Скромный метаморф

Глава 48

— …Урок окончен, можете быть свободны, — объявил я, начиная собирать свои вещи.

Шестикурсники начали прибирать свои рабочие столы после урока зельеварения, на котором я опять помогал Снейпу. Уходя, каждый уважительно кивал мне на прощание. Случай с дементором произошёл совсем недавно, буквально на прошлой неделе, и, откровенно говоря, я побаивался реакции окружающих на то… зрелище, где я заживо сожрал душееда. Но всё обошлось. К счастью. Большинство восприняло это не как что-то страшное, а как нечто «крутое», как выражается Рон.

Конечно, были те, кого это напугало, но их было меньшинство, да и те быстро успокоились. Уж не знаю что именно было тому причиной, тёмная и откровенно зловещая репутация дементоров (про которых теперь знали все студенты школы независимо от возраста) или моя собственная весьма положительная в глазах большей части школы репутация. Или дело в попытках учителей сгладить ситуацию? А может всё вместе? Кто знает… Но теперь по школе гуляет одна (а может и не одна) шутка. «Льюис Лавгуд настолько суровый волшебник, что ест дементоров на завтрак, драконов на обед и Мерлин-знает-кого на ужин» — вот что я однажды подслушал в случайном разговоре студентов, которые пересказывали случай с дементором другим студентам, которые лично это не застали.

А ещё некие «неизвестные» личности (двое из ларца, одинаковых с лица) создали блуждающую по замку статую дементора, покрытую перьями и издающую кудахчущий звук, когда оказывается рядом с учениками. Мнение о курином вкусе дементоров нашло свой выход. Ничуть не жалею об этой шутке. При этом запрограммирована статуя так, чтобы избегать учителей (и Филча), которых она отслеживает по зачарованной карте, прописанной в её волшебных мозгах. Благодаря этому статую ещё не поймали и она продолжает бродить по замку, веселя (а порой пугая) учеников и раздражая преподавателей.

— Мистер Лавгуд, задержитесь немного, — раздался из подсобного помещения голос моего уже бывшего учителя по зельеварению.

— Хм… — задумчиво хмыкнул я, присаживаясь за ближайшую парту.

После допроса я ни с кем из взрослых не говорил о той ситуации. Хотя нет, МакГи интересовалась моим самочувствием, но не более. Я думал, что Снейп заведёт об этом разговор раньше, ну или что директор вызовет меня на конфиденциальный разговор. Но нет, этого не было. Может ждали пока шумиха вокруг этого дела более-менее уляжется? Хороший вопрос.

— О чём вы хотели поговорить, мастер Снейп? — спросил я, когда Северус вышел и сел за преподавательский стол, начав сверлить меня пристальным взглядом.

Интересно. Он не подошёл к парте, нависая надо мной и оказывая давление, а просто уселся за свой стол. Я то думал, что он будет выдавливать из меня информацию, но так всё походит на банальное проявление интереса. Или это уловка, чтобы проще было вытянуть информацию? Всё же он успел неплохо меня изучить и понимает, что попытки оказать на меня психологическое давление не будут эффективны, скорее даже вредны.

— Всего лишь праздное любопытство, — начал говорить зельевар равнодушным голосом. — Действительно ли вы замешаны в той резне?

— …Вы поверите мне, если я скажу «нет»? — вопросительно выгнув бровь и совершенно не отводя взгляд, спросил я, слегка помедлив.

— Не знаю… — раздражённо поморщившись, ответил Снейп.

— А если скажу «да» — поверите? — задал я следующий вопрос.

— … — Северус просто продолжал сверлить меня хмурым взглядом. — Не знаю, — всё же ответил он. — Но считаю, что при некоторой удаче ваших навыков должно на это хватить, мистер Лавгуд.

Ну… Его догадки вполне закономерны. Он один из немногих, кто знает обо мне больше других. Вместе с Дамблдором они знают, что я могу изменять свой организм, перенимая свойства волшебных тварей; знают, что я занимаюсь разработкой собственных заклинаний; знают, что боевые навыки у меня уже превосходят среднестатистического взрослого волшебника; знают о том, что я получил глаза существа, которое по слухам может видеть магию; знают о том, насколько хороша моя ментальная защита (что полезно при столкновении с дементорами); ну и наконец знают о том, что у меня есть Феликс Фелицис. По отдельности эти факторы не являются чем-то особо значимым, но вместе… Вместе они могут помочь достаточно сильному волшебнику зачистить Азкабан.

— Вот как… — пробормотал я после его ответа, опустив взгляд на стол. — И всё же, несмотря на свои подозрения, вы не препятствовали тому, чтобы я вернул себе палочку, — сказал я, помахав рукой, в которую призвал свой магический концентратор.

— Интересно, и зачем же вам она понадобилась в той ситуации? — с язвительностью в голосе спросил он.

— Мне без неё некомфортно. Без палочки я чувствую себя беззащитным, — пожав плечами, сказал я.

— … — вопросительно приподняв бровь, Северус бросил на меня скептический взгляд, как бы намекая на мою «беззащитность» в жирных таких кавычках при отсутствующей палочке. — А вы умеете заговаривать другим зубы, мистер Лавгуд, — непонятно чему усмехнувшись, сказал он, откидываясь на спинку стула.

— О чём вы? — с подозрением в голосе спросил я.

— О том, как вы уже третий год подговариваете других студентов стремиться к равным очкам в межфакультетском соревновании. О том, как вы убедили всех в том, что парселтанг Поттера искусственный, — так, а об этом то он откуда узнал? — О том, как вы успешно агитировали других на вступление в ваши Дары Магии.

— Просто мне везёт на хороших и отзывчивых людей, — пожав плечами, безразлично сказал я.

— Или, например… — не обращая внимания на мой ответ, продолжил Снейп. — О том, как вы вывели нашего дражайшего министра на эмоции, из-за которых он даже не подумал более тщательно расспросить о том как именно вы избежали воздействия со стороны дементора, удовлетворившись нелепым ответом о сильном разуме.

— О чём вы? — нахмурившись, спросил я, пристально всмотревшись в глаза собеседника.

— О том, что практика окклюменции позволяет избежать воздействия сыворотки правды, — с усмешкой на лице проговорил Снейп.

— …Я не врал во время действия сыворотки, — возразил я.

— Может и так. Но самого факта изучения окклюменции для министра было бы достаточно, чтобы поставить под сомнение все слова, которые вы тогда сказали. И вполне возможно, что выпей вы сейчас сыворотку правды, результат будет отличаться. Всё же в мире существует много интересных чар. Кто знает, какие из них позволяют солгать, говоря одну только правду, — проговорил он, глядя на меня с некоторой долей насмешки.

— Хоть вы и подозреваете меня, но всё же никому даже не намекнули, что моя палочка находится у меня, — мой взгляд стал вопросительным.

— Хмф! В этом фарсе изначально не было смысла, — раздражённо фыркнув, сказал он. — Я узнал желаемое. Можете идти, мистер Лавгуд.

— И к каким же выводам вы пришли, мастер Снейп? — с интересом спросил я, вставая из-за стола и закидывая лямку своей сумки на плечо.

— Вас это не касается. Ступайте, — отмахнулся он, прогоняя меня из кабинета.

— Ладно. Тогда я пошёл… И да, ещё кое-что… — ненадолго остановился я в дверях, обернувшись на зельевара. — Спасибо, — улыбнувшись, сказал я, направляясь на выход из подземелья.

Зельеварение было для меня последним занятием на сегодня, так что теперь я мог заняться своими делами. А планы у меня на сегодня весьма грандиозные! Поэтому мой путь лежал в гостиную Гриффиндора, нужно было забрать ключевую фигуру моего плана.

— Ребята, я вернулся! — воскликнул я, войдя внутрь и сразу заметив сидящую у камина троицу. У них сегодня было на одно занятие меньше.

— Привет, Льюис! — с улыбками поздоровались они, когда я плюхнулся в свободное кресло. — Как дела? — спросил Рон.

— Пока что жив, — с улыбкой ответил я. — И я ненадолго, нужно провести один эксперимент.

— Но ведь сегодня у Даров Магии выходной, разве нет? — вопросительно склонила набок голову Гермиона.

— Именно поэтому я займусь сегодня своим личным экспериментом. Будет тихо, спокойно, никто мне не помешает. Но мне понадобится помощь, — сказал я, обведя ребят взглядом.

— Я не смогу. Мне нужно сходить в библиотеку, изучить кое-что для домашнего задания по древним рунам, — извиняющимся тоном проговорила Герми, помотав головой.

— Я хотел устроить дополнительную тренировку… — несколько сконфуженно произнёс рыжик. — Но если что, могу перенести её, если это так важно, — несмело улыбнувшись, сказал он. Ой, да ладно, как будто я не знаю, что для тебя это просто напросто скучно.

— Всё в порядке, мне нужен только Гарри, — сказал я, посмотрев на мальчика.

— Я? — удивлённо спросил он, ткнув себя пальцем в грудь.

— Да, ты, — подтверждающе кивнул я. — Ты же сейчас не занят? Я специально старался подобрать день, чтобы нам ничто не могло помешать.

— Ну… Ладно, а что за эксперимент? — вопросительно посмотрел он на меня.

— Это связано с изучением магических даров. Среди тех, кого я хорошо знаю, настоящий магический дар есть только у тебя, Нимфадоры и профессора Дамблдора.

— У профессора Дамблдора есть магический дар? — удивлённо распахнув глаза, спросила меня Герми.

— Да, он может говорить с русалками. Так вот, Нимфадора далеко, работает мракоборцем, у директора статус не тот, чтобы просить его поучаствовать в эксперименте, вот и остаёшься только ты Гарри. Больше мне никто не сможет помочь, — пожав плечами, сказал я.

И я ни капли не лукавил насчёт носителей магических даров. Конечно, Адриан обещал привести своего знакомого с магическим даром, но пока что этого не произошло. Да и не нужен мне, на самом деле, носитель дара, мне именно Поттер нужен.

— Ясно. Ну, я, в общем-то, готов. Пойдём в Выручай-Комнату? — поинтересовался Гарри, вставая со своего кресла.

— Да, как обычно, — подтверждающе кивнул я, тоже вставая. — Ну ладно, мы пойдём. Не скучайте, — сказал я Рону с Гермионой, и мы с Гарри пошли на выход, а потом и на восьмой этаж.

…

— Так… Что мне нужно делать? — неуверенно спросил Гарри, обведя взглядом абсолютно пустое помещение, в которое превратилась Выручай-Комната. Вру, не абсолютно пустое, рядом с центром стоял диван.

— Ничего особенного. Просто выпей вот это вот зелье, — сказал я, вытаскивая из рюкзака флакон и передавая тот Гарри. — Для безопасности тебе лучше поспать, поэтому пей и ложись на диван. Не волнуйся, это абсолютно безопасно, — уверенно улыбнувшись, заверил я парня, похлопав его по плечу.

— Хорошо, — спокойно кивнув, мальчик откупорил флакон и полностью выпил снотворное зелье, после чего направился на диван.

Пока он засыпал, я начал чертить в центре помещения ритуальный круг. Вот и посмотрим, чего стоили все те исследования магических даров и их передачи другим. Конечно, цель этих исследований касается не только даров, но и способностей волшебных тварей. Именно поэтому я сейчас здесь, черчу ритуальный круг. Мне потребовалось примерно двадцать минут, чтобы закончить выводить все фигуры, линии, символы, слова и руны. Осталось немало пустых мест в круге.

— Ну, пора… — с волнением в голосе произнёс я.

Плоть на запястье разошлась, открывая мне вид на флакон жидкой удачи. Последний из тех, что у меня были. Последний час удачи на ближайшие полгода, и это минимум. Опрокидываю зелье в себя. Волнение тут же утихло, появилось ощущение бесконечных возможностей.

Кинув взгляд на магический круг, я уверенно приблизился к нему и начал менять. Поправлял линии, стирал лишнее, заменяя нужным, заполнял пустоты тем, что я считал нужным. Минут пять понадобилось на исправления.

Теперь активирую метаморфизм, и выталкиваю из своего желудка наружу куски плоти, похожие на мозг, и целое сердце. Впрочем, это и были куски мозга и сердце. А принадлежали они съеденному недавно дементору и хранились не совсем в желудке, а в герметичном пузыре, который я создал внутри желудка. Подсознание умное, не позволило глупому телу, которое тогда было на автопилоте, переварить ценные части туши, а потом я создал вокруг этих кусков мяса пузырь, чтобы случайно не переварить во время еды.

Складываю кусочки мозга и сердце в некоторые так и оставшиеся пустыми места ритуального круга и, встав внутрь, активировал его, изменяя глаза на видящие магию. Магусы дементоров отличались от таковых у волшебников. Они были тёмными, грязными, и будто бы разлагающимися. К счастью, я не дал магусам дементора покинуть остатки его физической оболочки. Конечно, они нематериальны, но друг друга они отталкивают, поэтому я постарался направить в оболочку того пузыря, в котором хранил мозги с сердцем, свои магусы, и это, к счастью, вполне получилось.

Сейчас я наблюдал, как между мной и кусками плоти дементора образовывается канал, по которому внутрь меня устремились его магусы. Мои навстречу не последовали. Его магусы влились в меня, в мою сущность, потеснив коренных жителей и я почувствовал, будто меня распирает. Как излишне перекачанный воздухом шарик. Как чувство сжатия, появляющееся, когда пытаешься натянуть одежду, которая тебе слишком мала. Вот только сейчас в роли этой самой одежды выступаю я сам.

— Хаах… Хаах… — я начал тяжело дышать, чувствуя жар.

Вдыхая воздух, я почувствовал рядом с собой некий терпкий запах, который казался мне приятным и вызывал неконтролируемое слюноотделение. Поворачиваюсь в ту сторону. Да, как я и думал, запах шёл от Гарри. Подхожу к нему ближе и опускаюсь рядом с диваном на колени. Запах усилился и я сглотнул, пытаясь сдержать гастрономические порывы. Особенно терпкий запах доносился от лба мальчика. Протянув к нему руки, я зафиксировал его голову, и приблизил открытый рот к области шрама.

— Хаааф… — я сделал глубокий вдох с намерением удовлетворить внезапный неестественный голод, и в своём магическом зрении увидел, как из шрама в мой рот потекла чёрная дымка. Как только она оказалась внутри, я почувствовал вкус тягучей сладости и в то время омерзительной гнили. Последние и позволили вернуть часть рассудка. — Хуууф… — подняв голову вверх делаю выдох, вместе с которым выдыхаю ту тёмную дымку, которая начала стремительно рассеиваться в пространстве.

Ещё раз повторяю процесс вытягивания, борясь с голодом и терпя омерзительные для меня ароматы и вкусы. В этот раз тёмной дымки больше. И ещё раз. Снова и снова… Голод уже начинал сводить с ума. Если бы я не знал, что прошло всего около десяти минут, то подумал бы, что это длится несколько недель.

— Хаааф… — на очередном вдохе и шрама не просто вытекла эта дрянь, а буквально вырвался сгусток черноты, на высокой скорости влетев мне в рот. — Кха-кха-кха! — я отшатнулся и начал кашлять, выпуская из себя эту дрянь.

И кажется, там были темноватые магусы, которые я видел в Гарри. Те самые, сконцентрированные в районе лба. Кинув на мальчика взгляд магических глаз (они уже начинают неслабо побаливать. И это даже к счастью, неестественная боль отрезвляла и помогала бороться с таким же неестественным голодом), заметил, что в районе лба больше нет никакого образования из тёмных магусов.

— Кажется, получилось… — пробормотал я, всё ещё чувствуя гнилостный вкус разложения.

«А теперь изгнать вторженцев. Немедленно!» — с таким мысленным посылом я начал направлять своих магусов, выталкивая из себя тех, что принадлежали дементору.

Эти твари будто клещи вцепились в мою сущность, пожирая производимую мной магию, отказываясь уходить. Процесс выталкивания был болезненным, но понемногу шёл. С первым вытолкнутым «гнилым» магусом дышать стало легче. Меня всё ещё будто бы распирало изнутри, но уже немного меньше, и неестественный голод и гастрономическая тяга к душе моего друга уменьшилась. Стало проще концентрироваться. Дальше стало проще. Я уже отключил магические глаза, так что не видел весь процесс, но более-менее чувствовал чужеродность в себе, к этой чужеродности и направлял своих защитников.

Постепенно, один за другим, все дементорские магусы были изгнаны. Во всём теле чувствовалась боль. При этом к телу она никакого отношения не имела, чтоб его… Но с этим я уж как-нибудь справлюсь, всё не настолько плохо как при памятном неудачном ритуале. Закончив разбираться с собой, я обратил внимание на Гарри, который…

— Твою мать… — с испугом в голосе прошептал я, подскакивая с места и приближаясь к мальчику.

Его сильно трясло, он метался из стороны в сторону и сильно потел. Его будто бы лихорадило. Чёрт, чёрт, чёрт! Так не должно быть! Не должно ведь?! Так, успокойся Льюис, активируй магические глаза (плевать на боль, нужно хоть что-то выяснить), возьми в руки палочку и начинай решать проблему…

— Ничего…? — ошеломлённо пробормотал я, не увидев в магическом зрении никаких аномалий.

Он лежал ничком, прислушиваясь к тишине. Совершенно один. Никто не наблюдал за ним. Здесь никого не было. Гарри был не вполне уверен, что он сам здесь есть.

Прошло довольно много времени — а может быть, никакого времени не проходило, — и ему пришло в голову, что он существует, что он не просто бестелесная мысль, потому что он лежит, определённо лежит на чём-то. Следовательно, у него есть чувство осязания, и к тому же существует поверхность, на которой он лежит.

Придя к этому выводу, Гарри почти тут же осознал и тот факт, что он лежит обнажённым. Поскольку он был уверен, что никого больше здесь нет, это его почти не смутило, но слегка заинтриговало. Он спросил себя, не сохранилось ли у него и зрение, раз есть осязание. Открывая глаза, он понял, что они по прежнему при нем.

Он лежал в светлом тумане — правда, подобного тумана он никогда прежде не видел. Пространство вокруг не было затянуто облачной дымкой. Скорее, облачная дымка ещё не оформилась в пространство. Поверхность, на которой он лежал, казалась белой, ни холодной, ни теплой — просто нечто плоское, пустое, на чём можно находиться.

Гарри сел. Он ощупал себя. Тело его было, похоже, невредимо. И тут сквозь окружающую бесформенность донёсся звук: тихие, глухие удары, как будто что-то хлопало, билось, корчилось. Звук был жалобный, но какой-то слегка непристойный. У Гарри возникло неприятное чувство, будто он подслушивает что-то тайное, стыдное.

Ему вдруг захотелось оказаться одетым. Не успел он пожелать этого, как рядом с ним появилась одежда. Он взял её и надел. Одежда была мягкая, чистая и теплая. Поразительно, как это она появилась в тот самый миг, когда он подумал о ней…

Гарри встал и огляделся. Он ведь совсем недавно был в Выручай-Комнате с Льюисом, так что случилось? Мальчик помнил, что выпил снотворное зелье и лёг на диван, а потом оказался здесь. Это осознанное сновидение? Но таких у него никогда не было…

Чем дольше он приглядывался, тем больше видел. Высоко вверху поблёскивал на Солнце большой стеклянный купол. Может быть, это дворец? Всё было тихо и спокойно, не считая этого стука и шебуршания где-то совсем рядом, в тумане…

Гарри медленно обернулся. Окружающее пространство, казалось, обретает форму у него на глазах. Просторное помещение, светлое и чистое, зал, намного превосходящий размерами Большой зал Хогвартса, с прозрачным стеклянным куполом вместо крыши. И совсем пустое. Он был здесь совсем один, кроме…

Гарри отшатнулся. Теперь он увидел источник шума. На полу сжалось в комок существо, похожее на маленького голого ребенка, но с грубой, шершавой, как будто ободранной кожей; дрожа, оно лежало под стулом, куда его затолкали, как ненужную вещь, чтобы убрать с глаз долой, и тяжело дышало.

Гарри боялся его. Существо было маленькое, хрупкое, израненное, и всё же Гарри не хотелось подходить к нему ближе. Тем не менее он стал медленно двигаться к стулу, готовый отскочить в любую секунду. Вскоре он мог бы уже протянуть руку и дотронуться до ужасного создания, однако не было сил заставить себя сделать это. Он чувствовал себя трусом. Существо нуждалось в утешении, но Гарри испытывал непреодолимое отвращение.

— Ты не можешь ему помочь.

Он резко обернулся. К нему подходила незнакомая женщина. Красивая, с белоснежной кожей, чернильно-чёрным волосами, такого же цвета глазами, прекрасными, как драгоценные камни. На ней было простое, но в то же время элегантное чёрное платье.

— Эм… Здравствуйте, меня зовут Гарри, — неуверенно представился мальчик, решив соблюдать вежливость несмотря на непонимание ситуации.

— Здравствуй, Гарри, — мягко улыбнулась незнакомка, подходя ближе. — Можешь звать меня Смерть, — сказала она, встав рядом с ним.

У мальчика в груди замерло сердце.

— Значит… Значит, я уже умер? — с непониманием и начинающей нарастать паникой спросил он. Появилось сожаление, что он больше не увидится с друзьями, с Сириусом…

— Нет, — отрицательно покачала головой собеседница, погладив Гарри по голове (от этого мальчик залился краской) с успокаивающей улыбкой. — Ты чудный мальчик, Гарри. Даже не разозлился на то, что это могло произойти из-за твоего друга. Но нет, тебе пока что рано на ту сторону. Сейчас ты здесь лишь в качестве провожающего, — махнула она головой в сторону существа.

— Но… Кто это? — с сомнением и в то же время облегчением в голосе обернулся мальчик к безобразному ребёнку.

— Частичка того, кто отправил на ту сторону твоих родителей, Гарри. И тот, кто отказывается отправиться дальше, — загадочным голосом.

— Это Во… Волан-де-Морт? — запнувшись вначале, с сомнением произнёс Поттер. Он никогда не представлял, что следующая встреча с этим волшебником окажется такой, и что он предстанет перед ним в таком виде. — То есть он находился во мне? — с чётко написанным на лице непониманием, мальчик повернулся к Смерти. — Но почему?

— Не волнуйся, твой друг всё объяснит тебе, когда ты проснёшься. Ему пришлось сильно постараться, чтобы спасти тебя от этой тёмной души, — мягким голосом произнесла его собеседница.

Гарри задумался, обводя взглядом окружающее пространство, пытаясь разгрузить мысли от нахлынувших откровений. Если это и впрямь дворец, то какой-то странный, с рядами кресел, с рельсами там и сям — и при этом здесь не было никого, кроме его самого, Смерти и корчащегося существа под стулом.

«Сколько же всего Льюис сделал ради меня на самом деле? Я ведь сейчас вижу лишь результат — вершину айсберга. Насколько много я ещё не знаю?» — думал мальчик, мысленно вернувшись к последним словам Смерти.

— А где мы находимся? — спросил мальчик, повернувшись к женщине.

— Думала, ты уже не спросишь, — улыбнувшись, сказал леди Смерть. — А ты как думаешь?

— Похоже на… На вокзал Кингс-Кросс. Только намного чище, и пустой, и поездов вроде тоже нет… Но что это за место на самом деле? — с непониманием посмотрел он на собеседницу.

— Граница. Остановка между прошлой жизнью и следующей. Каждый видит её по разному. Для кого-то это вокзал, где ты можешь сесть на поезд, которые повезёт тебя вперёд, — с улыбкой посмотрела Смерть на мальчика. — А для какого-нибудь мечтателя, который грезит о других мирах, это может быть космос с мириадами звезд, каждая из которых воплощает другой мир, среди которых можно выбрать любой, стоит лишь протянуть руку.

— Но прежним ты уже не будешь, да? — вопросительно склонил набок голову Гарри. — Иначе мы помнили ли бы прошлые жизни.

— Верно. Такова цена, — подтверждающе кивнула Смерть.

— Значит мои мама и папа… Они ушли дальше? — сдавленным голосом и возникшей на сердце тяжестью спросил мальчик.

— Да. Хочешь отправиться за ними?

— А… У меня есть выбор? — неуверенно и с затаённой надеждой спросил мальчик.

— Конечно. Мы ведь на вокзале Кингс-Кросс, не так ли? Если ты решишь не возвращаться, то сумеешь сесть в поезд. Я помогу тебе встретиться с родителями. Вы уже не будете прежними, но снова окажетесь рядом. Хочешь отправиться вперёд? — наклонившись к нему, спросила Смерть, спокойно глядя ему в глаза.

У Гарри была мысль согласиться. И она едва не сорвалась с его языка, но… Перед глазами встали образы. Льюис, Рон, Гермиона, Сириус и многие другие. Время, которое он провёл с в Хогвартсе со ставшими для него близкими людьми.

— Нет… Нет, я не отправлюсь дальше… — тяжело вздохнув, Гарри отрицательно покачал головой.

«Мама, папа… Простите, похоже мы не сможем увидеться, но… Мне есть ради чего и ради кого жить…» — с грустью подумал мальчик, а по щекам стекла пара слезинок.

— Не грусти, — раздался рядом голос Смерти и Гарри почувствовал, как его снова гладят по голове. — Вы ещё сможете увидеться в этой жизни.

— Но они же ушли вперёд… — непонимающим тоном пробормотал мальчик, уставившись вниз.

— Да, ушли. Но их образ всё ещё живёт в вашем мире. И будет жив до тех пор пока о них помнят. Вы встретитесь, будь уверен. Нужно всего лишь дождаться, — успокаивающе проговорила и неожиданно обняла мальчика, продолжая гладить его по голове. Это… успокаивало. Как и её слова, после которых тяжесть на сердце пропала. Раз нужно всего лишь дождаться, то он будет ждать столько, сколько потребуется.

— Спасибо… — неловко пробормотал мальчик, отстраняясь от Смерти, будучи весь раскрасневшийся.

— Тебе пора. Твой друг беспокоится о тебе. Только не нужно ничего спрашивать у него. Он сам всё расскажет тебе, когда придёт время. И передай ему мои слова…

Когда Смерть закончила говорить, он моргнул и в следующее мгновение оказался на диване, на котором совсем недавно заснул. Перед ним было обеспокоенное лицо его первого друга — Льюиса. Он не сразу заметил пробуждения Гарри и напряжённо водил над ним палочкой, бормоча какие-то заклинания.

— Льюис… — позвал он его.

Друг на секунду замер, посмотрев ему в глаза и из его фигуры резко пропало всё напряжение. У него будто гора с плеч упала, и он опустился на пол. А после Гарри начал рассказывать то, что увидел, пока спал.

— …и она просила кое-что тебе предать, — замялся в конце своего рассказа Гарри.

Вот уж не думал, что он встретится с моей посмертной знакомой. Но, к счастью, всё прошло успешно, и парень просто «провожал» осколок Волди. Повезло. Хотя за эти долгие минуты я успел растратить много нервов.

«А меня она не обнимала», — с некоторым возмущением и капелькой зависти в мыслях подумал я. Впрочем, я не был маленьким невинным ребёнком, чтобы ко мне так относились.

— Так, — встряхнулся я, отгоняя ненужные мысли. — Что она просила передать? — спросил я, внимательно посмотрев на Поттера.

— …Мы скоро увидимся, — после короткого молчания сказал он, глядя на меня с беспокойством.

…

…

…

От его слов мой мыслительный процесс замер на несколько долгих секунд. Моргнув, я с трудом сглотнул ком в горле. Так, стоп! Соберись, Льюис! Возьми реакции тела под контроль метаморфизмом! Вот так, хорошо… И потусторонний холодок, который я внезапно почувствовал — это всего лишь иллюзия разума. Да, точно… И мне срочно нужно сварить Феликс Фелицис.

— Всё ведь… Будет хорошо? — неуверенно спросил Гарри, глядя на меня с ещё большим беспокойством.

— Да. Всё будет хорошо, я в этом уверен, — сказал я, ободряюще улыбаясь и хлопая Гарри по плечу. Хотя внутри такой уверенности не было, как снаружи.

— Точно?

— Абсолютно! У тебя наверно много вопросов? — спросил я, усаживаясь рядом с ним на диван.

— Да, есть, но… Если не хочешь, можешь не рассказывать. Я подожду пока ты будешь готов, — хоть он и решил прислушаться к совету Смерти, но по его виду я мог сказать, что такое решение давалось парню с трудом и его просто распирало от вопросов.

— Кое-что я тебе расскажу. Видишь ли, есть такая тёмная магия, которая называется «крестраж». Суть состоит в том, чтобы отколоть кусок своей души и поместить в какой-то предмет, чтобы после смерти иметь шанс возродиться. И ты, Гарри, был одним из крестражей Волан-де-Морта, — спокойно проговорил я. — К счастью, больше это не так. Извини, что соврал насчёт эксперимента, просто… Просто мне не хотелось волновать тебя, да и остальных тоже, тем фактом, что в тебе сидит кусок души Тёмного Лорда, — сказал я, виновато опустив голову.

— Ты это видел своим магическим зрением? — поинтересовался он. Да, мои друзья знают про это.

— Ну, я действительно видел этими глазами аномалию в тебе, — покивав головой, сказал я, внутренне чувствуя облегчение от того, что он сам придумал объяснение. — Кстати, скорее всего твой парселтанг был связан именно с осколком его души, так что… — протянул я извиняющимся голосом.

— Я потерял его? Ну и ладно, — безразлично пожал плечами парень. — Буду вручную его активировать. Не зря же учился? — усмехнувшись, задал он риторический вопрос.

— Не зря, — отзеркалил я его выражение лица.

— А Дамблдор не мог помочь?

— Ну… Видишь ли в чём проблема… — неуверенно начал я, отводя взгляд. — Обычно для уничтожения крестража нужно уничтожить его носитель. И если в случае предметов разрушение не является чем-то ужасным, то в случае живых существ…

— Это смерть… — прошептал он, нервно сглотнув. — Но как ты тогда смог безопасно избавиться от него? — вопросительно посмотрел он на меня.

— Помнишь того дементора? — спросил я, на что Гарри кивнул и на его лице мелькнули нотки понимания. — Я временно привил себе его способности и вытянул из тебя осколок Волан-де-Морта. Не скажу, что это было просто, но… Мои усилия окупились.

— Спасибо! — воскликнул он, неожиданно меня обняв.

— Не за что. Мы же друзья, — мягко улыбнувшись, сказал я, хлопая его по спине. — Ну всё, хватит, — спустя минуту сказал я, отстраняя от себя парня. — Расчувствовался тут. Я предпочитаю, когда меня обнимают красивые девушки, знаешь ли.

— Хех… Да, знаю… — улыбнувшись, сказал он, утирая слёзы.

— Ох, ну и чего ты расплакался? Что-то ты сегодня слишком сентиментальный… — покачав головой, сказал я.

— Ничего не сентиментальный! — возмущённо отозвался он, слегка покраснев от смущения. — Просто рад, что у меня такой классный друг, — совсем тихо прошептал он себе под нос, но я вполне его услышал, и это заставило меня растянуть улыбку чуть ли не на пол лица. — Как думаешь… — начал он говорить спустя пару минут молчания. — То, что говорила… Кхм… Смерть… Про моих родителей. Ну, точнее о том, что я с ними встречусь… Это правда? — неуверенно проговорил он. Кажется, ему до сих пор не верится, что он встречался с самой Смертью.

— Думаю, да. Ты наверняка с ними увидишься, — ободряюще улыбнулся я, похлопывая его по плечу. — Ну что, может пойдём? А то нас, наверное, уже заждались.

— Да, пойдём. Только… — Гарри замялся. — Давай не будет рассказывать другим о произошедшем.

— Хорошо, я никому не скажу, что ты ревел тут как девчонка.

— Эй! — возмущённо воскликнул он, стукнув кулаком меня по плечу.

— Хахаха! — рассмеялся я с его реакции. — Шучу! Скажу всем, что эксперимент прошёл неудачно и твой магический дар случайно атрофировался.

— Ладно, — вздохнув, кивнул Поттер, соглашаясь с такой легендой.

— Тогда идём!

— Курлык-курлык!

— …

— Ну и что ты смотришь на меня как на идиота, Фоукс? Я вообще-то пытаюсь с тобой общаться, — возмущённым и обвиняющим тоном проговорил я этому вредному птенцу, который недавно прошёл через возрождение в пламени.

Сейчас я был в кабинете директора. Только вчера я избавил Гарри от крестража, и вот теперь мне предстоит разговор с директором. Я сам попросил у него о встрече. Слова моей посмертной знакомой меня встревожили, поэтому я решил, что стоит передать некоторую информацию Альбусу. Более чем уверен, что скорая встреча не связана с ним. Главный вопрос в том, насколько широко растягивается это «скоро». Это может быть как завтра, так и после окончания Хога. Или сразу после победы над Волди. Чёрт его знает. В любом случае, я доверюсь своей интуиции и поговорю с Дамблдором.

— Льюис, мальчик мой, не стоит нервировать Фоукса, — примиряющим тоном произнёс Дамблдор, сейчас сидящий за своим столом и разливающий по чашкам чай. — Он недавно переродился, это большой стресс для любого феникса.

— Ладно, ладно… — удручённым тоном протянул я.

— Так о чём ты хотел поговорить, Льюис? — с интересом посмотрел на меня директор, поправив очки на переносице.

— Я хочу устроить обмен откровенностями, если вы не против, профессор Дамблдор, — слабо улыбнувшись, сказал я, делая глоток чая.

— Хм? Что же ты хочешь узнать, Льюис?

— Раз вы так ставите вопрос, то ладно, начнём с вас… Вы знали, что Гарри является крестражем? — всё с той же скупой улыбкой спросил я, пристально наблюдая за его реакцией.

— … — Альбус застыл каменным изваянием, не донеся чашку до рта. Портреты вокруг притихли, начав уделять более пристальное внимание нашему разговору.

— Да или нет? — спустя минуту молчания спросил я настойчивым тоном.

— Хаах… — Дамблдор тяжело вздохнул и сделал взмах волшебной палочкой, из-за которого портреты на стенах всполошились. Похоже, они больше не могли нас слышать.

— Я вас понял, — сказал я, опустив взгляд в чашку.

— Я ещё ничего не сказал, — будто бы оправдываясь, уточнил директор.

— Иногда молчание — это уже ответ. Думаю, вы и сами это прекрасно понимаете. И, похоже, мне удалось вывести вас из равновесия, директор. Есть чем гордиться, — криво улыбнувшись, закончил я, делая очередной глоток.

— В ту ночь… — спустя ещё минуту молчания начал говорить Альбус. — Когда Лили поставила между Волан-де-Мортом и сыном свою жизнь, словно щит, Убивающее заклятие отлетело назад, ударив в лорда Волан-де-Морта, и осколок его души, оторвавшись от целого, проскользнул в единственное живое существо, уцелевшее в рушащемся здании.

— Почему же он проскользнул именно в Гарри? — вопросительно выгнул я бровь. — Обычно ведь используется предмет, а не живое существо.

— Обычный предмет не сможет удержать душу, — отрицательно покачал головой Альбус. — Даже не всякий магический предмет на это способен. Вначале нужно тщательно подготовить вместилище с помощью магии, чтобы оно могло содержать в себе и подпитывать осколок души. С другой стороны, волшебники являются для этого идеальными носителями. Если волшебник слаб, то он не сможет сопротивляться вторжению чужеродной души, а Гарри, к сожалению, на тот момент был слишком мал и слаб.

— Вот как… — понимающе кивнул я. Что-то подобное я и предполагал. — Значит…? — вопросительно протянул я, предлагая продолжить прошлую тему.

— Часть лорда Волан-де-Морта живёт в Гарри, и именно она даёт мальчику способность говорить со змеями. Возможно, в будущем раскроются и иные проявления этой связи. И пока этот осколок души, о котором и сам Волан-де-Морт, вероятно, не догадывается, живёт в Гарри, под его защитой, Волан-де-Морт не сможет умереть… К сожалению, я до сих пор не смог найти такого решения, которое не навредит мальчику… — с печалью в голосе закончил он, опустив взгляд.

— Хмф… Можете больше не искать, Гарри уже не является крестражем, — фыркнув, проговорил я.

— …Льюис, мальчик мой, ты же не шутишь? — на секунду замерев, директор поднял на меня пристальный взгляд. а в его словах теплилась надежда.

— Не шучу. Не зря же я проявлял такой пристальный интерес к дементорам, — пожав плечами сказал я, наливая себе ещё чашечку чая.

Какое-то время в кабинете стояла тишина, и мы спокойно пили чай. Точнее, я пил, а директор был погружён в свои мысли, очевидно, обдумывая мои слова. Когда чашка закончилась и я налил ещё чаю, директор перестал изображать из себя статую мыслителя.

— Вот какую откровенность ты хотел рассказать мне? — спросил он, посмотрев на меня пристальным взглядом.

— Верно. За инцидентом в Азкабане стоял я, — сказал я, внутренне напрягаясь.

— Льюис, мальчик мой… — прошептал Альбус, а в направленном на меня взгляде чувствовалось… Сожаление? Сочувствие? Вина? Не понимаю… Но обвинения или чего-то другого отрицательного нет… Вроде бы…

— Я в порядке, — жёстким голосом сказал я, нахмурив лоб.

— Льюис, убийство — это тяжкое бремя для человеческой души. Я бы не хотел, чтобы твоя душа раскололась.

— Только мне известно, потерпит ли моя душа ущерб от того, что я избавил этот мир от тех, кто его отравляет. А Пожиратели Смерти даже были в некотором роде спасены от страданий и безумия от долгого нахождения рядом с дементорами, — возразил я. — Я делал то, что считаю правильным. Делал, делаю, и буду делать. А нравится мне это или нет — не столь важно.

— Хоть ты так и говоришь, но я вижу, что тебя что-то гнетёт, — проговорил он, заглянув мне в глаза проникновенным взглядом.

— Нет! — резко возразил я, громко поставив чашку на стол.

— … — Альбус добродушно и даже несколько понимающе улыбнулся, ничего не говоря.

— …Беллатриса Лестрейндж, — спустя пару минут молчания неуверенно начал я.

— Её тела так и не нашли, — немного даже беспечным голосом проговорил Дамблдор, пытаясь разрядить атмосферу.

— И не найдут, — тяжело вздохнув, сказал я и начал рассказывать о том как я с ней поступил. Впрочем, я не вдавался во все подробности и изменил некоторые незначительные детали. Надеюсь, я не совершаю ошибку.

…

— Спасибо, что доверил мне эту историю, Льюис, — сказал Дамблдор, когда я закончил историю на уничтожении чаши.

— Не считаете меня монстром? — криво улыбнувшись, спросил я.

— Не нужно ненавидеть себя, мой мальчик. Из твоего рассказа я ясно понял как тебе не нравятся собственные действия. Ты понимаешь их неправильность, значит ты всё ещё человек, — ободряющим тоном проговорил он.

— Думаете?

— Уверен.

Хаах… Честно говоря, раньше я не особо беспокоился обо всём этом. О том, что случилось в Азкабане. Сколько жизней я там оборвал. Просто старался не думать об этом. Забыть. Я подавлял это в себе. И даже не представлял как это меня гнетёт.

Пусть этого и недостаточно, чтобы сломать меня, но сколько подобных ситуаций выдержит моя психика? Было бы мне легче, если бы я прикончил их в бою не на жизнь, а на смерть? Наверное, да… А может и нет… Эх… Трудно это всё. Скажи мне кто раньше, что Альбус Дамблдор будет выступать в роли моего психолога, я бы покрутил пальцем у виска. Но поглядите как интересно жизнь повернулась.

— Я не жалею о том, что сделал, — внезапно сказал я. — И будь у меня выбор, я поступил бы также. Осуждаете? — спросил, пристально посмотрев в глаза Альбусу.

— …Не могу осуждать, — с разочарованием, которое, кажется, было направлено на самого себя, покачал головой директор. — У меня есть знакомые, которые могли бы поступить так же на твоём месте.

— Но и не одобряете?

— Не могу одобрять, — снова покачал он головой.

— Так называемая серая мораль… — прокомментировал неоднозначность ситуации, криво улыбнувшись.

— Можно и так выразиться, — кивнул Альбус. — Льюис, если ты захочешь поговорить об этом, можешь в любое время обратиться ко мне, — доброжелательно улыбнувшись, сказал он мне.

— Спасибо, директор, — улыбнувшись, кивнул я. — После того как выговорился, мне действительно стало легче.

— Чудно.

— Как думаете, остались ещё крестражи или нет? — спросил я, переводя тему.

— Хм… Полагаю, Том планировал разделить свою душу на семь частей: основа и шесть крестражей. Поскольку он не должен знать про то, что Гарри являлся крестражем, то всего частей восемь. Раз шесть крестражей уничтожено, то в худшем случае остался ещё один и сам Том.

— Вот как… — задумчиво проговорил я, припоминая о том, что в воспоминаниях Слагхорна упоминалось семь крестражей. Похоже, своё мнение он составил на основе тех воспоминаний. Ну и хорошо.

— Льюис, мальчик мой… — мягким тоном начал говорить Альбус. — Остальное можешь оставить мне. Не нужно нести на своих плечах это бремя. Ты сделал уже достаточно, не нужно дальше терзать свою душу.

— А что насчёт вас? Как же ваша душа?

— Волан-де-Морт — это моя ошибка. Именно я должен её исправить, — покачал головой директор. — И только мне известно, потерпит ли моя душа ущерб от этого.

— Используете мои же слова в качестве отговорки… — пробормотал я, закатив глаза, чем заставил старика улыбнуться. — Хаах… — тяжело вздохнув, я молчал примеру пару минут. — Ладно… Хорошо, я оставлю это дело… По крайней мере попытаюсь… — неуверенным тоном проговорил я.

— Для меня этого будет достаточно, — с едва заметным облегчением в голосе сказал директор.

Встав из-за стола, я попрощался, чувствуя внутреннее удовлетворение. Разговор прошёл вполне неплохо, негативной реакции я не заметил. К счастью, заключительная часть моих планов на Волди приходится на окончание Турнира Трёх Волшебников, а потому я действительно не буду лезть в это дело до тех пор. Остаётся только сварить котёл Феликса и верить, что закладки, оставленные в разуме Петтигрю сработают как надо.