Скромный метаморф

Глава 47

— Ну что, ребят, как провели каникулы? — спросил я, усаживаясь за стол в Большом зале.

— Нормально, — хором ответила золотая троица, заставив меня улыбнуться. — А у тебя как? — спросил Гарри.

— Ну… — протянул я, вспомнив полёт в Азкабан. — Тихо, спокойно, без происшествий. Как и планировалось.

Это был первый день учёбы после каникул. Завтрак, если быть точным. И как раз в этот момент в Большой зал влетели совы с почтой. Взглядом я сразу выцепил Волан-де-Морта, летевшего ко мне с газетой.

Хлоп

Свёрток бумаги шлёпнулся о стол, и я тут же начал с интересом его рассматривать. Это был номер «Ежедневного Пророка», который повествовал об одном очень… Интересном событии. На главной странице был большой заголовок.

«РЕЗНЯ В АЗКАБАНЕ: ШОКИРУЮЩЕЕ СОБЫТИЕ ПОТРЯСЛО МИР МАГИИ!

Канун Рождества обернулся потрясением для магического сообщества, когда в знаменитой тюрьме Азкабан произошла резня, оставившая за собой множество жертв. Согласно предварительным данным, инцидент произошёл в канун Рождества приблизительно в 6 часов вечера, когда неизвестного происхождения существо проникло в тюрьму, вызвав хаос и панику.

Свидетели, которыми выступили заключённые, радостно (о причинах радости вы узнаете чуть ниже) поделились подробностями.

— Да, я помню это как сейчас! — говорил заключённый, решивший сохранить анонимность. — Тварь эта была до самого потолка, вся покрыта чёрной чешуёй, которая будто бы поглощала свет и была покрыта множеством шипов, имела четыре руки с когтями, которым иной дракон позавидует. Ох… Не знаю, что это была за тварь, но это было невероятно! Его глазами будто бы смотрела сама Прейсподняя, а пасть была дверью туда! Когда он сжигал моего соседа огнём из пасти, его крики были столь чудовищными, что мне казалось, будто пришёл сам дьявол. А когда к нему пришёл дементор… Мне было страшно. Я испугался и закрыл глаза, а потом… Потом я услышал хруст. Я нашёл в себе силы посмотреть и увидел как эта тварь пожирала дементора заживо! Ха-ха-ха! Это было такое наслаждение! Эти мерзкие твари долго меня истязали, они получили по заслугам! И этот мерзкий Пожиратель Смерти! — эти слова заключённый говорил уже не с наслаждением, а с лютой ненавистью. — Давно пора было его уничтожить. Как и дементоров. Не знаю кто или что создало такую тварь, но я благодарен.

Именно таковы были слова опрошенного свидетеля. История каждого была примерно похожей. Возможно, во внешности существа были некоторые неточности, но благодаря сыворотке правды и ментальным чарам Министерство смогло установить точную внешность этого существа, увидеть его портрет вы можете на странице 7.

Хоть данное существо и является гуманоидом, но согласно показаниям свидетелей совершенно не подвергалось влиянию со стороны дементоров, поэтому, с учётом его весьма зверских методов, эксперты выдвинули мнение, что данное существо является больше зверем, нежели полноценным разумным.

Пусть все детали ситуации Аврорат выяснил лишь недавно, но активные поиски преступника уже ведутся. В то же время министр выступил с заявлением.

— Это, безусловно, большая потеря для нас. Долгие годы Азкабан был крепостью, сдерживающей волшебников, заслуживших своего наказания. Увы, почти все дементоры этой крепости погибли, лишь некоторые, которые в тот момент находились вне тюрьмы выжили и сбежали. Министерство уже прикладывает все силы к тому, чтобы найти беглецов и предотвратить вред невинным. О чём можно заявить с уверенностью, так это о том, что данная акция была спланирована, и та химера была под чьим-то контролем. Этот монстр нападал исключительно на стражей Азкабана и тех заключённых, которые в прошлом были последователями Того-Кого-Нельзя-Называть. Под подозрением находятся те, кто особенно сильно их ненавидел. К счастью, несмотря на происшествие, никто из заключённых не смог сбежать благодаря своевременной реакции Аврората.

Опрос населения о том, что они думают о данном происшествии выявил, что отношение к данному инциденту в основном нейтральное или даже положительное. Все без исключения осуждают преступника, но без энтузиазма, как показалось представителям нашей газеты.»

— Господи… — охнув, пробормотала Гермиона, заглядывая в газету. — Это… Просто ужасно… — со страхом в голосе пробормотала она.

— … — парни, вставшие у меня за спиной и смотрящие в газету через плечо, нервно сглотнули.

— М-да уж… — протянул я.

И почему нет ограничений на распространение таких газет? В оригинале с Сириусом была схожая ситуация, хотя детям такое читать определённо не стоит, как мне кажется. Интересно, когда в Министерстве смогли обнаружить эту проблему? И как долго не раскрывали информацию обществу? Хотя по второму случаю и так более-менее понятно, раз газеты на эту тему появились только сегодня.

Хм… А как отреагировали другие? Многие из учеников (из тех, кто тоже получил Пророк) подрагивали от страха, у других на лице читалась довольная злость, но особенно выделялся Слизерин. Многие из их факультета были бледными как полотно. Малфой сильно хмурился, определённо нервничая. За учительским столом выделялись только директор и Снейп. Первый хмурился (вы слишком добрый, профессор Дамблдор), а на лице моего учителя мелькнула маска мрачного удовольствия. На несколько мгновений, но я заметил.

Будто бы почувствовав мой взгляд, он посмотрел мне в глаза и подозрительно прищурился. Чёрт, он же не собирается меня подозревать? Почему он вечно меня во всём подозревает? Будто бы я перенял эту особенность оригинального Гарри, которого он там вечно во всём подозревал. Впрочем… Не то чтобы я не давал ему поводов.

— Не могу сказать, что мне жалко их… — сказал я, перелистывая газету в поисках своего портрета.

— Льюис! Люди погибли! — возмущённо высказалась Гермиона, недовольно стукнув кулачком по столу.

— Злые и жестокие монстры в масках людей, — поправил я её. Я бы ещё вставил в свою речь примеры их преступлений, но не буду делать ещё один удар по психике ребёнка. — А также дементоры.

— Вот последних точно никому не будет жалко, — пробормотал рыжик, хмуро разглядывая меня в форме химеры. — Мерзкие душееды… — добавил он.

Качество моего портрета было не самым лучшим, но весьма неплохим. Глаза, например, изобразили полностью красными. Хорошо, что магический глаз не засветил. Я его довольно быстро убрал, узнав всё необходимое для уничтожения дементоров, и сделал его красным, так что с этой стороны ко мне не подобраться. К тому же, не стоит забывать, что мне тогда сопутствовала удача.

— Больше этого… — начала я, взмахнув газетой, намекая на инцидент в Азкабане. — Меня беспокоит то, что некоторые дементоры разгуливают по миру без контроля, — хмуро сказал я, с недовольством бросив газету на стол.

Когда я туда летел, мой целью было уничтожить всех ПСов и дементоров, находящихся в тюрьме. Мне вообще не пришло в голову, что какие-то из тварей могут летать снаружи. А может это было частью удачи? Если да, то в чём суть? Эх… Ладно, я просто надумываю себе лишнего.

Очень надеюсь, что с тварями разберутся быстро. Несомненно, они сожрут сколько-то душ, но это не сравнится с тем количеством, которое люди уже им скормили, приводя еду в Азкабан… Уж лучше так.

Ну да ладно, об этом я подумаю потом как-нибудь. Сейчас лучше сосредоточиться на учёбе, своих тренировках и исследованиях. Особенно на исследованиях.

После событий в Азкабане прошло около двух месяцев. Тихих, спокойных и без происшествий. По крайней мере у нас, в Хогвартсе. Первый месяц после каникул мне даже запрещали посещать штаб Даров Магии под предлогом, что опасный преступник на свободе. Хотя по факту причина была в излишнем беспокойстве МакГи. Из-за чего с коллегами мне приходилось общаться с помощью сквозных зеркал.

— Итак… Зачем вы меня звали, Хайнц, Адриан? — спросил я пару исследователей, игнорируя снующих по помещению ассистентов.

— Durchbruch! [Прорыв] — с энтузиазмом в голосе воскликнул Фуфелшмерц, взмахнув руками от переизбытка эмоций и этим чуть не задев проходящего мимо парня.

— Возник прорыв в деле передачи магического дара? — с предвкушением в голосе спросил я.

— Верно, — спокойно кивнул Адриан, поправив очки. — Предоставленный вами Феликс Фелицис крайне сильно помог, коллега, так что мы достигли некоторого успеха.

— Прекрасно. Ещё зелье нужно?

— Nein! Мы смогли из того раза выжать maximal [максимум] благодаря предварительным исследованиям, тщательному изучению имеющейся информации, сбору статистики и долгой подготовке. Сейчас это будет unwirksam, [неэффективно] — отрицательно покачав головой, сказал Хайнц.

— Верно, — кивнув, согласился с ним испанец. — Успех пусть и не был абсолютным, но дал нам много новой информации для осмысления. Сейчас нам нужно это изучить, построить новые теории, собрать статистику. В общем, подготовиться к следующему принятию Жидкой Удачи, чтобы максимизировать её пользу.

— Ладно, в любом случае осталось мало запасов зелья, — пожав плечами, сказал я. — Максимум часов на десять хватит, а потом придётся новый котёл варить, — покусывая в задумчивости палец, высказался я. На полгода я останусь без уже полюбившегося мне Феликса. — Так! — воскликнул я, мотнув головой, чтобы отогнать мысли. — Показывайте, чего именно вы добились.

— Йа-йа, сейчас, — сказал Хайнц и, повернувшись к находящимся в сторонке помощникам, что-то им крикнул на немецком. Через пару минут к нам притащили кролика со связанными лапами. — Я пока начну рисовать magischer Kreis, [магический круг] — сказал Фуфел, кивнул в сторону Наварро.

— Хорошо, я объясню, — принял эстафету испанец. — Если кратко, то суть в том, что с помощью ритуала мы смогли произвести трансформацию части магусов организма в состояние «парселтанга». К сожалению, трансформация является лишь временной, но по мере сбора статистики мы заметили, что этот временной период, в течении которого действует трансформация, становится больше. Кроме того, для активации дара нужен какой-то триггер. К сожалению, внутренняя часть процесса нам почти неизвестна, нам остаётся только строить догадки, так что без вашего магического зрения, коллега, здесь не обойтись.

— Вы всё время работали с кроликом? — склонив голову набок, спросил я.

— Лишь один раз с человеком. Один из наших помощников. Это было как раз тогда, когда мы использовали Феликс, так что никакой опасности не было, — успокаивающе помахав рукой, сказал Адриан, периодически косясь в сторону Фуфела, продолжавшего чертить ритуальный круг, напевая себе под нос немецкий гимн. — Тогда же и выяснили, что самостоятельно активировать магический дар он не в состоянии, а значит нужен триггер. Мы хотели продолжить по уже использованной методике собирать статистику, но решили перейти на кроликов пока вы не осмотрите нашего подопечного своим магическим зрением. На всякий случай.

— Ну, в общем-то правильно сделали, — понимающе кивнул я. — В общем, у вас получилось с помощью ритуала добиться того, чего я делаю манипуляцией магусами и простым прикосновением… — задумчиво пробормотал я. — Что же, это всё равно успех. Первый действительно значимый шаг на пути к цели. Как минимум теперь человеку не нужно контактировать с носителем парселтанга, чтобы начать его использовать, достаточно всего лишь одного ритуального круга.

— Всего лишь? — вопросительно вздёрнув бровь, посмотрел на меня Наварро. — Это довольно сложный ритуальный круг, между прочим. Первый раз мы смогли начертить его только активировав парселтанг.

— М? В каком смысле?

— Я не знаю почему и как это сработало, но… — нахмурившись, Адриан снял очки, начав протирать линзы. — Но при активации парселтанга и намерении вложить его в письмо, текст писался… Странным. Мы условно назвали это письменным парселтангом, — показал он мне в сторону магического круга.

Сейчас Хайнц выписывал там слова, каждая буква который была из плавных извивающихся линий, будто бы состоящих из чешуек. И они будто бы ползли. Было совершенно нечитабельно.

— Не понял… — нахмурившись, пробормотал я и активировал парселтанг.

А вот теперь они изменились. Они всё также состояли из плавных извивающихся линий, но теперь не было ощущения, что они пытались куда-то ползти. Но теперь возник другой вопрос…

— Слушайте, а когда вы смотрите на эти слова с активированным парселтангом, какой язык вы видите? — спросил я, присев на корточки рядом с магическим кругом, внимательно рассматривая работу немца.

— Deutsch, — выдал Фуфел, не отвлекаясь от черчения.

— Испанский, — пожав плечами, высказался Наварро. — Мы уже выяснили, что каждый видит свой родной язык. Ну, или тот, на котором он думает. Смотря что считать родным языком. Думаю, что-то похожее будет со всеми магическими дарами языкового типа. Я сейчас про искажение письменной формы.

— Вот как… — задумчиво пробормотал я, смотря на вполне родные русские символы. — А что насчёт рун? Руны как-то меняются при использовании парселтанга?

— Разве что стиль их написания, становится схожим с теми буквами, которые мы видим в обычном тексте на парселтанге. На их свойствах это, кстати говоря, никак не сказывается, что весьма удивительно. Форма рун чётко определена, обычно строгость и точность в их написании невероятно важна, без этого будет та или иная форма провала, но наш эксперимент — доказательство, что это утверждение не всегда правдиво. Кстати, я хотел бы попросить разрешения отослать эту информацию своим, — внимательно на меня посмотрев, попросил испанец.

— Своим?

— В мире существует не только Ассоциация зельеваров, — закатив глаза, пробормотал мужчина, поправив очки.

— А, этим своим… — с осознанием в голосе пробормотал я. — Думаешь, это будет полезно?

— Ну ещё бы, — усмехнувшись, фыркнул учёный. — Не будь в этом реальной пользы, я бы даже не думал в эту сторону. Во-первых, я смогу обменять это на некоторые знания. Надеюсь найти для нас что-то полезное, что поможет ускорить наши исследования. Во-вторых, показав некоторые успехи, мы привлечём внимание к теме наших исследований, а это поможет завербовать опытных ритуалистов и исследователей. Некоторые будут отсеяны из-за условий вступления, — сказал он, намекая на Нерушимый Обет и наш Кодекс. — …но лишним это точно не будет.

— Хм… — задумчиво хмыкнул я. — Ладно, можешь считать, что моё одобрение в этом вопросе у тебя есть. Будет хорошо, если это привлечёт тех, кому интересны магические дары. Самих носителей магических даров тоже было бы неплохо заполучить, — к тому же, я всё равно планировал дать парселтангу более широкое распространение, чтобы его перестали считать чем-то тёмным и зловещим.

— Спасибо, босс, — благодарно кивнул мне испанец.

— Кроме того, можно предложить услугу приобретения языка змей различным заповедникам магических существ. Думаю, за возможность более простого взаимодействия с существами змеиных видов они неплохо заплатят.

Хлоп!

— Точно! — хлопнув себя по лбу, отчего с него чуть не слетели очки, воскликнул Адриан. — Об этом я совсем не подумал. Главное не распространяться, что для приобретения искусственного парселтанга вовсе не обязательно проходить через ритуал и достаточно лишь контакта с носителем. Тогда можно будет задрать неплохую цену… — предвкушающе пробормотал он. — Я займусь этим, мистер Лавгуд.

— Не надо так официально, — раздражённо поморщившись, помахал я рукой.

Деньги лишними не будут. Конечно, у нас весьма много инвестиций, но и трат много. Мы лишь недавно начали зарабатывать больше, чем тратить, перестав так уж сильно зависеть от инвестиций в вопросе регулярных трат, так что лишним этот заработок точно не будет. Мы едва-едва начали возвращать вложения и до полной их выплаты нам ждать ещё о-о-очень долго.

— Как скажешь, коллега, — улыбнувшись, сказал Наварро. — Ладно, я помогу Хайнцу закончить побыстрее.

Вместе они закончили магический круг примерно через четверть часа. Поместили в него связанного кролика, позвали парня, который участвовал во время применения Феликса, дождались, пока я изменю свои глаза на магические и…

— Можете активировать, — сказал я, давая отмашку к началу.

В магическом зрении я увидел как магический круг начал пропускать через себя частицы магической энергии из окружающего мира, и накачивать ей кролика, при этом частицы как-то менялись. Я не понимаю как, визуально ничего не изменилось, но они менялись, я это просто чувствовал.

Уже внутри кролика частицы магии начинали сливаться воедино, преобразуясь в форму крошечных змеек, которые, в свою очередь, проникали внутрь магусов, заставляя их тоже трансформироваться в более змеиную форму. Примерно минута потребовалась на трансформацию всех их.

— Ты меня понимаешь? — спросил я кролика, активировав парселтанг.

— Двуногий! Лысый! Хочу еда! Жёлтая! Сочная! Вкусная! Самка! Спариваться!

— А он не очень разумен… — пробормотал я.

— В первый раз его речь была ещё более Primitive, [примитивной] — высказался Хайнц.

— Получается, триггер для парселтанга в том, что кто-то должен на нём заговорить с подопытным, я правильно понял?

— Верно, он может только отвечать на языке змей, сам он точно не заговорит, — покивал Наварро.

— А что насчёт тебя? — перевёл я взгляд на парня, стоящего рядом с нами и нервно переминавшегося с ноги на ногу.

— Прошу прощения, сэр, я пытался что-то в себе почувствовать или активировать после того опыта, но ничего не получилось. Прошу прощения, сэр, — раскрасневшись, повторил он свои первые слова, уткнувшись взглядом в пол.

— Всё в порядке, — успокаивающе проговорил я, похлопав его по плечу. К этому моменту я как раз закончил осматривать его магическим зрением и откатил изменение глаз. — Не думаю, что это твоя вина. И это всё равно полезная информация.

— Да, мы тоже пришли к Abschluss, [выводу] что личное обучение по качеству превосходит нынешнюю передачу Geschenk [дара] через ритуал, — покивав, высказался Фуфел. — Хуже чувствуются внутренние Prozesse. [процессы]

— Хм… Надеюсь, ритуал готов к тому, чтобы опробовать его на других ваших помощниках, как и они сами?

— Я больше скажу, они в предвкушении, — усмехнувшись, сказал испанец. — Всё же мы не всех их научили парселтангу, оставив чистых для проведения экспериментов.

— Прекрасно. Сколько времени был активен парселтанг этого кролика в последний раз?

— Точно измерять время полного исчезновения эффекта было проблематично, но… Думаю, в районе двух часов, — задумчиво почесав подбородок, ответил мне Адриан.

— Хорошо, тогда подождём час и я ещё раз проверю состояние подопытного, — посмотрел я с предвкушением на кролика, сейчас грызущего морковку, которую ему принёс один из ассистентов.

…

— Хм… — задумчиво хмыкнул я.

— Что-то заметили, коллега? — глотнув чаю, спросил Адриан. Да, пока ждали, мы решили почаёвничать.

— Можно и так сказать… — пробормотал я, пристально разглядывая кролика своим магическим зрением.

После начала ритуала, изменились как форма, так и размер магусов кролика. По идее они при своём объёме не должны были помещаться внутрь пушистика, но эти твари нематериальны, поэтому просто перекрывали друг друга. А сейчас… Их размер уменьшился чуть менее, чем вдвое. И продолжал уменьшаться.

— Говори со мной…

— Двуногий! Морковка! Ещё! Ещё! Самка! Спариваться!

Как только он начал «говорить» на языке змей, уменьшение змеек-магусов прекратилось. Они втянули в себя находящиеся в кролике частицы магии, прекратив своё уменьшение.

— Очень интересно… — пробормотал я, деактивируя парселтанг и магические глаза, после чего начал пересказывать увиденное.

Обсудив увиденное, мы начали непрерывно разговаривать с кроликом на языке змей. Поначалу магусы впитывали в себя производимые животным частицы магии, но когда они кончились, то стали уменьшаться в куда более ускоренном темпе, чем в пассивном состоянии. Я специально периодически включал свои магические глаза для проверки. И вот через десять минут кролик перестал нам отвечать.

— Это было интересное наблюдение… Постоянный разговор ранее мы не пробовали… — пробормотал Наварро.

— Думаю, это будет очень полезно для освоения и закрепления дара… Предлагаю разделить всех ваших ассистентов, которые будут участвовать в эксперименте, на несколько групп, — предложил я.

— На три Gruppen, [группы] — уточнил Хайнц.

— Да, — согласно кивнул я. — Одна группа будет просто подвергаться воздействию ритуала.

— Со второй нужно постоянно разговаривать на языке змей после одного ритуала, — подхватил испанец. — А в течении следующего не трогать и сравнить с результатами первой группы. И так по кругу.

— С третьей же… — заговорил Фуфелшмерц. — Нужно постоянно разговаривать на языке Schlange. [змей] До конца эксперимента, и только im Finale [в финале] сделать проверку.

— Вы читаете мои мысли, коллеги, — довольно улыбнувшись, проговорил я.

— Одно дело делаем, — гордо усмехнувшись, сказал Адриан.

— Эту часть проекта Ich werde beaufsichtigen [буду курировать] я, — сказал немец.

— Ну а я, как ритуалист, вскоре займусь другим направлением, — пробормотал очкарик.

— М? — вопросительно посмотрел я на него.

— Когда передам информацию, я надеюсь привлечь к нашему делу одного моего знакомого, у которого есть магический дар. Он может разговаривать с русалками. Поскольку среди присутствующих нет носителя истинного магического дара, а ты не может находиться тут слишком долго, это была проблемная ветвь исследований, но…

— Но с этим знакомым можно будет возобновить проект по обретению магического дара путём обмена магусами? — закончил я за него.

— Верно, — с кивком подтвердил он. — Думаю остатки Феликса придётся потратить именно на это, хотя вначале мы тщательно подготовимся. Полагаю, что первые результаты появятся примерно через месяц.

— Думаю, я тоже ограничу свой эксперимент dieser Zeit. [этим сроком]

— Ясно, значит месяц… — задумчиво кивнул я.

Итак, тот самый месяц прошёл… Первые успехи появились, но не то чтобы слишком большие. Первый обмен магусами состоялся и прошёл, увы, лишь с частичным успехом. Переход от одного волшебника к другому был проведён без проблем, но связь со своими магусами у них оставалась, их тянуло «на Родину», и в какой-то момент они просто возвращались. Причём процесс перетягивания своих магусов обратно был весьма болезненным и никак не контролировался волшебником. В общем, исследования продолжаются, товарищи думают над тем как разорвать связь и установить её с реципиентом (первое в приоритете), но теперь они пойдут куда медленнее, поскольку Феликс Фелицис кончился. Оставил себе пару флакончиков по часу на экстренный случай. Неприкосновенный запас, так сказать.

— …юис!

Что касается другого направления исследований… Что же, мы пришли к выводу, что разговоры на парселтанге для подопытных действительно весьма полезны, и чем больше они разговаривают, тем на больший период времени растягивается активность последующих ритуалов, но ни полноценного магического дара, ни возможности просто активировать парселтанг искусственно, с помощью внутренних магических манипуляций, ни у кого из них не вышло. Печально это…

— Льюис! — прокричал голос рядом со мной, а тело моё в это время трясли за плечи.

— Всё-всё, я здесь! Хватит меня трясти! — воскликнул я.

Коротко осмотревшись, я понял, что тем, кто меня тормошил, была Гермиона. От неожиданности отшатнувшись, я споткнулся о камень и упал прямо на траву. Мы сейчас были во внутреннем дворе, отдыхали на свежем воздухе.

— Рада, что ты наконец проснулся… — язвительно проговорила она, недовольно поджав губы.

— Да не спал я… — сконфуженно пробормотал я под её взглядом.

— Да? — наигранно удивившись, звонко спросила она. — Может тогда напомнишь, о чём я сейчас говорила?

— Эм… — мой взгляд начал метаться по сторонам, и я заметил за спиной девочки Гарри с Роном, которые пытались мне что-то объяснить с помощью жестов. Из их жестикуляций я понял… — Прости, я слишком задумался, — виновато опустив голову, сказал я. Нихрена я не понял из жестикуляций парней.

— Эх… — обречённо вздохнув, она устало потёрла виски. — Я рассказывала тебе о последних успехах Даров Магии. Отдела зельеварения, точнее говоря… — слегка нахмурившись, сказала девочка. Она ещё не привыкла, что отдел зельеварения уже какое-то время не единственный. — Ты слишком много времени проводишь за исследованиями, и слишком мало уделяешь его управлению, — недовольно пробурчала она. — Так вот, исследования газообразных зелий для Мунго идёт успешно. Ребята смогли найти закономерности, поэтому какое-то время смогут заниматься этим самостоятельно. Без твоей помощи и без Жидкой Удачи. По крайней мере в отношении простых зелий, когда пойдут составы среднего уровня сложности, время на исследования по их переводу в газообразное состояние вырастет в разы. Кроме того, мы получили контракт от африканского сообщества волшебников. Я потом передам тебе его, но условия весьма хорошие, как мне кажется. Предлагают открыть там наш филиал…

Продолжая слушать девочку, я задумался о состоянии первой гвардии моих подопечных. Они справляются очень даже неплохо. Экспериментаторы ничуть не скучают, им постоянно приваливает что-то интересное, не говоря уже о всяких халтурках близнецов. Седрик со своим производственным отделом тоже отлично справляются. Не только с производством обычных и газообразных зелий, но с некоторых пор частично обеспечивают нас ингредиентами как растительного, так и животного происхождения, помогая Хагриду с заповедником.

Сам Хагрид, кстати говоря, превзошёл сам себя. О его уроках отзываются исключительно с восторгом. Конечно, он неуклюжий, а первое время ещё и был жутко неуверенным, но на фоне того как классно он вёл эти уроки, это лишь добавляло свою изюминку, а не раздражало. Курсы не прошли впустую.

Исследователи с Пенелопой Кристал, взявшей среди них полное главенство, сделали просто колоссальную работу, и пусть теперь, без Феликса, их эффективность снизится, и больше не будет частых прорывов, но теперь это и не потребуется. Не стоит забывать и о Слизеринцах, среди которых Драко каким-то чудом (он всё же помладше своих руководящих коллег будет) сохранил главенство. Пусть и не без проблем, но они обеспечивают координацию между отделами, контакт с поставщиками, выполнение контрактов, ну и конечно же поиск новых сотрудников. Именно благодаря им и их общению с родителями наших неофициальных сотрудников, этих самых неофициальных сотрудников у нас уже давно нет.

Колин Криви с некоторой помощью близнецов и Седрика сколотил себе небольшую банду, которую можно назвать архивариусами. В некотором роде. Фиксируют необходимую информацию как в форме видео (сам Колин уже какое-то время умеет готовить необходимые для своего дела составы), так и в письменной форме. Тем самым они оказывают огромную помощь исследователям, которые всё это изучают.

Конечно, без происшествий не обходилось, бывали порой пострадавшие, которые… Доставлялись к мадам Помфри. Она была недовольна, даже жаловалась директору на то, что мы сами себя гробим. Директор же показал ей статистику, согласно которой, количество происшествий с травмами учеников с появления в этих стенах Даров Магии уменьшилось. Узнал об этом от самого директора. Поппи всё равно бурчала какое-то время, пока я не решил, что стоит её подкупить всякими полезными для медицинского крыла зельями. Даже попросил её обучать наших новеньких оказанию экстренной помощи, за что она взялась весьма охотно. Повезло.

В этот момент вокруг меня слегка потемнело. Должно облако закрыло наше светило. А ещё холодком потянуло. Эх… Это напомнило мне о дементорах. Я ведь с них так ничего и не получил! И вкус у них был отвратительный, из-за чего мне во время пребывания в Азкабане пришлось отключить вкус после первого же.

От этих мыслей мне даже есть захотелось. Вроде мы что-то с собой брали… Ага, вроде нашарил что-то! Отключу вкус, чтобы не мешал размышлизмам. Хотя нет, пусть всё же будет… Ммм… Курочка, да! Я как раз достал мяско, кажется. Так вот, дементоры! Их способности вообще никакого отношения к физической оболочке не имеют, поэтому что-то перенять, пожирая их тушки, невозможно. Всё завязано чисто на энергетике. Или вообще на их душах, если у этих тварей они есть, конечно.

С василиском и химерой ещё всё более-менее хорошо, ибо у них проводником способностей являются глаза, поэтому их силы я могу имитировать метаморфизмом, и даже меняю энергетическую структуру глаз наподобие той химеры, хоть это и проблемно, но дементоры… За что у них вообще можно зацепиться?

Хруст

От избытка эмоций я даже разгрыз кости своего перекуса раньше, чем закончил обгладывать мясо. Так вот, душеедство, чувство эмоций, усиление страха, вытягивание радости. К чему в теле это может быть привязано хотя бы в теории? К мозгу? Ко всей голове? Ни к чему? Непонятно… Конечно, некоторую пользу могут принести исследования Хайнца и Адриана, но только в теории. И пока их исследования не закончатся, способности дементора я смогу перенять лишь на время. Потому что я очень сомневаюсь, что эти твари будут учить меня ими пользоваться осознанно. И всё это, опять же, лишь в теории. Эх… Было бы неплохо поймать того единственного дементора, которого до сих пор не нашло Министерство.

Так, а чего Гермиона замолчала, кстати говоря? Начав оглядываться, я понял, что куча учеников столпились в отдалении от меня, полностью меня окружив дружной толпой. Все смотрели с очумевшими глазами на меня и куда-то под меня. Что блин происходит?

Опустив голову вниз, я понял, что сижу на дементоре. На теле дементора. На теле дементора без головы, которую я, по видимому, уже отгрыз, а сейчас жевал его руку.

— Ой… — сконфуженно сказал я. Кажется, я влип.

В кабинете директора Хогвартса сегодня были неожиданные гости. Едва закончился обед и это мог быть вполне обычный выходной день, если бы не утренний инцидент, из-за которого среди присутствующих в кабинете личностей царило напряжение.

Альбус Дамблдор, вопреки атмосфере, спокойно сидел в директорском кресле и пил чай, заедая его лимонными дольками. Ещё одним человеком был Корнелиус Освальд Фадж — министр магии Великобритании, в прошлом заместитель главы Отдела магических происшествий и катастроф, занял свой пост после Миллисенты Багнолд.

Фадж был невысок, но осанист, седые волосы спутаны, усталое лицо озабочено. Одежда его являла собой необычную смесь: костюм в тонкую полоску, малиновый галстук, чёрная мантия и остроносые лиловые ботинки, подмышкой он держал светло-зелёный котелок. За его спиной стоял мракоборец, который, чавкая, жевал куриную ножку, которую стащил, когда они проходили через Большой зал, тогда как раз было обеденное время. Корнелиуса раздражала такое безответственное отношение подчинённого, и он бы нашёл в себе силы его осадить, если бы не нервничал так сильно под мрачным взглядом последнего присутствующего.

Северус Снейп был очень хмур, и пристальным взглядом сверлил министра. Как только он узнал о суматохе, в его голове всплыло вполне конкретное имя. Впрочем, такого он определённо не ожидал. Проблема была даже не в убитом и частично съеденном дементоре, а в до сих пор не раскрытом деле резни в Азкабане.

Ни аврорат, ни кто-либо ещё не проявляет энтузиазма в поиске преступника (разве что единицы), тайно симпатизируя ему. Но шишки сыплются. В основном от знатных родов. А поскольку это проблема уровня государства, то сыплются они на нынешнего министра. Это стало отличной возможностью для оппозиции Фаджа нанести ему удар, и сейчас… Сейчас ему нужен был козёл отпущения, чтобы отвести этот удар и хотя бы частично реабилитироваться. По крайней мере таким было мнение Снейпа, и он не думал, что оно ошибочно.

В редкие мгновения в голове учителя зельеварения свербела жуткая и нервирующая мысль: «А что, если мальчишка всё же причастен?» Верить в это крайне не хотелось. Каким бы раздражающим Лавгуд ни был.

Тук-тук-тук

Частично сломав царившее в кабинете напряжение (создаваемое в основном двумя людьми), раздался стук и отворилась дверь.

— Директор, я привела мистера Лавгуда, — заходя внутрь вместе с названным, сказала Минерва МакГонагалл.

На лице декана Гриффиндора читалось нешуточное беспокойство, которое усиливалось, когда она кидала взгляд на пришедшего за ней мальчика, который, вопреки ситуации, был спокоен, прямо как Дамблдор. Всего один раз Минерва кинула уничтожающий взгляд на декана Слизерина.

Первым из учителей о ситуации узнал Ремус Люпин. Пока он успокаивал учеников, Минерва планировала отвести Льюиса в его спальню в башне Гриффиндора, чтобы он там дожидался начала разбирательства. Женщина надеялась, что эта обстановка не будет действовать на мальчика так угнетающе, как, например, учительская. Но не успели они уйти, как появился Снейп, и забрал у того палочку. Именно по этой причине женщина злилась на сальноволосого учителя зельеварения.

Откуда же ей было знать, что мистер Лавгуд был способен вернуть себе палочку в любой момент, о чём Северус прекрасно знал? И Лавгуд этим шансом воспользовался. Естественно, профессор заметил пропажу и решил, что выронил палочку. Совершенно случайно, естественно. Но он её нашёл! Конечно, при тщательной проверке окажется, что это муляж, а не настоящая палочка, но откуда об этом знать Снейпу? Он же точно не в курсе, почему Льюис Лавгуд таскает с собой поддельную палочку. Определённо.

— Здравствуйте, — спокойно улыбнувшись, прервал затянувшуюся тишину парень, из-за которого присутствующие собрались здесь.

— Здравствуй… Мальчик… — с напряжением в голосе проговорил Фадж, сверля его хмурым взглядом. — Итак, я правильно понимаю, что это именно ты убил и… — на этом моменте министр замешкался скривив лицо в отвращении. — И пытался съесть дементора?

— Верно, — кивнул мальчик, глядя на него чистыми глазами без капли беспокойства.

— …Ничего не хочешь сказать по этому поводу? — не дождавшись продолжения, хмуро спросил министр.

— Хм… — Льюис опустил взгляд, задумавшись. — Да! — придя к какому-то решению, решительно кивнул он и, набрав воздуха в грудь, заявил. — На вкус как курица.

— Кха-кха-кха!

Сопровождавший министра мракоборец, который как раз ел куриную ножку, после заявления мальчика подавился и долго не мог откашляться, стуча себя кулаком в грудь, пока все смотрели на него глазами, наполненными самыми разнообразными эмоциями. Ярость в глазах Фаджа, мрачное удовольствие у Снейпа, веселье у Дамблдора и нотка сочувствия напополам с весельем в глазах МакГонагалл, которая периодически кидала строгий взгляд на причину конфуза — Льюиса Лавгуда. Сам виновник смотрел на мракоборца с безразличием.

Фадж, тяжело дыша и мысленно приняв решение понизить своего сопровождающего в должности и назначить штраф, медленно повернулся обратно к мальчику, долгие две минуты сверля его раздражённым взглядом.

— Это не смешно, мальчик, — хмуро проговорил министр.

— Конечно, — согласно кивнул он. Фадж было удивился появившейся покладистости, но… — Нет ничего смешного в том, что один из дементоров, которые по идее должны быть подконтрольны Министерству, проник на территорию школы, полной детей, — проговорил он, смотря на Фаджа осуждающим взглядом.

— Ты уничтожил собственность Министерства… — сквозь зубы проговорил Корнелиус. Даже этот мальчишка смеет обвинять его в ситуации с Азкабаном. Да как он смеет!

— Мерзкого душееда, который напал на меня, чему есть даже не десятки, а сотни свидетелей… — пронзая Фаджа стальным взглядом, проговорил Лавгуд.

— Да как ты…! — начал было кричать Фадж, но…

— Корнелиус, — сказал всего одно слово Альбус Дамблдор, заставив министра застыть. — Вы общаетесь с ребёнком, который подвергся нападению дементора. Прошу, будьте спокойны и благоразумны, как подобает взрослому.

— … — тяжело вздохнув, Фадж постарался успокоиться. — Мистер Лавгуд, расскажите, что вы знаете о ситуации, произошедшей в Азкабане в канун Рождества, — приказал он, глядя мальчику в глаза пристальным взглядом.

— … — какое-то время молча посверлив взглядом собеседника, Льюис неожиданно улыбнулся. — Вы серьёзно считаете, что я как-то причастен к этому? В насколько же большом вы отчаянии, раз желаете сделать меня козлом отпущения? — в этот момент неслышимо для всех, кроме Дамблдора, хмыкнул Снейп, вспоминая собственные выводы, которые были весьма схожими. — Хорошо, я отвечу на ваши вопросы, — неожиданно для хотевшего снова взорваться министра заявил Льюис. — Но для начала… Профессор Снейп, не могли бы вы принести сыворотку правды? А то боюсь, что господин министр может усомниться в моих словах. Пожалуйста, — проговорил он, повернувшись в сторону учителя зельеварения.

— Хмф! — надменно фыркнув, зельевар нахмурился, думая о том, что задумал этот мальчишка. — У меня нет никакого желания тратить столь ценное зелье ради подобного фарса, — сказал он, окинув министра снисходительным взглядом, показывая этим, что думает обо всей этой ситуации. Он дал шанс мальчишке, правительство не имеет права принуждать несовершеннолетних пить сыворотку правды.

— Я настаиваю, профессор. Можете быть уверены, я в полной мере возмещу ваши траты, — настаивающим тоном проговорил Лавгуд, глядя ему в глаза спокойным взглядом.

— Северус, раз мальчику нечего скрывать, то наша обязанность, как его наставников, помочь ему доказать свою невиновность, — мягко улыбнувшись, сказал учителю Альбус.

— Хмф! — в очередной раз раздражённо фыркнув, зельевар покинул кабинет, думая о том, что потраченные на него нервы мальчишка не сможет ему возместить.

Примерно спустя десять минут мужчина вернулся, поставив на директорский стол флакон с зельем и положил рядом пипетку, после чего с недовольным лицом встал на своё прежнее место. Откупорив один пузырёк, он набрал зелье в пипетку и капнул на язык три капли.

— Три капли? — недовольно нахмурившись, высказался Фадж.

— Трёх капель достаточно, — сказал Снейп, холодно глядя на министра.

— Это правда, господин Фадж, — наклонившись к министру, прошептал сопровождающий его мракоборец.

— Хм… Как тебя зовут? — раздражённо хмыкнув, начал задавать тестовые вопросы Корнелиус.

— Моё полное имя — Льюис Лавгуд.

— Какого ты пола?

— Мужчина, — сказал мальчик, глядя на спросившего будто на идиота.

— Дата рождения?

— Тринадцатое февраля тысяча девятьсот восьмидесятого года.

— Ладно, достаточно, перейдём к настоящим вопросам… — нетерпеливо сказал Фадж. — Где ты был в то время, когда произошёл инцидент в Азкабане?

— В штабе Даров Магии.

— Где именно находится ваш штаб?

— Не могу сказать, — прежде чем министр возмутился, мальчик продолжил. — Я давал Нерушимый Обет, и эта информация относится к той, которая является конфиденциальной для тех, кто не является членом моей организации. Единственное, что я могу сказать по этому поводу… По отношении к Англии наш штаб находится в противоположной стороне от того места, где находится Азкабан.

— …Ладно, — скрипнув зубами, сказал Корнелиус. — Расскажи, что ты знаешь о случившемся в Азкабане.

— …Ровно то, что было сказано в газете, которую я прочитал после возвращения в Хогвартс с рождественских каникул.

— Почему ты запнулся в начале?

— Я вспоминал то, что знаю об этом инциденте. Ничего помимо прочитанного в той газете мне неизвестно. Она была прочитана давно, и я не придавал ей какой-то значимости, поэтому не смогу воспроизвести ту статью.

— Вам было безразлично это вопиющее преступление?

— Верно. Оно никак меня не касается. А тех, кого оно коснулось, мне не жалко. Дементоры и пожиратели смерти мерзкие твари, я считаю, что они заслужили свою судьбу. Мне жалко лишь тех невинных, которые пострадали от сбежавших дементоров, которых Министерство не смогло вовремя поймать.

— Ты… — выпучив глаза, уставился министр яростным взглядом на Лавгуда.

— Мне выпить ещё несколько капель сыворотки правды, чтобы вы повторили свой вопрос?

— Пей… — язвительно проговорил мужчина.

Льюис сделал сказанное. Снова был задан предыдущий вопрос. И был получен точно такой же ответ, заставив министра скрипеть зубами.

— Альбус, вы ничего не хотите сказать о позиции своего ученика? — обратился Корнелиус к директору.

— Возможно, мнение мальчика несколько радикально, но я могу его понять. Дементоры — одни из самых ужасных существ магического мира, они покушаются на души людей. Что же касается последователей Волан-де-Морта, — при звуках этого имени Корнелиус вместе с сопровождавшим его мракоборцем вздрогнули. — …Они принесли много горя волшебникам, да и простым людям тоже. Можете называть это юношеским максимализмом, если вам так угодно. В этом нет ничего странного или ужасного, и подобное проходит с возрастом, — спокойно проговорил Альбус.

— Очень на это надеюсь… Расскажи о том, что происходило сегодня утром во время нападения дементора, — вновь повернулся Фадж к Лавгуду.

— Я с друзьями разговаривал о разном, в частности о нынешней ситуации в Дарах Магии. Гермиона Грэйнджер рассказывала мне о последних успехах. В какой-то момент я задумался и перестал её слушать…

— О чём ты думал? — перебил Льюиса министр.

— Я думал о том, как ребята осваиваются в качестве моих работников.

— Продолжай рассказ.

— Так вот, я задумался, и в какой-то момент почувствовал голод, решив взять что-нибудь перекусить. В тот момент я почувствовал холод, но не обратил на это внимание. Я был уверен, что копался в рюкзаке, но в какой-то момент осознал, что не клал туда ничего мясного для перекуса. Тогда я и понял, что что-то не так и обратил внимание на окружение. Оказалось, что я ел дементора. На вкус как курица.

— Так это правда… — прошетал в возникшей тишине (у всех, кроме Дамблдора, начал дёргаться глаз) мракоборец, схватившись одной рукой за живот, а другой прикрыв рот, будто готовиться блевануть. Кажется, кто-то представил, что вместо курочки ест дементора, хе-хе…

— …То есть ты не почувствовал никакого воздействия? — тяжело вздохнув, спросил Фадж, устало массируя виски. Он уже и сам начал понимать, что вся эта ситуация — не более чем фарс.

— Почувствовал. Мне было холодно, а ведь там был всего один дементор… — пробормотал Лавгуд. Конечно, в форме химеры он совершенно не чувствовал потустороннего холода дементоров Азкабана, но сейчас он находился в базовой, так сказать, комплектации.

— Вы не почувствовали уныния, не возникли какие-то тёмные воспоминания?

— Нет. Ничего. Совершенно.

— Почему? — непонимающе нахмурился Фадж.

— У меня сильный разум, — спокойно сказал Льюис. Это был один из трёх имеющихся у него правдоподобных ответов. Впрочем, другим об этом знать вовсе не обязательно.

— Хаах… — устало вздохнул Фадж, закрыв глаза и собираясь с мыслями. — Мы уходим, — сказал он, направившись к камину.

— Корнелиус… — обратился к нему Альбус Дамблдор, из-за чего тот притормозил, пусть и с небольшим сомнением. — Можешь меня не слушать, но позволь высказать своё мнение. Никто не любил Азкабан в том виде, в котором он существовал. Он просто был удобен для таких как вы, министр. И я уверен, что население всей магической Англии будет благодарно тебе, если ты изменишь эту тюрьму. К тому же, для этого есть отличный повод, — мягко улыбнулся он под конец.

— …Спасибо за совет, Альбус, — с некоторым сомнением в голосе кивнул министр и вместе с мракоборцем отправился обратно в Министерство с помощью камина.

— Минерва, пожалуйста, отведи, пожалуйста, мальчика обратно в гостиную, — обратился к декану Гриффиндора директор.

— Хорошо, Альбус, — кивнула Минерва, на лице которой читалось облегчение. — Но для начала палочка, — строго посмотрела она на Северуса Снейпа.

— Хм! — надменно хмыкнув, зельевар положил на стол директора муляж, крайне похожий на палочку Льюиса. Этот самый муляж мальчик положил в карман мантии, кинув на своего учителя странный взгляд с мелькнувшей в нём искрой удивления. Один лишь Дамблдор с первого взгляда понял, что палочка не настоящая, но ничем своего понимания не выдал. Если не считать добрую усмешку, адресованную декану Слизерина.

Вскоре Льюис Лавгуд вернулся в гостиную, а затем и в спальню. Башня Гриффиндора была полностью пустой. Подойдя к окну, он заметил множество людей, столпившихся в том месте, где ранее находилось тело дементора, которое уже давно забрали представители министерства.

Достав из рюкзака записную книжку, он пролистал её до того места, на котором остановился. Последняя запись:

«Вспомнил один интересный фильм. «Назад в будущее». Надо бы его пересмотреть. Вечером предложу ребятам вместе на него сходить, когда каникулы будут.»

Это код. Я прочитал эти строки ещё до того как МакГи привела меня к директору, поэтому знал что делать. Слова про вечер означают, что действия надо производить после какого-то серьёзного события. Очевидно, что этим событием был допрос.

Откровенно говоря, я не сказал ни единого слова лжи. Между мной и событием в Азкабане нет никакой связи, но… Возможно скоро я проясню этот момент. Назад в будущее. Ключ (один из многих) к тому, чтобы подобрать код к моему тайнику (тоже не единственному). Конкретно этот ключ ссылается на код, связанный с моей прошлой жизнью («Назад…»), а именно дата моего рождения (»…в будущее»).

А раз такие пироги, то стоит достать схрон. Скользнув под кровать, поднял одну дощечку пола, открыв ёмкость в которой лежал деревянный брусок. Вернув дощечку на место, вылез из-под кровати. Весь брусок был покрыт вырезанным на нём буквами, цифрами и прочими символами. Взяв палочку, я начал простукивать нужные. Один-восемь-точка-ноль-шесть-точка-два-ноль-ноль-один. Брусок видоизменился, превратившись в шкатулку. Открыв её, я увидел флакон с серебристым сгустком воспоминаний. Откупорив склянку и поднеся ко рту, я втянул в себя сгусток и… вспомнил.

— Так… — напряжённо пробормотал я, обдумывая ситуацию.

МакГи привела меня в спальню и проверила, нет ли у меня никаких зелий. По настоянию Снейпа. Тот в свою очередь забрал у меня палочку и нарочито медленно стал от меня удаляться. Конечно, я вернул её, переместив в руку, и он… Не показал никакой реакции. Очевидно, меня будут допрашивать. Я несовершеннолетний, поэтому без согласия ко мне нельзя применить ментальные чары или сыворотку правды. Я соглашусь на сыворотку. Опытные маги могут избежать её воздействия с помощью антидотов и заклинаний. Одаренный окклюмент тоже может противостоять Сыворотке правды.

На антидоты меня проверила МакГи, палочку якобы забрал Снейп, а о моей практике окклюменции известно весьма узкому кругу лиц, который вряд ли будут об этом распространятся. Никаких заклинаний для противостояния сыворотке я не знаю, но есть у меня одна идейка.

— Чёрт, и почему всё случилось так внезапно и быстро… Ещё и слишком много свидетелей, умолчать об этом у школы не получится при всём желании… — раздражённо пробормотал я себе под нос.

Плоть на запястье левой руки начала расходиться, пока не показала мне покоящийся там флакон с зельем. Феликс Фелицис. Маленький флакончик, всего на один час. Предпоследний. Без сомнений выпиваю его. Потом разберусь. Нужно подготовиться к допросу.

Для начала беру из своих запасов достаточно крупный флакон, и с помощью палочки вытаскиваю копию воспоминаний об инциденте в Азкабане. Благодаря Феликсу копия получилась идеальная. Помещаю в флакон. Теперь подготовленный на подобный случай тайник. Где там моя шкатулка? Ага, вот она… Кладу в неё флакон и активирую чары, выбрав подходящий код, из-за чего шкатулка превращается в деревянный брусок, покрытый буквами, цифрами и прочими символами. Осталось спрятать… Готово.

Теперь запись… Записная книжка…

«Вспомнил один интересный фильм. «Назад в будущее». Надо бы его пересмотреть. Вечером предложу ребятам вместе на него сходить, когда каникулы будут.»

…Запись готова! Остался последний штрих. Направляю волшебную палочку себе в висок, представляя подходящую замену тем воспоминаниям (в виде очередного скучного дня исследований) и нынешним (в виде перечитывания записной книжки от скуки). Отлично, представил в полной мере, а теперь…

— Обливиэйт!

Так вот оно что… Я вспомнил больше, чем поместил в флакон воспоминаний. Впрочем, учитывая, какая волна реальных воспоминаний накатила на мой разум, стоило ожидать, что ментальный блок будет сорван, и даже те остатки в промежутке между созданием копии и заклинанием ко мне вернутся. И сейчас как раз должен закончится эффект Феликса. Прекрасно. У меня уже есть идея на тему того, как потратить последний флакон перед приготовлением нового котла зелья.