Скромный метаморф

Глава 57

Четвёртое февраля. Утро. День проведения второго этапа Турнира Трёх Волшебников. Осталось всего полтора часа до начала. И внезапно вылезла одна заковыристая проблема. Ну как внезапно… Я вполне знал о ней.

— Ну что, готовы к второму этапу? — спросил я остальных чемпионов. Сегодня мы собрались за одним столом и завтракали рядом.

— Угум… — буркнул Крам, уплетая какой-то салат.

— Волнуюсь… — подал голос Гарри, который постоянно ёрзал на месте от нервов и почти ничего не съел кроме пары бутеров с чаем.

— …

— Флёр? — позвал я необычно молчаливую сегодня девушку, вот она вообще ничего не съела и просто сверлила стол взглядом. — Флёр, — ещё раз позвал я её, но немного громче, и положил руку на плечо, отчего она вздрогнула от неожиданности.

— Ч-что? — нервно спросила она. Какая бледная.

— Что-то случилось? — обеспокоенно спросил я.

— Всё в порядке… — тихо сказала она, отводя взгляд.

— Хаах… Кого ты пытаешься обмануть? Ты рассеянная, бледная вся и к еде не притронулась. Рассказывай, — настойчивым голосом проговорил я, пристально смотря ей в глаза.

— …Утром письмо пришло. Приезжают мама с сестрой, — с лёгкой задержкой ответила она.

— Беспокоишься, что твою сестру отправят в озеро? — серьёзным тоном спросил я, на что девушка молчаливо кивнула. — Понятно… — протянул я и полез в рюкзак, вытаскивая оттуда несколько флаконов с зельями. — Вот, выпей, — сказал я, протягивая ей флакон.

— Что это? — спросила она, принимая зелье и тут же начиная пить. Даже не усомнилась во мне, хех…

— Умиротворяющий бальзам, — коротко ответил я. — Тебе он сейчас необходим. Надо было ещё для первого тура приготовить, но не подумал. Гарри, Виктор, вы будете? — спросил я, взглянув на парней.

— Не откажусь, — сказал Гарри, принимая от меня зелье.

— … — Крам задумался на какое-то время, но кивнул, так что и ему протянул флакон.

— Фууф… — глубоко вздохнула закончившая пить зелье Флёр. — Спасибо. Теперь мне лучше, — проговорила она с лёгкой улыбкой на лице.

Умиротворяющий бальзам — зелье, достаточно сложное по составу. Позволяет успокоить нервы и умерить все тревоги. Опасность данного бальзама состоит в том, что если была допущена ошибка в приготовлении, выпивший его может погрузиться в глубочайший или, что ещё хуже, в летаргический сон. К счастью, я мастер, поэтому зелье получилось практически эталонным.

— Не волнуйся, я никому не позволю обидеть твою сестру, — сказал я, успокаивающе похлопывая девушку по плечу. — У меня до сих пор не было возможности её потискать, так что я вытащу её из озера, даже если на моём пути встанут все великие волшебники когда-либо существовавшие в нашем мире, — с весёлой усмешкой сказал я.

— Хех, обдадёживает, — со смешинкой в голосе ответила Флёр.

— Ну а что? Ты мою сестрёнку уже тискала, а я твою всё ещё нет. Непорядок! — невозмутимо сказал я.

Кстати, из-за того, что Флёр постоянно тискает Луну, сестрёнка старается к ней не приближаться, потому как спастись от затискиваний я ей не помогаю, а наоборот присоединяюсь к процессу.

— Справедливо, — с улыбкой кивнула девушка.

— Не наворковались ещё? — ехидно спросил Гарри, который после принятия умиротворяющего бальзама наконец начал нормально есть.

— Нет, — ответила Флёр прежде чем я успел раскрыть рот.

— Поешь для начала, а потом всё остальное. Не стоит тебе лезть в озеро на пустой желудок, — сказал я девушке, закатывая глаза.

— Как скажешь, мамочка, — фыркнув, сказала девушка и наконец начала завтракать.

— Если тебе так будет удобнее, могу принять облик твоей мамы, я помню как она выглядит, — ехидным тоном предложил я.

— Кха-кха! — она подавилась, из-за чего мне пришлось похлопать её по спине. — Даже не думай!

Мы просидели до девяти, атмосфера была весьма спокойная, мы даже перешучивались. И чего я в прошлый раз не додумался приготовить умиротворяющий бальзам? Классная штука ведь. В девять мы отправились к озеру.

В вестибюле ещё копошились небольшие группки студентов, которые, как и мы, решили прийти на нужное место пораньше. Распахнув дубовые двери, мы оказались на улице и ощутили холодный февральский ветер. И вот в такую погоду нам придётся нырять в озеро… Ладно я, мою нынешнюю тушку вообще мало что проймёт, но остальной троице я не позавидую.

Мы пошли по лужайке. На улице было солнечно и морозно, на противоположном берегу озера высились трибуны, те самые, что стояли в ноябре вокруг загона с драконами. Трибуны были заполнены наполовину и количество свободных мест всё уменьшалось (а ведь до начала ещё минут двадцать), студенты оживлённо переговаривались, и невнятный гомон, отражаясь от воды, доносился до нас. На ближнем берегу у самой воды стоял покрытый золотой парчой стол судей. Мы спокойно подошли к нему и поздоровались с судьями:

— С добрым утром! — хором произнесли мы.

— С добрым, с добрым! Свежо сегодня, не правда ли? — улыбчиво ответил нам Людо Бэгмен.

Дамблдор дружелюбно улыбнулся каждому из нас, мадам Максим просто кивнула, подарив улыбку лишь своей подопечной, Барти сухо и насквозь формально кивнул, а Каркаров посмотрел на Виктора требовательным взглядом, игнорируя остальных.

За насколько минут до начала мы сняли мантии (сегодня я надел обычную мантию, чтобы не светить своей метаморфозной одеждой) и занялись разминкой — я чисто за компанию. Мы с парнями были в купальных плавках, Флёр в полноценном белом купальнике.

Когда подошло время, Бэгмен встал из-за судейского стола, расставил нас вдоль берега примерно в пяти метрах друг от друга, направил волшебную палочку на горло, и произнёс: «Сонорус!» — его голос тут же понёсся через озеро к высоким трибунам:

— Ну, что ж, наши участники готовы ко второму испытанию и, не сомневаюсь в этом, смогли разгадать загадку золотого яйца, поэтому, без лишних пояснений, перейдём к делу. Начнём по моему свистку. За час они должны найти то, что у них отобрали. Итак, на счёт три: раз… Два… Три!

Холодный неподвижный воздух огласил пронзительный свист, трибуны взорвались криками и рукоплесканьями. Мы все направились быстрым шагом в воду, Гарри ещё при этом засунул в рот комок жаброслей. Да, мы решили поступить также, как и в каноне.

…

— Гарри, в вопросе навыков ты уступаешь этим трём, поэтому больше всех нуждаешься в подручных средствах, — говорил Сириус. — Тебе понадобятся жабросли. Это такое растение, если его съесть, то у тебя вырастут жабры, на руках появятся межпальцевые перепонки, а ноги превратятся в некое подобие ласт. Действуют час-полтора. С ними тебе не придётся думать над тем как подольше продержаться в воде, поэтому у тебя будет больше времени на запоминание карты и отработку чар против подводных созданий. Нужно только достать жабросли, но с этим я справлюсь.

— Жабросли и я смогу достать, не парься об этом, — сказал я, внутренне удивляясь тому как Сириус и Лжегрюм пришли к одной идее.

…

Вода в озере была ледяная и резала ноги, как будто это была не вода, а огонь. Активирую метаморфизм, начиная изменения в теле. Сейчас во мне идут те же метаморфозы, что и в Гарри, но более глубокие и качественные.

Так, например, я смогу дышать не только с помощью жабр, но и всей кожей, прямо как лягушки. Также поверхность тела начала выделять слизь как у рыб, чтобы лучше скользить в воде. Ноги начали срастаться воедино, покрываться чешуёй, а на конце появился хвост. На руках выросли перепонки, в зеленоватой воде озера они казались призрачными. Можно сказать я стал тритоном. Хотя здешние тритоны куда более стрёмные, чем я.

Был ещё ряд других, не столь заметных изменений, и вода стала для меня просто прохладно-приятной и удивительно лёгкой. Я вытянул руки, и сильным гребком развёл в стороны вдоль тела, заработал хвостом, стремительно рванув вперёд.

Посмотрел по сторонам. У Гарри изменения ещё идут, Крам совершил неполное превращение в акулу и уже уплыл, а Флёр применила заклятие головного пузыря. Что ж, поплыву вперёд.

Я поплыл вдоль дна. Тишина немного давила на уши. Вода у дна была мутноватая, даже с моим улучшенным зрением видимость была на десяток или полтора метров. Я сосредоточился на рассматривании местных пейзажей. Новые виды словно вытаскивали из темноты, по мере того, как я быстро плыл вперёд. Вырастали то целые леса чёрных трепещущих водорослей, то широкие илистые луга с редкими валунами. Я заплывал всё ниже и ниже, к середине озера.

Маленькие серебристые рыбки стрелами проносились мимо. Раз или два мне казалось, что впереди меня поджидает какая-нибудь вкусненькая тварь, но, подплыв ближе, я обнаруживал облом в виде почерневшего бревна или комка водорослей. Ни русалок с тритонами, ни гриндилоу не было. По крайней мере пока.

Скоро картина подо мной сменилась, теперь внизу простиралась долина светло-зелёных водорослей высотой почти в метр, казавшихся переросшей травой. Здесь где-то должна быть статуя…

…

— Где-то вот здесь… — начал Сириус, ткнув в определённом месте нарисованной им карты. — Находится очень большое поле, густо заросшее водорослями. В этом поле будет находиться частично разрушенная статуя. Не знаю что это за статуя, но это не важно, главное что в озере больше нет статуй кроме этой… Конечно, при том условии, что с окончания мной Хогвартса её не убрали, ну или если новых не появилось… Так вот, если подплывёте к статуе и посмотрите в сторону, куда она указывает рукой, то центральная часть озера будет справа.

…

Статуя, статуя, статуя… О, нашёл! Действительно, полуразвалившаяся статуя, когда-то изображавшая некого человека. Одна рука цела, и указывает в каком-то направлении. Плыву к ней.

И хотел я уже было поплыть, как меня тут же что-то ударило по ноге… Тьфу, по хвосту, у меня же сейчас там хвост. Я обернулся и увидел… Еду! Вот это повезло!

Блюдо под названием гриндилоу. Маленькое, рогатое, водное чудовище вылезло из водорослей и попыталось схватить меня длинными пальцами за хвост, оскалив острые клыки. Ключевое слово «попыталось», ибо хвост у меня из-за слизи очень скользкий, так что выскользнул, и получился скорее шлепок, чем попытка схватить. Улыбаюсь с добродушным оскалом, куда более внушительном, чем у тварюшки, а глаза светятся предвкушением.

Оскал у этого чёртика пропадает, и он решает уплывать. Тут из зарослей появились ещё два гриндилоу, натыкаясь на мою милую улыбку, красивые глазки и загребущие руки. Они мелкие, так что схватил сразу всех троих скопом. Огляделся по сторонам, вдруг рядом кто-то из троицы моих подопечных. Никого. Отлично, тогда свернуть шейки этим засранцам, применить чары, удаляющие из их тел всё ненужное (дерьмо с ненужной требухой, половые органы и тому подобное) и начинаю трапезничать, расширив пасть. Увы, за завтраком я не наелся, поэтому обязательно нужно организовать перекус. Всё равно времени предостаточно.

…

— Гриндилоу, или водяной чёрт — это водяная нечисть из легенд маглов английского Йоркшира, болотно-зелёного цвета чудище с острыми рожками и длинными костлявыми пальцами. Эти опасные создания очень любят пруды и озёра, где можно схватить ребёнка, беззаботно играющего чересчур близко к воде, и утащить его на дно. Но победить эту тварь может даже тот самый ребёнок, если не слишком мелкий, просто сломав ему пальцы. Они очень хрупкие и это их наиболее уязвимое место. Физически они слабы, так что перебороть сможете легко. Если только на вас толпа не набросится, но так они не смогут подобраться незаметно, поэтому у вас будет возможность воспользоваться палочкой. Например, заклинанием Релассио. У них всего второй класс опасности, так что в вашем арсенале наверняка найдётся что-то против них, — пояснял Сириус.

…

Закончив перекус, я прикопал недоеденные останки и подплыл к статуе. Ага, указывает вон туда, а мне направо… Поплыли дальше.

Плыл я… Хм… Тут довольно тяжело измерять время, но наверно минут десять? Я проплывал над целой долиной чёрного ила, и там, где я проплывал, илистая муть приподнималась и крутилась вихрями. И, наконец, вдалеке я услышал обрывок русалочьей песни из яйца.

На поиски даём мы

Тебе один лишь час…

В яйце было немного по другому. Интересно, они так весь отведённый нам час будут петь? Впрочем, это не так уж и важно. Я поплыл быстрее. Впереди в мутной воде показался громадный камень. На камне — рисунок: тритоны держат в руках копья и гонятся за чудовищем, по виду — гигантским кальмаром. Проскользив мимо камня, я поплыл дальше на русалочью песню.

Вдруг из тьмы показались очертания домов, слепленных прямо из булыжников и поросших водорослями. В тёмных окнах виднелись лица. Довольно неприглядные лица. Серая кожа и длинные-длинные тёмно-зелёные волосы. Жёлтые глаза, неровные зубы, на шеях — ожерелья из гальки. Пока я плыл, они злобно на меня глядели. Несколько тритонов и русалок выплыли из своих каменных хижин с копьями в руках и, мощно работая серебристыми хвостами, подплыли поглядеть поближе.

Я поплыл по русалочьей улице; каменных хижин становилось всё больше, вокруг некоторых были разбиты сады водорослей, а у двери одной хижины даже сидел привязанный к колу гриндилоу. Отовсюду выплывали новые русалки и тритоны, с любопытством разглядывая гостя, указывали друг другу на перепонки на руках, на жабры, и на большой хвост и перешёптывались. При этом все понимали, что я не часть их народа, хоть и похож. Видимо что-то инстинктивное. Я завернул за угол и моим глазам предстало любопытное зрелище.

На обрамлённой несколькими домами площади собралась толпа русалок и тритонов. В середине площади высилась статуя тритона, высеченная из цельного куска скалы, перед статуей выстроился русалочий хор и пел песню участникам Турнира. К хвосту статуи были привязаны четыре человека.

Моя сестрёнка, Гермиона, француженка, с которой танцевал на балу Крам, и девочка лет восьми с серебристыми волосами, как у Флёр. Вот мы и встретились вживую, Габриэль, жаль только обстоятельства этой встречи так себе. Все четыре пленника крепко спали, склонив головы на плечи, у всех четырёх изо рта тянулись вверх тоненькие струйки пузырьков.

Я подплыл к пленникам, пристально наблюдая за тритонами и русалками. Они просто наблюдали, крепко сжимая свои копья. Снова обратив внимание к пленникам, я осмотрел верёвки, которыми они были привязаны к статуе. Они были толстые и скользкие, состоящие из переплетённых между собой водорослей, даже на вид они были достаточно крепкими.

Теперь я просто стал… Ждать. Да, просто ждать. Вскоре в песне русалок появилось изменение:

…Минуло полчаса — спеши!

Скорей пропажу забери…

Ага, значит половина отведённого времени уже прошла. Понятно.

— Человек! — заговорил один из тритонов. — Забирай своего пленника и плыви!

— Не указывайте мне, иначе станете моим обедом! — проговорил я, выпуская пузыри изо рта и клацнув челюстью, которой иная акула позавидует.

Интересно, как это работает? Ну, то что я вполне нормально воспринимаю их речь (как и они мою), хоть мы и под водой? Хотя понятно как — магия…

После моих слов тритоны зашептались и стали поглядывать на меня с агрессией, но что-то сделать не рискнули. И, скорее всего, не рискнут, пока я не попытаюсь нарушить правила. Например, забрать двух пленников вместо одного.

Через несколько минут я увидел как сюда приплыл Гарри. Я приветственно помахал ему рукой, пока он, непонимающе хлопая глазами, пялился на мой русалочий хвост. Жестами посоветовал ему торопиться. Он кивнул, огляделся и спустился на дно, беря в руки камень и взмахом палочки превращая его в ножик, которым начал перерезать верёвку Гермионы.

— Левиус Куам Аква! — выпуская изо рта пузыри, Гарри применил разработанное мной довольно давно заклинание, держась за Гермиону. Она стала легче воды, Гарри сделал то же самое с собой и они стремительно взмыли к поверхности.

Я на это только одобрительно покивал. Молодец, хорошо отработал заклинание. Что ж, видимо первым будет именно Гарри. Я принялся дальше ждать.

Прошло пять минут. Десять… Вдруг послышались вопли русалок. Я повернулся в сторону, где была суматоха, сюда плыло чудовище: человеческое туловище в плавках и голова акулы — Витя Крам.

Акулочеловек подплыл к француженке, с которой танцевал, и вцепился зубами в верёвку, которой она была привязана. Подплыв, я подал ему трансфигурированный ножик, которым пользовался Гарри. Крам благодарно кивнул, перерезал верёвку, обхватил девушку за талию и, махнув мне рукой, помчался наверх.

Осталась только Флёр. Я принялся дальше ждать. Осталось где-то пятнадцать минуть из отведённого нам времени. Минут пять я ждал, как вдруг услышал слабый треск. Опустив голову, посмотрел на запястье, где красовался небольшой браслетик с тремя кристаллами: красным, зелёным и синим. Синий был сломан.

…

— Я боюсь, что не справлюсь… — нервничая, сказала Флёр. — Вдруг я перенервничаю и не удержу под контролем свои вейловские чары и привлеку излишнее внимание? Такое, с которым не смогу справиться?

— Тогда просто плыви обратно, а я утащу с собой дополнительного человека. Может даже больше, чем одного, — добавил я, посмотрев на Гарри с Крамом.

— А как ты узнаешь, что я не смогу выполнить задание? — спросила девушка.

— Хм… Ну, есть идейка. Слушайте сюда…

…

У меня на запястье браслет с тремя кристаллами. У ребят браслетики с одним кристаллом. У Виктора красный, у Гарри зелёный, а у Флёр синий. Их кристаллы связаны с моими модификацией протеевых чар. Когда сломан один, ломается и второй. И это является сигналом. Что ж, значит Флёр не приплывёт и можно забирать обеих.

Как-то обидно… Вот мы реально готовились, а по факту результат не отличается от оригинального. Только время сократилось. Хотя тут по крайней мере понятна причина: слабость потомков вейл в воде и вышедшие из-под контроля вейловские чары, которые являются антиподом скрытности. В оригинале причина толком не объяснялась, отбрехались толпой гриндилоу без особых подробностей.

Ну ладно, пора уплывать отсюда. Призываю в руку палочку и применяю заклинание:

— Сектусемпра! — обе верёвки перерезаны, в дне образовались неглубокие прорези, взметнулось немного песка. — А ну брысь отсюда! — рявкнул я в сторону подготовивших копья тритонов, поведя в их сторону палочкой.

Тритоны и русалки разлетелись кто куда. Ссыкуны… Хотя у них есть повод бояться. Я обхватил сестрёнку за талию, подплыл к Габриэль, подхватывая её другой рукой. Так-с… Выращиваю метаморфизмом третью руку, беру ей палочку и…

— Левиус Куам Аква! — оборачиваю вокруг нас палочку, над головами, применяю чары, делающие нас легче воды, и мы втроём начинаем устремляться вверх.

По пути убираю третью руку, а палочку отзываю обратно в тело.

Плеск!

Теперь мы сидели на поверхности воды. Яркий солнечный свет ударил по глазам, почувствовался такой, ставший непривычным, ветер. Луна и Габриэль начали просыпаться, а я в это время активировал метаморфизм, откатывая мои русалочьи фишки обратно к нормальному телу. Трибуны в это время, увидев нас, радостно завопили и засвистели, все вскочили на ноги.

— Забирайся ко мне на спину, — сказал я сестрёнке, когда она проморгалась и более-менее осознала ситуацию.

— Уже всё закончилось, братик? — спросила она, шатающейся походкой приближаясь ко мне сзади и обхватывая за шею. От неё на мгновение плеснуло тёплым воздухом. Кажется, чары тепла начали развеиваться. Интересно, сколько всего на них чар накладывали, чтобы они могли спокойно находиться без сознания под водой столько времени? Ладно, потом об этом подумаю…

— Почти, осталось только до берега дойти, — сказал я, беря на руки сестру Флёр. Девочка смутилась и немного испугалась, паникующе глядя по сторонам. От неё тоже веяло теплом. — Привет, Габи! — тепло улыбнувшись, сказал я малявке. — Я Льюис Лавгуд, друг твоей сестры. Рад наконец лично с тобой познакомится! — проговорил я, пока мы шли к берегу.

От моих слов девочка немного успокоилась и слегка покраснела. Как смущается… Милаха! Так и хочется затискать! Но пока рано.

Пока мы шли, на поверхности показались русалки и тритоны, плывя рядом с нами, словно почётный караул, и распевали хриплыми голосами страшные гимны. При этом с удивлением глядели на меня, идущего по воде будто по твёрдой земле.

Наконец я подошёл к берегу, где нас уже ждали судьи. Мадам Помфри рядом возилась с чемпионами и бывшими пленниками, махая палочкой и укутывая их в толстые шерстяные одеяла. Дамблдор и Людо Бэгмен радостно заулыбались нам, Крауч был спокоен. Мадам Максим с Каркаровым я не заметил… А, вон они, рядом со своими чемпионами! Рядом с Гарри копошится Сириус и Рон с Гермионой. Заметив нас, Флёр вырвалась из рук своей директрисы и побежала к нам с криком:

— Gabriel! Gabriel! Elle va bien? Dis-moi! [фр. Габриэль! Габриэль! Она в порядке? Скажи мне!] — от волнения девушка сбилась на родной для себя язык. К слову, у неё были расцарапаны лицо и руки.

— Всё просто замечательно, Флёр. Я прав, Габи? — обратился я под конец к всё ещё находящейся у меня на руках девочке.

— … — девочка покраснела, опустила вниз глазки и скромненько кивнула. Я щас прям тут растекусь довольной лужицей от умиления…

— Давай только не здесь, — уже спокойнее сказала Флёр, вновь перейдя на английский и ткнув меня в бок, даже весело фыркнула. И ещё Луна по голове меня стукает.

— …Я это сейчас вслух сказал? — не сразу понял я их реакцию, как и то, почему Габи ещё сильнее покраснела. Неловко вышло.

— Там гриндилоу напали на меня… — грустно вздохнув, снова заговорила Флёр, переводя внимание с весьма неловкой темы. Спасибо. — Я переволновалась и перестала контролировать свои вейловские чары и они едва ли не со всей округи слетелись. Их было… Слишком много.

— Ничего страшного. Я прекрасно помню как ты рассказывала, что вейлы не дружат с водой, так что не вини себя. Именно из-за этого мы готовились и сделали перестраховку, — проговорил я, кивнув на своё запястье, где красовался браслетик с одним разбитым кристаллом.

— Да, не зря подготовились, — кивнула Флёр. — Габриэль, ты так и будешь оставаться на руках у Льюиса? — с лёгким, наигранным возмущением в голосе обратилась она к сестре, отчего та снова смутилась и заёрзала.

— А что, завидуешь? — я посмотрел на девушку с насмешливой улыбкой, крепче прижимая к себе малявку, чтоб не дёргалась. — Тоже так хочешь?

— А может и хочу! — невозмутимо заявила она, глядя на меня серьёзным взглядом.

— Не хочешь! — возмущённо заявила Луна, всё ещё цепляющаяся за мою спину.

Повернув голову, увидел её надутое личико и «грозно» сверкающие в сторону Флёр глазки. О, Магия Всемогущая! Концентрация милоты в этом кубометре пространства превышает все нормы! Риск растечься довольной лужицей от умиления только что возрос в десять раз!

— А ну-ка, идите сюда! — прерывая размышления и наш разговор, рядом с нами послышался приказ мадам Помфри.

Она взяла у меня из рук мелкую Делакур, завернула в шерстяное одеяло так крепко, будто смирительную рубашку на неё натянула, и влила в рот какого-то зелья. По запаху и пошедшему из ушей дыму определил в нём бодроперцовое. Тем же действиям подверглись моя сестрёнка, очень неохотно слезшая с меня, а потом и я.

Пока наша штатная медиведьма возилась с нами, Дамблдор склонился у воды и беседовал с русалкой. Самой дикой и злобной на вид из всего водного народа, должно быть, она была среди своих собратьев главной. Дамблдор издавал те же резкие скрипучие звуки, что и тритоны с русалками, когда они над водой. Доказательство того, что он знает русалочий язык. Хм… Надо будет попросить его научить меня русалочьему. Я уже показывал ему как воздействовать на кого-то, чтобы активировать парселтанг, здесь должна быть схожая процедура, наверняка он справится. И, зная его личность, вряд ли откажет.

Закончив, Дамблдор разогнулся, повернулся к остальным судьям и сказал:

— Надо бы посоветоваться перед тем, как ставить оценки.

Пока судьи собрались в кучку для обсуждения, Флёр вырвалась из цепких рук мадам Помфри и снова подошла ко мне, когда убедилась, что с её сестрой точно всё в порядке.

— Спасибо, что спас мою сестру, Льюис, — сказала она, наклонилась ко мне и расцеловала. В щёки.

— Уля-ля! — с усмешкой воскликнул я, когда девушка, слегка покраснев, отстранилась. — Леди, вы очень обворожительны, но должен отметить, что у меня уже есть девушка.

— Да, знаю, — сказала она, грустно улыбнувшись. — Но ты же не думал, что я так просто сдамся? — тут же грусть ушла и в глазах теперь была решимость. Какая быстрая смена настроения.

— Я бы удивился, если бы ты не сдалась, — проговорил я, криво улыбнувшись.

Эх… А ведь внутренне я надеялся, что будет легче после того как я сделаю выбор. Глупый Льюис, очень глупый. Тут у нас за спинами раздался громоподобный, волшебно усиленный голос Людо Бэгмена. Мы повернулись в сторону судей, зрители на трибунах в это время притихли.

— Дамы и господа, предводительница русалок и тритонов поведала нам, что в точности произошло на дне озера, и вот наше решение: оценки чемпионам будут выставлены по пятидесятибальной шкале, каждый из судей может поставить до десяти очков. Итак… Мисс Флёр Делакур продемонстрировала замечательное владение заклинанием головного пузыря, но на неё напали гриндилоу, и она не сумела спасти своего пленника. Мы решили поставить ей двадцать пять очков.

На трибунах захлопали.

— Я не достойна, — вздохнув, сказала Флёр.

Заметка на будущее: к следующему туру приготовить по две порции умиротворяющего бальзама на каждого. Вышедшие из-под контроля вейловские чары — это не есть хорошо.

— Мистер Гарри Поттер с успехом воспользовался жаброслями и первым вернулся в установленный срок, — представители нашей школы на трибунах (то есть абсолютное большинство) разразились криками и аплодисментами. — Мистеру Поттеру мы ставим сорок семь очков.

Гарри оживился, все вокруг начали поздравлять его, особенно старались Сириус, Рон и Гермиона. Посмотрев на меня, парень показал мне большой палец, на что я просто с улыбкой кивнул.

— Мистер Виктор Крам продемонстрировал неполное превращение в акулу, что, впрочем, не помешало ему выполнить задание, и он вернулся вторым. Его оценка — сорок пять очков.

Каркаров надулся от гордости и захлопал громче всех. Немногочисленные представители Дурмстранга и некоторые фанаты Крама тоже захлопали.

— Мистер Льюис Лавгуд продемонстрировал отличные навыки самотрасфигурации, превратившись в тритона, — продолжал Людо. Значит, они приняли это за чертовски высокий уровень трансфигурации? Ну ладно. О, МакГи прямо-таки сияет от гордости. — Он вернулся последним и едва уложился в отведённое время. Однако предводительница тритонов и русалок сообщила нам, что мистер Лавгуд первым нашёл пленников и задержался на дне только потому, что желал обеспечить возвращение всех пленников на сушу.

От большинства присутствующих послышался одобрительный гул.

— Почти все судьи, — тут Бэгмен неприязненно взглянул на Каркарова, — посчитали, что такое поведение говорит о высоких моральных качествах и заслуживает высшей оценки. Однако… Оценка мистера Лавгуда — сорок пять очков.

Крики радости, поздравления, даже более громкие, чем когда объявляли результат Гарри. Он с остальными подошёл ко мне, также присоединившись к поздравлениям. В какофонии звуков я даже не мог определить кто что говорит.

Так, что у нас выходит по итогу…? У меня восемьдесят восемь очков, у Гарри на один балл больше, и по итогу двух этапов он на первом месте, у Флёр шестьдесят семь, а у Виктора… Он делит со мной второе место.

— Третье и последнее испытание состоится на закате двадцать четвёртого июня, — продолжил Бэгмен. — За месяц до этого чемпионам Турнира объявят, что это будет за испытание. Благодарю вас всех, что поддержали наших чемпионов.

Все потихоньку начали расходиться. Задержались только судьи с чемпионами и бывшими пленниками.

— Ну что, как вы тут? Успокоила свою сестру, Габи? А то она наверняка так испереживалась, пока ты там сладко спала, — проговорил я, подходя к всё ещё укутанным в пледы девушкам.

Габриэль на меня посмотрела, открыла рот, чтобы что-то сказать, но быстро передумала, опустила глазки к земле и густо покраснела. Она как-то очень легко смущается, хотя в этот раз я не совсем понял почему.

— Льюис, может хватит соблазнять мою сестру? — сказал Флёр, прикрывая своей сестре глазки рукой, параллельно пожирая меня взглядом.

— А? Ты о чём? — непонимающе спросил я.

— …Оденься, — с некоторой неохотой в голосе сказала она.

— А… Оу… — опустив взгляд, я всё понял.

Мой плед у меня висел просто на плечах, так что мою тушку (в одних только плавках) было прекрасно видно. А тушка у меня шикарная (ещё бы ей не быть шикарной при наличии метаморфизма), настолько шикарная, что профессиональные атлеты удавятся от зависти. Добавим к этому смазливую мордашку и получаем результат в виде Флёр… Хотя нет, не только Флёр, в виде кучи девушек со старших курсов, пожирающих меня взглядами. Брр, жутко… Я начинаю понимать что чувствуют всякие магические твари, когда я смотрю на них с гастрономическим интересом. Парни просто кидали завистливые взгляды.

Закутавшись по нормальному в плед, пошёл за своей одеждой, слыша разочарованные стоны некоторых девушек. Что ж… Второй этап закончен. Скоро я выйду на финишную прямую.

— Sœur… [фр. Сестрёнка…] — пропищала Габриэль, глядя умоляющими глазами на свою сестру.

— Бватик… — невнятно пробормотала Луна, смотря на меня обвиняющим взглядом.

Что тут происходит? Тисканья! Я сделал Флёр деловое предложение: она даёт мне потискать Габи, а я ей даю потискать Луну. Естественно, мы пожали друг другу руки, довольные взаимовыгодной сделкой, мнения сестёр при этом не учитывались.

Пришлось ловить попытавшуюся улизнуть Луну, когда она поняла в какую сторону ветер дует, но против меня у неё не было шансов.

— Запомни этот момент, Габи, — важно проговорил я, гладя сидящую у меня на коленях малявку по голове. — Все старшие братья и сёстры — те ещё негодяи, которые кому угодно продадут своих милых младшеньких, — на этом моменте Флёр согласно кивнула, не переставая тискать за щёки Луну. — Держи вкусняшку, — в конце я всунул в руки Габриэль шоколадку.

Девочка покраснела, взяла плитку шоколада и сделала кусь. Эх… А моя сестрёнка так не смущается… Какая потеря для мира!

— Я сейчас кое-что сделаю, Габи, — сказал я, доставая палочку. — Не волнуйся, ничего страшного не произойдёт, — сказал я, взмахивая палочкой, и вырастил у неё на макушке пару кошачьих ушек. — Скажи ня.

— … — непонимание, бегающие по сторонам глазки и паника-паника-паника.

— Ну пожа-а-алуйста… — протянул я, использовав чуток метаморфизма, чтобы сделать глаза кота из Шрэка.

— …Ня? — сильно покраснев, всё же сказала она.

Crititcal emotional damage!

— Теперь и умирать не страшно… — пробормотал я с довольной улыбкой кота, которому подарили завод по производству сметаны.

Недовольное фырканье со стороны сестрёки я игнорировал. Не бойся, Луночка, тебя я тоже затискаю! Ты, конечно, этому не обрадуешься, но с этим я готов смириться.

— Всё мучаешь наших гостей, Льюис? — послышался позади меня знакомый голос.

— Джордж? Что случилось? — спросил я, откидываясь на спинку дивана. Хм, пришёл только он, Фреда не видно.

Я на мгновение отпустил Габи, и она воспользовалась моментом, соскочив с моих коленей и бросившись к своей сестре. Флёр при приближении сестры отпустила Луну и та тоже не медлила, сорвавшись ко мне. Обмен прошёл успешно, но если эти глупышки думали, что всё закончится, то их ждало разочарование. Поэтому я сейчас тискал снова возмущённо зафыркавшую Луну, а Флёр кошачьи ушки своей сестры. Кстати, были мы в нашей гриффиндорской гостиной, француженки пришли к нам в гости.

— Дорабатывать карту закончили, — ответил мне рыжик, протягивая мне тубус, на крышке которого был символ Даров Магии.

— О, неплохо, — приятно удивился я, доставая обновлённую карту. — Много по итогу зелья потратили?

— Целый флакон.

— Понятно. Значит, все новенькие эльфы и именованные животные будут добавляться автоматически? — уточнил я.

— Не только! — гордо выпятив грудь, заявил парень. — Мы ещё добавили звуковой сигнал, оповещающий о новой метке.

— Круто! — вполне искренне обрадовался я. — А если карты под рукой нет и я не услышу сигнал?

— Это мы тоже учли, так что в неактивном состоянии на карте будет появляться особый знак как сигнал о том, что база данных карты была обновлена.

— Это хорошо, — довольно кивнул я. — Молодцы! Выпишу вам премию за успехи.

— Денег у нас итак достаточно благодаря тебе, лучше дай нам ещё флакон Феликс Фелицис. А лучше парочку, — нагло усмехнувшись и скрестив на груди руки, заявил Джордж.

— Хм… Хорошо, почему бы и нет… — немного подумав, ответил я, пожимая плечами.

— Ес! Пойду обрадую брата! — сказал он, отправившись на выход из гостиной.

Прекрасно… Теперь, если Винки или кто-то из компашки Волди окажется в замке, я узнаю об этом. С картой я расставаться не буду вообще, запихну этот тубус прямо себе в тело, куда-нибудь за рёбра, чтобы мониторить ситуацию двадцать четыре на семь. Если получится поймать эту эльфийку, сильно поломавшую мне планы, всё будет просто замечательно.