Семья волшебников. Том 4

Глава 27

Астрид вышагивала по свежему снегу. Тот искрился на солнце, и новенькие сапожки так сочно хрустели, что Астрид даже специально выбирала места, где снега побольше, чтобы следы получались поглубже, а хруст – погромче.

Вчера закончилась луна Медведя, сегодня Стеклянный Скарабей. По Стеклянным дням хорошо начинать новые дела, и Астрид собиралась начать одно. Через семь дней выйдет новый «Эфирный хронограф», и в нем будет большая статья о ее победе над Фекалием… ну тля, ну вот почему ее первым официально побежденным злодеем не оказался кто-то другой? Кто угодно!

Но ладно, это все равно великий подвиг, и ее героическая карьера, можно сказать, официально начата. Астрид все еще не решила, останется ли только волшебницей или же пойдет потом в соларионы… и карьера пиратского капитана ее тоже все еще манила, хотя она собиралась стать хорошей пираткой, никого не грабить и не убивать, а только искать сокровища, открывать новые острова и побеждать всяких морских злодеев.

Это, наверное, уже иначе называется. Не пиратство, а что-то другое. Но Астрид хотелось быть именно пиратским капитаном.

– Я не буду пираткой, – сердито сказала идущая рядом Вероника.

– Ты будешь нашим корабельным библиотекарем, – пообещала Астрид. – Мы тебе соберем самую большую библиотеку в мире.

– На корабле-то? – наморщила нос неблагодарная сестра.

– А что? Ты вот читала биографию Мазетти? Прочти, это интересно. Его библиотека раньше не стояла тупо в центре площади, а летала по всему миру, а он в ней летал, и все у него кудесно было. И мы тоже построим не простой корабль, а летающий. И чтобы в другие миры проникал. Везде будем творить добро и пиратствовать.

Да, Астрид неожиданно увлеклась биографиями великих людей. Она пока прочитала только две, про Аристинду и Мазетти (три, если считать «Путешествия…» Ахима Горнолли, но он не прямо уж великий), потому что у нее еще и учеба, да и других дел по горло, да и читает она не так быстро, как ежевичина (будем уж глядеть правде в глаза), но ей понравилось про такое. Когда читаешь о чьих-то великих делах, и как кто-то пришел к успеху, и при этом знаешь, что это не выдумки какие-то, а про реального индивида, то это как-то особенно. Не сказочки всякие, которые любит ежевичина.

Начала Астрид с Аристинды, как и собиралась. А потом вернула ее биографию в библиотеку и попросила у Мазетти еще чью-нибудь… и он выдал собственную, причем им самим же и написанную. Мемуары свои выдал.

Нескромный дед.

Но у него интересные мемуары. Астрид сначала их даже не хотела читать, потому что он же просто библиотекарь, ну серьезно. Но оказалось, что он много чего повидал-то, и много в чем поучаствовал. Был знаком с кучей исторических персон, посетил чуть не все страны, бывал даже в царстве Зодчих и сражался с Темным Властелином.

И это только первая половина, дальше Астрид пока не дочитала. Не дошла еще даже до момента, когда он умер.

Но Мазетти – это другое. Он свои мемуары написал сам, причем после смерти. Уж позаботился осветить каждый уголок своей жизни, ничего не пропустил и ничего не забыл.

А вот Аристинда если и вела дневник или еще что, то оно либо сгинуло, либо хранится где-то в Империи Зла. Так что ее биографию написал какой-то посторонний халат, причем через сотню лет после ее смерти, по чужим словам и записям. Наверняка многое переврал. А даже если и нет – всяких деталей-то он про ее жизнь не знал, а в голову уж тем более залезть не мог.

Так что там была куча всяких предположений, «рассказывают, что…» и «по слухам…». Про то, как Аристинда вообще дошла до жизни такой – почти ничего, да про это и знают наверняка только она сама (а она давно умерла), да лорд Бельзедор (а он лорд Бельзедор). И Астрид, все это прочитав, немного осудила Аристинду, которая умерла, не озаботившись мемуарами, не рассказав потомкам всю правду о себе.

Мемуары Астрид непременно напишет. Но их же в старости пишут обычно. Или, как в случае с Астрид – в преклонной вечной молодости. Нескоро еще, короче. А если она вдруг возьмет и помрет внезапно, то ничего и не напишет. Мазетти тоже бы ничего не написал, если бы не ухитрился остаться библиотечным духом.

Поэтому Астрид решила не оставлять такое важное дело на волю случая. Она решила уже сейчас вести дневник. Когда-то в юности она его уже вела, но потом как-то забросила. Долго ничего интересного не происходило, и Астрид просто забыла о нем, а потом и вовсе потеряла.

А прошлым летом она его нашла, перечитала и порадовалась, что никто его не видел и не читал. Даже сжечь хотела, но потом все-таки решила приберечь в секретном хранилище.

Но с тех пор она очень повзрослела и поумнела, так что дневник решила вести не бумажный, а дальнозеркальный. Запустить собственный зеркальный канал.

– Я буду выходить на связь ежедневно в первом закатном часу, сразу перед ужином! – звонко вещала она, улыбаясь в дальнозеркало. – Все записывайте мой номер и время! Будет интересно!

Дальнозеркальные каналы может вести кто угодно. Достаточно нарисовать на стекле специальный знак – и оно начинает передавать тебя всем желающим. Пока идет передача, любой, кто набрал твой номер, сразу получает картинку.

Конечно, чтобы многие тебя смотрели, нужно, чтобы многие твой номер знали, а это не так просто. Тем более, что за пределами Мистерии дальнозеркала встречаются редко и в основном у всяких важных господ.

Тем не менее, некоторые номера известны всем. Кроме официальных новостных эфиров Мистерии и других великих держав, есть и частные лица, которых смотрит весь мир… ну, все, у кого есть дальнозеркала. Тот же Дзынь Бомк (это псевдоним), ведущий «Слова волшебства». Или Ардвин Краснобород, известный на весь мир путешественник-зеркальщик. Или ведущий кулинарный канал маэстро Мари-ль-Теос.

Астрид твердо решила стать такой же знаменитой.

– Сегодня день Стеклянного Скарабея, первый закатный час! – объявила она. – У нас закончились занятия, и мы с сестрой идем на поиски приключений!

– Мы же идем в дальнозеркальную мастерскую, – удивилась Вероника.

– Ну да, но кто знает, что нас ждет на этом пути? Что угодно может приключиться! Жизнь есть хаос, моя юная сестра. Хаос, элементы которого выхватываются нашим сознанием, чтобы наше субъективное восприятие ошибочно воспринимало его сквозь призму физических законов и придуманных нами правил, еще менее реальных, чем физические законы и… подожди… причинно-следственная связь!

Астрид дивилась самой себе. Понятия не имела, откуда в ней это берется. Как только засветилось дальнозеркало и началась передача на весь мир, из Астрид аж поперло красноречие. Все то, что им толковали на уроках метафизики, что иногда она слышала от папы с мамой, что порой выхватывала в книжках – все это само стало рваться с языка.

Но ничего интересного по дороге не случилось. Дальнозеркальная мастерская не в каких-нибудь трущобах или, еще лучше, диких джунглях, как хотела бы Астрид. Она на улице Алхимиков, совсем рядом с трактом Мудрости, так что уже через четверть часа сестры Дегатти вошли в светлую, просторную комнату, где в стеклянных витринах лежали самые разные дальнозеркала.

Обычные, стандартные дальнозеркала можно купить в любой лавке. Их производят в Индустрионе, грандиозной волшебной фабрике типовых артефактов. Кроме дальнозеркал оттуда происходят книги бесед, освященные рамки, дыхатели, опреснители, златопроверники, магические светильники, фертильные кольца, Корабельные Вертушки, Умные Карты и прочие штучки, настолько отлаженные за века волшебной мысли, что их можно делать прямо кучами. Для этого достаточно быть артефактором-ремесленником, владеть азами. Там работают даже выпускники Типогримагики.

Правда, кроме Индустриона дальнозеркала не делают нигде. Именно те самые, официальные, настоящие дальнозеркала, которые все пронумерованы и связаны в единую паутину. Потому что сделать-то волшебное зеркало несложно, а вот назначить ему правильный номер не получится, это отдельная связующая магия. Можно, конечно, свою паутину замутить, только что с нее проку, если у всех остальных зеркала от Индустриона?

Так что и в мастерской Симиаля дальнозеркала не производят, а ремонтируют и улучшают. Модифицируют, придают новые свойства. Могут внедрить духа, который будет помнить все номера и зеркалить за тебя. Могут добавить Умную Карту, так что дальнозеркало будет показывать дорогу. Могут сделать небьющимся или привязать к владельцу, так что никому другому служить не станет, да еще и начнет орать, что его украли.

Много чего можно. Но Астрид попросила об умных крылышках. Небольшая левитационная модификация – с ней дальнозеркало можно подбросить в воздух, и оно не упадет, а будет парить, следовать за тобой и показывать тебя всем, кто смотрит твой канал. Когда Ардвин Краснобород карабкается по горам, опускается на морское дно или удирает от огров-людоедов, дальнозеркало летит впереди него, так что и лицо его видно, и комментарии слышны.

Астрид восхищалась Ардвином Краснобородом. Он никогда не теряет присутствия духа. Даже когда в прошлый раз у него оборвалась веревка, и он полетел в пропасть, то падал спокойно и все комментировал. Ни разу не испугался, хотя смерть была неминуема.

Правда, потом оказалось, что у него был Летающий Зонт, так что он просто раскрыл его и взлетел. Но это Астрид тоже восхищало в великом путешественнике. У него в саквояже всегда есть именно то, что нужно. Даже когда он попал в плен к безумному огру, то сумел спастись, потому что в саквояже нашлась клетка с мышью, а этот огр страшно боялся мышей.

– … Вот и все, – сказал мастер, заканчивая колдовать. – Принимай работу, девочка.

Обошлось недешево, но дело того стоило. Альброк Симиаль – профессор Даксимулета, один из лучших артефакторов на свете, но он совершенно не умеет создавать собственные чудо-вещи. Только чинить и улучшать чужие – зато уж в этом ему равных нет.

Большинство артефакторов-то неохотно влезают в чужую работу. Предметная магия – дело тонкое, каждый волшебник колдует по-своему, и испортить действующий артефакт – как книксен сделать. Но есть и искусники вроде мэтра Симиаля, что просто берут чье-то изделие, там-сям пожимают, ковыряются, что-то бормочут – и готово, оно не только не испорчено, но и стало лучше!

И теперь по бокам дальнозеркала Астрид трепещут крохотные золотые крылышки. Она погладила заднюю сторону, дохнула на стекло, написала руну, которую показал мастер – и зеркальце вспорхнуло в воздух! Оно повисло перед Астрид, та повернула голову – и зеркальце тоже повернулось.

– Приказывая ему, делай пальцами вот такой знак, – поднял руку мэтр Симиаль. – Тогда зеркало поймет, что ты обращаешься к нему.

– Отлети подальше! – приказала Астрид, делая знак. – Отрази нас с ежевичиной, и чтобы витрины тоже отразились!.. да, так! Мир всем, наша передача продолжается, и мы с Вероникой только что усовершенствовали мое дальнозеркало! Мэтр Симиаль, спасибо вам за работу!

– Всегда рад помочь, – улыбнулся волшебник, прикладывая два пальца ко лбу и тоже глядя в дальнозеркало. – Мир всем, я Альброк Симиаль, и я чиню и улучшаю любые артефакты. Моя мастерская находится на улице Алхимиков, дом двенадцать, пройти в арку, увитую хмелем. Цены умеренные, гражданам Мистерии большие скидки. Недовольных не бывает.

– И про это теперь знает целых… ого, четыре индивида! – восхитилась Астрид, глядя в угол дальнозеркала.

Она задумалась, кто четвертый. Понятно, мама с папой, еще Свизанна хотела глянуть… а четвертый кто? Жалко, нельзя никак узнать, дальнозеркало сообщает только, сколько всего сейчас людей смотрит твой канал.

Может, Копченый или Зубрила? Но Астрид им не говорила. Свизанна-то случайно узнала, а так Астрид решила быть скромней и дождаться, пока слухи сами разнесутся. Она вот будет где-нибудь вести передачу, а мимо пройдет кто-нибудь и спросит: а что ты делаешь, Астрид? Ну она и ответит: да ничего особенного, просто канал свой веду.

Свизанна именно так и узнала. Вчера, когда Астрид еще не вела канал, а репетировала перед сегодняшним. Витарии не было, а Свизанна вернулась раньше и застала Астрид… о, наверное, четвертая – Витария! Свизанна, конечно, обещала, что никому не расскажет, но именно так же секреты и становятся общественным достоянием.

Хотя Астрид ее вовсе и не просила хранить тайну. Свизанна сама зачем-то пообещала… и не удержалась. Все понятно с ней.

– А что мы теперь будем делать? – спросила Вероника, когда они вышли из мастерской.

– А вот это очень хороший вопрос, любезная сестра! – ответила Астрид, ослепительно улыбаясь в зеркало. – До конца первого закатного еще целых шестнадцать минут! Что мы успеем за это время?

– Я успею дочитать «Ежа и великана», – предложила Вероника. – Это басня в прозе, я прочитала половину и хотела прочитать вторую, но потом пришла ты и сказала, что есть срочное дело, хотя мы просто сходили в дальнозеркальную мастерскую, причем ты могла и без меня сходить, я тебе низачем не нужна.

– Суть Древнейшего, Вероника, – всплеснула руками Астрид. – Ты когда успела стать такой плохой сестрой? Наши родители плачут, глядя на тебя с небес!

– Мама с папой живы, – нахмурилась Вероника.

– Ну да, они нашу передачу смотрят, – показала пальцем вверх Астрид. – Наверное.

Она бросила быстрый взгляд в уголок дальнозеркала. По-прежнему четверка. Значит, мама с папой еще не отключились.

Вообще, Астрид не собиралась им говорить. Хотела, чтобы и для них это стал сюрприз. Но она поначалу не очень разобралась, как вообще создать свой канал. В итоге спросила совета у папы, а папа все объяснил и сказал, что обязательно будет смотреть. А мама подслушала по мыслевой связи и немножко поиздевалась, но тоже сказала, что будет смотреть.

Кто четвертый, Астрид так и не узнала. Да это было и неважно, потому что первая передача все равно провалилась – в оставшиеся шестнадцать минут они с Вероникой в основном препирались. Ежевичина своим упрямством испортила дебют Астрид.

Но Свизанна сказала, что ей понравилось. И Витария тоже скупо похвалила. Оказалось, что они со Свизанной вместе смотрели, с одного зеркала, так что считались за одного зрителя. И Астрид начала думать, чем развлекать своих пока немногочисленных зрителей в следующий раз.

Новость о том, что Астрид Дегатти завела дальнозеркальный канал, разнеслась быстро, и уже завтра передачу «Прогулки с Астрид» смотрели десять человек. А послезавтра – четырнадцать. А три дня спустя – девятнадцать.

И их было бы гораздо больше, но у школяров, особенно на младших курсах, личные дальнозеркала бывают редко. В их группе они есть только у мистерийцев (Свизанны, Амины, Мариуса и Катетти) и богачей (Ариссы, Федера и Мелинетты). А остальные смотрят либо с кем-то, либо через стенное дальнозеркало в гостиной… через него еще и лучше, конечно, оно огромное.

Астрид, в общем, не делала ничего особенного – просто в означенный час запускала зеркало и начинала делиться своей мудростью, общаться со всякими интересными индивидами и вообще всякое такое. Но зрителей становилось все больше, так что она все делала правильно.

– … Вот интересно, кого интересного мы сегодня встретим? – как бы вопрошала зрителей Астрид, поглядывая в парящее над ней и немного впереди зеркало. – Сейчас первый закатный час, занятия давно закончились, но держу пари, в этих древних коридорах еще полно досужих гуляк. Вот, к примеру…

В зеркале отразился престарелый волшебник в расшитой звездами шляпе и с такой длинной бородой, что мог ею опоясаться.

– … А, ничего интересного, – тут же поспешила прочь Астрид. – Это Локателли. Его мы все и так знаем и видим даже чересчур часто. Пойдемте скорее отсюда, пока он нас не заболтал. Лучше… вот.

В зеркале отразился уборщик. Большую часть помещений держат в чистоте немтыри и духи-служители, но руководят ими живые индивиды – и к одному из них Астрид тут же докопалась.

– Вот он, – провозгласила она. – Незаметный, скромный служитель Кобалии. Культа чистоты и порядка. Скажите, дорогой повелитель метлы и совка, каково это – работать в Клеверном Ансамбле на подобной должности? Взирать с самых низов на то, как сотни и тысячи юных индивидов идут по сверкающей лестнице вверх, к недосягаемым для тебя вершинам?

– Н-нормально, – немного испуганно ответил уборщик. – Чего тебе, девочка?

– Астрид, чего ты к уборщику пристаешь? – спросила Вероника.

Астрид снисходительно посмотрела на сестру. Она позволяла той участвовать в своих передачах, чтобы своей унылой серьезностью Вероника оттеняла искрометное остроумие главной героини. Астрид Мамико научила, что в хорошем представлении должны быть два ведущих – цуккоми и бокэ. Один веселый и все время шутит, а второй скучный и говорит серьезно.

Астрид только не запомнила, кто из них кто, но это и неважно. Главное, что это работает.

– Астрид, у меня есть свои дела, – сказала Вероника. – Ты опять меня позвала ради какой-то ерунды.

– Какие у тебя там дела? – упрекнула ее Астрид. – Опять сказки читать?

– Нет… – насупилась Вероника. – … Да. Но мне еще учиться надо. А тебе не надо?

– Всем нам надо хорошо учиться, – покивала Астрид. – Запомните это хорошенько, дорогие зрители. Но научиться чему-то новому порой можно в самом неожиданном месте, от самых неожиданных индивидов.

– Девочка, мне работать надо, – сказал уборщик, уже не чающий от нее избавиться.

– Всем нам надо хорошо работать, – кивнула Астрид. – На любой работе. На всякой разной работе. Любая работа, мои дорогие зрители, нужна и ценна уж хотя бы потому, что она существует. Это хороший урок для всех нас, и преподал его нам сегодня простой уборщик.

– Я не преподаю здесь, – растерялся уборщик.

– Ничего-ничего, мы все понимаем, – улыбнулась Астрид. – Прошу, расскажите нам о самых ярких случаях из ваших трудовых будней.

Уборщик какое-то время молчал. Это был самый обычный человек – не молодой, но и не старый, с начинающими редеть волосами и усами-щеточкой. Кажется, прежде его никто ни о чем не спрашивал и вряд ли вообще замечал его присутствие.

– Ну… – нехотя сказал он. – Это… тут школа волшебства, тут часто что-то… но был один особенный случай. Пять лет назад. Рассказать?

– Мы все внимание, – заверила его Астрид, чуть повертывая дальнозеркало. – Сотням индивидов хочется послушать.

Астрид немного преувеличила, зрителей было всего двадцать четыре. Но если бы их были сотни, то все бы они хотели послушать, так что она сказала чистую правду.

Своего рода.

– А-а-а… сотни?.. – испугался уборщик. – Ну… хм… ладно… В общем, я был в ночном дежурстве. Руководил немтырями. Развел их по участкам, определил фронт работ, отдал всем распоряжения. Ну все как обычно. Хотел, как обычно, немного прикор… понаблюдать за их работой… девочка, а нас только школяры смотрят?

– А вот не знаю, – сделала загадочный вид Астрид. – Кто угодно может оказаться среди наших зрителей. Может, сам император Грандпайра сейчас слушает твою историю.

– Ладно. В общем, я тогда работал в другом здании. Не в Провокатонисе, а в Доктринатосе. Там в целом спокойнее – никаких тебе демонов, духов, нежити никакой… только из Монстрамина часто ползет всякое, а так спокойно. Но у них зато то взрывы, то трансмутации, а если кто зельем угощает, надо вежливо отказываться. Голем один раз получился буйный, проломил стену мастерской и шел напролом, как таран… но это не в мою смену было.

Астрид вежливо кивала. Не слишком верила, понятно, потому что она-то сама училась в стенах КА невероятно долго, уже целых полтора года, и ни разу не встречала ничего опаснее школогномика. Даже на шоколадной фабрике приключений оказалось больше.

Но пусть его, этого уборщика… кстати, Астрид спросила, как его зовут?.. забыла. Неважно. Пусть его, бедного смертного, ему же явно хочется покрасоваться, пустить пыль в глаза сотням индивидов, придать себе большую важность.

– … В общем, мне Пракон и говорит: мол, это просто астральное загрязнение, справишься. Ну я и спустился туда сдуру с одной метлой-эфирогоном. А там аж целая проклятая зона! Прямо под лекционным залом. Вернее, под подвалом под ним. Город старый, здания – тоже, многое строилось под сиюминутные, знаете, нужды, а потом забывалось… иногда по незнанию использовалось не по назначению. Как выгребная яма для чьего-то волшебного мусора, например… Спустился я, а вокруг огни блуждающие собираться стали. Голоса шепчутся, туманом заволокло, не видно ни ки… гм!.. И фантомы, значит, блуждают, а я не успел забежать назад, и теперь, значит, дверь за мной самозапечаталась. И я попал. И я к стене прижался, ищу, так сказать, запасный выход, а у меня с собой же только метла… ну я ею и замахал! Она ж только для отходов, ну сами понимаете.

Рассказывал уборщик сумбурно, путался в деталях и наверняка половину выдумывал, Астрид даже не сомневалась. По его выходило, что под Клеверным Ансамблем раскинулись настоящие катакомбы, что они тут с додревних времен, чуть ли не с Парифатской империи, и в основном это всякие старые технические помещения, отдаленные лаборатории, заброшенные хранилища. Там все запечатано, и мало кто даже знает, что оно вообще там есть.

Но уборщики знают, конечно. Хотя ходят туда редко.

Астрид сначала решила, что он все выдумал. Ага, уборщик, который отбился от сотни призраков метлой в каких-то древних катакомбах. Но потом вспомнила, как сама открыла катакомбы под Валестрой, и усомнилась. В конце концов, это Мистерия, и строили ее волшебники, а они, знаете ли, не очень-то сильны в планировании. В их фамильной усадьбе тоже творился дикий бардак… да и сейчас творится.

А тут целая страна таких, как ее папа.

К тому же на истории и философии магии рассказывали, что до Апофеоза остров Мистерия уже был второй столицей Парифата, что тут находился Мистерион – сначала крупнейший в мире университет волшебства, а потом центр передовой магии. Что Валестру построили на его руинах, а потом построили еще раз – уже на руинах старой Валестры, разрушенной Антикатисто.

И в этих исторических слоях могло уцелеть что угодно.

Впрочем, было абсолютно неважно, правду ли рассказал уборщик. Главное, что история вышла увлекательная. Вероника вообще слушала жадно, чуть ли не рот разинув… ну ей много-то не надо, у нее критическое мышление еще не сформировалось.

Так что еще один выпуск «Прогулок с Астрид» прошел блестяще. А потом еще один. И еще. Число зрителей росло с каждым днем, их стало уже пятьдесят два, и было бы гораздо больше, если бы считались именно зрители, а не дальнозеркала. А то через стенное может хоть вся группа смотреть.

– … Мир всем, вы смотрите «Прогулки с Астрид», и сегодня мы будем разгадывать одну из величайших и страшнейших тайн Клеверного Ансамбля! – восклицала Астрид, глядя в зеркало так, чтобы дальнозрители хорошо видели ее лицо, и чтобы она сама себя тоже хорошо видела. – Эту тайну никто не мог разгадать многие века, но сегодня мы с вами прольем свет в царство мрака!

– Что за тайна? – спрашивала Вероника, отрываясь от учебника ПОСС. – Про катакомбы?

– Нет!

– Про Ночного Консьержа?

– Нет!

– Про…

– Ты ни за что не угадаешь, моя юная сестра! – лучезарно улыбнулась Астрид. – Это тайна… столовок!

Она распахнула двери. В первый закатный час столовые еще пустоваты, потому что официальный ужин – во втором закатном. Некоторые, конечно, приходят пораньше, кое-где за столами сидели студенты, но вообще большинство сейчас либо на кружках, либо на дополнительных занятиях, либо просто занимаются своими делами.

Например – смотрят зеркалопередачу Астрид.

– Вы все наверняка задавались этим вопросом! – сурово насупила брови она. – Каждый из тех, кто хоть раз переступал порог столовой КА! Отчего, почему нас всех кормят… сотворенной едой?! Что это – желание навредить нашему здоровью или жестокая экономия на студентах?! Сегодня мы это выясним!

– А что не так с сотворенной едой? – спросила Вероника. – Она же как обычная, только сотворенная.

– Вот таким образом нас и водят за нос, – выкинула руку в сторону Астрид. – Внушают ложные ценности.

– Какие ценности?.. – не поняла Вероника.

Но Астрид уже распахивала двери на поварню. Туда, где на сверкающих столах громоздились чаны с каким-то месивом. Сотни немтырей мешали его, наваливали на тарелки, а повариха в белой мантии читала заклинания, творила чары, и месиво превращалось в изысканные блюда.

– Нас кормят волшебной тюрей, – вздохнула Астрид, повертывая дальнозеркало. – Разница между свиньями и студентами Клеверного Ансамбля в том, что студентам тюрю как она есть все-таки не дашь. Приходится красиво оформлять.

– Девочка, посторонним вход воспрещен, – встал на ее пути какой-то поваренок.

– А кто для вас посторонний? – надвинулась на него Астрид. – Я гражданка Мистерии. Я посторонняя для вас? Прочь, слуга режима!

Остановить ее не удалось – да толком и не пытались. Повара-чародеи, обслуга из немтырей, рабочие големы и духи-служители были слишком заняты. Астрид же носилась в этом хаосе, таща на буксире Веронику, и громогласно возмущалась всем, что видела.

В конце концов она добралась до старшего повара. Тот тоже был занят, но согласился уделить несколько минут, чтобы рассказать, как вообще все это происходит.

– Какой-то проект, да, девочка? – доброжелательно спросил толстый ботвинник в белоснежном колпаке.

– Да! – кивнула Астрид. – Проект по обнажению пороков нашей страны! Огласки!

– О, это очень важно, – согласился повар. – А кухня тут при чем?

– Почему вы кормите детей сотворенным?! – повысила голос Астрид. – Годами! Веками!

– Очень хороший вопрос, – покивал повар, глядя в дальнозеркало. – Это дешево. Если вкратце.

Астрид немного опешила. Конечно, она знала, что разгадка в этом, но не думала, что ее так запросто вывалят.

– Тут все дело в экономике, – пояснил повар. – Это очень важная наука. Понимаешь, девочка, мы, конечно, могли бы кормить студентов натуральной, не сотворенной пищей. Но как по-твоему, сколько в Клеверном Ансамбле учащихся?

– Сто тысяч! – подала голос Вероника.

– Правильно, – похвалил ее повар. – Да еще персонала двадцать тысяч. Это население большого города. Как вы считаете, сколько нужно продуктов каждый день, чтобы накормить их всех? Сколько потребуется поваров, чтобы все это приготовить? Какие караваны будут тянуться в Клеверный Ансамбль, чтобы все это привезти? При этом если всех кормить подлинной едой, блюда не будут настолько вкусными и изысканными, как сейчас. Придется упрощать и оптимизировать рабочий процесс. Готовить в огромных котлах и чанах, закрывать глаза на качество. Еда будет простой, грубой, однообразной и не очень-то вкусной. Альтернативный вариант – если она вздорожает, если питание станет платным или повысится стоимость обучения. И не будь мы все тут волшебниками, пришлось бы одно из этих двух и выбирать…

– Но мы волшебники, и поэтому у нас есть третий путь, гораздо более разумный! – перебила Астрид. – Мы чудесным образом творим еду из ничего, обращаем в изысканные кушанья простую кашу! Таким образом мы все делаем наилучшим образом, так что все остаются в выигрыше и все счастливы!

Астрид продолжала вдохновенно вещать о преимуществах волшебной пищи перед обычной, а Вероника смотрела на сестру с поджатыми губами. Та удивительно быстро сменила сторону. Расспрашивала главного повара, как тут вообще все устроено, как организован рабочий процесс, откуда берется и из чего состоит эта каша-основа, демонстративно попробовала несколько блюд и восхищенно поцокала языком…

Вероника тоже попробовала. В общем-то, она незаметно принялась тут же и ужинать, потому что еда-то вкусная, сотворенная она там или несотворенная. Кроме Астрид это никого и не возмущает.

Ну и ладно, зато передача получилась интересная.

Астрид тоже осталась довольна. Она вообще диву давалась, что раньше не догадалась завести свой канал. У нее это настолько здорово получалось, как будто она родилась для роли ведущей. Едва дальнозеркало зажигалось, едва начинало передавать, как внутри словно вспыхивало солнышко, и Астрид становилась удивительно красноречива. Она аж искрилась, лучилась во все стороны, было это невероятно приятно и зрителям, судя по всему, нравилось.

И это даже при том, что ничего особенного Астрид пока что не показывала и не рассказывала, а просто болтала о том, о сем. О, она строила большие планы на будущее и с нетерпением ждала каникул, когда они с родителями поедут в какое-нибудь экзотичное место, откуда можно будет вести репортажи поинтереснее.

И ежевичина тоже отлично вписалась, хотя и не очень охотно участвовала. Ей это казалось скучным, она каждый раз норовила отвертеться и все время утыкалась в книжку.

Ничего, втянется еще.

– Астрид, в чем смысл? – строго спросила Вероника, когда они закончили очередную передачу. – Я не против, если тебе интересно, но ты же просто берешь интервью у уборщиков и поваров.

– Ты не понимаешь, любезная сестра, – ответила Астрид. – Мы с тобой пока что тре-ни-ру-ем-ся. Когда мы набьем руку и наберемся опыта, то перейдем к большему. Мы будем раскрывать истинные загадки и брать интервью у всяких великих индивидов. У королей, понтификов, лорда Бельзедора…

– Ты же его убить хочешь.

– Обязательно. Но сначала возьму интервью. Узнаю, как он дошел до жизни такой, и всем расскажу. А еще мы возьмем интервью у Аристинды, Ябудага, Антикатисто…

– Они все умерли.

– Да, – многозначительно посмотрела Астрид. – Хе-хе. Хе-хе.

– Я… я не буду призывать всяких великих злых покойников только чтобы ты взяла у них интервью! – опешила Вероника.

– То есть призывать кэ-миало, чтобы он учил тебя арифметике, мы будем, а помочь сестре – нет? – уперла руки в бока Астрид.

– Это другое, – отвела взгляд Вероника. – Учеба важна.

– Это тоже можно считать учебой, – объяснила Астрид. – Все мы сможем многому научиться.

– Я все равно сейчас не могу призвать кого захочется, – не сдавалась Вероника.

– Так мы и не завтра это будем делать. Ты снова всему научишься. А потом… Вероника, я предлагаю тебе отличный способ применить свой дар ради блага Парифата. Помнишь, чему учил нас Сакор Дзидоша?

– … Нет, – ответила Вероника, которая все еще не читала Ктаву.

– Он учил нас не прятать дар под спудом!

– Ладно, – нехотя согласилась Вероника. – Но я сначала получше научусь призывать.

– Конечно. Ты же мне поможешь в завтрашней передаче?

– Помогу.

Очень скоро Астрид начали подражать. Обезьянничать, если прямо говорить. Свой дальнозеркальный канал завел Федер, за ним Мелинетта, потом Амина. Катетти и Ромулус запустили один на двоих. И даже Пог, невесть где взявший дальнозеркало (украл, наверное). Потом началось и в других группах, потом в других институтах…

Астрид словно распахнула ворота. Проломила плотину. До нее никому не приходило в голову, что вести дальнозеркальный канал может кто угодно. Необязательно быть какой-то знаменитостью, известным путешественником или философом, необязательно быть репортером или сказочником… даже просто взрослым быть необязательно!

Достаточно иметь дальнозеркало.

И уже к концу зимы новое поветрие охватило весь Клеверный Ансамбль. Абсолютно все стали вести передачи, так что ученый совет даже особо предупредил, что это не должно сказываться на учебе. Если массово снизится успеваемость, дальнозеркала у школяров будут запрещены.

Астрид, впрочем, не сомневалась, что большинство быстро бросит. К этому призвание нужно.

Вот у нее призвание есть, так что она очень скоро станет известна на весь Парифат.

А потом пойдет и еще дальше.