Волчья стая

Глава 59

Обстановка неприятная — лагерь в осаде, от меткого выстрела потеряли автоматона-медика, девкам надо отдохнуть, батарей для приборов ночного видения на всех не хватит, враг, не будь дураком, устраивает беспокоящие набеги…

А тут еще и огненный чародей появился. И сразу о своем появлении заявил — огнем за деревьями. Который, так-то, не хуже осветительных снарядов все засвечивал. Я аж ночник с глаз сдернул быстрее, чем успел подумать.

Итак. Видимо, та замечательная дамочка в красном, с рабами-легионерами, все-таки до нас добралась. И решила покончить одним ударом, а?

— Сон отменяется! Всем рассредоточиться и сжать булки! — торопливо выдал я в гарнитуру. — Нас готовятся заливать огнем! Эльза, к тебе тоже относится!

И продолжил брести к землянке-складу, опасливо поглядывая на свет из-за деревьев. Вроде бы и далекий, но достаточно яркий — словно кто-то пару-тройку грузовиков там припарковал и в нашу сторону светит. Ладно хоть отдавал он желтым-оранжевым цветом. Значит, не прямо уж горячее пламя. Не плазма, ага, чтобы фигачить белым.

За спиной послышалось недовольное пыхтение, шорох выскользнувших из спальников тел. Не вышло у девок вздремнуть после долгого дня.

— Приоритетная цель — баба в красном, она ходячий огнемет, — добавил я по радио.

Едва ли она попадется в прицел — но лучше уж предупредить волчиц.

Как доковылял до землянки, огни за деревьями стали двигаться. Вверх. И, наверно, чуть в нашу сторону. Подозрительно напоминает баллистическую траекторию, ага. С-сука.

Но, вообще-то, я и местные девчата уже сталкивались с чем-то отдаленно похожим. Там, правда, была шаровая молния, а выпустила ее вообще ангел с натянутым на глаза шлемом — но так ли сильно огненный шар отличается от шаровой молнии?

— Проснувшимся — приготовиться к ведению зенитного огня! Огонь по готовности, цель — огненная херобора по баллистической!

Сам зашарил по себе руками в поисках оружия, но увы. И винтовку отжали, и револьвер. Как бы вообще в том овраге не забыли.

Так что я обернулся к транспорту, которая все так же хвостиком следовала за мною. С пушкой наготове, янтарные глаза с беспокойством глядят на свет за деревьями — молодец.

— Где мое оружие? — спросил я. — Вы его забрали?

Удивительное дело — волчица тут же сунула руку за спину и выудила из-за пояса мой револьвер. Лучше, чем ничего. И тяжесть в руке добавляет уверенности.

— Хорошая девочка. Огня не бойся, пусть он тебя боится.

Сам не поняв, что за хрень я сейчас ляпнул, я решил не отвечать на недоуменный взгляд волчицы и нырнул в землянку-склад. Тут ровным счетом ничего не изменилось, Холли спала там же, куда мы ее оттащили. Автоматов в куче снаряжения не наблюдалось, весь огнестрел девки таскали с собой, так что из вооружения тут только всякое взрывающееся…

И, к счастью, разгрузки девки бросили так, ничего не снимая. Подхватил первую попавшуюся, с трудом разогнулся обратно и выбрался на улицу, попутно накинув на себя добычу. Магазины к автоматам уйдут кому нужнее, ну а у меня будет несколько гранат… Которые тоже надо раздать. Своим ручкам я сейчас ничего кидать не доверю.

Взлетающее пламя, тем временем, выбралось в небо. И светило. Натурально не хуже осветительных снарядов, какого-то черта. Инстинкт сразу побудил плюхнуться на землю, следом и моя сопровождающая распласталась — да на спине, приклад прижат к плечу, глаза смотрят в прицел.

Сравнение с осветительными снарядами — оно самое правильное оказалось, на самом деле. Четыре огненных шара неторопливо подплыли и повисли примерно над нашими головами, на высоте десятиэтажки, вполне себе неплохо освещая весь этот участок леса, взаимно отменяя тени. А местные лучники — весьма недурны, вспоминая Марту…

— Сшибите эту херню! — рыкнул я в гарнитуру.

Не стрекот, но щелчки выстрелов. Торопливые, но прицельные. Хотя тут и цели-то такие, что проблем с попаданием возникнуть вообще не должно — целься в самую яркую хрень прищуренным глазом и пали, пока весь обзор не засветило.

Сам я не стрелял. Из револьвера-то, в небо, на такое расстояние? Пуля скорее при падении кого-нибудь пришибет случайно, чем в цель попадет. Зато видел, как стреляет мой транспорт.

Если б не вся обстановка — даже б умилился. Вся сосредоточена, аж кончик языка в зубах прикушен — и вся морда будто бы вытянулась вперед, нацелилась на вражескую херотень. Приклад тесно прижат к плечу, само плечо к земле. И палец на спуске ходит неторопливо туда-сюда, заставляя оружие вздрагивать от очередного выстрела.

Это все супер. А эффект-то какой от пальбы? Дюжина стволов фигачит в небо, должны ведь попасть хоть раз!

И ведь попали.

Оторвав взгляд от волчицы, я уставился в небо. Аккурат вовремя, чтобы увидеть, как один из шаров потерял в яркости. Уже не осветительный снаряд, а заходящее солнце. Буквально шар, в котором бесновалось оранжевое пламя — пыталось вырваться из оболочки через проделанные пулями дыры. И ведь вырывалось, прямо-таки струями.

Пару секунд спустя, на этой реактивной тяге шар вернулся на баллистическую траекторию, взмыл — и рухнул за деревьями. Примерно туда же, откуда и был запущен. Рванул прямо как в кино, сплошными клубами огня.

— Ладно, принимается, — пробормотал я.

Следом точно так же улетели еще два чародейских светильника, только в другие места. Один нас перелетел и рухнул где-то совсем вдалеке, другой в стороне, но поближе. Оба взорвались как и первый, облив лес пламенем…

Вот это уже нехорошо. Леса горят замечательно, а мы тут в самом эпицентре пожара будем, считай. Да блять!

Но пойдет… Потому что четвертый-то осветительный шар переиграл уже нас!

— Рассыпаться бля! — заорал я в гарнитуру. — Ща зальет!

Этот шар улетать не стал. Не, эта скотина буквально порвалась и вылила все свое содержимое вниз. Огненное облако стало опускаться на лагерь — примерно там, где были «медицинская землянка» и спальники. И девчата с девками.

Пламя опускалось обманчиво медленно. Достаточно, чтобы я успел предупредить — и недостаточно, чтобы успел хоть что-нибудь сделать. Да и что мог-то?

Кое-что мог. Враг тоже в замешательстве. Должен быть.

— Астер, бери… — пламя опустилось на землю. Крики и скулеж. Я зарычал. — Бери ночник, еще троих и принеси мне голову суки в красном! Вперед, пока они не опомнились! Кто попадется — гаси, взрывай к херам!

— Есть! — кровожадно выдохнула та.

Я вскочил на ноги. Потемнело в глазах? Плевать, огонь пробьется. Слабость во всей тушке, аж тошнить начало? Слабостью будет позволить кому-то умереть, а тошнить будет от обугленных тел. Вперед, бля!

Последнее я уже вслух рыкнул, судя по тому, что транспорт умудрилась с позиции «лежа на спине» одним движением вскочить на ноги.

И мы рванули к горящей земле. Под «аккомпанемент» болезненного скулежа и криков. Мало того, я еще и каждый отдельный голос различал. Все они залетали в мою голову и оставались там, эхом отражаясь от черепушки и подстегивая шевелиться.

Тут уж не до простреленных и залатанных груди с пузом. Это хрень. Другим может быть куда как хуже…

Когда я добежал до места, в глазах у меня оставался один только огонь. В ушах — только крики. В теле — желание припомнить и применить к чародейке те любопытные штуки, которые я как-то раз вычитал в книжке об истории пыток.

И лучше бы так и дальше во взгляде переливалось оранжевым и желтым, танцуя в какой-то свой неведомый такт. Но нет, в пламени появились черные прожилки. Те на месте не стояли, тоже двигались — а вокруг них плясал огонь.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Жар давил лицо, а все крики да скулеж в ушах превратились в один болезненный звон. Здесь я уже исключительно на морально-волевых заставил себя тряхнуть головой, выбросить из нее все, отчего я так завис — пусть и на время. Эмоции бы туда же, к черту, но хера с два.

Действуй, бля. Командир и вожак.

Первым делом я влепил пощечину ошарашенной волчице, стоявшей в паре шагов от меня. Брови и часть волос сгорели, обнажив кожу ушей, лицо закоптило, но в целом она выглядела не задетой.

— Бери спальник и сбивай с других огонь! Бегом!

Вздрогнув, она поджала хвост и неуверенно двинула к одному из темных спальных мешков, совсем недалеко рядом с огнем. Столь же неуверенно оглянулась — и, может, револьвер в моей руке чутка вправил ей мозги, и она ускорилась. Хорошо.

— Уцелевшим — вытаскивайте других! — прорычал я в гарнитуру. — Остальным удвоить бдительность!

Ну и шагнул, прямиком в языки пламени. Земля тут не вся горела, были островки уцелевшие. Пламя-то оказалось жидкое, вот и собиралось в лужи — и, похоже, не особо-то прилипало к поверхностям. Это я так, краем глаза отметил. Все внимание было направлено на катающуюся по земле волчицу, которая, в попытках потушиться, каталась по очагам огня.

— Вытаскивай ее! Бегом, бля! — крикнул я своему транспорту.

Но она чего-то не появлялась. Обернувшись, увидел, что она стоит снаружи, вне огня — в янтарных глазах пляшут отражения, морда перепуганная настолько, что глаза как мячики для бильярда. Застыла на месте.

Нашла, сука, чего бояться! В броне же!

Ладно хоть успел я войти в огонь недалеко. Меня тут уже конкретно припекало, и языки пламени лизали штаны, но на это сейчас плевать. Да напротив, я будто только лучше стал себя чувствовать.

И подтвердил это хуком в перепуганную морду. Волчица аж покачнулась — перевела взгляд на меня, оскалила зубы и отступила на полшага.

— Вытаскивай раненых! Живо, мать твою, рысью! — прорычал я не хуже самих волчиц. — Там твои сестры по стае!

Ну, а еще в качестве метода убеждения у меня в руке оставался револьвер. Весь в отблесках от происходящего вокруг.

Не знаю, чего сработало — но сработало. Тряхнув головой, мой транспорт поджала плечи и ринулась в огонь. А я двинулся по ее следу.

Тут не только солдаты, но еще и гражданские. Включая волчонка. Это я их сюда притащил, так что мне и лезть в пламя первее остальных — раз трусят. Испугались, бля, огня. Волчицы хуевы.

А ведь прошла-то от силы минута. Это не фосфор, не напалм, даже не бензин сгущенный — шанс есть, и нельзя его упускать.

Так что я двинулся к медицинской землянке, рядом с которой устроились девчата. Жар, от которого пот чуть ли не моментально испаряется? Обжигающий горло воздух? Визжащее в панике чувство самосохранения? Ага, хер им, а не остановить меня.

Приведенная в чувство моим кулаком волчица в броне уже возилась с горящей волчицей — сбивала пламя чем придется. Пришлась уцелевшая половина спальника, торопливо затоптанного. Где-то сбоку возились еще над одной.

А я продолжал идти. В ногах чего-то побаливало, но я не опускал взгляда. Выискивал девчат.

Вот и сама землянка на глаза показалась — плавая в дрожащем от жара воздухе. Рядом с ней, вроде бы, никого. Сложно рассмотреть, когда дым щиплет глаза. Не, все-таки, никого.

Надо заглянуть внутрь. И вокруг пошарить. Задача-то найти и вывести, а не просто убедиться в отсутствии.

Шаг за шагом, вот уже и в горле скребется жаркий дым, и в ногах прямо-таки неприятно — да и плевать, с последствиями всего этого будем позже разбираться.

На несколько секунд меня остановил собственный хриплый, сухой кашель. Показалось, будто еще немного и легкие выхаркаю, но пронесло. Зато, стоя на месте и волей-неволей вращая головой, увидел, что обстановка не прямо уж совсем херовая. Девки помогали друг другу, мой транспорт прямо сейчас выводил обгоревшую сестру — в таком-то дьявольском освещении ее раны выглядели отвратительно притягательными. Блестели в языках пламени, обнажив красную плоть, сливались с прилипшей к ним обгорелой одеждой. Волосы вообще к черту. Но — волчица шла, пусть и опираясь о плечо.

— Надеюсь, медицину вы не проебали, — прохрипел я в гарнитуру. — Кто-нибудь пусть сбегает на склад, остальным оставаться с ранеными.

И продолжил путь. А то чего-то бедро припекать стало. Тут идти-то осталось несколько метров, дойду.

Вблизи увидел, что рядом с землянкой и правда никого. Даже чуть крюк сделал, чтобы за нее заглянуть — не, никаких там обгорелых тел, только очаги скопившегося в ямки пламени. Вот вход был перекрыт натуральной стеной.

Ну, это мне не помешает. Тем более, что сквозь лижущие бревна языки огня я увидел, что внутри кто-то есть. Помимо автоматона.

Вперед, на выручку. А эмоции посидят где-нибудь в самой глубокой дыре моего мозга — сейчас не время чего-то чувствовать, сейчас время действовать.

Подойдя практически вплотную к огненной стене, я протянул к ней ногу. Нога болезненно затрещала. Но я-то упорный. Недолго думая, я стал закидывать горящую жижу землей — словно ребенок на пляже. Вся нижняя половина тела вспыхнула в протесте — и подчинилась.

Собственно, тактика оказалась на удивление эффективна. Или попросту логична — лишить огонь воздуха. Огонь, правда, чародейский… Но сработало ведь! Потушил, открыл проход в землянку — и сумел рассмотреть всех, кто туда набился.

Туда пылающая жижа не затекла — девки строили все-таки по наставлениям, иначе бы все в первый же дождь залило. Так что внутри было попросту жарко. Жарко — и мало кислорода, он-то радостно выгорал. Еще и дым набился под потолок.

Девчата же прижались к полу. Я видел ожоги на спинах, на конечностях, но сейчас не до них.

— Подъем, уходим! — крикнул я, подойдя к обожженной Альфе. — Проход открыт!

Ну, единственное, чего она сделала — продолжила дрожать да болезненно поскуливать. А еще из-под ее живота торчала небольшая лапка с сожженными волосами и блестящей розовой кожей…

Сердце пропустило удар. Штук пять ударов, наверно.

Я схватил руку Альфы, потянул, заставляя встать. Ну или хоть показать, чего она под собой прячет. Одинаково тяжело для моей ослабшей тушки.

Из-за подмышки высунулись мелкие ушки, а следом и остальная голова. Волчонок была перепугана, заплакана, вся в саже — но живая.

— Все будет хорошо, подлатаем, — сказал я все так же хрипло. — Надо только уйти отсюда.

Ну, если Альфа и остальные не хотят вставать по-хорошему — то будем тянуть за шкирку. А за неимением шкирки — за уцелевшие волосы на голове. Тут некогда пытаться достучаться до вусмерть перепуганных, тут надо их из опасности вытащить.

Получилось. Полу-вскрик, полу-скулеж, и Альфа стала подниматься, стараясь ослабить боль. Следом и ее сестренка слезла с Эльзы.

«Взяли след. Преследуем», — отчиталась Астер. Кровожадное предвкушение она не скрывала совершенно.

«Удачной охоты», — ответил я, на мгновение отвлекшись от девчат.

Для этого пришлось отпустить ту, что валялась поверх Эльзы — и, уже стоя на ногах, она моментально ринулась вглубь землянки. Аж на целый метр. Впечаталась в стену, там и осталась стоять, дрожа и поджав хвост с опаленной шерстью.

Натурально дикие звери. Всего-то огонь с неба пролился, а они уже запаниковали вовсю.

— Ты меня слышишь? — встряхнул я Альфу, все так же держа ее за волосы. — Хватит из себя зверье корчить, не до этого! Надо из пожара выйти!

Тряхнул я так, что у волчицы зубы клацнули, цеплявшаяся за нее мелочь едва не отвалилась, а в глазах у волчицы помимо панического страха еще и гнев промелькнул. Вот и хорошо! Вот и пусть злится!

— Все встаем, сукины дети! Живо, живо, нехер тут бояться! Я ж не боюсь, и вам нельзя!

Слова сомнительные, но были они подкреплены еще и делом. Слабеющими руками я заставлял волчиц встать, хиленькими пощечинами возвращал подобие разума. Избежала суровых мер только волчонок — ребенок же, да и один хрен она цеплялась за Альфу и, если не грузом, так хоть ведомой последовала бы за ней.

Всего-то хрен знает сколько — и вот они, гордые дикие волчицы, на ногах, пусть и сбились в кучку. Теперь уж натурально псины перепуганные. Да, все обгорели — кто-то сильнее, кто-то слабее. У Альфы вообще вся спина и задняя часть ног в ожогах, у Эльзы правая рука выглядела… довольно-таки так себе, самая младшая из старших вообще облысела. И, без шерсти и волос, переход условно-человеческого уха в волчье выглядел непрезентабельно.

Все живы, могут на своих двоих двигаться — значит, раны не такие уж и тяжелые. Залижут помаленьку. Ну и Марта поможет, как починим.

— Все, руки в ноги и вперед. Следовать за мной, смотреть только на меня! — приказал я, стоя перед девчатами.

А дышать-то прямо сложно становилось. Жар одинаково, казалось, обжигал и тело, и глотку. У меня с ногами тоже все не очень хорошо, судя по прорывающейся боли. Но я попросту взгляд не опускал. Шевелятся? Ходить могу? Сойдет. А увидеть, как оно там подгорело, только демотивирует.

Я выбрался на улицу. Присыпанная мною жижа не занялась, так что проход был свободен. Да и вокруг пламя чуть притихло, вроде бы. Вон, языки уже не такие внушительные и высокие, и похолоднее стали — оранжевые, в большинстве своем.

Оглянувшись, увидел, что волчицы неуверенно топчутся у порога и, разумеется, глядят на огонь. Он красиво отражался в их янтарных глазах, заполняя их животным страхом.

— Да вашу ж…

Схватил Альфу за руку и потянул к себе. Или, скорее, намекнул, потому как получилось слабо. Встретился с ней глазами, криво усмехнулся. И она сделала неуверенный шаг вперед. Следом за ней, не отставая, просеменила волчонок, кулачком держась за обожженную рубаху старшей сестры.

— Не так уж и сложно, а? — прохрипел я. — Идем уже.

«Пока нас не расстреляли к херам» — мысленно добавил я. Шанс на это, в общем-то, небольшой, тут пламя скорее мешает, чем подсвечивает — но все-таки.

Ну вот своеобразной колонной мы и двинулись прочь. Я искал проходы, остальные за мной. Чаще оглядывался, чем смотрел на дорогу — боялся, что кто-то запаникует и отобьется, но, видимо, у девчат стадный инстинкт случился.

Вывел.

И сразу повел их дальше, чтобы вывести из света. Это пока мы среди языков пламени бродили попасть в нас было сложно, потому что хрен разглядишь — но вот сейчас…

— Еще немного и можно отдохнуть, — крикнул я. — Я, бля, в вас верю!

Правда, получилось нелепо. Зрачки-то сужены до упора, и в темноте я видел ровным счетом нихрена. Едва на несколько шагов отошли, как я умудрился споткнуться о какой-то корень и навернулся на землю. Руки-то подставил, но они, гады, сложились. В общем, мордой в пол.

А пока падал, раздался выстрел снайпера. Раскатистый звук безгильзового восемь миллиметров патрона, из длинного ствола — не перемешиваясь с пальбой автоматов, а один-одинешенек. Можно было бы подумать, что это меня подстрелили…

Но в такую чушь хрен поверишь. Даже учитывая, как в меня днем разрядили, не узнав.

— Есть! — с гордостью гавкнула гарнитура. — Высунулся. Целился.

Последние слова распознать было труднее, но уловил кое-как, разглядывая травинку перед самыми глазами.

Надо бы вставать — а сил чего-то нет. Тело ноет, ноги ощущаются… довольно хило они ощущаются. Ну и руки тугие, слушаются так себе. Даже до тангенты дотянуться сложновато, чтобы хоть поздравить снайпера с успешным выстрелом — и узнать попутно, как там обстановка у Астер.

— Ты чего упал? Вставай! — болезненно проскулила Альфа, где-то надо мною. — Ну вставай! Ну ты куда?!

А я чего, я мысли в голове молочу. Тут вокруг уже девчата столпились, болезненно-недоуменно поскуливают, а мне пошевелиться прямо сложно, горло жжет, в груди, вон, побаливать принялось, аккуратно на месте швов от пулевых. Чего-то я…

— Пере-геройствовал маленько, — пробормотал я. — Ща, дайте отлежаться и все будет… Только мелочь держите…

Почувствовал, как через круг из девчат был разорван парой тяжеловесных девок. Они уже без вопросов и болезненных стонов (ну, чуть-чуть последнего все-таки, наверно, было) сразу принялись меня ощупывать.

— Не дожарилось! — с нервной усмешкой прокомментировал кто-то.

— Уебу, — холодно ответила Холли. Затем уже к кому-то другому: — Займись гражданскими.

Несмотря на недовольные возгласы, девка отвела девчат в сторонку. А меня подхватили и потащили прочь от света, в темноту. Руки болтались перпендикулярно земле, видел я только ноги в броне, а самочувствие уже будто бы и не такое паршивое — вон, обо мне заботятся, значит еще нужен.

Пусть цели и сомнительные, ага.

— Ничего не хочу сказать, но ты дебил, — сказала с беспокойством Холли, положив меня на холодную землю. — Ну предложила ведь броню надеть, ну трудно что ли? Размер-то близкий, должно было налезть! Нет, блять, я слишком гордый и выебистый! Хоть бы рот тряпкой обмотал! Дебил! Дебил! Дебил!

— Я тоже рад тебя видеть, — усмехнулся я. — Как видишь, подыхать не планирую.

Издав хриплый смешок, волчица сделала мне укол. Судя по тому, как по телу потекла безболезненная благодать — это был обезбол. Жаль, правда, он до ног добраться не успел, когда она принялась нещадно резать ножом мои штанины.

— Надеюсь… Все живы? — с замиранием сердца спросил я, когда пытка кончилась.

— Более-менее. Обгорели, но вытянем. С учетом местных, которых ты вывел — почти всю противоожоговую мы тут и потратим. На тебя я оставила отдельный запас. И даже не смей спорить!

— Капрал, ты охуела.

— С кем поведешься. Понабралась у хозяина… Э…

Я вот ее не видел, но в одном коротком «Э» прочувствовал всю гамму эмоций от оговорки. Да чего уж, она и для меня стала неожиданной.

— Командира вполне достаточно, — быстро сказал я.

Буркнув чего-то смущенно-невнятное, Холли принялась наносить противоожоговую мазь мне на ноги. Похоже, там и правда сильно обгорело. Куда слабее, чем у той же Альфы… или у волчонка… В общем, поводов жаловаться у меня как бы и нет.

«Видим цель» — с ледяным интересом доложила Астер. — «Движется. Есть охрана. Ликвидация?»

Хотел приказать, чтобы пристрелила уже ее и дело с концом — руки-то чуть отошли, двигать могу, но тут Холли взяла и собственной ладонью накрыла тангенту, и заговорила уже в свою гарнитуру:

«Командир спасал гражданских и потерял сознание, временно беру командование на себя. Астер, я хочу, чтобы ты взяла суку живьем. Не давай ей повторить эти фокусы, но я хочу ее живой. Поняла?»

«Есть».

— Какого хера, Холли? — рыкнул я.

— Мы отрубим ей все пальцы, язык, и спустим собак. Хе-хе, — в наигранном смешке не было ничего веселого, только кровожадное предвкушение. — А ты отдохни. Ты заслужил.

Прежде чем я успел ответить, она приподняла меня и, в неловкой, неудобной позиции, впилась с поцелуем. И хрен тут как бы даже отстранишься, потому как за затылок придерживала.

Получалось у нее недурно.