Судьба наёмника

Глава 3. Незванный гость

Ледяной ветер, с яростью ударявший в окна всю ночь и грозивший повалить немало деревьев, к утру затих.

Новый день встречал ясным небом и ярким солнцем, но, когда Хазард подошёл к окну, он увидел, что за эту ночь вся земля покрылась пушистым, белым снегом. А значит, наступил День первого снега. Время, в которое новые духи и новые силы брали остров под своё крыло, давая отдохнуть своим собратьям. Хазарду всегда нравилась зима. Земля засыпает под одеялом снега и готовится к новым посевам, а деревья и кусты — к новым плодам. Днём слышится весёлый смех детей, играющих в снежки, лепящих снеговиков и снежные крепости, а вечером лютый холод объединяет семью у камина, создавая особую, тёплую атмосферу. Время, когда все стараются быть ближе друг к другу. Люди, как и земля, могут отдохнуть, посвятить себя семье, родным и близким.

Юноша умылся, оделся и вышел на крыльцо. Лёгкая льняная рубашка легко продувалась не сильным, но довольно морозным ветром, отчего по телу пробежались мурашки, да и неплотные штаны не слишком защищали от мороза. Хазард слегка поёжился и глубоко вдохнул воздух, полный холодной свежести. В этот самый момент в его щёку прилетел сложенный в аккуратный шарик ком снега, после чего послышался смех Энвила.

— С первым снегом, Хазард! — весело сказал парень и, наспех сложив новый комок снега, отправил его другу, пока тот ещё не успел очистить лицо от первого попадания. Энвил был одет гораздо практичнее своего друга, на нём уже были тёплые сапоги, штаны, а также плотная накидка поверх рубашки.

— Эй! Да я… — получив новым снежком, часть которого угодила в рот, Хазард вновь начал очищать лицо и отплёвываться.

— Да я ведь уже умылся! — сказал юноша. Обнаружив наглеца, он быстро схватил горсть снега с подоконника своего дома и метнул его в друга, но тот смог легко уйти от атаки.

— Да, но не первым снегом, — ответил Энвил, улыбнувшись.

Лица обоих юнцов было румяным, а в глазах и на губах играла улыбка. Сколько бы ни прошло времени, а в такие моменты они оба напоминали мальчишек. Казалось, это всегда и будет так, но Хазард прекрасно понимал, что это последняя зима в родной деревне. Весной, когда основные торговые пути откроются, он отправится на большую землю.

Сколько он пробудет там неизвестно, как и неизвестно, каким он вернётся обратно и будет ли способен всё так же легко радоваться снегу.

Похоже, волнения и переживания по поводу путешествия отразились на лице юноши. Энвил, всё ещё сохраняя улыбку на лице и лёгкий блеск в глазах, подошёл к другу.

— Твой последний Праздник смены светил здесь? — спросил он. — Не передумал?

Хазард, улыбнувшись чуть шире и опустив голову, отрицательно ей покачал. Он уже не один раз всё для себя решил, ему очень дорог дом, семья, друзья, но оставаться здесь он не мог, что-то влекло его туда, в путь, хотя он и сам до конца не понимал, что именно.

Деревню наполнил шум голосов, весело восклицавших поздравления с Днём первого снега, и подготовки к празднику. В День первого снега проходит Праздник смены светил. Теперь солнце будет гораздо меньше задерживаться на небе, и главенствующее место займёт луна. Зима на острове обычно начиналась позже, чем на большой земле, но и была суровее, после дня первого снега можно быть уверенным — до начала весны он не сойдет.

В центре деревни уже сооружали большой костер, все жители деревни должны были вложить свой вклад в его создание. Женщины несли блюда, приготовленные их руками, это была прекрасная возможность похвастаться своими умениями и узнать новые рецепты от других хозяек.

Не смотря на громкие поздравления вокруг, шутки и смех, Хазард чувствовал напряжение в голосах людей, оно всегда было, но именно в этот год он особенно сильно обратил на это внимание. Последние несколько лет зимы стали особо суровыми, такие, по рассказам родителей, были только до его рождения. Запасов провизии, поленьев и лекарственных трав могло не хватить. Несмотря на поддержку со стороны соседей, часть жителей могла не дожить до весны. Сам праздник был символом того, что все на острове друзья и помогут друг другу в час нужды, а совместный сбор огромного костра и пищи для праздника вынуждал жителей делать больше запасов, чтобы было, что отдать на праздник. «Плох тот хозяин, кому хватает только на себя или только на гостей», — не раз говорили старики, когда начиналось обсуждение подготовки праздника.

Когда солнце начало клонить к закату и подготовка была завершена, центральную площадь наполнил запах терпкого, только что сваренного согревающего напитка, сделанного из пряных трав и ягод. Было достаточно всего нескольких глотков, чтобы почувствовать приятное тепло, разливающееся по организму. Напиток прекрасно помогал не замерзнуть, пока не наступит главный момент праздника, также этому способствовали танцы, песни и активные игры.

В этот день у всех был шанс проявить себя, показать, чего они добились и научились со времени последнего праздника. Испытания на силу, выносливость и скорость, творческие конкурсы, а также конкурс на самое вкусное, оригинальное блюдо, самый лучший урожай и ухоженный двор. Каждый мог найти в чем проявить свои таланты.

Испытание на силу не первый год выигрывал Бертрам — старший сын старейшины. Грозный снаружи, но чистый и светлый человек в душе. Вокруг него всегда было множество детишек, мечтающих стать таким, как он. «Однажды я смогу его победить», — запыхавшись, произнес Энвил, держась за колени, — в этом соревновании он занял второе место.

За звание лучшего бойца в который раз в финале соревновались Хазард и Злотан. Бой был тяжелый и напряженный. Юноша, мечтающий стать героем, и сын главы местного ополчения — ни один из соперников не хотел уступать и должен был доказать, что он лучший. Отец Злотана был неместным, по собственным рассказам он долгое время был охранником на судне, а также иногда сопровождал караваны, но многие считали, что раньше Ардер сам был пиратом.

Злотан гордился тем, что его отец настоящий воин, а не простой фермер, поэтому с детства потешался над Хазардом и его мечтами, ведь он не боец, а простой фермер. Для сына воина дело чести — поставить этого выскочку на место. Хазард же, несмотря на свою родословную, тренировался не меньше Злотана, иногда моряков и телохранителей, которые время от времени приплывали на остров, просил показать приемы. Юноша поставил себе цель, он должен был победить Златона в их, возможно, последнем бою, иначе как он может рассчитывать на что-то в походе на большой земле. Упорство и целеустремленность взяли верх. С большим трудом, но Хазард вышел победителем.

Последние лучи солнца должны были вот-вот скрыться за горизонтом, когда все жители собрались вокруг большого костра. Старейшина деревни вышел в центр с зажженным факелом, внимательно смотря в сторону солнца. "Жители острова Ямина, пришло время смены светил, давайте поблагодарим солнце, что согревало нас весь год, за урожай, за яркие рассветы и долгие закаты. Оно отдавало нам свои силы, и теперь ему нужен отдых. С этого дня солнце будет меньше времени проводить на небе и греть не так сильно. Но всё же, оно любит нас. Теперь наша очередь проявить свою любовь, пусть этот огонь и огонь наших сердец вернут силы светилу, чтобы оно быстрее вернулось к нам, вновь сияя ярко и тепло".

Последние лучи солнца скрылись за горизонтом, и в этот момент полной темноты, факел старейшины зажег костер, пламя быстро устремилось вверх, освещая деревню и даря тепло собравшимся.

"Теперь пусть каждый из вас подойдет к огню и даст ему своё обещание, скажите, что вы обещаете сделать, и наш общий огонь осветит ваш путь к цели, точно так же, как и каждый из нас будет готов помочь в исполнении обещания".

Хазард не спешил подходить к огню, хоть и знал, что собирается пообещать. Ему казалось, что все об этом уже давно знают, он давал это обещание уже несколько раз, но только сейчас он был так близок к его исполнению.

Если раньше, когда он был маленьким, это было больше ребячеством, теперь он был готов. Осознание того, что это последняя его зима на острове, стало ещё острее. Оно требовало не спешить, наблюдать, прочувствовать все то, чего он не увидит ещё долгое время, а может и никогда. И только полностью всё осознав, сделать шаг.

Юноша смотрел, как не спеша и обнимаясь, подошли его родители. Двор их семьи в этом году дал поистине богатый урожай. Родители Хазарда обнялись крепче, шепча свои обещания, огонь их любви пусть и был уже не таким ярким и жарким, но он был уютным и согревающим. В их взглядах друг на друга всегда было тепло и поддержка. Хазард был уверен — этот огонь никогда не угаснет.

Его сестра шустро подскочила к костру, быстро прошептав обещание и так же резво вернувшись назад. Скорость её действий говорила как о неуемной энергии, бившей из девушки, так и о том, как холодно ей было. Возможно, именно холод заставил её сегодня быстрее и вкуснее всех приготовить заданное блюдо.

Следом к огню подошла Эльза в компании подружек, весело о чем-то щебечущих. Их совместное выступление по праву посчитали лучшим. Девушка мельком взглянула на Хазарда, чуть ему улыбнувшись, а затем подошла к костру. Шепча свое обещание огню, она улыбалась с закрытыми глазами. Пламя игриво потрескивало, придавая её каштановым волосам немного рыжины. Эльза отошла, а её место заняли подружки, которые громко и хором произнесли свое обещание. После чего, обняв Эльзу и весело смеясь, ушли. Девушка вновь бросила взгляд на юношу, Хазард в ответ лишь неловко улыбнулся и отвел глаза. В этот момент в его голове прозвучала мысль, которой он так страшился: "Может, мне стоит остаться?».

На острове у Хазарда была бы спокойная и счастливая жизнь: он рукастый парень, здесь у него есть все, а Эльза — очень милая девушка и давно нравилась юноше, из неё выйдет прекрасная жена. Но все внутри буквально противостояло этой спокойной жизни, все мечты, вся жизнь Хазарда была посвящена подготовке к отправлению на большую землю. Мечта стала целью, детские игры превратились в смысл жизни, и он не мог от этого отвернуться сейчас, иначе он, может быть, и жил бы счастливо, но каждое утром с мучением думал о том, что живет не своей жизнью. Что-то буквально подталкивало его сделать нужный шаг, и этим “чем-то” был Энвил.

«Ты готов, — сказал он, постучав по плечу друга и чуть подталкивая его вперёд. Поймав недоумевающий взгляд, Энвил развел руки в стороны: — Ты обещал мне привезти голову настоящего дракона, думаешь, я забыл?».

Хазард широко улыбнулся и, чуть кивнув, подошел к огню. На мгновение для него пропали все, здесь были только он и жаркое пламя. «Перед огнём, что создан людьми, и перед светом небес обещаю, что однажды я вернусь в родную деревню, став истинным героем, да помогут мне предки и высшие духи».

Оранжевый свет огня отражался в голубых глазах юноши, он на всю жизнь запомнил пламя того костра, и сейчас, спустя годы, свет заходящего солнца напоминал наёмнику о том дне.

Судно торговцев уже собиралось отчаливать. Они спешили в сторону юга большой земли за новыми товарами. Для всех корабль, идущий с юга, означал возможность купить сочные, экзотические фрукты, яркие ткани и ядреные специи. Но немногие знали, что этот торговый путь был бы и вполовину не так выгоден, если бы не запрещенные товары. Помимо особо редких растений и животных, юг Большой земли славился своими видами оружия, а главное — ядами. Из сока многих растений южные мастера способны создать более двадцати видов яда с разным эффектом и временем действия. Цена за такой товар довольно высока, поэтому тот, кто погибал от действия яда, мог испытать, помимо жгучей боли во всех органах, ещё и своеобразную гордость, что его жизнь мешала кому-то настолько, что этот некто был готов хорошо заплатить за подобную смерть.

Корабль отчалил, но вечер в деревне только начинался. Из таверны, что стояла недалеко от причала, была слышна музыка, громкие голоса и смех. Первым к двери подошел Энвил, но открыл дверь, лишь дождавшись друга и жестом пригласив его войти. Из открытой двери сразу повеяло ароматной похлебкой и жареным кабаном, а также теплой атмосферой. Когда-то Хазард мечтал, что этот роскошный, по меркам деревни, пир будет в честь его возвращения. Все будут с нетерпением ждать его рассказов, подробностей его подвигов и наперебой задавать вопросы. Но сидящие внутри люди даже не знали, что он здесь, а сам наёмник чувствовал себя чужим, и если бы не дружеский хлопок Энвила по спине, грозивший сломать хребет, Хазард мог так и не зайти.

Когда за юношами закрылась дверь, Энвил потянул за капюшон друга. «Да сними ты его наконец», — произнес он. Тем, кто был в таверне, открылось красивое лицо молодого двадцатилетнего юноши. Тонкие губы, аккуратный, заостренный нос, гладко выбритое лицо, голубые глаза и белые, чуть волнистые волосы до плеч. Несмотря на довольно молодой вид, на лице Хазарда был заметны прикосновения войны. Над его правым глазом был шрам, неглубокое касание лезвия было видно и на левой щеке, а также — косой шрам через нижнюю губу слева, шедший до подбородка.

Разговоры в таверне поутихли, но все громче и громче становился шепот:

«Хазард, это точно он», «Он и правда вернулся, старику не показалось», «Глянь! Это правда Хазард», — доносилось до ушей воина. Хазард не помнил, когда его сердце в последний раз билось так взволнованно, его взгляд медленно скользил по помещению и обстановке, но почти не задерживался на людях. Ему хотелось увидеть знакомые лица, но было страшно заглянуть им в глаза, где воин ожидал увидеть осуждение, насмешку, отвращение и даже злость. А шепот тем временем становился громче, несколько людей даже встали со своих мест, чтобы лучше разглядеть гостя.

«Я же говорил, что видел его!» — первым нарушил шепот Ирвен, поднявшись из-за стола. По таверне прошла волна смешков и даже Хазард слегка улыбнулся. «Старик Ирвен, он уже год как полностью потерял зрение, но все никак не привыкнет. Да что там говорить, мы тоже не привыкли», — негромко сказал Энвил другу, похлопав его по плечу и дав необходимый толчок. На ватных от волнения ногах, юноша двинулся вперёд между длинными столами, стоящими вдоль зала. В углах за малыми круглыми столами сидящим пришлось привстать, чтобы разглядеть гостя. Хазард все так же не смотрел в глаза людям, на его лице была легкая, неловкая и, как ему казалось, неуместная улыбка.

За время путешествия ему приходилось быть в центре внимания знати разных королевств. Видеть их заинтересованные и удивленные глаза, слышать шепот и смешки, а также чувствовать пренебрежение и отвращение в каждом слове. Но никогда он не чувствовал себя так неловко, так тяжело, как сейчас, под взглядами людей, с которыми рос. Было ощущение, что они знают все его мысли, все произошедшие события, всё, что юному наемнику пришлось пережить и совершить. Этот короткий путь через таверну был настолько тяжким, что в какой-то момент Хазард, глубоко вздохнув, закрыл глаза, стараясь унять дрожь внутри. Шепот и слова народа сплелись в неразборчивый шум, где в каждом восклицании воин слышал злость и осуждение, а в смехе — издёвку. Наконец он подошёл к единственному столу, что стоял поперек. За ним сидел старейшина, и его помощники — те, кто следил за сбором и количеством урожая, за домами и участками людей в деревне, за передвижением диких зверей в лесах. Также за этим столом сидел глава ополчения, им был Злотан.

«Хазард», — обратился старейшина к наёмнику, встав со своего места. Он был первым человеком, кому юноша посмел посмотреть в глаза и, к своему удивлению, увидел в них теплоту. Тиски страха ослабили хватку на его горле, дыхание наёмника стало легче, он чуть улыбнулся и кивнул в знак приветствия.

— Четыре года прошло с тех пор, как мальчишка отправился в путешествие, о котором мечтал, и наконец вернулся, — голос старейшины звучал негромко и мягко, но стоило ему заговорить, вся таверна погрузилась в тишину. Старейшина внимательно оглядел юношу: — Ты изменился за эти годы, а я постарел.

Произнес это он с улыбкой, от чего и сам Хазард улыбнулся шире. Впрочем, поспорить со старейшиной он не мог: за прошедшие годы и без того довольно жилистый старик, стал ещё более худым, волосы на голове остались только на затылке и то немного, но его выправка была все такой же строгой и ровной, а взгляд зеленых глаз — ясным. Судя по тишине вокруг, уважение в деревне он не растерял.

— Знаю, что многим не терпится засыпать тебя вопросами, и я в их числе, но вижу, что ты устал. Присядь, поешь и отдохни, — старейшина указал рукой на один из столов, сидящие за ним люди подвинулись, освобождая место. — Ты дома, прочувствуй это, — мужчина вновь улыбнулся.

— Благодарю вас, старейшина Рейвин.

— Я рад, что ты дома.

— Я тоже, — поклонившись и направившись к столу, наемник бросил мимолетный взгляд на присутствующих и их глаза встретились.

Эльза сидела рядом с мужем, одетая в легкое желтое платье без рукавов, и казалось, совсем случайно посмотрела на воина, но она ждала этого момента, шанса заглянуть в его глаза, и когда это случилось, невольно улыбнулась. Хазард лишь на мгновение позволил своему взгляду задержаться на ней, чувствуя, как жар смущения и волнения накрывает его с головой, заставляя довольно бледную кожу залиться краской. К счастью, в свете свечей это было не так заметно. Ощущение, что все смотрят и знают, что он думает, накатило с новой силой, заставляя ускорить шаг и быстрее сесть за стол, чтобы сменить курс мыслей. Но не только Эльза проводила воина взглядом, её муж с нескрываемым подозрением глядел наемнику вслед. Злотан был одет в синий военный камзол одного из северных королевств, на котором были срезаны все знаки отличия, поэтому было невозможно узнать, кому он принадлежал раньше. На его рукаве и голове были красные повязки, чтобы в пылу битвы было проще определить, где находится командир. Впрочем, это было лишь простое следование правилам, остров ни разу не участвовал в серьезных битвах.

Хазард сел на освобожденное место, рядом с ним тут же протиснулся Энвил. Таверна вновь наполнилась веселыми голосами, шутками и смехом, сидящие рядом с Хазардом люди также поздравили его с возвращением. Найдя в себе силы взглянуть в их глаза, воин увидел радость и любопытство. Только сейчас он осознал — они на самом деле не знают, что же было с ним в путешествии и, скорее всего, правда считают его героем. В какой-то момент появилось желание подыграть их представлениям и чуть приукрасить свою жизнь, когда пойдут расспросы, но воин быстро отказался от этой идеи.

Вскоре младшая дочь трактирщика — юная Аннет, красивая белокурая девушка, которой только-только исполнилось шестнадцать лет, поражающая всех своей грацией и ловкостью в раздаче блюд — чуть ли не спотыкаясь от волнения и краснея, поставила блюда перед Хазардом. Наемник поблагодарил девушку, от чего та смущенно хихикнула и чуть не грохнулась, запнувшись о край стола.

— А ты все так же умеешь произвести впечатление, — прокомментировал Энвил. — Дело в шрамах, или большом мече?

Хазард не ответил на замечание друга, сейчас он был полностью захвачен ароматом пищи. За эти годы он как ел в самых отвратительных тавернах на всей Большой земле, в которые не вернулся бы и под страхом голодной смерти, так и пробовал еду со столов королей. Но блюда родной деревни обладают совсем другим вкусом и ароматом, своей особой магией. Они могут быть не такими изысканными, как королевские угощения, но в ощущениях уюта и теплоты с ними ничто не сможет сравниться.

Ужин продолжился, Хазард с аппетитом поглощал еду и слушал разговоры вокруг, изредка что-то говоря. Сейчас ему больше хотелось узнать, как шла и идёт жизнь в деревне без него, что изменилось, а что осталось прежним. Чувства волнения и неловкости остались, но стали менее яркими, напоминая тупую боль в теле, которая беспокоит и не проходит, но ты привыкаешь жить с ней и порой даже забываешь о ней.

— Я думаю, пришло время нам попробовать то, что я сегодня купил! — громко объявил трактирщик Роб, полноватый высокий мужчина, чьи сильные и грубые руки умели делать самую нежную свинину и другое мясо с овощами, достойными лучших таверн. Мужчина достал из-под полы большую бутыль темно-бордовой жидкости. — Кровь севера, — торжественно объявил он. По таверне сразу прошел восторженный ропот.

Кровью севера называли очень крепкий и вкусный напиток, делался он из ягод, прорастающих в самых суровых районах большой земли, найти которые большая редкость и большая удача. Сами ягоды невыносимо горькие и, в то же время, необычайно полезные. Ходят слухи, что, если человек съест пять ягод вместе и сможет удержать их в себе, он излечится от любых болезней и ещё долгое время сможет противостоять различным хворям. Трех достаточно для сильного и продолжительного опьянения, а семь ягод разом убьют смельчака, что их съест.

Но если провести грамотную обработку и добавить необходимых трав, получается крепкое вино с приятным и ярким вкусом, которое, как уверяют продавцы, всё же сохраняет лечебные качества, повышая сопротивляемость организма.

— Кровь севера, никогда такого не пробовал.

— Да уж, чувствую, Роб выложил за него немало.

— Надеюсь, оно того стоит.

— Интересно, а оно вообще настоящее? Вдруг обычное вино продали.

— А как узнать?

Такие разговоры поднялись по таверне, пока в небольшие чарки дочери Роба разливали экзотический напиток всем желающим, а желающих было много. В большом количестве Кровь севера свалит даже великана, поэтому пили его небольшим количеством за раз.

— Говорят, он щипать язык должен.

— А я слышал, что нос заложить должно.

— И лицо покраснеть.

— Ага, пока не лопнет!

Раздался смех, который прервало громкое откашливание — Злотан привлек к себе внимание и поднялся со своего места с чаркой в руке.

— Я думаю, мы легко сможем узнать, настоящая это Кровь севера или нет, ведь среди нас тот, кто определенно её пробовал — сам Хазард! Скажи, брат, пил ли ты Кровь севера? — обратился он к воину. Хазард посмотрел на Злотана, чей взгляд чувствовал на себе все это время.

— Да, но этот напиток очень бьёт в голову, поэтому я предпочту старый добрый эль Роба, — ответил наёмник, приподняв свой бокал.

Злотан недобро улыбнулся, не отрывая взгляда от воина, в его взгляде Хазард видел две так знакомые ему эмоции: ненависть и страх.

— Что ж, а я выпью, и с позволения старейшины, — Злотан посмотрел на Рейвина и чуть поклонился, — я предлагаю тост за тебя, Хазард. За великого героя, который вернулся к нам! Надеюсь, скоро ты расскажешь нам всем о своих похождениях.

— За Хазарда! — вторила таверна, похоже, не замечая или не желая замечать яд в словах Злотана. Их выкрик был полон радости и искренности.

Командир ополчения с кривой ухмылкой поднял свою чарку, смотря в глаза Хазарда, тот, в свою очередь, хотел ответить на этот жест, но что-то внутри не позволяло. «Он будто знает всё…» — эта мысль обжигала сознание, и как разум ни пытался убедить, что это невозможно, что все его действия и слова лишь попытка унизить, это никак не убавляло дрожь внутри. Хазард отвел взгляд от Злотана и сделал большой глоток эля.

Злотан сел на место, и вечер продолжился. Тем, кто выдержал первую порцию Крови севера, и не спал, лежа в тарелке, трактирщик предлагал вторую порцию, но уже за солидную стоимость. Решились немногие. Беседы стали громче и веселее. В дальнейшем дочери Роба взялись за музыкальные инструменты и начались танцы. После тоста Злотана чувство напряжения с новой силой вернулось к Хазарду, и хоть вида он не подавал, но чувствовал на себе взгляд, полный ненависти, усиленной страхом и несколькими чарками Крови севера. За время вечера наемник ещё несколько раз встретился взглядом с Эльзой — её взгляд он тоже ощущал на себе — и, несмотря на то, что в нем не было ни гнева, ни осуждения, ощущать его было в несколько раз тяжелее.

Музыка стихла, давая танцующим вернуться на свои места и передохнуть.

— Надеюсь «Выносливая малышка», идя обратным курсом, заглянет к нам, — сказал один из тех, кто вернулся на место рядом с Хазардом.

— Они говорили, что идут на юг, так что могут завести что-то интересное, — ответил второй.

— Я бы с радостью снова попробовал фрукты оттуда. В прошлом году экипаж «Старой рыси» завозил, я взял, но мало. Трех дней не прошло, как жена с детьми всё съели, еле успел что-то попробовать, — к разговору подключались всё новые и новые люди.

— Да, еда у них интересная, да и вообще край, наверно, занятный. Хазард, ты бывал? Расскажи, как там, на юге большой земли, какой он?

— Ага! И что едят?

— И девки какие, расскажи!

Хазард растерялся от такого внезапного наплыва вопросов, а от последнего так и вовсе покраснел, невольно взглянув в сторону Эльзы, которая с интересом и озорством смотрела на юношу. Похоже, она также ожидала рассказов от него, как и остальные.

— Да! — внезапно громко и агрессивно подал голос Злотан, поднимаясь со своего места и немного пошатываясь. — Расскажи же нам, великий герой, о своих странствиях, кого разил твой меч, какие походы твои бардами воспеты, потому что за эти четыре года мы о тебе ничего не слышали!

— Злотан, — старейшина постарался утихомирить командира, но тот его уже не слышал. Он вышел из-за стола, не сильно, но резко отмахнувшись от жены, что пыталась его остановить.

Хазард мельком взглянул на беспомощную Эльзу и увидел в её глазах страх того, что может быть дальше. Этот мимолетный взгляд не ушел от внимания Злотана, он проследил его и обернулся к жене.

— А может, ты всего лишь обхаживал чужих жён все это время? А теперь решил сюда вернуться героем, надеешься и здесь все получить, да?

Хазард встал со своего места и сделал несколько шагов назад. Он молчал, прекрасно понимая, что что бы он сейчас ни сказал, это никак не образумит Злотана. Он должен высказать всё, что накопилось и подкреплялось крепким напитком, именно он дал эту силу и возможность. Воин просто стоял и смотрел, как обидчик медленно приближается.

— Мы прекрасно жили без тебя все это время, и жили бы дальше. Ты здесь не нужен, ты зря сюда приехал! — крикнул Злотан, замахнувшись.

От первого удара Хазард увернулся, а второй замах противника был остановлен резким ударом кулака в солнечное сплетение. Никто не успел уловить движений Хазарда, но через пару мгновений Злотан лежал на земле. Одна рука Хазарда держала руку командира в заломе, вторая крепко, но не до острой боли держала за горло, колено упиралось в грудную клетку. Сейчас их противостояние на последнем Празднике смены светил казалось такой глупой и смешной игрой. Их техника, движения, удары, они действительно были лишь игрой по сравнению с реальным боем. То, что сейчас сделал Хазард, не было защитой на рефлексах, каждое действие воина было продумано. Если бы он действовал на рефлексах, повреждения могли быть куда серьезнее, а это не было его целью. Хазард понимал, что должен показать Злотану бессмысленность противостояния, отбить желание повторить бой здесь и сейчас, раз и навсегда, но при этом не озлобить и не навредить здоровью. Только тогда разговор будет иметь смысл.

— Я здесь не для того, чтобы что-то отнять у тебя. Я просто вернулся домой, — голос Хазарда был негромким, но жестким, а взгляд не отрывался от глаз Злотана. — Живи своей жизнью, как и жил раньше, но не мешай мне жить своей.

Ослабив хватку на руке и горле, наёмник поднялся. Он не подал руку помощи, понимая, что это может только оскорбить и унизить соперника. Если они и пожмут друг другу руки, то только как равные. Следом поднялся и Злотан. Молодой человек тяжело дышал, смотря на обидчика. Хмель из его головы улетучился, то ли после разговора, то ли после сильного удара о землю, но взгляд теперь был ясным.

— Неплохо.

Придя в себя после случившегося, он вытер рукавом пересохшие губы, поправил камзол, и выпрямился, как и подобает командиру.

— Как глава ополчения острова Ямина, я считаю, — Злотан смерил непроницаемым взглядом воина перед собой, — нам нужно чтобы кто-то обучил нас подобным приемам. Ты готов поделиться знаниями, что получил за время путешествий? — командир протянул руку.

— Готов, — наемник ответил на рукопожатие.

— Отлично, — Злотан чуть усмехнулся. — Вот после этого мы и проведем наш реванш.

Сейчас в его голосе не было злобы, было чистое и честное соперничество. В этот момент казалось, что все, кто находился в таверне, облегченно выдохнули. Дочки трактирщика вновь взялись за инструменты, окончательно развеяв напряжение. Мужчины вернулись за свои места, и Хазард ещё какое-то время просто сидел, стараясь выглядеть как можно более расслабленно. Где-то на половине второй композиции, убедившись, что внимание к нему и произошедшему конфликту у присутствующих спало, наёмник вышел из таверны.

Ночная тишина и тьма ярко констатировали с шумом и светом в таверне. Лишь луна и свет факелов на сторожевых башнях освещали территорию. Тихое безветрие вновь погружало в воспоминания, в атмосферу дома. Хазард глубоко вдохнул ночной воздух, полный знакомых цветочных ароматов, ароматов детства и юности, времени мечтаний, когда все было совсем иначе. Ощущение слабости и невыносимой усталости наполнили тело воина, словно он пробежал огромное расстояние и, казалось, до сих пор бежит неизвестно куда. «Ты дома, прочувствуй это», — вспомнились ему слова старейшины. Хазард медленно выдохнул.

— Дома, — тихо повторил он закрыв глаза, — дома.

Эмоции хлынули потоком вся боль, что он испытал и продолжает испытывать, слилась со счастливыми детскими воспоминаниями о радости, беззаботной жизни, мечтах, родителях. Губы воина дрогнули в легкой улыбке, а в глазах защипало, от чего пришлось сильнее зажмурится.

— Дома, — последний раз повторил воин, выдыхая и открыв глаза. В этот же момент дверь таверны негромко скрипнула, на мгновение выпуская шум музыки и веселья в ночную тишину. Эльза осторожно закрыла дверь и неуверенно подошла к воину.

— Ты уверена, что нам стоит видеться так? Если нас кто-то увидит вдвоём, могут пойти слухи. Я не хочу позорить тебя или злить твоего мужа, — Хазард все так же стоял спиной. Девушка подошла и положила руку ему на плечо.

— Он сам предложил, сказал, мы должны поговорить с тобой. Он не такой злой, как может показаться.

— Я знаю, он просто боится, — воин повернулся к Эльзе.

Наконец у них был шанс спокойно и не боясь взглянуть друг другу в глаза, насладиться этим столько, сколько требовалось после долгой разлуки. Она почти не изменилась. Озорство в её взгляде, доброта, нежность и огромное желание жить, наслаждаться этим миром остались, к ним добавилась только мудрость. А его взгляд хоть и был все так же молод и где-то наивен, потерял то, что, казалось, заметила только она, — во взгляде Хазарда угас огонь приключений, тот самый, что и повел его в путешествие. Вместо него поселилась боль, сожаление и казалось безграничная печаль.

— Я скучала по тебе, — призналась она, тепло, но печально улыбнувшись. Воин ничего не ответил, слова застревали в горле, и это было заметно. — Ты правда изменился, стал таким… — девушка чуть вытянулась на цыпочках и расправила плечи, стараясь показать военную выправку, и состроила очень серьезное лицо, от которого оба вскоре засмеялись. — Но все такой же стеснительный и немногословный. — И чуть тише добавила: — У меня, как видишь, тоже многое изменилось.

— Да, я рад за вас.

— Спасибо… Знаешь, я долго думала, надеялась, что ты вернешься. И несмотря на то, что Злотан хороший человек, прекрасный муж и достойный отец, я порой сомневаюсь, вдруг я поспешила?

— Нет, я… Я не создан для семьи, и я не смог бы составить для тебя достойную пару. Теперь я это понимаю, мне бы не хотелось разрушить твою жизнь.

Эльза улыбнулась, печально вздохнув.

— Я уверена, когда-нибудь ты станешь отличным мужем и твоя избранница будет счастлива. Верь в это, пожалуйста, — сказала она. Все произошло так быстро и неожиданно, что даже опытный воин с отличной реакцией не был готов — всего мгновение, и девушка уже крепко обнимала его, уткнувшись в грудь. Он не ответил на объятия, просто не мог. Захотелось рассказать ей всё, все его переживания, всю боль. Объяснить, что его руки слишком сильно загрязнены чужой кровью и грязью. Он просто не может прикоснуться к такому чистому и невинному созданию как она. Но это все было лишним, ей не стоит знать.

— Я рада, что ты вернулся, — шепнула она.

— Я тоже…

Эльза отстранилась от Хазарда и хихикнула.

— Ты был прав, Кровь севера и правда ударяет в голову, зря я её попробовала, — она медленно отошла от юноши и, последний раз посмотрев на него, вернулась в таверну.

За время их разговора совсем тихо и незаметно на улицу вышел Ирвен, он стоял чуть поодаль от молодых людей с задумчивым лицом.

— Хм… Странно, — сказал слепой, как только Эльза скрылась за дверью.

— Старик? — воин повернулся к нему, уже готовый выслушать нотацию.

— Волны, Хазард, они сильнее чем обычно, а ведь ветра совсем нет.

Хазард бросил взгляд на воду, прослушиваясь к ударам волн о берег, которые и вправду становились сильнее. Тело наполнило напряжение, все сознание превратилось в слух, дыхание почти остановилось, он ждал, ждал, как натянутый лук, и наконец стрела была пущена.

— Вижу корабль! — крикнул дозорный. Всего через пару мгновений из таверны вылетел Злотан.

Взглянув на дозорного, факелом указывающего направление, он повернулся в сторону таверны и крикнул:

— Хватайте оружие, братья! Похоже, к нам гости!