Волчья стая

Глава 17

Недолгое неловкое молчание. С едой я расправился и чувствовал, что больше уж не влезет никак — в самом деле увлекся. Напротив сидела кицуне, со умиленным взглядом стереотипной мамочки из одного определенного жанра глядевшая, как я переполненный откинулся на спину. Справа — ее «мальчик», из которого фонтанировала беспочвенная ревность.

А мне нужно ее как-то прикончить. Учитывая, что одна из жертв характеризовала ее как ловкую и стремительную, а я мало того, что ослаб после лечения, так еще и нажрался по горло, задачка непростая. С неочевидным решением. Которого я пока как раз-то и не наблюдал.

— Спасибо за гостеприимство, — нарушил я тишину. — Думаю, с извинениями вы даже перестарались, хватило бы и четверти всего этого стола.

— Ох, мне совсем не в тягость! — мелодично ответила она, распушив хвосты. — Скорее, даже наоборот.

— Наверно, вы очень счастливы вместе.

— Это очень легко заметить, — рассмеялась она тепло. — Но все же, я обязана была извиниться за его поведение. Он еще так молод, так чувственен!

Конечно. Учитывая, что она стабильно умудрялась наступать на его чувство ревности… Играется, скотина, вот и все. Садистка же.

— Ну и я тогда извиняюсь, что нарушаю вашу семейную идиллию своим присутствием, — ответил я, глядя на пацана. Тот злобно смотрел на меня. — Готов уйти в любой момент и больше не мешать.

— Он просил собрать ему вещи в дорогу, — глухо выдал меня мальчишка.

Лицо-то у Масами хоть и сохранило спокойное, миловидное выражение, но я ж заметил, что глубокие глаза слегка прищурились, а лисьи ушки слабо дернулись. Она встала из-за стола, сложив руки на груди в молитвенном жесте:

— Выглядите вы вполне здорово, ходите без видимых проблем. Но для вас я, в первую очередь, лекарь — и я должна сдать вас обратно вашим, кхм, собутыльницам. И также я обязана проверить результаты более тщательно — эта ничтожная мразь могла где-то ошибиться, где-то что-то не довести до конца. Не переживайте, вы задержитесь на пару дней, не более, и вернетесь к сестрам Хару во всем своем великолепии.

— В этом сомневаюсь, — ухмыльнулся я. — В великолепии. Умыкнувшая меня суккуба не сумела меня очаровать, и у рогатых самогон — та еще дрянь, не дающая ожидаемого эффекта. Они ведь упомянули об этом небольшом неудобстве?

На мгновение лисица озадачилась, даже руки опустила. Но метнула взгляд на паренька, сказала:

— Это… Это необычно. Проверим это прямо сейчас, вместе с работой этой лживой твари. Любовь моя, отведи нашего гостя обратно в лечебную! Я переоденусь и быстро к вам присоединюсь.

— Но… но… но… — забормотал парень.

— Никаких возражений, любовь моя! Это вопрос моей лекарьской чести!

А вот тут я даже не уверен, специально она так, или случайно и в самом деле была озадачена моими словами. Получилось в любом случае не очень-то красиво. Парень просто разрыдался, расплескивая слезы во все стороны и глядя на лисицу так, словно его только что предали и разбили сердце, а потом еще и по болевой точке проехались.

Даже кицуне растерялась. Вдохнула глубоко, глупо моргая, бросилась к парню с расставленными объятиями. А тот взял — и выскочил из них, убежал в коридор, продолжая громко реветь.

Я же быстренько умыкнул приглянувшийся мне нож, кое-как приладил его под одежду. Семейная драма меня не тронула. Один — ревнующий дебил, другая — постоянно эту болевую точку теребит, специально или нет, вот и получилось тут у мальчишки разбитое ею сердце.

Ну, или мне так кажется.

В любом случае, кицуне выглядела откровенно сконфуженной и не очень-то понимающей, что вообще произошло. Глупо моргала, открывала-закрывала рот с недоуменным взглядом и не зная, куда руки девать. Все ее хвосты застыли за спиной, уши были направлены на дверной проем.

Момент для удара так-то. Мразь ли я? Возможно.

Так что стал я бочком-бочком потихоньку двигаться вдоль стола, внимательно следя за лисицей. Рука готова выхватить нож и перерезать горло. Немного кровожадно… И немного глупо.

Так-то хозяйка этого дома права. Слизь могла где-то ошибиться, где-то не доделать, и сумма ошибок в конце концов могла укусить меня за яйца, вновь лишив власти над собственными ногами. Так что?

Отмена операции.

Я убрал руку с ножа, и уже спокойно вылез из-за стола. На всякий случай — с другой стороны от зависшей в недоумении лисицы.

— Доигралась, — сказал я. Она перевела взгляд на меня. — Парень ревнивый, а ты буквально каждым разговором со мною подбрасывала ему топлива. А сейчас была последняя капля.

— Я не понимаю, — безэмоционально ответила она.

— Он решил, что ты попробуешь исправить мою устойчивость к попыткам затащить меня в постель.

— Ох!

Она буквально испарилась, настолько стремительно выбежала. А я остался думать — правильное ли принял решение? Может, стоило наплевать на риск и прикончить ее сейчас, пока она была в ступоре? Но мысль-то правильная у нее — нужно сперва результаты лечения оценить. Ходить хожу, но мало ли там чего.

Вопросы, проблемы, решения… В окружении трех десятков волчиц справляться с этим было полегче. Как они там сейчас, дуры ушастые?

Так, ладно. Прихватив сочное красное яблоко, я неторопливо вышел из гостиной и отправился на поиски этих двоих. Настолько неторопливо, что улитка рядом со мню была бы рекордсменом по бегу. Пусть там как-нибудь уж поговорят и успокоятся, прежде чем приступать ко мне. А желание убитой чародейки отомстить? Подождет. Благо, о себе она не напоминала.

Спустя минут тридцать я вынужден был констатировать, что я их потерял. Нет, буквально — их не было в доме, на улице, даже в пещеру неохотно спустился поглядеть. Нет их. Пацан в лес убежал что ли, а она следом?

Ну… ладно. Больше времени подготовиться.

— У меня был кинжал, — сообщила красная слизь, когда я быстренько рассказал ей обстановку с моей точки зрения. Кое о чем умолчав, разумеется. — Наверно, он в этих сундуках. Он лучше ножа.

Ах да. Сундуки в пещере. Из одного такого они тело вытащили, так что я как-то не горел желанием туда заглянуть.

— Ты точно все правильно залечила? Ничего не сломается через какое-то время? — спросил я, встав перед сундуками.

— Точно. Я не могла ошибиться. Это порченое тело не могло ошибиться в таком. Я действовала по наитию. И ты ходишь.

— Мне было бы куда проще действовать, не виси над душой твоя угроза сделать так, чтобы я не смог ходить, — ответил я, открывая первый сундук.

Пусто. Хм.

— Отомсти за меня. Тогда я освобожу тебя. Затем ты освободишь меня.

Угу, было бы чем. Я, пока спускался в пещеру, еще и подвал бегло осмотрел. Так вот, соль там была — но как-то я сомневаюсь, что мешка в пяток кило хватит на целый бассейн слизи, в котором я свободно бултыхался и всякие телодвижения делал.

Второй сундук. Снова пусто. Третий — разумеется, пусто. Да во всех пусто оказалось.

— Кицуне. Она защитила свои порченые пожитки, — разочарованно сказала красная слизь.

Слизь других цветов, похоже, спала, или типа того — ни одной женской фигуры из них не формировалось. Красная же стояла на самом краю бассейна, не в силах выйти наружу. В ее полупрозрачной голове так и висел оскалившийся череп с остатками волос — картинка неприятная.

— Тебя как зовут-то? — сказал я, подойдя вплотную.

— Больше не имеет значения. Она испортила меня. Превратила в это. Убей ее и освободи меня.

Так как больше в пещере полезного не было, и обзавестись оружием получше ножа мне тут не светило, я поднялся обратно на улицу. Затем в дом. Прошел в гостиную. И, о чудо — дверь, которая вела в спальню с внушительной кроватью, была закрыта.

Звуки из-за нее — соответствующие. Понятно, мирятся. Так что я вернулся на улицу — но по пути поддался своему голодному взгляду и прихватил графин с яблочным соком и пяток вареных яиц. Ну, а чего? Отжираться надо обратно, тушку восстанавливать в приличное состояние.

Мыслишку ворваться в спальню я отбросил, едва пришла в голову. Пусть сперва позвоночник проверит. Двойное подтверждение тут важнее.

Полчасика я сидел и скучал. И ел. Парочка выбираться из постели не торопилась, так что я плюнул — и пошел заранее посмотреть себе вещички для похода. Одежду там, которая подходит для леса больше, чем белая бумага. Нормальную обувь. Всякое-полезное. Ничего пока не брал, просто запоминал, где что лежит.

Хотя, такими темпами, мне тут еще придется переночевать. Не переться же в лес на ночь глядя — а эти двое все не показывались.

Сколько заняло примирение? Без понятия. Но солнце успело уже наполовину скрыться за деревьями, так что достаточно. Я сидел на улице, задумчиво копая ямку мыском мокасин и отдыхая после разминки — раз уж выпала возможность, то как следует подвигался.

И перед глазами у меня волей-неволей вставали Таша, Холли и Астер, словно они вели разминку, а я просто за ними повторял. Блять, да я ж соскучился по ним, вот серьезно.

Ничего. Я к ним вернусь. А препятствия головой пробью.

Итак, лисица с пареньком выбрались на улицу. Оба довольные до зубовного скрежета, оба щурятся. Она — в ничего особо-то не скрывающей полупрозрачной белой ночнушке, он в одних штанах на голое тело.

— Доброе утро, — хмыкнул я. — Результат лечения сегодня будем проверять, или решили отложить?

Паренек на мгновение скривился, но быстро взял себя в руки:

— Извиняюсь. Я… Не знаю, что на меня нашло. Не знаю, как я мог даже помыслить о таком.

— Спускайтесь, не станем откладывать. Чем раньше закончим с вами, тем раньше мы вернемся к нашему примирению.

Отвечать я не стал — спокойно двинулся обратно в пещеру. Нож готов, я им помахал немного в свободное время, привыкая. Внутри легкий, хиленький мандраж перед предстоящим, но он делу не помеха. А ноги чуть подрагивали от того, что я переборщил с приседаниями.

Внизу. Красная слизь проследила за тем, как я лег на деревянный стол, животом вниз. Паренек, уже более дружелюбный на вид, просто стоял у сундуков — готовый, видимо, подать что-то, если понадобится. Переодевшаяся обратно в кимоно Масами с серьезным видом потерла парочку своих хвостов:

— Сейчас проверим, лживая гадюка, как ты справилась. Прошу вас, приспустите штаны.

Ну я и оголил копчик. Правая рука была напряжена — положил ее не слишком удобно, зато готовый выхватить нож.

Несколько секунд задумчивого шепота кицуне. Ну и пару раз по заднице ветерок прокатился.

— Похоже, все в порядке. Осталась слизь, но она более ничего не делает и за неделю-другую постепенно выйдет через кожу. Вынуждена признать — мерзкая похитительница сделала все как подобает. От нее и в самом деле выйдет прок. Теперь же…

Тяжелый вздох. Ладонь прокатилась по моей спине.

— Нужно понять, почему на вас не подействовали ни самогон они, ни очарование суккубы. Это странно.

Я перевернулся на спину, взглянул прямо в задумчивые глаза Масами:

— У меня уже есть кое-кто. Волчья стая — других не требуется.

— В таком случае были бы отметки. Они помечают своих самцов укусами. Я же успела вас осмотреть — ни единого. Попробуйте соврать как-нибудь иначе, — ответила лисица.

— Что есть — то и говорю.

Вроде бы, ни один мускул не дрогнул подло. Только легкая волна слабости по ногам прокатилась — что, слизь припозднилась и решила напомнить, что все-таки может на меня влиять? В любом случае, на это я не обратил внимания.

Я ждал. Когда подвернется момент для удара — одновременно стараясь с этим не напрягаться и выглядеть максимально безобидно. Ну же, лисичка, наклонись поближе, подставь гладкую, шелковистую шею!

Но нет. Она задумчиво постукивала по столу, с интересном уставившись мне на грудь. С таким интересом, что я понял — надо действовать, едва подвернется возможность. Потому что интерес ее находился где-то в области детского «а давай разберем и посмотрим, как оно работает!», и проскакивал у нее садистский проблеск глаз, который так неестественно хорошо подходил к добродушному личику счастливой «мамочки».

А может, это самообман, чтобы мне проще было действовать. Плевать, так-то.

— Я хотела бы кое-что проверить, — сказала наконец лисица, слегка склонив голову набок. — Любовь моя, достань-ка мою ритуальную сумку.

— С радостью! — ответил тот.

Она в пол-оборота повернулась к нему, наглухо отведя от меня взгляд. Самое время. Дальше, боюсь, я буду несколько занят — и не факт, что процесс «проверки» мне сколь-либо понравится. Вперед!

Нож в руке. Размятые мышцы все еще чутка деревянные, но достаточно послушные. Взгляд мой устремлен к цели — к розоватой шее лисицы, к ее горлу. Я резко поднимаюсь, напрягая пресс, свободную руку. Быстро — достаточно быстро, чтобы хвостатая садистка не успела повернуться обратно, несмотря на потрескивание деревянного стола.

Все происходящее — будто слегка замедлено.

Уже близко. Заношу нож по широкой дуге, лезвием к себе, готовый перерезать женщине горло. Другая рука тем временем готовится ухватить ее за волосы, задрать голову и удержать. Прошло-то с пару секунд от силы, а показалось, что несколько минут.

Волосы у нее шелковые наощупь.

Острие ножа вгрызается в шею, поперечный рывок — серебристое лезвие заблестело алым слоем.

В последние мгновения замедленного ощущения я понял, что сработал плохо. Только по правой половине шеи прошелся, чего-то там порезал, но дальше нож бестолково прошелся по внешней части шеи, скользнул по плечу, взрезая кимоно и оставляя глубокую рану…

И мне прилетело локтем под дых. Рука разжалась, нож выпал, я сам согнулся и повалился назад. Краем глаза зацепил, что лисица отступает, зажимая шею — сквозь пальцы сочилась алая кровь.

Под дых — это больно. И дышать тяжело. А еще я по инерции настолько назад завалился, что в итоге свалился к херам со стола в корявом подобии сально. Но в этот раз головой не уебался, и сумел немедленно вскочить, подстегнутый вбросом химии в тушке.

Вопрос жизни и смерти, мать его!

Масами уже повернулась ко мне, стояла, зажимая кровоточащую рану. Она — в гневе. Все хвосты распушены, лицо перекорежено яростью, аж кончики клыков торчат. На левой руке растопырены пальцы, а у каждого — длинные, острые ногти, которые уже скорее натуральные когти.

А я без оружия. И ошарашенный паренек в панике одной рукой копается в сундуке за своей спиной, который как раз успел открыть.

Массы у меня больше. Рукопашному — учился. Вперед, и без лишних слов.

Бросился в атаку, огибая стол. Рыжая сука полоснула когтями по правому плечу, но я уже набрал скорость…

И закувыркался нахуй, потому что лисица драться умела. Взяла — и воспользовалась мною против меня же, стремительно отшагнув в сторону и одновременно бросив меня в мимолетном захвате. Спина моя спасибо не сказала — о каменный-то пол.

Вскочил, преодолевая боль. Вся правая рука Масами, вся правая половина кимоно были залиты кровью, лицо у нее побледнело, но вот ярость никуда не делась. Разве что, слегка перемешалась с непониманием.

— Почему?! За что?! — чуть булькая, гневно воскликнула она.

Отвечать не стал. Снова пошел в атаку — а правая рука ощущалась слабее, чем была. Так что немного аккуратнее попытался действовать. Только в пылу хрен ты аккуратно чего-то сделаешь.

Удар, еще удар, еще. Все прошли мимо, ведь лисица очень уж хорошо уклонялась. А так как старался бить в ее правую часть тела, то и защититься было ей сложнее — рука-то разрез на шее зажимала, который продолжал себе кровоточить.

Туда и нужно метить. В шею.

Собственно, я пытался. Только Масами слишком уж хорошо держала оборону, а у меня стремительно обмякала собственная рука. Отрава? Чародейство сраное? Некогда думать, нельзя сдаваться, так что обходись левой.

Схватка двух калек получалась. Я вроде и теснил, заставляя отступать, а вроде и терял наступательный потенциал. Еще и лисица частенько поглядывала мне за спину, с надеждой в глазах — и мне приходилось быстренько оглядываться, потому что паренек-то действовал вне моего поля зрения.

А он приближался. Безумно размахивая ятаганом, или какой-то подобной железкой. Острой железкой.

Так что я оказался зажат. Выбора особо нет — жми!

Бросился на лисицу. Чего-то там махнул вялой правой рукой — и она схватила меня за запястье, начала выворачивать… А левая моя схватилась за ее шею. И без особых проблем пересилила пальцы на ране, сжала глотку так, что костяшки побелели от натуги.

Мы — глаза в глаза. Не знаю, чего там было у меня, но у нее все заполонил страх. Такой, что она позабыла о своих когтях и просто ухватилась за мою руку, пытаясь отодрать ее от шеи. Не получалось. Я сильнее. А у нее — серьезное кровотечение, которое теплой струйкой катилось до моего локтя и капало на пол.

Она со вспыхнувшей надеждой взглянула мне за спину. Обманка, или?..

Я все же обернулся. И отскочил в сторону, отпустив Масами. Долей секунды спустя, из живота лисицы торчал погруженный по самую рукоять клинок, и за рукоять эту обеими руками крепко держался пацан.

Оба застыли. Ну я и врезал кулаком ему в висок, следом и лисице. Оба свалились на каменный пол, потеряв сознание.

— Пиздец, — пробормотал я. Затем силой воли прибавил голосу. — Эй! Ты, чародейка! Считай, кицуне дохлая, у нее клинок в кишках торчит, шириной в мою ладонь!

— Я вижу! — звонко ответила красная слизь.

Прямо из-за спины. Я резко обернулся — а она стояла в полуметре от меня, собравшись в форму девушки, и бассейн ее пустовал. Чего-то у меня засосало под ложечкой…

— Теперь я свободна, — продолжила она. — Позволь мне забрать часть себя и исполнить свою часть договора.

Вот тут я прочувствовал, насколько же «замечательно» чувствуется, когда из пор в коже в твоем копчике вылезает ком слизи, размером так с кулак. Не очень, блять, приятно. И грохнулся он на пол с мерзким чавканьем, после чего основная масса слизи подхватила его рукой и всосала в себя.

— У нее тут только соль, — сказал я. — Слушай, я вообще не по части убийства подобных тебе. Не знаю, попробуй лисицу сожрать, может, память перейдет и там способ получше найдешь. С тобой же сработало.

Она задумчиво почесала подбородок.

— Это нечистое действо. Но я пойду на такое, ради собственного очищения, — она уставилась на мою руку, плавно перетекла ближе, совсем не двигая ногами. — Она тебя отравила. Позволь я высосу яд.

Процесс оказался простым. Вытянул руку — она возложила свою, накрыв ею все царапины. И несколько секунд спустя в красной слизи закрутились вытягиваемые из раны зеленоватые прожилки. А я только и чувствовал, что слабое онемение.

— Теперь же я… я… совершу нечистое деяние.

И она уволокла лисицу обратно к собственному бассейну, оставляя за ней темно-красный кровавый след и так и волоча застрявший в животе клинок. На месте, она прыгнула вниз — и моментально заполонила собой все вместилище, ровнехонько до краев. Проступила, провела молитвенным жестом вдоль груди… и рывком всосала лисицу в себя.

Та сразу очнулась. Забилась и закричала. Даже отсюда, из середины комнаты было слышно ее отчаянный, приглушенный крик.

Масами стала растворяться заживо. И довольно-таки быстро. Кожа пошла пятнами, глаза стремительно помутнели, пузырьки от тела пошли. В общем, зрелище не самое приятное.

Так что следить я не стал. Было занятие важнее — руку, блин, размять. Яд-то может и высосали, а один хрен слабость-то оставалась — так что стоял рядом с лежавшим пареньком да локоть с пальцами сгибал-разгибал, прокачивая кровь.

Взглянул краем глаза на слизь — а там уже только кости с волосами остались, болтались в расплывчатой женской фигуре, которая стояла, раскинув руки и уставившись в потолок. И вот чего-то заиграло чувство опасности. Снова.

Чего-то здесь не так. Чего-то стоит красная полупрозрачная девушка, не шевелится, форму поддерживает. Лучше бы свалить подобру-поздорову, раз больше не может мне навредить издалека. Ну и мелочь вытащить — хрен уж с ним, не оставлять же просто так его.

Подхватил паренька, перекинул через плечо да потопал к выходу из пещеры.

Уже почти — как раздался пронзительный женский вопль. Боли, ненависти, обиды — хрен его знает. Разумеется, я обернулся.

Разумеется, что-то пошло не так. Теперь эта слизь медленно-медленно ползла прямиком ко мне — а былая внешность убитой чародейки сменилась на… Масами. Даже ушки торчали, и расправленные за спиной хвосты колыхались. Руки были вытянуты ко мне, лицо перекошено в гневе. Добавить, что легко проглядывался ее скелет — вот и картинка, пойдет для фильма ужасов.

— Верни! Верни мою любовь! — пробулькала она.

Понял. Принял. Вопросов не имею. Снял паренька с плеча, осторожно приблизился к Масами — и попросту швырнул его прямиком в женщину.

Она поглотила его целиком. Но растворяться он не стал — просто бултыхался с закрытыми глазами. И все это месиво поползло обратно в бассейн — попутно раскинув щупальца в другие бассейны, к прочим оттенкам слизи.

Пожалуй, достаточно слизи. Больше видеть ее не хочу.

Быстренько взбежал наверх, в подвал. Тут взял мешок соли, торопливо вскрыл, рассыпал его по ступенькам вниз. Так, на всякий случай. Авось притормозит, если кто-то полезет. Закрыл дверь, запер, выбрался на свет и запер дверь подвала.

Уже сумерки, прямо густые такие. Небо все оранжевое, птички с насекомыми шумят, солнечные лучи с трудом пробиваются через лес, штучка за штучкой. Тут бы остаться переночевать, но… Но с такими соседями — нет, спасибо.

Следующие полчаса я торопливо собирал присмотренные днем вещи, внимательно прислушиваясь к окружению. Никто, вроде, снизу не ломился. Но все же…

— К черту, — хмыкнул я, выходя из дома. Переодетый, смывший с себя кровь, набравший походного барахла и запас еды с водой.

И направился в сторону заката. Запад ведь, по идее, там.

Прямиком в неизвестный мне лес, где черт его знает, кого можно повстречать и в какие еще передряги вляпаться. Но плевать на препятствия, у меня есть цель — вернуться к волчицам. Сделаю.

Вперед!