Скромный метаморф

Глава 52

Несколько дней прошли без происшествий, если не считать того, что Невилл умудрился расплавить на зельях свой котёл. За это профессор Снейп хотел оставить парня после уроков потрошить целую бочку рогатых жаб, но… Они уже оказались кем-то выпотрошены. Интересно, кто бы это мог быть?

— Льюис, не знаешь, почему это Снейп в таком отвратительном настроении? — спросил Рон, пока мы всей компанией сидели у камина и занимались домашкой. Я, в общем-то, уже всё сделал, для меня это по большому счёту формальность, и больше помогал ребятам.

— Мне он ничего не говорил, но вы ведь и сами догадываетесь, — пожав плечами, сказал я.

— Сириус… — обречённо вздохнув, вставил своё слово Гарри.

— Ах, точно… — с осознанием протянул рыжик.

Всем было прекрасно известно, что Снейп стремится занять место преподавателя ЗоТИ, но у него это не получается уже четвёртый год. В смысле, на постоянной основе, а не временно исполняющим обязанности, коим он был на первом курсе. Северус, откровенно говоря, терпеть не мог всех предыдущих преподавателей защиты, но вот Сириус… Остальные может и не особо в теме, но наша компания то знает, что Блэк был одним из заводил в компании Мародёров, а Северус, пожалуй, их главной жертвой, так что… Каждая их встреча была наполнена враждебными взглядами, колкостями и прочими “радостями” жизни.

Сегодня был четверг и, по совместительству, первый урок ЗоТИ в этом учебном году. Гриффиндорским четверокурсникам настолько не терпелось познакомиться с Сириусом, что они столпились у класса ещё до того как прозвонил колокол. Мы торопливо расселись прямо перед преподавательским столом, на котором сидел кот, и достали свои экземпляры учебников “Тёмные Искусства. Руководство по самозащите” и стали ждать в непривычной тишине.

И да, я не пошутил, на преподавательском столе реально сидел кот и внимательно за нами наблюдал. Сириус не забыл про своё желание завести питомца, и недавно его реализовал. Кот был чёрный-пречёрный, глазища зелёные-зелёные, а звали его… Тут из коридора донеслись торопливые шаги, и Сириус, сверкая весёлой ухмылкой, вошёл в класс.

— Приветствую, ученики! — сказал он, проходя к своему столу и сел. — Грин-де-Вальд, а ну брысь с моего места! — с этими словами он согнал со стола недовольно фыркнувшего кошака. В классе послышались удивлённые возгласы и смешки.

Сириус вытащил классный журнал и стал называть имена, проверяя, все ли находятся здесь.

— Хорошо, — сказал он, когда последний заявил о своём присутствии. — Профессор Люпин рассказал мне о вашем классе. Похоже, вы достаточно основательно овладели противодействием Тёмным Созданиям — прошли боггартов, красных колпаков, болотных фонариков, гриндилоу, ползучих водяных и оборотней — я правильно понял?

Класс согласно зашумел. Кстати, кошак в это время запрыгнул к Гарри на колени и замурчал, пока тот чесал ему шею, при этом продолжая слушать Сириуса.

— Но вы отстали — и очень отстали — в отношении заклятий. Поэтому в течении этого года я подтяну вас в области того, что сами волшебники могут причинить друг другу. Ну и если никаких проблем не будет, то, вполне возможно, я останусь с вами надолго.

В классе послышались возгласы радости. Ну конечно, всем тут уже надоела ежегодная смена учителей по этому предмету.

— Тише, дети, тише. Итак, прямо к делу. Заклятия. Они бывают разной силы и формы. Согласно рекомендациям Министерства магии, мне следует обучить вас некоторым антизаклятиям и на этом остановиться. Я не должен показывать вам, каковы из себя запрещенные Темные заклятия, пока вы не перейдете на шестой курс — вас считают недостаточно взрослыми, чтобы до этого времени иметь дело с такими вещами. Но профессор Дамблдор придерживается более высокого мнения о вашей выдержке, он считает, что вы справитесь, а я скажу так — чем раньше вы будете знать противника, тем лучше. Как можно защитить себя от того, чего никогда в жизни не видел? Волшебник, который собирается применить к вам запрещенное заклятие, не станет делиться своими планами, он не будет действовать открыто, на ваших глазах, вежливо и тактично. Вы должны быть готовы заранее. Вы должны быть бдительны и наблюдательны. Итак… Кто-нибудь из вас знает, какие заклятия наиболее тяжело караются волшебным законодательством?

Неуверенно поднялись несколько рук, в том числе Рона, Гарри и Гермионы. А мне было лень. Сириус кивнул Рону.

— Ну, отец говорил мне об одном… Оно называется Империус, кажется?

— О, да… — с чувством произнёс Блэк. — Твой отец не может его не знать. Заклинание Империус доставило Министерству неприятностей в своё время. Заклинание подчинения… Полная управляемость попавшего под воздействие этого заклинания. Были времена, когда множество колдуний и волшебников были управляемы при помощи заклятия Империус. Вот была забота у Министерства — попробуй-ка разобраться, кто действует по принуждению, а кто по своей доброй воле. Впрочем, я те времена не застал… — криво улыбнувшись, сказал он, намекая на Азкабан. — Заклятие Империус можно побороть, и я расскажу вам как, но это требует настоящей твёрдости характера и далеко не всякому под силу. Если возможно, лучше под него не попадать. Помимо прочего, заклинанию подвержены практически все животные, кроме тех, которые имеют природную защиту, такие как драконы и, возможно, фениксы. Находясь под воздействием этого заклинания, человек будет бездумно выполнять любые приказы волшебника, который наложил на него заклинание Империус. Его могут заставить выскочить из окна, утопиться, вцепиться кому-нибудь в горло… При этом находящийся под заклятием сохраняет все свои привычки, почерк, походку и так далее. Определить, что человек действует не по своей воле, очень трудно, для этого он должен совершить что-то совершенно не в его характере, и определить это могут только хорошо знающие его люди.

— Профессор, — подала голос Гермиона. — Вы сказали, что расскажете как ему противостоять. Как это сделать?

— Да, я расскажу… — поджав губы, Сириус раздражённо растрепал свои волосы. — Проблема в том… Что это заклинание не просто так является одним из Непростительных. Ему противостоять практически невозможно. Для этого у человека, которым пытаются управлять, должна быть сильная личность и не менее сильная воля. В общем-то, это я вам уже говорил. И если ты оказался под воздействием, то даже так тебе понадобится очень много времени, чтобы перебороть его. Месяцы, может даже годы… Куда проще просто не попасть под воздействием, поэтому слушайте внимательно. Для этого заклинания не нужны движения палочкой, нужно просто направить на цель и произнести вербальную формулу “Империо”. Поэтому, если видите направленную на себя палочку другого волшебника, и он собирается произнести заклинание, никак не двигая этой самой палочкой, то либо создайте между вами препятствие с помощью трансфигурации, либо бросайтесь в сторону. Магическая защита против этого не поможет, лишь физический объект между вами, поэтому только так. Также можно научиться противостоять воздействию, если ему подвергаться. Но вряд ли найдётся человек, который будет добровольно применять на вас эти чары ради тренировки.

— Но почему так? — раздался голос какого-то из учеников.

— Потому что это заклинание относится к одному из трёх Непростительных. Использование любого из них по отношению к человеческому существу достаточно, чтобы заработать пожизненный срок в Азкабане.

— То есть чтобы противостоять подчиняющим чарам, нужно им подвергнуться, но использовать их при этом нельзя? Замкнутый круг получается… — нахмурившись, проговорил Гарри.

— Увы, законы волшебного мира порой несовершенны, — беспомощно разведя руками, сказал Сириус. — Поэтому тренировать вас противостоять Империо я не буду. А даже если бы и мог, то никого из вас подчинить у меня бы не вышло. И нет, это не потому что у меня недостаточно сил, — взмахом руки прервал он зарождающийся недоверчивый ропот. — Просто в случае Непростительных заклинаний помимо магической мощи волшебника важно также намерение, которое он вкладывает в заклинание. В случае Имерио это будут желание подчинить цель. Уже одного этого критерия достаточно, чтобы никто из вас не попал под мой контроль, — с улыбкой проговорил он, обводя учеников добродушным взглядом. — Но давайте продолжим. Кто ещё знает что-нибудь? Другие запрещённые заклятия?

В воздух взвилась рука Гермионы и ещё, к удивлению, Невилла. До сих пор он не стеснялся показывать свои знания лишь на травологии — его, бесспорно, любимом предмете. Невилл, похоже, и сам был потрясен своей смелостью. Конечно, он стал куда более уверенным в себе, чем в оригинальной истории, но… Это касается его родителей. Болезненная тема.

— Да? — с терпеливым ожиданием посмотрел на парня Сириус.

— Есть такое… Заклятие… Круциатус… — произнёс Невилл тихо, но отчётливо.

— Твоя фамилия Лонгботтом? — спросил Блэк, чрезвычайно пристально посмотрев на парня. Невилл кивнул, но Сириус воздержался от дальнейших вопросов, повернулся к классу и заговорил снова.

— Круцио… Так называемое пыточное заклинание или заклинание боли. Как и в случае Империо, необходимо чёткое намерение, чтобы заклятие работало в полную силу. Нужно желать причинить боль, наслаждаться болью жертвы. У Круциатуса также нет движения палочкой, нужно просто направить его на цель, но, в отличие от Империо, данное заклятие имеет цвет, а именно красный. Способы ему противостоять те же, что и в случае Империо, но есть одно но… Ваша сильная личность, сильная воля помогут вам продержаться дольше, чем другим. Эти чары причиняют боль, настолько сильную и оглушающую, что она способна свести с ума. Если в случае Империо ваши тело и разум оказываются в чужой власти, то в случае Круцио ваш разум подвергается непрерывным атакам. Чем он сильнее, тем выше его предел прочности, но этот предел всё же есть, и если его пересечь, человек просто напросто сломается, превратится в овощ.

— … - в наступившей после слов Сириуса тишине звук того, как Невилл напряжённо сглотнул, был практически оглушительным.

— Итак, кто знает последнее заклинание? Гарри?

— Авада Кедавра… — пробормотал парень.

— Да… — хмуро кивнул учитель. — Да, последнее и самое худшее… Авада Кедавра… Заклятие Смерти. В отличие двух других Непростительных, у этого есть конкретное движение палочкой — знак молнии, — на этих словах Гарри прикоснулся к своему лбу, как раз в том месте, где находился шрам. — Зелёная вспышка, после которой от человека остётся лишь тело человека. Ни ран, ни отметин, ни шансов выжить. Ни противодействия, ни возможности отразить. За всю историю известен лишь один человек, сумевший выдержать это, и он сидит прямо здесь.

После этих слов Гарри покраснел и потупился, ощутив на себе многочисленные взгляды.

— Авада Кедавра — заклятие, требующее для выполнения серьезной магической мощи, — продолжал тем временем Сириус. — Сейчас вы все можете достать свои волшебные палочки, направить на меня и произнести положенные слова — однако сомневаюсь, что меня хотя бы мурашки проберут. Возникает вопрос — если все равно нет противодействующего заклятия, то зачем я вам это показываю? Затем, что вы должны знать. Вы должны ясно представлять себе, как выглядит самое худшее. Недопустимо, чтобы вы вдруг оказались в ситуации, где столкнетесь с этим нос к носу. Зная, на что обращать внимание, вы можете избежать последствий. Я очень надеюсь на то, что эти знания вам никогда не пригодятся, но надейся на лучшее, а готовься к худшему. Постоянная бдительность, как любит говорить один мой знакомый.

— Эм… — неуверенно протянул Рон, подняв руку. Сириус кивнул ему, призывая продолжить. — Я правильно понял, что никакой демонстрации не будет? Ну, например, на… Пауках…

— Нет, — отрицательно покачал головой Блэк. — Запомните один важный факт: если вы увидите, что кто-то из учителей пользуется непростительными чарами, то, скорее всего, это тёмный волшебник в чужой личине, и об этом стоит сообщить вашему декану. А ещё лучше директору. Теперь достаньте перья, я более подробно расскажу вам об этих чарах.

Остаток урока мы провели, записывая примечания к каждому из Непростительных заклятий. До самого удара колокола никто не проронил ни слова, внимательно слушая Сириуса и делая записи. Когда Блэк отпустил всех, то попросил нас задержаться, чему Гермиона была недовольна, постоянно бросая обеспокоенные взгляды на уходящих ребят. А если быть точным, то на Невилла.

— Ребят, — серьёзным голосом начал Сириус, когда мы остались одни. — Я хотел поговорить с вами по поводу Невилла. У его семьи есть… Неприятный опыт взаимодействия с Непростительными…

— Круциатус? — перебил его Гарри, вспомнив, что именно его назвал Невилл.

— Да, он самый, — кивнул Блэк. — Не спрашивайте подробностей, это слишком личное. Если он захочет, то сам расскажет. Просто… Постарайтесь его поддержать. Я старался говорить об этом заклятии меньше, чем о двух других, но считаю, что ему всё равно нужна поддержка. Я бы и про Аваду говорил поменьше… — кинул он неуверенный взгляд на Гарри. — Но ты сильный мальчик, Гарри, и в состоянии с этим справиться. Да и твоя ситуация в некотором роде проще, и в то же время сложнее. Да, рядом с тобой нет Джеймса и Лили, но всё же тебе не приходится регулярно видеть последствия применения этих чар…

— То есть Невиллу приходится!? — с недоумением и беспокойством воскликнула Герми.

— Тц! Всё таки проговорился… — раздражённо цыкнув, Сириус отвёл в сторону взгляд. — Больше ничего не скажу. Как уже говорил, это слишком личное. Просто поддержите его, хорошо?

— Да! — хором воскликнули мы.

— Ну и отлично, тогда ступайте…

Был конец октября. К этому моменту уже весь четвёртый курс заметил, что в этом году нам стали задавать куда больше домашки. Многие взвыли от уроков по трансфигурации.

— Вы вступаете в важнейшую фазу обучения магическим искусствам, — наставляла профессор МакГонагалл, угрожающе поблескивая прямоугольными стёклами очков. — Не за горами экзамен по сверхотменному волшебству…

— Так СОВ будет только на пятом курсе! — взмолился Дин Томас.

— Согласна, Томас. Но готовиться к нему следует заранее. Из всего класса лишь несколько человек превратили ежа в более-менее приличную подушку для иголок. А ваша подушка, Томас, до сих пор в ужасе сворачивается, стоит поднести к ней булавку.

Да уж… Печально всё было для других. Ну, для меня тоже дела были не сахар, ведь хоть это и было для меня просто, но время то отнимало.

— Кстати, Льюис, ты ведь вроде планировал раньше сдавать СОВ? Ну, в смысле до пятого курса, — говорил Рон, когда мы уходили с трансфигурации.

— Ну, так то оно так, но… Я решил забить.

— Всмысле!? — с непониманием и некоторым возмущением в голосе воскликнула Гермиона, грозно на меня посмотрев.

— Ну а зачем мне это? — вопросительно выгнув бровь, спросил я и, прежде чем Герми открыла рот, продолжил. — Показать всем насколько я хорош? Так я уже это сделал одним фактом создания Даров Магии и наших успешных исследований. О моих более чем высоких навыках знают как в школе, так и в стране. Вот чем мне поможет сданное раньше времени СОВ? Влияние на мою нынешнюю репутацию будет слишком незначительным, так что сдавать буду вместе со всеми.

— Ну и хорошо, — улыбнувшись, сказал Гарри. — Вместе веселее.

— Ладно, расходимся, — сказал я и мы с ребятами разделились. Всё же мы с ними ходим на разные дополнительные предметы.

Позднее Рон с Гарри рассказали о том, что им улыбнулась удача на прорицании. Профессор Трелони объявила, что поставила обоим за сочинение самый высокий балл. Прочитала их предсказания и похвалила за смиренное приятие предстоящих ужасов. Но радость друзей быстро улетучилась. Трелони задала новое задание, срок месяц, а у них в головах, как назло, иссяк запас бедствий и катастроф. Как же хорошо, что я не записался на эти занятия…

Не отстал от других и профессор Бинс по истории магии, задал через неделю сдать сочинение о восстании гоблинов в XVIII веке. Профессор Снейп обрушил лавину противоядий, обещая перед Рождеством кого-нибудь отравить — надо же проверить, как усвоены противоядия. А профессор Флитвик велел прочесть про манящие чары три толстенные книги из списка дополнительной литературы. Даже Хагрид и тот никого не щадил на УзМС, по словам парней.

Этим же вечером в холле было настоящее столпотворение. На стенде у мраморной лестницы — объявление, возле которого столпились полсотни учеников.

“Турнир Трёх Волшебников. Делегации из Шармбаттона и Дурмстранга прибывают в Хогвартс в ближайшую пятницу — 30 октября в 6 часов вечера. Уроки в этот день закончатся на полчаса раньше. После уроков всем ученикам отнести сумки с учебниками в спальни и собраться перед замком для встречи заморских гостей.”

Хм… Это как раз то время, когда Феликс Фелицис закончит настаиваться. Забавное совпадение. Надо будет навесить дополнительных защитных чар, чтобы туда никто не проник. Так, на всякий случай.

— Приезжают через неделю! Интересно, Седрик уже знает? Пойду скажу ему! — Эрни МакМиллан из Хаффлпаффа с загоревшимся взглядом растолкал учеников и устремился к лестнице.

— При чем здесь Седрик? — удивился Рон.

— Седрик Диггори наверняка будет участвовать в турнире, — пояснил Гарри.

— Думаю, Эрни ждёт разочарование… — с некоторым сочувствием в голосе вздохнул Рон.

— Я всё ещё против твоего участия, Льюис, — слегка надувшись, сказала Гермиона.

— Буду надеятся, что я найду там кого-нибудь вкусненького… — проговорил я, будто бы не услышав её. — Дракона там например… А лучше три, по количеству участников… И четвёртый запасной…

— Льюис, у тебя слюна изо рта течёт, — ткнув меня локтем в бок, заметил рыжик.

— Кхм… — неловко кашлянул я, возвращая контроль над телом.

Объявление взбудоражило обитателей замка. Куда бы ни шёл, только и слышно: «Турнир Трёх Волшебников», «Турнир Трёх Волшебников»… Все как с ума посходили: кого допустят к конкурсу, какие виды волшебства войдут в состязания, отличаются ли от них хоть чем-нибудь заморские студенты?

И конечно, замок подвергся генеральной уборке. Несколько потемневших портретов хорошенько почистили и помыли, к их вящему недовольству. Портреты ёжились в своих рамах, сердито бурчали, кривя влажные розовые лица. Рыцарские доспехи заблестели и задвигали руками без скрипа и скрежета. А Аргус Филч в ярости кидался на ребят, забывших вытереть ноги, и даже довёл двух девочек-первокурсниц до слез.

Волновались и преподаватели.

— Дети, пожалуйста, когда появятся гости, покажите им достойный уровень волшебства, — взмолилась профессор МакГонагалл в конце особенно трудного урока: некоторые ученики делали весьма глупые ошибки из-за волнения касательно предстоящего события. В частности Невилл, хоть и не настолько плохо как в оригинале.

К слову о Невилле. После первого урока ЗоТИ он избавился от меланхолии достаточно быстро. Конечно, наши совместные посиделки дали свои плоды, но по большому счёту это его собственная заслуга и… Погружение в свои должностные обязанности в Дарах Магии. И да, ребята вспомнили про наш поход в Мунго к Сириусу и связали это с его словами о семье Невилла, так что… Они теперь в курсе про его родителей, хотя вида старались не показывать.

Наконец, наступил долгожданный день. Войдя утром в Большой зал, студенты на миг замерли — ночью на стены вывесили огромные флаги всех факультетов: Гриффиндорский — красный с золотым львом, Рейвенкло — бронзовый орёл на синем фоне, жёлтый с чёрным барсуком Хаффлпаффа и зелёное знамя с серебряной змеёй Слизерина. Позади профессорского стола развевалось невероятных размеров полотнище с гербом Хогвартса: большая буква «H» в окружении льва, орла, барсука и змеи.

Фред с Джорджем сидели отдельно от всех и о чём-то шептались, что им было не свойственно. И поскольку рядом с ними было как раз достаточно свободных мест, мы направились к ним.

— Чего шепчетесь? — спросил Рон, накладывая себе омлет

— Про Турнир… — начал Фред.

— Думаем вот…

— Каким способом…

— Оградят от участия…

— Тех, кто младше семнадцати…

— И строим варианты…

— Как обойти…

— Эти ограничения…

— Чтобы самим поучаствовать…

— Вы особо то не надейтесь, — сказал я, начиная кушать баранинку. — Я более-менее уверен, что смогу преодолеть ограничения, но делиться способом не стану.

— Ээээй! — с возмущением воскликнули близнецы, Рон и Гарри.

— И правильно, — сказала Гермиона, одобрительно кивнув. — Для вас это будет слишком опасно. И я всё ещё считаю, что для тебя это тоже опасно, Льюис! — перевела она на меня возмущённый взгляд.

— Уж точно безопаснее, чем семикурсникам, — сказал я, безразлично пожав плечами. — В себе я уверен, а вот в других учениках не особо. Должен же кто-то присматривать за другими участниками?

— Ты хочешь присматривать за соперниками? — удивлённо посмотрел на меня Рон. Точнее высказался только он, а посмотрели все.

— Этот Турнир является товарищеским соревнованием, призванным укрепить дружеские отношения между нашими школами. Да, они соперники, но соперничать могут и друзья, а они нам отнюдь не враги. И раз уж я могу себе это позволить, то почему бы и нет?

— А может тебя отстранят? Об этом ты не подумал? — спросила Гермиона, сверля меня пристальным взглядом.

— Когда Кубок Огня выплюнет моё имя, контракт будет заключён, и судьи не смогут меня отстранить от участия. Это магический контракт, а не просто бумажка с чернилами, так что у них не будет выбора, кроме как позволить мне участвовать.

— Кстати, а кто обычно судит? — поинтересовался Гарри.

— Всегда директора школ-участниц, — ответила Герми.

— А будет ли тогда объективная оценка? — нахмурившись, подал голос Рон.

— Профессор Дамблдор точно будет судить объективно, а вот директора Шармбаттона и Дурмстранга… Хороший вопрос… — с лёгким беспокойством нахмурилась под конец Гермиона, тяжело вздохнув.

На этих словах мы закончили разговор и вернули внимание к трапезе. В воздухе витало ощущение праздника. На уроках никто себя не утруждал, все мысли были о гостях из Шармбатона и Дурмстранга. Жаль только зельеварение сегодня прошло не очень, ведь урок сегодня кончался на полчаса раньше. Прозвенел звонок. Мы с ребятами поспешили к себе в башню. Оставили в спальне сумки, надели плащи (я просто изменил свою одежду метаморфизмом) и помчались вниз по лестнице в холл.

Деканы факультетов построили учеников в колонны.

— Первокурсники, вперёд. И пожалуйста, не толкайтесь! — командовала профессор МакГонагалл.

Рядами спустились по главной лестнице и выстроились перед замком. Был ясный холодный вечер. Сгущались сумерки. Бледная призрачная луна уже взошла над Запретным лесом. Некоторых учеников прямо таки трясло в предчувствии чего-то необычного.

— Скоро шесть, — взглянув на часы, Рон устремил взгляд на дорогу, ведущую к главным воротам. — На чём, по-твоему, они едут? На поезде?

— Сомневаюсь, — сказала Гермиона.

— А как тогда? На мётлах? — предположил Гарри, глядя в небо, усеянное крупными звёздами.

— Не думаю. Путь-то неблизкий.

— Может, портал? — терялся в догадках Рон. — А может, у них разрешается трансгрессировать до семнадцати лет?

— На территории Хогвартса трансгрессировать невозможно, сколько раз тебе говорить, — осекла его Гермиона.

— Но эльфы то могут… — буркнул он.

Друзья внимательно обшаривали взглядами небо. Ни малейшего признака летящего предмета. Как всегда, тишь и покой. Заметил как некоторые ребята стали замерзать. Применил к ближайшим ко мне согревающие чары. Заметив мои действия, прочие ребята пятых-седьмых курсов сделали также, так что теперь всем было комфортно.

Через какое-то время Дамблдор, стоящий с другими учителями в последнем ряду, воскликнул:

— Чует моё сердце — делегация Шармбатона недалеко!

— Где? Где? — обрадовались ребята, вертя головами.

— Вон! — указал шестикурсник на небо в стороне Запретного леса.

Нечто огромное, куда больше метлы, нет, целой сотни метел, летело по иссиня-чёрному небу, быстро увеличиваясь в размерах.

— Дракон! — пискнул насмерть перепуганный первокурсник.

— Ты что, дурак? Это летучий дом! — уверенно заявил крошка Дэннис Криви.

Его догадка оказалась близка к истине. Гигантская чёрная тень почти касалась верхушек деревьев. Льющийся из окон замка свет озарил приближающееся чудо — огромную синюю карету, подобную башне. Её тянула по воздуху дюжина крылатых золотых коней с развевающимися белыми гривами, каждый величиной со слона.

Первые три ряда учеников подались назад. Заходя на посадку, карета снижалась с бешеной скоростью. И наконец, с оглушительным громом копыта золотых коней размером с хорошее блюдо коснулись земли на опушке Запретного леса. Следом приземлилась карета и покатила, подпрыгивая на гигантских колесах; кони кивали исполинскими головами, выпучив огромные огненно-красные глаза.

Открылась дверца, украшенная гербом: две скрещённые золотые палочки, из каждой вылетают по три красные звезды; с облучка прыгнул мальчик в голубой мантии, наклонился, что-то нашарил на полу кареты и развернул золотые ступеньки. Тут же почтительно отпрыгнул назад, и из кареты появилась чёрная лаковая туфля размером не меньше детских санок, и сразу же за ней изумлённым зрителям явилась её обладательница.

Только один Хагрид мог бы с ней померяться ростом. Впрочем, женщина, стоявшая уже на первой ступеньке и озиравшая ряды ошеломленных зрителей, казалась мне всё-таки огромнее Хагрида. Она вошла в полосу света, падающего из окон замка, и обнаружилось, что у неё красивое лицо с оливковой кожей, тёмные волоокие глаза и крупный орлиный нос, блестящие волосы собраны в низкий пучок на шее. Дама была с головы до ног закутана в чёрную атласную мантию, на шее и толстых пальцах поблескивали превосходные опалы.

Дамблдор зааплодировал. Ученики вторили. Многие вставали на цыпочки, чтобы лучше разглядеть великаншу.

Лицо её расплылось в улыбке. Она подошла к Дамблдору и протянула сверкающую драгоценностями руку. Директор, и сам роста немалого, лишь слегка склонился для поцелуя.

— Дорогая мадам Максим! Добро пожаловать в Хогвартс!

— Дамблёдорр, — произнесла мадам Максим грудным голосом. — Надеюсь, вы пребываете в добром зд'гавии?

— Спасибо. Я в превосходной форме.

— Мои ученики, — небрежно махнула она назад огромной ручищей.

С её словами внимание наших ребят переключилось на вышедших из кареты подростков лет пятнадцати-шестнадцати. Их было десятка полтора, и все они дрожали от холода в мантиях из тонкого шёлка. Кое-кто обмотал голову тёплым шарфом. Насколько можно было увидеть (учеников почти скрыла огромная тень мадам Максим), все с интересом поглядывали на замок.

— Ка'г-ка'гов уже приехал?

— С минуты на минуту ждём, — сказал Дамблдор. — Вы его будете здесь приветствовать или пойдёте сразу в замок?

— Лучше пойдем в замок. Тут у вас холодно. Только вот кони…

— Наш преподаватель Ухода за Магическими Существами сочтёт за счастье о них позаботиться.

На этих словах Хагрид живо закивал, чуть ли не пожирая взглядом дамочку.

— Хм… — смерив полувеликана оценивающим взглядом, она довольно кивнула. — Ошшень хо'гошо! — слегка поклонилась мадам Максим. — Мсье 'Агрид, учтите, что мои кони пьют только ячменный виски.

— Учту, мадам! — довольно улыбаясь, воскликнул Хагрид.

— Кажется, кто-то втюрился… — послышался рядом со мной шёпот Рона, на что ближайшие ребята захихикали, а Гермиона шикнула на него.

— Следуйте за мной, — величаво махнула ученикам мадам Максим.

Наши расступились, пропуская гостей к каменным ступеням. Это была отличная возможно осмотреть всех магическим зрением на предмет какого-нибудь пользователя оборотного зелья… Никого… Может будет среди дурмстранговцев, так что не стоит терять бдительности.

Пока они шли, одна девчушка из Шармбаттона подбежала к своей директрисе и что-то яростно зашептала. Она её выслушала и величаво кивнула. Сразу после этого данная девушка радостно запищала и бросила к нам. Точнее ко мне.

— Льюиииис! — кинулась она мне на шею, от этого зрелища окружающие ребята обалдели.

— Привет, Флёр, — сказал я с неловкой улыбкой и приобнял девушку.

— Шшш! — рядом раздалось яростное шипение. Мы удивились и стали искать взглядом источник, которым оказалась…

— Это твоя сестрёнка? В живую она куда милее, чем на фотографиях! — отстранившись от меня, Флёр (кстати, её английский стал куда лучше с нашей последней встречи, акцент практически незаметен) приблизилась к Луне и начала тискать её за щёчки. Сестра пыталась уклониться, но увы… — На Чемпионате по квиддичу так и не вышло нормально познакомиться.

— Угу, потому что кое-кто слишком сильно хотел пообщаться со мной и буквально украл меня, — с весёлой усмешкой посмотрел я на француженку, на что она невозмутимо фыркнула.

— Пуфти! — грозно сказала Луна. Точнее не грозно, а “грозно”.

В толпе других учеников не развернёшься, поэтому затискиваний избежать не удалось. От этого она недовольно надулась, сверкая яростным взглядом. Не сумев вырваться из хватки, она кинула на меня умоляющий о помощи взгляд. От этого зрелища у меня затряслись руки и я смалодушничал. Да, я тоже начал её тискать, внутренне растекаясь довольной лужицей от умиления.

— Кхем… Льюис… — осторожно подал голос Гарри, с интересом поглядывая на Флёр.

— А, да, простите, забыл, — сконфуженно произнёс я, тем не менее не переставая тискать сестру, которая сверлила меня взглядом, в котором чётко и ясно читалось слово “предатель”. — Знакомьтесь, это Флёр Делакур, моя подруга из Франции, я вам о ней рассказывал. Вы должны помнить её с Чемпионата, правда тогда мы уже расходились и не вышло толком вас представить друг другу. Я постоянно подвергаюсь попыткам агрессивного соблазнения с её стороны, — на этих словах описываемая девушка с наигранной обидой стукнула меня кулачком по плечу. — Флёр, это мои друзья: Гарри Поттер, Рон Уизли и Гермиона Грейнджер.

— Друзья Льюиса — это мои друзья, — с улыбкой заявила девушка.

Отцепившись от моей сестрёнки, она подошла к ним и каждого по очереди крепко обняла. Гермиона немного обалдела от этого, а парни прям поплыли. Закончив обнимашки, она снова подошла ко мне. Хм… Со временем она становится всё более активной в своём флирте, сейчас это прям очень заметно. Она уже хотела снова заговорить, но тут откуда-то из темноты донёсся престранный звук — погромыхивание, сопровождаемое всасывающим хлюпаньем, как если бы гигантский пылесос двигался по речному руслу.

— Озеро! — крикнул Ли Джордан. — Гляньте на озеро!

Стоя на возвышении у замка, мы отчётливо видели внизу чёрную гладь воды, которую теперь уже нельзя было назвать гладью. В середине озера появились завихрения, затем огромные пузыри, глинистый берег захлестнули волны, и вдруг в самом центре возникла воронка, как будто на дне вынули огромную затычку. Из самой её сердцевины медленно поднимался длинный чёрный шест. Корабельная снасть, мачта, если быть точным.

Величественный корабль неторопливо всплывал из воды, мерцая в лунном свете. У него был странный скелетоподобный вид, как у воскресшего утопленника. Тусклые огни иллюминаторов походили на светящиеся глаза призрака. С оглушительным всплеском корабль наконец весь вынырнул и, покачиваясь на бурлящей воде, заскользил к берегу. Вскоре раздался звук брошенного на мелководье якоря, и на берег спустили трап.

С борта потянулись пассажиры, и в иллюминаторах замелькали движущиеся фигуры. Все они величиной не уступали Крэббу с Гойлом! Но вот они вошли в падающий из окон замка свет, и оказалось, что не такие они и большие, просто на них надеты лохматые шубы. Человек, шедший первым, был одет в другие меха — гладкие, блестящие, серебристые, под стать волосам.

— Дамблдор! — радостно воскликнул он, поднимаясь по склону. — Как поживаете, любезный друг?

— Благодарю, прекрасно, профессор Каркаров.

Голос у Каркарова бархатный, с льстивой ноткой. Высокий, худой, как и Дамблдор, но седина короткая, а козлиная бородка с завитком на конце едва скрывает безвольный подбородок. Подойдя к Дамблдору, он взял его руки в свои и крепко тряхнул. Пока они болтали, я осмотрел магическим зрением гостей на предмет крота под оборотным. Опять ничего? Странно…

— Старый добрый Хогвартс, — смотрел он, улыбаясь, на замок. Зубы у него желтоватые, а улыбка не вяжется с холодным, проницательным взглядом. — Как хорошо снова быть здесь… Как хорошо… Виктор, иди сюда. В тепло. Вы не против, Дамблдор? Виктор немного простыл…

Каркаров поманил одного из учеников, тот подошёл. Крупный, с горбинкой нос, густые чёрные брови…

— Это же Крам! — громко прошептал Рон.

Хогвартцы пропустили внутрь замка гостей, после чего ровным строем начали подниматься вслед за ними по каменным ступеням. Рон был вне себя от восторга.

— Крам! Нет, вы представляете себе? Сам Виктор Крам!!!

— Что с тобой, Рон? Крам всего лишь игрок в квиддич, — пожала плечами Гермиона, Флёр и я на это согласно кивнули.

— Всего лишь! — передразнил её Рон. — Ты что, Гермиона, не знаешь? Это же один из сильнейших в мире ловцов! А ведь он, как и мы, ещё всего лишь школьник! — вот что уж точно осталось неизменным, несмотря на моё влияние, так это фанатская сторона Рона по отношению к звёздам квиддича.

В холле можно было заметить как Ли Джордан прыгал на цыпочках, чтобы мельком узреть затылок Виктора Крама, а шестикурсницы лихорадочно шарили в складках мантий.

— Не может быть! У меня нет с собой ни одного пера! Что же делать? Может, он подпишет шляпу губной помадой?

— Делать им нечего! — высокомерно заявила Гермиона, проходя мимо девушек, чуть не дерущихся из-за тюбика губной помады.

— Я бы тоже не прочь взять у него автограф. Гарри, не одолжишь перо? — засуетился Рон.

— У меня тоже нет. Они все наверху в сумке… — сконфуженно произнёс Поттер.

— Вот ведь суетологи, — пробормотал я себе под нос, осуждающие покачивая головой.

Мы подошли к нашему столу. Флёр всё также была с нами, сев рядом со мной, с другой стороны от меня сидела сестра, обняв мою руку, и сверлила Делакур грозным взглядом, так и говорящим “МОЁ”. Саму девушку реакция моей сестрёнки умиляла. Рон сел лицом к входной двери, у которой столпились дурмстрангцы во главе с Крамом, высматривая, куда сесть. Гости из Шармбаттона уже сидели за столом Рейвенкло, периодически кидая странные взгляды на Флёр, не присоединившуюся к ним.

Закончив раздумья, Виктор Крам с однокашниками двинулись к столу слизеринцев. Крэбб с Гойлом были на седьмом небе. А Малфой не преминул тут же вступить с Крамом в беседу.

Дурмстрангцы сняли лохматые шубы и с любопытством разглядывали тёмный потолок, усеянный звездами. Некоторые, не скрывая восхищения, вертели в руках золотые тарелки и кубки.

Завхоз Филч, надевший в честь праздника старый, потёртый фрак, добавил к профессорскому столу ещё четыре кресла — по два слева и справа от Дамблдора.

— Но приехало-то всего два профессора, — удивился Гарри. — А Филч почему-то поставил четыре кресла. Кто-то ещё приедет?

— А? — рассеянно переспросил Рон, жадно пожиравший глазами Крама.

Наконец все заняли свои места, и к профессорскому столу потянулись преподаватели, шествие замыкали профессор Дамблдор, профессор Каркаров и мадам Максим. Увидев своего директора, шармбатонцы поспешили встать (Флёр не стала исключением). За соседними столами раздались смешки. Но подопечные мадам Максим невозмутимо оставались на ногах, покуда великанша не опустилась в кресло по левую руку от Дамблдора, стоявшего за столом в ожидании тишины.

— Добрый вечер, леди, джентльмены и привидения, а главное, наши гости, — наконец начал он, лучезарно улыбнувшись иноземным ученикам. — С превеликим удовольствием приветствую вас в Хогвартсе! Уверен, что вы хорошо проведёте у нас время. Не сомневаюсь, вы уже успели оценить удобства нашего замка!

При этих словах одна из шармбатонских девушек, у которой на голове всё ещё был шарф, громко хихикнула.

— Официальное открытие Турнира, — как ни в чём не бывало продолжал Дамблдор, — состоится сегодня вечером, сразу же после ужина. Угощайтесь, дорогие друзья, на славу. Ешьте, пейте и чувствуйте себя как дома!

Дамблдор сел, а Каркаров сейчас же наклонился к нему и о чём-то оживлённо заговорил.

Блюда, как всегда, начали наполняться едой. На этот раз эльфы-домовики превзошли себя. Каких только кушаний не было, в том числе и заморских!

— А это что? — спросил Рон, указывая на блюдо не то с супом, не то с рагу из моллюсков, стоявшее рядом с йоркширским пудингом из говядины с почками.

— Буйябес, — с улыбкой объяснила Флёр. — Это французское блюдо. Очень вкусно. Хочешь попробовать, Льюис? — спросила она, передавая мне данное блюдо.

— Хах, как будто ты меня не знаешь, — весело улыбнулся я, закатывая глаза. — Я буду всё! И много!

В зале прибавилось учеников двадцать, не больше, а казалось, яблоку негде упасть. Наверное, из-за одежды гостей. Слишком уж она выделялась на фоне чёрной хогвартской: под шубами дурмстранщев оказались кроваво-красные мантии.

Какое-то время мы посвятили трапезе с неспешной беседой, во время которой я познакомил Флёр с моими друзьями более основательно. На Флёр прямо таки пялились с идиотским видом многие парни. Гарри с Роном тоже, но они хотя бы были из тех немногих, кто в состоянии себя контролировать и не выглядеть идиотами. Продолжалось это, пока нас не позвали близнецы.

— Эй, поглядите кто пришёл в зал, — шепнул Фред, кивая в сторону преподавательского стола.

Два пустых кресла наконец обрели хозяев. Рядом с профессором Каркаровым сел Людо Бэгмен, а слева от мадам Максим — начальник Перси мистер Крауч. На несколько секунд я изменил глаза на магические. Что ж, кое-что осталось неизменным относительно канона, Крауч находится под контролем, если я правильно интерпретировал аномалию магусов в районе головы. Жаль нельзя подойти поближе, чтобы тщательней рассмотреть. И вроде радоваться надо, что хоть что-то осталось неизменным, но это меня больше беспокоит. Кукла есть, а кукловода не видно… Не собираются же они использовать Крауча в качестве крота? Маловероятно. Как же они тогда собираются запихнуть имя Гарри в кубок…? Чёрт! Не понимаю!

— Что они тут делают? — удивился тем временем Гарри.

— Они — организаторы Турнира Трёх Волшебников, — Гермиона, как всегда, знала практически всё. — Полагаю, приехали посмотреть начало Турнира.

Скоро появились вторые блюда, и среди них опять незнакомые. Флёр предложила мне некое бламанже. Желешка, приготовленная из молока и сахара, в качестве загустителя используется желатин. Молоко может использоваться как миндальное, так и коровье. Ещё могут добавлять специи, но в этих не было.

Наконец золотые тарелки опустели, и Дамблдор опять встал с кресла. Зал в ожидании замер. Многие чувствовали лёгкое волнение. А сидевшие недалеко от нас близнецы так и впились в директора горящим взглядом.

— Торжественный миг приблизился, — Дамблдор оглядел, улыбаясь, обращённые к нему лица. — Турнир Трёх Волшебников вот-вот будет открыт. Перед тем как внесут ларец, я хотел бы коротко объяснить правила нынешнего Турнира. Но прежде позвольте представить тем, кто не знает, мистера Бартемиуса Крауча, главу Департамента международного магического сотрудничества, — слушатели вежливо похлопали. — А также Людо Бэгмена, начальника Департамента магических игр и спорта.

Бэгмену достались щедрые аплодисменты, наверное благодаря его славе загонщика, а может, просто потому, что вид у него был куда приветливее: Бэгмен оценил аплодисменты, осклабившись и помахав залу рукой, а хмурый Бартемиус Крауч и бровью не повёл, когда Дамблдор назвал его имя.

— Мистер Бэгмен и мистер Крауч, организаторы Турнира, без устали работали несколько месяцев, — продолжал Дамблдор. — И они войдут в судейскую бригаду, которая будет судить состязания.

При слове «состязания» зал навострил уши, что от Дамблдора не ускользнуло.

— Мистер Филч, — улыбнулся он, — ларец сюда, пожалуйста.

Филч, который до этой минуты прятался где-то в дальнем углу зала, тут же явился к профессорскому столу, неся в руках старинный деревянный ларец, инкрустированный жемчугом. Зал, зашумев, всколыхнулся. Дэннис Криви даже встал на стул, чтобы лучше видеть, но был так мал, что всё равно едва возвышался над соседними головами.

Филч осторожно поставил ларец перед Дамблдором, и тот продолжил объяснения:

— Инструкции к состязаниям мистером Краучем и мистером Бэгменом уже проверены. Для каждого тура всё готово. Туров — три, состязания основаны исключительно на школьной программе. Чемпионам предстоит продемонстрировать владение магическими искусствами, личную отвагу и умение преодолеть опасность.

При последних словах зал притих, затаив дыхание. А Дамблдор невозмутимо продолжал:

— В Турнире, как известно, участвуют три чемпиона, по одному от каждой школы-участницы. Их будут оценивать по тому, как они справились с очередным состязанием. Чемпион, набравший в первых двух турах самое большое число баллов, имеет больше всех шансов стать победителем, но это отнюдь не гарантия, так что опускать руки при не самых лучших результатах не стоит. Участников Турнира отбирает из школьных команд беспристрастный выборщик — Кубок Огня.

Дамблдор вынул волшебную палочку и стукнул по крышке ларца три раза. Крышка медленно, со скрипом открылась. Дамблдор сунул внутрь руку и достал большой, покрытый грубой резьбой деревянный Кубок. Ничего примечательного — не будь он до краев наполнен пляшущими синеватыми языками пламени. Дамблдор закрыл крышку, осторожно поставил на неё Кубок, чтобы все хорошо его видели.

— Желающие участвовать в конкурсе на звание чемпиона должны разборчиво написать своё имя и название школы на куске пергамента и опустить его в Кубок, — сказал он. — Им даётся на размышление двадцать четыре часа. Кубок будет выставлен в холле. И завтра вечером выбросит с языками пламени имена чемпионов, которые примут участие в Турнире Трёх Волшебников. Конечно, избраны будут достойнейшие из достойнейших. Кубок на всю ночь останется в холле и будет доступен всем, кто хочет участвовать в Турнире. К участию в Турнире будут допущены только те, кто достиг семнадцати лет. А чтобы те, кому нет семнадцати, не поддались искушению, я очерчу вокруг него запретную линию. Всем, кто младше указанного возраста, пересекать эту линию запрещено. И последнее: желающие участвовать в конкурсе, примите к сведению — для избранных в чемпионы обратного хода нет. Чемпион будет обязан пройти Турнир до конца. Бросив своё имя в Кубок, вы заключаете с ним магический контракт, который нарушить нельзя. Посему хорошенько подумайте, действительно ли вы хотите участвовать в Турнире. Ну а теперь, кажется, самое время идти спать. Всем доброй ночи.

Уходя, я заметил как Снейп сверлит меня пристальным напряжённым взглядом. Я невинно улыбнулся, из-за чего он только сильнее напрягся и подошёл к Дамблдору, начав ему что-то говорить. Ну, думаю, это не так уж и важно. Пойду отсюда.

— Запретная линия! — воскликнул Фред, выходя из зала, глаза у него возмущённо сверкали. — Её наверняка можно обмануть зельем, ну, которое набавляет возраст. А когда уже имя в Кубке, кричи «ура»! Кубку — умора! — всё равно, сколько тебе лет!

— Наивные… — с усмешкой на лице покачал я головой.

— А ты, Льюис, что будешь делать? — с интересом спросила Флёр, идущая рядом. — Уверен, что сможешь преодолеть чары директора?

— Я как минимум попытаюсь, — пожав плечами, сказал я.

В прошлой жизни я был более чем взрослым. Как волшебник я определённо лучше семикурсников. И тело своё я вполне могу сделать взрослым, и оно будет по настоящему взрослым, благодаря метаморфизму, это будет куда более достоверный способ увеличить возраст, чем внешние причины. Но всё же я буду готовиться к взлому чар директора.

— Интересно, где будут жить гости из Дурмстранга? — задумчиво пробормотал Рон, очевидно, желая получить автограф от звезды квиддича.

Как раз в этот момент мы проходили мимо слизеринского стола, так что ответ на вопрос рыжика прозвучал устами Каркарова:

— Всем обратно на корабль, — распорядился он. — Виктор, как ты себя чувствуешь? Хорошо поел? Может, послать на кухню за глинтвейном? — беспокоился он.

Крам покачал головой и натянул шубу.

— Профессор, мне бы хотелось выпить вина, — разохотился другой ученик.

— Я предлагаю не тебе, Поляков, — рявкнул Каркаров, и заботливый отеческий вид мгновенно испарился. — Ты опять, неряха, закапал едой всю мантию!

Он развернулся и повел учеников к дверям. Мы как раз выходили из зала и решили пропустить Каркарова вперёд.

— Спасибо, — небрежно бросил директор Дурмстранга, мельком оглядев нас, и застыл в изумлении — прямо-таки уставившись на Гарри, точнее, на его шрам. Его подопечные тоже остановились позади директора, с любопытством таращась на Гарри.

Пару секунд посверлив парня сложночитаемым взглядом, он отвернулся и поспешно удалился вместе с учениками. Следом вышли и мы.

— Я так полагаю, у вас будет также? — спросил я у Флёр. — Ну, в смысле вы будете проживать в карете, на которой прибыли?

— Именно так, — кивнула девушка. — Заходи как-нибудь, познакомлю со своими друзьями, — помахав мне ручкой, девушка упорхнула вслед за как раз вышедшими представителями Шармбаттона.

Луна, которая так и продолжала цепляться за мою руку, облегчённо вздохнула и чуть ослабила хватку. Ключевым является слово “чуть”.

— Ребят, я немного задержусь, идите без меня, — сказал я, пока мы шли в сторону башни.

— Хочешь попытаться закинуть своё имя в Кубок? — поинтересовался Рон.

— Это тоже, — согласно кивнул я.

— Не задерживайся, — хмуро кивнула Гермиона и, ускорив шаг, отправилась дальше.

Смерив меня очень подозрительным взглядом, сестрёнка всё же отпустила меня и пошла вслед за ребятами, постоянно на меня оглядываясь. Видимо чтобы не пошёл следом за Флёр. Хех, мелкая собственница.

Когда перестал замечать ребят, я затерялся в толпе и выбрался через один из тайных ходов в другой коридор, после чего направился… Нет, не к Кубку. Мало того, что ещё не все разошлись, так ещё и есть кое-что крайне полезное, что точно поможет преодолеть ограничение, если самостоятельно я не справлюсь. Комната, в которой я оставил настаиваться Феликс Фелицис.

Пока шёл, я достал Карту Уизли. Эта красотка имеет одну очень интересную функцию, только её уже достаточно, чтобы превзойти оригинальную Карту Мародёров. Воспользовавшись палочкой, можно откатить время и посмотреть кто где был. Максимальный временной промежуток не слишком большой, но вполне охватывает время между прибытием делегаций Шармбатона и Дурмстранга. Я воспользовался этой функцией и… Не нашёл никого лишнего! Совсем! Проблемно. И никаких сигналов о нарушении чар на комнате, где я оставил котёл, не было.

Придя к нужному классу, я лично осмотрел наложенные чары. Тоже ничего. Защиту не то что не пытались взломать, к ней даже не прикасались. Вроде я должен почувствовать облегчение, но напряжение накатывает всё сильнее. Мне почему-то кажется, что я что-то упустил.

Сняв защитные чары, я зашёл в помещение. Нужно разлить зелье по флаконам и прибрать здесь всё. А потом займусь Кубком. Оказавшись внутри, я сразу понял, что что-то не так. Подойдя к котлу я понял: здесь кто-то был и этот кто-то прикарманил себе зелье. Немного, совсем немного, но… Это факт.

— Как!? — злобно воскликнул я, пнув ближайшую пустую парту в стену, от силы удара она разбилась вдребезги.

Чары не тронуты. Карта ничего не дала. Крот среди прибывших не обнаружен. Кроме Крауча, но он картой вполне показывался, как и все его перемещения, так что он отметается. Что же я упустил…?

На этой мысли я уловил в воздухе какой-то странный запах, которого здесь раньше точно не было. Обоняние на максимум, плюс змеиный язык, который довольно хорошо ощущает запахи. Так… Что-то знакомое. Я точно помню, что чувствовал этот запах, но где и когда. Он похож на… Эльфийский? И это точно не эльф из Хогвартса. Внезапно голову прострелило осознание.

— Чёрт! Чёрт! Чёрт! — с каждым словом я со всей силы бил кулаком в стену. Так сильно, что от неё откалывались куски, а в костях появлялись трещины. — Винки!

Домовой эльф Винки! Та, которая служит Краучу, которую я видел на Чемпионате мира по квиддичу, и которая присматривает за Краучем-младшим, а также… Служит ему. Сын хозяина ведь. В оригинале Барти уволил её, потому что она не углядела за его сыном, тот преодолел Империо, сбежал, и запустил в воздух метку. Если правильно помню, этим он хотел преподать урок тем, кто напялил на себя наряды Пожирателей Смерти и стал развлекаться. Они избежали Азкабана и предали Тёмного Лорда, по его мнению. Он хотел показать этим Пожирателям Смерти, что такое истинная преданность Тёмному Лорду, и наказать их за её отсутствие.

Следствием этой ситуации стало увольнение Винки и её уход в Хогвартс. Но из-за меня, из-за той резни, которую я устроил в Азкабане, бывшие ПСы побоялись так развлекаться, наверняка думают, что ненавистник ПСов с его страшной химерой до сих пор на свободе. Из-за этого Винки осталась с Краучами. Всё как и раньше: один со свободой воли, другой под Империо. Только теперь наоборот. И в этом состоит главная проблема. У врага есть преданный домовой эльф, которые, чёрт возьми, могут пользоваться трансгрессией на территории Хогвартса.

И ведь как назло карта не показывает ни питомцев волшебников, ни домовых эльфов, которых многие волшебники ставят примерно на один уровень с первыми! Так было и на Карте Мародёров, и это перешло на Карту Уизли. Заметка на будущее: сказать близнецам, чтобы они со своей командой доработали этот аспект карты.

Я даже могу представить как развивалась ситуация. Винки получила приказ собирать информацию. Мои ребята из Даров Магии обсуждали Феликс Фелицис, потому как знали, что он будет сегодня готов. Я им уже давно сообщил, когда мы сможем ускорить свои исследования, они прямо таки предвкушали это. Эта информация попала к врагам и… Винки просто трансгрессировала сегодня в комнату с зельем и собрала немного, отнеся хозяину. Ведь какой смысл в защите, если эльфам чхать на антиаппарационный барьер и она может туда просто телепортироваться? И ведь даже не стала портить зелье или избавляться от него. Наверняка ради того, чтобы не привлекать внимания, не показывать, что тут кто-то был, потому и зелья взяла самую малость.

Впрочем, будь на моём месте обычный волшебник, он бы вряд ли заметил, что уровень зелья в котле чуточку снизился. И точно не почувствовал бы странного запаха в помещении. Но я то не совсем обычный волшебник, и мои органы чувств благодаря метаморфизму куда более совершенны.

Что ж… Теперь я точно уверен, что имя Гарри попадёт в Кубок. И что в конце Кубок станет порталом на кладбище Литтл-Хэнглтон. Я примерно представляю объём взятого зелья, на это его точно хватит. Может ещё немного останется, на час-полтора удачи. Дерьмово… Что ж… Для самого Волди оставшийся мизер будет бесполезен, так что скорее всего всё зелье будет у Барти. По крайней мере я буду молиться об этом…

По субботам ученики спускались завтракать позже. Но в этот выходной не только мы встали пораньше. В холле уже собралось человек двадцать. Кто-то жевал тосты, и все глазели на Кубок Огня. Он стоял в центре холла на табуретке, на которую обычно клали Волшебную шляпу. Его обегала начерченная на полу золотая линия, образуя окружность радиусом три метра.

— Интересно, кто-нибудь уже бросил в Кубок пергамент со своим именем? — спросил у третьекурсницы Рон.

— Дурмстранцы бросили все. А из Хогвартса я ещё никого не видела.

— Уверен, что ночью кто-то наверняка бросил. Я бы так и сделал. Неприятно, когда в такую минуту на тебя смотрят. Вдруг Кубок тут же плюнет тебе в лицо твоё имя, — сказал Гарри.

Кто-то сзади хохотнул. Обернувшись, мы увидели близнецов и Ли Джордана. Они бежали по лестнице вниз, вид у всех троих был вдохновенный.

— Свершилось, — шепнули они брату и его друзьям. — Мы его выпили!

— Что? Что выпили? — не понял Рон.

— Выпили зелье старения, тупая ты башка, — пояснил Фред.

— Всего по одной капле, — потёр руки сияющий Джордж — Нам до семнадцати не хватает совсем чуть-чуть.

— Если кто из нас победит — делим тысячу галлеонов на троих! — лицо Ли расплылось в широченной улыбке.

— Думаю, из этого вряд ли выйдет что-нибудь путное, — предупредила Гермиона. — Уверена, уж это-то Дамблдор предусмотрел.

Отчаянные головы пропустили слова Гермионы мимо ушей.

— Готовы? — спросил Фред у дрожащих от нетерпения дружков. — Я иду первый! За мной!

Фред вынул из кармана кусок пергамента со словами: «Фред Уизли, Хогвартс», подошёл к линии, остановился, переминаясь с носков на пятки, как пловец перед прыжком с пятнадцатиметровой вышки. И, глубоко вздохнув, у всех на глазах переступил золотую черту.

— Неужели обман сработал? — прошептал кто-то из толпы.

Джордж тоже поверил. Издав победный клич, он без промедления прыгнул за братом. Тут же раздался громкий хлопок, и близнецов, словно невидимой катапультой, выбросило из золотого круга. Пролетев по воздуху метра три, они приземлились на холодный каменный пол. Было не только больно, дерзость ещё и кончилась бесславно: хлопнуло второй раз, и у близнецов выросли длинные белые бороды.

Все помирали со смеху — даже Фред с Джорджем, — поднявшись с пола и увидев бородатые лица друг друга.

— Я же предупреждал, — послышался низкий голос Дамблдора: в глазах у него плясали весёлые искорки. — Ступайте к мадам Помфри. Она уже лечит мисс Фосетт из Рейвенкло и мистера Саммерса из Хаффлпаффа. Им тоже захотелось себя состарить. Но, признаться, их бороды ни в какое сравнение не идут с вашими.

Фред с Джорджем отправились в больничное крыло в сопровождении хохотавшего до колик Ли, а мы с ребятами и присоединившейся к нам Флёр (вместе с Луной! У присутствия Флёр есть несомненный плюс — сестра стала больше времени проводить со мной, “защищая” от француженки, чем со своими подругами), тоже посмеиваясь, поспешили завтракать. В Большом зале, как и полагается в канун Дня Всех Святых, под волшебным потолком порхали стайки летучих мышей, а из каждого угла подмигивали огоньки в прорезях огромных тыкв.

— Говорят, Уоррингтон бросил, ещё на рассвете, — сообщил Дин. — Ну, тот, похожий на ленивца парень из Слизерина. Он ещё в их команде по квиддичу состоит, если вы помните.

— А пуффендуйцы поговаривают о Диггори, — презрительно пожал плечами Симус. — Но вряд ли этот красавчик захочет рисковать своей внешностью.

— Тихо, — вдруг сказала Гермиона.

Из холла донеслись возбуждённые голоса. Гриффиндорцы повернули головы: в зал входила со смущённой улыбкой Анджелина Джонсон, высокая черноволосая девушка — охотник гриффиндорской команды.

— Ну вот, — сказала она, садясь за стол. — Я бросила своё имя.

— Ты шутишь, — изумился Рон.

— Тебе уже семнадцать? — спросил Гарри.

— Ты что, не видишь? Бороды-то нет! — вразумил его Рон.

— На прошлой неделе исполнилось, — сказала Анджелина.

— Как я рада, что кто-то из наших решился бросить! — повернулась к ней Гермиона. — Хорошо бы Кубок тебя выбрал! Очень на это надеюсь.

— Спасибо, Гермиона.

— Конечно, уж лучше ты, чем этот красавчик Диггори, — заметил Симус, чем привёл в негодование проходивших мимо хаффов.

— Так, ребят, давайте без негатива, — успокаивающе произнёс я. — Во-первых, мы все из одной школы. Кубок выберет самого достойного. Во-вторых, Седрик вообще не планировал участвовать, насколько мне известно.

— Что? Серьёзно? — удивлённо воскликнули ближайшие ко мне ребята.

— Ага. Всё же он на меня работает, и я спрашивал, планирует ли он участвовать. Его ответ я вам уже озвучил. Он сказал, что это слишком хлопотно, и у него и без Турнира достаточно дел в Дарах Магии.

— Вот как… — несколько сконфуженно протянул Симус. — Мне теперь неловко за то, как я о нём говорил…

— Есть ещё и в-третьих, — продолжил я. — Гермиона, вот ты так обрадовалась тому, что Анджелина бросила своё имя. Неужели ты совсем в меня не веришь?

— В каком смысле? — нахмурившись, спросила девочка. — Ты же не… Стоп, неужели ты правда вчера бросил своё имя в кубок? Успешно бросил? — уточнила она в конце.

— Хм… Может быть… — загадочно улыбнувшись, произнёс я.

Хлоп!

— Так и знал, что у него получиться! — хором произнесли Рон с Гарри, дав друг другу “пять”.

— Поздравляю, — довольно улыбнувшись, произнесла Флёр, растрепав мои волосы, получив при этом свирепый взгляд в двойном объёме (второй была сестрёнка). — А вот мы будем кидать свои имена после завтрака.

— Ясненько…

Закончив завтракать, мы отправились в холл. Потихоньку сюда подтягивались прочие ученики. После того как весь оставшийся состав учеников Шармбатона прибыл, следом пошла мадам Максим и гуськом повела свой выводок к Кубку Огня. Стоявшие вокруг Кубка вежливо уступили место вновь прибывшим, с любопытством наблюдая за ними. Один за другим гости переступали золотую линию и бросали кусочки пергамента в синевато-белое пламя — огонь при этом пунцовел и выбрасывал сноп ярко-красных искр.

— А что будет с теми, кого Кубок не выберет? — шепнул Рон, наблюдая, как вейла бросает в огонь пергамент. — Как, по-вашему, они вернутся домой или останутся смотреть Турнир?

— Не знаю, — пожал плечами Поттер. — Наверное, останутся. Мадам Максим ведь будет судьей.

Наконец все шармбатонцы побросали имена в Кубок, и мадам Максим вывела их строем наружу. Флёр не забыла помахать мне ручкой на прощание. Чую, это будет тяжёлый год, и крепость имени Льюиса Лавгуда может и не выдержать осады. Не то чтобы я был прямо таки против отношений вовсе, но как не раз уже упоминал, лучше буду заводить их после окончания эпопеи с Волди.

День прошёл тихо, спокойно и без происшествий. Наступил ужин, который, казалось, никогда не кончится. Наконец золотые тарелки засияли первозданной чистотой. Зал шумел, гудел и вдруг смолк — Дамблдор поднялся с места. Сидящие по обе стороны от него профессор Каркаров и мадам Максим замерли в напряженном ожидании. Людо Бэгмен, как всегда, сиял, подмигивая то тому, то другому в зале. У Крауча, напротив, вид был безучастный, почти скучающий.

— Кубок Огня вот-вот примет решение, — начал Дамблдор. — Думаю, ему требуется ещё минута. Когда имена чемпионов станут известны, попрошу их подойти к столу и проследовать в комнату, примыкающую к залу, — он указал на дверь позади профессорского стола. — Там они получат инструкции к первому туру состязаний.

Он вынул волшебную палочку и широко ей взмахнул; тотчас все свечи в зале, кроме тех, что горели в тыквах, погасли. Зал погрузился в полутьму. Кубок Огня засиял ярче, искрящиеся синеватые языки пламени ослепительно били по глазам. Но взгляды всех всё равно прикованы к Кубку, кое-кто поглядывает на часы…

— Осталась одна секунда, — сказал Ли Джордан. Пламя вдруг налилось красным, взметнулся столп искр, и из Кубка выскочил обгоревший кусок пергамента. Зал замер.

Дамблдор, протянув руку, подхватил пергамент, освещённый огнем, опять синевато-белым, и Дамблдор громким, отчетливым голосом прочитал:

— «Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам».

Зал содрогнулся от грохота аплодисментов и восторженных криков.

Виктор Крам поднялся с места и, ссутулив плечи, вразвалку двинулся к Дамблдору, повернул направо и, миновав профессорский стол, исчез в соседней комнате.

— Браво, Виктор! Браво! — перекричал аплодисменты Каркаров, так что его услышал весь зал. — Я знал, в тебе есть дерзание!

Постепенно шум в зале стих, внимание всех опять приковано к Кубку. Пламя вновь покраснело, и Кубок выстрелил ещё одним куском пергамента.

— «Чемпион Шармбатона — Флёр Делакур!» — возвестил Дамблдор.

— Смотри, Льюис! — крикнул Гарри. — Это она!

Девушка, так похожая на вейлу легко поднялась со стула, откинула назад волну белокурых волос и летящей походкой прошла между столов Гриффиндора и Хаффлпаффа.

— Вы только гляньте, как они расстроены! — воскликнула Гермиона, кивнув в сторону стола, где сидели шармбатонцы.

Расстроены — слабо сказано: две девушки, спрятав лицо в ладони, плакали навзрыд. Флёр Делакур, кокетливо мне подмигнув, удалилась в соседнюю комнату. Зал опять утих. Но напряжение, казалось осязаемое на ощупь, усилилось. Осталось только узнать чемпиона Хогвартса!

Всё опять повторилось. Огонь покраснел, посыпались искры. Из Кубка вылетел третий кусок пергамента. Дамблдор поймал его и прочитал:

— «Чемпион Хогвартса — Льюис Лавгуд».

Зал взорвался криками и рукоплесканиями едва ли не всех учеников Хогвартса. Большинство вскочило на ноги, топали, вопили до хрипоты, приветствуя идущего к профессорскому столу меня. Аплодисменты не смолкали долго. На лицах всех будущих судей (за исключением Дамблдора) читалось явное недоумение и, не побоюсь этого слова, гнев. Но все ждали пока зал угомонится, и когда это свершилось, раздался холодный голос Каркарова:

— Как это понимать, Дамблдор? Почему имя этого ребёнка оказалось в Кубке? — мадам Максим и Барти поддержали этот вопрос своими взглядами. Бэгмен смотрел на всё с интересом.

— Хм… Думаю, Льюис ответит нам на этот вопрос. Я прав, мой мальчик? — обратился ко мне директор, поправив очки на переносице.

— Конечно, — спокойно кивнул я, мягко улыбнувшись. — Но прежде… Профессор Снейп, у вас чисто так случайно нет с собой Сыворотки Правды? — невозмутимо спросил я, стараясь игнорировать Сириуса, который весело ухмылялся и показывал мне большой палец.

— … - Северус сверлил меня пристальным взглядом, после чего подошёл в Альбусу и язвительным голосом заговорил. — А я говорил вам, Альбус. Я вас предупреждал, что нужно усилить ограждающие чары, иначе Лавгуд пролезет в список участников, потому как достойнее него в этой школе нет никого среди учеников! Я вам это говорил? Говорил! Что вы мне тогда ответили?

— Хаах… — беспомощно вздохнул директор, не пытаясь прервать тираду профессора зельеварения. — Ну кто мог подумать, что всё действительно так выйдет?

— Вы! — воскликнул зельевар. — Вы прекрасно знаете, что творил этот… Волшебник… — кажется, он хотел сказать что-то другое. — В прошлом году он на глазах у половины школы сожрал дементора. Заживо, — на этих словах все иностранные гости поперхнулись воздухом, начав смотреть на меня как на сумасшедшего. — В позапрошлом году он поиздевался над Слизерином, обучив весь Гриффиндор парселтангу, — продолжал он.

— Обучив…? — непонимающе пробормотала мадам Максим.

— Парселтангу…? — тем же тоном произнёс Каркаров.

— Не весь, — вставил я своё слово, поправляя Снейпа. Ведь некоторые тогда отказались учиться, либо влом было, либо просто не хотелось.

— Молчать, Лавгуд! — рявкнул в мою сторону Северус.

— Да, сэр… — смиренно произнёс я, даже слегка вздрогнув от плескавшихся в его глазах эмоций.

— А ещё раньше, когда он был на первом курсе… — продолжил Снейп, вновь повернувшись к директору, взирающему на мир всё с той же безмятежностью. — Он сотворил то, что ученики в итоге прозвали Тем-О-Чём-Нельзя-Говорить! — непонимание во взглядах всех гостей, в этот раз не только иностранцев, но и Бэгмена с Краучем — есть. — Каждый год, раз за разом он что-то творит. И вы серьёзно хотите сказать, что не ожидали чего-то подобного?

На Большой зал опустилась тишина. Тишина, которую прервал я:

— Так у вас есть с собой Сыворотка Правды, профессор Снейп?

— Чисто случайно… — иронично протянул Северус, переведя на меня взгляд. — Я взял с собой сюда Сыворотку Правды, — с этими словами он вытащил из кармана мантии флакон с зельем.

С помощью пипетки, которую он также мне протянул, я капнул на язык три капли Сыворотки, после чего заговорил:

— Да, это действительно я кинул своё имя в Кубок. Я сделал это ночью, немного задержавшись после ужина.

— Как ты это сделал? — хмуро спросил Каркаров, опередив остальных.

— Легко! — с гордой улыбкой заявил я. — Я просто взломал ограждающие чары.

— Невозможно! — несколько истерично крикнул директор Дурмстранга. — Как бы вы ни были хороши, молодой человек, вашего уровня явно недостаточно, чтобы преодолеть чары Дамблдора!

— Профессор Дамблдор, несомненно, величайший волшебник современности. И я должен поблагодарить его за оставленную лазейку для тех, кто обладает навыками, но не подходит по возрасту. Конечно, я не сравнюсь с нашим директором как волшебник, но для ограждения Кубка использовались чары на уровне отличника выпускника. Пусть эти чары накладывал директор, но всё же такое мне вполне по силам, — проговорил я, пожав плечами.

— Ча’гы были в по’гядке, когда мы п’гишли, — высказалась мадам Максим, явно впечатлённая, но пока глядящая на меня с сомнением.

— Пусть я и не так искусен, как профессор Дамблдор, но такие чары мне вполне по силам. Я ведь уже сказал это. Взломал, закинул бумажку, восстановил, отправился спать. Это всё, что я сделал, — проговорил я, пожимая плечами.

— А я говорил вам… — снова прошипел в сторону Дамблдора Снейп.

— Северус, я понял вашу позицию, — одним взглядом Альбус заставил зельевара замолчать. — И я учту это на будущее. Что ж, надеюсь, больше ни у кого нет вопросов к мистеру Лавгуду?

— … - молчание и хмурые взгляды.

— Превосходно! — сказал Альбус, обращаясь теперь ко всем присутствующим. — Мы теперь знаем имена чемпионов. Я уверен, что могу положиться на всех вас, включая учеников Шармбатона и Дурмстранга. Ваш долг — оказать всемерную поддержку друзьям, которым выпало защищать честь ваших школ. Поддерживая своих чемпионов, вы внесёте поистине неоценимый вклад…

Дамблдор внезапно остановился, и все сразу поняли почему. Кубок огня вдруг покраснел. Посыпались искры. В воздух взметнулось пламя и выбросило ещё один пергамент.

Дамблдор не раздумывая протянул руку и схватил его. Поднёс к огню и воззрился на имя. Повисла длинная пауза. Дамблдор смотрел на пергамент, весь зал смотрел на него. Наконец он кашлянул и прочитал:

— «Гарри Поттер».

Гарри сидел как громом пораженный. Преподаватели и ученики (а также Крауч и Бэгмен) — все устремили на него изумлённые взгляды. Никаких аплодисментов, только непонимающе переговаривающиеся между собой ученики.

Прежде чем Каркаров взорвётся гневной тирадой, а он, судя по виду, это и собирался сделать, я снова капнул на язык три капли Сыворотки Правды и сказал:

— Я не причастен к попаданию имени Гарри Поттера в Кубок ни прямо, ни косвенно, — сказал это, я посмотрел на Гарри и продолжил. — Гарри, иди сюда, в флаконе ещё предостаточно сыворотки.

Гарри слегка успокоился и встал, решительно направившись к нам. После моих слов успокоился не только он, но и все остальные, пусть и не полностью, и не стали судить сразу, дожидаясь результатов использования Сыворотки.

— Три капли, — сказал я парню, на что он кивнул, беря флакон, пипетку, и капая те самые три капли на язык.

— Я… Я не причастен к тому, что моё имя попало в Кубок ни прямо, ни косвенно, — слегка волнуясь, повторил он мои слова. — Я никого об этом не просил и не знаю кто мог бы это сделать, кроме Льюиса. Но поскольку Льюис уже сказал своё слово, других вариантов у меня нет.

После слов Гарри напряжение в Большом зале спало, сменившись на непонимание. Взрослые хмурились, видимо уже начиная гадать, кто же совершил такую подставу.

— Гарри, Льюис, вам в ту дверь, — без улыбки произнёс директор, указывая в нужную сторону.

Мы двинулись вдоль стола. Как я и думал, имя Гарри действительно попало в Кубок. То, что сторона противника действует в рамках ожидаемого, немного успокаивает, пусть совсем недавно те же рамки, но немного другие, были разломаны в труху. По итогу общая суть осталась той же, что и в оригинале, но дьявол, как обычно, кроется в деталях.

Вот я, наконец, отворил дверь и мы очутились в небольшой комнате. На стенах портреты волшебниц и колдунов, напротив красивый камин, в котором, постреливая, пылает огонь.

Лица на портретах повернулись к нам. Сморщенная, как печёное яблоко, ведьма выскочила из рамы, впрыгнула в соседнюю к волшебнику с моржовыми усами и что-то зашептала ему на ухо.

Виктор Крам и Флёр Делакур стояли у камина. Крам, ссутулившись и о чём-то сосредоточенно думая, притулился к каминной полке, а Флёр, откинув назад волну белокурых волос, повернулась к нам с Гарри, приветливо улыбаясь.

— Что-то случилось? — спросила она, внимательно нас оглядывая. — У вас какие-то странные лица?

Позади нас послышался дробный стук шагов, и в комнату вбежал Людо Бэгмен.

— Невероятно! — воскликнул он, схватив нас с Гарри за руки. — Необычайное происшествие! Джентльмены… Леди, — обратился он к чемпионам, таща нас к камину. — Позвольте представить вам, как бы удивительно ни звучало, третьего и четвёртого чемпиона, участников Турнира! Мистер Лавгуд взломал ограждающие Кубок чары, закинув туда своё имя и Кубок выбрал его, а мистер Поттер был выбран четвёртым. К сожалению, мы пока не знаем как имя Гарри оказалось в Кубке.

Виктор Крам расправил плечи, оглядел нас с головы до ног, и его хмурое лицо потемнело. Флёр вопросительно переводила взгляд с Бэгмена на Гарри и меня, постепенно хмурясь.

— Это ошибка, — сказала она. — Он не может соревноваться. Он очень маленький… — на этих словах она осеклась, встретившись со мной взглядом.

— Да, но случилось чудо. Или… — Бэгмен обеспокоенно вздохнул, потерев гладкий подбородок. — Или чей-то злой умысел. Вы ведь знаете, возрастное ограничение наложили в этом году в целях безопасности. Мистер Лавгуд проявил достаточные навыки, но вот Гарри… Видимо, кто-то желает ему зла. И раз его имя выскочило из Кубка… Думаю, теперь уже ничего нельзя поделать… Противоречит правилам. Вы обязаны… А Гарри придётся приложить все усилия.

— Гарри, — взял я слово, положив всё ещё обеспокоенному парню руку на плечо. — Не волнуйся, и делай только необходимый минимум, чтобы как можно меньше подвергать себя опасности. Я буду за тобой присматривать в меру своих сил.

— Спасибо, Льюис, — немного расслабившись, сказал Гарри и тяжело вздохнул.

— Я тоже помогу мальчику, если это будет необходимо, — сказала Флёр, подойдя ближе.

— Спасибо, — благодарно кивнул я девушке, и за мной повторил Гарри.

— Хех… — добродушно усмехнулся Бэгмен. — Кубок действительно выбрал самых достойных. Мистер Крам, это неправильно, всё же вы все здесь соперники, но могу я попросить вас о том же?

— …Директору лучше об этом не знать, — после длительной паузы буркнул парень, тем не менее согласно кивнув.

Дверь позади нас опять отворилась. Вошли профессор Дамблдор, мистер Крауч, профессор Каркаров, мадам Максим, профессор МакГонагалл и профессор Снейп, в открытую дверь на какую-то секунду из зала ворвался гул возбуждённых голосов. Мы вопросительно смотрели на вошедших.

Мадам Максим выпрямилась во весь исполинский рост. Макушка красивой головы задела канделябр со свечами, обтянутый атласом внушительный бюст заколыхался.

— Дамблёдорр! Кес-кёсе? Что сие означает? — властно промолвила она.

— Я тоже хотел бы это знать! — поддержал французов профессор Каркаров. На лице его застыла каменная улыбка, синие глаза превратились в льдинки. — Два чемпиона от Хогвартса? Я могу смирится с этим мальчишкой после его объяснений, — махнул он рукой в мою сторону. — Пусть и с трудом, но что-то не припомню, чтобы школа — хозяйка Турнира — когда-нибудь выставляла двух чемпионов. Может, я плохо знаком с правилами? — с его губ слетел ехидный смешок.

— Импоссиблъ, — мадам Максим опустила огромную, унизанную прекрасными опалами руку на плечо Флер. — 'Огва'гтс нельзя выставить двух чемпионов, это не есть сп'гаведливо.

— Прошу, успокойтесь, мы уже выяснили, что вины кого-то из присутствующих в этом нет. Что касается Гарри… — перевёл директор взгляд на мальчика.

— Я не буду стремиться к победе, — решительно сказал он. — Мы уже поговорили об этом, я просто буду делать необходимый минимум, не более.

— Чудно, — с улыбкой кивнул Альбус. — В таком случае, наша задача, как организаторов, и как взрослых, проследить, чтобы Турнир прошёл без опасности для кого-либо. А также найти того, кто причастен к попаданию имени Гарри в Кубок. Мистер Крауч, мистер Бэгмен. Вы — наши беспристрастные судьи. Прошу вынести вердикт касательно этой ситуации.

Бэгмен вытер носовым платком круглое мальчишеское лицо и глянул на Крауча. Тот стоял в тени, в нескольких шагах от камина. Полумрак старил его, делал похожим на призрака. Но заговорил Крауч обычным брюзгливым тоном.

— Мы должны строго следовать правилам. А в них написано чёрным по белому: тот, чьё имя выпало из Кубка, обязан безоговорочно участвовать в турнире. Что касается поиска предполагаемого злоумышленника… В школу на время проведения Турнира будут направлены представители Аврората. Наши мракоборцы обеспечат дополнительные меры безопасности и займутся расследованием.

— Ну, конечно! Барти знает правила как свои пять пальцев! — просиял Бэгмен и взглянул на протестующих гостей, как бы говоря: спор завершен.

— Я настаиваю на том, чтобы увеличить число моих подопечных, получивших доступ к Кубку Огня. — Каркаров отбросил подобострастный тон, улыбка сползла, лицо злобно исказилось. — Зажгите его ещё раз. Все школы должны иметь равное число чемпионов. Это, Дамблдор, будет честно!

— Поймите, Каркаров, это невозможно, — возразил Бэгмен. — Кубок Огня погас, и его разожгут не раньше следующего Турнира. К тому же, все уже согласились, что Гарри не будет бороться за победу в Турнире.

— Которому мы объявим бойкот! — взорвался Каркаров. — После всех встреч, переговоров, компромиссов я ничего подобного не ожидал! И готов хоть сейчас бросить всё и уехать.

— А тебя здесь никто и не держит, Каркаров, — раздался голос у двери. — Вот только ты не сможешь отозвать своего чемпиона. Как сказал Дамблдор, чемпионы связаны магическим контрактом. Хотят они или нет, им придётся участвовать в Турнире. Что, не согласен?

В комнату вошёл Сириус и подошёл к огню, с беспокойством глядя на Гарри.

— Согласен? — переспросил Каркаров. — Боюсь, я не совсем тебя понял, Блэк.

— Достаточно! — рявкнул Сириус. — Здесь нет глупых людей. Мы все образованные, хорошие волшебники, и каждый из присутствующих понимает ситуацию. Не надо делать обиженный вид, чтобы получить преференции, Каркаров! Кубок Огня — это предмет, обладающий исключительными магическими свойствами. Одно дело взломать ограждающие чары, которые к самому Кубку отношения не имеют, и совсем другое — застваить этот артефакт работать не так, как надо. Да поймите, для этого нужно быть выдающимся волшебником! Мне в голову приходит только заклятие Конфундус, в теории оно могло заставить Кубок забыть, что в Турнире должны участвовать три школы. Ведь чтобы Кубку не из кого было выбирать, надо иметь в школе всего одного претендента. И скорее всего, имя Гарри подложили от некой четвертой школы.

Какое-то время в помещении стояла тишина, и Каркаров с Сириусом метали друг в друга молнии взглядами. Наконец слово взял Дамблдор:

— Нам неизвестно… Пока неизвестно, как это могло произойти, — поправил себя Дамблдор. — Но иного выхода нет. Кубок выбрал двоих: Льюиса и Гарри. И им ничего не остаётся, кроме как участвовать вместе. Если кому-то из вас известен иной выход, буду рад выслушать.

Когда никто не решился высказаться, Бэгмен, охваченный радостным спортивным волнением, взял слово, заодно разбивая напряжённую атмосферу:

— Ну что ж, — потёр он руки и улыбнулся. — Пора дать чемпионам соответствующие инструкции. Эта честь, Барти, представлена тебе. Не возражаешь?

— Да, да… Инструкции, — очнулся Крауч от своих мыслей. — Первый тур…

Он подошёл к камину. По виду главы министерского департамента можно было сказать, что он тяжело болен. Вокруг глаз залегли глубокие тени. Тонкую, как папирусная бумага, кожу избороздили морщины. На Кубке мира он выглядел куда лучше.

— Первый тур проверит вашу смекалку, — принялся за объяснения Крауч. — Мы не посвящаем вас в то, какое испытание вам предстоит. Для волшебника крайне важно действовать смело и находчиво в неожиданных обстоятельствах. Первый тур состоится двадцать четвертого ноября в присутствии зрителей и судейской бригады. Участникам Турнира воспрещается принимать от учителей хоть какую-то помощь. Единственное оружие чемпиона — волшебная палочка. По окончании первого тура вы получите инструкцию для второго. Учитывая затраты сил и времени для подготовки к Турниру, чемпионы освобождаются от годовых экзаменов. По-моему, это всё, Альбус? — повернулся Крауч к Дамблдору.

— Да, всё, — директор Хогвартса взглянул на Крауча с лёгким беспокойством. — Может, Барти, вы переночуете в замке?

— Меня ждут дела в Министерстве. У нас сейчас непростые времена. Вместо меня остаётся молодой Уэзерби… Большой энтузиаст… По правде говоря, даже слишком большой…

— Ну хотя бы выпейте на дорогу, — предложил Дамблдор.

— Оставайтесь, Барти. Я вот остаюсь! — радостно возвестил Бэгмен. — В Хогвартсе сейчас куда интересней, чем в вашей конторе.

— Нет, Людо, не могу, — в обычной категорической манере отказался Крауч.

— Профессор Каркаров, мадам Максим, от рюмочки на ночь, надеюсь, не откажетесь? — обратился Бэгмен к другим потенциальным собу… то есть собеседникам.

Но мадам Максим уже опустила руку на плечо Флёр, и они быстро пошли к двери, что-то лопоча по-французски, Делакур при этом помахала мне рукой на прощание. Каркаров поманил Крама, и они, не сказав больше ни слова, тоже поспешили уйти.

— Гарри, Льюис, советую вам сейчас же идти к себе, — улыбнулся нам Дамблдор. — Не сомневаюсь, вся школа горит желанием отпраздновать ваш успех. Нельзя лишать друзей отличного предлога устроить шумное и весёлое столпотворение.

Мы переглянулись, кивнули друг другу и оба двинули к двери. Большой зал уже опустел. Свечи в тыквах догорали, придавая их зигзагоподобным улыбкам мерцающий, жутковатый вид.

— Ну пошли, — сказал я, начиная двигаться на выход из Большого зала.

— Всё точно будет нормально? — неуверенно спросил он, пока мы шли.

— Конечно, — кивнул я. — Если же ты беспокоишься о реакции остальных… Наша школа сейчас достаточно дружная, чтобы просто порадоваться за нас. А вот о том, что это может быть чей-то злой умысел… Об этом лучше не говорить.

— Пожалуй… — вздохнув, пробормотал парень.

Вскоре мы очутились возле Полной Дамы. Дама была не одна. Та самая старая ведьма, что прыгнула в раму к соседу в комнате с камином, сейчас уютно расположилась на холсте с Полной Дамой. Наверное, заскакивала во все картины на восьми этажах, пока добралась сюда. Обе дамы смотрели на нас с Гарри с превеликим интересом.

— Так-так-так, — молвила Полная Дама. — Виолетта мне всё рассказала. Кого же избрали в школьные чемпионы?

— Чепуха, — буркнул Гарри.

— Какая ещё Чепуха? Ничего подобного! — возмутилась гостья.

— Нет, нет, Ви, это пароль, — успокоила её Полная Дама. И портрет повернулся на петлях, пустив нас в гостиную.

Жуткий рев хлестнул нас по ушам, едва не свалив с ног. Десяток рук втащили в гостиную, где собрался весь Гриффиндор. Хотя нет, не только Гриффиндор, тут были ребята со всех факультетов. Готов поставить сотню галеонов на то, что МакГи расширила гостиную, чтобы сегодня все смогли здесь уместиться. От крика, свиста и аплодисментов у Гарри голова пошла кругом.

— Говорил же, что всё в порядке будет, — шепнул я ему с улыбкой. — А с остальным потом разберёмся.