Отборная невеста кн. 1

Глава 4. Трактирная Крыска

Двор Отбросов

— Показывай, что сперла, крыса помоечная! — здоровяк-трактирщик тряхнул девчонку как куклу, так что голова ее на тощей шейке мотнулась из стороны в сторону.

— Дядя! Ты ее так убьешь! — молоденькая подавальщица вцепилась трактирщику в локоть.

— Убью! — согласился трактирщик. — Показывай, что в руках! — одной своей широкой лапищей он схватил девчонку за оба запястья и вздернул на весу. Та обморочно повисла, ногами в драных кожаных обмотках не доставая до пола. Трактирщик принялся разжимать стиснутые кулачки. Разжалась одна исцарапанная ладонь, вторая…

— Пусти ее, ты же видишь, нет ничего! — причитала подавальщица, продолжая дергать трактирщика за локоть.

— Кто такая? — мужичонка в рабочей блузе ткнул кружкой с пивом в сторону висящей в хватке трактирщика девочки.

— Приютская, не видно, что ли? — лениво откликнулся сидящий за соседним столом лавочник. — У мистрис Гонории еще по осени этих отбросов душ сорок, а то и больше, на дворе копошилось. А как с дождями мор кашлявый пришел, так все и передохли. Только четверо уцелели — трое мальчишек, и вот эта.

— Туда им и дорога. Меньше отбросов — чище в городе. — кивнул мужичонка, шумно втягивая мутно-желтую пивную пену. — Ты за пазухой у нее поищи, дядька Викар, спрятала, небось, покражу, вовкунья дочь.

— Ну ты дурной! На пазуху ее посмотри — что там спрячешь? — захохотали за соседним столом.

— Давай, Викар, задери отброске подол, а мы поглядим! — прочавкал старый нищий и сдвинул на лоб черную повязку слепца, открывая два совершенно целых глаза. Похотливо уставился на торчащие из слишком широкого ворота старой рубахи ключицы девчонки.

— Дело говоришь, Слепой! — трактирщик ухватил девчонку за шиворот. С пронзительным визгом та вывалилась и из рубахи, и из латанного передника, в два слоя обернутого вокруг тощей фигурки, оставшись в одних пожелтевших от старости панталонах. Прикрывая ладошками скудные холмики «цыплячьей» груди, она присела на корточки, вжав голову в колени и подставляя взглядам хребет, выпирающий сквозь кожу как гребень у горных ящеров.

— Что ты делаешь, дядя! — закричала подавальщица, замахиваясь на трактирщика полотенцем. — А если этот старый мерзавец мне под подол захочет заглянуть?

— Чего сразу мерзавец-то? — обиделся Слепой.

— Отдавай, что скрала, погань помоечная, и вали отсюда! — отрывисто бросил трактирщик.

— Я не крала! — глухо пробубнила девчонка.

— Врешь, отброска! Возле стойки крутилась, наверняка монетку-другую прихватила! — трактирщик ткнул девчонку ногой под выпирающие ребра.

Та растянулась на полу под дружный гогот посетителей.

— Не брала я ничего! Я пол скоблила! На, смотри! — она вдруг вскочила, растопырив руки. — Еще и панталоны сниму, может, там чего найдешь!

— Было бы на что смотреть! А то мослы обглоданные, тьфу! — возмутился нищий, и смачно сплюнул на только что выскобленный девчонкой пол.

— Не скажи, Слепой. — сидящий рядом с ним громила внимательно глядел на девчонку поверх пивной кружки. — Каких только доходяг к «Маме Зае» не притаскивали — всех отмывали-откармливали, вполне себе справные девчули получались. Слааденькие… — он звучно причмокнул лоснящимися от колбасок губами.

— Ах ты бесстыдница! — заорал побагровевший от бешенства трактирщик. — Раскорячилась тут своими телесами! — он швырнул девчонке ее лохмотьями. — Вон пошла! У меня приличный трактир!

— Приличный-столичный… — захихикал старый нищий.

— А чё такого? — лениво пожал плечами бугай, не сводя сального взгляда с полуголой девчонки. — Ты да я, нищий да вышибала: на Фабричной стороне самая приличная публика и есть.

Девчонка метнула в его сторону опасливый взгляд, торопливо прикрылась рубахой и попятилась:

— А заплатить? Я всё мистрис Гонории расскажу!

— Да я сам мистрис скажу, как ты тут перед всеми заголялась, пусть она тебя поучит! Пошла вон, воровка, пока я тебя вовсе не прибил!

— Жадюга-Викар! По всем улицам расскажу, как ты покражи придумываешь, чтоб за работу не платить! Пусть твоя гладенькая племянница сама на карачках ползает, полы скоблит!

— Ах ты ж… — трактирщик шагнул к девчонке, поднимая здоровенный кулак.

Девчонка сдавленно пискнула и так и не одевшись, вылетела за дверь.

— Платить еще всяким отбросам… Пусть радуется, что в тепле побыла. — проворчал трактирщик.

— Но по улице тварь разнесет. — облизывая жирные от жаренных колбасок пальцы, прочавкал сосед-лавочник. — Не видать тебе новой поломойки, Викар!

— Вы… Вы! — зло выдохнула племянница и повернувшись на каблуках, пошагала прочь.

— Малышка, ты куда?

— И подавальщицы, сдается, тоже. — меланхолично провозгласил лавочник. — Еще колбасок сам принесешь?

Племянница трактирщика пробежала через кухню, и выскочила на задний двор. Со всех ног кинулась к огораживающему дворик плетню — гибкие лозы дрогнули, пытаясь удержать девушку, но та по-хозяйски на них цыкнула, и они расплелись, открывая проход на улицу.

— Девочка, эй, девочка! — завидев девчонку, племянница трактирщика помахала прихваченной с кухни ковригой хлеба. Так подманивают на еду недоверчивую уличную собачонку. — Так и знала, что здесь тебя найду. Подойди, не бойся!

— Не пойду! Вдруг там твой дядька караулит: я подойду, а он меня — хвать!

— Вот же! — фыркнула племянница. — Ладно, сама выйду. — она на всякий случай подергала за лозы, чтоб те не заращивали проход — вдруг придется быстро нырять обратно под защиту колючек. — На, держи хлеб! Вчерашний, но еще ничего. И вот! — сунула промасленный сверток, одуряюще пахнущий чесночными колбасками.

Девчонка немедленно запустила в сверток грязные пальцы, и принялась жадно, с урчанием, как голодная кошка, есть.

— Тебя как звать-то? — кривясь то ли от жалости, то ли от отвращения, спросила племянница трактирщика.

— Крыска… — сквозь набитый рот пробубнила девчонка.

— Это ж разве имя?

— А нам, отбросам, другого не положено. У нас дядюшек с трактирами нетути.

— Он неплохой, дядька-то… Просто экономный очень, и подозрительный. Больно непросто ему всё достается! — заторопилась племянница, на что девчонка только ехидно хмыкнула:

— А мне по вашему трактиру на карачках со щеткой ползать — просто? Не работа, а чистое удовольствие! Может, мне вам еще и доплатить, а?

Племянница зло поджала губы, но потом вытащила из-за пояса юбки мелкую монетку и сунула девчонке.

— Вот!

— Сентаво? Мы за три уговаривались!

— У меня больше нету! Хочешь, еще горшок с кашей принесу, с утра осталась. Только горшок потом вернешь.

— Не, не пойду я к вам больше, а то и без панталон останусь. — Крыска торопливо отступила, заставляя девушку отвернуться от дыры в плетне. — Ладно, так и быть, не буду про ваш трактир на улицах болтать. Глядишь, и найдете еще какую дуру, не придется самой-то полы надраивать.

— Так я ж не поэтому! — обиженно протянула девушка.

— Не ври!

— Ну, не только поэтому… Не нравится — не бери!

За спиной у нее в этот момент что-то негромко грюкнуло.

— Еще чего! — гаркнула девчонка, так что племянница трактирщика аж подпрыгнула. — Ладно, трактирная принцесса, бывай. Дядюшке большой привет! — и зашагала во тьму переулков.

Племянница трактирщика побрела обратно. Лозы туго сплелись у нее за спиной и ощетинились в сторону улицы грозными колючками. Уже подходя к задней двери, она подумала, что в маленьком трактирном дворике что-то изменилось. И только на кухне, глядя на опустевшие полки шкафов, с которых исчезли и грибы, и мука на завтрашние оладьи, и яйца, и головка сыра, поняла, чего не хватало во дворе — тачки!