Академия Бикон. Том 1: Дисциплина и Портянки

Глава 9 День 2.4. Внутренний Дворец

Когда я активировал свой сембланс, всё вокруг погрузилось в тишину.

Затем — щелчок.

Передо мной медленно, с приглушённым гулом, распахнулись массивные двойные двери дворца.

Внутри — поток мягкого света, запах дерева, библиотечной пыли, кофе… и… стрельбы⁈

Я вошёл в холл.

Огромное, сводчатое пространство с белыми колоннами, паркетом, высоким потолком и абсолютно неуместным эхом:

— «BAM-BAM-BAM! Frag out!»

Где-то наверху, с балкона, раздался хриплый, раздражённый голос:

— ДА БЛИН, ОТКУДА ТЫ, ЗАРАЗА⁈ Я ТЕБЯ ВООБЩЕ НЕ ВИ… а-а-а-а-а! МЕНЯ ОПЯТЬ УБИЛИ! ЧЁРТ, НУ ЧТО ЗА…

Я только вздохнул и, тяжело ступая, начал подниматься по центральной лестнице, что вела на второй ярус — туда, где находился «Зал Тактической Глупости», как он его сам назвал.

Дверь в зал была приоткрыта, изнутри лился свет от телевизора и доносились знакомые звуки меню PlayStation. Щёлканье геймпада. Электронные вопли «you lost the objective!».

Я вошёл.

На старом кожаном диване сидел парень в растрепавшемся красном костюме с белым волосами и рожками, который был весь на нервяке и с перекошенной рожей орал на телек.

Он обернулся и вопль его был полон негодования и позора:

— ЖОН⁉ ТЫ ЧЁ ВХОДИШЬ БЕЗ СТУКА⁈

— Ну… как бы это мой сембланс вообще-то…

— И ЧТО⁈ — он вскочил, геймпад со звоном упал на пол, — У меня тут важный матч был! Клановый, между прочим! Хоть и с ботами! Я за снайпера играл, понимаешь⁈ За снайпера!!!

— … за снайпера на джойстике? Ты рофлишь что ли?

Он метался по залу, вытирая руки о костюм и пыхтя.

— Блин, да иди ты! Хоть бы «тук-тук» сказал мысленно! Или хотя бы в воображении закашлял! Всё, подожди! Я не могу с тобой говорить в таком виде!

Он исчез за ближайшей дверью.

Прошла минута.

В комнату вошёл совершенно другой мужчина — отполированные чёрные рожки, гладко выбритое лицо, красный бархатный пиджак поверх чёрной рубашки, строгий галстук, а выражение лица было…

Ну, скажем так — выражение «да, я офигенный».

Он поправил воротник, хрустнул пальцами и, с лёгкой улыбкой, проговорил:

— Ну здравствуй, смертный. Простишь старика за «предыдущее воплощение»? Легендарный тактик тоже имеет право на клановую прокрастинацию.

— Да ладно, прощаю. — ответил я, махнув рукой.

— Итак! Что будем делать сегодня, мой юный герой? Плакать в углу? Смотреть аниме? Или может быть поговорим о твоих странных снах про строгих девушек в военной униформе?

Я только закатил глаза.

— И снова здравствуй, Аркелиос…

Это Аркелиос… Ну, или по крайней мере он сам себя так называет.

Сколько я себя помню, он всегда сидел у меня в голове.

Сказал, что прибыл с некой планеты под названием «The Mlya» и что его там «исекайнул» грузовик.

Постоянно комментировал, бубнил, шутил, пытался заговорить со мной, когда я ещё даже слов-то нормально не то, что не выговаривал, а даже не понимал их.

Я, правда, тогда совсем маленький был…

Затем, когда я уже что-то начал соображать, то думал, что это просто… воображаемый друг.

А потом — понял, что этот «плод воображения» знает про математику, физику и химию больше, чем все учителя в моей школе вместе взятые…

Он щёлкнул пальцами, и кресло, из которого он совсем недавно вскакивал в панике, исчезло, уступив место элегантному письменному столу и серебряному портсигару с одной сигарой — исключительно для пафоса.

— Ну, малыш Жонни, давай по делу. Что у нас сегодня? Тренировка навыков?

— Да, мне нужно отработать навыки стрельбы с Акселя-47, — сказал я, переходя к делу. — Сам знаешь, я не могу гнить на дне. Надо лезть наверх. Ради… сам знаешь чего.

Аркелиос хмыкнул и поправил галстук, а затем взял возле входа черную трость.

— О, да! Так говорит человек, который вчера чуть не помер от котлет с душком и держания его сокурсницей боевой гранаты рядом. Но… понимаю. Понимаю. Сам через это проходил. Ну, не буквально. Я-то вообще-то попаданец, а не курсант, но ты понял.

Он подошёл ближе, заглянул в глаза и с полунасмешливым выражением добавил:

— Ты, кстати, отцу-то своему написал?

— Да. Конечно. — кивнул я, стараясь не показывать, как сильно меня волнует эта тема.

— Прелестно! — вскрикнул он, сделав шаг назад и взмахнув рукой так, будто объявлял новый акт театральной постановки. — Тогда, как говорится… в тир, дамы и господа!

И не дожидаясь моего ответа, он резко развернулся и скатился по перилам, словно подросток, сбежавший с физры. Его трость вращалась в руке, а голос, полный пафоса, эхом прокатился по залу:

— Воу! Воу! Ю ин зе а-а-аарми нау! Йееа!

Я выдохнул, прикрыл лицо ладонью… и пошёл следом.

Ну да-ну да…

Внутренний Дворец.

Моё личное пространство.

Место моей силы.

Но хозяин тут — он.

«Но ведь помогает же. А больше от союзника мне пока и не нужно.»

Мы спустились по винтовой лестнице, внизу распахнулись массивные двери — и перед нами предстал тир. Безупречно освещённый, чистый, с идеальной акустикой. Мишени уже выстроены в ряд: фигуры, силуэты, подвижные, неподвижные, а в воздухе пахло металлом, маслом и… самодовольством Аркелиоса.

Он щёлкнул пальцами — и на специальной стойке с оружием появился Аксель-47, полностью идентичный боевому образцу. Я подошёл, взял его в руки. Вес чувствовался знакомо — надёжно. Убедился, что всё на месте: затвор, предохранитель, переключатель огня, механика подачи.

Аркелиос в это время зашёл за спину и начал вещать с привычной интонацией лектора, в котором одновременно живут профессор, стендап-комик и ветеран всех возможных форумов:

— Ваш местный Аксель, кстати… очень сильно напоминает один автомат… ну или, точнее, целое семейство автоматов из моего родного мира. Прям с первых выстрелов чувствуется эта… советская надежность…

Он взял трость, как указку, и нарисовал ею в воздухе абстрактную схемку.

— Но это, по сути, неудивительно. Законы физики — везде одни и те же. Что на Земле, что в вашем Ремнанте. Ствол — длинный, отдача — вверх, откат — назад, уши — звенят, плечо — болит. Так что ваши Атласские инженеры со временем тоже пришли к приблизительно той же конструкции. Грубой. Простой. Надёжной, как студенческая лапша.

Он щёлкнул по стволу тростью и мишени в дальнем ряду задвигались.

— Ну да не суть! — протянул он с озорной улыбкой. — Главное — не оружие, а умение им пользоваться. А теперь слушай меня внимательно.

Я встал у огневого рубежа, поднял Аксель, привёл в боевую готовность, проверил прицел.

— Я проанализировал этот ваш «Аксель» вдоль и поперёк, — продолжал Аркелиос. — Так вот, смотри сюда.

Он встал рядом, поднял палец, как будто сейчас выведет сакральную формулу.

— При стрельбе одиночными ты должен держаться вот так — стойка — плечи чуть пошире, приклад плотно в плечо, локоть — не вниз, а в сторону, контролируй дыхание — плавный спуск на вдохе.

Он поправил мне локоть и чуть наклонил корпус вперед.

— При стрельбе короткими очередями — будь готов, что будет вести вверх. Так что контр-доводка должна быть мгновенной. Понимаешь? Вверх — значит направляешь вниз. Никаких «авось не унесёт».

Он поднял трость и нарисовал в воздухе траекторию — знакомую «галочку».

— А вот при длинных очередях всё хитрее. Да-да! Вопреки логике, в конце отдача сваливает вниз, потому что первая волна подбрасывает ствол, а потом ты по инерции начинаешь прижимать сильнее, и он ныряет. Так что держи середину. Золотую. Но лучше вообще не балуйся с длинными — это же тебе не пулемёт, Жон.

Я кивнул. Всё звучало логично. И при этом как-то… тепло. Будто бы батя ворчал, но по делу.

— Ну что, стрелок, — проговорил Аркелиос, отойдя в сторону и бросив трость в воздух. Та зависла и медленно вращалась. — Начнём практику?

Я вздохнул. Проверил затвор. Сделал глубокий вдох, а затем выдох.

— Готов.

— Отлично, — усмехнулся он. — Только помни: только первая пуля летит туда, куда ты целишься. А вот куда полетят все остальные, зависит от твоих навыков контролировать отдачу.

И тир утонул в грохоте первого выстрела.

Как я и ожидал, первая пуля ушла в молоко.

— И-и-и… — протянул Аркелиос, стоя в паре шагов сбоку, подперев подбородок костяшками пальцев, — этот выстрел был посвящён всем промахам первого курса.

Я ничего не ответил. Лишь сжал приклад покрепче и продолжил стрельбу — короткими очередями, по три выстрела. Один — чуть выше. Второй — ближе. Третий — почти в центр.

— Уже получше! — буркнул Аркелиос, и тут же добавил с ехидцей: — Слушай, если ты и дальше будешь так прогрессировать, я начну подозревать, что у тебя есть талант. А то, знаешь ли, я уже почти начал сомневаться в тебе.

Щёлк — пусто. Я сменил магазин, проверил патрон в патроннике, вернулся в стойку.

— Плечо — на пять градусов правее! — подал голос Аркелиос. — Ты заваливаешься, будто тебя качнуло ветром… или мыслью, что инструктор Вельвет на тебя смотрит.

Я поправился.

— Держи локоть, как будто это твоя последняя куриная ножка. Но не так, чтобы соседи захотели её отобрать. А теперь снова — по мишени номер два.

Три выстрела. Центр. Центр. Ещё один — чуток ниже.

— Ну вот, смотри-ка. Уже неплохо. Дашь такому пару месяцев — и будешь стрелять точнее, чем мой бывший тиммейт в Мире Танков. Тот-то вообще снайпером был. Только стрелял он по своим. По ошибке… наверное.

Я молча зарядил следующий магазин.

— Жон, не забывай про дыхание. Вдох — выстрел — выдох. А не вдох — очередь — смерть — вечная память.

— Я понял, — буркнул я, чуть улыбнувшись.

— Ты вообще заметил, как сильно ты изменился, парень? — продолжил Аркелиос с наигранной серьёзностью. — Раньше ты даже слов «приклад» и «ствол» избегал, будто это какие-то пошлости. А теперь вот стоишь с Акселем в руках, целишься в картонных урс с боевульфами и ловишь кайф. Горжусь.

— Приятно слышать, — тихо ответил я, прижимаясь к прикладу.

Он прищурился и наклонил голову.

— Но я тебя всё равно подколю. Для баланса вселенной. Ты ведь у нас — рыцарь как-никак. А я — шут во дворце!

Очередь. Центр. Немного правее. Выше.

— Правый глаз чуть прищурь. И не клади палец на спуск, пока не готов стрелять. Ты же не подмигиваешь людям до того, как познакомишься?

— Я? — хмыкнул я. — Нет. Я вообще не понимаю, как с людьми знакомиться.

— Тем более. Будь лучше с автоматом, чем с девочками, так хотя бы кто-то тебя полюбит — Аксель-47. Он тебя не предаст. Ну, если не забудешь его хорошенько смазать и почистить ствол…

Я вновь сменил магазин. С каждой новой обоймой движения шлифовались. Положение рук стало точнее. Ноги — устойчивее. Мишени — всё чаще теряли головы.

И каждый раз, после серии, Аркелиос подходил, поправлял, давал резкие советы, едко комментировал, но в его тоне не было злобы. Только… опыт. И забота. Завуалированная под комедию.

— Ладно, хватит на сегодня, — сказал он, когда я отстрелял последний магазин и поставил оружие на предохранитель. — Ты устал, как студент на утренней сессии, но уже не так жалок, как в первый день. Гордись собой, солдат. Сегодня ты официально не полный лох.

Я кивнул, вытер лоб рукавом и отставил Аксель на стойку.

— Спасибо, Аркелиос.

Он развёл руками, словно дирижёр, принимающий овации.

— Да пожалуйста. С меня — сарказм и гениальные советы. С тебя — кровавый путь к вершине и моральные страдания. Вперёд, мой юный командос.

И мы вместе вышли из тира, а позади нас двери сами собой закрылись, словно дворец уже начинал перестраиваться под новый день.

После тира я почувствовал, как тело наливается тяжестью. Даже во дворце, где можно было отдыхать, усталость не исчезала просто по щелчку. Она скапливалась где-то глубоко — в плечах, пояснице, в самых дальних мышцах, которые я даже не знал, что у меня есть.

— Ну что же, курс молодого бойца закончили, — протянул Аркелиос с довольной ухмылкой, щёлкнув пальцами, — теперь тебе прямая дорога… в сауну!

Шшшшххх…

Пар закружился, как живой. Стены вокруг сменились — и я оказался в роскошной деревянной сауне, где каждый миллиметр пах настоящим деревом, смолой и терпким жаром. Свет пробивался сквозь маленькое окошко, а тёплая скамья казалась самой уютной вещью на свете.

Я сел, глубоко выдохнул и на мгновение просто отключился. Горячий воздух будто растворил боль в мышцах. Внутри — тишина. Даже Аркелиос затих, дав мне несколько минут покоя.

А потом…

Бжжжжж… щёлк.

Я уже сидел в роскошном массажном кресле, тело в полном расслабоне, и казалось, будто сам воздух стал мягче. Кресло с тихим урчанием массировало мне спину, бока, плечи, икры — и даже пальцы ног.

— Да-а-а… вот так… — пробормотал я, прикрыв глаза. — Вот это жизнь…

— Ну, почти! — раздался бодрый голос Аркелиоса.

Я приоткрыл один глаз.

Он подошёл и поставил на боковой столик весьма внушительный поднос: жареная курочка, хрустящий картофель, и большая кружка со светлым фруктовым фрешем, украшенная долькой апельсина и кубиками льда.

— Тебе нужно компенсировать нехватку белка, — весело начал он, — сам понимаешь, в тех ваших тефтельках и котлетах мяса было как кот наплакал. А протеин — это сила. Ну и фреш для витаминов, — он постучал пальцем по бокалу, — а то компоты с витаминами — это, конечно, прикольно, но всё же не то. Тут тебе и С, и В, и всё, что, только молодому организму угодно!

Я хмыкнул, выключил кресло и, чуть потянувшись, пересел за стол.

— Спасибо, — кивнул я.

— Пф, я же не могу позволить, чтобы мой кандидат на роль «первого из тени» сдох от дефицита железа, — фыркнул он, — давай, ешь, пока горячее.

Я начал. Хруст курочки был идеален. Картошка — золотистая, с душистым ароматом специй. Всё было на порядок вкуснее, чем казарменные «шедевры».

— Слушай внимательно, — Аркелиос сел напротив, сцепив пальцы под подбородком, — твоя задача сейчас — показывать стабильный рост. Не быть крутым, не демонстрировать гениальность, не выёживаться. А именно — стабильно расти.

— То есть?

— Ты должен выглядеть как парень, который пашет. Реально пашет. Который делает успехи. Старательный, но не гениальный. Понятно?

Я кивнул, делая глоток фреша.

— Им нравится рост. Им нравятся те, кто старается. А знаешь, что им не нравится? — Аркелиос поднял палец. — Тот, кто слишком быстро умнеет. Слишком ловко строит фразы. Слишком хорошо схватывает. Тогда они начинают думать, что у тебя либо связи, либо «не та мотивация». А этого нам не надо.

Он откинулся назад, покачал тростью на пальцах.

— Так что пока — ты просто трудяга. Парень с мечом и щитом. Простой. Надёжный. С «потенциалом». И никаких гениальных откровений в тактике, пока тебя не спросят. Понял?

Я снова кивнул. Курочка шла замечательно.

— Молодец, — усмехнулся он, — у тебя, гляжу, уже и лицо стало более серьёзное. Вот так и надо. Иди по восходящей — но медленно. Без рывков.

Он прищурился:

— А когда начнётся оно самое, вот тогда ты покажешь, что значит быть сыном Николаса Арка.

Я в ответ только кивнул.

И ел.

И молчал.

А внутри уже чувствовал — день был тяжелым, но не зря.

Я развалился на мягком кожаном диване в игровой комнате «Внутреннего Дворца». В руках — старенький геймпад, на экране — пиксельные герои с квадратными головами и пафосными репликами.

Final Fantasy IV

Пик эпохи добрых сказок, трагических поворотов и магии дружбы. Я дошел до поворотного момента — когда главный герой, Сесил, оставляет свою силу Тёмного Рыцаря и проходит очищение, чтобы стать Паладином.

На экране — торжественная музыка, яркий свет, пафосные фразы… и никакого выбора.

Я поставил игру на паузу и нахмурился.

— Слушай, — сказал я, не отрывая взгляда от экрана, — а почему тут нету выбора? Меня как будто заставляют стать «хорошим». Принять путь света, оставить тьму. Это… нормально вообще?

Из-за барной стойки с апельсиновым соком и печеньками донёсся голос Аркелиоса:

— Ну, это старая игра, братан. Что ты хотел-то? Времена были другие — всё было проще: добро — белое, зло — чёрное, герой — со светящимся мечом, злодей — с пафосным грохотом органа на фоне.

Он подошёл, уселся рядом, лениво забрасывая ногу на ногу, и протянул мне одну из печенек.

— Хотя, признаюсь честно, я тоже в своё время бомбанул на этой сцене. Я вообще-то хотел остаться тёмным рыцарем. Чисто стиль, тьма, одиночество, «я всех ненавижу» — всё как положено.

Он покачал головой и вздохнул:

— Но нет. Пришлось стать Паладином. Помогать товарищам. Танковать урон лицом. Бросаться в огонь ради слабых. Защищать. Плакать в кат-сценах. Короче — типичный образ героя из JRPG.

Я посмотрел на него.

Он посмотрел на меня.

Мы переглянулись.

Немного помолчали.

А потом я просто вернулся к игре. Без слов.

Световая вспышка на экране. Новый костюм. Новая музыка.

— Ладно… — буркнул я. — Паладин так паладин.

— Вот и славно, сэр Танк, — хмыкнул Аркелиос, потянувшись. — Только не забудь — это всего лишь игра. В реальности — всегда есть выбор. Даже если кажется, что его нет.

Я кивнул едва заметно и продолжил играть.

Иногда, чтобы немного отдохнуть, не нужно больше ничего, кроме пиксельного героя с мечом, печеньки и чьей-то честной реплики.

Занавес «кинозала» Внутреннего Дворца медленно сдвинулся. Экран потух. Последние слова диктора всё ещё звучали у меня в ушах:

— … они будут сражаться. И они — победят!

Я вскинул руку и с восторгом воскликнул:

— Да, вот это фильм! Такой честный, правильный, боевой. О дружбе, долге, победе, настоящем братстве! Вот какие должны быть фильмы! Настоящий учебник для охотников, ей-богу!

Я сиял. Настроение было на удивление светлым. Сердце гремело, как барабан на параде. Хотелось встать, надеть китель, схватить «Аксель-47» и кричать «Служу Вэйлу!» прямо с балкона.

Рядом на мягком кресле развалился Аркелиос. Он сидел, откинувшись назад, с одной ногой на подлокотнике, и лениво играл рожками. На лице у него расцвела ухмылка, как у того, кто знает, что ты чего-то не понял… но ему весело от этого.

Он уже открыл рот, готовый выдать мне целую лекцию — длинную, страстную… но замер.

Секунда. Другая.

Он посмотрел на мою искренне сияющую рожу.

И… с лёгкой, ленивой полуулыбкой сказал:

— Да, вообще… вот именно! Кажется ты теперь начинаешь… понимать земную культуру.

— Ага! — я хлопнул по коленке. — Надо будет обязательно потом еще раз пересмотреть. Эх, жалко его друзьям нельзя показать…

— Угу-гу… это точно. — пробормотал Аркелиос и залпом допил остаток своего фреша, а затем прикрыл лицо рукой, будто прятал смех.

— Что? — спросил я, немного удивлённо.

Он махнул рукой.

— Ничего-ничего. Просто… приятно видеть, как твоя душа расцветает. Это так… трогательно. Почти как Артас, когда он верил в свою миссию и защищал человечество.

— Кто такой Артас?

— Потом расскажу… если не забуду… и если ты сам всё не поймёшь. — Он хмыкнул и поднялся с кресла. — Ну что, Паладинчик ты наш, спать пойдёшь или хочешь ещё какой-нибудь вдохновляющий фильм посмотреть?

— Давай лучше пойдем почитаем чего-нибудь.

— Ну пошли…

И пока мы топали в библиотеку, я поймал себя на мысли: может, он многое хотел мне сказать… но сдержался. Наверное, потому что знал — ещё рано.

И это было по-своему… заботливо.

Я сидел в тишине, развалившись на мягком кресле, с чашкой какао в одной руке и томом манги в другой. Перелистывал страницы, ловя взглядом резкие, экспрессивные панели, где персонажи выкрикивали пафосные фразы, били друг друга по лицу и делали эпические позы, из-за которых в реальности они скорее бы вывихнули себе шеи.

— Ора-ора-ора… — пробормотал я под нос, усмехнувшись. — Вот это сила… просто сметают врага кулачищами.

Аркелиос подошёл сбоку, лениво потягивая холодный чай с мятой, заглянул через плечо и ухмыльнулся.

— Ага. Ты как раз дошёл до «Stardust Crusaders»? Любимый сезон олдовых фанатов. Визуальный стиль, сюжет, атмосфера приключения, мемы — полный набор.

Я кивнул.

— Слушай, а… — я оторвался от манги и повернулся к нему. — А где «Берсерк»? Я что-то листал у тебя в библиотеке и… последних глав так и не нашёл.

Аркелиос на секунду аж застыл, будто кот, которому слегка прищемили хвост.

Потом глубоко вздохнул, сел рядом, положил ногу на ногу и с мягкой, неожиданно тихой интонацией ответил:

— Ну… там такая тема… его автор умер. Так и не успел дописать. Вот, как-то так короче…

— А… — я поник. — Ну блин…

— Были, конечно, попытки. Студия-редакция что-то там пыталась делать — собрать из его черновиков и записок на салфетках что-то более-менее удобоваримое, привлечь художников, всё такое. Но в итоге это больше стало похоже на фанфик. Без души. Так что… все забили. Остался только оригинал. Недописанный, но… настоящий.

— Понятно…

Наступила короткая тишина. Я снова уставился в страницы «JoJo».

— Слушай… — сказал я, разглядывая, как Джотаро сражается с помощью своего Стэнда, — а вот тебе не кажется, что вот эти стэнды… и семблансы у нас… ну, чем-то похожи?

Аркелиос приподнял бровь. Сделал глоток чая. Задумался.

И впервые за долгое время он задумался по-настоящему.

Молчал пару секунд. Потом ещё. Его взгляд чуть помутнел — не потому что он был расстроен, а потому что его сознание явно ушло далеко-далеко вглубь. Туда, где обитают большие мысли.

— Знаешь… — наконец произнёс он, нахмурившись. — Что-то в этом есть. И даже больше, чем просто «чем-то похоже»… хм…

Он замолк.

Я смотрел на него, удивлённый его выражением лица. Обычно он в такие моменты сразу отпускал пару язвительных шуточек, говорил «тоже мне открытие века» или начинал ворчать про «поверхностный анализ», но сейчас он будто бы впервые за очень долгое время сам заинтересовался вопросом. Глубоко.

Он встал. Прошёлся по залу. Рожки чуть подрагивали.

— Семблансы как отражение души… стэнды тоже… уникальные, под владельца… хмм… — пробормотал он. — Может быть… может быть…

Я чуть привстал с кресла.

— Ты там чего, новый философский трактат замышляешь?

Он махнул рукой, всё ещё не отрываясь от мыслей.

— Тсс. Не мешай. Я… думаю.

И в этой редкой, почти сакральной тишине я понял: что-то у него в голове крутится. И если я его не отвлеку — возможно, родится новая безумная идея. А может и опасная.

Так что я просто уселся обратно в кресло, вздохнул и снова уткнулся в мангу.

— Ладно… ора-ора тебе в помощь.

А в другом конце зала, среди бархатных штор и подсвечников, Аркелиос стоял с прищуром и шептал себе под нос:

— … А если… проецировать душу через резонанс ауры, связанный с подсознательным образом… и ещё вот так… тогда, быть может… мы получим…

Он резко замолчал. Затем повернулся к стене, ударил по ней кулаком и с самодовольной ухмылкой прошептал:

— … может быть тогда получится…

Я встал с кресла, расправил плечи. Тело отдохнуло, мышцы больше не ныли, а разум стал ясным и чистым, как родниковая вода. Даже дыхание стало глубже. Впервые за день я почувствовал, что живу — не просто выживаю.

— Спасибо, — искренне сказал я, оглядываясь на Аркелиоса. — Помог отдохнуть. Как всегда.

Он в ответ картинно махнул рукой, словно великий магистр, снисходящий до просьб смертного:

— Да ладно тебе! Что уж там… А ты, кстати, не расслабляйся. Возможно, в скором времени я удивлю тебя кое-чем интересненьким…

Я остановился у массивных двойных дверей, приподнял бровь.

— Да? И что же?

Он подмигнул, по-заговорщицки приложив палец к губам:

— Секрет. Но скажем так — кое-что… из развлечений с погружением. Ты точно оценишь. Главное — выживи до следующего раза, сэр рыцарь - гроза грязных портянок!

Я усмехнулся.

— Ну давай… Успехов тебе тут, о сир Попаданец! А мне — обратно на строевую и боевую подготовку.

— Ха! В добрый путь, курсант! Пусть мозоль не лопнет, а берец не натрёт! — прокричал он вслед и, не теряя лица, изящно махнул тростью, будто отправляя меня в путь на старинном театральном балу.

Я кивнул ему напоследок и, не оборачиваясь, распахнул двери.

Белый свет обрушился на меня, как утренний прожектор. Всё вокруг растворилось — тишина, диваны, жареная курочка, манга, весь уют и чудаковатость внутреннего мира.

Я закрыл за собой двери. Плотно. Словно возвращаясь с далёкого отпуска в реальность.

— ПОДЪЁЁЁМ, КУРСАНТЫ! ПРОСНИТЕСЬ И ПОЙТЕ!

Я подскочил на койке. Сердце билось, как у барабана на параде.

Я вдохнул тяжёлый, казарменный воздух — с привкусом пота, влажных вещей и тревоги нового дня.

Кто-то уже матерился, кто-то пытался оторвать от себя одеяло, а кто-то — разлепить глаза.

В целом все были дико уставшие и толком не восстановившиеся.

Я же…

Я же был абсолютно свеж и полон сил — как моральных, так и физических, так как отдых во дворце позволяет мне восстановить и свое тело тоже.

«Ладно, поехали…» — подумал я, усмехнувшись самому себе и тихо, почти с нежностью, прошептал:

— Аркелиос, чёртов ты козёл… спасибо тебе.