Семья волшебников. Том 4

Глава 17

Астрид перебирала пальцами, глядя на учебные пособия – мягкие облегченные кегли. Как только классная наставница закончит говорить, надо будет расшвырять их, не касаясь руками.

Девочке уже не терпелось. Уроки высшей магии она любила, пожалуй, сильнее всех. Хотя ей бы сильнее нравилась физмагия, если б ту преподавал кто-нибудь компетентный, а не Гробаш.

А высшую магию как раз преподает компетентная наставница – мэтресс Айганна Уорк. Она старая, высоченная, худющая и вся как будто вытянутая вдлинь, но страшно кудесная и может просверлить взглядом стену.

Еще она носит очки с розовыми стеклами, но не потому, что плохо видит, а потому, что у нее плохо с аурочтением. Полная невосприимчивость, такое тоже бывает. Хоть сто лет учись, толку не будет.

– … Видеть эфирные потоки очень полезно, но это необязательно, – размеренно говорила мэтресс Уорк. – Ключевой момент в телекинезе – контроль маны. Научившись управлять ею, вы становитесь магами. Научившись поглощать ее, получаете возможность ее применять. Два простейших применения – толкнуть и потянуть. При первом мы направляем поток кинетической энергии от себя, при втором – к себе. При первом – отбрасываем предмет, при втором – притягиваем. И-и-и… толкнуть!..

Все разом толкнули воздух ладонями. Шестнадцать кегель отлетели к стене, еще одиннадцать просто упали. Не у всех получалось с одинаковой силой, но уж у Астрид-то вышло мощнее всех! Настолько же далеко отлетели только кегли Ариссы, Кисталачиты и… хм, Друлиона. Астральные мышцы он себе тоже неплохо так подкачал.

В прошлом году они делали то же самое, но тогда даже у Астрид получалось только слегка двигать легкие предметы. Зато теперь!.. ого!.. она снова толкнула воздух, и сразу две кегли отлетели, будто их пнули!

– Молодец, Дегатти, – похвалила классная наставница. – Все молодцы, видно, что тренируетесь и после уроков. Горжусь вами.

Астрид аж засветилась от удовольствия. Вот Гробаш такого никогда не скажет. Он ни за что не признает ее силу и моральное превосходство.

– Сегодня мы перейдем к более сложным вещам, – продолжала классная наставница. – Более тонкому контролю. Будем учиться зацеплять предмет потоком маны и перемещать его направленно.

– Кудесно, – решила Астрид. – Я первая!

– Никаких первых и вторых. Все одновременно. Каждый в своем темпе. Пробуем сначала сами, у кого как получится. Потом я буду указывать на ошибки.

Все самоуверенно полагали, что ничего сложного не будет. Раз уж они так здорово умеют швырять и притягивать вещи, то и просто поднимать будет легко. Но оказалось, что это совсем другое.

Когда они швыряли и притягивали, то создавали импульс. Мгновенный, разовый. С минимальным контролем – просто выбери направление этого импульса. А сейчас… это как разница между отжиманием и планкой. Между одним коротким рывком и продолжительным усилием с сохранением баланса.

Кегли не держались в воздухе. Астрид, уверенная, что прямо сейчас начнет ими жонглировать, по-прежнему просто кидала их в ту или другую сторону. Оп! – кегля врезается в стену. Оп! – впечатывается в ладонь. Оп! – прилетает Копченому прямо в башку.

Хорошо, что они мягкие и легкие.

– Эй! – все равно завопил Копченый.

Ничтожество.

– Это не специально, – объяснила ему Астрид. – Хочешь, и ты в меня кинь.

А он и кинул. Взял и швырнул. Астрид увернулась, и кегля попала в Амину, но Астрид все равно стало обидно.

– Довольно, довольно! – хлопнула в ладоши мэтресс Уорк. – Итак, ни у кого не получилось… кроме Шахриры, у тебя неплохо. Все остальные – садимся на циновки и слушаем, что вы делаете неправильно.

И дальше Астрид с ужасом поняла, что вот оно. Началось.

Нудятина.

– Астрид, ты же можешь лучше, – укорила ее классная наставница в конце урока. – Ты же демон. Я вообще удивлена, что ты не справилась с заданием сразу.

Астрид набычилась. Вот ее вроде и хвалят, признают ее достоинства и одаренность, но в то же время как-то обидно. Говорят, что переоценили.

– Ладно, это третий урок, а завтра праздник, – сказала классная наставница. – Я отпущу вас пораньше, но вы дайте слово, что позанимаетесь и сами.

Все охотно дали слово, хотя и отпустили-то их всего на десять минут раньше. Ну что это такое – десять минут?

Ан нет. Когда это десять минут от урока, которые вдруг, нежданно-негаданно, стали свободными десятью минутами – то это очень многое. Это как деньги на дороге найти. Все радостно завопили и понеслись к выходу, расталкивая друг друга телекинетическими бросками.

Классная наставница же велела заниматься самим? Ну и вот, пожалуйста.

– Эй, Коп… Друлион! – крикнула Астрид.

– Чо?!

– У тя имя тупое!.. ха-ха, шутка! На Единство к нам пойдешь?!

– М-м-м… не знаю.

– Думай быстрее! Я за ежевичиной, а потом домой!

В этом году Астрид уже не всегда возвращалась на праздники домой. Но завтра-то день Волшебного Единства, а в Мистерии это главный праздник после разве что Доброго Дня, да еще фестиваля Бриара.

Вообще-то, в Валестре его, наверное, интереснее отмечать… но это типа семейный праздник. Особенно если ты из старой волшебной фамилии.

В усадьбу завтра вообще куча гостей наедет, все Дегатти соберутся, потому что это первый день Волшебного Единства, когда папа ректор. У него и раньше-то было много знакомых, но теперь так вообще. Все набиваются в друзья, скоро метлой придется от порога мести.

И друзья тоже будут. И просто коллеги. В этот день волшебники собираются большими кагалами у тех из них, у кого есть где развернуться. А поскольку они с ежевичиной папина гордость, он ими завтра будет похваляться, так что пропустить нельзя.

Ох уж это чужое тщеславие.

Так, погодите. А как папа будет ею похваляться, если сегодня она не блеснула на уроке? Ну да, это первое занятие по направленному телекинезу, толком ни у кого не получилось, кроме Шахриры, но все равно. Она же демон и дочь ректора, она должна быть лучшей во всем и всегда.

Ладно. Можно забежать на спортплощадку и пять минуточек потренироваться. Все равно их на пораньше отпустили, ежевичина еще на уроке.

Тем временем у Вероники заканчивалось занятие по мироустройству. Сегодня они изучали животных Парифата, но не с точки зрения их опасности и волшебности (это на ПОСС), а просто как животных. Что они едят, где живут, как выращивают детей.

Веронике нравилось мироустройство. Было ужасно интересно смотреть, как за окном колышутся зеленые кроны и бродят гигантские ящеры. Совсем как в тех фильмах, которые в последнее время так полюбила Лурия.

– Все свободны! – воскликнула классная наставница, когда пять раз пропел дрозд. – С днем Волшебного Единства, хорошенько завтра отдохните, наберитесь сил, а к следующему уроку подумайте, какого зверя вы бы сделали фамиллиаром, если бы учились на Унионисе!

Все радостно попрощались с мэтресс Фризматти. Она Веронике тоже нравилась, да и всей группе нравилась. Она рассказывала всегда интересно, показывала в волшебном окне далекие страны, проводила зеркаломосты со всякими интересными индивидами и никогда никого не ругала, даже если поругать было за что.

Никакого сравнения с дедом Инкадатти.

Астрид сказала, что зайдет за Вероникой сразу после уроков, но где-то потерялась. Наверное, ее задержали и отчитывают за то, что она Астрид.

Ничего страшного, Вероника подождет в гостиной. Она уселась в любимое кресло, достала пакет соленых ореховых палочек и открыла толстенный бестиарий, который утащила из усадьбы. С кучей цветных инкарн и рисунков.

Ее увлекло задание, которое дала мэтресс Фризматти. Она жевала ореховые палочки, листала книгу и выписывала в тетрадь плюсы и минусы разных зверей. Выбирала своего будущего фамиллиара.

Всерьез Вероника не собиралась его заводить. В прошлом году пыталась, оживив Каркушу, но у нее не вышло, да и слава Кому-То-Там. В последнее время Вероника размышляла об этом и решила, что это не ее. А было бы ее, она бы пошла на Унионис, а не Апеллиум.

Еще ей подарили айчапа, и Вероника назвала его Редисом, но он очень быстро убежал в лес, чтобы вести там дикую привольную жизнь, которую привык вести в Паргороне. Вероника желала ему всего хорошего, так что разыскивать не пыталась. Нельзя делать кого-то питомцем против его воли.

А еще она знала, что не так уж важно, какого зверя ты сделал фамиллиаром. Папа рассказывал, что его сила зависит от могущества самого мага и тесноты связи, возникающей между мастером и фамиллиаром. Разным животным лучше даются разные чары, так что если хочешь, скажем, быстро путешествовать, то заведи коня, а не черепаху.

Зато черепаха хороша для других вещей. Защитные чары или супчик черепаховый… ой, нет.

Просто уже есть хочется, вот в голове и вертится про суп.

Лучше всего, конечно, какой-нибудь волшебный зверь. Феникс, единорог или… да, дракон. Лучше всего дракон. Если Вероника однажды все-таки решит завести фамиллиара – он будет драконом.

И она нарисовала в тетрадке драконий силуэт, а рядом себя – гордую и счастливую.

– О, хочешь себе волшебного дракончика? – сунула нос в тетрадь Латойя.

– Нет, – сердито ответила Вероника. Ей не нравилось, что сокурсники постоянно лезут смотреть, что она там пишет или рисует. – Я хочу себе черного… хотя можно и красного. Они достаточно боевые. Но черные покрупнее.

– Кирасе у тебя аппетиты, – усмехнулась девочка. – А Великого Змея ты не хочешь? Говорят, один еще где-то плавает.

– А это кто такой? – спросила Вероника.

Она знала, но забыла. А если ты чего-то не знаешь или забыл, то надо спросить, потому что это самый простой способ узнать что-то новое.

– Ну это хтонические драконы. Которые жили в глубокой древности.

– Тогда хочу, конечно, – кивнула Вероника.

– Но он размером с остров.

Вероника задумалась. Остров-фамиллиар?.. Не, пожалуй, действительно крупноват.

– Если б я завела фамиллиара, то взяла бы маленького и воспитывала, – сказала Дайяна, услышав разговор. – С взрослым сложнее…

– Это логично, – согласилась Вероника, закрывая бестиарий. – Мне нужен маленький дракончик или яйцо дракона! Я отправляюсь!

– Куда? – не поняла Латойя.

– Ну… в зоомагазин?..

– Сильно сомневаюсь, что там есть яйца черных драконов. Да и дети людей тоже вряд ли.

– А при чем тут дети людей?..

– Ну… драконы разумные. В зоомагазинах продают только карликовых и золотых. Они глупые. В зоомагазинах не продают разумных. Может, гоблинов только.

– Ладно, – подумав, кивнула Вероника. – Но фамиллиара из черного дракона не запрещено делать?

– Нет, конечно. Если он согласится.

– Ладно. Тогда остается отправиться в Драконию или в Империю Зла… Или к логову любой дикой самки…

– И что ты собираешься делать? Это же, мать твою, дракон! Как ты собираешься справиться с таким?

– Ну, для начала, я поговорю… Может, удастся совершить сделку.

– Какая мать будет продавать своих детей?

– Не знаю. Возможно, мать, которая немного от них устала.

И Вероника задумалась, при каких обстоятельствах продала бы своих детей. Мама однажды угрожала, что продаст их с Астрид гоблинам, потому что те примут их за своих. Но это было, когда они еще могли поверить в подобное. С тех пор минули многие (целых два) годы, и Вероника теперь знает, что мама хоть и демон, но гоблинам детей все-таки не продаст.

Как минимум потому, что у гоблинов таких денег нет.

Вероника вздохнула. Возможно, завести дракона будет непросто. Даже кота оказалось завести непросто, а уж дракона-то тем более.

Нет, надо остановиться на коте, наверное. Пусть даже это Ксаурр.

Они с ним что-нибудь придумают. Он ведь тоже заинтересован. Ни один кот не хочет оставаться бездомным и ничейным.

Веронике бы не хотелось, будь она кошкой. И… и будь она девочкой, тоже не хотелось бы. А поскольку она и так девочка, то ей и не хочется.

Она не жаловалась. Не вслух. Не каждый день. Но вообще-то Вероника скучала по маме с папой, и по Астрид с Лурией, и по всем фамиллиарам. Она с ними виделась, и часто, но уже не так часто, как до начала учебы. Тогда-то они встречались каждый день, и только с Астрид реже, потому что она пошла учиться на целый год раньше.

Вероника снова вздохнула. Она думала, что когда пойдет учиться, то у нее сразу появится много друзей, но как-то пока не очень получается. Одногруппники намного ее старше, так что не воспринимают Веронику всерьез. Относятся хорошо, по-доброму, но немножко свысока. Как к маленькой.

А когда она немного подрастет, они подрастут тоже и всегда будут старше. Даже когда ей исполнится сто лет, им будет по сто пять, и они все равно будут считать ее малышней. Им будет даже не о чем поговорить.

Как-то все плохо.

Вероника так накрутила себя, что совсем скуксилась. Но тут, к счастью, наконец-то прибежала Астрид. Когда рядом Астрид, думать о грустном не получается, потому что она орет тебе в ухо и ты не слышишь своих мыслей.

– Все, забираю у вас эту мелочь! – объявила Астрид группе Вероники. – Послезавтра утром верну! Пошли, ежевичина.

И они вместе побежали в Валестру, на улицу Тюльпанов, 22.

Сегодня на улицах было уже людно… индивидно. Был шестой полуденный час, учиться и работать все закончили и побежали по лавкам – закупаться к завтрашнему дню.

В отличие от других праздников, день Волшебного Единства отмечают только в Мистерии. Зато уж здесь – с размахом. Завтра будет большой волшебный парад, небесное представление-иллюзион и церемониальное сожжение чучела Бельзедора.

– Знаешь, я думаю, через пару лет мамке придется забыть о наших визитах, – говорила Астрид Веронике на бегу. – Хочется, конечно, порадовать старую одинокую женщину…

– Кого?.. – не поняла Вероника.

– Ну маму. Но смотри: мы уже должны идти дальше. Жить своими интересами. Я практически совершеннолетняя, мне…

– Совершеннолетие в семнадцать лет, – тихо напомнила Вероника.

– Ну да. Короче… фу, так, сворачиваем!..

И они резко отвернули в переулок, прежде чем Вероника успела что-то разглядеть. Астрид придержала ей голову и зажала рот, с подозрением косясь из-за угла.

Вероника тоже чуть-чуть высунулась. Там весело шагал этот… Компот. Демон, похожий на маму и Астрид, только мальчик.

Хотя уже и не мальчик совсем, а дядька, просто не старый пока.

И он был не один. С ним шагал какой-то кобрин… а, нет, кобринка. Девушка с изумрудной чешуей и большим, трепещущим капюшоном. По лицу у кобринов ничего не разберешь, но смотрела она на спутника, как будто на тортик или еще что-то великолепное.

– Фу, женщины – как хобии, – поморщилась Астрид. – Слепые совсем. Она не видит, что ли, что это Компот?

– Может, скажем ей? – предложила Вероника.

– А я бы пошла и сказала. Я бы все ей объяснила. Но я уже взрослая и мудрая. Я к Компоту даже не подойду. Он воняет.

– Мне кажется, ты трусишь, – предположила Вероника. – Хочешь, я ей скажу?

– Нет, мелочь. Это сделаю я. А то ты переживать будешь.

Вероника хотела сказать, что не будет она переживать, ей вообще все равно, что там у Компота в жизни происходит, но Астрид уже выскочила из переулка, взлетела над мостовой и ринулась портить жизнь Компоту.

Вероника смотрела из-за угла. Ей было стыдно. Она на всякий случай приготовила апельсин, потому что мало ли. Вдруг Компот все-таки не выдержит и решит убить Астрид.

Но он почему-то совершенно не разозлился. Только взглянул на Астрид своими глазами-льдинками, колко рассмеялся и сказал:

– Это дочка знакомой. Малышка влюблена в меня и ревнует.

После этих слов Вероника испугалась, что придется соскребать Компота с брусчатки. Сейчас он точно задымится в Луче Солары.

Но Астрид не выстрелила. Она вместо этого сама аж задымилась, налилась краской и выпалила:

– Что?! Нет!.. Пошел ты!.. на кир пошел!.. ты!.. забродивший!.. а-а-а!!!

И она взметнулась в воздух, поняв, что с каждой секундой позорит себя все сильнее. Еще чуть-чуть – и придется либо делать сеппуку, либо до конца жизни вспоминать эту минуту перед сном.

– Дети, – снисходительно сказал Ахвеном, беря спутницу под руку.

Он даже не посмотрел Астрид вслед.

Домой Астрид шла мрачной как туча. Ее взгляд был полон горечи, и она старалась не глядеть на младшую сестру. Вероника присутствовала при ее позоре. Все видела и слышала. Теперь у нее есть оружие против старшей сестры… правда, нет доказательств. Астрид все будет отрицать.

К счастью, ежевичина оказалась слишком глупа, чтобы воспользоваться этим даром судьбы. Или слишком благородна… нет, глупа.

– А я не знала, что ты влюблена в Компота, – сказала Вероника, когда они уже входили в подъезд дома 22 по улице Тюльпанов.

– Я не влюблена в Компота! – заорала Астрид. – Он придурок! И он наврал!

– Ладно.

– Я просто не была готова! Я хотела спасти эту женщину!

– От чего?

– От… от компотных козней! Почему никто не видит, насколько он отвратителен?!

– Все видят. Но… это же… всегда так было.

– Вот, ты понимаешь, – успокоилась Астрид. – А я боялась, что я единственная зрячая среди слепых.

Мама с папой встретили Астрид и Веронику, как родных детей. Особенно папа. Он вернулся домой еще после второго урока и усиленно готовился к празднику, продавливая диван.

У него-то завтра праздник такой, не очень отдыхабельный. Утром он будет участвовать в параде, вечером принимать гостей, а между утром и вечером – отсиживать в Гексагоне, потому что день Волшебного Единства – это день Медного Осьминога, а по Медным дням ученый совет собирается на ежелунное заседание. Решать мировые проблемы.

– Повестка дня завтра длиннющая, – мрачно сказал папа, обнимая дочерей. – И это в праздник. Я немного жалею, что Бракиозор меня тогда не зарубил. Это было бы хотя бы быстро.

– Да брось, – фыркнула мама. – Хватит прибедняться. Ты там ничего и не делаешь, просто спишь в кресле.

– Положим, это неправда. Я задремал всего разок. А раз меня никто не разбудил, я там был не очень нужен.

– Ну и сегодня поспи. В конце концов, тебе девяносто лет.

– Девяносто два… эй!.. Я молод! Я давно перестал стареть!

– Совсем?

– Ну… до тебя я старел раз в десять медленней нормы. А с тобой… в тридцать, пожалуй. Еще лет пятьсот уж точно проживу.

– То есть мне к тебе лучше не привыкать, раз так скоро расстанемся?

Пока родители обменивались колкостями, Астрид умчалась проверять, все ли в порядке в ее родовой усадьбе. Она чувствовала ответственность, потому что однажды все это достанется ей. А Вероника уселась за столик для маноры, напротив Лурии. Та задумчиво изучала чашку с могильным прахом.

– Мам, а мы завтра в Валестру пойдем? – спросила Вероника.

– Да, будем смотреть на парад… вы будете. Мы с папой в нем участвуем. Я буду пятиглавым драконом!

– Кстати об этом… я тут подумала… а можно в зоомагазин зайти?

– В зоомагазин? – удивилась мама. – Не в книжную лавку?

– Нет, я… я разработала план.

– План?..

– Связанный с приумножением моего могущества.

В голове Вероники это звучало очень серьезно и внушительно. Но мама, кажется, восприняла ее слова иначе, и папа тоже. Нет, он отложил газету и весь обратился в слух, но смотрел так, словно ожидал услышать смешную шутку.

А ничего смешного-то и не было!

– Я хотела… хотела найти себе фамиллиара, – исподлобья сказала Вероника. – Особенного.

Родители переглянулись. Папа хмыкнул. Мама расплылась в улыбке. А открывший глаза кот Снежок спустился с каминной полки, положил Веронике лапку на ногу и стал рассказывать, что фамиллиар – дело нешуточное, что с бухты-барахты такие решения принимать не стоит, потому что взять фамиллиара – это гораздо серьезнее, чем жениться или обзавестись детьми.

– С женой можно разойтись, – объяснял Снежок. – Детей можно раздать. Это все обратимо. Но если ты стал Эмблемой волшебника, то это связь нерасторжимая. Помните об этом, юноши и девушки… то есть Вероника.

Снежок в последнее время читал регулярные лекции от лица своего человека.

– Ну не знаю, мне кажется, если я захочу свалить, я свалю, – потянулась Лахджа.

– Ты особый случай, – отмахнулся Майно. – И свалить-то ты сможешь, конечно…

Он замялся.

– Я не стану этого делать, – успокоила его жена. – Я люблю тебя и не хочу, чтоб ты помер, когда я вырву кусок твоей души.

– Там все сложнее… но это неважно. Ежевичка, давай не будем торопиться, хорошо? Ты ведь не на Унионисе. Да и ребята с Униониса заводят фамиллиаров только на четвертом курсе, а некоторые даже на пятом.

Это был какой-то скучный разговор, сводящийся к запрету. Вернее, не к запрету, а… ну да, к запрету. И Вероника хотела было объяснить, что на самом деле не собирается заводить фамиллиара, а просто интересуется теоретической возможностью и вообще ей хочется прояснить для себя некоторые вещи… но передумала. Ее задело за живое.

– Я хочу не совсем фамиллиара, – снова попыталась объяснить она. – Я хочу питомца, который будет как фамиллиар, но не фамиллиар.

Еще не договорив, она уже поняла, что родители снова ее не понимают. Вероника стиснула зубы и надула щеки, немного подумала и сказала:

– Я хочу питомца, но умного и… и, наверное, все-таки говорящего.

– Вероника, говорящие звери – это разумные существа, – ответил папа. – Их нельзя держать в питомцах, это рабовладение.

– Кхгхм-м!.. – издал Снежок такой звук, словно сейчас сблюет шерстью. – Кха-кха-а!..

– Это другое, ты не был говорящим, когда я тебя завел. Никто из вас не был, кроме Лахджи. И фамиллиары – не питомцы, это отдельная юридическая ситуация.

– Попугаи разговаривают, – напомнила Лахджа.

– Но они не р-разумны! – подал голос Матти. – Попугаи только имитир-руют услышанные звуки, включая человеческую р-речь! Попугаи, р-равно как вр-рановые и некотор-рые др-ругие птицы, способны к вокальному научению! Однако они не понимают смысла пр-роизносимых звуков, а лишь могут запоминать обстоятельства, пр-ри котор-рых их слышали!

– Я знаю, – сдержанно ответила Лахджа. – Спасибо, Матти.

– Не за что! Обр-ращайся в любое вр-ремя!

– Ежевичка, а какого зверя тебе бы хотелось? – спросил Майно, решив перевести тему.

– Дракона, – решительно ответила Вероника. – И кота. Кота… нет, дракона. Дракона. Или кота.

– Эх, я своих уже раздал, – вздохнул Снежок. – Что ж ты пораньше не сказала.

– Дракона?.. – задумался папа. – Ну можно купить тебе карманного дракончика… Они не слишком дорогие. И… они кудесные. Да…

Майно грустно улыбнулся, а Лахджа спросила, спеша предотвратить у мужа прилив депрессии:

– Подожди, а разве эти дракончики не разумные?

– Нет. Они очень умные, но все-таки животные. Давай купим Веронике такого…

– Я не хочу! – закапризничала девочка. – Я не хочу какого-то глупого волшебного дракончика! Мне нужен настоящий дракон!

– Они настоящие, – заверил папа. – Просто маленькие.

– Я хочу большого! – попыталась донести до него Вероника. – Черного или хотя бы красного… ну, изумрудного еще можно, ладно. Такого, который мог бы возить меня и нести смерть и разрушение!

– Хотя бы изумрудного, – повторил папа.

– Смерть и разрушение, – повторила мама.

– Смейть и язъюсение! – одобрила Лурия, хищно сверкая глазками.

Она очень внимательно слушала разговор, перемешивая компоненты для маноры.

– Дочь, а не обнаглела ли ты? – спросил папа, немного подумав. – Ты еще маленькая для драконов.

– Я уже гражданка Мистерии, – напомнила Вероника. – Я официальная волшебница. Просто начинающая.

– Но откуда у тебя это внезапное желание? Ты никогда не заговаривала про питомца. У тебя даже айчап сбежал… и слава Кому-То-Там, конечно.

– Я не знаю… – смутилась Вероника. – Мне просто хочется… кого-нибудь. Своего… Я призывала кота, но… он не захотел дружить…

– Проблем никаких не было? – тут же насторожился папа.

– Нет, я его погладила и покормила колбасой, а потом он ушел. Не меняй тему, пап. Можно мне дракона?

– Ты еще маленькая для драконов, – повторил папа. – К тому же как ты его будешь растить? Драконы взрослеют двести лет. Уверена, что хочешь столько ждать?

– Конечно. Я подожду.

– Ты уверена, что сама-то столько проживешь?

– Я постараюсь, – серьезно сказала Вероника.

– А вдруг он только-только станет взрослым, а ты уже умрешь от старости? Представляешь, как ему будет грустно? Он плакать будет.

– Не умру, – упрямо твердила Вероника. – Я никогда не умру.

– Вероника, я не смогу купить дракона… легально, – взял ее руки в свои папа. – Даже если бы хотел. Если кто-то заметит, что я содержу дракона разумного вида, меня посадят в Карцерику.

Вероника обиделась. Вот теперь она серьезно обиделась. Всю жизнь ведешь себя как хорошая, всех слушаешься, соблюдаешь правила, каждый день чистишь зубы, а после этого тебе даже дракона не купят.

– Эх… – вздохнула она. – Похоже, что всю жизнь проживешь вот так, без дракона…

Немного сквозь смех, но Лахдже стало жалко дочь. Она ведь и сама порой о таком мечтала, хотя давно уже взрослая. Однажды даже сделала попытку, хотя и неудачную.

Эх, где-то там сейчас Орказарок…

– Вероника, я думаю, тебе нужны не драконы, – решительно заявила она. – И не коты. И вообще не питомец. Ты поступила в школу, где все значительно старше тебя. Ты просто хочешь с кем-то дружить. И не с кем-нибудь странным, кого сама же и призвала, а с кем-нибудь из своих сверстников, нормальных ребят.

– Наверное, – буркнула Вероника.

– Вероника, питомец – это не игрушка, – присоединился и папа. – Нельзя заводить животное просто потому, что хочешь завести животное. Это серьезный и ответственный шаг, а тебе всего шесть и при этом ты учишься в университете. Ты будешь успевать о нем заботиться? Он не будет мешать твоей учебе? Ты не передумаешь его держать через луну-другую? Даже небольшой зверек, какая-нибудь крыса, проживет с тобой целые годы, а если ты заведешь карманного дракончика, то он станет твоим спутником навечно. Ему нельзя будет просто сказать: что-то мне надоело, давай расстанемся.

Ты это студентам на лекциях затираешь?

Таким тривиальным вещам я давно не учу, но да, это из базовой программы Униониса. И это просто здравый смысл.

– Вероника, если хочешь, я уступлю тебе Каркушу, – нехотя предложила мама. – В конечном счете, она уже мертва и не пострадает от неумелого обращения…

– Не хочу, – отказалась Вероника.

– Но ты же сама ее подняла.

У Вероники задрожала нижняя губа. Она всегда старалась вести себя хорошо, не капризничать и не расстраивать окружающих, но сейчас ей захотелось заплакать, потому что мама с папой не понимают ее, юлят и читают нотации вместо того, чтобы постараться решить проблему и найти компромисс.

– А кота мне хотя бы можно? – буркнула она.

– Ну… если ты готова за ним ухаживать, – поддался папа.

– Коты беспроблемные хоз… питомцы, – сказал Снежок. – Но им нужно регулярно чистить лоток, менять воду и кормить.

– И это не должен быть кто-то из родни Совнара, – добавила мама.

– Мам, я еще не сошла с ума, – сердито ответила Вероника. – Я не собираюсь заводить бушука.

– Вот и молодец. Помочь тебе с поиском хорошего кота?

– Сама найду, – отвернулась Вероника.

Она мстительно подумала, что все-таки придется снова призывать Ксаурра и дружить с ним. Это единственный вариант, который устроит родителей.