Семья волшебников. Том 4

Глава 13

Астрид уписывала мясо. С утра она была на тренировке, потом отплясывала на кружке пиррихи, а теперь обедала. Перед ней стояло блюдо с целой горой мяса – говядиной, бараниной, страусятиной, брабулятиной.

И зеленью. Зелень полезна.

– Зелень полезна, – сказала Астрид вслух, беря всю эту зелень в щепоть.

Несколько листьев петрушки, базилик, шалфей и травка Вкусночиха. Астрид пригляделась, пытаясь распознать, какое растение откуда.

Петрушка вроде бы с севера. Базилик с запада. Шалфей из Валестры… и, кажется, сотворенный. Да, сотворенный.

Астрид с негодованием его выкинула. Как они вообще смеют? Она сегодня заплатила за полностью настоящий обед. Хотела почувствовать, что мясо когда-то мычало, блеяло и… как там кричат брабулякры?..

А они все-таки подсунули квазиал. Ни стыда, ни совести. Детей обманывают.

Так, ладно, а откуда Вкусночиха? Что-то в ней очень знакомое, как будто даже родное… о, точно!.. с фермы дяди Жробиса!..

Астрид улыбнулась, гордая своими успехами в аурочтении. Она наконец-то проломила внутренний барьер и начала видеть ауры, как волшебница, а не как демон. Больше нет этого будоражащего чувства, когда смотришь на чужую душу – и перед тобой словно что-то вкусненькое.

Астрид это немного беспокоило.

Тут нет ничего страшного. Снежок, Тифон, Токсин и вообще хищники тоже ощущают запахи людей и других индивидов как аппетитные. Как добычу. Как свежее мясо. Но они от этого абстрагируются, это несложно, если ты культурное существо… даже разумным быть необязательно.

Так что хорошо, что теперь Астрид видит ауры правильно. Потому что она, конечно, суперхищник (и это кудесно!), но как-то неуютно, когда от твоих друзей слишком вкусно пахнет. Мысли всякие иногда в голову лезут.

– Вот так-то, – сказала она, разложив перед собой полезную зелень. – Про каждый могу сказать, откуда приехал. И даже Очко Истины не нужно.

– Я тоже могу, – сказала сидящая напротив Свизанна.

– Ты молодец, – похвалила ее Астрид. – Продолжай в том же духе.

Свизанну похвала почему-то не обрадовала. Она немного искоса посмотрела на Астрид и сказала:

– Определить адресность мы все можем. Нас целый год учили.

– Значит, мы все молодцы, – широко улыбнулась Астрид. – Все, кроме этого шалфея.

И она разорвала шалфей в клочья. Те рассыпались сверкающей пылью, и Астрид довольно улыбнулась. Квазиал. Как она и говорила.

– Надо пожаловаться, – заявила она. – Они продают сотворенное. И теперь в моем мясе нет шалфея, а куда это годится? Я в суд подам, повара в Карцерику упекут.

– Вот тебе шалфей, – тихо сказала Вероника, протягивая веточку. – Не кипятись.

Астрид придирчиво осмотрела. Шалфей был настоящим. Призванным, за ним будто дымилась струйка инерционного следа, но настоящим, не квазиалом.

– Дело не в шалфее, ежевичина, – сказала Астрид. – Дело в принципе. У нас договор. Я заплатила за подлинную пищу и должна получить ее в полной мере.

– Но ты же не ешь зелень.

– А дело-то не в этом! Ем, не ем… какая разница? Блюдо должно быть подлинным! Иначе… чик-чик!

И она провела коготками по столешнице, оставляя царапины.

– Демоны, – вздохнула Свизанна, тоже разглядывая шалфей, призванный Вероникой. – Вероничка, а ты давно умеешь колдовать?

– С младенчества, – коротко ответила Вероника.

– Сразу сама, как Шахрира? Тебя никто не учил?

– Ага.

Она не была настроена на болтовню. Просто пришла пообедать с сестрой. Ей хотелось сравнить столовые Апеллиума и Ингредиора… и пока что она не видела разницы.

Все одинаковое. Те же самые столы, те же самые тарелки, те же немтыри-половые, те же стойки раздачи для тех, кто хочет добавки. Вероника чистила баноцитрус, читала «Веселые истории о великих волшебниках прошлого» и думала, где взять пыльцу феи и чешую дракона.

'…Неприступной считалась Цитадель Зла. Заперся в ней коварный Темный Властелин, окружил себя прихвостнями и радовался. Думал, что уж никто здесь его не возьмет, никто не достанет. Окружала его крепость огненная пропасть, а вокруг летали драконы. Не могли воеводы Рыцаря Парифата взять эту крепость, и сам он тоже ничего сделать не мог.

Но вот приехала под эти стены Плезия Лиадонни и сказала всего одно слово чудесное…'

– Пыльца феи и чешуя дракона… – задумчиво произнесла Вероника, глядя куда-то между строчек. – Так-так. Так-так.

Просто призвать – это, конечно, легче всего. Но с тех пор, как Вероника начала учиться, это внезапно перестало быть таким уж легким. Она стала изучать исчисление, метафизику и кромкохождение, стала постепенно узнавать, как все в мире работает, и стала задаваться вопросом, как вообще действует ее штука.

И когда Вероника об этом думала… та не срабатывала. Все по-прежнему получалось, если Вероника забывала подумать, но если она размышляла, что вот, мне нужно то-то и то-то, сейчас я это призову, и при этом будут задействованы такие-то механизмы… а какие именно?..

Вероника пока не знала, и никто из классных наставников тоже не знал.

– Призываю пыльцу феи… – тихонько пробормотала она еще разок на всякий случай.

Ничего. А вот шалфей всего минуту назад призвался легко, потому что Вероника не собиралась его призывать, а просто засердилась на Астрид, которая ноет из-за всякой чепухи, и только когда в руке появился шалфей, поняла, что нечаянно его призвала.

Может, ей на самом деле вредно учиться?! Может, так она постепенно потеряет штуку?! И учеба в волшебной школе будет ошибкой всей жизни?!

Нет, это временное, точно. Как только Вероника досконально разберется, как устроена вселенная, штука снова будет повиноваться в полной мере.

Она и сейчас отлично действует, только нужно либо призывать по всем правилам, с сеткой и словом призыва, либо просто не думать о штуке. Но если пытаешься о чем-то не думать, то только об этом, как назло, и думаешь, а сеток и слов призыва для пыльцы феи и чешуи дракона Вероника в библиотеке не нашла.

Так что… наверное, проще сходить в лавку.

– Астрид, давай сходим в город, – попросила Вероника. – Мне надо купить всякое для… для обычного школьного проекта, совсем не подозрительного.

– Мне тоже надо купить… кое-что совсем обычное, – задумчиво сказала Астрид.

Она и сама собиралась в город. Сегодня Фригудис, Холодный День, занятий в школах нет… а еще сегодня можно употреблять только холодную пищу, ничего нельзя готовить на огне, но это если ты севигист.

Дома енот это правило соблюдал, в Холодные Дни на столе всегда были салаты, соленья и бутерброды, но в столовых Клеверного Ансамбля можно брать и что-нибудь горячее, если хочется. Тут не только севигисты учатся, знаете ли.

И на этот праздник Астрид домой не пошла. Она решила, что пора взрослеть.

Астрид нравилась их усадьба в Радужной бухте, она прожила там шесть лет, и это были удивительно счастливые годы (за вычетом периода Сорокопута), но самое раннее свое детство она провела в Валестре, в общежитии Клеверного Ансамбля, и теперь снова жила тут, и тут ей тоже очень нравилось. Она любила шум большого города, в котором полно интересного и всегда есть чем заняться.

Так что в этом году Астрид собиралась портироваться в усадьбу только на каникулы, да еще, возможно, двойные праздники. Там видно будет.

– А что тебе надо купить? – спросила она.

– Ничего такого, – уставилась фиалковыми глазищами Вероника. – Мне надо в алхимическую лавку и еще лавку с кое-какими материалами. А одной мне ходить пока нельзя, я маленькая. Мне надо, чтобы меня сопроводили.

– То есть в итоге я пойду не просто по своим делам куда сама хочу, а буду твоим эскортом, пока ты по своим ходишь? – не поняла Астрид.

– Да. Потому что надо идти на компромисс.

Астрид уставилась на Веронику. Сама она собиралась пройтись по другим лавкам. Ей нужно кое-что из одежды… неважно, что.

– А не обалдела ли ты, ежевичины кусок? – осведомилась Астрид.

– Нет, – уверенно ответила Вероника.

– Так, есть другое предложение, – подумав, сказала Астрид. – Я пойду туда, куда надо мне. А ты можешь, если хочешь, идти следом. Или можешь не идти. Тебе решать.

– Это не похоже на компромисс, – сказала Вероника. – Сестра, неужели ты не можешь проводить маленькую беззащитную девочку до лавки с сомнительными магическими товарами и сырьем?

– А где тут маленькая беззащитная девочка? – изумилась Астрид.

– Я! – вытянула руку Вероника.

Астрид поняла, что если не проводить ежевичину, то она пойдет одна и опять во что-нибудь вляпается. В какашку, например. Она ж не видит ничего дальше своего носа… и это при том, что нос-то у нее длинный!

И можно, конечно, доложить маме или папе, что мелкая опять ищет на свою задницу приключений, но… она не перестанет. Так что в этом нет никакого смысла.

К тому же некоторые из этих приключений довольно смешные, и после них сестру можно позорить. Вечно позорить. Если Астрид повезет, это будет именно такой случай.

– Идем, – покровительственно изрекла она. – Старшая сестренка все устроит.

Свизанна, которая сидела рядом и грела уши, тоже с ними напросилась.

– У моей мамы очень хорошая лавка, – как бы между делом сказала она. – На улице Сирени и Крыжовника. «Все для алхимиков» называется.

– Звучит как большой магазин, – задумалась Астрид. – И в центре города, надо же.

– Да, он, наверное, самый большой… кроме Универсама Чудес. Но он немного другой.

– Погоди… большой магазин в центре… Свизанна, ты чо, богатая?!

– Нет, я обычная…

– Меня окружают одни богачи, – бурчала Астрид, идя по улице. – Клеверный Ансамбль дает равные возможности для всех!.. кто угодно может поступить!.. лишь бы был талантлив!.. а вокруг одни мажоры!

– Староста Ромулус очень бедный, – напомнила Свизанна.

– Да, давайте его беречь. Кто-то должен тянуть на себе скромную перезепретацию бедноты.

– Репрезентацию, – поправила Вероника.

– Да, я так и сказала. Ты плохо расслышала, потому что уши мыть забываешь.

– Я… я… я мою уши каждый день! – аж раскраснелась от гнева Вероника. – Я тебя сейчас стукну!

– Вот. Едва получила гражданские права, и уже нарушает чужие. О Кто-То-Там, да что из тебя вырастет-то вообще?

В Холодный День Валестра не такая веселая и красочная, как в Воздушный, Огненный или Земной. Это не самый интересный праздник и даже, в общем-то, скучный. Разве что продавцы мороженого оживляются, а так день как день, только никто не работает и не учится.

Астрид со Свизанной и Вероникой прошли улицей Алхимиков и свернули на улицу Сирени и Крыжовника. Она не такая длинная, как улица Алхимиков, зато широкая и на ней куча магазинов и богатых домов, а еще Универсам Чудес и центральное отделение жиробанка. Тут живут в основном торговцы, в том числе и мама Свизанны… ну и папа, конечно, но папа у Свизанны не торговец, а целитель в клинике Бекоданни… она, кстати, тоже на улице Сирени и Крыжовника.

Из клиники как раз вышел дедушка Альянетти… то есть мэтр Альянетти, мысленно поправилась Астрид. Он все-таки ректор Арбораза, надо быть уважительней даже в собственных мыслях. Он, конечно, их не читает, но если бы вдруг прочитал, то проникся бы благовоспитанностью Астрид.

– Девочка, а что это у тебя такое лицо наглое? – подозрительно спросил старик. – Мир тебе, Вероника. Возьми яблочко.

– Спасибо, – не очень искренне поблагодарила Вероника, потому что яблочко было почти таким же старым и сморщенным, как мэтр Альянетти.

И пахло так же, побывав в его кармане.

– Я потом съем, – пообещала Вероника.

– Да сейчас съешь, – улыбнулся старик.

– А мне можно яблоко? – спросила Астрид.

– Нету больше, – отрезал Альянетти.

– Возьми мое, – предложила Вероника, которой и вообще-то не хотелось яблок, а это конкретное – особенно сильно.

– Да я так… – отпихнула ее руку Астрид. – Это тебе дали, ешь.

– Да мне не жалко… – с нажимом сказала Вероника.

– Какие вы хорошие добрые сестры, – умилился Альянетти. – Вот так и надо всем делиться с другими. А мистерийское воспитание-то пошло тебе на пользу, маленький демон! Вот тебе за это орешков.

И он высыпал в ладони Астрид довольно уже прелые орехи с налипшими на них крошками и волосками.

Свизанна в раздаче подарков не участвовала. Она каким-то образом ухитрилась сразу спрятаться за деревом и сделать вид, что знать не знает этих двоих.

– А… я не хочу, – немного торопливо сказала Астрид. – Я вот лучше… птичек покормлю. Я поделюсь.

И она высыпала орешки стае голубей. Те были мистерийскими – жирными, пресыщенными, чуточку волшебными и полуразумными. На угощение они посмотрели, как на горсть козьих шариков.

Зато Альянетти умилился еще сильнее и пошел наконец своей дорогой. А Свизанна, отлепившись от дерева, рассказала, что он регулярно посещает клинику Бекоданни и многие другие клиники тоже, потому что ему больше тысячи лет, а это очень много для человека. Даже такого насквозь волшебного, как Дардан Альянетти.

– Хотите посмотреть, где мой папа работает? – с надеждой предложила она.

Астрид и Вероника подумали, переглянулись и помотали головой. Что там может быть интересного? Просто людей лечат, и все. Это даже кот умеет.

Так что они сразу двинулись к лавкам – Вероника в алхимическую, а Астрид в галантерейную. Они были по разные стороны улицы – обе очень красивые, вывески с виньетками, с розовыми кустами у крылечек. И Свизанна сначала хотела пойти с Вероникой, потому что алхимическая лавка принадлежит ее маме, но потом вдруг о чем-то задумалась и тоже пошла в галантерею.

– Так, Свизанна, ты подумала о том же, о чем и я? – спросила Астрид, открывая дверь.

– Наверное, – неуверенно кивнула та. – А ты о чем?

– Мы гражданки. Нам по одиннадцать…

– Мне двенадцать.

– Тем более. Нам пора становиться взрослыми и самодостаточными волшебницами. Нам нужны лифчики.

– А я уже, – пожала плечами Свизанна.

– Что?.. – заморгала Астрид.

– Мне мама летом купила.

Астрид воззрилась на Свизанну, как на предательницу. Архипредательницу. Таштарагиса в юбке. Ту, кто давно уже всадил ей нож в спину, но коварно смазал лезвие сахаром, так что Астрид до поры не чувствовала боли.

Нет, с сахаром так не получится… неважно, это метафория!

– Ладно, тогда нам нужен один лифчик, – вздохнула Астрид. – Мне.

И она принялась разглядывать ряды готового платья. Галантерейный магазин занимал узенькое двухэтажное здание, зажатое меж двумя жилыми домами, но внутри был огромным, как стадион. Повсюду висели одежды самых разных фасонов, в основном по мистерийской моде и мистерийского производства, но были и иностранные.

И не только одежды. Тут были самые разные товары, от карманных зеркальцев до ночных ваз. Сотворенные, натурального производства, призванные из-за Кромки, даже волшебные. По широте ассортимента лавка «Из ваших снов» уступала разве что Знаменитой Конторе Дровянико, но у тех товары только сотворенные, без истинной настоящести и уж тем более – волшебных свойств.

Астрид решительно направилась к прилавку с женским нательным бельем. Сейчас она окончательно станет взрослой и независимой.

Мама обещала, что сходит с ней в такую лавку. Но Астрид предпочла бы обойтись без ехидных замечаний старых злых демониц. Она справится сама, тут ничего сложного.

– Лиф… лифчик! – выпалила она, обрушив ладони на прилавок. – Дайте!

Так, как-то она слишком громко это сказала. Ее никто не услышал? Она прикончит всех, кто посмеет усмехнуться. С приказчицы начнет. Из глаз ее ожерелье сделает.

Но приказчица лишь понимающе кивнула. Сюда часто заходили такие вот юные барышни, растерянные и смущенные.

– Мир вам, медам… или мэтресс, – чуть запнувшись, сказала она. – Вы учитесь в Клеверном Ансамбле?

– Да.

– Тогда скидка сорок процентов, – улыбнулась приказчица. – Посмотрим, что у нас есть.

Первым же делом Астрид захотела что-нибудь… кудесное! Красное или черное, с кружевами… как мама носит! Но приказчица как-то между делом выяснила, что Астрид на Риксаге, и сказала, что это будет безумно красиво, но не очень практично, особенно на физмагии.

– Вот, это шелковый, из волшебной ткани, – показала она. – Меняет размер по носителю, самоочищается, не знает сносу и вообще не натирает.

– У меня такой, – кивнула Свизанна. – Но он дорогой.

– Деньги не проблема, – гордо вскинула голову Астрид. – Направьте счет моему отцу.

Красиво она это сказала. Даже захотелось повторить, но тогда бы прозвучало уже не так красиво.

– Мне в целом нравится, но покажите еще и другие, – чуть оттопырив губу, добавила Астрид.

А то не может же она схватить первое, что ей предлагают? Принцессы так точно по магазинам не ходят. Принцессы перебирают всякое, меряют весь магазин, а потом еще и ругают приказчиков, что товар плохой. Астрид ругать никого не будет, она добрая, но все равно первое попавшееся хватать нельзя.

Хотя мама говорит, что если тебе что-то сразу подошло, то ты, скорее всего, это и купишь. Даже если потом перемеряешь весь магазин. Ну это психология. Первая вещь, которая подошла, становится для тебя эталоном. А еще ты часто первым берешь именно то, что для тебя наилучшее, и это действительно так.

Тем более, что этот и правда, кажется, самый кудесный. Все остальное какое-то либо теткино, либо бабкино, либо девочковое, либо непрактичное… Астрид хотелось что-нибудь непрактичное, но приказчица очень уж пренебрежительно на такие лифчики смотрела. Мол, совсем не пойдет. А Астрид понимающе кивала – мол, да, верно, мы мыслим одинаково, мы тут все взрослые разумные женщины.

Но все равно сначала надо их примерить…

– … Мне нужны пыльца феи, чешуя дракона, толченый рог единорога, чертополох и масло, – перечислила Вероника.

– Ах-ха-ха… – задумчиво сказал приказчик алхимической лавки. – Не проблема, все это у нас есть. Но у меня к тебе два вопроса, девочка.

Вероника сразу вспомнила сказку «Бушук и солдат», где находчивый солдат сумел ответить на все вопросы коварного бушука, и приготовилась, что ее ум сейчас тоже будут испытывать.

– Я готова, – серьезно кивнула она.

– Первый: есть ли у тебя разрешение от родителей или опекунов на покупку? Некоторые из этих вещей отпускаются только совершеннолетним. Второй: достаточно ли у тебя денег? Твой список стоит очень недешево.

Деньги у Вероники были. Она спросила у мамы позавчера, когда они возвращались в школу после двойного праздника, и мама спросила, зачем ей, а Вероника сказала, что на школьную поделку, и мама разрешила взять сколько нужно.

Теперь Вероника высыпала монеты на прилавок, пояснив, где их взяла.

– Ого, какая щедрая у тебя мама, – хмыкнул приказчик. – Целых десять орбов дала. Ну что ж, хорошо. А разрешение?

– А… неопределенного устного, данного лично мне, хватит?

Приказчик на пару секунд задумался, а потом сказал:

– Лично мне – хватит. Я очень доверчивый, всем верю на слово. Какое масло тебе нужно?

Вероника не помнила, какое масло нужно. Но это, наверное, важно. Если бы это не было важно, эликсиры бы делали на кухонном масле – оно везде есть.

– А вы называйте все, какие есть, а я скажу, когда вспомню, – предложила она.

– У нас очень много разных масел, девочка, – почесал в затылке приказчик. – Тебе растительное, животное, эфирное, минеральное?..

– У вас есть список? – облокотилась на прилавок Вероника.

– Девочка… ты лучше приходи, когда будешь точно знать, что тебе нужно.

– У вас есть список? – настойчиво повторила Вероника.

Приказчик хмыкнул, достал из-под стойки толстый гроссбух, полистал его и подвинул к Веронике.

Там и правда оказалась куча разных масел. Анисовое, апельсиновое, бальзамовое, березовое, ванильное, гвоздичное, горчичное… Вероника читала и читала, удивленная тем, что масел в мире настолько много.

– … Полыни!.. – выпалила она, добравшись до середины. – Нужно масло полыни!

– Сколько? – задал очередной сложный вопрос приказчик.

Валит. Этого Вероника тоже не помнила. Жадный Мазетти не позволил заглянуть в рецепт еще хоть глазком.

– Побольше, – решила она. – Бутылку… нет, две.

– Эфирные масла мы продаем пузырьками.

– Ну дайте десять пузырьков… нет, двадцать.

– Как скажешь. Теперь по остальным ингредиентам… чешуя какого дракона тебе нужна?

– А-а-а… а они разные, да?

Приказчик вышел из-за стойки и прошел к огромной витрине. Окинул ее широким жестом, и Вероника увидела под стеклом чешуйки.

Тут были большие, размером с ладонь, и совсем мелкие, едва с ноготок мизинчика. Были тусклые и блестящие. Были черные, красные, зеленые и голубые. Прозрачные, как льдинки, и толстые, похожие скорее на обломанный панцирь.

– В заведении мэтресс Аллеманди самый широкий выбор драконьей чешуи, – горделиво сказал приказчик.

Вероника зачарованно таращилась на витрину. О Кто-То-Там, какая же ей нужна? Вот почему у нее нет Ментального Блокнота, как у мамы? Или запоминающего все попугая, как у папы? Это было бы так удобно…

А еще удобнее было бы прийти сюда с рецептом. Прямо в книге. Или успеть его переписать.

Но Веронику окружают недалекие, в общем-то, люди, которые все время мешают ее планам.

Нет, так, конечно, думать не надо. Это плохо… наверное.

Но что ж делать, если так все и есть?

– Так… а какой дракон самый кудесный? – так и не смогла вспомнить Вероника.

– Гм-гм… черный, наверное, – призадумался приказчик.

– Ну давайте тогда черного.

– Она самая дорогая, – с явным удовольствием сказал приказчик. – Тебе с хвоста, с боков или с морды?

– А… а какая разница? – совсем растерялась Вероника.

– В размерах.

– А… а дракон большой?

– Черный?.. Ого!.. самый большой!

И приказчик показал чешуйку, прислоненную к витрине. Она была размером в половину Вероники.

– А для зелий какая? – напряженно продолжала допрос Вероника.

– Самая мелкая.

– А это какая?

– На пальцах.

– А почему вы мне предложили любую другую? – начала сердиться Вероника. – Я сейчас сестру позову.

– Не надо, девочка! – сделал испуганный вид приказчик. – Давай вместе разберемся, что же нужно для этого таинственного зелья.

Вероника заподозрила, что он издевается. Но он говорил вежливо и все еще был ей нужен, поэтому отдать его на съедение Астрид нельзя.

– Самую мелкую чешую черного дракона, пыльцу феи… какой-то феи, масло полыни…

– Какой-то особой феи? – перебил приказчик. – Нам пыльцу поставляют разные феи. Есть росяные, цветочные, зубные, щедрые… даже злые бывают, хотя эти нам ничего не поставляют.

Вероника задумалась. Да, там точно было что-то про зло. И, возможно, это было про фею.

– Но у вас есть пыльца злой феи? – уточнила она.

– Есть. Не спрашивай, как мы ее заполучили, но она самая дорогая из всех.

Вероника вздохнула. Она уже поняла, что ожерелье Друктара влетит в кругленькую сумму. И при этом она может его запороть, потому что не помнит, сколько чего нужно.

С другой стороны – может быть, это как с готовкой? Не так уж и важны точные пропорции, лишь бы в котле оказалось разумное количество всего.

Но Вероника так не умела. Это надо звать енота, или маму, или папу… нет, папа умеет готовить только виски с яйцом. А енот… он… он папе точно доложит. А папа может согласиться с Мазетти, что ей такое не надо…

– Я должен заметить, что пыльцу злой феи используют только для… специфической магии, – задумчиво сказал приказчик. – И в основном не очень законной. Мы ее держим для некоторых очень добросовестных волшебников, которые знают, как с ней обращаться, но… ты уверена, что тебе нужна именно такая пыльца? Потому что я ее тебе так просто продать не могу. Мне страшно.

– Не уверена, – честно призналась Вероника. – Но там точно была пыльца феи. И мне кажется, что злой. А она очень незаконная?

– Ну-у-у…

– Я пойду и спрошу. Вон у того дядьки. Он должен знать.

Дядька, которого Вероника заметила в окне, напоминал дядю Аганеля. Она не могла сказать, чем именно, ей просто почему-то так показалось. Как-то он вот так же внимательно на все вокруг смотрел – словно ощупывал глазами.

– Нет, у него не надо, – почему-то очень быстро сказал приказчик. – То есть… ни у кого не надо. Я думаю, ты знаешь, что делаешь, раз уж мама дала тебе столько денег. Итак, чешуя черного дракона, пыльца злой феи, эфирное масло полыни… все?

– Еще чертополох и толченый рог единорога.

– А-а-а… это что-то против демонов? – догадался приказчик.

– Да.

– Девочка, а на каком ты курсе? Ты же маленькая девочка, да? И я прошу прощения, если ты… если вы, мэтресс, гномка… обычно вы иначе выглядите.

– Я девочка. Просто иногда я нечаянно призываю демонов, и они пытаются меня убить. И всех убить. Но я им больше не позволю.

– А-а-ага… ладно. Ты…

И тут приказчик переменился в лице. Он часто заморгал, а потом медленно произнес:

– Подожди… ты… Виранелла Дегатти?

– Вероника, – поправила Вероника.

Приказчик облегченно выдохнул. Глядя на Веронику теперь как-то иначе, он сказал уже серьезно:

– Ладно, девочка, давай посмотрим, что у нас есть. Сколько тебе нужно толченого рога?

– Чьи дела, мелкая? – покровительственно спросила Астрид, когда Вероника наконец вышла из лавки. – Купила… чо тебе там надо было купить? Что у тебя там?

– А у тебя что? – спросила Вероника, прижимая к груди сумочку, из которой предательски выпирал мешочек с чешуей.

– Так, ничего.

– И у меня ничего.

– Точно? Покежь.

– Сначала ты.

– А у меня там ничего особенного и подозрительного.

– И у меня. Я просто маленькая и совершенно не подозрительная девочка, которая занимается любимым хобби.

Астрид прищурилась. Мелкая врала, причем врала плохо, но Астрид решила не настаивать. В конце концов, это лавка Свизанкиной мамы, а не гоблинский ларек. Что она могла там купить?

– А деньги ты где взяла? – только спросила она.

– Мама разрешила взять, – на этот раз честно ответила Вероника. – На поделку.

– На поделку?.. И сколько ты на нее потратила?

– Разве презренные деньги так важны для того, кто грезит об истинном могуществе? – с удовольствием произнесла Вероника. Она недавно прочла эту фразу в одной повести и все ждала возможности ввернуть ее в беседу.

– Да. Так сколько?

– Десять монет, – призналась Вероника.

– Каких монет?

– Золотых.

– Десять орбисов?! На что?!

Вероника хотела поправить, что не орбисов, а орбов, но передумала.

– Мама нас убьет, – сказала Астрид. – То есть тебя. Меня она пощадит… может быть. Может, и не пощадит. Я… я не остановила тебя. М-да, наверное, мне тоже енот. Десять орбисов…

– Да не переживай, это не орбисы, – утешила ее Вероника.

– А-а-а, хорошо… нет, подожди! Золотые, но не орбисы… так, нет. Ты шутишь. Это хорошо, что ты наконец-то научилась шутить, но не надо это применять во зло… чтобы напугать сестру, например. Такое надо применять с умом. Пока оставь это мне.

Вероника молчала.

– Но ты же пошутила? – уточнила Астрид, ведя ее обратно к Клеверному Ансамблю. – Скажи, что ты пошутила.

Вероника молчала. Астрид долго на нее смотрела, а потом вздохнула:

– Ясно. Советую податься в бега… хотя нет, советую попросить убежища. Волшебники КА защитят тебя от злых демонов вроде мамы… хотя подожди, там же наш папа. Прямо в ученом совете. Не, тебе енот. Полный. Прямо жирный такой. Лучше б ты снова Бракиозора призвала. И главное, ты тащишь меня за собой в бездну. Вот зачем? Я только начала жить и взрослеть.

Вероника молчала. Астрид не понимает, насколько это важно. А вот мама наверняка поймет и одобрит.

– … Так, куда пропало целых десять орбов?! – перевернула вазу Лахджа. – Мне нужны деньги на мою фигню! А кто-то уже потратил их на свою!..

– Возмутительно, правда? – хмыкнул Майно, отрываясь от газеты. – Я вот с начала женитьбы как-то так живу.

– Нет, правда. Я точно помню, что в вазе были медь, серебро… не помню, сколько…

– Кр-ра-а!.. – расправил крылья Матти. – Там было пятьдесят четыр-ре лемаса, двадцать восемь лемов, девятнадцать дайкисов, девять дайков, один ор-рбис и десять ор-рбов!

– Ну да, я положил туда на всякие внезапные расходы, – подтвердил Майно.

– И теперь их нет! – патетически воскликнула Лахджа, потрясая «Волшебным Каталогом Дровянико, Ура!». – А я уже приметила новую оттоманку!

Впрочем, на оттоманку все еще хватает, та стоит орбис и четыре дайка. Медь, серебро и единственный орбис неизвестный воришка не тронул, он уволок только серьезные деньги. Десять больших и тяжелых золотых монет, каждая ценой в добрую тысячу евро.

Нет, для их семьи такая сумма не разорительна и даже не особенно велика. На должности ректора Майно зарабатывает пять орбов в день. Но все-таки это серьезные деньги, особенно если не потрачены на что-то конкретное, а просто – фьюить! – исчезли в никуда.

Лахджа с подозрением покосилась на Лурию. Та имела склонность к бессмысленной деструктивности – ломала или прятала вещи, разливала что-нибудь или разбрасывала. Иногда в открытую, с вызовом, иногда тайком, искусно скрываясь от чужих взглядов.

– Возьми в кошеле сколько нужно, – предложил Майно.

– Да дело-то не в деньгах, – задумчиво сказала Лахджа, беря на руки Лурию. – Дело в факте их пропажи. У нас завелся воришка… и не мелкий. Это явно кто-то из домашних. Определенно это не я, не ты и не герр Йоханнес…

– Давай не будем сходу его отметать. Этот изувер способен и не на такие злодеяния.

– Нет, он культурный демон. Давай, великий волшебник, проведи расследование. Прочти по ауре, призови духов, погадай на курином помете… неважно, я просто хочу знать правду!

Майно неохотно убрал газету. Сегодня праздник, Фригудис. Он собирался провести денек дома, в блаженном безделье. Еще и старшие дочери решили на этот раз остаться в общежитии – Астрид со школьными друзьями, а Вероника с Астрид. Майно предвкушал целый день наедине с женой… ну почти. Лурия еще маленькая, Снежок остался в ректорате, а остальные фамиллиары достаточно деликатны.

И теперь ему приходится разбираться с какой-то чепухой.

Ну ладно, пропажа десять орбов – не чепуха, еще год назад Майно Дегатти первый бы бросился их искать. Но теперь… ладно, это и теперь не чепуха.

– Лурия, ты ничего не брала из этой вазы? – допрашивала тем временем свое дитя демоница. – Скажи маме. Может, взяла что-нибудь поиграть?

– Неть, – гордо отворачивалась Лурия. – Нитё я не бьяла. Уди.

С тех пор, как ее наказали, отправив домой посреди праздника, Лурия дуется на родителей и вообще на весь мир. Лахджа-то думала, что она сразу все забудет, в два-то с половиной годика. Ан нет, Лурия оказалась злопамятной девочкой. Четыре дня прошло, а она все отказывается мириться.

– Хорошо, Лурия, я уйду, – применяла свою обычную тактику Лахджа. – Но пирожные уйдут со мной.

Но Лурия отличалась от старших сестер. Даже в столь юном возрасте она понимала такие вещи, как блеф, угрозы и шантаж. В конце концов, она сама их все время применяла, хотя пока и неумело.

Так что она лишь гордо отвернулась, незаметно сглотнув слюну. Мать еще пожалеет.

И сейчас Лахдже было не до этого. Она размышляла, кто стащил деньги.

Фамиллиаров можно смело отбросить. Им деньги не нужны, они просто не могут их потратить, да и не отказывает им Майно ни в чем. Кто-то из старших дочерей? Они на полном родительском обеспечении, получают хорошие карманные и знают, что если вдруг что понадобится – достаточно попросить.

С другой стороны, попроси Астрид или Вероника десять орбов, непременно встанут вопросы, зачем им такая сумма. Вероника вот позавчера попросила денег на школьную поделку, и Лахджа просто велела взять из вазы, сколько нужно… так, стоп. Постойте. А она называла сумму?..

– Матти, повтори, сколько было в вазе! – попросила Лахджа, пересчитывая монетки.

– Кр-ра-а!.. Пятьдесят четыр-ре лемаса, двадцать восемь лемов, девятнадцать дайкисов, девять дайков, один ор-рбис и десять ор-рбов!

Да, все на месте, кроме злополучных орбов. До последнего медяка. А значит…

– Вероника, – сузила глаза Лахджа. – Или… нет, точно Вероника.

– Дя, – сказала Лурия, убегая с украденной пироженкой.