Академия Бикон. Том 1: Дисциплина и Портянки

Глава 28 Интерлюдия. Лиза Лавендер

«Когда Гримм спят, новости умирают.» — Лиза Лавендер, внутренний монолог.

День клонился к вечеру, но солнце так и не удосужилось пробиться сквозь плотные облака, плывущие между башнями мегаблоков. Из панорамных окон телестудии VNN открывался захватывающий вид на верхние уровни Вэйла — глянцевый, чистый, будто специально отретушированный для утреннего выпуска.

Лиза Лавендер сняла с плеч дорогую кожаную сумку и устало повесила её на сгибающийся под весом золотистый крючок. Продуктивный день — если считать имитацию бурной деятельности за таковой. Она отсмотрела три потенциальных сюжета: кошку, снятую с фонарного столба в Олд Тауне, торжественное открытие нового бутика на 219-м этаже и… мальчика, который нашёл воробушка в вентиляции мегаблока.

«Мир без орд гримм — мир без рейтингов…» — с грустью подумала она, глядя на свой отражённый силуэт в черном стекле лифта. — «И ведь не скажешь вслух, что скучаешь по летнему кризису — сразу же заклеймят…»

Лифт мягко тронулся вверх, и Лиза прислонилась к бархатистой стене. Ботильоны на каблуках привычно щёлкали по полу, а в голове продолжался внутренний монолог.

— Опять показывать стариков с табличками «Я видел первого охотника»? Или сделать сюжет про самую красивую лавку тыкв в мегаблоке? — пробормотала она себе под нос. — А может, снять репортаж «Охотник года: где он сейчас»? Нет, это уже было в прошлом сезоне. Даже дважды.

На 230-м этаже дверь лифта открылась в безупречно чистый коридор — стены из гладкого полированного стекла, светлая подсветка, ковры в оттенках шампанского и искусственные растения в дизайнерских кашпо. Здесь было тихо, просторно и будто стерильно — ни крика, ни звука шагов, ни шороха пыльной вентиляции с нижних уровней мегаблоков для простонародья. Те места Лиза называла «бетонной правдой жизни» — хотя сама она в них бывала давно, очень давно…

— Что, если сделать материал «Нижние этажи: правда без фильтра»? — с сомнением пробормотала она. — Опять… Но… если только дать нужный угол. Например: «Они живут в тени, но мы можем дать им голос». Ммм. Надо будет подкинуть продюсеру. В крайнем случае — откажется.

Дверь мягко закрылась за её спиной, отсекая звук уходящего лифта. Лиза бросила сумочку на консоль у входа и, не снимая туфель, прошла вглубь квартиры. Четыре комнаты, каждая — как из каталога: гостиная в тёплых тонах, кабинет с книжной стенкой (половина книг — реквизит), ванная с подсветкой, имитирующей закат, и спальня с панорамным окном, которое прямо сейчас обрамлял вечерний закат.

Северный пляж раскинулся внизу, как на открытке: идеально выровненные полосы песка, всплески волн, дроны-патрули и редкие силуэты праздно гуляющих. Дальше — зеркальная гладь океана, за которой, где-то там, вне кадра, вне прямой видимости, за горизонтом… начинался Атлас.

Легендарный. Мощный. Недосягаемый.

Когда-то…

Лиза смотрела на эту картину и не чувствовала ровным счётом ничего.

«Вот он, вид, ради которого люди годами берут кредиты и продают почки…» — отстранённо подумала она. — «А я всё равно думаю про кошку на столбе и паренька с воробушком.»

Она опустилась на край широкой кровати, достала мобильник и покрутив его в пальцах, задумчиво посмотрела в окно.

— Атлас… — пробормотала она себе под нос. — А ведь когда-то я мечтала работать там, освещать события «атласских девяностых»… А теперь сижу на двухсотом этаже и не знаю, как заполнять выпуск.

Молчание. Только лёгкий шум климатической системы, да отблески воды внизу.

«Где же то, что цепляет? Где настоящее?»

Её мысли гуляли далеко — по обломкам старых сенсаций, забытым улицам, грязным переулкам, где порой рождались великие истории. Лиза вдруг поняла, что устала от чистоты. От идеально вычищенных полов, от людей с отрепетированными улыбками, от репортажей, которые не меняют ничего.

«Может, пора вновь пойти туда, где пахнет потом, ржавчиной и пыльцой от настоящих эмоций?»

Она резко встала, как будто от неожиданного толчка. Вернулась в гостиную и достала с полки свою старую камеру — не новейшую, не блестящую, а ту самую, с которой когда-то бегала по низам мегаблока за первыми материалами.

— Ну что, Лавендер, пора освежить линзы, — сказала она себе с усмешкой. — А то так и сгниёшь здесь в шампанском и ванильной дымке.

…Она уже подошла к двери — пальцы легли на сенсор, туфли мягко щёлкнули по мрамору прихожей. Ещё шаг — и она бы вышла.

Тр-р-р… тр-р-р…

Звонок. Настойчивый. Не рабочий — личный. На экране всплыло имя, от которого внутренне вздохнула:

«Редактор. Опять.»

— Лиза на связи, — проговорила она устало, но с деловым тоном, как по учебнику.

— Напоминаю тебе, голубушка, не забудь материал к пятому! Праздник Девы Осени, ты же его делаешь? Там мэрия, спонсоры, венки, листья, свечи — всё красиво. Атмосферно. Народ это любит. Романтика и духовность, как ты умеешь. Не подведи, ага?

— Ах… Да. Точно, — ответила она, слегка замерев у выхода. — Совсем вылетело из головы. Уже сажусь за работу.

Разговор закончился, и тишина снова обволокла квартиру.

Лиза постояла пару секунд, глядя в закрытую дверь. Потом тяжело вздохнула, развернулась на каблуках и прошла обратно вглубь квартиры. Проходя мимо зеркала, остановилась и посмотрела на себя. В отражении — идеальный образ успешной женщины: гладкие волосы, стильный макияж, аккуратный костюм.

Но в глазах — никакой Девы Осени не было. Только усталость. И тень непрошедшего импульса.

— Ну да… Хурма, листья, вся эта чушь… — пробормотала она, усмехнувшись. — Осенняя лирика для тех, кто живёт выше сотого.

Сняв пиджак, она села за свой рабочий стол — просторный, глянцевый, с приглушённой подсветкой. Ноутбук открылся с тихим щелчком. На экране — яркий шаблон «Праздник Девы Осени: традиции и вдохновение». Уже были накинуты фото с прошлого года: хороводы, мальчики в венках, девушки в белых накидках, улыбки, падающие листья. Ложь в 4К.

Лиза уставилась на экран. Пальцы зависли над клавишами.

«Иногда мне кажется, что даже Гримм не такие страшные, как это все…»

Но всё же начала писать. Потому что срок, потому что контракт. Потому что надо.

Пока не появится что-то по-настоящему стоящее.

Пятое сентября. Праздник Девы Осени.

— … И пусть каждый лепесток, каждая свеча, зажжённая сегодня, станет символом памяти, благодарности и надежды. С вами была Лиза Лавендер, ВНН, Вэйл.

Камера погасла, красный огонёк исчез, а аплодисменты за кадром прозвучали так же фальшиво, как и в прошлом году. Как и позапрошлом. Как и всегда.

— Блестяще, Лиза! — подбежал её босс с сияющей лыбой и натянутым галстуком цвета осеннего апельсина. — Это было… просто лирично. Люди будут плакать! Мэрия в восторге! Я уже получил сообщение от советника!

— Спасибо, — отработанно улыбнулась она, поправив микрофон и щёлкнув на автомате ресницами.

— Ах, Лиз, — подхватила коллега-ведущая с глянцевой укладкой, — ну как ты это делаешь? Прямо вдохновляешь. Я бы сказала — сама Дева Осени, только в высоких каблуках.

— Ну, ты знаешь… секрет в правильной подсветке, — Лиза усмехнулась, а потом, повернувшись к камере на прощание, вновь изобразила ту самую «фирменную» улыбку: мягкую, обволакивающую, вызывающую доверие.

Но внутри всё было как в пустом зале после вечеринки: мусор, эхо и запах затхлого шампанского.

Она вышла из студии молча, не отвечая на восторженные «до завтра» и «вечером на коктейль?» — на автомате махнув рукой, направилась к лифту. Домой.

В квартире она сбросила каблуки у порога и прямо в одежде направилась к бару. Один бокал. Второй. Потом — пузырьковая ванна, дымящийся бокал с чем-то крепким и сладким, и белая пена, доходящая до плеч.

На стене играл мягкий свет, а в голове крутились усталые мысли:

«Как всё это достало. Всё идеально, глянцево, стерильно… И одинаково. Каждый год. Каждое лицо. Каждое слово…»

Лиза прикрыла глаза, опустила голову на край ванны и долго смотрела в потолок.

«А ведь раньше всё было проще. Бегали с камерой по подвалам, лазили в заброшенные сектора, разговаривали с живыми людьми… без сценария, без промо. Где это всё? Где те истории? Где я?»

Она медленно вылезла из ванны, накинула халат, прошла мимо зеркала — не глядя — и села в кресло у окна. Северный пляж сверкал внизу, словно витрина дорогого бутика.

— Ну не может же город вот так… спать. — тихо прошептала она, ставя бокал на подлокотник. — Где же ты, настоящая новость? Где-то же должно быть хоть что-то стоящее…

Она села за стол, укутанная в пушистый халат, поставила рядом остатки вина и, не особо задумываясь, открыла ноутбук. Пальцы скользнули по сенсорной панели. Первая вкладка — новости. Вторая — архивы мэрии. Третья — соцсети. Всё как всегда: одни и те же лица, одни и те же фразы, будто написанные нейросетью на автопилоте.

Но потом, вдруг, что-то дёрнуло её за внутреннюю струну.

«А что там с нашим старым сайтом? Тем самым… где мы выкладывали выпуски „Вниз по этажам“?..»

Она вбила адрес. Руки сами вспомнили комбинацию, мозг — структуру. Но… сайт не открывался.

— Ну конечно… — прошептала она, усмехнувшись. — Уже лет… пять? Как никто туда не заглядывал. А я-то думала, что оно будет вечно…

Она открыла Интернет-архив — старый-добрый Wayback Robot. Несколько минут, и вот он: один из сохранённых снимков сайта от седьмого августа, девять лет назад.

Заставка: «Репортажи с нижних уровней. Только правда. Только грязь. Только мы.»

И фото: она, молодая, с небрежным хвостом и блестящими глазами, в бронежилете поверх футболки, рядом с ещё двумя ребятами — оператором и звукарём. Все трое стояли на фоне граффити с надписью:

«Смотрите под ноги. Здесь живём мы.»

— Вот же дурдом… — хмыкнула она, щёлкая по вкладкам.

В одном выпуске они брали интервью у старика, который построил свой дом из мусора в переходе между мегаблоками.

В другом — у банды неоново-светящихся подростков, называвших себя «тенью мегаблока».

Третий — разговор с охотником на крыс, который утверждал, что видел «гримма-двойника» у заброшенного лифта.

И всё это — живое, пульсирующее, странное… настоящее.

Лиза откинулась на спинку кресла. На глаза чуть не навернулись слёзы. Или вино ударило.

— Надо было, конечно, всё это на тытрубу тогда выложить… — пробормотала она. — А то ждали «профессионального канала», «своей платформы», «медиа-фонда». И в итоге… ничего. Только сервер на чужом хостинге и куча незаконченных историй.

Щелчок — следующее видео.

На экране она сама — запыхавшаяся, держащая камеру на вытянутой руке, позади неё мигают неоновые вывески, а голос за кадром говорит:

— «Мы идём вниз. За настоящим.»

Лиза нажала пауза, и в комнате повисла тишина.

«А ведь, может быть, пора идти снова?»

Она закрыла вкладку с архивами, потянулась, отхлебнула из бокала и, почти машинально, открыла новую — Greendit, самый шумный, бесполезный и в то же время самый живой уголок интернета.

«Когда не знаешь, чего хочешь — заходи на Greendit, там точно кто-то уже обсуждает это за тебя…» — мысленно усмехнулась она.

Лента прокручивалась быстро: мемы, обсуждения политики, фотки еды, очередной гневный пост о ценах на лифтовой проезд в Восточном Секторе. Ничего, ничего, опять ничего…

Пока не всплыла странная ветка в разделе «Вэйл: Чёрный Блок»:

[ВИДЕО] Кто эти психи в рванье? Поломали полосу препятствий, устроили махач как в старом кино!

u/GaussBarrel69 — 1 час назад

Окей, я не знаю, что я только что посмотрел. Это что, новая армейская программа? Или игра вживую? Эти типы в рваной униформе сцепились между собой, кто-то влетел в турник, кто-то снес бетонную стену как бумажную. Это вообще законно?

[Смотреть видео]

Лиза щёлкнула по ссылке. Видео открылось в новой вкладке.

Запись явно снята с верхнего уровня какого-то учебного комплекса: видно бетонную полосу препятствий, сетки, барьеры. А на фоне — десятки курсантов в одинаковой, грубой форме. Без знаков различия. Без флагов.

Но не это было поразительным — они дрались. Жестоко, по-настоящему. Без тренировочных движений, без пауз, без театральности. Кто-то упал, кто-то поднялся и отбросил противника ударом ногой, кто-то использовал кусок металлической трубы как оружие. И вся эта свалка была… очень организованной в своей хаотичности.

На мгновение камера сфокусировалась на парне, который, пробивая локтем лицо противнику, кричал что-то, явно не предназначенное для пресс-релиза.

А потом — грохот. Один из бойцов, влетев в бетонный барьер, обрушил его. Прямо на глазах у изумлённого оператора.

Лиза прищурилась.

— Что за… — прошептала она. — Это не охотники. Это не армия. Это… кто?

Она остановила видео, перемотала назад, замедлила. В одном кадре заметила на спине куртки бледную надпись —

«КРОМ».

— Хммм… Кром? Это что, какая-то новая частная школа? Или спецподготовка для низов?

Рядом в комментариях уже закипало обсуждение:

u/OldSector93: Это какой-то тренировочный лагерь в Трущобах, говорят, там отбирают бойцов для работы в чвк и штурмовых частях.

u/SparkedByG: Видела таких за стеной, жуть. Они даже не охотники. Просто мясо.

u/NightRabbit: Это же те, про кого говорили на подкасте «Тени Города»! Их натаскивают за пару месяцев и кидают в патрули!

u/LoveAndLasers: Лиза Лавендер бы такой репортаж не сделала — она теперь только про осенние венки вещает ))

Она закусила губу. Медленно. С прищуром. Потом усмехнулась:

— Ах да? Осенние венки, говорите?

Щёлк. Бокал — на подставку. Щелчок мыши — сохранить видео. Открылась новая вкладка, и пальцы уже печатали:

«учебные базы охотников».

Кажется, она только что нашла своё «что-то стоящее».

Далее Лиза смотрела видео про Сектор-13 — индустриальный район Вэйла, о котором не говорили в эфире. Сюда редко пускали посторонних, а с журналистами общались только через пресс-службу и три слоя формальностей.

Видео явно было снято с дрона. Тот завис на высоте третьего этажа, стабилизируя изображение. Она надела наушник, призилась к экрану и начала смотреть.

На плацу маршировали курсанты.

Сотни человек, выстроенные в идеально ровные ряды, в униформе цвета серого городского камуфляжа в клеточку.

Все одинаковые.

Кирзовые сапоги с глухим топотом били по бетонной поверхности в унисон, как ударные молоты.

— Раз-два! Раз-два! Напра-во! На-ле-во! Стой! Слева — шагом марш! — кричал инструктор.

Голос — резкий, металлический, как стальной крюк по перилам.

Курсанты поворачивались синхронно. Плечи ровные, головы в профиль, глаза — вперёд.

Но в глазах не было ничего.

Лиза приближала изображение. Один. Второй. Третий.

Ни тени эмоции.

Ни злости, ни страха, ни гордости.

Только пустота.

Как будто оболочки, в которых остались лишь команды, дисциплина и ритм.

Один курсант запнулся. Ошибка в шаге. Инструктор метнулся к нему, схватил за ворот и, не произнеся ни слова, вытолкал за строй. Тот упал, встал, встал в позицию «смирно» — и остался стоять. Долго. Не дрогнув. Даже когда плац под ним начал вибрировать от тренировочной артиллерии с заднего полигона.

Лиза тихо выдохнула. Даже не от страха — от чего-то глубже.

От осознания.

«Это не подготовка. Это — конвейер. Машина по превращению людей в роботов.»

В другой части двора курсанты отрабатывали сборку-разборку оружия. Лязг металла, щелчки затворов, выстрелы холостыми. Один за другим. Как заводные.

— Это… не охотники. Это даже не армия. Это… — Лиза не договорила. Просто смотрела на них…

Безликие.

Серые.

В голове вертелась одна фраза, услышанная в комментариях под видео:

«Ты не лучший — ты нужный.»

Она сняла наушник и просто смотрела.

Марш. Команды. Пустые лица. Кирза по бетону.

В голове гудело.

Она опёрлась локтями на колени и сжала пальцы в замок.

Медленно. Будто защищалась от собственных мыслей.

— Кошмар… — прошептала она. — Мы делаем из них машины. Мы берём пацанов с открывшейся аурой из Среднего Города, из семей рабочих, из тех, у кого не осталось выбора… и лепим из них даже не роботов… Винтики. Куски мяса в форме человека, которые только и умеют, что «направо — шагом марш».

На секунду перед глазами всплыли те старые выпуски — шумные, грязные, живые. Интервью с парнем из Мистраль Тауна, который мечтал стать охотником и спасать людей. С девчонкой из Олд Тауна, которая смастерила себе первый меч из кусков кабеля.

А теперь — вот они. Строем. Под музыку команд. Без лиц. Без выбора.

«Где в этом хоть капля человечности?»

Она провела рукой по лицу. Взгляд в пол. Молча. Сдавленно.

— Мы вырезаем из них всё лишнее. Сомнения, страхи, характер. Даже мысли. Только команда — и движение. Только враг — и автоматический ответ.

Пауза.

— Мы превращаем охотников в оружие. Без свободы. Без души. Чтобы они даже не думали, а просто… шли вперёд.

И вдруг внутри неё что-то сжалось. Что-то старое. Что-то, о чём она давно не вспоминала.

«А ведь мы мечтали, что охотники будут героями. Что это будет… выбор. Призвание. Сила воли. А не… приговор по рождению и форма по размеру.»

Она закрыла глаза. Долго молчала.

«Мы готовим их к тому, чтобы они сражались… Но кто-то должен спросить: ради чего? Ради кого? И кто будет следующим?»

Лиза уже собиралась закрыть ноутбук — глаза горели, кофе кончился, внутри нарастала пустота. Но прежде чем закрыть вкладку, взгляд зацепился за одну тему в ленте Greendit.

«Курсант Шутняра и его гарем (новые видосы с казармы! ахаха XD)»

— Что?.. — вслух пробормотала она, прищурившись. — Это что, мем? Шутка?

Заголовок был оформлен в какой-то странной смеси армейского жаргона и подросткового сленга.

Рейтинг темы рос с пугающей скоростью, комментариев — сотни.

«Неожиданно жизненно»,

«Блейк — лучшая девочка, однозначно»,

«Этот чел реально живёт в гареме? Или это просто театральный кружок Бикона?»

— Ладно… посмотрим, что за цирк. — Лиза щёлкнула по теме и попала в мир абсолютного абсурда.

Разделы с видеозаписями, скринами, нарезками «лучших фраз», разборы персонажей, и даже теории.

Она открыла первое видео.

На экране — казарма. Серая, стандартная, до боли обыденная. Плацкартные кровати, бетонный пол, железные шкафчики.

И посреди этого — блондин с голубыми глазами, молодой, в форме цвета хаки, восседает, как какой-то герой-любовник.

Рядом с ним на койке — девушка с чёрными волосами и кошачьими ушками, вся такая напряжённая, смущённая, но ножку протягивает и не убирает.

А затем парень берёт ногу девушки и начинает наматывать ей портянку.

Девушка тихо шепчет:

— … Ты точно делаешь это не потому, что хочешь потрогать мою ножку?

— Блейк! Я вообще ничего не хочу! Я просто показываю, КАК ПРАВИЛЬНО МОТАТЬ ПОРТЯНКУ!

— искренне говорит блондин.

Лиза уставилась на экран, приоткрыв рот:

— … Чё?.. Это… что вообще?.. — Она перемотала назад. Пересмотрела.

И ещё раз.

— Это… Это где вообще происходит⁈ Кто это такой⁈ Это вообще реально⁈

Всё выглядело дико. Нелепо. Глупо. НО — жутко живым.

Никакой постановки. Никаких фильтров. Просто парень. Девушка. Абсурдная казарменная романтика. Внутри тяжёлого, бесчеловечного места — вдруг жизнь. Странная. Глупая. Но искренняя.

Лиза откинулась в кресле и потрясённо выдохнула:

— … Вот дерьмо… Похоже, я нашла врата в ад…

Она сидела с широко раскрытыми глазами, абсолютно не понимая, как её вечер погрузился в эту реальность.

Очередное видео в ветке «Курсант Шутняра и его гарем» было подписано:

«Тренировка с кроликом: или когда инструктор — слишком мотивирован»

Она нажала «воспроизвести».

Камера вела съёмку издалека, дрожащая, зум на максимуме, кто-то прятался за ящиком с боеприпасами. Очевидно — это никто не должен был видеть.

На бетонном плацу, прямо среди бела дня, один курсант — тот самый блондин с голубыми глазами — отжимался.

С силой. С ритмом. Без надрыва — но серьёзно.

На его спине, сидя верхом, устроилась девушка-инструктор с кроличьими ушками, в пустынной униформе, с характерной кепкой и абсолютно бешеным взглядом.

— ДАВАЙ-ДАВАЙ! ПО НОВОЙ! СТО РАЗ! - орала та.

— … ох, блин…

— ТЫ ЧТО-ТО СКАЗАЛ⁈

— Никак нет, мэм!!

— ВОТ И МОЛОДЕЦ! А ТЕПЕРЬ — ПО ПРИКАЗУ! ХА! ХУ! ХИ! ХО! ПОВТОРЯЙ ЗА МНОЙ!!

— Ха… ху… хи… хо…

Лиза застыла.

— … Это… что?.. Это вообще что за… что⁈

Инструктор тем временем сменила позицию, обвила его торс ногами, прижалась бёдрами, схватилась руками за его шею и грудь, как будто каталась на нём, как на живом тренажёре.

— Что такое, Арк⁈ Ты устал⁈ — орёт ему та чуть ли не прямо в ухо.

— Никак нет, мэм! — уверенно отвечает курсант, приседая. С ней. На спине.

На экране он уже приседал, ровно, чётко, ритмично, а инструктор при этом ухмылялась и злобно ржала:

— Мне что, ПОМОЧЬ тебе ЕЩЁ СИЛЬНЕЕ⁈

— Никак нет, мэм!

Съёмка слегка качнулась, словно оператор в засаде не выдержал от шока.

Лиза же…

Молча.

Встала.

Подошла к мини-бару.

Взяла бокал.

Посмотрела в него. Маленький. Хрупкий.

Слишком нежный для этого трэша.

Она развернулась, вытащила гранёный стакан, с которым обычно пьют атласскую водку по поводу гибели чести, логики и здравого смысла.

Налила.

Долила ещё.

Еще чуть-чуть.

Она села обратно, уставилась в экран.

В этот момент он уже подтягивался, а инструктор уже откровенно висела у него на спине и вцепившись в него ноготками громко что-то орала.

— ТЫ ЧТО У НАС ТУТ ОФИГЕННЫЙ КЛОУН, ДА⁈ ЮМОРИСТ⁈

— НИКАК НЕТ, МЭМ!

— ВСЕ! ОТНЫНЕ ТВОЯ КЛИЧКА БУДЕТ — «ШУТНЯРА»! ТЫ ПОНЯЛ МЕНЯ, ШУТНЯРА⁈

— ТАК ТОЧНО, МЭМ!

Лиза подняла стакан, посмотрела сквозь него, как сквозь линзу:

— … Я… не знаю, что это. Но это чертовски реально.

ХЛОП.

Она залпом опустошила гранёный.

— … И, чёрт возьми, это всё равно лучше, чем сюжет про тыквы и венки.

Второй гранёный стакан уже не просто согревал — он поддерживал.

Поддерживал душевное равновесие, когда Лиза включала следующее видео, с пометкой «Махач на плацу — эпичный день».

Она не знала, чего ожидать. После портянок, приседаний с кроликом и подколов гарема — ожидать можно было чего угодно.

Но увиденное снова застало её врасплох.

На видео — плац, раннее утро. Камера слегка подрагивает, кто-то явно снимает из кустов.

В кадре — Жон Арк во все той же форме цвета хаки и рыжий парень. Они… дерутся.

Но не как в КРОМе — со звериной злобой и желанием убить. Тут были удары — жёсткие, но в рамках, с выкриками, какой-то почти подростковой азартной яростью.

Рядом вокруг — толпа других курсантов, которые… тоже дерутся. Массовая драка. Боевое братство на кулаках. Кто-то смеётся, кто-то орёт, кто-то получает и встаёт, хлопая соперника по балде подносом.

Какой-то сребровласый парень чуть ли не танцует с какой-то черноволосой девушкой, исполняя эдакий брачный ритуал в стиле капуэйры и тэквондо.

Кто-то что-то орет про бананы…

Лиза приподняла бровь.

— Это что, флэшмоб у них? — пробормотала она.

Кадр дёрнулся. На переднем плане появилась девушка с каштановыми и розовыми волосами, очень эмоциональная, прыгает вокруг Арка и рыжего, машет руками, вроде бы что-то кричит — но ничего не слышно. Шум толпы, возня, звон металла. Камера не ловит слова — только энергию.

И в этот хаос, как нож, врывается тишина.

Автоматная очередь в воздух.

ТРА-ТАТА!

Все замирают. В кадре появляется девушка в берете, в чёрных очках, с холодным лицом и аурой абсолютной власти.

— НУ ТАК ЧТО⁈ КТО ЗАЧИНЩИК⁈ — кричит она. Без эмоций, но так, что даже микрофон дрожит.

Пауза. Один вдох.

И вся толпа, хором, с энтузиазмом, орёт:

— ЭТО ОНИ НАЧАЛИ!!!

И все дружно указывают на двух вымазанных в пыли бойцов, стоящих плечом к плечу.

Лиза смотрит. Молчит. Улыбается. Потом хмыкает.

— Ну что же… — прошептала она, наполняя третий гранёный. — Видимо… видимо… может быть…

Она не договорила. Просто смотрела.

И впервые за много лет чувствовала, что где-то в этом грязном, абсурдном, противоречивом аду всё ещё теплитcя нечто человеческое.

А значит — есть, о чём рассказать.