Академия Бикон. Том 1: Дисциплина и Портянки

Глава 12 Интерлюдия: Академия «Аэстрия»

06:42 — Пробуждение

Уитли проснулся сам, за минуту до того, как браслет на запястье дал лёгкий импульс.

Он привык просыпаться заранее — без лишних раздражителей, без истерик, без врывающихся в сон команд.

Тишина. Чистый свет. Комфорт.

Комната — небольшая, но не казарма. У каждого — своё пространство, аккуратно зонированное полупрозрачными панелями.

Его секция — в уголке, рядом с окном.

Он сам выбрал именно это место: у него было три варианта, и он предпочёл тот, где меньше проходных маршрутов.

Лишние взгляды ему не нужны.

Он сел на кровати. Сделал глубокий вдох.

Проверил показатели на браслете — пульс ровный, дыхание спокойное.

«Начнём день без перегибов.» — подумал он.

Сембланса для пробуждения у него не было, да он и не нуждался. Уитли умел настраивать себя сам.

06:50 — Уход за собой

Он прошёл в санузел. Дверь скользнула вбок бесшумно.

Зеркало включилось с мягкой подсветкой, отреагировав на движение.

На полке — всё, что нужно: бритва, гигиенические средства, одеколон с лёгким древесным ароматом, компактная щётка.

Всё расставлено идеально. Ни одной лишней вещи.

Никаких полотенец, брошенных на пол. Никакой воды на полу. Никакой возни.

Сосед справа — по фамилии Нейлс — уже проснулся, но вёл себя так же: бесшумные шаги, аккуратные движения.

Они едва кивнули друг другу. Уважение молчанием.

Уитли это ценил.

Душ — короткий, ровно восемь минут. Контрастный.

Сначала теплая вода, затем короткий прохладный импульс — чтобы проснуться, но не вздрогнуть.

Он вытерся, надел чистое бельё, затем — униформу.

Красная ткань ложилась идеально. Он слегка поправил ворот, застегнул пуговицы — без спешки, но и без нарочитой медлительности.

Волосы — лёгкий гель, причёска строгая, но не жёсткая.

Часы — на правое запястье. Перчатки — в левый карман, если понадобятся.

Планшет — заряжен, синхронизирован, расписание уже отображается на экране.

«Организованность — это не педантизм. Это форма уважения ко времени других.»

07:15 — Завтрак

Он спустился в столовую.

Просторный зал, светлый, с геометричными лампами и нейтральной музыкой на фоне.

Люди рассаживались небольшими группами, но без суеты.

Некоторые читали, кто-то листал новости, кто-то просто ел, глядя в окно.

Он подошёл к раздаче. Выбрал: запечённую грушу с ванильным соусом, яичное суфле, тост с мягким сыром и зеленью, и чашку заварного чая.

Сел у окна. Никто не пытался влезть в разговор. Это было приятно.

За соседним столом сидела девушка — судя по всему, второй курс. Рядом с ней лежала книга по этике миссий.

Уитли зацепился за нее взглядом:

«На вид умная. Возможно, стоит познакомиться позже.»

07:45 — Первая утренняя пара

В 07:43 он уже стоял у входа в аудиторию. Не потому что боялся опоздать, а потому что предпочитал быть первым — чтобы выбрать место, успеть распаковать планшет и… просто начать день в порядке.

Преподаватель ещё не пришёл. Уитли занял место у второго ряда, ближе к центру.

Место у окна он считал слишком рассеянным, а у прохода — слишком шумным. Центр — всегда оптимален.

Пока остальные подтягивались, он отметил для себя:

у девушки напротив планшет не синхронизирован — «упустила.'у парня слева шнурок от ботинка слегка болтается — 'невнимательность.'один студент в углу прячет энергетик — 'вряд ли на пользу ясности ума.»

Он сделал пометку: «Преподаватель по городским операциям. Проверить список литературы — возможно, имеет смысл перечитать „Модели распределённого конфликта“ до семинара.»

08:00 — 11:15. Лекции.

Первая пара — Основы городского боя

Преподаватель оказался именно тем, кого Уитли ожидал — господин Хейвард, бывший оперативник городской стражи, сейчас — аналитик при Департаменте гражданской координации.

Он вошёл в аудиторию спокойно, в сером приталенном мундире с эмблемой института гражданской безопасности.

Не в броне. Не с оружием. Но по походке было видно: он знает, как двигаться в узком переулке с пистолетом под плащом и не выдать себя.

— Город — не арена. Здесь ваш противник не рычит. Он шепчет. Смотрит. Скрывается.

Голос — ровный, с лёгкой хрипотцой. Не командный, но уверенный. Слова — короткие, с паузами.

Не ради пафоса — ради ясности.

На экране — не схемы боёв, а видео: толпа, ворота в стене, затор.

Уитли сразу понял: всё это — реальные кадры из Трущоб.

— Вот типичная эвакуация. Гражданские не реагируют на мегафоны.

Вот — доброволец с оружием. Он стреляет не в гримма, а в соседей, потому что паника.

Пауза.

— Ваша задача — не перемолоть все в труху. Ваша задача — не допустить эскалации и разрушений.

Уитли ловит себя на мысли: ему нравится. Всё рационально. Логика вместо крика.

«Аналитика под обстрелом. Это то, чего всем явно не хватает.»

Он делает пометку на планшете:

'Подготовить отчёт: взаимодействие с незарегистрированными вооружёнными гражданами.

Сравнение: устав охотника vs. городское право.'

Вторая пара — Психология и поведение крупных гримм

Ведёт профессор Лерий, научный консультант из Центра изучения биоагрессии. Уитли узнал её по архивной записи с симпозиума. Женщина лет пятидесяти, с ровной осанкой, говорит с лёгким акцентом и резкими интонациями.

— Гримм не злобен. Он не жесток. Он — реактивен.

На экране — Беовульф, урбан-подкласс.

— Ваша эмоция — его импульс. Паника? Он ускорится. Агрессия? Он атакует. Молчание? Он будет наблюдать.

Не будьте для него химическим маяком, ибо у них великолепное чутье и любая капля пота с долей страха способна стать для него сигналом.

Слайды: уровни реагирования.

Сравнение: «поведение в трущобах» vs «поведение в Среднем Городе».

— Среда влияет. Плотность населения влияет. Вы — переменная. Поэтому вы обязаны стать контрольной переменной в этом уравнении.

Уитли аккуратно чертит схему «Цикл поведения на контакте», выделяя собственный блок «точка задержки реакции».

Он не моргает лишнего. Он впитывает.

11:30 — 13:00. Тренировка

Тренировочный зал «Аэстрии» — не арена.

Это серо-белое пространство, зонированное на парные секторы.

Пол — полимерный, амортизирующий. Потолок — с мягким светом.

Температура — 21°C. Без запаха пота. Без криков.

Всё напоминает зал для дуэлей аристократов. Только здесь цель — эффективность, а не театральность.

Инструктор — женщина по имени Сайя. В голосе нет резкости. В движениях — точность.

— Сегодня — отработка базовой связки: захват, вывод из равновесия, контроль в ближнем бою.

Не ломаем. Не калечим. Учимся фиксировать и думать.

Пары распределяются по планшетам. Уитли получает в партнёры Крею, девушку с короткими тёмными волосами и перчатками-усилителями на запястьях.

— Уитли, верно? Я двигаюсь быстро. Если что — предупреждай.

Он кивает в ответ.

— Понял. Действуем в пределах.

Они начинают. Сначала — плавно. Затем — ускорение.

Он ловит её локоть, делает шаг в сторону, переводит центр тяжести, мягко прижимает к полу.

Она — резко выскальзывает, проходит в бок и оказывается у него за спиной.

— Хорошо, — говорит инструктор, проходя мимо. — Но будьте внимательнее. В реальном бою — вы оба бы выдохлись.

После трёх раундов — смена тактики: работа с оружием.

Уитли берёт тренировочную версию своей кастомной шпаги.

Он не «рубит». Он движется и колет. Каждое касание — как линия на холсте.

Крея задевает его локтем — он уходит в сторону, не реагируя резко. Контролирует дыхание.

Именно так, как его учили. И как он предпочитает.

Завершение тренировки

В конце — короткий анализ: участники подают свои оценки в систему, планшеты собирают статистику по точности, скорости, отклонению.

Уитли смотрит на свой график:

'Превышен порог точности, снижена реакция в третьем раунде.

Скорректировать дыхание. В следующий раз — лучше распределить импульс.'

Он утирает лоб. Не потный. Просто тёплый.

«Это не была драка. Это был урок. И я усвоил.»

13:15 — Обед. Внутренний отбор.

Столовая «Аэстрии» — это не столовка.

Это светлый урбанистический зал с многоуровневыми секциями, зоной кофе и даже угловыми столами для «индивидуального анализа учебного дня».

Уитли выбрал меню заранее через планшет — тушёная рыба с соевым соусом, салат из водорослей и редиса, рис с травами, травяной напиток. Никакого сахара. Всё — легко, точно, полезно.

Он занимает место у окна. Свет мягкий. Вид — на уровень ниже, где студенты уже закончили тренировку и теперь перемещаются между корпусами.

За столом — тишина, как положено. Кто-то уже ест. Кто-то смотрит в планшет. Кто-то ведёт вежливую беседу. Уитли тихо делает глоток напитка и начинает внутренний отсев.

«Команды ещё не сформированы. И, как я понимаю, в „Аэстрии“ это нужно сделать самостоятельно — на основе совместимости, а не произвола администрации или странных ритуалов вроде „твой товарищ по команде — тот, с кем ты первым встретился взглядом во время посвящения“. Рациональный подход. Но значит, надо присмотреться уже сейчас.»

Глаза скользят по залу, как оптический прицел, только вежливее.

«Вон тот парень… высокий, с чёлкой. Стрельба у него неплохая, но говорит слишком громко. Демонстрирует свои результаты, не дождавшись, когда спросят. Вероятно, нарцисс.»

«Та девушка с чёрной косичкой — двигалась хорошо на разминке. Плавно. Без резких скачков. Но… я видел, как она ругалась в раздевалке на автоматическую сушилку. Эмоции. Не сдерживает реакцию. Подозрительно низкий порог раздражения.»

«Вон там, у стены — сидит крепкая, но… слишком жующая. Грубовато. Спортивная, наверняка из низов. Типаж „боевая пацанка“. Такие не любят тактику. Бросаются вперёд, потому что не умеют планировать. С ней будет сложно.»

«А вот эта… хм. Светлые волосы, правильная осанка. Скромная, но ухоженная. Из хорошей семьи, видно. Молчит больше, чем говорит, но когда отвечает — чётко и приятно. Пожалуй, если бы не толпа вокруг неё…»

Он слегка поджимает губы.

«…Да. Она уже в центре внимания. Видно, что трое из других столов явно подбираются. Один уже сказал ей фразу из семинара, цитата-подкат. Не думаю, что она заинтересована. Но быть „одним из многих“ — не мой стиль.»

Он откусывает кусочек рыбы, пережёвывает медленно.

Я не ищу идеалов. Я ищу баланс.

Мы, Шнайдеры — я, Вайсс и Винтер — не элита. Но и не улица. Верхне-средний достаток, как принято говорить.

Винтер обеспечила нам статус. Работает в полиции, капитан, со всеми вытекающими.'

Он снова смотрит в зал.

'У нас — баланс. Не блеск, не грязь. И я хочу такую же команду.

Кого бы взять?"

Он делает мысленную подборку:

Один техник, молчун, отлично ориентируется в планшетах и навигации. Плохо дерётся, но стабилен.

«Возможно.»

Одна сдержанная девушка, по слухам — из района 61-го уровня. Хорошие оценки, нейтральное поведение.

«С ней можно обсудить.»

Один парень, бывший шахматист, странный, но мысли структурированы. На тренировке был слегка неуклюж, но быстро адаптировался.

«Не лидер, но стратег.»

«Это не будут лучшие. Но это будут подходящие. Умные. Спокойные. С уважением к порядку.»

Он делает заметку на планшете:

«Найти трёх — не сильных. А совместимых.»

13:45 — Перед стрельбищем. Оружейный брифинг.

Зал был почти пуст. Только белые стойки, крепления, планшеты.

Тишина, разбавленная лёгким механическим гулом — полированные шкафы открывались по одному, точно и плавно, как двери в медицинском центре.

Вошёл инструктор.

Господин Арвин.

Фигура вытянутая, походка выверенная, жесты резкие, но не суетливые.

В сером жилете поверх униформы, с очками дополненной реальности на переносице.

Глаза спокойные, но уставшие — так смотрят те, кто давно не стреляет в воздух.

В руках у него — «Манлихер M4A1». Он несёт его не как реликвию, а как инструмент. Без церемоний.

Он ставит карабин на демонстрационную стойку, разворачивает к группе.

— Перед вами — базовая модель «Манлихер М4А1». Калибр 5,56. Современные материалы. Полимерный приклад, сменный ствол, точка центра масс на уровне второй фаланги.

Он включает голографическую проекцию: всплывает схема оружия, с плавным вращением и пометками.

— Произведён в Вэйле, не в Атласе. Почему это важно? Потому что он разработан для городских условий, а не для фронта. У него не душит отдача, он не трясёт при тройке, и он не весит как гриммово копыто.

Пауза. Он смотрит поверх очков.

— Это вам не Аксель-47. Не кусок урановой трубы с прикрученным спуском.

Кто-то сдержанно усмехается. Уитли — просто слегка качает головой.

«Типичная военная эксцентрика. Но… честно? Я согласен.»

Инструктор продолжает:

— Манлихер — не машина доминирования. Он — инструмент точности. От него не закладывает уши. Он не требует «воинской доблести». Только хладнокровие. Только расчёт.

Он берёт карабин, направляет на голографическую цель.

— Вот это — оружие аэстрийца. Элегантное, чистое. Без лишнего пафоса.

Затем — начинают раздачу.

Каждому — по карабину.

Уитли принимает свой.

Вес — чуть меньше двух килограммов.

Баланс — как у хорошей трости.

Приклад подгоняется под плечо без усилий.

Затвор — мягкий, но чёткий.

«Да… это не игрушка. Но и не молот. Это… рапира.» — отмечает он.

Инструктор завершает:

— Здесь не проверяется «сила». Здесь проверяется внимание.

14:00 — 15:30. Индивидуальная отработка.

Карабин «Манлихер» удобно лёг в руки. Уитли ещё раз коротко проверил баланс, провёл пальцами по цевью. Всё — как надо. Не слишком холодный металл. Не дрожит. Создан не для войны. Для порядка.

Инструктор Арвин указывает на голографический терминал:

— Модуль S-2. Сценарий: гражданское столкновение на эвакуационной линии. Условия: сниженная видимость, нейтральная акустика, четыре угрозы. Пять потенциально гражданских объектов. Задача: стабилизация, не уничтожение.

Уитли кивает.

Без «так точно». Без «есть». Просто — знак понимания.

Вход в модуль

Раздвижная дверь за ним закрывается бесшумно.

Пространство заливает приглушённый серый свет, в котором теряется ощущение глубины.

Пол — прорезиненный, но не скользкий.

Первые шаги — почти как по тёплому льду.

Сценарий активирован.

Шум городской толпы — имитация.

Крики, хлопки, сирена на заднем плане.

Всё гасится внутренним фокусом.

Только линия взгляда, ритм дыхания и руки на оружии.

Переход в зону угроз

Первые секунды — пустота. Уитли не двигается быстро.

Он не «штурмует», он идёт как охотник, но не на зверя — на нестабильность.

Первая цель — силуэт в окне.

Движение резкое, но слишком плавное для врага.

«Гражданский. Миг — и выстрел был бы ошибкой.»

Он сдерживается. Двигается дальше.

Вторая цель — за колонной: человек с поднятой рукой. Что-то кричит.

Опознано оружие — труба.

Уитли на долю секунды замирает, потом делает выстрел в воздух, отвлекающий, не поражающий.

На панели:

«Сбито намерение. Не засчитано как ошибка. Снижение давления в зоне.»

«Не все ситуации требуют поражения.» — отмечает он мысленно.

Третья цель — резкое движение с балкона.

Мгновенный прицел, два выстрела.

«Засчитано: вооружённая угроза, поражена.»

Завершение

Последний коридор — неожиданно пуст.

Только звуки, мигающие источники света, капающая вода из системы вентиляции.

Пустота — как контрольная ловушка.

Он держит оружие в нейтральной позиции и выходит.

Результаты

Раздвигается стенка. Свет возвращается к стандартному режиму.

Голографический терминал выводит показатели:

Точность: 87%Гражданских не задетоОдна угроза недоработана (не выведена из строя, только отвлечена)Комментарий:

«Предпочитает контроль над элиминацией.Подходит для роли аналитика-поддержки или координатора.Не лидер. Сильный второй номер.»

«Не лидер? Зато живой. И с мозгами.» — думает Уитли, без раздражения.

Он возвращает «Манлихер». Сканирует браслетом.

Смотрит, как соседний студент выходит из модуля — красный индикатор: «ошибочное поражение гражданского.»

«Вот почему не стоит думать, что „стрельба — это стрельба“. В мегаблоках пуля — это решение. Но не всегда — правильное.»

Финальная мысль

Он выходит в коридор. На стене — мозаика из металлических фрагментов. Кто-то из старших оставил на ней гравировку:

«Тише стрелок — живее район.»

Уитли смотрит, слегка улыбается.

'Тихий день. Хороший день.

Но команду всё равно собирать придётся.'

18:10 — Ужин. Тепло, но не шумно.

Столовая вечером не меняется — тот же порядок, те же нейтральные цвета, те же стеклянные панели с видом на уровень ниже, где уже гаснет свет. Но атмосфера чуть мягче: голоса звучат свободнее, музыка играет ненавязчиво — лёгкий lo-fi с элементами классики.

Уитли снова подходит к станции выдачи.

На ужин он выбрал: суп с чечевицей, запечённые овощи с травами, миндальный хлеб и чай с лимоном.

Он садится к небольшому столу на четверых. Пока — один. Рядом — другие группы: кто-то обсуждает стрельбище, кто-то просто обменивается мемами, кто-то притворяется, что ест, чтобы просто сидеть с «правильными людьми».

«Так. Пора.» — думает он, неспеша отламывая кусочек хлеба. — «Социальная интеграция — необходимый навык. Придётся… общаться.»

18:40 — Попытка социализации

Он замечает девушку, которую присмотрел днём — та, что действовала грамотно, но без лишнего шума. Кажется, её звали Нола. Вроде бы не в толпе, и выглядит вменяемо. Он откладывает планшет, собирается подняться и подойти, как вдруг…

В другом углу столовой поднимается голос.

— Да я видел, как ты стрелял, придурок! У тебя гражданка была на линии! А ты рыпнулся!

— А ты что, эксперт⁈ Сначала своей походкой займись, а то двигаешься так, будто у тебя пистолет в штанах, а не в кобуре!

Кто-то из студентов вскакивает, кто-то швыряет подносом, вода разбрызгивается.

Несколько человек попятилось, кто-то прикрыл планшет, спасая оценки.

Никакой драки нет — слишком цивилизованные. Но напряжение повисло, как перегоревший неон.

Уитли, всё ещё сидящий с вилкой в руке, просто поворачивает голову, смотрит.

Пауза.

Он делает медленный вдох.

Досчитывает до трёх.

Поворачивает взгляд обратно к своей тарелке.

Спокойно, без слов.

' Понятно… — мысленно произносит он.

Дисциплина — поверхностная. Под давлением — трещит.

Люди остаются людьми, даже в красивой и дорогой униформе.'

19:30 — Личное время. Балкон. Выводы.

У себя в комнате он включает приглушённое освещение.

На столе — разложен планшет.

Окно открыто: за ним — огни мегаблоков и подсвеченные световые мостики между бетонными «муравейниками».

Он выходит на балкон. В воздухе — легкий озон.

Внизу кто-то смеётся, кто-то играет на балконе джаз.

Уитли опирается локтями на перила.

В его голове — анализ дня: стрельбище, оценки, наблюдения.

'Я — не в элите. Но и не в хаосе. Где-то посередине. Хорошее место.

Но для команды меня одного мало.

Мне нужны те, кто не срывается.

Кто не пытается самоутверждаться через крик.

Надо найти их… До того, как их всех разберут.'

Он открывает заметки.

Вписывает одну строчку:

«Нола — потенциальна. Завтра подойти в медиазале. В момент, когда другие будут смотреть шоу — значит, не занята.»

Он закрывает планшет.

Снова смотрит вниз.

Внизу на мосте между мегаблоками кто-то танцует. Кто-то ругается. Кто-то живёт.

А он — наблюдает. Думает. И ждёт момента.

22:10 — Вечер. Лёжа в темноте.

Свет в комнате погашен.

На потолке — мягкое отражение города: система «Умный свет» подстраивается под ритм мегаблока.

Снаружи — приглушённый шум транспорта и толп гедонистов с бессонницей, словно далёкое море.

Уитли лежит на спине. Руки за головой. Дыхание ровное. Но в голове — мысли в полный голос.

Воспоминание.

— «Ты выбрал?»

Винтер сидела за столом. Простая домашняя форма: тёмная рубашка, волосы убраны. На кухне пахло чаем и пыльцой от искусственных орхидей, которые Вайсс притащила «для эстетики».

— Да.

— Аэстрия?

Уитли кивнул.

Она не моргнула. Не вздохнула. Не сказала: «почему не…»

Просто… пауза.

— Хорошо. Значит — Аэстрия.

Он видел: она не спорит. Но и не рада. Не злится. Но и не соглашается.

Просто принимает. Потому что она — Винтер.

Потому что она капитан полиции, и привыкла к решениям.

— Если тебе понадобится поддержка — дай знать.

— Я сам справлюсь.

— Я знаю.

Но всё-таки… он видел это. В её глазах.

Она рассчитывала.

Она думала, он пойдёт хотя бы в «Цивилис» или даже на «Юстициара», как Вайсс.

Что он станет в системе.

С формой. С погонами. С удостоверением.

А он выбрал форму другого типа. Красную, утонченную, академическую.

'Я не отказываюсь от семьи. Я просто… думаю шире.

Юстициары? Полицейская служба?

Это достойно. Это важно.

Но это — прямолинейно. А прямолинейность хороша только в отчётах.

Я забочусь о нашем будущем. Просто — иначе.'

Он поворачивается на бок.

На браслете вспыхивает мягкое уведомление:

«Расписание на завтра загружено. Время до сна: 7ч 42 м.»

'Нельзя полагаться только на государство.

Винтер же сама видела, каково это, когда оно рушится.

Атлас пал — и где оно, это государство?

Сейчас нужна не форма. Сейчас нужны — связи.

Люди. Сети. Доверие и репутация.

Аэстрия — это точка входа.

Платформа. Здесь учатся дети хороших семей.

Молчат, но наблюдают.

Завтра они будут в кабинетах, в теневых советах, в закупках и протоколах.

А я — буду там тоже. Не силой. А социальной инженерией. Через структуру. Через отношения.'

Он закрывает глаза.

'Попасть в элиту — можно не только родившись там.

Путь туда можно собрать. Как паззл. Через точные шаги.'