Академия Бикон. Том 1: Дисциплина и Портянки

Глава 35 День 6.3. «Пища для Ума» от Аркелиоса

Я сижу на кухне Внутреннего Дворца — вернее, в её центральном зале, больше похожем на ресторан элитного курорта, чем на что-то, связанное с армией. Потолок высокий, окна до пола, пол блестит, будто его только что вылизали духи идеального порядка, а передо мной — самый настоящий пир.

Аркелиос, в фартуке, на котором вышито «шеф-дьявол», гордо ставит передо мной серебряный поднос с дымящимся мясом.

— Та-да! Смотри, что у нас сегодня:

— Жареная утка с хрустящей корочкой, глазированная в апельсиновом соусе.

— Картофельное пюре с трюфельным маслом, немного слайсов пармезана сверху.

— Салат из свежей зелени с вялеными томатами, кедровыми орешками и бальзамиком.

— На гарнир — рис жасмин с кусочками ананаса и зелёным карри.

— И, конечно же, десерт — чизкейк с мятой и клубникой, домашний.

— А запить всё это предлагаю яблочным сидром с корицей, охлаждённым до 5 градусов, как ты любишь.

Я смотрю на всё это с таким выражением, будто передо мной не еда, а озарение истины.

— О да… — говорю я, с видом святого, узревшего свет. — Вот оно… То, чего мне так не хватало после всего этого риса с котлетами и армейской овсянки…

— Питай тело — питай дух, — наставительно произносит Аркелиос, усаживаясь напротив и подливая мне сидра. — Настоящий воин знает: сначала душ, потом баня, потом массаж… и лишь потом — настоящая еда. Всё остальное — подготовка к вкусному.

— Угу, — киваю я, уже отправляя первую вилку утки в рот.

— … Вот это жизнь…

Я раскинулся на мягком кожаном диване, упершись ногами в подлокотник, на коленях геймпад, а передо мной на огромном экране Chrono Cross — старая добрая классика, которую Аркелиос выудил откуда-то из глубин своей памяти и загрузил на эмулятор.

— Так, так, так… — бормочу я, пробегая очередную кат-сцену. — Вот он, Линкс… мерзавец…

И тут — БАХ! — экран темнеет, музыка меняется на что-то тревожное и волнующее. Камера делает эффектный зум, свет вспыхивает, и…

— ЧТО⁈

— Чё⁈ — повторяю я, уставившись на экран. — Он… он поменялся телами с Сержем⁈

— Да-а-а! — с видом знатока тянет Аркелиос, плюхаясь рядом и прихлёбывая сидр из бокала. — Вот тебе и реверсивный поворот! Теперь ты — Линкс. Официально. С виду злодей, а внутри — растерянный, добрый пацан. Знакомо, не?

Я молча смотрю на экран, где бывшие мои соратники атакуют «меня» — точнее, моего героя, который теперь в теле Линкса. И мне приходится драться против тех, с кем я только что смеялся и спасал мир. С трудом, но я сбегаю, и начинается цепочка сцен с одиночеством, предательством и новым путём.

— Это же… это же гениально… — говорю я, откинув голову назад. — Это… блин… это как будто ты оказался в шкуре того, кого всю игру ненавидел. А теперь тебе надо выживать, сражаться, и при этом — остаться собой.

Аркелиос улыбается и кивает.

— Вот за это я и люблю старые игры. В них не просто крутые драки и сюжет, а настоящие вызовы — внутренние. Тут даже не враги снаружи важны, а то, как ты сам справляешься со всем этим внутри себя.

— Ммм… — я задумался, глядя на чёрный экран загрузки. — А ведь иногда именно так и бывает в жизни, да? Ты вроде всё тот же — но все смотрят на тебя как на врага. И приходится доказывать всем, что ты ещё тот, кто был внутри… Только теперь — через боль и предательство.

— Точно, шутняра, — Аркелиос хмыкает. — Добро пожаловать в сюжетный ад. Зато какой кайф, когда ты всё-таки выкарабкиваешься.

Я лежал на полу, оперевшись спиной об диван, с томом Death Note в руках. Страницы уже потрепаны временем — Аркелиос, видимо, давно хранит у себя эту мангу. Добрался до конца, закрыл последнюю страницу, вздохнул и уставился в потолок.

— Ну что-то… под конец они прям сдали, конечно, — пробормотал я. — После смерти Эла — всё уже не то. Как будто какой-то другой тайтл начался. Лайт вдруг стал скучным, а Мелло и Ниа вообще какие-то… картонные.

Аркелиос, сидящий в кресле в своей обычной позе «мудрого наставника, который всё уже читал», только хмыкнул.

— А ты как хотел? — сказал он. — Манга внезапно стала мегауспешной. И издатели такие: «Быстро, быстро! Публика ждёт, продажи прут, сериал на подходе!» Так что времени, чтобы сидеть и неспешно варить сложные повороты с многослойной моралью, у них уже не было. Начали просто штамповать.

— Ну… — я покрутил том в руках. — Поначалу-то реально гениально было. Вот эта игра между Лайтом и Элом — почти шахматы. А потом…

— А потом — «А ну-ка, за две главы всё заверните!» — усмехнулся Аркелиос. — Типичная участь многих великих историй, которые стали слишком великими. Когда история становится бизнесом — искусство страдает.

— Ну… — я пожал плечами. — Всё равно круто. Атмосфера, стиль, посыл. Просто… обидно, что не удержали.

— Вот ты и запомни, шутняра, — сказал он, покачивая пальцем. — Всегда лучше закончить раньше, чем начать скатываться. Иногда лучше закончить что-то на пике. Не стоит тянуть слишком долго. Даже если охренительно прёт — особенно тогда.

— Ага… — кивнул я. — А то получится как у Лайта. Вроде всё было идеально. А потом — бах, и стоишь с раной на лестнице, истекая кровью, как дурак…

— История величия и падения, — согласился он. — Классика.

Мы сидели в тёмном кинозале, ноги вытянуты, передо мной — огромный экран, звук валит по ушам. На экране — узкий коридор корабля, напряжённая тишина, пот с капли капает на пол, а потом — бах! — прямо из груди вырывается этот грёбаный ксеноморф.

— А-А-АХ! — взвыл я, чуть не перевернув попкорн. — БЛИН!

— ХА-ХА-ХА! — Аркелиос чуть не упал со смеху. — Да, да, вот это настоящее кино! Ваши местные охотничьи драмы, конечно, даже рядом не стояли!

Я только шумно выдохнул, глядя, как на экране все паникуют, кровь брызжет, актёр орёт не своим голосом.

— Ох, жесть… — простонал я. — У нас бы такую жесть в прокат не пустили. Сказали бы: «куда это годится, давайте лучше про доблестных охотников, защищающих мир». И чтоб ещё мораль была в конце!

— Ага, — хмыкнул Аркелиос. — Но у меня, когда я ещё был в своём мире, киноиндустрия тоже со временем скатилась и в какой-то момент вообще все кинотеатры и стриминги были забиты сплошной супергероикой. Человек-Козявка, Капитан-Капитан, Мстители-Защитники…

— И че, как они были?

— Ну как сказать… был например такой фильм, как «Человек Паук» — в принципе неплох и смотреть можно… Но фишка в том, что они там сделали ажно третий перезапуск и мусолили одно и то же! «Питера Паркера укусил волшебный паучок и он стал бить морды злодеям»! И так — во всем! Там уже и не знали, как сделать нечто новое, поэтому просто перезапускали старое. Всё стало таким… пластмассовым. Эстетика упаковки без содержимого. Красиво, громко, пусто.

Я кивнул.

— У нас тут с охотниками сейчас тоже самое. Каждые полгода выходит очередной боевик «Гримм. Судный день», «Охотник 12», «Последний бастион»… Всё по шаблону. И все так играют, будто делают одолжение.

— Это потому что система не позволяет экспериментировать, — пояснил Аркелиос. — Индустрия боится рисковать, делает ставку на то, что уже один раз выстрелило. А народ жрёт. Ну, не все, но достаточно, чтобы это окупалось, к тому же это все подогревается вашими местными особенностями. Поэтому у вас тут нету своего « Чужого». Только ремейки, франшизы и безопасные блокбастеры.

— Угу… — протянул я. — Зато «Чужой» этот ваш прямо реально пробирает до костей.

— Потому что он настоящий. Без страха быть собой. И не боится напугать зрителя по-настоящему, а не фейерверком. Помни, шутняра: в любом деле важно не только качество исполнения, но и вложенная душа. Без нее — всё мёртвое, даже если сделано все по госту.

Я задумался, глядя, как команда пытается поймать чужого с помощью огнемета.

И в темноте зала, среди звуков картины из другого мира, мне вдруг стало понятно: да, наверное мне тоже стоит стараться и вкладывать частицу себя в то, что я делаю…

Я развалился в кресле с чашкой какао, рядом мягкий плед, за окном уютная тьма, а на коленях — толстенная книга.

Плутарх. Сравнительные жизнеописания. Бумага плотная, шрифт серьёзный. Пролистываю страницу, нахмурив брови.

— Эй, Аркелиос… — пробормотал я, не отрываясь от текста. — Объясни-ка мне, зачем ты заставляешь меня это читать? Я вообще-то на отдыхе. Хотел расслабиться, в игры поиграть, может, мультик какой глянуть… а тут — «Фабий Максим против Перикла», «Цезарь и Александр»… Что это вообще такое? Какая-то твоя Греция, какой-то Рим…

— Ах, Шутняра… — сказал он, стоя возле мраморной статуи какого-то мужика и хмыкнул. — Во-первых, это полезно. А во-вторых — это пища для ума. Тебе же нравится понимать людей?

— Ну… да?

— А вот тебе и возможность. Эти люди, которых ты читаешь — были не просто великими, они были противоречивыми. Их судьбы сложны, их выборы — неоднозначны. И слава к ним пришла не из ниоткуда. За каждым был путь. У кого-то — кровавый, у кого-то — трагичный. Но ни у одного из них это не случилось случайно.

Я посмотрел на него поверх книги.

— А причем тут я?

Он же стал пристально смотреть на статую, будто это был его старый знакомый и спокойно ответил мне через плечо:

— Потому что ты сам стоишь на развилке. Если хочешь стать кем-то больше, чем просто курсант с «гаремом» и случайно пробуждённым семблансом — тебе придётся понять, как мыслят люди, оставившие след в истории. А главное — как они платили за этот след. Иногда — своим телом. Иногда — разумом. А чаще всего — душой.

Я уставился в текст, где речь шла о жизни Катона Старшего.

— Значит, типа, хочешь, чтобы я сделал выводы?

— Нет. Я хочу, чтобы ты задумался. Всё остальное придёт само, если мозги не заржавели.

— Ну спасибо, — фыркнул я. — Отдых года, ага. Сперва сотрясение, потом шесть часов стрельбы, теперь ещё философия древних…

— Да ладно, — улыбнулся Аркелиос. — Сравни: одни парятся в тире, чтобы стать героями. А другие — сидят с книгой и становятся мудрыми. А ты, мой дорогой Шутняра, пытаешься делать и то, и другое. Это, между прочим, и есть путь сильных.

Я вздохнул, откинулся на спинку кресла и начал читать дальше.

В конце концов, чего мне терять? Сравнивать себя с Цезарем или тем же Искандером, конечно, рановато… но, может быть, когда-нибудь…

Вода была прохладной, чистой, и когда я плыл по просторному бассейну Внутреннего Дворца, тело наконец-то перестало ныть после всех этих тренировок, ударов бревном и стрельб. Я плыл медленно, растягивая каждый гребок, наслаждаясь ощущением лёгкости.

На бортике стоял Аркелиос, в руках у него бутылка с минералкой. Он выглядел, как обычно, спокойно, как будто ничего в этом мире не могло его удивить.

Я подплыл к нему, ухватился за край, и он протянул мне бутылку. Я взял её, сделал пару глотков, жадно втягивая холодную воду с пузырьками.

— Ну что, отдохнул? — спросил он.

— Более-менее. А ты знаешь, мне интересно… — Я глотнул ещё. — Вот зачем нас гоняли по три часа на плацу каждый день? Эти «ха-ху-хи-хо» и развороты туда-сюда… Это же бессмысленно вроде бы, нет? Как роботы, блин.

Аркелиос кивнул, и, присев на корточки, заговорил с легкой полуулыбкой:

— Это как с колодцем. Сначала нужно выкопать яму, прежде чем заливать туда воду. То, что ты называешь бессмысленным, — это «яма». Они сбивали с вас спесь. Убирали лишнее. Шлифовали. Долбили в вас простую истину — слушай, выполняй, не спорь.

Я фыркнул.

— То есть вбивали повиновение? Как в армии?

— Почти. Только это не про слепую дисциплину. Это про готовность сначала слушать, потом делать, а уж потом — думать. Не каждый может сразу перейти к действиям, когда перед ним опасность. Но те, кого приучили двигаться по команде, живут дольше.

Теперь, когда вы более-менее «встали на рельсы», пришло время учить вас по-настоящему. Руки. Мозги. И закалять внутренний стержень. Но без первой недели — вы бы это просто не восприняли.

Я задумался, всё ещё повисая на бортике.

— Значит, всё это было нужно, да?

— Всё. Даже то, что казалось тупым и утомительным. Особенно это. Потому что если вы не научитесь быть частью чего-то большего — в этой войне вы трупы.

Я кивнул.

— Ладно. Значит, всё было не зря.

— Конечно не зря. А теперь доплыви ещё пару кругов, потом — отдых. Завтра ты снова будешь выглядеть как раздавленный банан, так хоть сейчас почувствуй себя человеком.

— Есть, сэр Аркелиос, — улыбнулся я и оттолкнулся от бортика, возвращаясь к плаванию, уже с другим настроем.

Ужин был, как и всегда во Внутреннем Дворце, просто роскошным — сочный бифштекс с розовой серединкой, гарнир из обжаренных овощей, мягкий, тёплый хлеб, и бокал чего-то вроде гранатового сока, холодного и насыщенного. Я сидел за широким деревянным столом, напротив Аркелиоса, и с каждым глотком чувствовал, как тело постепенно возвращает силы, а голова проясняется.

Я воткнул вилку в сочный кусок мяса, но не спешил его доедать. Слишком уж много всего произошло. За день. За неделю. За всю эту безумную первую неделю.

— Слушай… — я глянул на него. — Я вот подумал… Ты ведь не просто так мне всё это подсовывал, да?

Аркелиос поднял бровь.

— Что именно?

— Ну… Чужой, где страх рыскает в темноте внутри корабля. Тетрадь смерти, где сила развращает даже самых умных. Chrono Cross, где ты буквально меняешься телами с врагом. И Плутарх, где все эти великие люди не такие уж и однозначные… — Я поставил вилку. — Ты же что-то хотел этим сказать? Что-то дать понять?

Он не ответил сразу. Просто смотрел на меня, как-то по-особенному, с тем своим выражением «наконец-то дошло».

— А ты как думаешь, что я хотел тебе показать? — спросил он спокойно.

Я пожал плечами.

— Что мир сложнее, чем я думал? Что зло не всегда видно сразу? Что иногда ты сам можешь стать тем, чего боялся?

Он кивнул.

— Теплее.

— Или… — Я наморщил лоб. — Что… путь, который я выбрал, не такой уж прямой. Что быть героем — это не только бить гримм и спасать людей, а что-то… сложнее?

Аркелиос вздохнул, откинулся на спинку стула и улыбнулся уголками губ.

— Не всё, что светится — золото, и не каждый монстр был чудовищем с самого начала. А ещё… иногда быть героем — это значит делать выбор, за который никто не похлопает по плечу.

— А Плутарх?

— А Плутарх — это про то, как даже великие падали. И как некоторые поднимались. Потому что понимали, что личная мораль и чувство долга — иногда единственное, что у них осталось.

Он смотрел мне прямо в глаза.

— Что ты возьмёшь из этого — решать тебе. Я всего лишь подаю блюда. Ешь — не ешь, дело твоё. Но ты уже начал задавать вопросы — а значит, путь ты выбрал верный.

Я кивнул, снова взял вилку и отрезал кусок мяса.

— Спасибо за еду, шеф.

Он хмыкнул.

— Приятного пробуждения, курсант Шутняра. Твоя вторая неделя будет ещё интереснее.

Я уже стоял у выхода из внутреннего дворца — аккуратный, отдохнувший, свежий… и при этом с лёгкой грустью в груди. Всё-таки здесь было… спокойно. Надёжно. Почти как дома. Почти.

Аркелиос стоял рядом, с неизменной полуухмылкой, скрестив руки на груди.

— Ну что, прощаемся до следующего раза, курсант Шутняра?

— Ага, — кивнул я, слегка почесав затылок. — Только вот одно плохо… Я ведь ни разу сегодня толком-то и не потренировался. Весь день отдыхал, играл, смотрел фильмы, кушал твои угощения…

Он засмеялся — тихо, но искренне.

— Отдыхать тоже надо уметь, Жон. Особенно тебе. Поверь, тебе это было нужно гораздо больше, чем ещё один махач с бревном или учебная стрельба. Твоё тело может отдохнуть за пару часов. А вот голове и душе нужно немного больше времени.

Я усмехнулся, но уже хотел развернуться, когда он добавил с прищуром:

— Кстати, твои новые друзья… весьма колоритные ребята. Прямо-таки настоящая будущая команда охотников. Каждый со своими тараканами, странностями и скрытыми демонами.

— Эм… спасибо? — Я повернулся к нему. — Это ты сейчас кого имел в виду?

Он пожал плечами.

— А ты сам подумай. Маленькая молчунья с хитрым взглядом. Рыжий ревнивец с криминальной харизмой. Эмеральд с её хитринкой. Блейк, которая пытается встать на ноги. Близняшки, загадочные и резкие… и твой вечный напарник, Меркури, конечно. Всё это… как из старого военного романа.

Я фыркнул.

— Отличный отряд получится, если мы друг друга не поубиваем.

Он кивнул.

— Но, в отличие от многих, у тебя теперь есть из кого выбирать. Скоро начнётся формирование восьмёрок… и тогда посмотрим, кого ты поставишь рядом с собой. И кого — за своей спиной.

— А если я ошибусь?

— Тогда обретёшь опыт. Или нож в спину. Иногда это одно и то же.

Мы оба немного помолчали.

— Ладно, мне пора. Спасибо за день, Аркелиос.

— Возвращайся, когда понадобишься себе самому, — сказал он, а потом, чуть тише, с мягкой улыбкой:

— У тебя получится, Жон. Главное — не забывай, кто ты. И зачем ты это делаешь.

Я кивнул.

— Так точно, наставник.

И шагнул обратно — в реальность.