Волчья стая

Глава 55

— Посади меня рядом с ней, — приказал я.

Дернув ухом, волчица присела на колено и спустила меня на утоптанную землю, рядом с мечущейся во сне Холли. За прошедшие дни она не особенно-то изменилась. Так же заросла волосами, как и все остальные, шибало от нее духом давно не мытого тела, зато одежда самая целая из всех, что я видел.

Прямо сейчас она болела. И болела серьезно, насколько могли диагностировать мои медицинские познания. Лихорадка какая-то, или вроде того. Лицо раскрасневшееся, сон беспокойный — да настолько, что в стене землянки уже впадина появилась от ее пинков, а руки чуть ли не летали по округе. Ну и температура. Жаром от нее пыхало знатно. Даже прикасаться ко лбу не надо, я просто ладонь поднес и уже сразу все понял.

— Давно так? — спросил я.

— Ме… Месяц, — неуклюже прорычала волчица. — Иногда… получше.

Мда. Самая маленькая из капралов, «бельгийская овчарка» всего-то на пару сантиметров выше моих метра восьмидесяти одного, единственная среди них хвостатая, сейчас болеет. Астер ушла с пачкой волчиц, искать мою стаю — ушла раньше, чем мы сюда заявились. Таша вообще на одиночной вылазке, и суть этой вылазки объяснить никто толком не смог.

В итоге, в лагере моего взвода царили разброд и шатание одичавших девчат. Звериного в них стало куда как побольше, чем было. Достаточно вспомнить, как они меня встретили.

Заинтригованной толпой, окружившей нас как мы вошли. Все дела бросили и примчались поглядеть, взглядом своим практически пожирая. И — молча, все молча. Только громкое возбужденное дыхание да сопение с отрывистым рычанием. Одна, кажется, вообще язык вывалила, но это, наверно, показалось. Я ж толком в себя тогда не пришел.

Всю дорогу до лагеря я провел без сознания — как меня на руки подняли, так сразу и отрубился. За пяток секунд, так что успел уже более-менее серьезно попрощаться с жизнью.

А хера с два. Очнулся. В этот раз — без явки в кабинет Сучьей королевы демонов, за что большое ей спасибо, а то надоело уже к ней заявляться всякий раз, как сознание теряю. Пробуждение же вышло болезненным. И парочку вопросов подкинуло.

Самый главный — с какого перепугу я настолько живучий-то? Ладно там предыдущие ранения, даже разорванный пулей сосуд в бедре не был таким уж опасным, с врачом-то под боком. А сейчас? Крякнули, плюнули на бинты, облизнули и замотали. Простреленное легкое замотали, кишки те же. Должен бы сдохнуть уже — но нет. И чувствовал себя далеко не так паршиво, как должен был.

Второй вопрос был:

— Вы как так деградировать-то умудрились? — проговорил я собравшимся волчицам.

Ответа не последовало. Можно было за него посчитать стыдливый скулеж, но речь-то о словах.

Ладно хоть оружие выглядело в порядке, за ним следить у них мозгов хватило. И даже на парочку землянок хватило, притом землянок капитальных, в несколько накатов бревен. Вот в одну из землянок меня и потащили, когда я заметил, что капралов среди заинтересованных морд не наблюдалось, и спросил об этом.

Все двинулись следом, одной кучей. И волчонок торопливо семенила рядом, ухватившись за штаны моего транспорта. Попутно успел этот самый транспорт чуть-чуть разговорить:

— Скажи «Таша». Повторяй — Та-Ша.

— Хр-ра! — негромко прорычала волчица.

— Ладно, давай чего попроще. «Арахисовая паста» — ну-ка, повтори!

О, на словах о пасте все оживились даже пуще прежнего. Сразу все разом зафыркали, головы наклонились, ушки и так каждый звук ловили — теперь вообще намертво на меня нацелились.

— Пахста. Агхаисохая! — выдала волчица, с трудом выталкивая из горла сколь-либо членораздельные звуки.

— Теперь скажи мне — где капралы? Где Таша?

— Уш-ла. Из леса. Искать.

— Холли?

— Там, — волчица указала рукой на землянку, к которой мы потихоньку подбирались. — Астер… Взяла. Ищет. По приказу.

А я отметил, насколько же непривычно видеть вместо полузвериной лапы — полностью человеческую руку! Вроде, не так уж и много времени с местной стаей провел, а к их виду привык. На фоне моих солдат, дикарки были весьма худенькие. Даже учитывая, что мышцы у всех подсохли и чуть уменьшились.

После того, как меня занесли в землянку, и я оценил такое себе состояние Холли, надо было думать — а чего дальше-то делать? Я и задумался.

Ненадолго задумался. И дело даже не в том, что все девки толпились у входа, рычали и не давали прохода хиленькому закатному свету. Дело в том, что метка сработала. Она у меня успела из головы вылететь. Слишком уж был занят другим, ага.

Вот теперь, почуяв, видимо, скопление одичавших ушастых задниц, она сработала. Зашибись сработала. Я сперва подумал, что мне ладонь пробило

Но нет, ладонь была в порядке. Вот метка слабенько светилась болотно-зеленым и пульсировала, с каждой хилой вспышкой выпуская волны боли. А мне и так херово, добавки не требуется.

— Поздравляю. Теперь охотники знают, где мы, — сказал я, заваливаясь на спину.

Простреленной спиной, да о бревно… Не заорал я лишь на голой силе воли. Потому как не пристало командиру слабость показывать — да и страшновато слабость было показывать, на самом-то деле.

У интереса во взгляде моих девок проглядывала одна неприятная нотка, видеть которую я откровенно уже заебался. И боялся увидеть у волчиц взвода. И увидел — что, блять, не удивительно, раз они одичать успели.

Похотливая такая нотка. Надо срочно восстанавливать свое положение альфа-самца стаи и строить всех по струнке. Иначе…

Не, идейка гарема крепких послушных девок — интересная и странно-привлекательная. Но я сразу ее из головы выкинул. Они ж меня прямо тут и разорвут, стараясь добраться. А потом их всех охотники положат к херам. И стаю Альфы тоже положат. И волчонка убьют — та сейчас взобралась на ноги Холли и лежала, головой на раскаленном животе.

Хватит думать, пора действовать.

Первым действием стала попытка подняться на ноги. Раз уж не откинулся и шевелюсь, то чутка пройти смогу — пусть и опираясь на крепкое волчье плечо, ага. Чтобы не настолько слабым выглядеть.

Получилось подняться только на колено, но уже прогресс. Омраченный болью в пузе и груди, разумеется.

— Стройся! Свалили нахер из землянки и построились! — сказал я. — Покажите, блять, что вы не совсем дикие суки. Исполнять!

Последнее слово я рявкнул настолько, насколько смог. Аж до влажного металлического привкуса во рту.

Эффект вышел не тот. Волчицы дернулись, зафыркали и отступили на шажок, но строиться не пошли. Зато Холли выбралась из лихорадочного сна — и схватила меня за ногу.

— Командир! — горячечно пробормотала она. — Командир! Ты мне снился! И сейчас тоже…

— А ты и не спишь, — ответил я, почесывая ее за ухом — к вящей зависти всех остальных, кроме волчонка. — Я вернулся, а ты одичала меньше всех из вас. Как себя чувствуешь?

— Паршиво, — по ее телу пробежала крупная дрожь. Затем она сумела сосредоточить на мне взгляд и рассмотреть. — Ох бля!

— Пока живой, — криво усмехнулся я. — Наши девки постарались, но с этим потом разберемся. У тут намечается большая стычка, и, считай, противник знает, где мы. Ты мне нужна.

— Конечно! Я… — она попыталась подняться, но сил не хватило. Зато заметила волчонка на себе — они встретились взглядами. — А это кто?

— Своего рода приемная дочка. Потом пообщаетесь.

— Ты вся горячая! — вставила мелочь.

Посмотрев еще немного на мелочь, и даже неуверенно коснувшись ее ушек, Холли попыталась подняться вновь. Не получилось.

— Не могу! — раздосадовано, ослабшим голосом сказала Холли, откидываясь обратно на спину. — Я даже не знаю, сколько я так валяюсь! Вы оба, наверно, просто еще один сон!

Она уставилась в потолок рассеянным взглядом. Веки потихоньку потянулись вниз, и вот она уже вновь уснула. Как понял, что уснула? По храпу.

М-да. С этой стороны подмоги пока не будет. По крайней мере, пока Марта не сможет ее осмотреть и что-то сделать. Тогда оставалось надеяться лишь на Астер, которая Марту и должна привести.

А все остальные волчицы все так же наблюдали с неугасающим интересом. И расходиться, похоже, не собирались. У меня же даже пистолета нет, чтобы хоть в потолок выстрелить и, может, мозги им прочистить — хрен его знает, где он вообще. Сам точно подобрать не мог, девки же не факт, что озаботились.

Ну и что делать теперь? Надо словом и делом вот это вот все в боеспособное подразделение собирать, ситуация куда как хуже, чем когда я над ними командование принял, а у меня нет силенок ни для слова, ни для дела.

И та девка, которая меня принесла, чего-то больно уж активно бедром о мое плечо трется. Она ж не уходила никуда, как меня на землю положила.

Но есть в моей ситуации кое-какой плюс, который и можно попытаться утилизировать. Крови-то из меня вытекло прилично, а для победы гидравлики над гравитацией в паху — крови нужно достаточно. С моим-то низким давлением сейчас там даже не колыхнется.

Ищем плюсы везде!

— Значит так, — обратился я ко всем. Все навострили ушки и умолкли, одно дыхание осталось. — Как видите, две эти дуры меня хорошенько подстрелили. Так что свои глубокие фантазии можете засунуть еще глубже, пока я не подлечусь и не отожрусь.

Мягко, но уверенно оттолкнул девку от своего плеча. Мягко — потому что сил на что-то другое не хватало. У слушательниц реакция на мои слова была одинаковой, все опять головы на бок наклонили, чтобы слышать лучше — и на лицах сплошное глупое недоверие. А в задних рядах вообще шевеления пошли какие-то.

— Дай-ка сюда! — я дернул за автомат, висевший на плече девки.

Слетело оружие быстрее, чем хотелось бы — она даже не держалась. А я сжал ствол в руках и почувствовал прилив уверенности — с таким-то оружием, да не отбиться? Отобьемся. У нас и гранатометы с пулеметами есть… Должны быть. Если дуры одичавшие их не потеряли где-то по пути.

— А еще сюда идет с полсотни оч-чень недовольных вами вояк. По ваши головы, за каждую ушастую головушку им заплатят хорошую сумму. И меня тоже прикончат. Так что, если хотите в будущем свои фантазии реализовать… Отставить, рядовой!

Это все та же волчица опять попыталась о меня потереться. На этот раз, на ее попытку и другие отреагировали — недовольным гулом и рычанием.

— Хорошие девочки, — на автомате сказал я. — Я… могу уступить. Когда подлечусь. А пока надо подготовиться к обороне. На построение, шагом марш!

Эффект от приказа вышел слабеньким. Передние ряды дернулись было назад, но задние им не уступили — и, в итоге, все остались на своих местах. Не, ну это мы поправим.

Переводчик огня в режим с отсечкой. Заглянуть в затвор — патрон в патроннике. Оставалось только морально подготовиться к тому, что сейчас мне долбанет по ушам… Но зачем, а? Может, я еще боли хочу почувствовать!

Три пули умчались в потолок.

От звука выстрелов аж ностальгией прошибло. И вдарило по ушам, но я-то готов был, единственный из всех. Все остальные… Как в толпу пугливых щенят кинуть чего-то страшное, вроде огурца — сразу беспорядочная паника. Волчицы немедленно рванули на выход, и теперь-то задние ряды им не мешали. Даже та, у которой автомат забрал, и та выбежала. Волчонок каким-то образом умудрилась влезть между Холли и стеной, хотя там просвет-то хорошо если в десяток сантиметров.

А капралу плевать. Она более, она вырубилась, и какая-то там стрельба в полуметре от ее чутких ушей — не повод просыпаться. Молодец, Холли. Отдыхай.

Осталось теперь понять, как на улицу выбраться уже мне. Давления в системе не хватало никак, все на руки с оружием уходит, да на поддержание работы мозга. Ноги подтянуть — подтянул, но суметь на них подняться было бы нехилым таким достижением.

— М-да, — пробормотал я. Затем обратился к волчонку. — Не бойся, ничего не угрожает.

Ну, она меня явно не расслышала. С болезненной мордашкой растирала уши. Более чем уверен, что тем же самым сейчас была занята добрая половина моего взвода, та, которая ходила без гарнитуры.

Ладно. Поползли потихоньку. Автомат на плечо и вперед, перебирая руками, раз уж слушаются получше. Давненько, кстати, не отжимался…

Раз-два, раз-два, левой-правой. До выхода из землянки дополз аккурат к тому моменту, как волчицы сюда вернулись — взъерошенные, напряженные, янтаря в глазах практически не видно из-за широко раскрытых зрачков.

И пушки с собой притащили. Ура! Не совсем в этом виде я хотел осмотреть и проверить девок, но сойдет. По крайней мере, видно, что пулеметы и снайперские винтовки они не потеряли. Вставал, правда, вопрос — нахера хвататься за снайперскую винтовку и прибегать вот прямо туда, где шла стрельба, но это списал на одичалость.

— Будем считать это предупреждением, — сказал я. — Ваша тугость в подчинении приказам сейчас вот вообще не нужна, на нас враг идет. Соберитесь, дуры.

Выглядело это все, понятное дело, сомнительно. Сижу я на коленях, на входе в землянку, и чего-то там хиленьким голосом пытаюсь вдолбить в толпу крепких девок с волчьими ушами и интеллектом, который ближе к волчьему, чем человеческому. Чего-то понимают, но не особо-то понимают. Меня не забыли и встретили с радостью и интересом, но, сдается, за этими эмоциями больше примитивного желания, чем узнавания собственного, блять, командира. Который их… А, к черту.

Гарнитура все еще на мне, так что можно было запросить у Астер, как у нее прогресс. Попытаться.

— Астер, доложи статус. Прием, — сказал я.

Ну… Парочка щелчков тангентой вразнобой считается за ответ? Думаю, да. Пользоваться не совсем разучилась, а уж разговорить как-нибудь разговорим.

Волчицы уже меня полностью в полукруг заключили тем временем. Потихоньку отходили от звуков пальбы, уже, вон, немногочисленные хвостатые этими самыми хвостами завиляли. И все еще они все походили на стаю, чем на военный отряд.

Что, вообще-то, даже обидно. Я ж их первый и единственный командир.

— Рожи проще сделали и построились, суки! — умудрился рыкнуть я. — Думаете, бля, если капралов нет, то можно распуститься и херней страдать? Хуле все оборвашки такие? Где гиноиды наши? Не слышу ответа!

Да, признаться, у меня настроение вот совсем ни к черту уже. Я проблем ожидал, но не таких серьезных как «стоят и пялятся, вместо того, чтобы пойти приказы выполнять». С интересом, суки, пялятся. Заебал уже этот мирок. Действительно, блять, Сучья королева демонов, такую мразь еще поискать.

— Ты! Подойди! — сказал я, тыкнув пальцем в сторону все той же волчцы, которая меня сперва подстрелила, а потом на спине тащила.

И, разумеется, подскочила-то она моментально. Радостно, возбуждение можно носом учуять. Еще немного — язык вывалит. И, наверно, вылизывать начнет, я уже не знаю.

— Подними на спину. Буду на тебе ездить, — сказал я.

Началось… такое себе началось. Недовольное рычание вокруг — ревнивое, я бы сказал. Шевеления еще пошли всякие, а у каждой-то на ремне наплечном по стволу, и даже с боеприпасами, а девки все синхронно так чуть присели, руки из карманов повытаскивали, готовые драться.

— Отставить хуйню! Она все равно ничего не добьется, даже если попытается, — проговорил я.

Откровенно уже признавая, что деградировали волчицы в одну определенную сторону. Ту же, куда и местные, даже всякие пауки со змеями. Это я тут прямо уникальный и умею член в штанах держать, а вот по их генно-модифицированным головушкам наверняка и пришелся полноценный дар демонического чародейства. Или чем там Сука гадит.

А вызванная мною волчица времени зря не теряла. Подхватила за подмышки, подняла. Только вот подняла не на спину, а на руки себе водрузила, как ребенка. Или щенка, ага.

Остальными такой поворот событий был встречен, мягко говоря, неодобрительно. И я начал догадываться, что контроля над ситуацией у меня, в общем-то, никакого. Не, все еще мог в воздух пострелять, автомат на ремне болтался, но от такого все наверняка вконец озвереют. Подумают еще, что кто-то из них стычку начал.

Нелепый какой-то тупик. Чего толку с того, что я жив, если даже ходить сам не могу и меня всерьез не воспринимают?

Впрочем, спокойно. Чего паниковать-то начал? В прошлый раз выбрался, пусть и с посторонней помощью — и тут выберусь. Вон, Астер вернется и поможет. Надо только протянуть.

Так что я зашевелился, перекинул руку через шею волчицы. Заставил себя подтянуться — лишь бы не валяться в руках и хоть какой-то уровень контроля изобразить. Да, больно и тяжело. В глазах вон вообще картинка на несколько секунд пропала наглухо, и потянуло кишки выблевать. Но ничего, сумел же.

— Если не перестанете страдать херней — вас всех убьют, — хрипло пробормотал я в ухо девке. — Хочешь сдохнуть?

— Нет, — она мотнула головой. — Хочу. С тобой.

— Как отобьемся и я отлежусь — получите меня. Все и каждая, — завел я ту же шарманку. — Пока не получится. Потерпи. Ты же хорошая девочка?

— Хор-рошая! — прорычала она. И потерлась щекой о мою руку.

— Тогда заканчивайте балаган. Успокой их от моего имени.

Ну… Она зарычала. Зарычала громко, но против всего остального взвода этот рык вообще никуда не годился. Не научили их достойному боевому рычанию, недоработка. Зато сосредоточила на себе все внимание, которое до этого они рыспыляли между собой.

— Всем все будет. Но потом, — сказал я хиленько. — Скоро бой. Чем лучше себя каждая покажет — тем первее будет в очереди.

Судя по тому, что девки чуть притихли и даже задумались — слова до них долетели. А пока они думали, из землянки вышла волчонок и стала подпрыгивать подо мною, требуя, чтобы и ее тоже на руки взяли.

Я на автопилоте попытался наклониться, протянуть руку… И вот от простого действия стало максимально херово, будто вся кровь быстро и решительно сбежала из головы. Да еще и раны, которые успели притихнуть, вспыхнули болью с новой силой.

Затем я умудрился соскользнуть и мешком рухнуть на землю. Мелкая успела отскочить, а вот девка поймать не успела — так что головой о землю и спиной о ботинки. Тушка спасибо не сказала. И вообще сыграла подлянку, сознание-то не потерял и все, в итоге, прекрасно прочувствовал. Ну и кровь во рту появилась вновь, куда же без нее?

Как я дышу вообще?

Ответ на вопрос пришел сам собою, когда я поймал перепуганный взгляд волчицы. И все остальные тоже вдруг в поле зрения появились, встревоженные и взбудораженные. Рты раскрыты, вон, языки видно…

А. Ну да. Собаки ж раны зализывают. Вот и эти постарались. Давным-давно, при переходе через болото, потуги девчат успехом не увенчались, отрезанный кусман мяса не появился — ну я и решил разумно, что эта штука не работает. Но сейчас я должен бы уже помереть. Или, по крайней мере, хрипеть, а не говорить. Но нет, сука, побитый, но живой.

Примем за рабочую теорию.

До девок тем временем дошло, что я не в лучшей форме. Показательно продемонстрировал, ага. Так что, похватав кто за что, они утащили меня обратно в землянку и положили рядом с Холли, попутно еще облапав и любезно подложив подстилку из веток. Прошмыгнувшая между ног волчонок уселась у меня на коленях все с тем же ножом, изображая из себя охранницу.

Волчицы на это зрелище посмотрели — и, похоже, оно их устроило. Пусть и с некоторой неохотой, они вышли из землянки и, насколько мог видеть, разбрелись по своим делам.

М-да. Миссия провалена. Хоть бы обезбол дали. Или, не знаю, соизволили раны осмотреть и перевязать, попутно очистив — они же умеют, их учили. Совсем все вылетело. Или думают, что достаточно лизнуть бинты, отверстия от пуль и сойдет?

— Знаешь, я тебя винить не стану, — устало сказал я волчонку. — Но, все-таки, тебе надо было остаться с сестрами.

— Там было скучно, а эти интересные, — заискивающе проскулила она, поджав хвост и ушки. — Я не знала, что так будет! Но теперь я тебя сторожу! И ничего не случится! И все остальные придут, ты же сам сказал!

Нет ни сил, ни смысла злиться. И вновь попытаться наружу выползти силенок тоже не хватает. И автомат успели незаметно забрать, так что, когда заявятся охотники, отбиваться мне будет нечем. Великолепно, чего еще скажешь.

Можно было поразмыслить о том, насколько я деградировал как командир — но я не стал. Просто прижался боком к раскаленной Холли и закрыл глаза. От последнего ничего толком-то и не поменялось, и так там сплошная темнота была. Зато капрал с легким стоном повернулась ко мне, обняла поперек груди, да еще и ногу на ногу закинула — столкнув волчонка.

— Эй! — обиженно сказала она.

Холли было плевать, она спала. Сопела и горячим воздухом фигачила мне прямо в ухо, а не менее горячая рука лежала прямиком поверх дыры в груди, отчего казалось, что мне туда сигарету прижали. Ну… Терпимо.

— Ничего со мной не случится, иди погуляй, — сказал я. — Они на тебя все равно внимания не обращают. Когда приведут сестер — приведи их сюда. И, пожалуйста, не лезь ни к кому, ладно?

— Ла-адно!

Она умчалась, а я… Да хера с два я поспал. Как тут поспишь, когда на тебе валяется рука весом в пару тонн и горячая словно выхлопная труба?