Академия Бикон. Том 1: Дисциплина и Портянки

Глава 29 День 6.1. Индивидуальная Тренировка

Утро было слишком… добрым. Солнце светило, ветерок приятно трепал униформу, а небо было каким-то подозрительно чистым. Мы маршировали всего час — не три, не два, а жалкий один час, как будто инструкторы решили дать нам глоток воздуха. Я сперва думал, что это затишье перед бурей. Типа «всё хорошо, ребятки, а теперь в окоп и ползти лицом по камням».

Но вместо этого нас построили и на плац вышел Айронвуд.

Он был в белоснежном парадном мундире — как всегда прямой, как копьё, будто выточен из стали. Рядом по обе стороны от него стояли инструкторы, среди которых были знакомые лица — Вельвет с серьёзным лицом, Коко в тёмных очках с выражением «ещё раз дёрнешься — в глаз получишь», и амбал, который стоял, как танк.

Айронвуд вышел на пару шагов вперёд, закинул руки за спину, слегка повёл подбородком вверх и начал:

— Сегодня суббота. А в субботу, как вы должны знать, занятия проходят в облегчённом режиме — до обеда.

Мы переглянулись, и в строю прокатилось одобрительное шептание. Кто-то еле слышно хмыкнул, кто-то улыбнулся. Даже у меня сердце немного отпустило — может, сегодня удастся поспать лишние полчаса после обеда.

Но Айронвуд продолжил, и я сразу понял, что рано радовался:

— Однако… те из вас, кто хотят заниматься дополнительно, могут записаться на факультативные тренировки у ваших инструкторов — старшекурсников. Они будут более чем рады вам помочь. Подойти можно прямо во время обеда и выбрать, с кем хотите работать.

Я взглянул на линию инструкторов. Вельвет, Коко, амбал. Даже с такого расстояния чувствовалось: они уже присматривают себе «счастливчиков», с кем поработают.

Я внутренне нахмурился. Ну, отдохнуть, конечно, звучит заманчиво. Взять да поваляться. Но… если я хочу расти, становиться сильнее, то это — идеальная возможность. Дополнительные занятия — это как раз то, что мне нужно, чтобы ускорить свой прогресс. И главное — никто не заподозрит. Всё по правилам. Всё в рамках режима.

Айронвуд между тем продолжал:

— После этого построения вы направляетесь на физо. Потом — полоса препятствий. После — лекция. А затем обед. После обеда вы свободны. До воскресенья 21:00. В казарме. Все.

— Так точно, товарищ старший инструктор! — грянули мы в унисон.

Он кивнул.

И мы шагнули в новый день — с облегчённым режимом и дополнительными возможностями… если только хватит духу ими воспользоваться.

Я как-то на автомате всё делал — подтягивался, бегал, пролезал по стенкам и канатам. Мышцы двигались сами по себе, тело вспоминало, куда тянуться, как держаться, как дышать. Голова же… голова была занята другим.

Оглядываясь по сторонам, я замечал, как всё больше ребят занимаются спустя рукава. Кто-то лениво отжимается, кто-то уже даже не скрывает, что считает время до обеда. Меркури болтает с близняшками, Блейк с Эмеральд смеются над чем-то, Роман с Нео держатся особняком, а в воздухе — невыразимое чувство расслабленности.

Я начинаю улавливать обрывки разговоров вокруг:

— Виртуалка в мегаблоке 17 вообще обновилась, новые симуляции добавили.

— Я в бассейн, мне надо всё это из себя вымыть.

— Мы с ребятами в сторону 35 мегаблока, там классное кафе открыли.

— К брату поеду, он в Среднем Городе, не хочу проводить выходные в этих ваших бетонных коробках.

Казалось, весь взвод уже мысленно скинул форму, натянул гражданку и разбрёлся кто куда — по друзьям, родственникам, развлечениям, шуму мегаполиса и ярким неоновым огням.

Я шел, дышал, потел, снова отжимался — и думал, что если всё так пойдёт, то, походу, сегодня я останусь один в казарме.

«Ну ладно… хоть спокойно посплю. Или — да, точно! — Внутренний Дворец. Отличный повод погонять симуляции, потренировать навыки с Аркелиосом. Хм… или, может, записаться на тренировки с Вельвет? Всё лучше, чем весь день скучать. Главное — чтобы это не выглядело подозрительно…»

А все вокруг уже там, в выходном дне, где плац — всего лишь воспоминание.

А я… я стою посреди академии, зная, что по факту в субботу вечером этот корпус, вся казарма, весь плац — будут моими.

Обед был… ну, обед как обед.

Борщ — горячий, но не слишком.

Рис — как всегда клейкий,

Котлеты — пара штук, будто из одной мясорубки на весь взвод.

Ломоть черного хлеба — твердый как дисциплина.

Чай — просто черный,

Компот — яблочный, с изюмом, который кто-то почему-то считал изысканным бонусом.

Меркури уставился в поднос с выражением лица, как будто его только что понизили в должности.

— Эх, — выдохнул он с таким трагизмом, что ему бы в театр. — А вот вчера-то было пиршество…

— Вчера праздник был, — отозвалась Эмеральд, ковыряя вилкой рис. — Так что не привыкай.

Меркури тяжко кивнул, принял это как приговор и уже собирался вгрызться в котлету, когда повернулся к близняшкам:

— Ну так что, миледи? Какие у вас планы?

Мелани даже не моргнула:

— Это не твоё дело.

Он, кстати, вроде не особо расстроился, просто пожал плечами и продолжил:

— Ладно-ладно, что так категорично-то? Я же просто был бы не против узнать о вас получше. Познать ваш богатый внутренний мир. Вы ведь наверняка очень умные и духовно богатые леди, которые меня могли бы просветить немного…

Я чуть не поперхнулся котлетой.

Все за столом, даже Блейк, будто синхронно уставились на него с выражением «Че?».

«Зачем он им так нагло льстит?» — подумал я. — « По ним же видно, что максимум что они читают — это дешевые молодежные романы. Хотя, может, это я их недооцениваю…»

Милша чуть склонила голову и неожиданно сказала:

— Что ж… если ты и вправду так считаешь… то в принципе мы были бы не против прогуляться по столице.

У Меркури аж глаза загорелись, но Мелани мгновенно сбила его с небес на землю:

— Но даже не думай о том, что у нас что-то будет!

— Да я всё понимаю, — отозвался он, подняв руки. — Конечно же! За кого вы меня держите? Я даже все продумаю где гулять будем!

Эмеральд всё это время наблюдала за сценой с ухмылкой, которая читалась как «ну всё ясно с вами».

Блейк… задумалась. Она смотрела куда-то в сторону, будто потерялась в мыслях.

То ли о прогулке, то ли о чем-то личном. Я даже не стал её трогать.

А Роман с Нео…

Просто молча улыбались и переглядывались, как два заговорщика, которые всё поняли уже давно и молча наслаждаются спектаклем.

Я посмотрел на довольную физиономию Меркури и подумал:

«Ладно. По крайней мере, он добился своего. Видимо он и вправду хочет с ними подружиться.»

И тут мне в голову пришла одна мысль:

«А я-то что? Может, мне тоже с кем-то погулять? Или хотя бы просто по городу пройтись. Иначе правда — один останусь в казарме…»

Я уже почти доедал рис, когда случайно пересекся взглядом с Блейк.

Она будто застыла.

Вилка остановилась в воздухе.

Глаза — широко распахнуты.

А рот…

Медленно, очень медленно, начал приоткрываться.

Будто она вот-вот что-то скажет.

Что-то важное.

Но тут, конечно же, как всегда — Эмеральд:

— Жон! А ты-то что будешь делать? На ферму поедешь? — с такой насмешкой, будто у меня до сих пор сено в волосах.

Я моргнул, чуть не расплескал чай, и, машинально отвечая:

— Да не… я, наверное, пойду на тренировки дополнительные запишусь… кстати да, спасибо, что напомнила, — добавил я, поднимаясь.

И, не думая, пошёл.

Просто вот так, взял и пошёл.

А потом понял, что…

Вся столовая уставилась на меня.

Сотни глаз.

Как будто я собирался признаться в любви или вызвать кого-то на дуэль.

Иду я такой, прямо, уверенно, хотя внутри у меня — гудит.

Как будто весь желудок собрался в комок и пытается сбежать через пятки.

Инструкторы сидели за своим столом.

Вельвет — справа, с планшетом в руке, что-то там листала.

Коко — рядом, поправляет очки.

Амбал — жует котлету, не моргая.

Я встал перед ними по стойке «смирно», кивнул и произнёс:

— Инструктор Вельвет! Я выражаю желание, чтобы мы с вами вместе позанимались дополнительными факультативами!

Тишина.

Полная. Абсолютная. Тишина.

Сзади кто-то выронил ложку.

Где-то дальше — кто-то икнул.

Кто-то шепнул «чего⁈».

А кто-то другой — тихо, но очень выразительно:

— Э-э-э?

И я, стоя, краснея, ощущая как уши горят и спина покрывается каплями пота, подумал:

«Ну всё, теперь или добьюсь успеха… или меня просто нафиг расстреляют.»

Стою, как вкопанный.

Позади — тишина.

Впереди — инструкторы.

Вельвет же…

она будто в ступор впала.

Глаза — на пол-лица.

Рот — приоткрылся, как у кота, впервые увидевшего огурец.

Все вокруг — замирают.

А затем — резкое покраснение.

Я клянусь, я прям видел, как её щёки начали заливаться краской в реальном времени.

И даже ушки — эти милые заострённые ушки — тоже покраснели.

— Ч-ч-чт-что ты имеешь в виду, шутняра⁈ — выдавила она.

«Блин, наверное надо как Меркури выражаться, так как он походу допер до того, как надо общаться с девушками…»

Я, невозмутимо, с самой серьёзной рожей, от которой бы сам Айронвуд одобрительно кивнул:

— Я просто был бы не против узнать о вас получше, мэм! Познать ваш богатый внутренний мир! Вы ведь наверняка очень умная и духовно богатая леди, которая могла бы просветить меня в том, чего я еще не знаю!

Где-то в углу зала раздался чавкающий кашель.

Кто-то начал стучать по спине товарищу, который, похоже, подавился котлетой.

Слышался сдавленный хохот, фырканье, сипение.

Вельвет уже пошатывалась.

— Ш-ш-ш-шу-шутняра! — прошипела она, хватая ртом воздух, как карп.

— Ты че, ваще обалдел уже, что ли⁈ Ты соображаешь, что творишь⁈

Я решил добавить интеллекта в этот момент.

Придать серьёзности и веса своим словам:

— Так точно, мэм! Я просто хочу достигнуть глубокого проникновения в область вашей экспертизы, мэм!

На мгновение — мгновение молчания.

А затем —

Взрыв.

Кто-то харкнул чаем.

Кто-то уронил поднос.

Эмеральд хохочет в голос и бьется головой об стол.

Блейк где-то под столом.

Близняшки… кажется вообще превратились в статуи.

Меркури упал на пол, схватившись за живот в диком хохоте.

Роман аж прижался к Нео, которая смотрит на меня с выражением

«это реально сейчас произошло?»

А Вельвет…

Вельвет как будто вот-вот упадёт в обморок.

Я же стою.

Каменное лицо.

Медленно про себя думаю:

"Наверное… первокурсники редко просят о дополнительных занятиях…

Наверное она хотела пойти отдохнуть, расслабиться…

А тут я такой, как снег на голову…

Блин."

И вот, когда я уже начал догадываться, что, возможно, стоило бы переосмыслить свою формулировку, в разговор вмешивается Коко.

Она сидит рядом с Вельвет, вся такая с беретом набекрень и выражением лица «ща устрою».

— Э! Ты полегче, шутняра! — говорит она, сняв очки и сощурив глаза. — Ещё доведёшь её до кондрашки! А со мной бы ты наверное, тоже не против был бы позаниматься, да?

Я, не колеблясь ни секунды:

— Так точно, мэм! Я также желаю провести глубокое проникновение в область вашей экспертизы!

БУМ.

Кулак Коко с грохотом опускается на стол.

Вельвет уже просто сидит, закрыв лицо ладошками, как будто надеется, что если не смотреть на меня — я исчезну.

— Шутняра! — рявкает Коко. — Отставить свои шуточки! Выражайся точнее! Чего ты там хотел изучать⁈

Я вытягиваюсь по струнке и долблю в грудь кулаком:

— Желание следующее, мэм!

Желаю, чтобы вы поднатаскали меня в области огневой подготовки!

А инструктор Вельвет — в теоретической, мэм!

Пауза.

Повисла абсолютная тишина.

А затем коллективное:

— Ааааа… ну понятно… вот что он имел в виду…

Кто-то выдохнул. Кто-то облегчённо рассмеялся.

Коко откидывается на спинку скамейки, стучит пальцами по подносу и такая:

— Кхем! Ты же понимаешь, шутняра, что мы тебя там будем так дрючить, что у тебя просто руки отвалятся от стрельбы⁈

Я с максимальной серьёзностью:

— Так точно, мэм! Однако я надеюсь, что у меня хватит сил и выносливости на персональные занятия с вами обеими вместе или наедине.

И вот тут всё пошло по новой.

Роман буквально падает с лавки, оторвавшись от Нео.

Меркури хлопает в ладоши лежа на полу.

Эмеральд, пытаясь дышать, бьёт по столу ногой.

Блейк тихо говорит: «О, Светлый Брат…» все еще прячась под столом.

А я стою.

С гордостью.

С ощущением, что сделал всё правильно.

И думаю:

«Ну вот! Теперь-то я точно не буду просто каким-то рандомным курсантом. Теперь они точно поймут, что я серьёзно настроен!»

И тут Вельвет глухо, не поднимая головы:

— Ты… ты просто… о светлый брат… иди уже… записывайся… только молча…

И тут…

Я чувствую, как что-то тяжёлое опускается мне на правое плечо.

Медленно поворачиваю голову — и вижу амбала.

-да, того самого, который выглядит как человек, способный свернуть гримма в рулет.

Он смотрит на меня сверху вниз с выражением, которое в армейском словаре обозначается как «удовольствие перед экзекуцией».

— Что ж! — говорит он громко. — Раз уж ты у нас такой прыткий, Шутняра, тогда и я займусь твоей подготовкой! Я — младший инструктор по боевой подготовке в области владения холодным оружием, Ятсухаши Дайчи!

ХЛОП!

Теперь что-то ударяет по левому плечу.

Поворачиваюсь — а там стоит смуглый парень с рыжими волосами, ухмыляется.

— А я — младший инструктор по боевой подготовке в области рукопашного боя, — говорит он.

И добавляет:

— Фокс Алистер, к твоим услугам.

И тут я слышу очень тихий, очень опасный выдох.

Вельвет убирает ладони от лица.

Её взгляд…

Он такой, как будто я — ее личный враг, портянка, которая свалилась в суп, и недоеденный салат в холодильнике одновременно.

Она скорчила выражение «мстительная няша» и произнесла:

— Раз уж ты так этого хочешь, шутняра… тогда мы вчетвером будем лично обрабатывать тебя до потери пульса!

Я встал по стойке «смирно» и гаркнул:

— Рад стараться, мэм!

Молчание.

Все столы. Все взгляды. Вся столовая.

У всех на лицах выражение:

«Покойся с миром, Шутняра.»

Меркури шепчет Эмеральд:

— Мы что, будем на поминки деньги собирать?

Блейк спрашивает.

— У кого-нибудь есть его размеры?

А я…

Я стою и думаю:

"Ну вот! Если меня теперь четыре инструктора будут так интенсивно тренировать, да я же махом достигну таких высот, что и сам не замечу, как стану элитным охотником!

И ведь никто ничего не заподозрит…

Гениально!"

Поле.

Пустынное, жаркое, пахнущее пылью и потом.

Вокруг — никого.

Только три фигуры наблюдателей: Коко, Вельвет и тот самый рыжий со шрамом — Фокс Алистер, спец по рукопашке.

И передо мной… амбалище.

Ятсухаши Дайчи.

Он стоит, сложив руки за спиной, как танк на параде.

— Ну что же, — произносит он добродушно, — сперва я тебя буду морально готовить к сражениям с более сильными противниками, так что вот — надевай.

Я молча натягиваю на себя стандартное защитное снаряжение: шлем, жилет, поножи, наручи.

Выгляжу как солдат из армии картофельных мешков, но ладно — безопасность превыше всего.

И тут он протягивает мне бревно.

Да-да.

Настоящее бревно.

Оно обмотано тряпками по краям — типа смягчение.

В его руках — такое же, только в два раза толще.

И, кажется, оно тяжелее, чем я…

— Эм, — говорю я. — А что мы будем делать с этими… бревнами?

Он улыбается.

Так… по-доброму, знаете? Почти по-отечески.

— Да так, слегка потренируемся! Ведь ты же хотел дополнительных занятий, верно?

— Ну, да… — протянул я.

— Отлично, — всё тем же ласковым тоном говорит он, — Ну так что? Мы начинаем?

— Давайте…

ВЖУХ!

Бревно просвистело в каких-то миллиметрах от моей головы.

Ветер ударил в уши.

— НИФИГА СЕБЕ! — вырвалось у меня. — Он им как палкой размахивает⁈

Не успеваю опомниться — он крутится, как в каком-то смертельном боевом танце, и бьёт с разворота.

Я инстинктивно блокирую и мое бревно чуть не вырывается из моих рук.

Поднимаю глаза — а там уже не лицо человека.

Монстр.

Злобный.

Готовый меня растерзать.

— Ну что, курсант Шутняра⁈ — рычит он. — Готов биться⁈

— Так точно, сэр! — крикнул я.

— Тогда сражайся!

И тут начался настоящий махач.

Это был не бой, это была война.

Каждый удар отдавался в позвоночнике, каждый блок заставлял зубы звенеть, каждая ошибка могла бы стоить мне пары рёбер.

Я не знал, как я ещё стою.

Может, это была адреналиновая ярость, может, инстинкт выживания, может, просто упрямство дебила, но я дрался.

Я кричал.

Я отбивался.

В какой-то момент я даже услышал, как Коко тихо сказала:

— … кажется, он начал входить во вкус.

А Вельвет:

— … сумасшедший Шутняра…

Но мне было всё равно.

Я жил.

Я двигался.

Я сражался как будто всё зависело от меня.

И, может быть…

Может быть, так оно и было.

И вот — финальный акт этой жестокой, грохочущей пьесы.

Жаркое солнце, пот заливает глаза, руки ноют, бревно в руках пульсирует как живое.

Я уже даже не думаю, что происходит — просто рефлексы и инстинкты.

Бугай вдруг замирает.

Его взгляд — хищный, его поза — вытянутая, как у ягуара перед прыжком.

Я понимаю это на долю секунды позже, чем нужно.

— РЫ-Р-Р-РААААААХ!

Он прыгает.

С яростью, с ревом, с намерением, которое не нуждается в расшифровке.

Он реально хочет меня раздавить, как жука.

Шлем был сбит ранее — я с голой башкой против громилы с бревном.

Краем глаза я вижу, как Вельвет…

Закрывает рот ладошками.

Перестаёт дышать.

Глаза широко распахнуты.

Её ушки задрожали.

И тут — движение.

Я падаю, кручусь, перекат, и…

БАХ!

Бревно со свистом проходит мимо, с грохотом врезаясь в землю.

Я уже с другой стороны и просто на автомате — удар сбоку.

Мой удар — это не техника, это отчаяние с нотками везения.

Глухой стук.

Ятсухаши делает два неуверенных шага, машет бревном, как будто пытается поймать равновесие…

…и не может.

Он качает головой.

Гигант пошатнулся.

А где-то позади…

— Фух… — Вельвет выдыхает. Медленно опускает руки.

Грудь вздымается — она чуть не задохнулась.

Её щеки покраснели, уши вздрагивают, а сама она выглядит так, будто только что вернулась из боя, в котором участвовала сердцем.

Я не слышу, что она шепчет.

Но вижу, как Коко и Фокс — обмениваются взглядами.

Таким… многозначительным, будто бы без слов решили:

«Ага. Вот оно.»

Я же… я просто продолжаю драться.

Потому что если остановлюсь — упаду.

А упасть — это значит умереть.

И пусть я дурак, пусть я шутняра, но я буду сражаться, пока могу держать бревно в руках.

И пока бьётся сердце.

И вот — всё.

Бах.

Мир переворачивается.

Удар — тяжёлый, звонкий, в лицо.

Я даже не успеваю понять, откуда прилетело.

Просто гаснет свет…

Когда глаза Жона закатились, а тело мягко шмякнулось на землю,

тишина повисла на долю секунды.

— Шутняра⁈ — только вырвалось у Вельвет, и она уже шагнула…

…но тут же остановилась, резко выпрямилась, вытянулась,

и пошла, как положено инструктору, с достоинством.

Хоть у самой внутри всё переворачивалось.

Подходит. Приседает. Прикладывает пальцы к шее.

— Жить вроде будет… — тихо, но всем слышно.

Ятсухаши мнётся, стоя в растерянности и покусывая губу.

— Мда… что-то я перестарался…

БАЦ!

Прямо по башке ему прилетает планшетом.

— Ты что натворил, качок! — орёт Коко, потрясая рукой. —

Как теперь его тренировать, если ты его вырубил⁈

И тут, как по команде, мимо проходит доктор Кицуне.

Рыжая, с ушками, в белом халате и вальяжной походкой.

По выходному дню без студентов в лазарете она явно скучала и просто вышла прогуляться.

Увидев лежащего Жона, она вскидывает бровь.

— Так, что это вы тут устроили⁈

Она приседает, проверяет пульс, зрачки, щёлкает языком.

— Ага, понятно. Лёгкое сотрясение. Ничего страшного.

Достаёт ампулу, втыкает шприц, делает инъекцию.

— Минут через десять очнётся. Пусть полежит.

— Спасибо, доктор Кицуне! — прогорланили хором инструкторы.

— Ага-ага. Не деритесь как гориллы, и не придётся меня тревожить.

— говорит она, отмахиваясь и уходя обратно, попутно виляя хвостом.

Тем временем Ятсухаши и Фокс поднимают Жона и аккуратно переносят его в тень, на скамейку.

Коко садится рядом, качает головой:

— Вот и нафига ты так прыгал, дубина?..

А Вельвет стоит чуть поодаль, скрестив руки.

Уже сдержанная, но в ушках всё ещё дрожит остаточный страх.

И Жон лежит в тени.

С перекошенным воротником,

половиной лица в пыли,

и с мечтательной мыслью ускользающей из безсознания:

«Интенсивно… Точно… Буду расти… Только, может, не так резко…»