Прошлое

Глава 1. Одиночество

Дата: 25-ое число месяца Плувия, 1054 год от основания Эделики. Место: город с подземельем Еврантир. Анмантос.

Коди вытер пот со лба и огляделся вокруг. Небольшой деревянный одноэтажный домик внутри был очень просторным. Две отдельные комнаты со светлыми бежевыми обоями и большая гостиная с отгороженной при помощи печи кухней. В главном зале стоял длинный деревянный стол с шестью стульями. Все они выглядели слегка потрёпанными, но аккуратными и ухоженными. На столе лежала свёрнутая чистая скатерть, которой парень ещё не успел накрыть столешницу после уборки. На каждом стуле ютились небольшие мягкие подушечки однотонного серого цвета. В углу стоял шкаф с одеждой и тканями, а второй шкаф с несколькими тумбочками находился на кухне, пряча в себе кухонную утварь. На подоконниках и в углах в горшках росли различные цветы, а на стенах висели несколько икон святых церкви Эйрис и сама богиня Эйрис. Чуть ниже, под ними стояла маленькая тумбочка с картиной мужчины весьма преклонного возраста.

Оглядывая всё это, Коди проверял, что нигде не оставил пыли. В комнате было довольно светло. Окно на кухне выглядывало на маленький садик и небольшой переулок за ним, а второе окно в гостиной на довольно просторную улицу. Коди замер на несколько секунд. За лёгкими полупрозрачными светлыми шторами, полностью закрывающие собой слегка мутноватое стекло, виднелись волнообразное белое движение, которое парень никогда раньше не видел. Медленно подойдя к ткани, Коди отодвинул её в сторону и перед его глазами предстал великолепный белоснежный мир.

Авантюрист никогда не видел снег. В Интре он не выпадает. Когда он был совсем мальчишкой, лет пяти, зимой случились сильные заморозки. Тот единственный раз, когда он видел замёрзшие лужи, но даже тогда снега не было. Люди лишь говорили, что это самая холодная зима со времён Великой войны. Коди отпустил штору, отложил тряпку в сторону и вышел на задний дворик. Невольно вытянув руку вперёд, он наблюдал, как на неё падают редкие снежинки.

Земля уже была полностью покрыта тонкой белой плёнкой, нещадно разрываемой сапогами редких прохожих. Коди смотрел на белоснежный садик, не понимая свои чувства. С одной стороны, окружение вызывало благоговение перед природой, но с другой, воспоминания вновь легли на него тяжким грузом.

Очередная большая белая снежинка упала на ладонь, за секунду исчезнув и оставив только маленькую капельку воды. А затем ещё и ещё одна. Всех их ждала одна судьба: навсегда сгинуть на ладони авантюриста.

«Не надо! Зачем вы падаете мне на ладонь?»

Глупая мысль поглотила парня с головой, но он знал, что ответа никогда не услышит. За два месяца своего одиночества Коди привык разговаривать сам с собой. Это был его единственный способ выразить хоть какие-то эмоции. Парню казалось, что слова, будь то произнесённые про себя или вслух, делают его чувства реальными, ведь иначе Метка блокировала всё, что могло ей не понравиться.

Светловолосый парень стоял неподвижно, словно статуя, чей взгляд навсегда замер на протянутой ладони. Он стоял так долго, что на его коротких волосах успела образоваться своя белая пелена из упавших снежинок.

— Мне всего лишь нужно было убрать руку. Не протягивать её ей. Ты бы продолжила свой путь, а не сгинула бы в пучине моих ошибок. — Мысли сами полились из уст парня. Да и он был не против. Резко остекленевший взгляд уже не позволял ему что-либо реально почувствовать. В памяти остались только сказанные слова.

Коди опустил руку, смотря как снежинки беспрепятственно падают на землю. Лишь на миг в глазах отразилось нескрываемое разочарование, но после пропало и оно. Каждая морщинка расправилась, а лицо перестало выражать даже мельчайшие эмоции.

— Даже сильнее, чем обычно и просто из-за первого снега? Красивый. — Коди осмотрелся по сторонам холодным, практически пустым взглядом. Природа, словно заботливый родитель, пыталась укутать окружение в пушистое белоснежное одеяло, закрыв собой всю грязь этого мира. — Да, это действительно красиво.

Внутри парня почти ничего не откликнулось. Отовсюду слышались радостные крики детей, выбегающие порадоваться первому снегу, но Коди это уже не волновало. Этот снег теперь был ему безразличен.

— Нужно закончить дела.

Зайдя в дом Коди сразу же почувствовал приятное тепло. В печи весело потрескивал огонь, нагревая водяной бак.

— Всё-таки в тепле мне нравится больше. Может рассмотреть холод как наказание?

Коди быстро взял тряпку обратно в руки и продолжил уборку. Он был обязан убирать дом каждые три дня. Весь дом, кроме комнаты хозяйки. Таковы были его условия проживания. Хозяйка дома, Вегидо, женщина весьма преклонного возраста. Она уже долгое время живёт одна. Её муж, чей портрет стоит на тумбочке, покинул этот мир больше десяти лет назад. Старость и болезни сделали своё дело, оставив женщину вдовой.

Они были семьёй портных. Всю жизнь зарабатывали тем, что шили простую одежду и прочие изделия из тканей для обычных рабочих людей. У них никогда не было своего магазинчика, но он был у лучшего друга семьи, Мартина, куда Вегидо относила свою работу. Правда и для Мартина старость становится непосильным бременем, и уже несколько лет делами в магазине заведуют его дети.

— Кажется, мне осталось только вымыть посуду и прибраться в своей комнате. Начну с посуды.

В небольшом тазике около печки лежали замоченные тарелки. Коди сложил их туда ещё до того, как начал протирать пыль. Сунув руку в воду, парень попытался немного согреть её, но контроль магии всё ещё давался крайне плохо. Бросив тщетные попытки потренировать магию огня, Коди взял с печи ведро с нагретой водой и плеснул часть в тазик. Натирая посуду, Коди вновь задумался о магии, ощутив далёкую тяжесть тоски и сожаления. Эффект Метки временно ослаб, оставив после себя лишь отдалённые отголоски налетевших эмоций.

— Интересно, а сочетание магии Огня, Воды и Воздуха позволят мне отмыть и высушить посуду ни разу к ней не прикоснувшись?

Парень так и не нанял себе учителя. Не потому, что у него не было денег или желания, а потому что так наказывал себя. Он оставил родителей Алисы в одиночестве, а значит должен сам испытать это одиночество. Таков был его план, но из-за Метки он почти не работал.

— Может всё-таки начать изучать магию с наставником? Что толку от этого наказания, если я всё равно не чувствую боль? Как мне ощутить тоску одиночества и хоть немного понять, что же они чувствовали? Чёртова Метка!

От злости Коди хотел бросить тарелку в стену, но в последний момент спохватился и максимально аккуратно положил её на тумбочку. Его разум полностью очистился, сняв с себя весь груз наплывших переживаний. Лишь на миг отступившая Метка вновь взяла мысли парня под свой контроль.

— Нужно закончить уборку. Об остальном подумаю потом.

Спустя двадцать минут все тарелки были тщательно вымыты и насухо вытерты, от чего буквально сияли чистотой. Довольный собой Коди слегка улыбнулся.

— Вегидо будет довольна. Хоть кому-то, моё существование приносит не только горе. — На миг парень замер на месте, но после с горечью опустил плечи. — Я опять забыл.

Перед своим уходом в лавку одежды, Вегидо попросила сходить на рынок и купить мешок картошки. Её запасы практически истощились, во многом за счёт неслабого аппетита Коди. Тяжело вздохнув, авантюрист направился к углу общего гостевого зала, что служил маленькой прихожей. Рядом со входом к стене были прибиты крючки для одежды. Сняв с одного из них коричневую утеплённую авантюристскую куртку, парень уверенно направился наружу. Дверь из прихожей вела на небольшое крыльцо с ещё одной дверью, за которой находилась одна из улиц ремесленного района Еврантира. Коди нужно было в торговый район, где находилось большинство продовольственных складов.

Дома в городе в основном были каменными или с приятной белой отделкой с незамысловатыми прямоугольными узорами из досок. Все крыши покрывала тёмно-бардовая черепица. Полностью деревянные дома, как у Вегидо, были редкостью. Всех их построили очень давно и считали старым городом, а каменные постройки относились к новострою.

Дедушка текущего Императора Анмантоса, Аргус Восьмой, посещая Еврантир, возмутился, что город авантюристов, выглядит как захолустная деревня и распорядился всё перестроить. Он выделил значительные средства из казны государства на закупку необходимых материалов. Перестройке подверглись в основном центральные улицы, но задело и некоторые отдалённые районы, включая ремесленный. Очень старые дома на них нещадно сносились, взамен возводились каменные, а те немногие, что пережили этот период, подвергались соответствующей отделке. Всё прекратилось, как только Аргус Восьмой умер от старости и власть перешла его сыну, Маргусу Первому, отцу нынешнего императора Маргуса Второго. Работы полностью остановили, однако начатые дома достроили, да и черепичные крыши появились практически везде.

По рассказам Вегито, Еврантир в те годы буквально преобразился. Из огромной торговой деревни, естественным образом выросшей вокруг подземелья, поселение превратилось в крупный торговый город, с невысокими крепостными стенами. Если сейчас подняться на площадку колокола церкви, то сверху большинство районов будут с трудом отличимы от городских пейзажей столицы.

Ещё больше город преобразился, когда Аксария объявила войну Кохумо. Только что взошедший на престол Маргус Второй так сильно боялся, что империя осмелится на войну с Анмантосом, с целью отвоевать себе одно из самых глубоких подземелий в мире, что скомандовал существенно нарастить крепостные стены вокруг Еврантира, и построить внутри районов города каменные укрепления. Всё это превратило город в настоящую крепость. Так появились современные здания гильдии авантюристов, застава Тандалийского ордена, арсенал императорской гвардии и множество других административных зданий. Все они величественно возвышались над двухэтажными домами обычных жителей. Особенно выделялось самое высокое и большое здание: боевая арена Гильдии.

Огромное овальное строение внешне походило на крепостные стены, если не считать красиво украшенные входы. Боевое пространство арены было слегка овальным, радиусом примерно восемьдесят метров. Вместе с трибунами строение превышало в длину и ширину сто пятьдесят метров, а в высоту пятиэтажное здание. Арену использовали для проведения различных событий, турниров и празднеств, а в свободное время она становилась площадкой для тренировок имперской гвардии и местного пограничного гарнизона. По задумке архитекторов, строение выполняло роль внутренней крепости Еврантира, позволяя не потерять полный контроль над городом, даже в случае прорыва внешней стены.

Официальной причиной войны в Кохумо была религиозная рознь, имперские амбиции Аксарии и северный золотой торговый путь, но по городу всё равно ходили слухи, об истинной причине войны. Кауммское подземелье, обнаруженное за полгода до первого сражения. В него очень желал попасть аксарский филиал Тандалийского ордена. Кохумо иртисистская страна, чья религия запрещает распечатывание подземелий. Подтвердило слухи немедленное прекращение войны, в тот же день, как Каумм и все территории вокруг него оказались в руках Аксарцев, несмотря на то, что Северный золотой путь не был отвоёван. Дальнейшие действия Аксарии окончательно превратили слухи в уверенность. Долгое время подземелье было закрыто для всех, кроме «Драконов» и членов Тандалийского ордена из числа ближайших союзников Аксарии. Открыли его для всех только спустя два года, но даже сейчас, через одиннадцать лет после войны, отряды Анмантоса, единственные отряды в Ордене, которые никогда не посещали Кауммское подземелье. Аксария блокирует их отправку под любыми предлогами.

Крепостная стена и гарнизон Императорской гвардии пошли на пользу городу, сделав его не только городом авантюристов, но и крупнейшим торговым и военным центром в регионе. Еврантир был самым северным городом из расположенных близко к аксарской границе, но все торговые маршруты всё равно стали прокладывать через него, и дальше в Фаенн, либо на север Анмантоса. Наличие национальных гвардий, как в Еврантире, так и в Фаенне, а также усиленные пограничные отряды с обеих сторон, сделали северо-западный торговый путь одним из самых безопасных в мире. По слухам, даже Тёмный орден не ведёт тут активной деятельности, ограничиваясь лишь самыми мелкими грабежами.

Коди довольно быстро добрался до рынка вдоль однотипных домов, уверенно и без сожалений разрушая красивую белую пелену свежевыпавшего снега. В первый день рабочей недели народу было мало. Большая часть трудились в своих ремесленных мастерских, чиновники в своих кабинетах, а торговцы в своих лавках. Редкие посетители рынка были либо авантюристами, как Коди, либо по каким-то причинам сегодня не работали.

Крупный склад, который интересовал парня, слегка возвышался над стройными рядами домов. У входа была организована небольшая лавка. Через неё продавали зерно, муку, овощи целыми мешками.

— Добрый день. Два мешка картошки.

— Парень, а ты столько унесёшь? Два по двадцать кило это тебе не шутки?

— Унесу.

— Один золотой и десять серебряных Эйри.

— Сорок шесть серебряных? Это же на треть дороже чем обычно? Откуда такие цены? В этом году не было неурожая! — Коди вскинул брови, удивляясь наглости торговца. Цена была завышена настолько, что игнорировать это было невозможно.

— Гвардия скупила почти все мои запасы. В городе дефицит картофеля. Не хочешь покупать по этой цене можешь попробовать найти по другой. Я и так цену почти в убыток себе поставил. Ближайшие деревни уже продали мне все свои запасы, а следующую поставку я могу ждать только из столицы.

— Ну может хоть немного скинешь. Раньше один золотой-то было дорого, а тут ещё десять серебряных сверху.

— Парень, ты чем слушал. Не могу я скинуть. Если я не найду поставщика, мне картошку везти из самой столицы. Сорок шесть серебряных. За меньше не отдам.

— Ладно, тащи сюда свои мешки.

Цена картошки оказалась запредельной. Эйри, официальная валюта Анмантоса. Все остальные страны южной Дансарии используют Аксарские Дансары, кроме Олнирского альянса. Несмотря на фактический развал государства в ходу у разрозненных территорий по-прежнему остаётся олнирский Нир, отчеканенный ещё во времена единства страны. Хотя последнее время он всё больше уступает свои позиции.

Есть ещё и четвёртая монета, самая дорогая в мире: Церковный Дели. Золотой, серебряный или медный, он стоил в два-три раза дороже своих аналогов из других стран. Так за десять золотых монет Дели дадут двадцать девять таких же дансаров, или тридцать пять Эйри или сорок золотых Ниров. По старым ценам на картошку, за один золотой Дели можно было бы купить почти восемь двадцатикилограммовых мешков.

Ценность церковной монеты оказалось такой высокой не столько из-за чистоты металла, использованного для чеканки, сколько из-за защиты благословения Эйрис. Дели является признанной во всех эйрисистких странах и огромную роль в этом играет невозможность её подделки. Благословение Эйрис уникальная магия, секрет которой до сих пор покрыт тайной. Её накладывают только специальные маги Церкви в Эделике, под охраной эделикийских «Драконов». Сам кодекс Эйрис защищает божественную валюту, а потому торговцы во всех странах Эйрисистов заключают все крупные сделки именно в ней, лишь после конвертируя её в любую другую.

Существовала ещё одна уникальная монета. Единственная в своём роде, если не учитывать иртисисткие валюты. Эйкорийский Дели. Монету ковали из чистого эйкория и накладывали на неё самую мощную магическую защиту. За каждую эйкорийскую монету приравнивали к пяти золотым Дели. Одна такая монета, это целое состояние, на которое обычная деревенская семья из четырёх человек смогла бы прожить почти два месяца.

— Сразу бы так. Мори, тащи к прилавку два мешка картошки.

Получив и проверив товар, Коди отсыпал торговцу нужное количество монет и взвалил оба мешка к себе на плечи. Он сделал это так легко, что у незадачливого мужчины отвалилась челюсть. Впрочем, секрет силы был в магии усиления, которую Коди активировал одновременно с тем, как схватился за свой груз. Всё тело парня покрылось лёгким, едва заметным пульсирующим синим свечением. Активировать магию на полную мощь не имело смысла.

Цена картофеля не сильно беспокоила парня. Он бы купил её будь она стоимостью хоть в две или три золотые. Коди зарабатывал достаточно, чтобы совершенно не беспокоиться об этом, но сейчас речь шла о деньгах Вегидо. Старушка жила довольно бедно, и такая разница цены была для неё заметной. За своё проживание Коди платил очень мало, всего два золотых Эйри в месяц. Для авантюриста-исследователя, регулярно посещающего подземелье, это настоящие гроши, но для Вегидо это почти весь её бюджет на еду. Потратить большую его часть только на картошку весьма ощутимая проблема. За своё питание Коди доплачивал отдельно, но эту сумму он в расчёт не брал. Почти ничего из этих денег не оставалось самой Вегидо и не могло помочь ей справиться с повышением цены. В конечном счёте парень решил притвориться, что купил мешки по старой цене.

Заработок Коди мог обеспечить ему безбедную жизнь в очень комфортных условиях. Когда парню везло, он выносил из подземелья от полутора до двух килограммов эйкория, но чаще его добыча составляла примерно в два раза меньше. За один килограмм грязного эйкория Церковь платит одним Эйкорийским Дели. Восемнадцать золотых, если пересчитать в национальную валюту. Всего один его поход мог обеспечить его и бабушку едой на несколько месяцев вперёд. Коди крайне редко возвращался без добычи, а потому уже сейчас имел довольно внушительный счёт в банке Гильдии. Вот только по-настоящему потратить свои богатства он не мог.

Для воскрешения Маргарет требовались баснословные деньги. Объём магической энергии, необходимый для ритуала, недостижим даже для «Драконов». Их магический запас невероятен, но выпуск магии чудовищно мал, чтобы обеспечить достаточную скорость насыщения магией ядра ритуала. Единственный выход: огромные запасы очищенного, благословлённого эйкория наполненного магической силой. Уникальный метал обладающий практически неограниченным выпуском магии, вот только стоил он невероятно дорого. Всю эту магическую мощь Коди нужно было купить. Больше пятнадцати тысяч эйкорийских монет. Стоимость можно было снизить до пяти тысяч, но для этого нужна поддержка Церкви, государства или влиятельных организаций мира. Ими могли выступить дворянские дома, Королевская семья, Тандалийский Орден, Гильдия авантюристов или Гильдия торговцев. Однако, в ситуации парня, ни о какой поддержке ни от кого из них не могло быть и речи. За первый месяц похода на счету Коди было всего несколько десятков эйкорийских дели.

«Восемьдесят лет, чтобы накопить пятнадцать тысяч. Интересно, столетний старик может быть авантюристом?»

Парень прекрасно понимал, что нет, и что он умрёт до того, как достигнет цели, но другого пути придумать не мог. Только подземелья могли дать ему шанс на успех, а потому у него не было выбора. Коди копил средства на снаряжение и будущее путешествие. Благодаря мечу госпожи, главная проблема была решена, но всё остальное было слабым бесполезным тряпьём, в том числе и он сам. Для человека, претендующего на ранг «Грифон», носить такое снаряжение и показывать такой уровень навыков непозволительно.

Гильдия должна признать его и разрешить посещать восьмидесятые этажи подземелья Еврантира. Только в таком случае он сможет выносить наружу десятки килограммов заветного металла за раз. Для этого нужно стать сильнее, намного сильнее. Так велел долг и холодный расчёт. Ровно до тех пор, пока Метка не переставала действовать, позволяя на короткий миг почувствовать отчаяние.

Бесконечная череда мыслей о прошлом пролетали в голове парня, невероятной тяжестью прибивая юношу к земле. Пока он возвращался со склада по заснеженным улицам города, Коди вновь испытал это разъедающее чувство отчаяния. Всего на миг Метка дала слабину, а от накатившей безнадёжности парень чуть не рухнул на землю там же где шёл.

«Потому что ты слаб!»

Мимо проходили люди, но пустой холодный безэмоциональный взгляд парня их совершенно не замечал. Он был далеко внутри своего сознания запертого в клетке отчаяния и в лапах проклятия. Коди ненавидел Метку, которая не позволяла ему получить заслуженное наказание, но при этом понимал, что прямо сейчас без неё он бессилен. Если бы не она, он бы уже не раз всё бросил, и его путь уже давно бы завершился. Только благодаря тому, что Метка заглушает всю его боль и страдания, он продолжает двигаться вперёд с холодной головой и чётким планом, не отвлекаясь ни на что другое. Единственное, что хоть как-то заставляло парня чувствовать себя наказанным — полный запрет на праздную жизнь и любые знакомства, несвязанные с работой. Это наказание и привело к тому, что он жил в отдалённом доме ремесленного района и всё ещё не нанял себе наставника. Он должен жить подальше от всех, один, там, где никто его не побеспокоит. Должен ради Алисы.