Боги великой пустоты. Книга 2. Безумие (СИ)

Глава 6 Хадугаст I

По двускатной крыше над галереей крепостной стены градом заколотили стрелы. Следом затопали люди, бежавшие тушить зажженные наконечники, огонь с которых мог перекинуться на доски. Стрелы зазвенели по каменной кладке, несколько угодили в амбразуры. Солдат, не успевший укрыться за зубцом, вскрикнул и, схватившись за бедро, из которого торчало древко, свалился с ног и принялся поливать противника в ответ многотонной бранью. К нему подбежали товарищи и понесли вниз.

— Давайте, не засиживаемся, — рявкнул Хадугаст, — стреляем в обратку. Чего, как дохлые свиньи сегодня?

Тяжёлая чешуйчатая броня, защищавшая корпус и конечности, превращал и без того здорового воина в настоящую глыбу. Пластины на правом плече, пострадавшие от копья сэра Орсольфа, давно починил кузнец, и доспех вернулся в первозданный вид, если не считать многочисленные вмятины и царапины.

Хадугаст выглянул в амбразуру, осмотрел нападавших. Местность буквально кишела людьми. Внизу вдоль стены тянулся ров с кольями, а сразу за ним меж руин сгоревших предместий мельтешили серолицие всадники на своих странных животных, обстреливая крепость на скаку. Они, не прекращая, сыпали в бойницы и амбразуры стрелы, которые нет-нет, да находили жертву среди зазевавшихся солдат, или запускали огонь на крышу или в город в надежде подпалить постройки. Вдалеке, там, куда не могли достать ни лук, ни баллиста, стояли всадники с факелами. Стрелки скакали к ним, зажигали обёрнутые паклей наконечники и возвращались к стене. Так повторяли многократно, пока у лучников не иссякал боезапас, потом они уезжали в лагерь, а их сменяли другие. Огненный хоровод не прекращался ни на миг по несколько часов кряду каждый день.

От соседнего пролёта стены валил дым: там уже занялась крыша. Но самое главное было — не допустить пожара в городе, а потом жители днём и ночью возили воду из реки и сторожили постройки под стеной.

Примерно в миле от города, среди гущи лесистых холмов, раскинул свои владения огромный лагерь, устремив в небо дым сотен костров. От него по нескольким дорогам, ползли волочимые быками требушеты — разлапые деревянные каракатицы, торчащие неказистыми увальнями на фоне зелёных склонов и чёрного пепелища. Огромные машины вызывали серьёзные опасения у защитников. Многие в Нортбридже удивились, узнав о том, что тёмные — народ, который представлялся диким в их глазах, — владеют осадной инженерией, да ещё на столь высоком уровне.

В городе тоже имелись требушеты, и сейчас пущенный камень взрыл землю и разметал обугленные брёвна разрушенной постройки, а затем сбил всадника, проезжавшего рядом. А с одной из башен швырнула снаряд катапульта, но тот не достиг цели.

Хадугаст отошёл от амбразуры, и в тот же миг туда влетела стрела. На стене раздался вопль: снова кого-то ранили. «Что ж эти гады такие меткие», — проворчал Хадугаст.

Рядом сражались его слуги. Кнехт Фолькис натягивал воротом тетиву арбалета, а кнехт Мабон время от времени высовывался в амбразуру, наугад стреляя из лука. Эти двое уже давно служили Хадугасту. Первый был из лихих людей, с ним коленопреклонённый встретился в путевом трактире. Фолькис решил, что грабить под началом благородного, выгоднее и безопаснее, нежели с ворами из простолюдинов, и не прогадал. Мабон прежде служил у Хадугаст по найму, а потом присягнул на верность в надежде однажды заполучить титул и землю. Хадугаст обещал ему это, но не ранее того, как сам приобретёт надел. Мабон имел весьма спокойный, рассудительный характер, его семья проживала в одном из городов Вестмаунта, и главным смыслом жизни кнехта было оставить наследство сыновьям. Фолькис же обладал иным складом ума: непоседливый, наглый, большой любитель праздного времяпрепровождения. Тоже хотел получить землю.

— Что ж они мельтешат, — ворчал Мабон, — Эдак не попадёшь ни в кого. Мечутся как оглашенные. Уже какая стрела — и всё мимо.

— Перебить нас хотят, как крыс, одного за другим, — ответил Хадугаст, — выматывают. Чтоб их бесы в жопу драли!

Фолькис, натянув тетиву своего арбалета, встал перед амбразурой и нажал на спусковой рычаг.

— Твою мать, — разочарованно воскликнул он, когда увидел, что промахнулся.

— Вон в ту группу целься, слева, — сказал Мабон, — их там много. Глядишь, выйдет чего.

— Да вижу я без тебя, куда стрелять, отвали.

Мабон присел возле стены, высморкался на пол. Затем снял шлем с большой вмятиной на боку, поправил подкладку, надел снова.

— Да ну их в пень дырявый, — махнул он рукой. — Лучше сидеть по закромам, а как подтащат башни и лестницы — в упор бить. А то, что толку? Нас самих перестреляют быстрее, даром, что мы на стене.

— Ненавижу осады, — пробурчал Фолькис, — скучнее и быть не может. Лучше в открытом бою подохнуть, чем так. И как мы раньше не свалили города?

Хадугаст прохаживался по галерее и хмуро посматривал наружу. Перед самым его носом упала горящая стрела, он затушил её подошвой. Наверху опять затопали сапоги.

— Ладно, парни, — наконец решил он, — тут, похоже, и без нас управятся. Сегодня серомордые на стену не полезут, а мне уже надоело здесь торчать. Предлагаю выпить.

— Полностью поддерживаю, — заявил Фолькис.

— А то ж, почему бы нет, — закивал Мабон.

Хадугаст зашагал к ближайшей башне. Оба кнехта последовали за ним.

Завидев это, солдаты стали не так активно стрелять по неприятелю, предпочитая отсиживаться в укрытии. В большинстве своём это были простые горожане, вызвавшиеся добровольцами защищать стену. Некоторые могли худо-бедно стрелять из луков, другие и того не умели. Вооружены были, кто чем: в основном, рогатинами и топорами. Щиты, шлемы и простейшие стёганые доспехи имелись в наличии лишь у самых богатых бюргеров. Среди защитников находились наёмники и кнехты из гарнизона, изрядно поредевшего после того, как граф забрал в поход значительную его часть. Но эти умелые бойцы, рассредоточенные по стене или занятые с осадными машинами, терялись в массе плохо вооружённых ополченцев.

Который день защитники ожидали штурма, а вместо этого наблюдали лишь беготню вражеской конницы и огненный дождь с небес. Такая тактика выматывала людей. И пусть всадники с луками не причиняли вреда стенам, но раненые и убитые были каждый день. А сегодня противник выволок из лагеря требушеты — ничего хорошего это не предвещало. Больше всего горожане боялись пожара, к этому примешивался и суеверный страх перед серолицыми воинами — демонами, как их повсеместно звали катувелланцы.

Хадугаст тоже ждал. Он не понимал, почему противник медлит, имея численное превосходство. Могучего воина угнетала эта ситуация, и он, всё чаще по привычке прикладывался к горячительным напиткам.

Помещение башни, куда заявился Хадугаст со своими кнехтами, еле-еле освещалось через бойницы. В центре стола, за которым сидел человек, одетый в длинную кольчужную рубаху, горела масляная лампа. Рядом лежали шлем, меч и пара обглоданных бараньих рёбер, стояла пустая пивная кружка. Лицо мужчины украшала аккуратно подстриженная бородка, а загнутые вверх усы придавали ему ехидное, насмешливое выражение.

— Добрый день, сэр Ратхунд, — учтиво поздоровался Хадугаст, — трапезничаешь?

— Закончил уже, сэр Хадугаст, — скривил губы мужчина. — А как дела на стене?

— Да, — крякнул с досадой Хадугаст, — всё так же. Не идут на штурм.

— А требушеты как?

— Неделю будут ползти.

— Значит, ничего интересного.

Хадугаст громко отодвинув стул и водрузил на него свою тушу:

— Не против?

— Что ты, — сэра Ратхунд снова скривил рот в подобии улыбки, — я прикажу слуге принести ещё пива.

Насколько знал Хадугаст, сэр Ратхунд являлся дальним родственником Ардвана. Этот коленопреклонённый служил городским чиновником и имел собственный дом в Нортбридже, хотяпредпочитал жить в замке и питаться за графским столом. Когда началась осада, сэр Ратхунд был назначен командующим обороной города и выполнял исправно свои функции, сидя в башне за кружкой пива. Сэр Ратхунд тоже не имел собственной земли — в этом они с Хадугастом были похожи.

Слуга принёс толстый бочонок и ещё одну кружку. Кнехты спустились вниз, туда, где жили солдаты, оставив благородных наедине, а те, налив себе браги, завели беседу. После пинты хмельного напитка Хадугасту стало веселее на душе. За стеной голосили боевым кличем всадники тёмных, да время от времени грохал булыжник, пущенный городским требушетом, но эти звуки уже были столь привычны, что коленопреклонённые не обращали на них внимания.

— Это бабы, а не воины, — рассуждал подвыпивший сэр Ратхунд, — вот ты можешь отличить, где там мужик, а где — девка? Я тоже не могу: все на одно рыло. Ну и объясни мне, какие воины в свои ряды баб берут? Никакие. А значит, и не воины они. Верно?

— Верно! — ударил кулаком по столу Хадугаст. В отблеске пламени лампады его травмированная половина лица выглядела зловеще. — А ты в корень зришь!

— Да они ещё отребье деревенское с собой позвали, — продолжал ёрничать сэр Ратхунд, — наверное, чтоб мы от смеха умерли. С кем воевать-то?

Хадугаст разразился громогласным хохотом, а потом вдруг посерьёзнел:

— Проучить их хорошенько надо. И Бадагара этого и тёмных. Пусть катятся за свои горы! А деревенское отребье перевешать — всех! Чтоб виселицы стояли от Нортбриджа до самого Марибурга! Гниль мерзкая, кого они из себя возомнили? С тех пор, как замок был построен вот на этой самой горе, ни одна армия не сумела его взять. Ни одна! — Хадугаст потряс указательным пальцем, — а эти… тьфу! Нас осаждают сервы и полубабы с серыми рылами. Что за вздор! Куда мир катится, сэр Ратхунд? Вот ты мне объясни: куда катится мир? Это как же должны пасть нравы, чтобы сервы… нет, ты вдумайся: чтобы смердящие сервы пошли замок лорда штурмовать?!

После третьей кружки алкоголь крепко ударил в голову, и на смену приподнятому настроению, вновь пришли подавленность и грусть. Хадугасту вспомнились все неудачи, что произошли с ним за последние месяцы, начиная от поражения в поединке с сэром Орсольфом, заканчивая разрывом с Берхильдой. И от этого раздосадовался ещё больше.

— Не волнуйся, сэр Хадугаст, — сэр Ратхунд по-прежнему ухмылялся, что тоже начинало раздражать, — было б из-за чего душу бередить. Всё скоро закончится. Наваляем подонкам. Вот приедут катафракты из Хирдсбурга — серомордые разбегутся, поджав хвост. А если нет, так сами передохнут. Посидят пару месяцев, жрать станет нечего — ноги-то и протянут.

— Угу, — буркнул Хадугаст, — будем надеяться.

В помещение вбежал слуга и доложил, что пришёл некий бюргер и просит аудиенции.

— Кто такой? — спросил сэр Ратхунд.

— Представился, как Годлеф, сын Дария.

— Зови.

— Это что за птица? — Хадугаст был совсем не рад тому, что его отвлекал от выпивки какой-то горожанин.

— Да богач местный, торговец специями, — махнул рукой сэр Ратхунт. — Тот ещё пройдоха. Несколько наёмников держит, вроде дружины — они сейчас на стене все. Вот только что ему от нас нужно?

На лестнице раздались шаги, и в комнату поднялись три человека. Первый вошедший — опрятного вида мужчина средних лет — был одет в добротный красный гамбезон с высоким воротом и кольчужную рубаху. В руках он держал полусферический шлем с отогнутыми полями, а на поясе его висел шестопёр с гравирокой. Остальные двое выглядели поскромнее.

Прибывшие поклонились.

— Приветствую вас, сэры, — сказал хорошо одетый мужчина. Держался он с достоинством.

— Приветствуем, Годлеф, сын Дария, — с лёгкой усмешкой ответил сэр Ратхунд. — Зачем пожаловал?

— Дело есть. Имею кое что сказать по поводу защиты города.

— Ну и что же, говори, мы тебя внимательно слушаем.

— Сэры, я бы хотел оказать посильную помощь в организации обороны, — важно заявил торговец специями, — мне сообщили, что именно вы руководите данным мероприятием.

— Ну и? — буркнул Хадугаст, который был очень недоволен тем достоинством, с которым простолюдин, пусть и богатый, держался с коленопреклонёнными.

— Скажем так, господа, — продолжал торговец специями, — я бы внёс кое-какие изменения в расположение осадных орудий с целью более эффективного их применения. На то есть некоторые расчеты и соображения. Так же предлагаю организовать учения по стрельбе из луков для мужчин. Многие с десяти шагов в цель попасть не могут, а кто-то лук в жизни никогда не держал — эдак никуда не годится.

— В городе яблоку некуда упасть, а ты предлагаешь двигать машины и устраивать учения? — скорчил скептическую мину сэр Ратхунд.

— Именно так. Учения предлагаю организовать на замковом стрельбище. Если надо, могу дать в помощь нескольких своих людей. Так же следует производить луки, рогатины и щиты, чтобы снабжать ими добровольцев. В городе много народу: бьюсь об заклад, в наших стенах собралось тысяч десять беженцев. Из них четвёртая часть способна держать в руках оружие.

— Торговец специями разбирается в военном деле? — презрительно фыркнул Хадугаст.

— Я понимаю кое-что в фортификации, — объяснил Годлеф, не обращая внимания на издевательский тон собеседника, — я сражался в Западной войне, будучи сержантом наёмников.

— Ладно. Ближе к сути, — сказал сэр Ратхунд, перестав ухмыляться. — Чего ты от нас хочешь?

— Часть расходов я готов взять на себя, — ответил Годлеф, — но мне нужно больше опытных бойцов, чтобы те учили новобранцев, нужны казармы и тренировочные площадки в замке, ну и пара тысяч золотых: изготовление оружия стоит денег.

Оба коленопреклонённых рассмеялись.

— Пару тысяч золотых? — повторил сэр Ратхунд. — Не скромно.

— Что, даже в осаде наживаться вздумали, вражье племя? — гаркнул Хадугаст.

— Подожди, — остановил его сэр Ратхунд, а затем обратился к Годлефу: — Что ж, я доведу твою инициативу до сведения барона Адро, но не думаю, что наш маршал в военном деле глупее торговца специями, а потому, боюсь, двух тысяч золотых тебе не видеть, — прежнее ехидство зазвучало в голосе коленопреклонённого. — Осаду снимут через пару недель, а то и раньше, и твои услуги вряд ли пригодятся, Годлеф, сын Дария. Так что советую отправиться на стену и продолжать отстреливать серомордых демонов.

— Хорошо, благородные сэры, — сказал торговец, не теряя достоинства, — моё дело предложить.

Он поклонился и ушел.

В этот момент в башню что-то ударило, с потолка посыпалась пыль. Оба катафракта выскочили из-за стола и ринулись на верхнюю площадку. Там, около катапульты возились солдаты, готовя орудие к выстрелу. Хадугаст подбежал к амбразуре: напротив стояла деревянная каракатица с длинной лапой. Противник слишком быстро подтащил требушеты — ни Хадугаст, ни сэр Ратхунд такого не ожидали.

— Далеко бьёт, — отметил сэр Ратхунд.

— Здоровый, собака, — процеди Хадугаст, — откуда у них инженеры?

Из-за стены в сторону вражеского орудия полетел камень замкового требушета, он пронёсся над головами солдат на башне и упал с большим недолётом.

— Да куда они стреляют? — возмутился Хадугаст. — Выше надо.

Сэр Ратхунд молча изучал машину противника. К замку ползли ещё несколько таких же.

***

Город кишел людьми. Перед началом осады сюда толпами стекались беженцы из окрестных деревень, и теперь улицы потонули в человеческой массе, голодной и страждущей, оставшейся без крова и пропитания, вынужденной побираться или довольствоваться скудной похлёбкой, выдачу которой пришлось организовать, дабы Нортбридж мигом не превратился в одно большое кладбище. Хадугаст со своими кнехтами возвращался в замок. Лошадей вели под узды: ехать через уличную давку было невозможно. Хадугаст с неприязнью глядел на чумазые лица, заполонившие сдавленные домами улицы, переулки и закутки. В повозках, которые стояли вдоль жилищ бюргеров, копошились несчастные, нашедшие тут своё временное пристанище.

Над домами возвышались ленивыми монстрами туши требушетов, которые время от времени своими длинными руками запускал снаряд через стену. А на выступах карнизов болтались в петлях преступники. Вешали теперь везде, где находился удобный зацеп для верёвки. Убийства и грабежи стали повседневной обыденностью, как и казни за малейшую провинность. Так же повесили всех заключённых из замковой тюрьмы, дабы не тратить на них продовольствие.

Плач и стенания звучали с каждого угла, пронизывали Нортбридж насквозь. Прямо в уличной грязи между живыми лежали укрытые тряпками трупы, а порой и не укрытые — просто закинутые под повозки. В основном это были старики, но находились и молодые. Окоченевшие лица их глядели безучастно. Городские ополченцы, которые очищали улицы от покойников, не справлялись с наплывом мертвечины.

— Неужели болезнь какая? — Мабон осматривал покойников, сваленных между двумя телегами. — Если жара установится, будет хреново. Тут и так воняет, хуже, чем в выгребной яме.

— Ещё бы, гнать их надо взашей, бездельников, — завёл старую песню Фолькис. — Надо же нам подфартило гнить в богомерзком городке. И чего не уехали…

— Надоел уже, — сказа Мабон, — мне тоже не резон тут торчать, тем более, семья в Редсбурге осталась. Но а куда деваться?

— Заткнулись, — кинул, не оборачиваясь шедший впереди Хадугаст. В голове его роились угрюмые мысли, и от гундежа кнехтов становилось только хуже. Многие коленопреклонённые полагали, что в скором времени осада будет снята, но Хадугаст ощущал обречённость, нависшую над этим местом, безверие поразило его. Лагери осаждающих раскинулись и с севера, и с юга, отрезав все пути сообщения с внешним миром. На севере обосновалась армия тёмных, а на юге блокаду замкнул Бадагар с восставшими сервами. И стоило подняться на стену и окинуть взором окрестности, как тут же ясно вырисовывался весь масштаб трагедии.

Наконец добрались до замка. Мрачные пустые залы Холодной башни теперь походили на склеп, словно тут царил иной, потусторонний мир. Не было прежнего оживления, как в те дни, когда Хадугаст только прибыл в Нортбридж. Солдаты в большинстве своём обитали на стенных или в казарме, а беженцев во внутренний двор не пускали. Лишь слуги тихими призраками сновали туда-сюда в делах и заботах.

Хадугаст вошёл в общий зал. За столом на возвышенности сидела Берхильда, подперев рукой подбородок и безучастно уставившись на чучело оленьей головы на стене. Маршал Адро, сэр Тедгар и остальные коленопреклонённые сидели за нижним длинным столом. Кивнув собравшимся, Хадугаст устроился на стуле в стороне от остальных. Сумрак наполнял помещение: в целях экономии на люстре не зажигали свечей.

— Проблема у нас, миледи, — скрипучим старческим голосом жаловался сэр Хальдер — одноглазый пожилой воин с пышной белой шевелюрой и трясущимися руками. Это был один из дядьёв Ардвана, служил он мажордомом при своём племяннике, а сейчас заведовал распределением пищи среди беженцев. — При нынешних растратах провизия в замке закончится через пару месяцев — и это в лучшем случае. В городе слишком много людей, мы не в силах их прокормить.

— Это точно, — буркнул Хадугаст, — на улицах пройти негде. Эпидемии начинаются.

При этих словах собравшиеся обеспокоенно загудели, только Берхильда не изменилась в лице. Она равнодушно обвела взглядом придворных и вновь уставилась в одну точку.

— Не наводите панику, сэр Хадугаст, — пробасил маршал Адро, — никакой эпидемии нет. Люди мрут — это обычное дело. Мы имеем проблемы посерьёзнее: противник подвёл к стенам требушеты, а наши орудия не могут их достать.

Берхильда искоса глянула на барона:

— Ну так постройте требушеты мощнее. Соберите народ, что слоняется без дела и ест задарма наш хлеб — пусть работают. Или вышвырните всех вон.

Адро, как обычно, помолчал немного, обдумывая ответ, а потом сказал:

— Миледи, древесины для постройки орудий у нас нет. А людей можно употребить в ином полезном деле: они пригодятся для обороны. Протяжённость стены города большая. Рано или поздно тёмные пойдут на штурм. Их много. Нам тоже понадобиться много солдат.

— Особенно, если враг пробьёт стены, — добавил сэр Тедгар.

— Это вряд ли, — покачал головой маршал. — Стены наши прочны. Я больше опасаюсь подкопа.

— Орудия, подкопы… — проскрипел мажордом, — не их стоит бояться. Люди говорят о драконах, которые есть у тёмных. Если это так, плохи дела.

— Вы верите в бабкины сказки, сэр Хальдер? — графиня пронзила холодным взглядом престарелого мажордома.

— Верно, говорят такое, — поддакнули несколько коленопреклонённых.

— Весьма сомнительно, — рассудил маршала Адро. — Мы ничего не слышали о существовании драконов за Восточным хребтом, разве что про тех, которые жили в легендарные времена. А потому разговоры можно списать на страхи простолюдинов.

— Я вот что предлагаю, — громко произнёс Хадугаст, и все обернулись на него. — Дать мужикам по рогатине и щиту, и отправить за стену. Пускай сломают к вражьей матери проклятые требушеты! Заодно половина народу передохнет. Есть тут один торговец… специями. Сегодня в башню приходил, когда мы с сэром Ратхундом трапезничали. Он намеревался людей обучать военному делу. Так вот, пусть обучает и ведёт в бой. Ну а там поглядим.

— Какой толк от сервов и горожан в открытом поле? Не понимаю, — развёл руками сэр Тедгар. — Да и кто будет стены защищать, если на убой всех отправить?

— Ну почему же всех? — Хадугаст с самодовольным видом откинулся на спинку стула. — Кнехты и наёмники останутся.

— Боеспособных мужчин наберётся две-три тысячи, а остальные? — спросил сэр Хальдер, и в голосе его чувствовалось расстройство. — Их-то куда девать? Они же все запасы пожрут!

Завязался спор, в зале стало шумно.

— Довольно! Замолчите все, — громко и властно произнесла Берхильда и, дождавшись, когда голоса умолкнут, продолжила, — В общем так. Пусть сэр Хадугаст договаривается с Годлефом. Через неделю устраиваем вылазку. Родственников тех, кто погибнет, если они не имеют жилища или денег на гостиницу — выгнать вон. Остальные, так и быть, пускай поживут. Ну? — она посмотрела вначале на Адро, потом на сэра Тедгара. — Вас, надеюсь, устраивает такое решение?

Тедгар согласился, да и Адро, подумав некоторое время, утвердительно кивнул. На том собрание завершили.