Волчья стая

Глава 16

Один сон лучше другого. Лучше бы так и болтался в темноте.

— Добей меня… — тихий шепот из сомкнутых губ. — Накажи ее…

И снова, и снова, и снова. По кругу — куда бы я не смотрел, всюду перед глазами висело красное полупрозрачное лицо, глядящее на меня с мольбой и ненавистью и болью. Иногда оно распахивало пухлые губки, и тогда шепот превращался в истеричный крик.

Просто кошмар. Игнорируй, это просто очередная выходка твоего бессознательного.

Сложно игнорировать, когда это длится эдак с полторы вечности.

— Ты кто? — с трудом сказал я.

И обнаружил, что из сна вернулся в реальность. Они, на деле, не слишком-то отличались — разве что густые «реки» в слизи в очередной раз массировали мне мышцы. Хоть какие-то ощущения. Настолько яркие, что я какое-то время просто ничего не делал, ничего не думал, висел и наслаждался прокатывающимися по телу волнами. Но удовольствие длилось недолго.

Когда массаж закончился, я открыл глаза. А передо мною в слизи парил белоснежный, отполированный череп, к верхушке которого еще крепились как-то длинные каштановые волосы. Субстанция вокруг него была гуще окружающей, так что череп оказался в подобии головы. Все с тем же миловидным лицом.

Подумаешь, видно провалы глазниц и носа. И скалится всеми зубами, за полупрозрачными губами и «кожей».

— Я — это она, а она — это я, — донесся приглушенный голос. — Я жива, но хочу умереть. Освободи меня от этой пытки! Убей мою мучительницу! Освободи! Убей! Освободи! Убей!

— Боюсь, я не в состоянии… — осторожно начал я, но меня тут же перебили.

— Часть меня, той меня, теперь в тебе. Я почти вылечила тебя, осталось лишь немного, осталось лишь твое согласие помочь мне! Освободи! Убей!

Лицо ее искажалось в ярости и муке с каждым словом, голос волнами прокатывался по телу. Будто разом «говорила» вся масса слизи.

А я, едва дошел смысл ее слов, захотел вздохнуть. Или смачно сплюнуть. Только не мог ни того, ни того. Вот надо же, скотина желейная! Считай, за яйца взяла — или соглашайся и помоги, или откажись и останься с ней. И не факт, что в последнем случае от меня не останется лишь такой же выбеленный, обглоданный скелет.

Не, я-то помочь не против. Постановка всего вопроса меня возмущала. Да и тем более — а как проконтролирует?

— Помогу, — решительно сказал я. — Только верни мне ноги.

— Спасибо! Спасибо! Спасибо!

Теперь загустела нехилая такая часть слизи, складываясь в обнаженное женское тело, точно такое же, которое хладнокровно разделал парнишка лисицы. Череп все так же плавал в голове — и все это тело крепко меня обняло, да еще и с ногами. И губами припало к моим губам… Где там шарилась ее ладонь — очевидно.

Непослушными руками я оттолкнул девушку от себя:

— Лечи. И вываливай свои предложения, как мне все это провернуть.

Ехидная улыбка расцвела на ее лице:

— Только не думай, что сможешь меня обмануть! Если обманешь, если мерзкий монстр останется бродить по миру, если я останусь «жива», — к интонации отвращения прибавилась пробежавшая по ее телу дрожь. — Тогда я отниму у тебя возможность ходить! Возможность чувствовать! Возможность быть мужчиной!

Ну разумеется. Шантаж. Кто знает, что она попросит позже? Вот и я не знаю. Но это лучший краткосрочный вариант — да и, похоже, очень даже единственный.

— Я уже согласился. Теперь делай свое дело.

— Попробуй пошевелить ногами, — радостно воскликнула она.

Ну, я и попробовал. Сперва пришлось вспомнить — а как, собственно, это делать. Мне и руками-то двигать было сложновато, что косвенно обозначало, что я тут давненько без движений бултыхаюсь.

И… раз! Аккуратненько подал команду на поджатие колена. Иначе это не обозвать. Вроде и частью себя должен управлять, а вроде и подзабыл как.

Безрезультатно. Я все еще ничего не чувствовал. Не повод сдаваться — но пойти другим путем. Вытянул правую руку вниз, до бедра, и стал пощипывать кожу, чтобы проверить, вернулась ли чувствительность. Медленно, тщательно. Там где было — там и было. Вот к невидимой линии посредине бедра приближаться было страшно, я ведь помнил, что там буквально резкая отсечка.

Ниже, ниже… Вот она черта отсечки…

Мог бы — выдохнул бы радостно. Есть контакт! Одновременно и приглушенный, и, с растерянной привычки, очень чувствительный отклик зажатой между длинными ногтями кожей. Останавливаться не стал, опустился вдоль ноги так низко, как смог.

Все работает!

Оставалось только ноги разработать, но это особо сложной задачкой не казалось. Всего-то — непослушными руками подтянуть к себе хлещущее ощущениями колено, одновременно пытаясь поджать его подзабытым движением. Затем оттолкнуть. Затем повторить. И с другой ногой. Короче, хоть какое-то занятие, и нырнул я в него с головой.

— Она меня не боится. Она думает, что я на поводке. Она ошибается, — заговорила в какой-то момент слизь, болтаясь рядом со мною в загущенной форме. — Печать чистоты сохранила мой разум, пусть и повредила его. Ты помог мне выбраться из животного состояния. Я не одна из них, никогда бы не позволила себе стать одной из них!

— Рад за тебя. Расскажи, как она тебя убила и чего от нее ждать.

— Она быстра, ловка и коварна. Она налетела на меня из-за кустов и всадила тесак в шею. Она держала меня в сознании, пока отрубала голову. И после — тоже.

Отмечено. В ближний бой — не вступать. Есть только одна ма-аленькая проблемка — у меня, блять, в распоряжении только ближний бой и есть! Вся снаряга осталась у рогатых, и сам я не слишком-то в рукопашном. Вооружиться чем-нибудь длинным надо, это дело понятное.

Как бы эта лисица не выглядела обычной зрелой женщиной в самом соку, к предстоящей схватке стоило подойти максимально серьезно. Да и пацана ее со счетов нельзя сбрасывать. Застать бы их в процессе и врезать первым, но тут как повезет.

Упражнения давали плоды. Я уже более-менее уверенно сгибал колени, вот бедра еще поддавались с трудом. Несколько раз засыпал, оказываясь в теплых красных объятиях, просыпался, продолжал работать. Не задаваясь вопросами вроде «почему не хочу есть и пить» и «почему не хожу по нужде» — думаю, слизь взяла эти дела под свою опеку.

Еще мне помогала сама эта девушка. Мало массажа всего тела, так она еще и могла создавать нагрузку, мешая двигаться рукам, ногам и остальной тушке, так что набор упражнений был полноценным. Пусть отжимания лежа на боку, упираясь руками в подставленную задницу, и выглядели по-идиотски.

Лишь бы озабоченная к дальнейшим действиям не перешла, а такие шалости можно и перетерпеть. Благо, она молчала — так что молчал и я.

Энное время спустя она заговорила вновь:

— Она идет! Эта кицуне! Она приказывает показать тебя! Освободить тебя! Не забывай о нашем уговоре!

— Не забуду. Но тебе лучше бы вспомнить, как убить тебя быстро и безболезненно, — ответил я, чувствуя, как понемногу всплываю к поверхности.

— Соль. Я потерплю.

— Постараюсь найти что-нибудь не такое жестокое.

Вот наконец-то и воздух. И невероятно занимательное выкашливание собственных легких, потому как дышать-то не получается. Свернувшись в клубок, я отчаянно освобождал свои внутренности от остатков слизи — вылетая изо рта, она воссоединялась с основной массой.

Чего сама не вытащила? Хороший, блять, вопрос.

Пока я хрипел и плевался, слизь подняла меня на руки, окончательно вытащила из себя и положила на каменный пол. Дико холодный каменный пол. Как-то не задалось мое освобождение от лечения.

Вот я лежал, подергиваясь и свернувшись в клубок, весь влажный. А надо мною с теплой улыбкой нависла лисица, в том же белом кимоно с черным поясом. Все ее хвосты были распушены, из них выглядывал недовольный пацан. Он, кстати, подрос маленько…

— Мой бедолага!.. — ласково произнесла Масами. — Мне очень жаль, что пришлось вытащить тебя из теплых объятий слизи, но мне нужно проверить прогресс! И посмотрите-ка, да ты совсем здоров! Какая нежная кожа, какая чистота — а ты ведь был таким грязным!

— Посмотрели? Тогда давай сунем его обратно и пойдем наверх, — нетерпеливо сказал пацан. Глядел он так, будто дыру во мне сверлит.

— Мне так неловко слышать, что ты меня ревнуешь! Право же, я каждый день доказываю свою любовь — так смягчи же душу к моему пациенту. Не можешь ведь ты в самом деле думать, что я променяю тебя на кого-то другого?

Парень насупился.

— Да я бы… кхе-кхе… и сам отказался, — выдавил я. — Не для нее моя роза цвела.

Так, а здесь, похоже, я умудрился ударить по обоим сразу. Если лисица всего-то слегка дернула ногой, угодив уголком деревянных сандалий прямо в нерв под коленом — и это с той же доброй, ласковой улыбочкой, то паренек на меня накинулся и стал колотить. Неумело, но неприятно.

Кому приятно, когда его по ребрам бьют?

Отойдя от удара по нервам, я еще несколько секунд не решался действовать. Паренька остановить сил хватит, это я чувствовал. Даже если не бить. Вот ответная реакция Масами могла оказаться куда хуже, «напади» я на ее игрушку. А, к черту!

— Успокойся, мелочь! — рыкнул я хрипло. — У меня свои есть, твоя мамаша не в моем вкусе!

Ну и остановил очередной удар, заблокировав его рукой. Затем вообще ухватил за запястье. Он удивленно, даже испуганно застыл, я — ждал, чего там лисица скажет.

— Грубые и неприятные слова, — протянула она. — Но правдивые. Любовь моя, отойди от моего пациента. А ты, пожалуйста, встань. Я хочу извиниться за его поведение.

Была у меня мыслишка изобразить, что ноги все еще не работают — но я характерно так дернулся и схватился за колено, когда по нему врезали. Не прокатит. Так что пришлось подниматься, своими силами, без помощи. Сперва сел на задницу. Затем перебрался на корточки. А там уж аккуратно и потихоньку наверх, преодолевая гравитацию. Далось без проблем, пусть и чуточку тяжелее привычного.

Когда еще было это привычное, ага.

А стоило подняться, как пацан вновь состроил недовольную гримасу. Это от того, что я голышом перед его «мамочкой» стоял, или что? Вот докопался ж на ровном месте.

— Вижу, эта грязная мразь, эта подлая девственница хорошо поработала, — сказала Масами, медленно и неторопливо оглядев меня сверху донизу. — Пожалуй, в таком виде от нее и правда будет хоть какой-то толк.

Оглянулся — красная слизь стояла и следила за нами, собравшись в форму девушки. Да и синие с зеленой не отставали. Последние — откровенно похотливо. Первая же выжидающе, задумчиво покручивая пальцем на ладони.

Помню я про уговор, помню. Не прямо же сейчас! Сперва оружие и подходящий случай, затем уж хладнокровное убийство. Даже два. Пацан едва ли воспримет это сколь-либо хорошо, так что… возможно, что и три.

— Приглашаю тебя на обед, — сказала лисица. — Ты наверняка истосковался по настоящей еде, да и чем это не извинение?

В общем-то нет, есть мне не хотелось, да и не соскучился. Но как повод немного втереться в доверие и разведать обстановку — пойдет. Так что согласно кивнул.

А еще так можно добраться до оружия. Столовый нож всяко лучше, чем ничего.

— Очень рада принять своего пациента! — тепло продолжила она. — Однако, сперва тебе нужно одеться. Ты статный мальчик, есть, на что взглянуть, но это было бы попросту некультурно. Любовь моя, отведи-ка его к гардеробу и выдай что-нибудь подходящее, пока я готовлю стол.

Не дожидаясь ответа от пацана, лисица развернулась и легкой, размеренной походкой отправилась к подъему из пещеры, насвистывая что-то на ходу. Ну а я остался с парнем. И он был весьма недоволен. В общем-то, смотрел он на меня враждебно, сжимая и разжимая кулаки. Вот ведь… гаденыш мелкий. Я ж ни ему, ни хвостатой ровным счетом ничего не сделал.

Пока. Но это другой вопрос.

— Чем быстрее справимся — тем быстрее я отсюда уберусь, — спокойно сказал я. — У меня нет никакого желания задерживаться с вами. Так что, может, на какое-то время успокоишься?

И руку ему протянул. А он лишь презрительно отмахнул ее от себя:

— Я не успокоюсь, пока ты не исчезнешь из нашей жизни. Я твое вранье насквозь вижу! Ты только и думаешь, что забраться к ней в постель, да еще чтобы за этим бессильно наблюдал! Но я не дам такому произойти, как бы ты ни старался, как бы ты ни соблазнял ее! Она — моя, и поделить ее невозможно.

Ба. Да у паренька просто беды с башкой, вот и все. Или он взрослеет и гормоны долбят ему по мозгам, что более правдоподобно.

— Свои фантазии оставь при себе, — сухо ответил я. — Твоя Масами мне неинтересна. Веди за одеждой.

— Не пачкай ее имя своим лживым ртом!

Я вздохнул и потер лоб. Да уж, с таким настроем паренек будет мне мешать изо всех сил, да и после убийства не остановится, и придется его как-то обезвредить. Например… Я оглянулся на слизней. Красная фигурка уже пропала в заполненном доверху бассейне, а вот синие с зеленой все еще стояли — и начали перетекать из одной призывно-привлекательной позы в другую, заметив мой взгляд.

Вот туда его и сунуть. Не пропадет. Может, хоть мозги ему прочистят.

А сейчас — я потопал к выходу из пещеры. Ноги-то уже горели от холода, да и в целом тушку потряхивало. Парню же деваться было некуда, так что несколько метров спустя он меня нагнал, обошел, с гордо поднятой головой, и возглавил путь.

Наверх, затем вновь вверх, из подвала, и на свежий воздух. Вдохнул полной грудью — внизу было немного сперто, а тут в самый раз, разве что чуть прохладный. Но солнце стояло в зените, палило вовсю, так что я быстро согрелся, и легкий ветерок даже мурашек по коже не пускал.

Тут, снаружи, мало что изменилось. Не было телеги да сестер Хару — логично. На веревках сушился другой набор белья, подросли кусты в садике за заборчиком. Довольно сложно было понять, сколько времени прошло на самом деле. Неделя? Месяц? Два? Сейчас с успехом могли быть как лето, так и ранняя теплая осень, а то и весна — я ж ни малейшего понятия не имел, в какой сезон мы тут оказались.

Я надеялся, что прошло немного. Ну месяца полтора — вполне себе срок для лечения такой-то серьезной проблемы, как перелом позвоночника. Мог пройти год — но эту мысль я сразу отбросил. Все же, не так долго бултыхался в обнимку с красной слизью-девкой.

Мы прошли в дом. Светлый, просторный коридор, украшенный всякими безделушками вроде мелких резных фигурок, кружевных платков с узорами и свисающих с потолка сушеных трав.

Прошли чуть глубже, свернули в небольшую комнатку. Все такую же светлую, но тесную — из-за трех массивных шкафов, занимавших по стене каждый. Шкафы лакированные, под ногами бежевый ковер, из окон под самым потолком лучился солнечный свет.

Не говоря ни слова, парень открыл дверцу слева. Покопался на полках — одежды там было завались, и не только белой. Всех возможных оттенков, с украшениями и кружевами. Слишком, пожалуй, много. Откуда у этой лисицы столько мужского барахла? И что, оно все предназначено для этого паренька? С малых лет до самой старости?

Все так же молча, он сунул мне в руки толстую стопку ткани, и водрузил поверх нее коричневые мокасины. Ну, я и оделся спокойно, под его тяжелым взглядом. Грубая белая рубаха, такие же штаны и пояс. Сидело не слишком-то удобно, коже было неприятно, да и попахивало чересчур уж долгим лежанием в шкафу — но пойдет.

— Достаточно? — спросил я, делая оборот вокруг своей оси. — Ничего не просвечивает? Не слишком соблазнительно одет?

Паренек захлопал ртом словно рыба на суше. Весь злой, застывший на месте и раскрасневшийся так, будто часок вверх ногами провисел. Наверно, это было слишком подло, удар ниже пояса — но плевать, задолбал уже своим поведением.

— А теперь послушай внимательно, — сказал я, положив руки ему на плечи и глядя в глаза. — Я не хочу оставаться здесь ни одной лишней секунды. Если ты так переживаешь и боишься, что я залезу твоей «мамочке» в трусы, то в твоих же интересах, чтобы я убрался как можно быстрее. Ты меня понимаешь?

Он едва заметно кивнул. Мышцы на шее были напряжены — будь здоров.

— Тогда я прошу тебя об одной маленькой услуге. Собери мне вещи для похода. Тихонько, не привлекая внимания. Чтобы я раз, взял сумку, или там мешок, и смылся в лес. Все необходимое туда положи — еду, еще одежды, веревку, нож, огниво… В общем, не маленький уже, сам должен знать.

Чего-то копчик зачесался. Потянулся, почесал — вместо нашлепки импланта там была лишь небольшая, чуть-чуть желейная шишка. Отвел было руку, как по ногам прокатились волны слабости. Коротенькие такие, я даже вздрогнуть не успел, но очень даже заметные…

— К счастью, убитая твоей «мамочкой» чародейка проделала хорошую работу. Надеюсь, мне удастся отплатить бедняге по достоинству, чего бы твоя лисица о ней не думала, — продолжил я, не меняя тона.

И хоба! Волны прекратились, все снова как было. Понятно. Значит, красная слизь все-таки в состоянии привести свои угрозы в действие — и тихонько как-то следит, чтобы я не уклонялся от договора. Как? Да плевать. Чародейство, магия, колдовство — как ни назови, а такая штука здесь в почете и распространена, и, судя по моим работающим ногам, способна на многое. Нечему удивляться.

— Ты… Ты… Ты мне мерзок, — ответил пацан. — И я хочу избавиться от тебя как можно быстрее.

Вот и договорились!

Следом мы вышли из гардероба и пришли в другую комнату. Обеденную? Наверно. Светло, просторно.

По правую руку — длинный стол, заставленный натурально кучей тарелок с едой. Стоял он у стены с окнами, а между ними — застеленная ковриками лавка. Ну и стульев хватало, словно тут готовились к пиру на много человек, а не на троих. Слева же дверь в другую комнату, и два диванчика по обе стороны от нее.

Выглядело это все… миленько. Безобидно. Будто идеализированный творчеством дом в мирной деревеньке. Только с обликом не вязались как-то поступки жителей этого дома. Один людей расчленяет и потрошит за милую душу, другая каким-то процессом скармливает слизи голову убитой, пересаживая личность и заставляя ту страдать.

Сама хозяйка дома стояла в дверях напротив. За ее спиной проглядывалась шикарная, пышная, белоснежная двуспальная кровать. Сама же лисица немного приоделась. На смену белому кимоно пришло кимоно разноцветное, расшитое цветами, да еще и из другого материала. Сатина, или типа того. В аккуратно заплетенных в хвостик рыжих волосах торчала пара цветущих голубых цветов. Ну и сандалии уступили место полноценным туфелькам на невысоком каблуке.

Мы с пацаном выглядели, конечно, победнее. Но она и ухом не повела. Широко, дружелюбно улыбнулась, элегантно скользнула в центр комнаты, слегка поклонилась. Конкретно мне, не нам двоим. Приглашающе указала рукой:

— Прошу за стол! Наполнение скромное, но чем богаты.

Скромное, ага. Тарелки едва друг на друга не налезали, настолько плотно стол заставлен. Мясо, фрукты, овощи, зелень, хрустальные графины с разноцветными жидкостями…

На всякий случай я кое-что сразу решил — к мясу не прикасаться. Выглядит-то аппетитно, только вот чего-то не хотелось мне внезапно человечинки нажраться, с их-то либеральным отношением к разделке ими же убитой девушки.

Вот фасоль… Фасоль выглядела привлекательно.

Мы расселись. Я занял позицию между на лавке, держа за спиной стену. Пацан стремительно приземлился на место во главе стола, Масами же — ну разумеется, уселась точно напротив меня. С таким безобидным, увлеченным видом, что пацан аж зубами скрипнул.

Я, наверно, не слишком-то разбираюсь в женщинах. Честно говоря, я не мог припомнить ни одной в моей жизни, если уж на то пошло — старый-добрый блок на воспоминания до той самой посадки. Но кое-какие концепты с мыслишками проскакивали…

Она ж его провоцирует. Проверяет своим любезным отношением ко мне. А дебилу лет шестнадцати много-то и не нужно, вот он и ведется. И наверняка у него немедленно вылетели из головы мои слова о том, что лисица меня ни капли не интересует, и что я вообще хочу свалить как можно скорее.

Вот же… хитрожопая. Рыжая. Лисица. Интересно, она это ненамеренно? Или балуется так?

Пока плевать. Потому что — тушеная красная фасоль. Ну и фрукты. И травяной настой, и яблочный сок…

Я немного увлекся, стоит признать. Пока Масами ела неторопливо, с достоинством, порой убирая руки на грудь и с умилением наблюдая, как я расправляюсь с едой, паренек ее даже не притронулся. Наложил себе мяса с пшеном, да так и сидел нахмуренный, надувшийся, откровенно уж ревнующий.

К мясу я не притронулся. Но прочим нажрался до отвала. И держал поближе к себе столовый нож — остро заточенный, с удобной рукоятью. Можно полоснуть, можно горло перерезать.

Сейчас не время. Я все еще сомневался, смогу ли одолеть эту многохвостую в открытой схватке, а возможности ударить исподтишка еще как-то не подворачивалось. Я-то в целом схуднул, ослабел после бултыхания в бассейне со слизью, да и ноги хоть и слушались, но чувствовалась в них подлая слабина, которая только и ждала, чтобы проявиться в полную силу в самый неподходящий момент.

А мертвая чародейка-то следит. Ее обмануть сложнее — я ж ничего в этой их магии не смыслю. Так что путь впереди лишь один, не считая варианта «сдаться и вернуться в итоге к рогатым». Нет уж.

Так вот, дорогая Масами. Как же мне тебя прикончить, а?