Судьба наёмника

Глава 2. Чужая жизнь

Кроваво-красное небо встречало путника. Подъём на гибельный пик был тяжёлым и полным опасностей, но герой смог его преодолеть. За его спиной была судьба не только его родных и близких, но и всего человечества. И он был готов отдать свою жизнь за них. Его тело было покрыто сияющей бронёй, которая отражала лучи раскалённого заходящего солнца. Лёгкая, почти невидимая аура, окружала броню воина. Самые сильные маги объединились, чтобы создать это заклятие, способное защитить спасителя мира от ранений. К сожалению, эта магия была не вечна и не сможет долго выдерживать натиск тёмных сил. Но воин был силён и храбр, он сможет справиться со злом и без магии. Верный серебряный меч в его руках и крепкий щит — это всё, что нужно было ему для победы. Сквозь забрало шлема Хазард видел огромную скалу, вершину гибельного пика. Она походила на огромное, старое, корявое дерево, которое окаменело со временем. В дупле этого «дерева» уже виднелись горящие огнём глаза. Слышалось тяжёлое, хриплое дыхание самого воплощения зла. Оно ждало ещё одного героя, ещё одного смельчака, рискнувшего бросить ему вызов.

— Я не боюсь тебя! Выходи на бой! — крикнул Хазард в черноту пещеры. — Я! Хазард! Уничтожу тебя! И верну этой земле мир и покой!

Герой вытащил меч из ножен, лезвие ярко засияло в небе. Сам свет окружал меч воина и наделял его великой силой. Чудовище в глубине пещеры на мгновение закрыло глаза, а когда они распахнулись вновь, в них горела лютая ненависть. Из пещеры послышался ужасающий рёв, но юный герой даже не шелохнулся. Он был бесстрашен и полностью уверен в своих силах.

Поняв, что героя рёвом не напугать, создание вышвырнуло из своей пещеры останки других великих воинов, которые также приходили сюда, и их судьба была печальна.

Хазард перешагнул через кости покойных воинов.

— Я отомщу за них, за каждого, кого ты убил! Выходи на бой, чудовище! — громко сказал герой.

В темноте пещеры оскалились белые, словно жемчужные, зубы, каждый из них был почти размером с человека и острый, как сталь самого лучшего клинка.

Хазард крепче взял меч и прижал к себе щит.

— Тебе пришёл конец, монстр! — Хазард, издав боевой клич, кинулся в сторону пещеры, и в этот момент оттуда послышался очередной рёв и шаги. От этих шагов дрожала земля, чудовище приближалось, и вскоре в лучах заходящего солнца появился гигантский дракон. Его чешуя была чёрной, как смоль, а глаза горели огнём, длинный хвост извивался, подобно огромной змее, и заканчивался острой пикой.

Такое огромное чудовище заставило Хазарда содрогнуться, он на мгновение потерял уверенность в своих силах, но лишь на мгновение. Повторив боевой клич, Хазард кинулся в битву.

— Хазард! — услышал герой детский голос за своей спиной ровно в тот момент, когда деревянный меч ударил по старому дубу. От такого сильного удара рука мальчика отскочила назад, и меч ударил по собственному шлему. Хазард резко обернулся и поправил на голове небольшое ведёрко, в котором было вырезана дыра в форме забрала шлема.

— Хазард! — повторился детский крик, который приближался. Это был Энвил — друг Хазарда, который с лёгкой руки его родителей, позвавших его домой, героически погиб у самого подъёма на гибельный пик.

— Что? — спросил мальчик у друга.

— Твои родители зовут тебя домой, солнце уже заходит. Они сказали, что, если ты не успеешь до захода солнца, они тебе всыпят.

И вот теперь ноги бесстрашного героя подкосились от ужаса.

— Я вернусь и закончу начатое, — пригрозил Хазард старому дубу и побежал домой.

Сейчас воин сидел под тем самым дубом, опустив голову. Как он и сказал, мальчик, мечтавший стать героем, погиб, впервые столкнувшись с правдой реального боя. Вместо него через боль и кровь родился наёмник, опытный воин, жестокий и хладнокровный. Осознавая, кем он стал, Хазард чувствовал себя чужим здесь. Поддавшись мимолетной мысли о доме, он надеялся, что найдёт здесь покой, и новые силы. Возможно, даже начнёт жить жизнью других людей на этом острове. Но он не сможет: прошедшие несколько лет слишком сильно изменили его. Пути назад не было, особенно теперь, когда не стало родителей и он был здесь совсем один. Пришло время признать, что мысль, не дающая ему покоя с момента, как он сошёл на берег, была верна.

«Я зря приехал, мне не место здесь…» — подумал юноша. Тяжело вздохнув, Хазард закрыл глаза, мысленно обращаясь к кому-то в своей памяти: "Лучше бы ты добил меня"

Он был совершенно потерянным и не знал, что делать дальше, куда идти. Оставаться здесь было бессмысленно, мирная, спокойная жизнь была теперь для него потеряна.

— Эй! — послышалось со стороны тропинки, ведущей на пирс, где до сих пор бурлила жизнь. За окликом последовали быстрые шаги. Обладатель довольно громкого мужского голоса бежал в сторону воина. Хазард не резким, но быстрым движением положил руку на ножны меча, что лежал рядом, но головы не поднял. Через несколько мгновений перед глазами Хазарда остановились ноги в простых фермерских сандалиях.

— Это ведь ты?! — вновь не скрывая бурный нрав, обратился голос. На этот раз не оставалось сомнений, что он обращается к воину.

Хазард медленно поднял голову, оглядев прибежавшего. Это был молодой человек примерно его возраста, загорелый от постоянной работы под палящим солнцем. Простая льняная безрукавка не скрывала широкие плечи и накаченные руки. Мощный торс вздымался после быстрого бега. Каштановые волосы были коротко пострижены, а взволнованный взгляд серых глаз уперся в лицо под капюшоном. Он ещё какое-то время оценивающе разглядывал Хазарда, а затем уже тише протянул.

— Ты-ы-ы… — он быстро схватил наёмника за ворот плаща, легко подняв того на ноги быстрым и отточенным движением, будто это был тюк с сеном. А после чего крепко обнял Хазарда. — Ты вернулся, Хазард! Как же я рад тебя видеть! — сказал он, все крепче сжимая друга и оставляя в нём всё меньше воздуха.

— А? Да…я тоже рад тебя видеть, Энвил, — растерянно ответил воин, слегка постучав того по плечу.

Хазард и раньше был довольно стеснительным и редко проявлял свои эмоции, а за эти годы и вовсе отвык от открытости и прямоты людей из его родной деревни. Энвил отпустил друга, давая ему шанс вздохнуть.

— Слепой Ирвен сказал, что видел тебя. Я, конечно, не поверил, но решил проверить, и вот, это… — Энвил быстро выпаливал слова и в какой-то момент остановился, чтобы вдохнуть воздуха, и по всей видимости осознать, что перед ним и правда стоит Хазард, — Это правда ты. — Взволнованные глаза продолжали оглядывать давнего друга, и в какой-то момент взор упал на меч в руках наёмника, который тот все также держал в руке, сам того не осознавая.

— Ого! Можно посмотреть?

— Потом, я только вернулся, и ещё немного не пришёл в себя. Сам понимаешь, столько лет, — Хазард рассеянно улыбнулся.

— А! Да, конечно, я понимаю, хотя, — Юноша усмехнулся я и окинул взором пространство вокруг — Не сказал бы, что у нас многое изменилось.

«Я изменился», — подумал воин. По всей видимости, мрачность его мыслей не ускользнула от взгляда Энвила — парень немного замялся, улыбка быстро пропала с его лица.

— Я…сочувствую тебе насчёт родителей, но я все же рад, что ты вернулся, — Энвил вновь заключил Хазарда в объятия. Улыбка воина стала чуть теплее. В глубине души он был очень рад этим невыносимым для грудной клетки дружеским объятиям.

— Да! Чуть не забыл, — Энвил отстранился и достал из-за пояса на хлопчатых штанах небольшой ключ. — Старик дал мне его. Я хоть и не поверил что ты вернулся, он был уверен, что я пойду проверить. Хех, похоже видит он гораздо больше, чем мы думаем.

«Надеюсь, не слишком много», — думал Хазард, беря в руки ключ. Это был ключ от его дома.

— Пойдешь со мной? — спросил воин, взглянув на друга. Сейчас он совсем не хотел оставаться один на один со своими воспоминаниями о прошлом. Вопрос вырвался сам собой, и, если бы у Хазарда было время его обдумать, он бы никогда не решился его задать. Это был крик его души, так нуждающейся сейчас в помощи и поддержке.

— Разумеется, — пожал плечами Энвил, широко улыбнувшись.

Воину потребовалась ещё несколько мгновений перед тем, как он сжал в руках ключ и направился в сторону дома.

«Зачем я это делаю? Ведь так будет только тяжелее, это ничего не даст», — звучал в голове вопрос, пока ноги сами несли Хазарда по знакомой дороге. С каждым шагом ноги становились более ватными, как после изнуряющего бега, но все равно вели его к дому. Несколько раз за этот короткий путь сердце с болью просило его остановиться и не заходить в дом. В такие моменты именно Энвил, игравший сейчас для друга роль совести, безмолвным укором заставлял его идти дальше. Впрочем, сам Энвил об этой роли даже не догадывался. Он беззаботно шёл рядом, любуясь красотами окрестностей, на которые открывался прекрасный вид с холма. Сейчас Хазарду очень хотелось закрыть глаза, выдохнуть, забыть обо всём, что с ним было, вернуться в то время, когда он мог также легко и просто наслаждаться жизнью.

Короткий поворот ключа и замок открылся. Дверь с негромким скрипом медленно отворилась. Оказавшись внутри, Хазард чуть не выронил меч из ослабевших рук. Запах дома, такой родной в прошлом и такой чужой теперь, породил волну воспоминаний. Образы из детства и юности заполняли сознание. Казалось вот-вот по ступеням спустится сестра, услышав голос матери, а где-то там за окном рубит поленья отец. Образы были такие чёткие, яркие, и от осознания того, что это лишь фантазия, у юноши перехватило дыхание.

Дом выглядел практически так же, как Хазард его помнил. Через закрытые ставни пробивался свет, освещая печку у стены слева от входа, несколько простых лавок стоящих у окна и большой обеденный стол. У дальней стены была лестница, ведущая на второй этаж к комнатам. Сделав несколько шагов по комнате, воин остановился — даже скрип половиц казался родным.

— Ирвен хорошо заботится о доме. Каждые несколько дней приходит и проводит уборку, прогревает печь, как будто они до сих пор здесь. А может, он просто ждал тебя или Милису, — негромко сказал Энвил, осторожно закрывая за собой дверь. Дом и правда не выглядел заброшенным, но атмосферу запустения стереть было не так просто.

— Как…? — Хазард столько раз видел смерть, столько раз отнимал жизни, он думал это сделает его черствым, но сейчас слова застревали в горле. Воин сглотнул. — Как? — повторил он не своим голосом.

— Тяжелая зима, — коротко ответил друг.

Тяжелая зима — довольная частая причина смерти на острове, все жители уважали «седую часть жизни», и всё же часто она была очень сурова. Несмотря на плодородные земли, лекарственные травы здесь почти не росли, а снадобья, купленные у торговцев, не всегда были в нужном количестве. Несмотря на печальность события, люди этого острова верят, что те, кто ушел зимой, смогли выполнить на этой земле всё. И как почве нужен отдых после урожая, так и людям нужен отдых после жизни. Те, что ушли зимой, уходят отдыхать вместе с землёй.

Хазард ничего не ответил, лишь кивнул, повернув голову к Энвилу в пол оборота. Найдя в себе силы, он продолжил осмотр дома и поднялся на второй этаж. Сам не замечая того, юноша старался не касаться ничего руками, словно боялся спугнуть что-то, или же не хотел осквернять память дома своим прикосновением. И все же ему пришлось это сделать. Дверь в его комнату, вопреки ожиданиям, легко распахнулась. И даже здесь все осталось так, как и перед его отплытием. Тренировочный меч все так же висел на стене, как и первые доспехи (Хазард до сих пор не мог представить, как и на что выменял их отец). Они были довольно плохого качества и явно жили больше, чем Хазард в те годы. Но тогда они казались самыми лучшими на свете. Наёмник печально улыбнулся, вспоминая то время и все острее осознавая, что вскоре ему придется вынырнуть из тёплых воспоминаний в реальность, где он все так же потерян. Не задерживаясь долго в комнате, Хазард продолжил осматривать дом.

«Надеюсь, у тебя правда все хорошо», — мысленно обратился он к сестре, коснувшись рукой двери в её комнату, но заходить не стал.

Дольше всего Хазард пробыл в комнате родителей. Мыслей не было, воспоминаний, к счастью, тоже. Он просто сидел на краю их кровати и в полутьме смотрел на портрет. Родители на портрете были ещё совсем молодыми, а художник явно неопытен, и всё же, их черты были легко узнаваемы, а главное, художнику удалось передать их настроение, чувства и душу. «Спасибо тебе за это, Ирвен» — поблагодарил воин художника.

Половицы за дверью начали поскрипывать, юноша повернул голову на шум.

— Я сейчас, — отозвался наёмник. Потребовалось ещё несколько мгновений, после чего он поднялся и, последний раз оглядев комнату родителей, вышел в коридор. Сумка перед выходом была оставлена на полу. Хазард не посмел положить её на лавку. С собой он взял только меч, вернув его за спину. В этом доме, несмотря на все воспоминания и ощущения, Хазард чувствовал себя чужим. Здесь жил мальчик, юноша, который мечтал быть героем. У него была семья, сестра, но это было слишком давно, в другой, чужой жизни.

Друзья вышли из дома в тот момент, когда солнце уже начало собираться уходить за горизонт.

— Ну что? Нам пора, — с веселой улыбкой сказал Энвил.

— Куда?

— Как это?! Думаешь я один кто будет рад тебя видеть? Внизу вся деревня, они ждут твоих рассказов!

Хазард устало вздохнул, но друг, похоже, даже не заметил этого.

— Все захотят тебя увидеть, — Энвил задумался и почесал голову. — Ну, разве что кроме Злотана, он и раньше тебя недолюбливал, а теперь он муж Эльзы. Знаешь, — на лице парня появилась ехидная улыбка, — говорят, она порой во сне шепчет твоё имя. — Сказав это, он и двинулся к тропинке. Хазарду не оставалось ничего, кроме как последовать за ним.