Волчья стая

Глава 24

К счастью для принцессы, волчонок оказалась в порядке. Потрепанная, поцарапанная, в целом же — не пострадала. И немедленно набросилась с объятиями, стоило спуститься к ней в яму. Теплая и дрожащая, она молча уткнулась мордашкой мне в шею, и слезать явно не собиралась. Хвостом, вон, помахивала. Ну а я и не торопился ее от себя отрывать.

Стоял, так же молча гладил по макушке. Со смешанными чувствами, но в основном — с неловкостью. Это ж я виноват, что ее утащили — а она кинулась с такой радостью, будто ничего не произошло.

— Все будет хорошо, — сказал я через какое-то время негромко. — Я тебя вытащу. Мне придется немного поработать на местную главную, но это не проблема.

А она в ответ взяла — и куснула в шею. Несильно, не больно, просто неожиданный легкий кусь.

— Вот теперь точно не проблема! — сказала она. — Теперь никакой муравей тебя к себе не заманит! Если сестренки не стали, то тебя помечу я!

Кхм.

Коснулся пальцами шеи. Там и правда ощущались небольшие впадинки от укуса — вон четыре клыка, вон остальные зубки. Вообще-то, они задержаться не должны были, но все-таки не пропадали. Это немного затрудняет дело.

А что сама волчонок? А она глядит преданно в глаза, хвостом помахивает и ушко набок склонила. Обижаться на такую — дело бесполезное, так что еще разок по голове погладил и опустил ее на землю.

— Держись. И постарайся с охраной не ругаться. Я работаю над твоим освобождением, не надо все усложнять.

Она с улыбкой кивнула. Ну и хорошо.

Из ямы я выбрался по тонкому канату из паучьего шелка. По всему его протяжении были равномерно намотаны узлы, служившие опорой для рук и ног, чтобы не соскальзывали — только из-за них-то и мог подняться.

По кивку моей сопровождающей, яму накрыли решеткой из деревянных брусьев. Слишком редкой решеткой, чтобы она могла удержать волчонка — но той сперва подняться нужно было. Да и дежурила тут еще одна мураш, стояла сейчас по стойке смирно, пожирая меня глазами.

— Веди в штаб, — сказал я.

Закованная в хитиновый доспех муравей молчаливо кивнула, развернулась на месте, перебирая тонкими лапками, и двинулась по коридору. Я следом. Замыкала еще одна бронированная охранница. Ощущалось такое сопровождение как конвой, ну да плевать. Я тут работаю, и не ради себя.

Коридоры, коридоры… Несмотря на то, что муравейник пока был лишь дырой в земле, ходов вокруг нарыли мураши основательно. И в камне, и в земле, ведущих вверх и вниз, пересекающих друг друга по одной им понятной логике. И ровным счетом никаких указателей — понятных мне. Подозреваю, что сами они по феромонам ориентировались.

Пройдя шагов пятьсот, мы оказались в очередной вырытой комнате. Зале, я бы сказал. Охраняла его очередная двоечка с копьями, а внутри — натуральный бюрократический рай. Или ад, тут уж что ближе.

Вырезанные из грунта столы, и за ними суетились десятки муравьев, непрерывно перебирая крохотные, одинаковые камушки. Перебирая, касаясь своими антеннами, с задумчивым лицом держа в руках. Одни камушки отправлялись дальше по отработанному механизму, другие копились в отсортированных горочках.

Внушительно. А еще забавно, что местные… э… камнемаратели все как одна носили одинаковые белые рубашечки. И жвалы их разукрашены были так, словно это затянутые в чулки ноги.

Но кроме гражданской машины, тут была и военная — не просто так же место называлось штабом. Просто они скрывались в дальнем углу, было их заметно меньше, вот сразу и не заметил. Группка мурашей о чем-то разговаривала, стоя у высеченной в каменной стене… карте местности. Ну натурально карте, ничем иным это быть не могло.

Туда-то сопровождение меня и повело. Там и принцесса уже стояла, возвышаясь над подчиненными, и представители, так сказать, родов войск вокруг нее крутились.

И закованная броню «преторианская гвардия», и обычные солдатики, и рабочие в тех же сводящих меня с ума желтых касках, и даже одна летучая. Последней было явно некомфортно — вся такая зажата, крыльями нервно подергивала.

— А вот и мужчинка! — громко заявила принцесса.

Взгляды разом устремились ко мне. Тут и до этого бюрократы на меня посматривали, а сейчас так и вовсе уставились. С вполне читаемым в глазах желанием. Но плевать, я даже не смутился — есть цель, работаем.

Подойдя ближе, я оказался напротив принцессы, в кругу подчиненных мурашей. И не стал терять времени, сразу взял, так сказать, за антенны:

— Под кого они могли замаскироваться? За кого могут сойти? — сказал я негромко. Но глядя ей в глаза.

— Не летучий отряд, точно нет! Они не умеют летать, эти жалкие, проклятые твари! Они могут быть в поддержке, разлагать моих воинов там, но никогда бы не выбрались за пределы нашей крепости! Да и не смогли бы — они ведь без крыльев!

Негромкий, осторожный смех. От окружающих представителей.

— Так полагаю, сами они ничего и никогда не делают? Лишь паразитируют?

— Именно так! Они не способны на…

— Тогда дело упрощается, — перебил я. — Вижу, у вас тут есть управляющий аппарат, ведется документация, верно?

Принцесса заинтересованно кивнула. Ее антенны устремились в мою сторону — как и антенны прочих мурашей. Нет, с ушками оно все же получше выглядит.

— Пойдем по восходящей, начнем с рабочих и, возможно, фуражиров. Нужно узнать, какие бригады, отряды, чего там у вас, отстают от планов, показывают низкую производительность в сравнении с остальными. Раз враг скрывается в обществе, он наверняка к чему-то приписан, оставляет за собой след. Найдутся подозрительные отряды — соберем и я попробую взглянуть лично. И еще нужно будет их пересчитать. Не хватает — значит, в правильном направлении, и они где-то прячутся.

— Это замедлит строительство на… — попыталась было возразить рабочая, но принцесса не стала ее слушать.

— Очень разумная идея! Собрать подозрительных — и уж мужчинка-то должен увидеть посреди честных, работящих членов общества каких-то жалких ленивых тварей, смеющих притворяться нашими! — она резко мотнула головой, указывая на представительницу бюрократии. У которой жвала «в чулочках», ага. — Вы слышали его! Немедленно займитесь составлением списков!

Молча кивнув, бюрократ умчалась к своим. Мураши там и без того носились — но стоило ей коснуться антеннами нескольких товарок, как там будто осиное гнездо разворошили. Забегали еще быстрее, так еще и подкрепление нагрянуло. Стали камушки из кучек выбирать, «читать», или чего они там делали, активно друг с другом переговариваться, как голосами, так и антеннами.

— Вот! Вот они, настоящие представители моего народа! — гордо сказала принцесса.

— Особо не торопитесь с выводами, — ровно ответил я. — Их тоже проверим. Всех проверим. Гниль может скрываться где угодно.

— Какой трезвый взгляд на вещи! — восхитилась принцесса, аж в ладоши захлопала. — Пусть ты мужчинка и бесполезный для своего настоящего предназначения, да еще и мохнатыми покусанный, но ты соображаешь!

Сомнительный комплимент. Зато, услышав от главной, что я для определенных нужд не гожусь, мураши вокруг одновременно с разочарованием выдохнули. Вообще все. Что рабочая, что закованная в хитин, что вся съежившаяся и нервная летучая.

Ждать результатов пришлось недолго, с полчасика. За это время я успел немного разузнать о структуре, собственно, местного муравьиного общества, о параметрах противника — и прикинуть, чего да как делать.

Летучий отряд можно было отбросить сразу. Мимикрирующие под муравьев пауки не умели летать от слова совсем, там бы их заметили. Фуражиры? Пауки слишком ленивы, чтобы добывать еду самим, они только у общества еду берут. Ну, по словам принцессы. Относиться к которым следовало с сомнением — но данные бились с застрявшей в голове информацией с уроков биологии.

Притом что самих уроков-то я и не помнил. Попытался за ниточку потянуть, понять — прочитал, может, или ролик обучающий просмотрел, а нет. Тупик, черный экран. Вот тебе информация, вот тебе знание, как информацию получил, а больше ничего ты не получишь.

Впрочем, так ли мне нужно вспоминать прошлое? Да не особо. Текущей ситуации оно никак не поможет, так что я выбросил попытки из головы и вновь сосредоточился на делах.

Тут и бюрократы свои выводы предоставили — представительница их вернулась вся потная, крепко сжимая в руках камешек с выводами. Никаких символов или подобного я на нем разглядеть не мог, так что и правда, видимо, феромоны. Или чародейство, чего бы нет.

— Говори же! — повелела принцесса.

Поклонившись, мураш в рубашечке заговорила:

— По тем или иным объективным причинам, план не выполняется более чем восьмидесятью процентами бригад, — торопливо сказала она, будто пытаясь проскочить неприятный кусок. — Падение производительности находится в допустимых пределах, однако некоторые бригады выходят за эти пределы на пятьдесят процентов и более. Это семнадцатая, двадцать девятая, сорок третья и сорок седьмая. Кроме того, на тридцать процентов отстают девятнадцатая и тридцать первая.

Сказала — и вытянулась по струнке, с поджатыми-то плечами. Еще и подрагивая руками да антеннами.

— Мне крайне интересно, почему об этом не было доложено ранее, — холодно и властно проговорила принцесса. — И я с этим разберусь. Позже. Когда мы расправимся с подлыми тварями, проникшими в наш дом. Приказываю! Собрать эти бригады на смотр, на поверхности! Окружите охраной, проследите, чтобы вышли все! Исполнять!

Мураш-солдатик обернулась к своему адъютанту, коснулась антенны антенной — и та стремительно выбежала из комнаты. Следом умчалась рабочая, придерживая рукой эту свою долбаную желтую, ребристую каску с козырьком.

— Это была простая часть, — сказал я. — После этих, нужно будет осмотреть солдат гарнизона. Затем пройтись по остальным. Если среди них есть внедрившийся противник, кто-то наверняка заметил, что их соратник сачкует от работы.

— К моему великому сожалению — нет, — ответила принцесса, поправляя фуражку. — Мы слишком трудолюбивый народ, и нам трудно даже допустить самой мысли о том, что кто-то в наших рядах может специально уклоняться от работы. К счастью, как будущая королева, я способна оценить всех в общем и подметить, когда что-то не так. А повышенный расход еды без весомых причин — это первейший признак инфильтрации!

Вынужден признать, она мне начинала нравиться. Ну, может, с определенными своими загонами — но о народе заботится, от меня отстала и всем объявила, чтобы не лезли, да и согласилась на сделку. Очень даже хорошая девка, в сравнении с другими встреченными.

Ну, волчицы все равно были лучше. У них задницы человеческие, и ног как положено — две.

Спустя пяток минут, рабочая вернулась и объявила о двух вещах. Первое — созванные бригады построены, отсутствующих нет. Второе — парочка бригад сейчас занимается фуражом и недоступна для проверки, так что придется подождать. Всего-то денек-другой, ага.

Ну, деваться некуда. Я, в сопровождении охраны, пошел наверх. Принцесса же осталась в штабе, ей простых рабочих разглядывать не по чину, и вообще, это небезопасно. Можно понять — она ж тут главная самка, яйца нести должна, все такое.

Может, кого себе и найдет. Но я с волчонком будут к тому моменту далеко отсюда — и, если повезет, уже ощетинившись автоматами.

Поверхность. Солнце уже перевалило через зенит, но до горизонта ему было далеко. Свежий воздух. Даже как-то и не замечал, что в тоннелях и комнатах как-то сперто, тяжеловато дышится. Вокруг все так же сновали потные от труда муравьи — стройка шла полным ходом, и все они с плотоядным интересом меня рассматривали. Некоторые даже демонстративно пот свой в мою сторону смахивали.

Видимо, в нем-то и содержался их феромон, который должен на мужчин действовать. Но мне было совершенно плевать, так что спокойно себе шел дальше, не обращая особого внимания. Ну и они тоже не лезли. Из-за приказа или охраны? Наверно, и того, и того.

Четыре бригады были выстроены, едва уместившись, на свободном пятачке земли, поблизости от главной ямы муравейника. В каждой — по десятку. На самом деле, я только сейчас понимать стал, что мурашей-то в самом деле много, как подобает насекомым. Это ведь малая часть одних только рабочих, непрерывно копошащихся вокруг.

Ну, вот они. Четыре нестройные группки. Все с теми же касками. Ну и инструментом для земляных работ — лопатами и кирками. Все негромко переговаривались, антеннами касались, на месте приплясывали, борясь с желанием вернуться к работе. Разумеется, все насквозь потные, в тоненьких повязках на грудь да прикрывающих пах отрезах ткани, на манер фартука привязанных на поясе.

На меня они внимание сразу не обратили, а я и навязывался. Неторопливо двинулся вдоль «строя», внимательно их рассматривая — благо, достаточно над сопровождающей охраной возвышался.

На первый взгляд, все они казались примерно одинаковыми. Практически на одно лицо даже. А уж отличий в жопках я бы точно не разглядел, они все для меня выглядели точь-в-точь. Черные волосы, черные глаза, одинаковое телосложение, капли пота…

Так, стоп.

Вот по поводу пятен пота — внимательнее, и еще разок взглянуть.

Двинулся на второй круг, теперь уже специально высматривая именно это. За что-то ведь глаз зацепился, отреагировал, мозг дернулся с непонятками — надо теперь найти и понять, было ли это случайностью или чем-то важным.

А тут и мураши меня заметили. Болтовня резко свернула на одну определенную колею, кто-то даже засвистел призывно — ну и, ясное дело, не одними только разговорами дело ограничилось. Скажем так, они показали мне больше, чем я хотел бы.

Отвлекали, гадины. Как тут присмотришься толком, когда они в выгодные для себя позы и ракурсы встают?

На третий круг я кое-что все-таки заметил. И насчет пота, и любопытную его корреляцию с поведением рабочих.

Их ведь что — с дела дернули, где они этот самый феромонный пот проливали. Проходившие мимо рабочие, занятые своими делами, обильно им блестели. Тут же некоторые выглядели сухо и совсем не пахли… На счет последнего, впрочем, не уверен. Но они в самом деле выделялись.

А еще сухие муравьи активнее на меня реагировали. Показывали всякое, зазывали, смеялись. И, при этом, держались порознь друг от друга, словно, не знаю, соперники. Паразиты ведь соперники друг другу, верно?

И наверняка местные паразиты, в этом-то месте, еще сильнее повернуты на сексе, чем условно обычные девки всех сортов и калибров. Вот тебе и четкий признак.

Но это догадки. Их еще подтвердить нужно. Так что я повернулся к той мурашу, которая меня встретила и сопровождала на поверхность, и спросил:

— Вы сами как-то настоящих от притворщиц отличить способны? Ну, физический осмотр там.

Хотя тут же дошло, что нет. Иначе бы и так проверили.

— Никак, — подтвердила она, покачав головой. — Я только знаю, что они от нас изнутри отличаются. А это значит, вскрыть хитин, а это значит…

— Убить, и лишь по трупу можно распознать, понятно, — кивнул я.

Не, им как бы и там светила лишь смерть, но все равно ж как-то не по себе немного. А вдруг ошибусь, а? Мне нужно волчонка вытаскивать, а убийство настоящего, честного мураша могло подпортить отношения с принцессой.

Пока колебался — тут к нам прибежала еще одна солдат. Сразу обратилась к главной среди моих сопровождающих, передала чего-то и умчалась обратно.

— Наши стражи поймали ушастую, — сухо сказала та. — Королева велела сперва спросить тебя, прежде чем что-то делать. Это твоя?

— Скорее всего, — без особого энтузиазма ответил я. — Тащите ее сюда что ли, взгляну.

— Всех пленников положено отправлять в ямы!

— Дорогая моя, твоя королева сказала, что перед тем, как что-то делать — спросить меня. Так что я говорю — тащите сюда. Если это не моя волчица окажется, тогда и сунете в ямы. А если моя — она останется со мной. Все понятно?

Она на секунду сбила зрительный контакт, растерянно осмотрелась, одними глазами. Затем нахмурилась, забавно сведя брови:

— Так не положено!

— Мы можем, конечно, побеспокоить принцессу. Спросить у нее. Наверняка она согласится оставить важному гостью его заплутавшую последовательницу. А когда спросит, чего это мы ее по таким мелким вопросам беспокоим — я укажу на тебя. Думаешь, ей понравится?

— Н-нет, но…

— Исполнять! — глухо прорычал я.

Поведя антеннами, мураш переступила с ноги на ногу, глядя на меня снизу вверх. Я же терпеливо ждал ее решения. С мордой, полной уверенности в своей правоте, разумеется — я ведь лейтенант, как-никак.

Фыркнув и чуть топнув передней лапкой, она повернулась к одной из своих солдат, усиленно делавших вид, что ничего не происходит. Хлопнула по плечу, сказала что-то в духе «пусть эту блохастую сюда приведут», и повернулась обратно ко мне. Солдат, тем временем, умчалась туда, откуда пришло сообщение.

— А теперь — к делу.

Ну да, сухие и чересчур озабоченные рабочие вполне могли быть теми самыми инфильтраторами. Тем более, что стоило присмотреться — как выяснялось вдруг, что инструменты их не в лучшем состоянии. Ржавые пятна на лопатах, тупые кончики кирок. Даже, будто, мелкая паутина на этих чертовых желтых касках… Ага! Паутина! Вот и дополнительное подтверждение.

А их тут много. Суммарно штук пятнадцать.

— Выведите сюда эту, эту и эту, — ткнул я в подозрительных подозреваемых.

Получив кивок подтверждения от моей сопровождающей, солдатики живо поставили предо мною троих «рабочих». А те и рады были. Лишь одна, похоже, начала понимать происходящее и медленно, потихоньку себя уняла. Остальные две с улыбками, смехом и зазываниями позировали, сжимая собственные груди, чуть ли не отплясывая своими лапками танец — а эта как-то успокоилась, приняла подчиненный, кроткий такой вид, равняясь на настоящих рабочих.

Только на ней все равно ни капли пота, а инструмент не ухожен. Да еще и паутинка на ногах болтается. Так что…

— Начнем с этой. Вскрывайте, — медленно и отчетливо приказал я.

Тут и у тех двоих веселья поубавилось. А уж сама отмеченная — так и вовсе с перепуганными глазами попятилась назад, чтобы в итоге наткнуться своей острой жопкой на выставленные копья.

— Уверены? Как по мне, она ничем от других не отличается. Обычный муравей, — спросила командир солдат. — Я ничего подозрительного не вижу.

— А я — вижу отчетливо. Приступайте.

Ну, я, конечно, на всякий случай еще разок пробежался взглядом, но разница была слишком заметная. У настоящих-то и одежка чистенькая, и инструменты ухожены и заточены, и, опять-таки, пот ручьями, к которому ткань липнет.

Выбранная и пискнуть не успела, как набросившиеся на нее солдаты истыкали ее копьями, с хрустом пробивая хитин и глухим чавканьем проделывая дыры в пузе. Несколько секунд — и она лежала на земле, на своей насекомоподобной половине, безвольно свесив голову. Мертва. Дальше?

Дальше уже мураш-командир принялась за дело. Под охи и вздохи рабочих вытащила клинок — и давай ковырять, с помощью отверстий от копий разламывая хитин. Оттуда вытекала невнятная коричневая жидкость, тогда как из человеческой половины лилась вполне себе красная кровь. И кишки тоже человеческими оказались.

Освободив достаточно места, муравей убрала клинок и, без капли брезгливости, взяла да закопалась руками в тело, по самые локти. Чего-то подергала там немного, вытащила руки, смахнула налипшую жижу — и резким ударом снесла с мертвой голову. Та откатилась аккурат к оставшимся двум девкам.

— Это паук, — уверенно объявила командир. — Мерзкая, лживая тварь, пробравшаяся в наши ряды! Только и делала, что жила за наш счет, ничего не отдавая взамен, не работая на наше благо!

Ее четко поставленные слова приняли… смешанно. Вроде и гул поддержки, но неуверенный, словно они еще не приняли, что не было никакой ошибки. На удивление, вместо того чтобы максимально отдалиться друг от друга, подозревая инфильтратора, мураши-рабочие напротив, сбились в тесные кучки, по бригадам. И даже видные моему взгляду пауки наконец-то осознали всю угрозу, прекратили свои половые пляски и попытались скрыться за настоящими муравьями.

Оно им не поможет.

— Теперь этих двоих, — указал я на оставшихся. — Работать будем без спешки, проверять каждого. Я уверен, что не ошибусь, но проверка не помешает.

Ну а дальше заработал своеобразный конвейер истребления. Солдаты безжалостно и без каких-либо колебаний убивали тех, на кого я указывал, после чего командир их копалась в потрохах и каждый раз выдавала один вердикт — паук. Паук, паук, паук…

А рабочие стояли да глазами хлопали, когда из их бригады выдергивали вдруг очередную девку. Им даже не страшно было — просто недоумевали. Но и не вмешивались.

Вот выявленные тварюшки — те да, те немедленно бледнели да вяло пытались вырваться, словно это какая-то шутка. Но нет.

На земле потихонечку скапливалась кучка из отрубленных голов.

Где-то под конец этой сомнительной в моральном плане ситуации я вспомнил, что вообще-то местные поймали кого-то ушастого, и что я вроде как продавил решение привести ту сюда, прежде чем в яму кидать. Осмотрелся — и нашел. Благо, как и я, ушастая была повыше мурашей.

Эльза. Конечно же, блять, Эльза.

Угрюмая, с синяком под глазом, она стояла в окружении группы солдат. Руки за спиной, ушки опущены, морда в грязи. Но это недолго она грустила. Стоило наконец-то обратить на нее внимание, присмотреться — как она это заметила и преобразилась. Сразу повеселела, вытянулась, ушки торчком встали и на лице растянулась улыбка. Аж подпрыгивать стала — и немедленно этим взбудоражила мурашей, которые поначалу даже растерялись, а потом за руки прижали ее к земле.

Устало вздохнул, подошел к своему муравью-командиру. Она как раз вытирала перепачканные руки о грязные тряпки на теле обезглавленного паука.

— Эта пленница — из моей, кхм, стаи, — сказал я, показывая на Эльзу.

— Зачем она сюда полезла? Она была поймана как разведчик! Она высматривала стройку!

— Вот сейчас и узнаем.

Мы подошли к конвою. Эльза дернулась было вырваться и броситься ко мне, но солдаты ее удержали. На самом деле, пусть муравьи и были мелкими, выглядели не особо-то сильными — но в деле оказались очень даже крепкими. Вон, сколько мураш мечом махала, так не запыхалась даже. Только вся мокрая от пота, ага.

— Рад тебя видеть, но какого хрена ты за мной поперлась? — сказал я терпеливо. — Я ведь говорил — оставайтесь на месте, раз там безопасно, или вовсе уходите. А ты чего?

— А я вот… Вот так вот… Да какой уходить? Да как же тебя оставить то на этих гладеньких-многоногих?! — следом она разглядела укус на моей шее и расплылась в довольной улыбке. — Ага! Так она тебя пометить хотела, вот ты и пошел!

Невольно потер шею. Да уж. Мне от несовершеннолетних волчиц никакие метки не нужны, спасибо! А то догадываюсь я, чего они значат. В лучшем случае — что-то вроде «собственность стаи», ага.

— Остальные-то на месте остались?

— Ага. Не решились ослушаться! Но я-то… я-то… а я вот вот!

М-да. Ладно, не такая уж и помеха. Главное только при себе держать, на длине поводка, чтобы к местным не лезла — и можно будет дуру эту влюбленную с собой оставить. Влюбленную — да потому что по поведению заметно было.

— Освобождайте. Буду с собой таскать и прослежу, чтобы вам не мешалась. Сейчас добьем оставшихся пауков, их там всего двое, и пойдем к вашей принцессе на доклад. Можно и головы перед ней вывалить, пусть порадуется.

Эльза радостно взвизгнула.