Боги великой пустоты. Книга 2. Безумие (СИ)

Глава 9 Эстрид III

Эстрид возилась у большого каменного очага на пропахшей дымом монастырской кухне. Она кое как разожгла огонь, взгромоздила на подставку глиняный горшок и, залив воду, пошла ощипывать утку, намедни добытую Халлой. Эстрид окрепла и теперь могла какое-то время проводить на ногах. И хоть давалось это непросто, деваться было некуда: Халле требовалась помощь по дому, так что приходилось привыкать к роли поварихи.

И вот Эстрид стояла за столом в закопчённом помещении и с кислой миной выщипывала перья из тела убитой птицы. Глаза щипало, в носу стоял запах гари, а одежда ещё вчера насквозь провоняла дымом. Эстрид не гнушалась работать руками: прежде она сама сажала цветы, пропалывала их, поливала — это приносило радость и избавляло от скуки. Но никогда прежде ей не приходилось кашеварить. Северянка попыталась научить её кухарскому мастерству, но юной дочери купца это занятие давалось с трудом: каша подгорал, мясо не проваривалось, да и нож, будто назло, стремился порезать пальцы. И неизвестно было, сколько ещё предстояло мучений в этом непростом ремесле.

Ощипав утку, Эстрид стала её разделывать, но снова попала ножом по руке. Вскрикнула. Порез оказался глубоким — до кости.

— Что ж это такое-то! — простонала девушка. — Служанка я что ли? Не умею я!

Она схватила полотенце и зажала рану.

Вода закипала, и тут Эстрид вспомнила, что прежде, чем засыпать зерно, его надо вначале перемолоть. Она схватила крюк и попыталась снять с очага горшок, но неудачно подцепила, и тот опрокинулся прямо в огонь; вода выплеснулась, зашипела, и комнату заполнили клубы пара.

— Да будь ты проклят! — воскликнула Эстрид.

А палец, не прекращая, кровоточил, и передник, о который она периодически вытирала его, окрасился в красный. Эстрид почувствовала себя плохо: боль и головокружение вернулись. Она присела на скамью и заплакала.

— Господи, когда же это закончится? — повторяла она.

И тогда Эстрид снова ушла в себя, отстранившись от окружающей действительности. Такое теперь происходило часто: она подолгу сидела или лежала, уставившись в одну точку, и думать. Но если бы кто спросил в этот момент, о чём она думает, девушка бы ничего не ответила, ибо мысли блуждали в пустоте. Порой она вспоминала прошлую жизнь: дом в Нортбридже, графа, отца, мёртвых ныне слуг и, конечно, Хенгиста. Она скучала по погибшему супругу, скучала до слёз, до отчаянного надрыва души. Иногда молилась. Но молитвы были лишь об одном: добиться правосудия, найти способ покарать преступника. Теперь это стало смыслом жизни. Единственным смыслом.

Эстрид не заметила, как пришла Халла, та явилась раньше прежнего, но, как всегда, с добычей: подстреленную утку северянка кинула на стол.

— Эх, Эстрид, Эстрид, — покачала головой охотница, — какая же ты неуклюжая! Трапезничать надо, а у тебя ничего не готово, да ещё бардак такой!

Эстрид вздохнула, и со сдерживаемым недовольством ответила:

— Сама же видишь, я не умею готовить. Я же не служанка, в конце концов!

— Ах, ну да, — протянула иронично северянка, — это же Халла тут прислужница, а вы у нас — госпожа. Только одно забываешь: Халла больше никому не прислуживает, а молодой госпоже теперь придётся многое делать своими ручками. А коли не желаешь готовкой заниматься, вот тебе лук и стрелы — поди добудь нам что-нибудь.

Эстрид потупила взор и промолчала: Халла была права. Северянка тут находилась по собственной воле. По доброте душевной она осталась заботиться о больной девушке, и могла уйти в любой момент, не связанная никакими обязательствами. Вот только Эстрид с детства привыкла к тому, что домашней работой занимаются слуги, привыкла к определённой иерархии, а потом принимать упрёки от бывшей горничной казалось унизительным.

— В деревне кто-то есть, — сообщила Халла, — видела движение. Пойду на колокольню, буду наблюдать, а ты не высовывайся. В келью иди.

Эстрид испугалась:

— Кто там может быть? Налётчики? Мародёры? Это точно были люди?

— Иди в комнату, — повторила северянка, — я разберусь. Ворота закрыты — сюда никто не залезет.

Эстрид побежала в келью, сердце билось часто-часто. Села у подоконника, прильнула к окну и стала внимательно наблюдать за улицей. Стена была невысокой, и со второго этажа просматривался кусок дороги. Поселение видно не было — оно пряталось за деревьями.

Время тянулось напряжённо, солнце давно перевалило через зенит, а Эстрид продолжала сверлить взглядом дорогу. Желудок сводило от голода. Чего только не передумала девушка за это время. В голове её рисовались самые страшные картины. Она вытащила из ножен меч Хенгиста, который хранился тут же, в келье, решив, что лучше прирежет сама себя, чем снова попадёт в руки бандитов.

И вот они показались на дороге. Всадники, человек десять. Скакали по направлению к монастырю. Все вооружены до зубов. Сразу бросились в глаза их одинаковые бежево-красные сюрко поверх обычных солдатских стёганок. Впереди же гарцевал на крупном гнедом жеребце хорошо одетый воин в кольчуге с длинными рукавами и точно таком же сюрко, но с гербом на груди. На голове его возвышался шлем конической формы. Всадники не походили на бандитов, скорее это были люди некого знатного господина.

И тут Эстрид осенило. Если догадки верны, солдаты могли стать для неё спасением, возможность осуществить задуманное, они несли надежду. Всевидящий ответил на молитвы. Эстрид выскочила из кельи и, заплетаясь ногами в юбках, побежала к колокольне, где сидела Халла. По крутым ступеням вскарабкалась наверх.

— Ты что творишь? — зашипела на неё северянка. — А ну быстро в дом.

— Халла — твёрдо сказала Эстрид. — эти люди нам не враги. Я видела герб у одного из воинов. Они приехали из какого-то замка, это наш шанс выбраться отсюда.

— Совсем рехнулась? — Халла схватила девушку за руку и притянула к себе, дабы та не мелькала в проёме окна. — От солдата добра ждёшь? Думаешь, они шибко от разбойников отличаются?

В это время топот копыт уже звучал у самой стены.

— Есть тут кто? — послышался крик из-за ворот.

Воинов скрывала ограда, Халла и Эстрид теперь не видели их. Халла грубо усадила Эстрид на пол, а сама осторожно выглянула из окна, приготовив лук.

Человек с гербом отъехал на некоторое расстояние от забора и крикнул:

— Я сэр Викгер, сын сэра Хаголда — держателя этих земель. Если кто живой тут есть, открывай ворота. Коли ты друг, мы не причиним вреда.

— Позволь я поговорю с ними, — взмолилась Эстрид.

— Сиди, где сидишь и не шуми, — грозно зашептала Халла.

— Ну пожалуйста! Я смогу попасть в замок барона Кобертона и добиться правосудия. Почему ты не хочешь мне помочь?

— Ага, ты-то попадёшь, а мне что делать? — не уступала северянка. — Нет уж, достаточно я вам, господам, послужила, хрен два отдамся ещё раз.

— Я не позволю этому свершиться, — уверила её Эстрид. — Я скажу, что ты моя служанка, а потом отпущу, когда мы окажемся в безопасности. Клянусь! — девушка схватила Халлу за руку и посмотрела ей в глаза. — Прошу, поверь мне. Я не хочу умирать.

— Да чтоб тебя, — Халла недовольно поджала губы. — Ладно, делай, что хочешь. Но если почую опасность, буду биться насмерть! Понятно?

Сэр Викгер, не получив ответа, проехался на лошади туда-сюда вдоль забора, а потом крикнул своим:

— Руби ворота!

— Остановитесь! — крикнула Эстрид, показавшись в окне; она попыталась придать голосу твёрдость и уверенность. — Здесь нет врагов. Я — Эстрид, вдова сэра Хенгиста из Мьёлль — вассала барона Кобертнона. Если вы пришли с худыми намерениями, советую убираться прочь, ибо мой слуга — меткий стрелок.

Коленопреклонённый некоторое время внимательно разглядывал фигурку в окне, а потом крикнул:

— Не волнуйтесь, леди Эстрид! Мы явились с миром. Это земли моего отца, они подверглись налёту дикарей, я приехал оценить ущерб. Не знаю, как вы здесь оказались, но клянусь Хошедаром и своей честью, ни я, никто либо из моих солдат не причинит вам зла. Откройте ворота.

Эстрид заколебалась. Под забором толпилась почти дюжина вооружённых мужчин: задумай они недоброе, Халла в одиночку защитить не сможет. Но пути назад не было.

Девушка обернулась к охотнице и серьёзно посмотрела ей в глаза:

— Халла, обещай мне. Если со мной что-то случиться… В общем, лучше я умру, чем… — Эстрид замялась, не решаясь сказать это.

— Я поняла, — буркнула Халла.

Эстрид медленно сошла вниз. Сердце бешенно колотилось, словно желая выломать рёбра. Снова накатили слабость и тошнота. Девушка с трудом сняла тяжёлую запорную перекладину и потянула на себя створку ворот. Во двор тут же въехали солдаты. От их жадных взглядов бросило в дрожь. Грубые, щетинистые лица под грязными койфами и капюшонами окружили со всех сторон. Вспомнились те трое… Эстрид понимала, что она сейчас совершенно беззащитна, но нельзя было терять присутствие духа, нельзя показывать слабость.

При ближайшем рассмотрении сэр Викгер оказался весьма упитанным молодым человеком, фигуру которого ещё сильнее полнила стёганка под кольчугой. Впрочем, в его взгляде, что нагло ощупывал девушку, ощущалось некое простодушие.

Когда сэр Викгер соскочил с лошади, оказалось, что роста он был невысокого.

— Где ваш слуга, леди Эстрид? — спросил он.

— На колокольне. И там останется.

— Хорошо, хорошо, пусть так, — молодой воин улыбнулся, — но солдаты должны осмотреть монастырь. Прикажите своему человеку не стрелять. Или вы всё ещё не доверяете мне?

— После происшедшего я бы поостереглась доверять незнакомцам, — сухо проговорила Эстрид.

— И как же я могу доказать искренность своих намерений? — продолжая улыбаться, спросил сэр Викгер.

Эстрид задумалась: ели она хочет попасть в замок, рано или поздно придётся довериться этим людям.

— Только своими поступками, сэр Викгер, — ответила она.

— Что ж, тогда дайте мне хотя бы шанс, — молодой человек засмеялся. — Но позвольте спросить, леди Эстрид, каким ветром вас сюда занесло? Поместье Мьёлль почти в восьмидесяти милях отсюда — путь неблизкий.

— Поместье разграбили, — сообщила Эстрид, — мой муж погиб, защищая дом, мне пришлось бежать.

— Как? Неужели варвары добрались и дотуда? Примите мои соболезнования.

— То были обычнее грабители. Мне требовалась помощь, мы надеялись, в монастыре есть врач, а потому поехали. Но я даже представить не могла, что тут такое творится.

— Похоже, вам сильно досталось, — сэр Викгер с нескрываемым любопытством смотрел на девушку. — Вам крупно повезло, что по пути не наткнулись на дикарей. Тут было опасно, но, насколько нам известно, налётчики убрались восвояси. К сожалению, в окрестностях нет ни госпиталя, ни лекарей. Впрочем, врач имеется в замке моего отца. Мы отправляемся обратно завтра утром. Не желаете ли поехать с нами? Отец пошлёт в замок Кобертонов гонца с вестью о случившемся.

— С радостью приму ваше приглашение, — сказала Эстрид.

Она позвала Халлу, но когда та спустилась, солдаты заволновались и схватили луки.

— Дикарка? — удивился сэр Викгер. — Что она тут делает?

— Нет, — нахмурилась Эстрид, — эта женщина с севера, но она уже десять лет служит моей семье. Она спасла меня от разбойников и защитила в пути. Прикажите своим людям убрать оружие!

— Ладно, ладно, никто служанку не тронет, — успокоил её коленопреклонённый.

Пока солдаты обшаривали дом и хозяйственные постройки, Эстрид и сэр Викгер разговаривали, прохаживаясь по двору. Намерения этого человека не выглядели коварными, и Эстрид постепенно успокоилась. Халла же стояла у ворот при полном вооружении и не спускала глаз с девушки, молодого катафракта и солдат, что мельтешили вокруг.

— Дикари приплыли по рекам, — объяснял сэр Викгер, — и разорили несколько прибрежных селений. У нас в замке укрылось много сервов и вилланов, которые спасались от набегов. К сожалению, барон Кобертон и многие коленопреклонённые уехали на войну, а оставшимся пришлось отсиживаться в стенах. А как руки чесались задать трёпку этим выродкам! Я слышал, что в поместье Мьёлль появился новый хозяин, но мы не знали об участи, которая вас постигла. Так говорите, это были грабители?

Да, — кивнула Эстрид. Они дошли до святилища, оттуда в это время солдат вытаскивал полусгнившее тело. Эстрид поморщилась, и увидев это, сэр Викгер повернул обратно.

— Возмутительно! — воскликнул молодой коленопреклонённый, — какую же надо иметь низость, чтобы пойти на такое? Вероятно, это были сторонник Бадагара Трёхпалого: повстанцы грабят и сжигают поместья знати по всему Вестмаунту. Неужели и до нас добрались? Придётся принимать меры.

Сэр Викгеру подозвал одного из людей, распорядился готовить трапезу и устраиваться на ночлег.

— Впрочем, дела у нас не так плохи, как в Вестмаунте, — продолжал он, — возможно, вы уже слышали, что Нортбридж осаждён тёмными? Считайте, нам повезло.

— Как?! — Эстрид не верила ушам. — Осаждён? Не может быть!

— Именно. Ужасные новости. Целое столетие тёмные не нападали на людей, а вот сейчас нагрянули. Но не переживайте: серомордые сюда не сунуться. Грабить тут нечего, деревень мало, кругом леса — плохое место для захватчиков.

Эту ночь Эстрид провалялась без сна. Мысли и страхи роились в голове тревожной кутерьмой, не успокаивало даже присутствие Халлы, которая тоже не сомкнула глаз, охраняя бывшую госпожу. А рано утром сэр Викгер, Эстрид и Халла в сопровождении солдат выдвинулись в направлении замка Гроадт — небольшой крепости, принадлежавшей отцу сэра Викгера. Повозка в сопровождении всадников в бежево-красных сюрко катилась по дороге, по которой двумя неделями ранее Эстрид прибыла в разорённый монастырь. Халла, как и тогда, сидела на передке телеги с поводьями в руках, но теперь северянка была мрачнее тучи. Она молчала всю дорогу и недобро косилась то на Эстрид, которая совершенно не понимала причин её хмурого настроения, то на сэра Викгерта и солдат.

А лошади, позвякивая упряжью, вереницей брели по пыльной дороге, оставив позади сожжённое селение, монастырь и смердящую кучу тел, сваленную у ограды. Эстрид была рада покинуть это страшное место, помеченное гнилой печатью смерти, отданное во власть чужим, жестоким богам.