Волчья стая

Глава 52

Не сказать, чтобы мои слова прямо-таки разогнали всех вокруг — но интересное закончилось, и они стали разбредаться. Доедать, это все ж в середине обеда происходило.

Я чувствовал себя хреновенько, но все же отходил от разряда. Смог, вон, без поддержки на ногах стоять. Чародей сумел сесть, баюкая ногу, но на этом все. Неудивительно — рана выглядела паршиво, я ему коленную чашечку раздробил, похоже. Поглядывал он со злостью, но делать ничего не делал.

— Так, ладно. Ложись на спину, сейчас поковыряем тебя, — сказал я. — Ничего за это не возьму — я тебе разбил, я и подлатаю.

— Не суй свои грязные пальцы куда не просят, бродяга, — раздраженно ответил он.

— Так и не мои пальцы. Ее.

Марта уже оделась обратно в робу. Чуть рваную, но в рамках приличия. Лицо, как обычно, ничего не выражает, руки по швам и застыла, ожидая приказов. Волчицы слегка расслабились — раскиданные щитами девчата потирали ушибленное, остальные просто расселись где стояли. Оружие оставалось в руках, но бросаться в атаку они пока не собирались.

Чародей с недоверием посмотрел на автоматона, затем на меня:

— Она? Давай попробуем, бродяга. И где же ты ее нашел такую, а? Кто это вообще, слизь на костях?

— Где взял — там уже нет. И руками не трогать, можно только смотреть, — я вдруг понял, что револьвер все еще в руке, и сунул его за пояс. — Марта, вытащи из него пулю и посмотри, насколько там все печально.

Выдав легкий полупоклон, Марта сходила к своему баулу, покопалась в нем и вытащила чехол с инструментами и мелкую бутылочку спирта. Затем вернулась к чародею. Он уже развалился на земле и с интересом ее рассматривал, даже расслабиться умудрился. Ну прямо как на массаж.

Затем он взвыл. Потому как Марта была настроена не так добродушно, и, разорвав простреленные штаны, без лишних слов этот самый спирт на рану вылила. Затем ополоснула свои руки, и полезла в рану. Наркоз? Ну, я не приказывал, а она и не спрашивала…

— Да ладно тебе, я ведь ничего такого не хотел! — выдавил сквозь зубы чародей. — Какая злопамятная недотрога!

— Не стоило лезть. На что надеялся вообще, идиот? — сказал я.

— Одно дело — читать, другое — подобраться лично, да еще и к такой интересной. И вообще, сам ты идиот, бродяга. Ты бы в Академию даже поступить не смог, ума бы не хватило — а я выпустился на отлично!

— И помогло оно тебе?

Он растерялся, но отвечать ему не пришлось — спасли ловкие ручки Марты. Орудуя хреновиной, она поймала в ране пулю и неторопливо ее вытянула. Весьма неторопливо. Можно сказать, что для безопасности, чтобы сосуды не тревожить и все такое — но, как мне кажется, совершенно не обязательно при этом задевать нерв. Два раза задевать. Сидя при этом на его ноге, чтобы не дернулась.

Но чародей-то молодец. Не закричал. Сжал зубы до самого противного скрипа, который я когда-либо слышал.

— Так вот, — сказал я, когда автоматон передала мне пулю. — Чего вас так много на эту стаю набежало-то? Еще и не простые головорезы — вон, та дамочка, которая тебя от моих девчат спасла, например. И при сопровождении, и сама не промах с огнем баловаться.

— Мстит, гадина, мстит! — пробормотал он, прежде чем ответить мне. — Да просто много там, в этой стае. Те, кто награду выставил, говорят, что не меньше двух дюжин — а это очень много. Еще и вооружены как-то… хитро. Знаешь, а вот эта твоя штука…

— Это я в лесу снял, со скелета, — быстро сказал я. — Сам себе чуть палец не оторвал, пока пытался понять, как пользоваться.

Вариант правдоподобный, пусть и не факт, что в него поверят. Но чародею было не до сомнений, когда ковырялись в его колене:

— Да? Интересная штука, и бьет больно, — он поморщился. — А может, тот скелет как-то и с ними связан, а? Как нам преподавали — волчицы не особо-то умные, сами ничего эдакого выдумать не способны. Может, и сами сняли с кого?

Девчата поморщились, услышав оценку своего интеллекта.

— Если сняли — будем надеяться, что выстрелов им досталось так же мало, как и мне. И один из них я потратил на тебя! — сказал я резко. — Скотина ты, вот и все.

— Ой, забудь уже. Поспорили, подрались, ну и хватит. Бывает.

— Бывает. А если мне этого одного выстрела не хватит и кого-нибудь из моих загрызут? — я потер лоб. — Хер с ним. Вы как охотиться-то собираетесь? И когда начинаете?

— Да кто как. Это ведь соревнование. Заказчик еще нам в пути весточку прислал, мол, есть у него разведчик — и у него сработает магическая метка, если он скопление волчиц найдет. Но ждать никто не собирается, самый край завтра утром в лес уйдем. Ну, похоже, кроме меня, — чародей посмотрел на свою рану и спешно отвел взгляд.

— Ты не особо-то разочарован.

— А я ни на что и не надеялся, — усмехнулся он. — Хотел к кому-нибудь прибиться, и, если повезет, разузнать, чего это волчицы в стаю такую сбились — но переживу, чего уж. Поищу для своей работы другую тему.

Угу. Здорово. Он-то, похоже, из научного интереса полез к Марте, а я… Да правильно все сделал. Здесь вот уже точно не я с переговорами облажался.

Пока автоматон продолжала ковыряться в колене чародея, а он сам терпеливо шипел, глядя в небо — я немного думал. В общем-то логично, что никто не попрется в лес единой толпой. Рассыплются на сбитые отряды и станут прочесывать местность, а там уже как повезет, смотря, на что наткнутся. Может, помощи запросят, а может и нет — если на какой-нибудь мелкий патруль налетят и будут в своих силах уверены.

И как тогда нам действовать? Все-таки напрашиваться к кому-нибудь, как хотел изначально? Или плюнуть на все и рвануть вперед, выиграв себе немного времени на поиски? В первом варианте, можно решительно и без лишних слов ударить охотникам в спину — не самый лучший поступок, но плевать, они стоят между мною и моим взводом. А если двинутся в одиночку, да пораньше, то может повезти и успеем организовать маневренную оборону, зная, кто именно идет. Или организованно отступить. Или одновременно.

А двинуться можно будет… да обратно в брошенный город, остальные варианты хуже. Там и оружие, и намек на промышленную базу. Будет наше собственное местечко. И там уже, заимев опору под ногами — будем искать, как вернуться обратно.

Но это я вперед забегаю.

— Вы как? Все отдохнули и поели? — спросил я Альфу.

— Еще бы поесть.

— Конину! — вставила мелочь, незаметно подобравшись ко мне.

Я даже и не дернулся. Почти.

— Спрошу, есть ли у них, — пообещал я, почесывая волчонка за ушком. — Выдвигаемся ближе к закату, так что всем вздремнуть и покрепче.

Возражений не поступило. Потрепав мелочь по голове, я поднялся и взглянул, чего там делает с многострадальным коленом чародея Марта.

Честно — ни малейшего понятия. Я в этой крови даже разглядеть ничего толком не мог, а она знай себе спокойно ковырялась щипцами и чем-то, походившим на обыкновенную ручку для письма.

— Успехи? — спросил я.

— Хороший выстрел, хозяин, — ответила она, не отрываясь от дела. — Раздроблена коленная чашечка. В данный момент, я остановила кровотечение и собираю из осколков пострадавшую кость, однако часть осколков утеряна и полное восстановление невозможно.

— Сделай так, чтобы он мог хотя бы ковылять, чтобы рана не воспалилась, и хватит на этом. Своим ходом заживет.

— В таком случае, я почти закончила, хозяин.

— Вот и чудесно. Эльза, присмотри за ней, мы с Альфой пошли за едой.

Эльза недовольно фыркнула. Она-то думала, что опять со мной пойдет — но нет, так что села на корточки и принялась сверлить автоматона немигающим взглядом. Альфа же с наслаждением потянулась и за долю секунды подскочила ко мне. А на ее спину вскарабкалась с любопытной мордашкой волчонок.

— Ладно, тебе тоже можно, — вздохнул я. — Только держись поближе.

Она радостно завиляла хвостом, и мы неторопливо двинулись в харчевню. Охотники на нас поглядывали, но без особого интереса — ситуация разрешилась, а уж волчиц они наверняка и до этого видели. Хотя… Некоторые слишком уж пристально смотрели. Прицениваясь будто.

Рука зачесались чего-нибудь сделать, но я сдержался. Рано. Пока рано. Пока сводим конфликты к минимуму, и запоминаем, зарисовываем в черепушке тех, кто не прочь подзаработать головами моих девчат. Надо быть готовым к тому, что это они могут ударить первыми.

Попутно я немного поразмыслил о словах про магическую метку — это моя, наверняка. Левой рукой надо было поаккуратнее, чтобы не светить татуировкой. А что до того, что метка выдаст позицию большого скопления волчиц — так это и не проблема совсем. У взвода была система связи, достаточно установить контакт с одной, и через полминуты предупреждены будут уже все. А там можно, например, заманить охотников на подготовленные позиции…

Ну, это план предварительный. А они столкновение с реальностью редко выдерживают, один хрен придется импровизировать на месте.

Мы подошли к харчевне, зашли. Битком забита, но внутри прохладнее, чем снаружи. Сидевшие все случившееся представление пропустили, по уважительной причине — брюхо набивали. Все они сливались в общую массу неопределенных мужиков и парней при оружии, притом совсем не в броне — а в простой, но крепкой одежде. Самое то, чтобы по лесам бродить.

Следопыты хреновы. Парочку гранат бы сюда забросить… Но это слишком уж кровожадно. И заметно. И вообще, нет у меня гранат. Увы.

Выпихнув из головы эту привлекательную идею, я направился прямиком к владельцу этой харчевни. Он же бармен и администратор. И никаких там разносящих еду служанок — его жена и дочка не вылезали из кухни, занимаясь готовкой.

— Конина есть? — сказал я напрямик, поймав его внимание.

— Шутишь? Где я тебе посреди ничего найду лошадь, которую не жалко на мясо пустить?

Логично. Тут все лошади были проездом, и ухаживали за ними нормально, с заботой даже. Ну, насколько я мог понять.

— Жаль. Девчата хотят, — я мотнул головой в сторону Альфы с мелочью.

— Ну ты их и балуешь, богатей! — усмехнулся владелец харчевни. — А выглядишь просто как бродяга-оборванец.

— Как-то раз получилось урвать. Нет так нет, переживем.

— Ну вот… — грустно сказала волчонок.

Я протянул руку, потрепал ее по макушке.

— Так, ладно. А в дорогу найдется чего? Тоже хотим на охоту пойти.

— Все, что было — все скупили, — владелец харчевни помотал головой. — Да тебе-то что, твои ушастые и на дичи проживут.

— Ее ловить надо. Ладно, переживем и это.

Вылазка окончилась провалом, даже Альфа погрустнела немного. Мелочь пыталась строить из себя расстроенную до глубины души, но это с нее мигом слетело, едва мы вышли на улицу. Она резко застыла, хвост завис в воздухе, взгляд и ушки зафиксированы на ком-то…

А. На спутницу мутного типа-лучника она уставилась, на лисицу с четырьмя хвостами. Они там чуть в сторонке устроили пикничок-междусобойчик, который больше походил на обед парочки, чем владельца и его рабыни на цепи.

— Придержи-ка… — начал говорить я — и понял, что опоздал.

Слетев с Альфы, волчонок мелкой шерстяной кометой умчалась аккурат к лисице. Даже Альфа недоуменно моргнула, когда заметила, что сестренка вдруг уже в нескольких метрах — хотя только-только висела на ее спине.

— Ну, пошли ее ловить, — вздохнул я.

— Надо все-таки ей всыпать, — пробурчала Альфа. — Любопытство любопытством, но это уже перебор.

— Будто сама такой не была.

Ответила она чего-то совсем уж невнятное, и мы быстрым шагом двинулись к сладкой парочке. Мелочь уже успела до них добраться, и теперь наворачивала круги, понемногу приближаясь. Разглядывала она лисицу — та была увлечена своим хозяином, глядя, как он чего-то разливал из мутной пузатой бутылки.

И, пока мы шли, мелочь уже крепко нацелилась на этот праздник жизни. А вернее, на хвосты лисицы. Они у нее висели в воздухе, чуть покачиваясь на ветру — это, видимо, и привлекло.

— Да не лезь ты! — крикнул я, переходя на бег.

Услышан-то крик был, но не волчонком, а парочкой. Мутный тип сразу за нож схватился, завидев нас. Лисица же заметила волчонка, дернулась — и все хвосты ее разом дернулись, и мелочь все-таки бросилась в атаку, не отрывая взгляда от хвостов. Еще и вытянув руки и растопырив пальцы — когтистые и покрытые шерстью, пока не настолько сформированные, как у взрослых сестер.

Ребенок, блин. Хвосты родственниц-то ее куда меньше привлекали.

— Она безобидная! — успел крикнуть я.

И тут волчонок все-таки дорвалась до хвостов. Хвостов, надо отдать должное, пушистых и объемных, с такими и зимой не пропадешь, да и просто ночью можно обворачиваться. Схватилась, в общем, там же и плюхнулась на спину — крепко держась. Рывок вышел неплохой, и лисица завалилась спиной на нее, выдав удивленно-болезненный вскрик.

Мелочь-то наверняка была довольна собою. Ее погребло под лисицей, накрыло почти полностью как телом, так и волосами с шерстью, одни только ноги торчали.

Вот за них Альфа бесцеремонно сестру-то и выдернула.

Разумеется, волчонок зацепилась за хвосты — и потянула их за собой, совершенно не желая отпускать. Лисица возмущенно взвизгнула, мелочь весело захихикала… Альфе только и оставалось, что с легким удивлением смотреть, как повисшая вверх-ногами сестренка еще и умудрилась в процессе перевернуть и приподнять задницу лисицы.

Паровозик, мать его.

— Поставь ее на землю, — сказал я волчице. Затем ткнул пальцем в волчонка — как раз на меня смотрела. — А ты отпусти тетю, она играть не хочет.

— Не хочу! — отозвалась лисица. — Ну что ты застыл, хозяин! Сделай что-нибудь!

Ее, собственно, хозяин, мутный тип в неприметной плотной кожанке, с щетиной и уставшим лицом, сейчас стоял на ногах с ножом в руках и следил за происходящим. Сперва-то он прямо напрягся, аж поджался немного словно пружина, готовый прыжку — но сейчас чуть расслабился. Угрозы-то очевидной нет, просто ребенок решил поиграться.

— Извиняюсь, — сказал я. — Еще мелкая, не умеет себя в руках держать.

Альфа, тем временем, лихо перевернула сестренку, перехватив в воздухе, и поставила ее на ноги. Тут же позабыв о хвостах и о плюхнувшейся на землю лисице, волчонок запрыгала перед сестрой, подняв руки и требуя повторить еще раз.

— Я вижу, — болезненно хриплым голосом ответил мутный тип. — Ребенок. Невоспитанный и наглый. Дрессируй своего щенка, пока не влипла в настоящие проблемы.

— Хозяин, дорогой, и ты просто так их отпустишь? Она посмела меня в пыли извалять! За хвосты дернула, а это больно! Да ты посмотри только, все вокруг смеются! — это уже лисица вмешалась, не дав мне возможности ответить.

Вся недовольная и взъерошенная, она уже стояла на ногах и отряхивалась от пыли. Тут не соврала — все платьице заляпала. Вот насчет «все смеются» — это уже была нехилая такая натяжка, лично я только пару веселых ухмылок заметил, остальным глубоко плевать. Кое-кто вообще уже собирался выходить в дорогу, кстати. Чего-то мы задерживаемся.

Хозяин лисицы тем временем задумался. Сама она сложила руки на груди — под грудью, и с надувшимся видом то на него смотрела, то на мелочь взгляд косила. Может, показалось, но на волчонка смотрела иначе. Вот хорошо это или плохо — не разобрать.

Так что я подхватил ее на руки, поймав в очередном прыжке. И вот чего-то… промелькнуло внутри меня чего-то хорошее. Да, порой мелочь раздражала, порой бесила — но долго дуться на этот гиперактивный ушастый комочек не получалось. Родительские чувства, ага. Вовремя. Ну, хрен от них теперь избавишься.

— В общем, еще раз извиняюсь, — сказал я. — Ничего плохого в виду не имели, до твоей лисицы интереса вообще у нас нет.

— Эй! — ответила она тут же. — Не ври мне в лицо! И бояться не надо, мой хозяин знает и ценит мою привлекательность!

И встала в горделивую позу больного шизофренией… Э… Грудь выпятила и руки на пояс поставила. Было бы обо что — еще бы и ногой уперлась, а так просто нелепо получилось. Еще и хвосты свои распушила, отчего волчонок тут же попыталась слезть и вновь броситься в атаку. Удержал. Но чуть не получил мелким пальчиком в глаз.

— У меня еще четверо взрослых ушастых морд, вполне хватает, — пропыхтел я, сражаясь с мелочью. — Да и ты не в моем вкусе.

— Ты слышал? Ты слышал? — вновь возмутилась лисица.

Ее хозяин наконец-то отвис, и сказал неторопливо:

— Ты это, признай, что моя вторая половина — самая здесь красивая, кто только есть. Вот тогда и посчитаем, что ты извинился.

Я даже как-то поперхнулся от такого заявления. Вообще, тема для спора совершенно нелепая, согласиться бы для виду, пробурчать чего-нибудь и отвалить… Вон, там и сама многохвостая вновь приняла горделивую позу, готовясь выслушивать похвалы. Но нет, я уперся и пошел вываливать честное сравнение:

— Среди кого? Монстров? Так мои волчицы мне больше нравятся, в них хоть мясо чувствуется. Среди обычных девушек? Во-он та огненная чародейка на две головы выше во все, и по виду, и держится, и одета…

Широко раскрыв глаза, лисица сжала руки в кулачки и торопливо затопала на месте, будто взбегая по невидимой лестнице.

— Иииии!.. — запищала она. — Он меня обижает! Ты ведь все слышал! Он специально врет, чтобы мне плохо стало! Пусть он признается, что врет!

И волчонок, и волчица в унисон весело фыркнули. Я же смотрел на это и пытался понять, как меня сюда вообще занесло. Не, понятно как — все случившееся с момента пробуждения на взлетной полосе помнил прекрасно. Но все же… М-да.

— Ты должен признать ее самой красивой! И самой лучшей! — голоса владелец лисицы не повышал, но по интонациям было понятно, что он сам рогом уперся.

Встретились два дебила, называется.

— А не дохрена ли она себе позволяет? — сказал я. — Вроде как, на цепи, с ошейником, а еще чего-то от тебя требует.

О! Пусть многохвостая, вроде, и истерила — слушала она мои слова очень внимательно, как оказалось. Сразу же как-то прекратила, сжалась в размерах чутка, хвосты спрятал и стала вся из себя такая кроткая и скромная, руки сцеплены на животе и взгляд в пол. Разве что ушки ее продолжали все звуки ловить.

— Ты что, совсем… — мутный тип начал было поднимать голос, но тут же осекся и ударил себя кулаком по раскрытой ладони. — Ты очень внимательный человек. Надеюсь, твои звери тоже внимательны. Это будет интересная охота.

— Ты ведь понимаешь, что угрожать в лицо — так себе идея? — сказал я, одновременно опустив мелочь на землю и потянувшись к револьверу.

Вот сейчас волчонок ничего выкинуть не попыталась — стремительно умчала мне за спину. Альфа же и топор уже крепко держала в руке, и жилистое тело напрягла, обрисовывая канаты мышц. Про торчавшие в оскале изо рта клыки и говорить нечего.

— Я не угрожаю. Думаю вслух, вот и все, — хозяин лисицы поманил ее к себе пальцем, и она послушно посеменила. — Пожалуй, ты прав — я и правда слишком сильно прислушиваюсь к своей рабыне. Спасибо за напоминание.

Потеряв интерес, он отвернулся, сел на землю и, как ни в чем ни бывало, принялся жевать сыр. Лисица села рядом с ним — на колени, сложив ноги под собой. Что-то негромко прошептала… И на мгновение обернулась, озарив нас многообещающим прищуром и больно уж широкой зубастой улыбкой.

Конфликт на этом оказался приостановлен. Судя по тому, как демонстративно сейчас себя повела многохвостая, отнюдь не исчерпан. Влияние на своего «хозяина» у нее есть, уж как воспользуется — догадаться несложно.

Сплошные проблемы на ровном месте. Ладно, разберемся.

Жестом приказал Альфе убрать оружие, развернулся и побрел к нашей стоянке. Попутно мелочь прихватил — она, в общем-то, никуда и не убежала, так и крутилась в паре-тройке метров от нас. Пока еще серьезная и сосредоточенная, но долго это не продержится.

— Я понимаю, что ты хочешь бегать и играть, — сказал я негромко. — Но хотя бы спрашивай, прежде чем кидаться сломя голову. Вот эта вот хитрая морда наверняка владеет каким-нибудь чародейством, и могла сделать тебе нехорошо.

— Она не страшная, — буркнула волчонок. — Она интересная. Я сначала на хвостики не смотрела даже. А она потом махнула — и сразу интересно стало. И пахнет она спокойно. Во-от.

Угу. Супер. Не, ну сходится, в принципе. При первой моей встрече с такой разновидностью, она тоже вроде как уважаемой мордой была. Рогатые девки, краснокожая и синекожая, относились к ней уважительно. Слизь относилась не очень, но для того была причина. И еще вспомнилось, что человеколюбием та вот вообще не страдала — чего только стоил холодильник с трупом, который она спокойно пилить принялась. И пацана своего таскать его припрягла.

Интересно, как они… Да нет, не интересно.

Вернулись в лагерь. Марта просто сидела рядом со своим баулом, равнодушно и методично осматривая округу, а ее пациента и след простыл. Неплохо она работает-то. Волчицы просто скучали, развалившись на земле.

И возбудились, заметив, что мы возвращаемся. Но как возбудились — так и заскулили разочарованно, увидев и учуяв, что еды у нас в руках никакой нет, тем более — конины.

— К сожалению, в харчевне ровным счетом нихрена. Конину рано или поздно я вам достану, но пока продолжаем жить охотой, — заявил я. Затем обратился к автоматону. — Раз чародей ушел — все в порядке?

— С высокой вероятностью, он будет прихрамывать до конца жизни, так как отказался полежать хотя бы до заката, хозяин. Иных проблем и осложнений я не предвижу.

Вот и чудненько. Уж хромая-то он точно в лес не пойдет, а это нам минус один потенциальный противник. Добавилась, правда, одна хитрая морда… Но и на нее найдется болт с левой резьбой.

— Отдыхайте. Выходим вечером. И за мелочью приглядывайте.