Волчья стая

Глава 40

Двери поддались не сразу, но хоть скрипели не слишком-то громко. И хрустели. И вообще, одна из петель сверху откровенно болталась, едва-едва держась за стену. Любопытное тут качество строительства, конечно — внутренние-то двери должны были получше сохраниться, чем открытые всем ветрам наружные.

Не упали с грохотом — и ладно.

Так вот, мы оказались в «ресторане». Все покрыто непотревоженной пылью, — и, что куда важнее, на вид готово к приему посетителей. Тут тебе и столики со скатертями, солонками и салфетками, расставлены единообразно, и в углу рояль стоит. И — барная стойка, за которой длинный шкаф с целым дивизионом разных бутылок. В яблочко!

Вообще, странно это все. Здание не особо-то готово, верхние этажи без отделки и мебели, а внизу все есть, и кто-то даже чего-то из личных вещей оставил. Собственно, такая готовность первого этажа меня и натолкнула на мыслишку, что, может, в обеденной зоне тоже все имеется, включая алкоголь. Алкоголь — это бутылки. Бутылки плюс масло для ламп — это Молотовы.

Не прогадал.

Рассматривать здесь особо нечего было, так что сразу направился к барной стойке, поднимая с каждым шагом клубы пыли. Да, столики тут резные, скатерти из какой-то вышивки, на стенах вполне себе приличные пейзажи намалеваны — да только сейчас оно значения не имеет. Из всего красивого убранства меня интересовали только бар и окна. Последние-то может и грязные, но если кто-то снаружи сильно захочет, то нас он разглядит. Так что осторожнее надо.

— Здесь, наверно, была таверна, — глухо сказала Альфа, прижимая рубаху к лицу.

— Вроде того. Только богаче. И это нам на руку.

Ведущую за барную стойку дверцу заклинило, так что перемахнул поверх. И стал разглядывать бутылки — разных форм, разных цветов, с наклеенными этикетками. Буквы, вроде, те же, что и в документах администратора были, такие же смутно знакомые, не более. Но это неважно. Важно, что все они полны до самого горлышка! Тут целый боезапас прятался!

Хоть спирт и не лучший выбор для Молотова, но ничего не мешает нам просто добавить масла — так его еще и на большее количество растянем.

Чтобы удостовериться, взял случайную бутылку. Темно-зеленая, вытянутая и стройная, на этикетке ветвь какого-то хвойного растения. Горлышко было закрыто самой обычной крышечкой на резьбе, даже не пробкой. Продвинуто.

Город анахронизмов, мать его. Тоже, наверно, какой «блуждающий портал» случился.

С некоторым трудом отвинтил крышку. В нос сразу ударил хвойный, собственно, запах, в котором безошибочно проглядывалась нотка спирта. Чего там по концентрации хрен его знает. Пить не буду. А вот, на всякий случай, поджечь и глянуть — можно

Очистил кусочек барной стойки от пыли. Из-под стойки выудил тарелочку, ее тоже почистил и поставил. Налил немного из бутылки.

— Небольшая проверка, — сказал я, выудив зажигалку.

Щелк — и по тарелочке растеклось в танце голубое пламя. Чудненько. В самом деле алкоголь или чего-то подобное, а не какая-нибудь… не знаю… минералка или лимонад.

— Отлично, — сказал я. — Спасибо местным жителям, кем бы они не были, за такое наследство. Теперь у нас не только топор с арбалетом, а и чего более метательное по площади.

— Что? — недоуменно спросила Альфа.

— Увидишь. Хотя, надеюсь, использовать не придется.

Дальше я прошелся вдоль шкафа и набрал бутылок, из тех, у которых стекло потоньше. Все подверглись тщательному обнюхиванию, все были признаны годными для дела. Их тут много, больше, чем нам унести. Но мы знаем, где можно пополнить боезапас… Лучше бы не пришлось, конечно.

Дальше нужен был загуститель какой-никакой. Ну, чтобы липло получше. Местные тварюшки выглядят пугающе, но уж прилипший-то прямо к красной плоти огонь должен их пронять хоть немного. Да, это я все о том же Вытянутом. Его меньший братец, голубокожий, без головы и двигающийся на четырех конечностях, меня нервировал меньше. Не так по зловещей долине долбил, наверно.

Ламп тут в ресторанчике было прилично. До свисавшей с потолка люстры мы не полезли, а прошлись по тем, что крепились к стенам. Как оказалось, они довольно-таки легко снимались с места — для дозаправки, наверно. И масла в них был полный бак, включая влажные фитили. Сохранность всего тут тоже странная. Казалось бы — уже испариться должно бы, а нет. Ну, я не против. Я тут не загадки разгадывать пришел, не научную экспедицию вести, а вытащить одну конкретную хреновину, ради одной конкретной своей волчицы.

Набрали топлива. Проверил, разумеется — горит. Замешал в бутылки, в качестве фитилей использовали вымоченные в масле отрывки скатертей. И, вооруженные всем этим добром, двинулись обратно наверх. Десяток бутылок — приличный объем. В рюкзаках место найдется, проложить есть чем, так что в дальнейший путь отправимся уже с оружием получше.

Жаль, второй зажигалки не нашлось. Я даже на кухню ресторанчика заглянул мельком. Утвари полно, даже плиты на все том же масле, а вот поджигать их было нечем. Ну, переживем.

Уже наверху я провел инструктаж:

— Поджигаешь этот клочок ткани, хорошенько, со всех сторон. Потом бросаешь во врага, как можно сильнее. Или рядом со врагом — нам надо, чтобы бутылка обязательно разбилась. Тогда все, что внутри, разбрызгает вокруг и загорится. Вот и все, очень просто.

Зажигалку я показать собирался позже, когда очередной «патруль» пройдет. А то огонек-то в темной комнате будет хорошо так заметен. Пока же Альфа просто примеривалась к весу бутылок и выясняла, как бы их схватить поудобнее, чтобы и кинуть дальше и точнее, и не вытекло все к чертям.

А тварюшки-то не появлялись чего-то. Ни «строителя», ни остальных. Мы что, умудрились их пропустить? Или с наступлением вечера маршрут поменялся?

Понятное дело, что точно время отмерить мы не могли, только по ощущениям — но по ним самое время тут местным жителям появиться.

— Чего-нибудь слышишь? — спросил я у Альфы.

Та добросовестно пошевелила ушками и ответила:

— Нет, ничего и никого.

Как бы и хорошо, а как бы и все равно сомнительная новость. Тут уж всякое возможно. Вдруг нас все-таки увидели в окна? Мы туда поглядывали, да, но на постоянную не следили, занятые делом. Вот, предположим, пропустили — пусть по словам волчицы «строитель» и топает так, что не услышать она не может. Разное бывает.

Ладно. Сидим, ждем, без резких движений и прочего, что может нас выдать.

И ведь ничего. Еще даже не ночь, только летний закат накатывает потихоньку, окрасив небо в оранжевый. Я, на всякий случай, вообще в коридоре устроился, лицом к лестнице и с Молотовым и зажигалкой в руках. На тот хреновый случай, если нас заметили и какая-нибудь стремная хреновина потихоньку-помаленьку сейчас подкрадывалась.

Ну, хоть бутылки в сумки запихали, раз время есть.

— Слышу! — прошептала наконец-то Альфа.

Я с места не сдвинулся, только на секунду глаз в ее сторону скосил.

— Это желтоголовые, но их двое, — сказала она дальше.

Два «строителя», значит. Все-таки смена паттернов патрулей.

— Остановились. Тут непонятно… — волчица едва слышно фыркнула. — Шумят чем-то… как твоя огненная коробочка что ли…

А?

Тут я бросил последний взгляд вглубь коридора, поднялся, встал в лестничном проеме, откуда из окна дорога просматривалась.

А там картинка замечательная открывалась. Дело вот в чем. У здания, где мы засели, впервые появлялись дорожные фонари — столбы, не особо-то высокие. В полтора человеческих роста, ну чуть больше. И дальше, вглубь города, эти столбы дальше уже расставлены были.

Вот эти-то фонари наши «строители» и зажигали. Один взобрался на присевшего второго, и ковырялся в клетке фонаря. Ковырялся недолго — через пару секунд появился свет. Сейчас бесполезный, солнце-то еще не зашло, но видимый.

Один слез со второго, и они синхронно и размеренно двинулись дальше, к столбу через дорогу.

— Угу, интересно, — пробормотал я. — Значит, даже ночью сможем нормально видеть.

— Я могла бы и без этого, — ответила Альфа, вставшая сбоку. — Мы же видим в темноте.

— Это замечательно. Только я-то не вижу. Помнишь, как я в болоте чуть не провалился перед ночлегом?

Она фыркнула, затем шмыгнула носом. Появилось желание почесать ее плоский животик, но я сдержался и сделал это за ухом.

— Ты рубаху-то перемотай, она у тебя вся вымокла уже, — сказал я.

Она торопливо размотала свою маску, затем вдруг резко направила ушки в окно:

— Четырехногое!

Ага, все-таки решило здесь оно пройти. В этот раз у меня в руках было оружие… Пользоваться которым я не собирался. Не было смысла наносить первый удар, раз оно снова мимо будет проходить…

— А… Пчхи!

У меня аж сердце куда-то в живот провалилось. А то и ниже. И совсем не от того, что чихнула волчица у меня буквально в десятке сантиметров от моего уха, о нет. От того, что сделала она это ГРОМКО. И это ГРОМКО было только усилено голыми бетонными стенами, и вылетело затем наружу, в ночную тишину, через пустой оконный проем.

Короче, если кто поблизости был — он нас точно услышал.

«Строители» внимания не обратили, они как раз зажгли очередной фонарь и неторопливо следовали следующему. Вот четырехногая хреновина, показавшаяся на улице — вот она-то остановилась. Чуть присела. И всем своим торсом повернулась так, что промежуток между ее плеч смотрел вот прямо в наше окно.

А затем быстрее обычного, не дожидаясь «строителей», направилась в нашу сторону. Напрямик так, пересекая дорогу.

С-сука.

— Бери сумку, и топор держи наготове, — прошептал я.

Шмыгнув носом, Альфа одной рукой вытащила оружие, другой подхватила сумку. Бутылки мы хорошо проложили, так что не звякнуло.

Болезненно-голубая хреновина пропала из виду. И пропала она двигаясь к нам. Так что…

— Давай к окну, встань сбоку.

Волчица послушно и бесшумно подскочила и встала, со вскинутым топором. Нос красный, глаза красные и слезятся, но пока держалась.

Я же с ухом навостро и вырабатывая себе косоглазие, старался следить одновременно за коридором и окном. Не самое простое занятие. А еще я тихонько распахнул крышку зажигалки и положил палец на кремень, готовый поджечь Молотов.

И время настало.

Как понял? Да по наглой роже твари с болезненно-синей кожей, которая вот прямо сейчас заглянула к нам через окно. И заурчала. У нее ни рожи, ни отверстия чтобы урчать, да даже головы-то нет, один обрубок шеи — а оно, скотина, еще и рычать начало.

Хрясь!

Волчица врезала топором с такой силой, что тварь не удержалась и слетела вниз. У меня же палец на автопилоте поджег зажигалку, руки на автопилоте подожгли фитиль. Ну и все — подскочил к окну, нашел взглядом херовину… Которая стояла на дороге, глядела вверх и явно готовилась забираться вновь, кровоточа чем-то блевотно-зеленым из хорошей такой раны в плече.

А затем рядом с ней приземлился Молотов. Хороший бросок, хороший наполнитель из алкоголя и фонарного масла. Разбился, со звонким таким звуком. Вся брызнувшая жидкость немедленно занялась — и немалая ее часть попала на тварь.

Вот сейчас она завизжала. Никаких полумер, только лишь громкий, полный боли визг.

Чего хуже — практически сразу откуда-то из глубин города понеслось сразу несколько визгов, воплей, ревов. Голодных и возбужденных.

Блять, блять, блять!

Панический приступ все ж не помешал тушке выхватить новый снаряд. Я даже еще и сам не заметил, как нырнул за стену, скрываясь от взглядов снаружи. Бутылка в руке, зажигалка раскрыта и палец на кремне.

— Десяток. Или больше. Я больше десяти не умею, — отрывисто сообщила Альфа.

— Будь готова бежать. Здесь нам ночевать не грозит. Пригляди пока за коридором.

Волчица бросилась к выходу из комнаты, с топором наготове.

В голове тем временем проносились варианты побега. Через главный вход в здание — да точно без вариантов, тварь-то прямо за углом и просматривается округа хорошо. Окна? Громко, едва ли откроем, придется разбивать — и лезть через битое стекло. Тогда только задний ход оставался. Я ж, когда на кухню заглядывал, видел там ведущую на улицу дверь. Оттуда, наверно, продукты привозили.

Можно попробовать и в доме отсидеться… Но местные лазать умеют, как оказалось. И уж точно догадаются полезть в разные окна, а там нас зажмут и выпотрошат подчистую.

На улице, тем временем, все продолжался болезненный визг. Я рискнул выглянуть, оценить обстановку.

Подожженная мною хреновина задорно так носилась кругами под нашими окнами. Горела, воняла, но упорно ж под окном держалась, не уходя никуда. «Строителям» вообще плевать было, они внимания не обращали и с очередным фонарем возились, успев до него дотопать.

Так, ладно. Пока выбегать наружу не стоит. Слишком велик шанс лицом к лицу столкнуться с местными жителями, которые сейчас сюда на всех парах бегут.

А вот, кстати, и они. Сперва по поперечной дороге невнятная херобора примчалась, которую я описать могу только как «гнилостно-зеленый краб из кусков людей». Примчалась она, разумеется, боком. И стала наворачивать круги вокруг горящей твари, явно собираясь ею перекусить, но пока не решаясь из-за огня. Или просто смотрела, мне-то откуда знать?

Затем, и пары минут не прошло, еще появились. Все из глубины города. Натурально какие-то хреновины из ночных кошмаров после въедливых ужастиков. Все как бы люди… из человечески запчастей так точно, но все неправильные.

Одно из них, фигура с гребаной костяной пружиной вместо грудной клетки, не стала ждать, пока ужин приготовится. Сразу, с ходу на горящую тварь накинуться попыталось. И, так-то, успешно. Кусман отхватило от той части, на которую топливо не попало.

После этого зашевелились и остальные. Сразу активнее стали. Наверх они не смотрели, о нет — всеми движениями неправильных тел они выказывали внимание к подожженной твари. Поближе, вон, подобрались…

— Как там? — негромко спросил я у Альфы.

Твари шумели громко, но моя девочка услышала:

— Пока никого и ничего.

Отлично. Вполне можно отстреляться, раз уж местные жители так опрометчиво столпились прямо под нашим окном, предвкушая, как будут каннибалить одно из своих…

Щелкнул зажигалкой. Почти поднес уже огонек к пропитанному топливом фитилю Молотова.

А там то вытянутое нечто появилось. Неторопливо, совсем не так, как обычно по улице носилось. Ярко-красная плоть поблескивала влагой, на месте лица, как и всегда, широкая улыбка из сплошных зубов.

И снова… Словно встретились взглядами.

Тут уж вместо инстинкта «бежать» врубился инстинкт «сражаться». Всеми методами. Лишь бы выжить.

Вспыхнул фитиль. Резкий бросок — бутылка умчалась в самую гущу тварей, аккурат на землю. Разбилась. Липкое пламя окутало всех, кто рядом был. Следом пошла вторая, чуть в сторону, чтобы и других задело. А затем моя рука поскреблась по пустому месту.

Все, кончился заготовленный боекомплект! Остальное мы упаковали! Ну да ничего, у меня еще и арбалет есть!

Пока внизу творился настоящий пиздец, полный воплей, визгов, чавканья, да еще и вонючий до ужаса, я этот самый арбалет взводил. Нельзя его постоянно напряженным держать, все такое. Как взвел — выглянул снова.

Натуральная… Ну, не мясорубка. Просто хаотичная, огненная драка. Они горели, но еще и умудрялись друг с другом сражаться, заживо рвать! Но скотины они какие-то очень уж живучие, потому что никто еще не валялся без движений, все носились и били чего под руку попадется.

Важный момент — меньше их не становилось, но и больше тоже.

Участия в драке не принимало… Ну да, только то неправильное вытянутое существо. Ходило-бродило себе спокойно, будто бы разглядывало происходящее. Головы не поднимало — и ладно. А еще рядом с ним, абсолютно не обращая внимания, «строители» готовились очередной фонарь зажигать.

Вот по ним и пальнул. В надежде спровоцировать. И даже попал, точно в макушку того, что наверх лез. Снаряд будто бы застрял, но видимого ущерба ровным счетом никакого. Да, «строитель» покачнулся, ухватился за столб, чтобы устоять, ну да и все. Открыл фонарь, стал возиться внутри. Гаденыш.

Но это ладно. Не сработало, пусть, не особо-то важно.

Важно то, что выстрел мой заметила эта херовина. Ну да, все та же, цвета свежего красного мясца, у которой вытянуто по вертикали все, что можно и нельзя, да еще и неравномерно. Ну, шустрая и без глаз, только с пастью. Вот оно, да, долбившее мне по зловещей долине словно отбойный молоток в пять утра.

Вот оно снаряд увидело. Сперва на «строителей» глянуло. Затем неторопливо так голову повернуло в нашу сторону, в наше окно.

Я-то успел вглубь комнаты отскочить, сразу после выстрела. Только волне животного страха это не помешало вот совсем.

Оно поглядело показавшееся вечностью мгновение, за которое у меня на всем лице холодный пот выступил, затем перевело взгляд на носившихся тварей, схватило первое попавшееся, чего-то размером с ребенка… И с легкостью это напополам перекусило. И принялось жевать неторопливо, держа в руках часть тушки с обмякшими конечностями.

Примерно с такой же меланхоличностью какой-нибудь уставший заводской работник жует свой тормозок, уставившись в стену и медленно двигая челюстями. Один в один.

— Уходим, — приказал я. — Давай в обеденную.

Мы торопливо спустились на первый этаж. На пути никого не встретили — вот и чудненько. Дальше обеденная, кухня, выход в тесный переулок меж бетонных стен. И, раз уж все окрестные твари дружно отвлеклись на веселый, горячий каннибализм…

— Бежим так быстро, как только можем. Вглубь города. Я надеюсь проскочить, раз такой момент выдался. Может, сразу до цели доберемся.

— Как скажешь, — кивнула Альфа, перекидывая топор поудобнее. — Постараюсь слушать на ходу, но ничего не обещаю.

— Главное — не споткнись.

Выглянул из-за края здания. Монстры все еще заняты чадом кутежа и весело горят. Солнце уже совсем низко, повис сумрак, так что видно их было чудесно, а вот мы более-менее прикрыты. Визуально. Хрен его знает, чем там они окружающий мир чувствуют.

Ладно. Раз нас выгнали, раз отвлеклись, раз есть возможность. Надо действовать.

— Двинули.

И мы двинули. С места в карьер, и я ведущий — не давая волчице бежать с ее максимальной скоростью. Но я хорошенько поднажал, а тут и местность удобная. Дорога ровная, это не лес и гребаные кусты.

Дорогу пересечь вышло легко и без проблем. Занятые друг другом и огнем твари нас не заметили — да и «строители» не успели еще здесь фонарей зажечь, так что мы были просто мелькнувшими в сумерках тенями.

Дальше явно будет посложнее — там, где свет уже есть. Справимся.

На другой стороне дороги удобного переулка не было, тут здания опять вплотную примыкали. Так что по стеночке, подальше от местных и к следующей дороге, ведущей вглубь леса. Быстро-быстро. Там вновь повернули — и вперед, раздвигать туман.

Туман послушно рассеивался впереди, не сгущаясь позади. Ну, это пока видно его было. Сумерки-то быстро темнели, тут освещения нет, и стабильно болтавшаяся в трех квартала впереди пелена растворялась в темноте.

Путь я мерил теми же кварталами. Один миновал, другой, четыре и пять. С каждым последующим, здания выглядели все лучше и лучше, насколько разглядеть получалось, порой прибавляли в высоте. Уже и верхние этажи больше не зияли темными провалами оконных рам. Теперь там были темные, собственно, окна. Красивости всякие появлялись на стенах, рюшечки. Даже вывески, разбирать которые не было времени…

Пока из сокрытого поздним вечером тумана не вынырнул он. Красный крест. Он светился, вертелся вокруг своей оси, на высоте этажа дак четвертого-пятого.

Ну, моя собственная логика подсказывала, что «ни живое, ни мертвое создание», способное вылечить Эльзу, должно сидеть где-то там. Медицинское ж учреждение… Наверно.

Я вскинул руку, затормозил у стены очередного здания. Сзади остановилась волчица, фыркнула едва слышно и втянула в себя воздух.

--- Что-нибудь в округе? --- спросил я негромко.

--- Никого. Все они там, --- ответила Альфа.

--- Хорошо.

Я обернулся и потрепал ее по голове. С одной стороны, чтобы похвалить, с другой же… Немного паранойи. А вдруг это красная тварь ее по пути сумела схватить и теперь голос имитировала, а?! Стоило перестраховаться и посмотреть.

Но нет, те же ушки, тот же выглядывающий из-за бедра хвост и сжатый в руке топор.

--- Пойдем медленнее. Мне кажется, что нам туда, --- я указал на красный крест. --- По крайней мере, там, откуда я родом, под этим знаком работали целители.

--- Почти добрались, значит! --- довольным фырком ответила Альфа.

--- Не радуйся раньше времени.

Двинулись. Обычным шагом, но готовые к бою. На ходу я выудил из сумки волчицы Молотов — раз уж так себя показал хорошо, стоит иметь под рукой.

И стоило нам пройти, может, с половину квартала — как в стороне от креста появился квадратик света. Окно. Окно обыкновенное, и свет в нем ровный-ровный, нейтральный. У фонарей-то он теплый был, подрагивал.

Одно лучше другого. С другой стороны, чем глубже в город, тем более все достроено. Может, кто-то лампочку выключить забыл?

Приблизились еще и стало ясно, что свет горел в одной из комнат четырехэтажного здания, на втором этаже. Красный крест вертелся, на самом деле, на высоком столбе. Еще левее там над входом в какое-то приземистое строение слабенький свет моргал, но сейчас не до него — пусть и моргает больно уж похоже на лампу с хреновым питанием.

И… Показалось может. Да, точно показалось. Не было там в окне никакой мелькнувшей тени.

--- Зайдем. Ушки на макушке.

Тихий утвердительный «вуф!» в ответ.

Вход тоже на больницу походил. Широкая лестница, сразу две двустворчатые двери впритык, и крайняя правая створка раскрыта, встала на упор. Если приглядеться, можно рассмотреть таблички с какими-то надписями по бокам от дверей. Язык все тот же — но и символ креста там проглядывался.

А в здании — тьма натуральная. Придется использовать зажигалку. Она полная, но греется ж помаленьку.

Первой вошла Альфа. Огляделась там быстренько, пользуясь своим ночным зрением, затем меня позвала. Щелчок кремня, вспыхнувший огонек…

Да ничерта, кроме пола, и не видать. Белая плитка.

Ну, если не стоять на месте как дебил, а двигаться и двигать зажигалку, то рассмотреть можно поболее. Это ж приемная какая-то. Вон там стойки администраторов, вон скамейки, пациентам и родственникам сидеть. Ну в самом деле больница.

Раз так — так почему бы нашей цели не сидеть в единственной освещенной комнате, а?

Лестница нашлась быстро. Там поднялись на второй этаж, вышли в коридор. Еще на площадке видно было светлые отражения, а уж как с нее сошли, так и сразу увидели льющийся из распахнутой двери ровный свет.

И там кто-то был. Теней нет, никто не выглядывал на нас со стремной улыбкой на все лицо — просто как-то чуть подрагивал порой этот ровный свет, словно кто-то в комнате двигался.

Я потушил пламя в зажигалке. И мы с Альфой двинулись словно мотыльки, приманенные одинокой лампочкой в ночи. Ну, целеустремленно — мы не помчались туда со всей дури. Просто аккуратно, не торопясь, с оружием наготове.

Топор да Молотов.

Первым заглянул я. И увидел премиленькую картину.

Это операционная. Такая, максимально стереотипная. По центру операционный стол, над ним громадный подвижный круг с кучей ламп, в придачу к неслабому освещению с потолка. По краям расставлены шкафы с медицинскими приблудами.

К столу прикован явный мертвец. Голый мужик с кучей трупных пятен. Живот и грудь у него вскрыты, правая рука отрезана до самого плеча, с головы свисает недорезанный скальп.

И над ним стоит, с инструментом, девушка в ошметках медицинской формы, короткого белого платьица с чулками. Кожа у нее белая и будто бы полупрозрачная — под ней непрерывно что-то шевелится, медленно-медленно. Лицо — застывшая маска накрашенной красотки. Руки по локоть в груди ее «пациента».

Вся она медленная-медленная. Ну очень. Даже голова — и та повернулась к нам с неторопливостью башни какого-нибудь линкора.