненного порошка. Внутри закипала злость на Шанаи, которая не смогла усидеть дома в такую погоду. А ещё росло беспокойство за Весту, его непоседливую Ласточку, которая снова нашла себе приключения и теперь боролась с лихорадкой. Хорошо хоть легкой, с ней можно справиться и без помощи целителей. Уже к вечеру Веста снова будет в порядке. Но больше Джед её не оставит без присмотра, даже на полчаса!

Алирин залила огненный порошок водой, нагретой в чайнике на живых камнях, и Джед пересел к сестре Дарги. Удержать миску с лекарством та не могла – слишком сильно дрожали руки, – и чернокнижнику самому пришлось напоить исту, придерживая свободной рукой её голову.

Когда миска опустела, Джед поставил её на пол и устало вздохнул:

– Никак не могу понять, иста Шанаи. Откуда у вас такая неуемная тяга к самоубийству? С вашими проблемами выходить из дома в такое время… Дарги и в этой квартире прекрасно себя чувствует, вряд ли ей нужна ваша, которая сегодня чуть не перешла ей в наследство. Зачем вы так сглупили?

Шанаи зло свернула выцветшими глазами:

– Тебе не понять…

– Мне? – перебил исту Джед, криво усмехнувшись. – Тому, кто уже пять лет несет ответственность за жизни всех, кто живет в этом доме? Неужели вы действительно думали, будто я или гроу Алирин не знаем, что Дарги и малыши – первое поколение безогненных? И что у нас нет запаса лекарств, который мы постоянно обновляем? Да у нас целый ящик «Живого пламени» в подвале, хватит на год Хладной ночи, если таковая начнется, – чернокнижник не подбирал слов и не щадил чувства Шанаи. Иста в ответе за младшую сестру, которую когда-то выцарапала из лап смерти, и не имеет права так глупо и бессмысленно рисковать собой. – Нельзя жить никому не доверяя, иста Шанаи. Рядом может не оказаться того, кто вытащит вас из ледяного сугроба и на своей спине притащит через вьюгу в теплый дом. Понимаете, как вам повезло?

Шанаи бросила взгляд на Весту, которая обнимала её племянницу, невольно делясь теплом. Джед не боялся, что малышка заразится – исты были невосприимчивы к болезням других рас.

– Я вс-с-се прекрас-с-сно понимаю, Джед, – глухо произнесла Шанаи.

В её глазах чернокнижник отчетливо видел… смятение? Похоже, Веста разрушала не только его представления о том, как устроен мир. И о том, какое место в нем отводится наиссам.

– Тогда что это был за спектакль с демонстративным выселением? – холодно спросил Джед. – Вы прекрасно знаете, что если я что-то рушу, то со временем возвращаю все в первозданный вид. А вы вдруг ни с того ни с сего нарушили условие договора, явившись без предупреждения, да ещё и в наше отсутствие. Соскучились по судебным тяжбам?

Последние слова Джед бросил с иронией, но иста даже не моргнула.

– Ты знаеш-ш-шь, кто она? – прошипела Шанаи.

Вот оно что. Дракона в ящике не утаили, и секретарь Высшего суда Андаунны узнала, кто поселился в её квартире. Мало того что Веста – наисса, так ещё и невеста Виларда ши Тэнэра, из-за которого Шанаи чуть не потеряла все, когда принц поймал её мужа на махинациях с кристаллами белого пламени, приготовленными для граугов. Джед знал о той истории, ведь помогал Эстэну и стражам вырвать кристаллы из лап хозяев теневой жизни Андаунны, которым их передал муж исты. Шанаи потратила несколько лет на судебные разбирательства, чтобы очистить свое имя и вернуться на работу. Её мужу повезло меньше – насколько Джед знал, он все ещё гнил где-то в Недрах Корней.

Интересно, откуда утекла информация?

– Наисса, которая сегодня спасла вам жизнь, – жестко отрезал Джед. – А двумя неделями ранее заботилась о вашей сестре, когда произошел первый сбой на станции. Вы слишком много внимания обращаете на шушеру титулов и статусов, а нужно смотреть на дела.

– Тебя никогда не предавал тот, кому ты вверил с-с-свою жизнь и с-с-судьбу, Джед.

– Но это не значит, что все, кто обременен властью, лжецы и лицемеры, иста Шанаи.

– Прис-с-слушайся, Джед. Пламя жизни твердит об обратном.

Гроу Алирин поманила чернокнижника к себе, и тот поднялся, напоследок бросив:

– Вы просто не слышите, что оно говорит.

Шанаи промолчала, погрузившись в полудрему.

– Уже полдень, – хтонна с тревогой смотрела на чернокнижника, протягивая лист с печатью стражей. – Джед, я не уверена, что кто-то сможет…

Он тоже не был уверен. Чернокнижник слышал, как на втором и третьем этаже мерно работают молотки – семья фурр, не погрузившаяся в спячку, заколачивала досками окна и затыкала щели всем, что попадалось под руки – от половых тряпок до старых штор. Им сейчас точно не до прогулок по заснеженной ветви. Кто ещё остался? Две старушки-хтонны, жившие на третьем этаже и сейчас, судя по запахам, пытавшиеся приготовить что-то съедобное? Гонец, сидевший в коконе из одеял в своей квартире? Три адептки Башни, варившие бодрящие и целебные зелья?

– Я пойду, – Джед пробежался глазами по записям стража, выдавшего Весте амулеты. – Заодно сбегаю за теплой одеждой и приведу целителя.

Веста тревожно заворочалась в коконе, когда Добряк неохотно встал, подчиняясь приказу хозяина. Хотя тот с куда большей охотой оставил бы демона здесь, но тащить мешки с одеждой и едой самому – та ещё проблема.

Джед присел рядом с Вестой и подоткнул края одеяла, на мгновение сжав ледяную ладонь. Каково же было его удивление, когда пальцы девушки дрогнули, будто пытаясь ответить на нехитрую ласку.

– Снова уходишь? – устало прошептала Веста, не открывая глаз.

Так она все это время не спала?

– Ненадолго. Не успеешь проснуться, как я уже буду здесь, – Джед наклонился к лицу девушки, с трудом сдержавшись, чтобы не прикоснуться к потрескавшимся от жара губам. Тихо выдохнув ей на ухо: – Спи, Веста.

Слабый заряд целебной магии сорвался с пальцев, мгновенно гася сознание обессилившей наиссы. Но даже во сне она недовольно хмурилась и ворчала, явно обещая припомнить «несносному чернокнижнику» это самоуправство.

Джед выпрямился и в смешанных чувствах покинул квартиру, так и не встретившись с гроу Алирин взглядами.

Воспоминания о вчерашнем поцелуе, которые чернокнижник весь день гнал прочь, наконец-то настигли его. Как и предупреждение Эстэна о том, что влюбленность в принцессу Небесного замка ничем хорошим не кончится.

Накинув куртку, Джед пропустил вперед Добряка и следом за ним нырнул в белую завесу вьюги.

Послушай брата и сделай все с точностью до наоборот. Тьма.