Судьба наёмника

9.2

Отряд продолжил путь. Поначалу о том, что в этих краях обитает безумный культ Падшего, ничего не напоминало. Но через какое-то время пугающие уловки Рыскающих снова стали попадаться на глаза.

Головы, торчащие на пиках. Прикованные к деревьям тела, а вернее то, что от них осталось. На открытых полях виднелось множество попавших в силки зверей, от мелких травоядных, до крупных хищников. Они метались в страхе и ярости, безуспешно пытаясь освободиться. Среди зверей были и люди, отчаянно зовущие на помощь.

Стиснув зубы, путники шли дальше, не реагируя на громкие призывы. Энрик с Киреном то и дело смотрели в сторону захваченных. Казалось, они готовы вот-вот кинуться на помощь, только дай приказ. Фейрлинг был мрачнее тучи. Рука в металлической перчатке ритмично издавала скрежет от того, как рыцарь постоянно сжимал и разжимал кулак. Эйлин, зажав уши, прижалась к Фэритике.

— Я не выдержу этого. Духи, дайте мне сил… — тихим шепотом твердила она.

Принцесса крепко обнимала целительницу, поглаживая её по волосам.

Сердце Хазарда тоже было неспокойно. Это было отвратительно, оставлять людей в беде, даже зная, что это ловушка. «Он бы сказал, что это правильно, это необходимо для выполнения контракта. Но как такое может быть правильным в любом случае?» — Думал наёмник, внешне никак не показывая свои переживания. Сейчас у него перед глазами было два примера спокойствия и хладнокровия: Милес и Артира.

Рыскающие подготовили ловушки на дороге. Ступать следовало осторожно, и Милес с Артирой, идущие впереди, полностью сосредоточились на том, чтобы команда случайно не угодила в капкан.

Когда вопли о помощи полностью растворились в завывании ветра, а ловушки остались далеко позади. От прямой дороги в сторону повела ещё одна. Широкая, но совсем не ухоженная. Она вела в сторону очередной цепи не высоких гор, а точнее к одной из пещер. Где-то в её глубине горел огонь, а также раздавался смех вперемешку с песнопениями и криками неизвестных. Вся местность вокруг входа в пещеру была покрыта кровью и кусками мяса, на которые с большой охотой слетелось множество падальщиков и мух. К счастью, путники стояли достаточно далеко, чтобы отвратительное зловоние лишь слегка касалось их носов.

— Должно быть, тут их логово. Говоришь, они нападают только ночью, а, наёмник? — Фейрлинг посмотрел на Хазарда, после чего вернул взгляд в сторону пещеры. — С радостью устроил бы им дневной визит. — Прохрипел рыцарь, сжимая рукоять меча, покоящегося в ножнах.

Братья переглянулись. В их глазах читалась та же мысль.

— Не стоит здесь задерживаться. — Спокойный голос Милеса зарубил на корню даже попытку начать обсуждение дальнейших действий. Южанин, не оборачиваясь, продолжил движение. Все последовали за ним. Все, кроме Хазарда.

Наёмник, не отрываясь, смотрел в бездну пещеры, не веря в то, что происходит. Те, кто на этой дороге уже несколько месяцев измываются, пытают и убивают, находятся всего в нескольких сотнях метров. В глубине этой пещеры прямо сейчас, кто-то умоляет о помощи под заливистый смех своих мучителей, а они просто уйдут?

«И я должен притвориться, что ничего не происходит? Разве герой поступил бы так?» — рука легла на рукоять меча.

Хазард чувствовал, что должен вдохновить остальных на бой и очистить это место от безумных убийц, но по необъяснимой причине медлил.

— Хазард. — Громкий и резкий голос Милеса, вывел из раздумий. Только сейчас наёмник осознал, что почти наполовину освободил меч из ножен.

Южанин остановился, но не обернулся, лишь тяжело вздохнул.

— Не будем разбивать порядок, в котором идём. Следует поторопиться, если не хотим провести тут вторую ночь. Мы ведь не хотим, я прав? — Сказал Милес уже спокойней. Он продолжал стоять на месте, не поворачиваясь.

«Если хочешь что-то сказать, скажи сейчас» — Голосом южанина звучало в голове Хазарда, но он не мог выдавить и звука. Не взглянув на остальных, он вернулся к отряду, стараясь как можно тише вернуть оружие в ножны.

«Совсем недавно я пообещал Фэритике, что сделаю всё, что смогу для её защиты. Я должен выполнить своё обещание. Атака на логово Рыскающих подвергла бы её и других опасности, разве я мог спасать одних, рискуя жизнью и здоровьем других?» — Убеждал себя Хазард, но чувствовал, что это не больше чем жалкие оправдания. Ему было противно от самого себя. Ощущение беспомощности, слабости и злобы овладевали им. «Я должен был что-то сделать!» — Повторял он себе, покорно идя вместе с остальными.

Солнце уже прошло больше половины своего пути, когда дорога, наконец, вывела путников из лесных чащ к широкому перекрестку. Недалеко от него виднелся частокол. Судя по шуму и громким голосам, за ним кипела жизнь.

— Мы наконец-то выбрались. — Облегчённо выдохнула принцесса. Остальные были рады этому не меньше.

— Я думаю, нам следует зайти туда, — Милес указал в сторону, откуда слышались звуки, — Пополнить запасы и возможно даже остаться на ночлег. Спокойный сон нам не помешает.

Спорить с ним никто не собирался, и путники направились к деревне.

Уже на подходе к воротам их остановил суровый старческий голос.

— А ну стать! Кто такие?! — на стене показалось двое очень не молодых лучников.

— Ослабь тетиву, старик, — Рыкнул Фейрлинг, выходя ближе, — А то руки не выдержат, пустишь стрелу ненароком.

Милес в это время приподнял щит, прикрывая собой Фэритику.

— Вот в тебя, криворожий, и пущу. — Лучник направил оружие на рыцаря.

— Быстрее от старости сдохнешь… — Негромко проворчал Фейрлинг.

— Кто такие спрашиваю?! — голос лучника напоминал карканье вороны.

— Мы просто путники, вымотанные тяжелой дорогой. Хотели попросить у добрых жителей вашей деревни возможности перевести дух и пополнить запасы. — Ответил южанин под внимательным взором второго стрелка.

— Ишь какие! — Хмыкнул старик. — Инальд! Поди сюда, погляди на них. — Лучник отвлёкся от путников, смотря куда-то вглубь деревни.

Подобной неосторожности вполне бы хватило опытным бойцам, чтобы избавиться от него, а затем, воспользовавшись замешательством, и от второго стрелка. Каких бы суровых вояк не пытались из себя изобразить старые лучники, они были простыми деревенскими жителями.

«Неужели у этой деревни нет никого, кто мог бы лучше нести боевую службу?» — Думал Хазард.

— Что там у вас? — Послышался новый голос. Вскоре на стене появился третий мужчина в длинном изумрудном кафтане, аккуратной и пышной седой бородой, большим носом и суровым взглядом.

— Говорят путники просто, а сами со старой дороги пришли. Месяц оттуда никто не являлся, а тут на тебе, выискались.

— Со старой дороги, значит? — Заинтересованно произнёс Инальд, положив руки на стену и подавшись вперёд, словно вглядываясь в тех, кто стоит внизу. — Знаете ли вы, что проход по этой дороге запрещён? И если вы даже не попались на глаза Баритидским патрулям, я обязан вас сдать во славу нашего короля.

— О запрете мы не знали. Но если там и были патрули вашего славного короля, боюсь, что они стали жертвами прислужников Падшего, засевших в этих краях. Мы и сами с трудом избежали этой участи.

— Культ Падшего? — Задумчиво переспросил Инальд и вопросительно посмотрел на каркающего вороном старика.

— Да шпионы они. Шлёпнем их и готово — лучник вместе с напарником сильнее натянули тетиву.

Казалось стрела старого неопытного воина, вот-вот покинет ложе, отправляясь в смертельный полёт.

Не искушенный сражением человек мог бы и не заметить, но Хазард инстинктивно отметил, как еле заметно изменилась стойка у всех бойцов в отряде. Как напряглись мышцы, изменился взгляд, все были в ожидании первого действия. Знака, что бой неизбежен. Первый взмах меча, первая стрела и пути назад уже не будет.

— Мы не шпионы! — Выкрикнула из-за спины южанина Фэритика.

— Хм? Выйдете ближе, юная дева. Глаза мои не молоды уже. — Мягко, но в тоже время довольно требовательно произнёс Инальд.

— Нет! — Командный голос Милеса прозвучал подобно грому. Мало кто посмел бы ослушаться его, но принцесса мягко отстранив своего хранителя, вышла вперёд.

— Пусть твои дряхлятины луки опустят. — потребовал Энрик.

— Я все слышал! — Рассерженно каркнул старик.

— Поразительно, он ещё может слышать — Ехидно отметил Кирен.

Инальд жестом приказал лучникам опустить оружие. Сам же он вновь оперся на стену, приглядываясь на этот раз к одной Фэритике.

— Значит, вы не шпионы? — обратился он к девушке. Принцесса кивнула.

— Да, именно. Мы спешим и, чтобы успеть добраться до своей цели, приняли решение идти по старой дороге. Эта ночь была одной из самых кошмарных в нашей жизни. Мы знаем, что к вам движется война и это повод не доверять любому чужестранцу. Если вы примите решение не пустить нас, это не станет неожиданностью. Но хочу уверить, мы не собираемся принести вам вреда.

Инальд какое-то время молчал, после чего отправился к спуску с лестницы. Оставшиеся лучники растерянно переглянулись.

— Открыть ворота! — послышалось из-за стены.

Когда путники подошли к стенам, Инальд встретил их лично.

— В одном вы ошиблись, юная особа, — с печалью в голосе произнёс мужчина, — война уже пришла к нам.

Коротким жестом Инальд позвал за собой.

Город бурлил жизнью, впрочем, Хазард бы сказал, что город скорее бурлит агонией.

В трагичную мелодию войны слился женский плач, суровые мужские голоса и звук от ударов по металлу.

Неопытные юноши и умудренные жизнью мужчины облачались в то, что скорее можно назвать подобием брони. Они брали в руки самое простое оружие, а кузнец и его подмастерья, не покладая рук, стремились подлатать более надёжные, но явно более старые латы.

За отрядом закрылись ворота. На грохот ставень из глубины леса отозвались волки, угрожающе и протяжно завывая.

— Сегодня они особенно люто воют. Что-то мне не по себе, как будто чуют. — Донеслась до ушей Хазарда фраза одного из селян. «А точно ли это волки?» — подумал наёмник, вспоминая козни Рыскающих в ночи, но от этой мысли его отвлек напряжённый голос Инальда.

— Вражеская армия уже на подступах к столице, и король потребовал, чтобы все деревни отправили на её защиту как можно больше людей. Все, кто способен сражаться уже сегодня, до заката, должны отправиться в путь. — Инальд вёл отряд через деревню, и со всех сторон слышался скорбный плач.

Мужчины крепко обнимали своих жён и детей, а юноши матерей и невест. Они пытались их успокоить, подбодрить и не дать потерять надежду, что вскоре они встретятся вновь. Но и те, и другие понимали: — Не все из них смогут сдержать обещание вернуться домой.

«Далеко не все» — с тяжестью в сердце понимал и Хазард. Первый бой навсегда изменит их жизнь. Даже если снаружи будет казаться, что всё неизменно, где-то в душе, в сердце, всё станет иначе. Один миг изменит взгляд на жизнь и смерть, войну и мир, а также самого себя. Поначалу мало кто из них поймёт, что война оставила в их сердцах своё семя, но гораздо важнее, чтобы они поняли, что только от них зависит, насколько это семя прорастёт.

Воспоминания снова унесли Хазарда в тот день, когда случился его первый бой.

— Стрелы!!! — прозвучала команда с пригорка, и вскоре треск натянутой тетивы сменился свистом в небе.

— Стреляйте!!! — послышался неразборчивый вопль с другой стороны поля боя. Рой стрел вылетевший со стороны деревни, неумолимо приближался. Первые жертвы не заставили себя ждать. Хазард услышал крики раненых и сам чудом успел скрыться за щитом. Три стрелы с силой воткнулись в щит. Взглянув на свою руку, Хазард только сейчас осознал, что дрожит, как лист на ветру. Юный воин никак не мог унять дрожь во всём теле.

«Не боюсь! Нельзя! Не должен!!!» — Ругал себя Хазард, и собравшись с силами, резким движением срубил стрелы.

Бандиты направились в их сторону, крича, рыча, выкрикивая ругательства и угрозы.

— Разорвём их!!! — Кричали разбойники.

— Первая линия, в атаку! — Громко скомандовал Тинер.

Словно две волны, враги неслись друг на друга. В небо поднялись столпы пыли. Земля дрожала от множества ног, а над полем смерти раздался громкий гул, сотканный из сотен голосов.

Голос Хазарда был среди них. Его ноги сами собой всё быстрее несли его в бой. Всего через мгновения его или снесёт волна агрессии и ненависти, или же он, острым клинком, ворвётся в неё сам. Для сомнений не было времени. Он бежал навстречу смерти. Его крик был полон отчаянья, страха и агрессии.

Когда до врагов оставалось всего несколько шагов, юный наёмник невольно зажмурился. Вот-вот его щит столкнётся с щитом первого разбойника. В какой-то момент Хазарду даже показалось, что он готов, но это произошло слишком неожиданно.

Сильнейший удар повалил Хазарда на землю, а сверху его придавило весом одного из разбойников. Словно бешеный пёс, бандит пытался пробиться через щит и нанести удар по наёмнику. Первые удары вражеского топора принял щит, а затем, воспользовавшись моментом, бандит ударил выше и Хазард чудом успел отвести голову в сторону от удара топора. Закричав от страха и ярости, Хазард, почти не глядя, нанёс свой первый удар, воткнув меч в шею разбойника. Бандит издал предсмертный хрип, схватившись на лезвие меча. Из его рта фонтаном вырвалась кровь. Наёмник успел отвернуть лицо, и алая жидкость хлынула ему на щеку. Медленно повернув голову, наёмник увидел, как огонь в глазах его врага угасал. Рука разбойника мёртвой хваткой держала в щит, цепляясь за него, как за последние секунды жизни. Он смотрел на своего убийцу с ненавистью и в тоже время с безумный страхом. Страхом смерти. Кровь медленно текла из полуоткрытого рта, глаза всё быстрее теряли жизнь и вскоре замерли. Тело полностью упало на щит.

Всё было совсем не так, как представлял Хазард. Разве таким должен быть первый бой героя, его первое убийство? В страхе, ярости, почти что случайным. Найдя в себе силы, Хазард скинул мёртвое тело и поднялся на ноги. Только сейчас, стоя посреди боя, оглушённый какофонией сражения, видя вокруг себя пыль, кровь, отрезанные конечности и изуродованные тела, он, наконец, полностью осознал, где находится.

Внутри всё перевернулось. Хазард чувствовал, будто, грязь, ненависть и боль проникли в его сердце, стремительно распространяясь по телу, подобно яду. Хотелось избавиться от него, выплюнуть, очистить тело и душу от этой мерзости, к которой он оказался совсем не готов. Хотелось кричать от боли и страха, лишь бы всё это закончилось здесь и сейчас. Но в этот момент перед Хазардом предстал ещё один разбойник. Он гадко ухмылялся, смотря на растерянного юнца. Его булава и броня были покрыты кровью.

— Только ты и я! — прохрипел бандит. Хазард встал в боевую стойку, стараясь сосредоточиться на бое. Собрав всю храбрость, Хазард взгляну в глаза убийце.

— Ты и я — повторил юный герой. Его язык еле ворочался, а голос был хриплым из-за пересохшего горла. Улыбка бандита стала лишь довольнее и шире.

Размахивая булавой, он приближался к Хазарду. Наёмник был готов в любой момент отразить удар и контратаковать. Это был его единственный шанс победить превосходящего в силе и умении врага. Несколько раз бандит делал ложные выпады, на что Хазард старался закрыться щитом и отбить булаву в сторону. Разбойника это только веселило. Он игрался с юным наёмником, как кошка с мышкой. Его движения были раскованны, легки и спокойны. Хазард же, напротив, был полностью сосредоточен, стараясь не слышать боя вокруг, который сейчас только отвлекал и мог дать шанс противнику. Вот только в какой-то момент сам разбойник слегка отвёл взгляд в сторону. Увидев в этом шанс, Хазард был готов броситься в атаку, как вдруг почувствовал острую боль в ноге. Один из разбойников, воспользовавшись невнимательностью юного наёмника, зашёл к нему с фланга и нанёс удар дубиной по ноге.

В глазах потемнело, и Хазард рухнул на землю. Боль была нестерпимой. Громкий и отчаянный крик раздался по округе. Лишь огромным усилием воли юноша смог заставить себя замолчать. Не выпуская оружие из рук, он пытался защитить себя от дальнейших атак.

Первый удар разбойника с булавой разломала щит, вместе с этим вывихнув Хазарду руку. Удар ногой отбросил наёмника на спину. Но, несмотря на боль, страх и сознание, которое было готово вот-вот его покинуть, Хазард не выпустил меч из рук. Он старался смотреть в глаза своему убийце, не думая просить о пощаде.

Булава взметнулась в небо, готовая обрушиться на голову юнца. Лишь краем сознания Хазард отметил, как что-то пролетело в сторону врага и тот захрипел. Приглядевшись, наёмник увидел рукоять кинжала, торчащую из шеи бандитиа. Всего через мгновение мимо Хазарда проскакал вороной конь, осыпав его грязью из под копыт. Наездник ударом ноги сбил с ног умирающего разбойника, резко остановил коня и ловко соскочил с седла. Это был тот самый наёмник в капюшоне, которого Хазард видел ранее в деревне. Незнакомец обнажил два коротких загнутых клинка, которые покоились в ножнах за спиной, и уверенной, спокойной походкой шёл в самую гущу боя.

Встречая противника сильными и стремительные ударами, ловко отражая встречные атаки, ведя бой сразу с несколькими противниками, отсекая руки, ноги, головы, наёмник в капюшоне вёл танец смерти, под аккомпанемент криков и стонов. В этом танце нет красоты. Это жестокий, грубый, грязный танец. Настоящая бойня, техничная и бессердечная. Вскоре сам наёмник и всё вокруг него было покрыто кровью разбойников. Казалось, он не ведёт бой, он живёт им, чувствуя себя комфортно, легко и гармонично.

У Хазарда больше не было ни физических, ни моральных сил наблюдать за этой ужасной, но в тоже время притягивающей картиной. Сознание, наконец, покинуло его и он упал лицом в сырую и влажную от крови и пота землю.

Он не знал, сколько пролежал. Тело била крупная дрожь, губы что-то шептали, но с них срывались лишь еле слышные стоны. Перед галазами всё также стоял взгляд убитого им разбойника и тот холодный, жуткий танец, которым жил таинственный наёмник.

Внезапно Хазарда кто-то схватил за воротник и, резко подняв, закинул поперёк лошади. Только сейчас он осознал, что звуки боя утихли, слышались лишь стоны раненых, чьи-то голоса и даже смех.

«Что случилось? Чем всё закончилось? Кто победил?» — Это были первые осознанные мысли Хазарда, все события, которые, казалось, происходили так давно, яркой вспышкой пронеслись в сознании.

«Я теперь пленник? Раб?» — С трудом подняв голову и открыв глаза, Хазард огляделся. Повсюду лежали изуродованные тела, но жизнь вокруг кипела. Кто-то собирал хворост для костров, другие собирали оружие и броню, которую в будущем можно использовать или продать. Но было множество тех, кто лежал или сидел на земле, дрожа и крича от боли, держась за то, что осталось от конечностей. Одним из таких сломленных и израненных был Патрик. Человек мечтающий жить долго и счастливо со своей невестой, теперь не представлял, как вернётся к ней после всего этого ужаса, что ему пришлось пережить.

— Зачем же ты во всё это полез, мальчишка? — Послышался голос всадника, везущего Хазарда. Это был тот самый наёмник в капюшоне. Его голос был глубоким и сильным, а также очень спокойным.

— Наёмником хочешь быть, да? Тогда, малыш, для начала запомни — честного боя не существует. — Наёмник скинул капюшон. Под ним оказался мужчина лет сорока с овальным лицом, острыми чертами, длинным слегка сгорбленным носом. Длинные чёрные волосы были схвачены в конский хвост.

— Но у тебя есть дух, ты храбр. Не волнуйся, я думаю, что смогу сделать из тебя наёмника, но сейчас тебе нужно отдыхать.

Хазард был не в силах ничего ответить. Он безвольно опустил голову и продолжил лежать. По его щекам потекли слёзы, оплакивающие глупого мальчика, мечтавшего стать героем и погибшего в своём первом бою.

— Поэтому нам нечем пополнить ваши запасы. Да и оставить чужаков на постой мы тоже не можем. — Голос Инальда вывел Хазарда из задумчивости. — Вам придётся уйти, как только наши ребята отправятся в путь.

— Мы понимаем. В таком случае, если никто не будет против, мы присоединились бы к одному их ваших обозов. Если я не ошибаюсь, нам по пути. Тракт идёт неподалёку от границы с Ниретэном, ведь так? — Вежливо уточнил Милес.

— Верно, вам нужно в Ниретэн? — в голосе Инальда проявилось недоверие. С подозрением во взгляде он ещё раз оглядел путников.

— Скорее сквозь него. — Постаралась объяснить ситуацию Фэритика. Милес слегка пожал плечами.

— Пройти через границу государства гораздо проще, когда оно само ведёт завоевательную войну.

Инальд нахмурившись, опустил голову.

— Наша беда для вас выходит, благость. — Не весело усмехнувшись, произнёс старик.

— Простите… — смущённо ответила принцесса. Инальд махнул рукой.

— Будет вам, не думаю, что это вы натравили на нас этих дикарей ради своей цели. — На мгновение Инальд ушёл в свои мысли, негромко что-то бормоча, вернул взгляд к отряду и вновь махнул рукой — Ладно, можете попытать удачу в таверне у западных ворот. Может у Исильдры что и осталось, но на многое не рассчитывайте. Наши ребята также отправятся в путь через те ворота. А мне пора. — Инальд кивком головы попрощался с путниками и быстрым шагом направился вглубь деревни.

— Ну что ж, надеюсь, в таверне и правда что-то осталось. Идём. — Милес двинулся в сторону ворот, а Хазард тем временем обратил внимание на Эйлин. Целительница стояла чуть поодаль, внимательно разглядывая воинов деревни. Губы девушки еле заметно шептали что-то.

— Просьба к духам, чтобы они вернулись домой? — Поинтересовался подошедший наёмник.

Эйлин улыбнулась, не отводя взгляда от воинов.

— Вы всегда так наивны? — Мягко спросила она, — Или, может, в своих походах видели сражения без потерь? — Целительница посмотрела на Хазарда. Несмотря на нежный голос и тёплую улыбку, взгляд Эйлин был холоден. В нём скрывалась боль и, как показалось наёмнику, осуждение.

— Прости…Те — негромко ответил Хазард. Эта фраза, кажется, становилась обязательной частью его беседы с целительницей.

Эйлин вернула взгляд к воинам.

— Я лишь прошу, чтобы им даровали покой, как в жизни, так и в смерти. Только покой в душе позволит Свету принять их, как своих детей, и они не отправятся на корм Тьме. — Эйлин опустила голову, — К сожалению, в Эниуре, это самая частая молитва, которую знают даже дети… Я очень надеюсь, что мы сможем это изменить.

— Мы сделаем всё возможное для этого. — Постарался успокоить Хазард.

На этот раз улыбка девушки была более искренней, хоть в глубине её глаз, смотрящих на наёмника, все ещё отражалась печаль.

— Так может, уже сделаешь что-нибудь?! Своей болтовнёй ты точно ничего не изменишь. — Рык Фейрлинга раздался за спиной Хазарда. Обернувшись, наёмник увидел взгляд, полный кипящей к нему ненависти, и никак не мог понять её причину. Отойдя в сторону, рыцарь пропускал Хазарда вперёд.

— Шагай! — скомандовал он.

Вслед за Хазардом двинулась и Эйлин, потупив взгляд. Фейрлинг, словно надзиратель, завершал «процессию».

Когда троица вошла в небогато обставленную таверну. Недалеко от стойки стоял остальной отряд. В это время Кирен вёл беседу с женщиной за стойкой. «Должно быть, это и есть Исильдра», — подумал Хазард.

Хозяйка таверны была в теле, с длинными, тёмными волосами и выглядела очень уставшей. Её глаза были красными и, как подумал Хазард, причиной этого были слёзы. Наёмник не слышал, что говорил ей Кирен, но, судя по всему, говорил он с ней вкрадчиво и заботливо. В какой-то момент женщина взяла Кирена за руку и подалась вперёд, словно увидела в нём последний шанс на что-то. Воин осторожно положил вторую ладонь на руку женщины, мягко поглаживая, продолжая ей мягко что-то говорить. Договорившись о чём-то, женщина кивнула Кирену и скрылась за стойкой, после чего появилась с небольшим походным мешком, который передала Кирену.

Кивком головы поблагодарив женщину, Кирен вернулся к остальным.

— Ну и что ты в этот раз наплёл? — Спросил Энрик брата.

— Чего сразу наплёл?! — Возмутился Кирен, — Её сын сегодня отбывает с остальными. Растила она его одна, воин он тот ещё, вот и попросила хоть слегка поднатаскать на первом привале.

— И ты согласился? — Энрик сложил руки на груди.

— Ну, да.

— И прям выполнишь, что обещал? — в голосе Энрика звучала насмешка.

— Да. — Судя по голосу, Кирен был крайне оскорблён неверием его слову.

Энрик повторно усмехнулся.

— А это, — Милес указал на мешок в руках Кирена, — Должно быть оплата за твои труды?

— Ага, — Кирен слегка встряхнул мешок. — Тут немного, но…

— …Но за такого учителя и мешок помоев будет слишком большой платой. — Перебил Энрик.

— Щас договоришься. — Злобно прошипел Кирен.

— Вы договорились. — Осадил братьев спокойный голос Милеса, — Идём.

Когда отряд вышел к собиравшимся крестьянам, Кирен подняв руку вверх, громко крикнул.

— Кто здесь Нимор?!

— Я! — через мгновение отозвался юный голос. Вверх взметнулась рука. Её обладателем оказался миловидный парень, не старше шестнадцати лет. Выданная ему броня была явно не по размеру, поэтому худощавый, но крепкий парень смотрелся в ней довольно нелепо.

«Должно быть, для „Чёрных крыльев“ я в тот день смотрелся также глупо». — Подумал Хазард, вспоминая свою встречу с наёмниками. Теперь он гораздо лучше понимал снисходительный взгляд Тинера.

— Твоя мать попросила меня проследить за тобой и потренировать на привале. Так что поедем вместе. — Кирен пожал руку Нимора, после чего обратился к одному из командиров, — Вы же не против?

— Для девушек места в повозке найдём, но вам придётся на своих двоих идти.

Кирен жестом показал, что никаких проблем в этом не видит.

— Тогда собираетесь.

Фэритике и Эйлин помогли залезть в повозку. Артира, не принимая чьей-либо помощи, забралась сама.

Под протяжный волчий вой и рычание, повозки выехали за пределы деревни.

— Не нравится мне вот так дом оставлять. Волки сегодня весь день по близости рыщут. Как бы беды не случилось.

— Да уж… Почти всех мужиков забрали, только совсем старики, да дети малые остались, чего они сделать то смогут?

— Разговорчики. — Командный голос заставил мгновенно всех умолкнуть.

— Если Король потребовал, значит так надо, по его милости здесь живём. Хватит нюни распускать, всё с деревней в порядке будет. Если конечно, вы сможете сдержать натиск этих Ниретэнских собак.

Идя рядом с повозкой и смотря на тех, кому вскоре предстоит воевать за того, кого они ни разу не видели, оставив позади свой родной дом, Хазард вспоминал слова учителя. Думая о том, что, по крайней мере, он сам может выбирать, где и за что умирать.