Академия Бикон. Том 1: Дисциплина и Портянки

Глава 42 Интерлюдия. Кошка с Изумрудом III

Адам уже начал разворачиваться, будто собирался уйти обратно в своё загадочное подземное логово, но тут Блейк внезапно сказала:

— Не хотите пообедать с нами? В благодарность… за спасение от этих… молодцев?

Он чуть приподнял бровь.

— Ну… ладно. Я не против.

И вот тут Блейк, не подумав, ляпнула:

— Мы с подругой могли бы… угостить вас вэйловскими позами.

Адам застыл. Буквально.

Как будто кто-то вжарил ему по кнопке «выключить дыхание».

Он стоял с каменным лицом.

Медленно повернул голову.

А Эмеральд тут же зажала рот руками, прыснув от смеха, едва не подавившись от сдерживаемого хохота. Плечи у неё затряслись, и она чуть ли не сползла вдоль стены.

— Я… — Блейк замерла, а потом — покраснела до ушей. — Нет! Нет-нет! Не в этом смысле! Я хотела сказать… мы… угостим вас местными баоцзы! Паровыми! Местная еда! Ничего неприличного! Просто еда!

Адам моргнул. Очень медленно.

— Эм, да… да я так и понял, ага.

«Ох, парниша, я же вижу, что ты врёшь…» — подумала Блейк, но вслух не сказала. Вместо этого она сделала глубокий вдох и твёрдо произнесла:

— Отлично. Тогда пошли!

Через двадцать минут они уже сидели на знакомом уголке в Мистраль Тауне, за низким столиком, под фонариками, над тарелками с горячими, ещё парящими «вэйловскими позами».

Адам сдержанно ел, глядя по сторонам.

— Давно я тут не был. Раньше часто заходили сюда с ребятами. Тогда тут ещё не было этих… неоновых подростков.

— Вы, наверное, спортсмен? — осторожно спросила Блейк, заметив, как он двигался: точно, экономно, как боец.

— Ну… да, типа того. Боевые искусства, физподготовка, тренировки. Люблю держать форму.

Эмеральд молча ела, уставившись в тарелку. На лице — невозмутимость, но по подрагивающим плечам было понятно: она ещё не отошла от сцены с «позами». Иногда она фыркала в соус, потом снова притворялась серьёзной.

Адам, отложив на секунду палочку с недоеденным позом, глянул на них прищуренно:

— А вы откуда? Из мегаблоков что ли?

Блейк уже раскрыла рот:

— Да нет, мы из Би— Ай! — вскрикнула она, когда Эмеральд незаметно, но эффективно ущипнула её за бок.

— Да, мы из Мегаблоков! — широко, подозрительно искренне улыбнулась Эмеральд. — Вот решили посмотреть, как живут люди в Среднем Городе.

Адам кивнул, будто пазл сложился.

— Понятно! То-то я смотрю, вы вообще не шарите, что тут да как. Ну, ничего. Местные не кусаются. Если их первыми не тронуть.

Блейк засмеялась — неловко, немного натянуто. Но всё же. Потом, взяв ещё один поз, спросила:

— А вы часто бываете в Маленьком Менажери?

— Я там живу, вообще-то, — спокойно сказал он, обмакивая позу в соус.

Блейк замерла.

— А-а-а… ну… хорошо… там… атмосферно.

Адам чуть усмехнулся, но ничего не сказал.

В этот момент Эмеральд, хитро щурясь, наклонилась вперёд и сделала вид, будто говорит исключительно из вежливости:

— Может… поделитесь телефончиком? Я думаю, моя подруга будет рада поболтать с вами… попозже.

Блейк, у которой в руке в этот момент зависла поза на полпути ко рту, замерла и стремительно покраснела.

— Эм! — выдохнула она. — Я… это… не… ну…

Адам чуть наклонил голову.

— Ну ладно. Почему бы и нет.

Он вытащил из кармана старенький, обшарпанный Blueme — с поцарапанным экраном, облупившимся корпусом и трещиной на боковой кнопке.

— Работает. Иногда даже звонит. Чудо техники.

Блейк медленно посмотрела на свою сумку, потом на свою руку… и, судорожно соображая, как бы ей так не достать оттуда своей новенький, сияющий MyPhone 16 с гравировкой и фирменной зарядкой на крышке, выпалила:

— Эмеральд! Запиши, пожалуйста! Я… эм… телефон забыла!

Эмеральд, уже насупившись и приготовившись подколоть, вдруг расплылась в довольной ухмылке:

— Ну ладно, раз уж ты просишь.

Она вытащила из кармана… такой же Blueme, как у Адама. Потёртый, с облупившейся кнопкой вызова и экраном, который вспыхивал синим всякий раз, когда пытался переключиться на контакты.

— Классика! — усмехнулся Адам. — Уважительно.

— Блюм — народное достояние! — сказала Эмеральд, явно перефразировав какую-то рекламу и Адам хмыкнул, узнав отсылку.

Они обменялись номерами. Эмеральд кивнула, сохранив контакт под псевдонимом «АДАМ УГРОЗА», и сунула телефон обратно в карман.

Блейк сидела чуть боком, стараясь не встречаться с ним взглядом. На лице — всё ещё слабое покраснение. Она зарылась в тарелку с позами, делая вид, что еда — это главный приоритет её жизни.

Адам, впрочем, ничего не сказал. Только спокойно продолжал есть, а в уголках его губ мелькнула почти невидимая, едва заметная, но очень искренняя улыбка.

Они шли втроём по улицам Среднего Города — там, где кипела настоящая жизнь:

без пластикового блеска мегаблоков и без уныния трущоб.

Здесь асфальт был потрескавшийся, но честный.

Здесь вывески горели тускло, но по-настоящему.

Здесь каждый знал, за что живёт — или, по крайней мере, отчаянно притворялся, что знает.

Мимо них с грохотом прошествовала колонна солдат — в серой городской камуфляжке, с автоматами через плечо и в тяжёлых кирзачах. На лицах — не показная серьёзность, а та, что приходит после долгих смен и короткого сна.

Чуть дальше, у разгрузочной площадки, инженеры и техники — тоже в сером, но с оранжевыми жилетами — с трудом втягивали в транспорт военный мех. Руки в мазуте, лица — уставшие, но сосредоточенные.

Адам оглянулся, посмотрел на колонну, потом снова вперёд.

Блейк, чуть замедлив шаг, посмотрела на его чёрную куртку и скромный вид — и с лёгкой иронией спросила:

— А вы, эм… я так понимаю, не следите за модными тенденциями из Менажери?

Адам фыркнул.

— Да не. Я не люблю, когда эти… расфуфыренные… наряжаются, как будто на подиум идут.

Он пожал плечами.

— Если честно, вообще не понимаю, зачем так делать. Ну одежда и одежда. Главное, чтобы работала.

— Кхем, мда, точно… — протянула Блейк, оглядываясь на простых горожан в неоновых кимоно, меховых воротниках, блестящих сапогах и с меховыми ушами, переливающимися от встроенной подсветки — причем в большинстве своем это были люди, не фавны.

Эмеральд, идущая чуть сбоку, прикрыла рот рукой, кашлянула… и явно сдерживалась, чтобы не заржать.

Блейк зыркнула на неё.

— У тебя что-то с горлом?

— Да-да, что-то першит, — пискнула Эмеральд с самым невинным лицом.

Потом, немного подумав, Блейк обернулась к Адаму и с искренним интересом спросила:

— А вы, наверное, очень… эм… храбрый человек?

Адам пожал плечами.

— Не то чтобы. Просто я не мог пройти мимо такой вопиющей несправедливости.

Он остановился, обернулся на Блейк и Эмеральд.

— Толпа обрыганов против двух девчонок из мегаблоков… Ну куда это годится? — добавил с лёгкой усмешкой.

Блейк чуть покраснела, Эмеральд хмыкнула.

— Всё равно. Многие бы просто прошли мимо, сделали вид, что не заметили.

Адам задумался.

— Ну да. Наверное… Но если ты один раз прошёл мимо — потом это становится привычкой.

На секунду повисла тишина, в которой слышно было только, как где-то вдали кричит торговка с пирожками, а солдаты начинают маршировать обратно.

И вот так они шли. Спокойно, неторопливо, болтая и молча чередуя темы, переходя от серьёзного к глупому и обратно. А Средний Город жил своей жизнью: шумел, двигался, дышал. Здесь никто не был героем. Но кто-то всё же оставался человеком.

После всего — и поз, и погони, и обмена телефонами — они отправились в местный парк. Не ухоженный до блеска, не идеальный до отторжения, как на крышах мегаблоков.

Просто парк.

Трава немного пожухлая, деревья кривые, дорожки местами в трещинах, а лавки скрипели при малейшем движении. Но в этом всём была настоящая жизнь. Неоновых скульптур не было. Роботов-садовников — тоже. Зато были старики с шахматами, дети с мячами и утки в пруду, которые сами себе хозяйки.

— Тут… неплохо, — сказала Блейк, проходясь взглядом по пейзажу. — Знаешь, в парках на крышах мегаблоков всё как будто… слишком правильное. Как будто нарисованное. А здесь всё… живое. Даже если слегка облезлое.

— Это потому что за ним никто не следит, — усмехнулся Адам. — Вот и получается красиво.

Они шли вдоль пруда, время от времени перешагивая корни и осенние листья. Эмеральд ускорилась и обогнав их отошла вперёд и остановилась на деревянном пирсе, откуда удобно было швырять в воду камешки. Чем она, собственно, и занялась.

Блейк шла рядом с Адамом. Секунда тишины. Другая. Она открыла рот, затем сразу же чуть запнулась:

— А какие… ммм… какие девушки вам нравятся?

А потом, осознав, что она только что спросила, испуганно добавила:

— Ой. То есть. Я имела в виду… ну… эм…

Адам глянул на неё без тени понимания подтекста.

— Ну… главное, чтобы нормальная была.

Он пожал плечами.

— А то, если она какая-нибудь оборванка из трущоб или гедонистка из мегаблока — ну куда это годится?

— Ага, точно… — протянула Эмеральд с пирса, сдерживая ржач так, что у неё дрожали плечи. — Особенно из трущоб. Прям вообще. Ни в коем случае.

Она метнула в воду камешек с таким видом, будто это всё, что удерживало её от взрыва хохота.

Адам нахмурился.

— Вы же… не гедонистки, случайно?

Блейк остановилась, приподняла бровь, и с лёгкой обидой в голосе ответила:

— Мы разве на гедонисток похожи?

— Ну, я… — начал он, но не успел договорить.

Блейк расстегнула курточку и с вызовом подняла край футболки, обнажив спортивный, подтянутый живот с чётким прессом.

— Вот! — сказала она с гордостью. — Вроде пуза нету. Как у них. Гедонисток этих ваших.

Адам завис.

Он, казалось, хотел что-то сказать, потом, кажется, забыл, что именно, потом вдруг кашлянул и, слегка покраснев, пробормотал:

— Эм… да. Тут вы правы. Животик у вас… точно не как у гедонистки.

— Вот, — удовлетворённо сказала Блейк, опуская футболку. — Так что не надо тут.

Эмеральд, стоя на пирсе, молча швырнула ещё один камень в воду — и, не поворачиваясь, чуть дрожащим голосом пробормотала:

— Я просто… кину этот камешек. Потом — ещё один. И мы все сделаем вид, что ничего не было.

А потом всё-таки прыснула, уткнувшись лицом в плечо, будто чихнула.

И всё это — вечер, пруд, утиная чета, камешки, покрасневший Адам, гордая Блейк и смеющаяся Эм — вдруг сложилось в странно тёплую, почти домашнюю картину.

Они уже подходили к выходу из парка, когда мимоходом прошли мимо одной слегка облезлой скамейки под старым деревом. Под деревом сидел смуглый парень в футболке и с рюкзаком, явно студенческого вида. Он не заметил их — был слишком погружён в себя, держа в руках пластиковую миску с заварной лапшой. Пар шел от миски, руки чуть дрожали от вечерней прохлады.

Парень бормотал себе под нос с искренним страданием во взгляде:

— Эх… вот же лажа эта академия… и зачем я туда вообще пошёл…

Он откинул крышку лапши, размешал, понюхал — и, как будто это был ритуал отчаяния, начал есть, втягивая лапшу с видом человека, который не ждал от жизни уже ничего.

И тут, ровно в момент, когда троица — Блейк, Эмеральд и Адам — проходила мимо, он добавил с обречённой тоской:

— Эх… у меня даже гарема из своих «Четырех Дев» нету… капец… Светлый Брат, помоги мне, ёпта…

Блейк невольно усмехнулась, прикрыв рот рукой.

Эмеральд фыркнула, а потом уже открыто хихикнула, сдавленно, почти по-доброму.

— Гарем ему, — пробормотала она. — Подавай…

— Может, ему сначала лапшу нормально доесть, — тихо добавила Блейк.

Адам ничего не сказал, но губы его дёрнулись — возможно, это была усмешка. А может, просто коммент к жизни в среднем городе: у всех свои битвы.

И трое охотников, каждый со своей историей, прошли дальше. Оставив позади скамейку, парня с лапшой и его несбывшийся гарем.

Они уже вышли за пределы парка и шагали по вечерней улице, когда Эмеральд, разглядывая витрину с какими-то пластиковыми рыбками, вдруг небрежно сказала:

— А вот Жону не надо просить о гареме — он его сам собирает…

Блейк прыснула, прикрывая лицо ладонями, и чуть не споткнулась.

— Эм, ну не надо…

Адам повернул голову, прищурился.

— Чего?.. Кто такой Жон и что у него за гарем?

Эмеральд пожала плечами, беззлобно:

— Да так, один наш знакомый. Курсантик. Забавный. У него просто… много подруг. Вот и шутят, что у него гарем. На деле-то, конечно, у него никого нет… наверное…

— А что насчёт Вельвет? — не удержалась Блейк.

Эмеральд на секунду замолчала.

— … А хотя, да. Ну может быть, она — да.

Адам чуть нахмурился.

— То есть… вы с этим Жоном, получается, близки?

Блейк, не подумав, сказала:

— Ну да. Он мне часто помогает.

Задумалась.

— Бывало даже, что… чуть ли не на руках носил…

Адам прищурился.

— Понятно…

— Ты может быть еще вспомнишь, как он тебе ножку лапал? — с ехидцей добавила Эмеральд, бросив взгляд через плечо.

— Не надо, блин! — воскликнула Блейк, чуть толкнув её. — Нашла что вспомнить, тоже мне…

Адам на секунду задумался, отведя взгляд в сторону.

— А… он там вам… ничего больше не трогал?

Блейк на мгновение зависла, потом поняла, что он имеет в виду, и отчаянно замахала руками:

— Вы не подумайте чего! Он просто друг! Он очень… заботливый! Но не… ну вы поняли!

— Ясно… ясно, — глухо пробормотал Адам, всё ещё глядя куда-то в сторону, в себя, в молчаливую, густую часть мыслей.

Блейк чуть потупилась. Потом, будто на вдохе, сказала:

— Но если вы хотите, то…

Она посмотрела на него. Он на неё. Несколько секунд — как будто всё вокруг замедлилось: неон мигнул, шаги стали мягче, даже город дышал тише.

Оба слегка покраснели.

— А… хотя ладно, забейте, — быстро пробормотала Блейк, отворачиваясь.

— Да я ни о чём таком и не думал… — чуть тише обычного сказал Адам, хотя оба прекрасно знали, что она не сказала и что он подумал…

Эмеральд, всё это время идущая сбоку, отвернувшись, шла, выпучив глаза и кусая кулак. Вид у неё был такой, будто если она сейчас перестанет гасить болью смех, то просто взорвётся. Она уже шла зигзагами, подрагивая от сдерживаемого хохота.

— Ну вы даёте… — выдавила она наконец. — Дайте мне до угла дожить, я там уже поржу по-человечески…

Блейк прикусила губу, всё ещё слегка смущённая, а Адам откашлялся и уставился на фонарь, как будто тот мог объяснить ему, что только что произошло.

А город, между тем, жил дальше. Всё те же прохожие, фонарики, чайные, запах уличной лапши, и чей-то смех далеко позади, под крышами.

Уже почти возвращаясь к станции, они прошли мимо лавки с уличными безделушками. Старенький прилавок, немного перекошенный, с разложенными на нём кольцами, серёжками, браслетами, амулетами всех форм и размеров. За лавкой сидел древний дед с одним глазом, с хитрой ухмылкой и табличкой:

«Уникальное! Почти настоящее!»

Блейк замедлила шаг. Её взгляд зацепился за простенький кулон — маленькая чёрная кошечка, вырезанная из какого-то тёмного, почти матового камня. Милый, сдержанный, но… тёплый. Такой, что цепляет не роскошью, а смыслом.

— Сколько стоит? — спросила она.

Старик даже не моргнул:

— Двести лиен.

Она слегка приподняла бровь.

«Дешево… Наверное, слишком дешево для подарка. Но я ведь не гедонистка, да? Не в этом же суть.»

Она достала две купюры по сто, отдала старику, забрала кулон и повернулась к Адаму.

— Вот. Возьмите.

Она чуть смущённо улыбнулась.

— В благодарность… за то, что спасли нас от всяких там «молодцев».

Адам удивлённо посмотрел на неё, потом на кулон.

— Ну… ладно. Спасибо, конечно.

Он взял кулон на веревочке, несколько секунд покрутил в пальцах, а затем — без особых церемоний — нацепил её себе на шею. Чёрная кошечка оказалась поверх чёрной футболки, почти незаметной, но — всё же там.

— Идёт, кстати, — тихо сказала Блейк, уже не глядя в глаза.

Адам не ответил, только чуть кивнул.

А в это время Эмеральд, стоящая чуть в стороне, закатила глаза так, что стало видно внутренности её души. Она медленно покачала головой, как будто наблюдала за двумя театральными актёрами, которые даже не понимают, что уже начали играть сцену влюблённости.

Она ничего не сказала. Просто вздохнула — очень выразительно — и пошла дальше.

Адам чуть улыбнулся краем губ.

Блейк убрала прядь волос за ухо.

И вечер в Среднем Городе плавно заканчивался — как и сцена, в которой многое нелосказано, но уже многое ясно.

Станция метро была почти пуста. Пахло пылью, железом и дешевым кофе из автомата. Платформа освещалась лампами холодного света, отражающимися на старом плиточном полу. Над головой глухо гудели трубы вентиляции, где-то вдалеке щёлкали рельсы.

Трое стояли у края, глядя в тоннель.

— Ну, было весело, — проговорила Эмеральд, покручивая в пальцах обёртку от леденца. — Почти не пострадал ни один молодой человек.

Адам кивнул с полуулыбкой.

— Эм… — вдруг сказал он, чуть повернувшись к Блейк. — Мне вам… звонить можно?

Она слегка удивилась, но быстро собралась.

— Ну, мы учимся днём, — ответила она, чуть смутившись. — Но вечером… с восьми до десяти — вполне можно. И звонить, и писать. В другое время мы либо на тренировках, либо умираем от учёбы.

Адам кивнул.

— Понял. Буду знать.

И в этот момент из темноты грохоча вынырнул поезд — старый, серый, с чуть скрипучими дверями. Потоком воздуха развеяло волосы, Эмеральд поправила куртку, а Блейк прижала ладонь к кулону под одеждой — просто чтобы убедиться, что он там, на месте.

Двери шипя открылись. Внутри — полупустой вагон, мерцающие огни, дежурный пьяный храп с другого конца.

— Ну, бывай, Адам, — кивнула Эмеральд и первой зашла в вагон, сделав вид, что не заметила, как Блейк задержалась на секунду.

Адам и Блейк замерли. Несколько мгновений, лишённых слов.

— Спасибо за сегодня, — сказала она тихо, не глядя прямо, но и не отворачиваясь. — Было… необычно. В хорошем смысле.

— Мне тоже было приятно, — ответил он. — И… я рад, что встретил вас.

Они вошли в вагон. Двери заскрипели, задвигались, стали закрываться.

Адам остался на перроне. Он поднял взгляд, и их глаза встретились через стекло.

Никакой драмы. Никаких пафосных слов. Просто взгляд.

Как короткий шёпот: до встречи.

Блейк смотрела на него, пока поезд не тронулся.

Легкий толчок — и Адам начал медленно отдаляться.

Он стоял на платформе, руки в карманах, с кулоном-кошкой, едва виднеющимся поверх чёрной футболки.

Она стояла у окна, ладонью опёршись о стекло.

А Эмеральд устроилась на сиденье и еле сдерживалась от своих дежурных комментариев.

Поезд мерно покачивался, унося их прочь от среднего города.

Лампочки мигали, как уставшие светлячки, а кто-то храпел через два вагона, подперев голову рюкзаком.

Метро было почти пустым и до нужной станции оставалось ещё минут десять.

Эмеральд сидела, закинув ногу на ногу, и листала ленту новостей на своём поцарапанном блюме. Блейк, глядя в окно на проносящиеся огни туннеля, вдруг повернулась к ней и, немного помолчав, спросила:

— Слушай… А что там всё-таки было с этим братом Яширо?

Эмеральд даже не оторвалась от экрана.

— В смысле?

— Ну… ты же ему руку сломала? Не просто так ведь?

— А-а-а! Это. — Эмеральд кивнула, как будто речь шла о каком-то старом рецепте. — Ну… я тогда вскрыла дверь, пока он спал, и украла у него телефон и деньги.

Блейк моргнула.

— Чё⁈

— Да, — кивнула Эмеральд, как ни в чём не бывало. — Майфон Двенадцатый. Свеженький такой. Он им хвастался на районе — вот я и зашла ночью. А он, дурень, проснулся, когда я уже почти ушла. Ну и…

Она сделала характерный жест кулаком.

— Я ему руку сломала, пока убегала. Зацепил меня за капюшон — я дёрнулась, и… хрясь!

Блейк уставилась на неё.

— Ты серьёзно⁈

— Ага. — Эмеральд зевнула. — Чё? Он сам виноват! Нечего было светить игрушками, если не можешь защитить. Да и вообще — это было сколько, года три назад. Я тогда еще под мостом в Мистраль Тауне жила, сама понимаешь. Вариантов немного.

— Понятно… — выдохнула Блейк, откидываясь на сиденье.

Поезд продолжал ехать. Несколько секунд они ехали в тишине, лишь с гулом колёс под ногами. Блейк смотрела в окно. Молчала. Лицо у неё стало чуть более сосредоточенным, взгляд — серьёзным.

«То есть… Яширо, выходит, был прав. Вся эта угроза — не на пустом месте… ох, блин…»

Эмеральд между тем беззаботно продолжала листать ленту.

— Ну, зато теперь я как бы исправилась, — добавила она. — Почти. Наверное. Может быть. Не уверена. Но! Все-таки я же в Биконе теперь как-никак!

Блейк вздохнула. Глубоко.

— Да уж, ты прямо настоящая достойная гражданка Среднего Города…

— Спасибо, стараюсь! — весело ответила Эмеральд.

Поезд начал замедляться, плавно скользя к знакомой станции. Гул стал глуше, свет в вагоне моргнул на повороте, и вдалеке уже можно было разглядеть табличку:

«Академия Бикон».

Блейк вздохнула, потянулась, затем повернулась к Эмеральд:

— Как думаешь… что делал Жон, пока нас не было?

Эмеральд хмыкнула, потянулась в ответ и с кривой ухмылкой произнесла:

— Учитывая, что это Жон… я думаю, что он походу сотворил что-то такое эдакое, от чего мы, походу, ваще все офигеем!

Блейк усмехнулась:

— М-м-м… звучит вполне как очень точный прогноз по Жону.

Поезд наконец остановился. Двери с шипением раздвинулись, и сквозь них в лицо дохнул свежий вечерний воздух — уже родной, слегка пахнущий гарью стрельбищ и дезинфекцией казарм.

Они шагнули на перрон, обернувшись к поезду. Свет внутри вагона ещё пару секунд горел, прежде чем погаснуть, а состав снова тронулся — унося с собой остатки их прогулки, Адама, позы, парк и черную кошечку на кулоне.

Блейк и Эмеральд одновременно сделали глубокий вдох, как будто переключаясь обратно в режим «курсантов Академии Бикон».

— Ну что, — сказала Эмеральд. — Готова узнать, насколько всё… офигенно?

Блейк покачала головой.

— Вообще нифига…

И они обе направились к выходу, не зная, что в скором времени их ждет что-то по-настоящему мозговыносящее…