Академия Бикон. Том 1: Дисциплина и Портянки

Глава 36 Интерлюдия. Ртуть и Малахит III

И тут, наконец, раздался его голос.

Он не был громким.

Наоборот — почти мягкий, ровный.

Но за ним стояла такая сила воли, такая давящая тяжесть авторитета,

что у Меркури внутри что-то сжалось и свело мышцы живота, будто его вот-вот вывернет.

Он услышал его и… почти физически ощутил, как тот голос пронзает его насквозь.

Как будто не слова были сказаны, а распоряжение, которое даже воздух не осмелился ослушаться.

— И насколько вы уже… сблизились с этим вашим другом? — раздалось из-за стола, с акцентом на каждом слове, особенно на последнем.

Меркури почти запищал в душе:

«Никак! Я вообще мимо проходил! Я просто курьер, честное слово!»

Он открыл рот… и ничего не смог сказать.

Вообще.

Язык стал куском дерева, горло — пересохшим руслом.

Но тут — внезапно! — вмешалась Милша.

И, как обычно, вообще без эмоций, достала из папки тот самый рисунок.

— Посмотри, — спокойно сказала она. — Мы вместе позировали для рисунка.

— А ещё мы вместе пообедали. — добавила Мелани, будто это был самый естественный шаг в их дне.

Или, хуже того… будто бы это был отчёт.

Хруст.

Глухой, тяжёлый, словно кто-то ломал мороженую ветку.

Или…

сжимал кулак.

Да так, что суставы треснули.

Меркури услышал этот звук так ясно, будто он прозвучал у него в голове.

Он перевёл взгляд.

Да.

Рука мужчины, лежащая на столе, теперь сжата в кулак.

Неспешно. Массивно. Давяще.

Кожа натянулась, суставы хрустнули — и снова тишина.

У Меркури на глаза чуть не навернулись слёзы.

Он сжал губы.

Он буквально ощущал, как по его спине течёт пот,

а по груди прокатывается леденящий холод.

«Я… я не переживу этот день…»

Он мысленно представил, как этот человек разбивает ему голову.

Как один из этих амбалов молча выносит его.

И в голове заиграла траурная музыка для погребения безымянных курсантов.

«В следующий раз — никакого „да, пошли к вам домой“, понял, идиот⁈…»

Мужчина сидел за столом, не шелохнувшись. Только слегка повернул голову в сторону дочерей и, не глядя на Меркури, произнёс негромко, но с каким-то ледяным весом в голосе:

— Ну… и как он?

Меркури на секунду перестал дышать.

«О Светлый Брат! Сейчас мне будет вынесен приговор…»

Мелани, совершенно спокойно, как будто обсуждала меню в кафе:

— Как минимум не слабее меня.

Меркури подумал:

«Ты чего, Мелани⁈ Я ж тут сижу, пытаюсь выглядеть мирным фермером, а ты вот так, между делом — не слабее⁈»

Отец задумчиво качнул головой.

— Хм… понятно…

И в этот момент он встал.

Медленно.

Точно.

Как гора, решившая подойти к кому надо.

Меркури даже не осмелился посмотреть на него.

Он только слышал:

Тук. Тук. Тук.

Каждый шаг по мраморному полу звучал как удар молота по крышке его будущего гроба.

Туфли из настоящей коровьей кожи — да, он успел это разглядеть — блестели как полированные копейные наконечники.

«Обалдеть, даже обувь у него с харизмой…»

Он шёл медленно, будто специально, чтобы у Меркури было время попрощаться с жизнью.

«Вот и всё… Братва за его спиной уже костюм с белыми тапками и гробовщика подгоняет. Сейчас будет „мужской разговор“ на тему „держи себя подальше от моих дочерей, фермер“.»

Меркури мысленно распрощался с ногами, мечтами и, на всякий случай, с душой.

Он поднял глаза — и вот он, мужчина в чёрном, стоял прямо перед ним.

Он медленно снял очки. Аккуратно сложил дужки, как будто это был ритуал, и посмотрел прямо в глаза Меркури.

В этот момент время как будто остановилось.

Холодный, тяжёлый взгляд, от которого другие могли бы отвести глаза, потупить взгляд, застыть в ступоре.

Но не Меркури.

В тот миг что-то щёлкнуло у него внутри.

Это уже было.

Он знал этот взгляд.

Точно так же на него смотрел человек, которого он когда-то боялся больше всех…

Человек, в чьих глазах не было ни жалости, ни тепла, только железная воля и требование быть сильным.

Тот, кто бил, ломал, но в то же время учил — по-своему.

«Смотри в глаза. Не дрожи. Если дрогнешь — ты слаб. А если слаб — ты труп.»

И Меркури перестал бояться.

Он сам этого не заметил.

Он просто… вспомнил, выпрямился и встретил взгляд лоб в лоб.

Не вызывающе.

Не нагло.

Уверенно.

Секунда.

Две.

Пять.

Молчаливая дуэль.

Никаких слов.

Только взгляд.

И только воля.

Они просто смотрели друг на друга — отец и друг его дочерей.

В этой паузе не звучало ни дыхания, ни шорохов.

Только напряжение, которое можно было резать ножом.

Близняшки молчали.

Телохранители сзади замерли.

Даже музыка в клубе будто приглушилась.

И это был экзамен.

И Меркури…

Не провалился.

Отец близняшек слегка кивнул, а затем медленно вернулся и уже вновь сидя за массивным столом, скрестив руки и слегка покачивая пальцем по лакированной поверхности, смотрит поверх красных очков прямо на Меркури.

— Ну и какие намерения у тебя насчёт моих дочерей? — прозвучало спокойно, почти буднично, но в голосе чувствовалось давление железобетонной воли.

У Меркури внутри будто всё сжалось в кулак.

«Блин… что делать? Что говорить? Если скажу не то — прямо тут же закапывать начнут. Мне писец.»

Мысли крутились вихрем. Он хотел пошутить. Отмазаться.

Но тут он вспомнил Жона.

Тот, несмотря на все косяки, всегда отвечал прямо, уверенно, без лукавства.

Даже когда он говорил абсолютную дичь — уверенность делала своё дело.

Меркури медленно вдохнул, выдохнул, и уже с другим взглядом — спокойным, прямым и честным — глядя в глаза отцу, ответил:

— Пока что мы просто друзья. Но у меня нет ни малейшего намерения их обижать. Я хочу узнать их. Постепенно. Естественно. Понять, кто они такие на самом деле.

После этих слов наступила тишина. Секунда. Две. Три.

Отец молчал. Он будто взвешивал душу Меркури на внутренних весах, всматриваясь в него насквозь.

— И как же ты собираешься это делать? — спросил он, всё так же не повышая голоса.

— Со вниманием. С уважением. И временем, если позволят. — ответил Меркури, сдержанно, но твёрдо.

Отец слегка кивнул. Затем медленно повернул голову к Мелани:

— Ему можно верить?

Мелани, почти не задумываясь, просто кивнула:

— Он пока что показал себя вполне надёжно.

Отец молчал ещё мгновение.

— Хорошо…

И тут, как гром среди ясного неба:

— Ах да, папа! — встряла Милша, слегка приподняв бровь. — У Меркури нет места, чтобы переночевать. Он же с фермы, совсем без гроша. Может, он останется у нас на ночь?

Треск. Это не на самом деле, но ощущение было именно таким.

Будто его очки пошли тонкими трещинами.

Будто в его спокойствии появилась щель, и оттуда вырвался ледяной воздух.

Меркури на долю секунды ощутил, как волна холода прокатилась по спине.

«Вот теперь-то мне точно хана…»

Отец чуть приподнял очки.

Смотрел прямо в глаза.

Секунду. Вторую.

И будто бы в них загорелся едва уловимый огонёк любопытства.

— Хм. Вот как. И что ты скажешь на это, Меркури?

Меркури, выдавленный меж двух спинок дивана и тяжелого взгляда отца, наконец прорывает молчание:

— Вы не подумайте ничего такого! — говорит он, чуть громче, чем хотел бы, но уверенно. — Я готов отработать! Я ведь не иждивенец, сэр. Могу помогать. Делать что нужно. Хоть с утра до вечера.

Мужчина не отвечает. Лишь вновь опускает очки и смотрит поверх стекол.

Молчит.

Долгие секунды.

Ощущение, будто весь воздух в комнате замер, а время застыло.

Меркури чувствует, как мокреют ладони, но стоически не двигается.

— Ты драться-то умеешь? — наконец раздается вопрос. Спокойный. Почти ленивый, но с каменной тяжестью.

— Ну… да. Я же в Биконе учусь, всё-таки.

— Хорошо. — коротко и сухо. Он поднимает ладонь и щелкает пальцами. — Ренди!

Из тени сбоку выходит мужчина — один из охранников. Огромный, с механическим глазом и тяжёлой походкой. Безэмоционален, как робот.

— Покажи нашему гостю, где гардероб. Пусть помоется, переоденется. А потом выйдет помогать ребятам на входе.

— Да, босс.

Проходя мимо Меркури, Ренди делает короткий кивок в сторону двери, не говоря ни слова.

Меркури смотрит сначала на него, потом на близняшек, потом на отца — и встает. Четко, спокойно. Не прячась.

И уходит.

Когда дверь за ними закрывается, мужчина тяжело откидывается в кресле, глядя в потолок, будто переваривая всё.

— Фермер… — тихо повторяет он. — Я, конечно, ожидал всякого… Но — фермер?..

Мелани и Милша не отводят взглядов.

— Уж поверь, отец. В нём скрыт большой потенциал. — спокойно говорит Мелани.

— И характер. — добавляет Милша.

Отец всё ещё не меняет выражения лица. Но на секунду в уголке губ дрогнуло что-то похожее на… признание.

— Хорошо. — наконец говорит он, убирая очки в карман. — Но если он пальцем тронет хоть одну из вас…

Он не договаривает.

Не нужно.

Смысл в воздухе слышен чётче любого слова.

И обе девушки понимают:

Их отец не шутит.

Никогда.

Меркури стоит у входа в клуб.

На нем — черный костюм, красная рубашка, галстука нет, да он и не нужен.

Рядом — Ренди, как гора, неразговорчивый, будто врос в асфальт.

Его механический глаз время от времени щелкает, наводясь на очередного посетителя.

Ренди не оборачиваясь говорит:

— Ты умеешь драться с охотниками?

Меркури поправляет рукав, чуть поеживаясь — ткань хоть и дорогая, но неловко сидит на его плечах. Всё-таки не к такому он привык.

— Ну, более-менее. — пожимает плечами. — А что?

— По субботам самое веселье. — Ренди поворачивает голову чуть в сторону, но лицо остается каменным. — Если какой-нибудь охотничек переберёт или решит поиграть в героя — мы его аккуратно провожаем. Но иногда… приходится действовать жестче. Ты не просто мальчик с фермы теперь, понял?

Меркури молча кивает.

Сердце колотится, но он старается не показывать.

Он уже жил на грани, он видел драки, получал по зубам и давал сдачи. Просто сейчас всё немного… официальнее, вот и всё.

В этот момент мимо проходит компания — пара девушек в сверкающих платьях и трое парней в футболках с яркими принтами. Один из них, явно навеселе, пытается без очереди пройти через барьер.

Ренди уже сделал шаг. Но Меркури опережает его, вежливо, но уверенно поднимая руку:

— Извините, очередь с той стороны.

Парень фыркает:

— Ты кто вообще? Новенький? Знаешь, кто я такой⁈

Меркури вежливо улыбается:

— Неа. И ты встанешь в очередь, или узнаешь, кто я такой.

Тот делает шаг вперед — но не успевает. Ренди просто появляется рядом, будто тень материализовалась, и кладёт тяжёлую руку парню на плечо.

— Очередь. — повторяет он.

Компания уходит с ворчанием, но уже без сопротивления.

Меркури облегчённо выдыхает.

Ренди смотрит на него, не меняя выражения:

— Хорошо сработано. Без понтов.

Меркури усмехается:

— Да это я ещё по-лёгкому.

Они остаются стоять, как два теневых стража у врат подземного царства — только внутри вместо тьмы и забвения гремит музыка, сверкают огни и танцует мегаполис.

Меркури стоял у входа, наблюдая за мельтешением лиц и огней, и думал:

"Да, в принципе, ничего так. Студенты, модники, парочки — народ обычный.

Кто-то пьяный, кто-то громкий, но по сравнению с тем, через что я прошёл… это вообще детский садик."

Он даже позволил себе расслабиться, руки скрестил за спиной, чувствуя, как ткань новой рубашки приятно шуршит при движении.

Где-то внизу музыкант заканчивал сет — басы глухо вибрировали в животе. А он смотрел и думал:

«Может, и правда… не зря я пошёл в охотники. Тут даже мафия — на удивление цивильная.»

И в этот момент он услышал рычание.

Глухое, мощное, уверенное.

Из-за угла выехал спортивный мотоцикл, из тех, которые не просто покупают — их кастомно собирают.

Чёрно-золотой корпус, отблеск под неоновыми лампами, и торможение с таким скрипом, что часть очереди обернулась на звук.

Меркури сразу понял: что-то сейчас будет.

Мотоцикл встал у парковки между тяжёлыми тачками с бронированными стёклами.

Водитель, в кожаной коричневой куртке и короткой юбке, снимает шлем — и оттуда рассыпаются длинные золотистые волосы.

Фигура — как у хищницы.

Глаза — уверенные, оценивающие.

Она идёт, будто владеет улицей.

Нет, городом.

Нет — собой.

И ей этого достаточно, чтобы всё остальное принадлежало ей автоматически.

Меркури на мгновение забыл дышать.

«Так, спокойно… Кто это такая? И почему у меня такое прямо кричащее изнутри ощущение, что всё сейчас пойдёт к чертям?..»

Он переводит взгляд на Ренди. Тот стоит неподвижно… но мышцы напряглись. Он явно её узнал.

Меркури наклоняется чуть ближе:

— Это кто?..

Ренди отвечает очень тихо, почти не шевеля губами:

— Беда, брат. Настоящая беда. Только не вздумай ей перечить…

И как только девушка подходит ближе, не сбавляя шага, всё вокруг словно становится тише.

Очередь — отходит сама собой.

Охотники, бандиты, танцоры, даже киберпанки — все отступают.

Меркури стоял, пытаясь скрыть свою улыбку, хотя внутри него что-то ворочалось. Всё-таки он был уверен в себе — не зря тренировался. Но его уверенность в этом моменте заставляла его немного расслабиться. В конце концов, он думал, что всё это закончится очень быстро и что девушка из какой-то там академии второго эшелона — он уже и не сомневался, что это охотница — не составит ему конкуренции.

Она подошла с уверенным выражением на лице, а его взгляд невольно скользнул по её фигуре, прежде чем он вернулся к её глазам. Пурпурные, яркие, с каким-то ледяным оттенком, они будто проникали в самую душу.

— Я слышала, что у вас тут есть крутые близняшки-охотницы! — с вызовом произнесла она, подавая его товарищам на мгновение ту самую опасную искру. — Вы не против, если я с ними помахаюсь?

Меркури не успел даже моргнуть, как инстинктивно ответил:

— Против. Очень даже против.

Её взгляд стал чуть более заинтересованным, а на губах появилась лёгкая усмешка.

— Да? А ты что думаешь, можешь остановить меня? — продолжала она, не сбавляя темпа.

Меркури скептически приподнял бровь и с ухмылкой сказал:

— Леди, вы что, из какой-то академии или что?

Она улыбнулась, при этом не скрывая своего превосходства, и тихо ответила:

— Ну да, а что?

Он на секунду подумал и расслабился.

«О, это точно кто-то со второго эшелона, мы, топычи, так себя не ведем!» — подумал он, оценивая её реакцию. Ему уже было неинтересно.

— Знаете, леди! — произнёс он с какой-то долей пренебрежения в голосе. — Вы бы шли отсюда. Уж не знаю, в какой там академии вы учитесь, но поверьте, я вас легко уделаю!

Она ухмыльнулась ещё шире, как будто его слова только разогрели её интерес.

— Хо-хо, я так понимаю, ты типа крутой парень, да? — она слегка наклонила голову, окидывая его взглядом с головы до ног.

— Да не, я простой фермер. — Меркури слегка пожал плечами, с лёгкой улыбкой на лице.

Её глаза сверкнули, и она с интересом произнесла:

— Ладно, давай проверим твои навыки, фермер! Пойдем выйдем вон туда! — Она указала на пустырь за ангарами.

Меркури посмотрел на Ренди, тот молча кивнул. Он понял, что теперь всё будет по-настоящему. И хотя у него не было ни малейшего сомнения в том, что он легко справится, для какого-то внутреннего покоя ему нужно было показать свою уверенность.

— Да базару ноль! Ща я вам покажу, чё почём! — Он подмигнул Ренди и уверенно направился к пустырю.

Его сердце немного учащённо забилось. Момент был на грани — он знал, что эта встреча может стать ключевой. Но несмотря на свои внутренние колебания, он был готов доказать свою силу.

Она лишь ухмыльнулась в ответ, и они пошли следом, не спеша, но с тем невидимым напряжением, которое всегда предшествует борьбе.

Меркури снял пиджак, повесил его на край бетонного забора, который стоял прямо у края пустыря за ангарами. Оказавшись в рубашке и брюках, он хрустнул шеей, чувствуя, как напряжение уходит с его тела. Его взгляд был направлен прямо на свою противницу, и, казалось, весь мир вокруг них притих. Девушка напротив тоже не сидела без дела — она хрустнула пальцами, подготавливая себя к поединку. В её глазах была уверенность, а её самоуверенная поза говорила о многом. Оба медленно начали обходить друг друга по кругу, оценивая, подбирая момент для атаки.

— Ну и из какой же ты академии? — нарушила тишину девушка, её голос просто брызжал легкой насмешкой.

Меркури не спешил отвечать, продолжая внимательно смотреть на неё, проникаясь её образом. Он задумался на мгновение, прикинул её внешний вид, поведение и уровень достатка, прежде чем, слегка ухмыльнувшись, ответил:

— Ну, всяко лучшей, чем ваша. Вы, похоже… из Веридии, да?

Она усмехнулась в ответ, но вместо того чтобы раскрыть свою академию, сдержала эту информацию:

— Хорошая попытка, фермер! Но ты даже не представляешь, откуда я.

Меркури слегка приподнял бровь, поддавшись её игре, но с ухмылкой продолжил:

— Ну, ну, уж вы-то точно не знаете, откуда я.

Она повернулась к нему, наклонив голову, и с насмешкой добавила:

— Да мне без разницы! Я тебе всё равно жопу сейчас отпинаю!

Меркури сморщил нос от такой наглой уверенности в её словах, но вместо того чтобы отступить, он ответил:

— Ну, это мы сейчас посмотрим!

Как только их разговор закончился, и они остановились, все вокруг начало замедляться.

Музыка из клуба на фоне постепенно стихала, поглощая каждый звук, а сам воздух стал гуще.

Меркури и девушка встали в стойки, готовясь к бою.

За их спинами начали сгущаться тени, но они оба оставались сосредоточенными, полностью поглощенные моментом.

И в этот момент в клубе снова ворвался громкий бит от приглашенного диджея и с ним они ринулись друг на друга, с каждым шагом приближаясь к решающему моменту.

Это было как встреча двух мощных волн, готовых обрушиться друг на друга и напряжение в воздухе перед этим столкновением было ощутимо.

Меркури и его противница начали интенсивно махать руками и ногами. Он часто использовал свои ноги, чтобы держать её на расстоянии, тогда как она обрушивалась на него серией быстрых и точных ударов руками, как настоящий мастер рукопашного боя. В их битве ощущалась равенство, как будто каждый из них чувствовал силу и ловкость другого. Меркури уверенно защищался, но его удары с каждым разом становились всё более тяжелыми, а её контратаки точными и мощными.

После короткой серии ударов, она получила пинок в бок, который заставил её слегка отскочить назад, а он в свою очередь получил мощный удар по животу. Они оба отскочили, тяжело дыша, и некоторое время стояли, оценивая друг друга. Меркури почувствовал, как кровь пульсирует в висках от ускоренного сердцебиения. Она же в свою очередь, с улыбкой на лице сказала:

— А ты не совсем слабак!

Меркури, немного отдышавшись, ответил с ухмылкой:

— Ну, ваша академия походу тоже не из третьего эшелона?

Она кивнула и с лукавым смешком ответила:

— Хе-хе-хе… ну ладно, ты конечно неплохо себя показал… а что насчёт вот этого?

И вдруг она изменила своё поведение. Мгновенно её движения стали настолько быстрыми, что Меркури едва успевал следить за ней. Её удары стали такими мощными и быстрыми, что каждый раз, когда она наносила удар, ему казалось, будто сам воздух вокруг неё буквально воспламеняется. Он почувствовал, как каждое её движение подгоняет его к краю. Он понимал, что если он моргнёт, то проиграет. Она становилась настоящей бурей и Меркури почувствовал себя в полной мере в её мощной хватке.

Он резко отклонился, чтобы избежать одного из её мощных ударов, и затем сжался, готовясь к следующему обмену. Внутри его тела всё дрожало от напряжения, но он не мог отступить. Это была настоящая борьба, где каждая секунда решала, кто выйдет победителем.

И тут он понял, что если он хочет выжить в этом поединке, ему нужно использовать всё, чему он научился. Его движения стали более точными, выверенными. Он начал контратаковать и предугадывать её удары, пытаясь поймать её на ошибке. Взгляд его был сосредоточен, и он чувствовал, как он начинает понимать её стиль. Но её быстрые и жестокие атаки заставляли его отступать, и он понял, что с таким противником будет сложно справиться без полной концентрации.

Внезапно — прямо перед его мысленным взором — вспыхнула фигура.

Человек, которого он не вспоминал месяцами, но который остался навсегда в его памяти.

Жестокий.

Беспощадный.

Абсолютно хладнокровный.

Он не просто владел боевыми искусствами — он ими дышал. Каждый его удар был выучен на костях и боли. Он был мастером кулачного боя, человеком, который формировал Меркури. Человеком, перед которым нельзя было дрогнуть ни на секунду — иначе ты проигрываешь.

И получаешь ещё.

Меркури словно вновь оказался перед ним. Тело сжалось, спина покрылась испариной, но разум, наоборот, стал яснее.

Он не позволил себе ни страха, ни сомнения.

Только опыт.

Только отточенные рефлексы.

Только холодная, твердая решимость.

Она — его соперница — была невероятной.

Сильной. Стремительной. Почти нечеловеческой.

Он чувствовал: она быстрее его. Она мощнее.

И у неё, скорее всего, сембланс — что-то, что усиливает её скорость и силу, может быть даже разгоняя её реакцию до сверхчеловеческой.

Но это не имело значения.

Он уже бился с тем, кто был гораздо опаснее.

С тем, кто бил не ради победы, а ради разрушения.

И вот теперь он, несмотря на страх, несмотря на давление, бился на равных.

Потому что тот человек когда-то вложил в него больше, чем просто стиль.

Уклон. Удар. Блок. Контратака. Перекат. Прыжок.

Он ловил её ритм, и, хотя знал — она сильнее, — он держал темп. Он не уступал.

Меркури чувствовал, как с каждым касанием земли, с каждым ударом воздух разрывается вокруг них, как с каждой вспышкой взгляда толпа за стеной замирает.

Это был не просто бой.

Это было испытание. И он не собирался сдаваться.