Отборная невеста кн. 1

Глава 29. Ведро воды и покойница

На миг прислонившись к стене, я с облегчением перевела дух, и даже любопытные взгляды все той же парочки охранников мне не мешали. После зала, душного от свечей и запаха распаренных человеческих тел, коридор дворца ошеломил неожиданной свежестью и тишиной.

— Сьёретта графиня, а давайте я вас провожу… в покои? — вдруг предложил один из стражников, сопровождая слова просительным и в то же время масляным взглядом

— Так с алебардой и пойдете провожать, а, солдат? — выворачивая из-за угла коридора, резко бросил старина Хэмиш, и направился ко мне.

— Никогда в жизни солдатом не был! — возмутился стражник. — Я охраняю дворец! От всяких… нежелательных личностей.

— Поэтому ничего… и никого в нем не найдешь. И обязанностей своих тоже никто не знает. — проворчал Хэмиш, подавая мне руку.

Я старательно пыталась скрыть, насколько острое облегчение почувствовала, когда он появился.

— Вот и ехали бы обратно в свою провинцию, если во дворце не нравится. — пробурчал мой несостоявшийся провожатый. — А я, между прочим, про такие речи и доложить могу.

На что получил тяжелый взгляд, надулся и замолк. «Командирский» взгляд у моего старого грума получался не хуже, чем у самого герцога-регента. Даже на меня действовал! Иногда.

Подхватив под руку, Хэмиш торопливо повел меня прочь.

— Ты нашел Катишку?

— Дуреху отправили к какой-то совершенно посторонней сьере вместе со всем вашим багажом. Весь дворец обследовать пришлось, пока нашел. Говорю же, форменный бардак! — с неприкрытой горечью бросил он. — Хоть и не подобает так выражаться при благородной сьёретте.

— Не ты один так думаешь… — вспоминая старика-придворного, усмехнулась я.

У нас за спиной дверь тронного зала с грохотом распахнулась. Послышался топот и мужские голоса:

— Надо ее найти, а то Поль нас потом со свету сживет! Эй, отборную в синем платье видели?

Дожидаться, пока стражники меня радостно сдадут, Хэмиш не стал, и мгновенно затащил меня за портьеру. Видно, судьба моя: изучать дворцовые портьеры с обратной стороны. Со знакомым с детства стариной Хэмишем это гораздо безопаснее, чем с предыдущим наглецом. Хотела мысленно добавить, и «приятнее», но вспомнила прикосновение горячих губ к своей шее и поняла, что краснею.

— Поль — это тот самый юнец, которого вы утром унизили? — зло прошипел мне на ухо Хэмиш.

Я в ответ только хмыкнула, не став пояснять, что с тех пор я успела унизить его еще раз.

Мы подождали пока погоня рысцой пробежит мимо. Хэмиш уже протянул руку, чтобы откинуть портьеру, когда сквозь плотную ткань до нас снова донеслись шаги, на сей раз размеренные и неторопливые.

— Вам было дано задание, Вилье, а вы его не выполнили! — мерзкий скрипучий голос старого падальщика из Тайной Службы я бы теперь узнала из тысячи.

— Работаем, сьер Белор. — голос Черного Вилье звучал почтительно и одновременно холодно.

— Отвратительно работаете! Вам велели уничтожить репутацию Лерро, а вовсе не сделать его героем! Он и после того нападения кочевников уже достаточно раздражал!

— Это целиком и полностью моя вина, монсьер, но может быть мы побеседуем в вашем кабинете? Там нас точно не подслушают.

— Здесь — тоже. — отрезал его начальник. — Нет таких безумцев, подслушивать Тайную Службу!

— Конечно, монсьер. — немедленно согласился Вилье.

— Сделайте уже с ним что-нибудь! Ссылка в предгорья не помогла, он и тут умудрился привлечь к себе внимание!

— Признаю, идея оказалась не слишком удачная, монсьер.

— Ваша идея, Вилье!

— Я не мог предположить, что Пустошь перейдет в наступление, а горные бароны окажутся неспособны остановить тварей.

— А должны были! Наш казначей каждый медяк считает украденным из своего кармана. Рано или поздно он должен был урезать довольствие горным баронам. Рано или поздно твари Пустоши должны были расплодиться настолько, чтобы в очередной раз полезть в горы. Сложите одно с другим и получите сильных тварей и слабых горян! Что сложного-то?

— Теперь, когда вы так подробно разложили по полочкам, всё кажется совершенно очевидным. Но увы, у меня нет вашей проницательности, монсьер.

— Еще бы! Иначе не вы были бы моим заместителем, а я — вашим! — Белор визгливо захихикал, явно найдя подобную идею до невозможности комичной.

— Действительно, смешно. — очень серьезно согласился Вилье.

— Но да… Догадаться, что Лерро, вместо того, чтобы спокойно сидеть на месте, полезет в горы, мог только такой же безумец, как он сам! — великодушно согласился начальник Тайной Службы. — Беда, что просто так его не уберешь, регент его почему-то ценит. Говорит, «пусть будет на всякий случай» А какой-такой еще всякий случай? Степняков Лерро укротил, нашествие Пустошей отбил — самое время его убрать, а то наш дурачок на троне как-то уж слишком им восхищается. Пока Лерро будет участвовать в отборе, нужно провернуть что-то… эдакое! Чтоб нашему корольку и в голову не пришло Лерро защищать.

Голоса стали удаляться, и наконец стихли…

Я еще немного подождала и выглянула из-за портьеры, настороженно озираясь по сторонам. Над моей головой из-за бархатного края высунулась голова старины Хэмиша.

— Он что, и правда не верит, что его могут подслушать? — глядя вслед удалившейся парочке, поинтересовалась я.

— Герцог-регент не терпит рядом с собой умных людей. — пробормотал Хэмиш. — Они же и подсидеть могут.

«А обсуждая это за дворцовой портьерой мы являем бездну ума и осторожности?» — подумала я и вылезла, отряхивая подол от пыли. Плохо убирали не только в покоях королевы, но и здесь, в самом сердце дворца.

— Мне нужно сменить платье. — с отвращением процедила я — пыльная бахрома на подоле стала последней каплей. — И вымыться, а то я уже сама себе противна.

— Разве что обтереться влажным полотенцем. — пробурчал Хэмиш.

Я остановилась, в немом негодовании глядя ему в спину. Хэмиш решительно шагал вперед, даже не замечая, что хозяйка отстала, и только на выходе из анфилады сообразил, что чего-то не хватает. Обернулся, оценил мою гневную физиономию и покаянно развел руками.

Я еще пару мгновений побуравила его взглядом и наконец подошла.

— Я уже отправил Катишку за горячей водой. — тем же увещевающим тоном, каким говорил в детстве, когда я отказывалась пить полезную шакалью кровь (гадость, гадость!) начал Хэмиш. — Что поделать, если купальня для гостей во дворце не предусмотрена! — увидев выражение моего лица взмолился мой бедный старый дядька. — Если захотите умыться поутру, проследите, чтоб Катишка встала засветло — воды на всех может не хватить.

— Если захочу? А похоже, что я жажду зарасти грязью в этом дворце? — прошипела я.

Хэмиш лишь молча подал руку, зная, что в таком настроении мне лучше не отвечать.

— Мне в самом деле нужно оставаться в этом приюте грязи и немытости? — тоскливо спросила я, на что Хэмиш только с хмыканьем огладил куцую бороденку:

— Вы ждете дозволения от своего старого грума, сьёретта графиня?

Я вздохнула. У меня есть цель. У меня есть долг. Но выполнять долг немытой — тяжело!

— Нам лучше поторопиться. — Хэмиш увлек меня за собой. — Я должен был покинуть дворец еще час назад. Меня и пустили-то потому, что я — всего лишь грум. Отцам, братьям и прочим родичам мужского пола только по специальным приглашениям дозволено.

Конечно, слуги, в отличии от родни, не станут вступаться за призванных на отбор сьёретт. Слугам за это не платят, а отношения как у меня с дядькой Хэмишем — редкость. Смею думать, таких отношений, как у нас, и вовсе больше нет!

— Я могу и не справиться. — я крепко, до боли, сжала пальцы на локте старика. Мне хотелось, чтоб он почувствовал боль! Чтобы понял, каково мне и не смел отмахиваться!

Хэмиш не дрогнул. Не стряхнул мою руку, не отцепил впившиеся сквозь ткань ливреи пальцы.

— Справитесь. Девочка, которая сумела стать лучшей наездницей графства, до обморока боясь скакунов — справится с чем угодно!

— Тебя здешний начальник Тайной Службы покусал, дядюшка, что ты о наших маленьких тайнах на весь дворец кричишь? — с облегчением фыркнула я, и разжала пальцы.

Дядька Хэмиш, как всегда знал, что сказать. Потому что по сравнению с моим копытным Скотиной, здешние скоты — маленькие пушистые котики. Их даже не нужно седлать! А уж взнуздать я как-нибудь сумею.

Я улыбнулась — в этой улыбке было больше уверенности, чем я на самом деле испытывала, но и той хватит! — и позволила Хэмишу вести меня дальше. Без него я отведенную нам комнату вряд ли найду.

Сверкающая роскошь королевских покоев сменилась припыленной и потертой роскошью дворцового крыла, отведенного для участниц отбора. Я начала узнавать коридоры, и ускорила шаг. Я уже видела дверь отведенной нам комнаты — пусть там и коротенькие, не приспособленные для сна диванчики, но на них можно хотя бы сесть и стряхнуть туфли!

На другом конце коридора показалась согнувшаяся под тяжестью внушительного ведра Катиш! Водичка! Горячая! Пока остальных девушек нет, я, может, даже помыться успею!

Мне пришлось сделать отчаянное усилие, чтобы сдержаться и не ринуться бегом навстречу Катиш и особенно — ведру!

Боковой коридор вскипел шумом шагов, шелестом юбок и звоном женских голосов, и прямиком к дверям наших общих покоев вывалилась хорошо знакомая мне компания — сестрички Шигар, обе горные баронессы и конечно же, Камилла Дезирон!

— Горничная! С водой! — заверещала Амелька, и с людоедским блеском в глазах, протянула. — А иди к нам, милая!

Катиш сперва встала как вкопанная, а потом и вовсе попятилась, прижимая к себе ведро, как самую большую ценность. Амелька шагнула к ней, хищно шевеля растопыренными пальцами.

— Это моя горничная! — звенящим от ярости голосом выпалила я. Мало, что явились, не давая помыться, так еще и на единственное ведро посягают? Это моя горничная его добыла!

Амелька остановилась, испытывающе глядя на меня, и явно прикидывая, удастся ли ведро отбить. Может, даже в натуральной драке!

— Мы с собой кое-что прихватили. На ужин. — вмешалась Малена.

— И на завтрак! — с энтузиазмом подхватила ее сестрица. — Знаешь, что кормить нас тут не будут? Кормят только придворных, а мы отборные, нам — во, шиш! — она скрутила пальцы в фигуру, и впрямь похожую на чащобную шишку — наверное, единственное бесполезное растение в Чаще.

— Амелия! — привычно простонала Малена.

— У нас тоже есть еда. — вмешалась Стеффа, жаждуще поглядывая на горячую воду.

— Ага, осадные пайки. Не портятся, так что и через неделю слопать можно! — энергично кивнула Рисса и смущенно добавила. — А служанки у нас нет.

— Моя горничная — лучшая лучница в крепости, кто б ее отпустил на эту ерунду с отбором. — проворчала Стеффа.

— Моя так вообще при пушках состоит! — задрала нос Рисса, явно гордящаяся военными успехами своей личной камеристки.

— К сожалению, у меня нет ни служанки, ни запаса провизии. — с печальным достоинством сообщила Камилла.

Я посмотрела на нее гневно: сказано было так, что откажи я в воде из злосчастного ведра, выставлю себя торгашкой, не способной на бескорыстную помощь. Умеют же некоторые!

Но одно ведро на раз… два-три… четыре-пять… шесть девиц! Ужас!

— Хэмиш… Катиш… Добудьте еще воды. Прошу вас. — страдальчески выдавила я.

— Постарайтесь, милые! — выхватывая у Катиш ведро, объявила Амелия. — Уж мы в долгу не останемся, пока ты тут — на приданое себе соберешь. — пообещала она растерянной Катиш, посмотрела на Хэмиша и добавила. — А ты на безбедную старость! — и сама поволокла ведро в комнату.

— А где виконтесса? — я поняла, кого мне не хватает в толпе претенденток на ведро.

— Мы ее еще в зале потеряли. — Амелия распахнула дверь.

— Полагаю, она все же нашла своего папеньку, и тот обеспечил ей комфортные условия. — чопорно сказала Камилла, заходя следом за Амелией.

Я шагнула третьей, и на меня обрушилась кромешная темнота.

По досадливым возгласам, я поняла, что все мы далеки от дворцовых норм приличий и привыкли к вовкуньим лампам, включающимся на звук.

— Летящей в когти того, кто придумал свечи! — ругнулась Амелия.

— Сестра! — как всегда простонала Малена.

Тускло вспыхнула первая свеча — скудное пламя выхватило из мрака лицо Камиллы и камешек-огневик в ее пальцах. Графиня пошла вдоль стены — свечи вспыхивали одна за другой, и в выделенном нам зале становилось всё светлее… светлее… светлее…

— О! И ничего ей папенька не обеспечил — вот же она, Маргарита! — Стеффа указала на короткий диванчик.

Виконтесса Пеленор спала, поджав ноги. Шлейф ее придворного платья свисал до самого пола и раскрывался там, как хвост птички-пестроперки.

— Умаялась, бедняга. — Амелия с громким звяканьем поставила ведро на пол. — Ты мыться будешь или уже? — она шагнула к дивану и коснулась плеча Маргариты.

Первой на пол упала туфелька. Соскользнула с ноги и звонко ударила золоченым каблучком об пол. Свалилась на бок, сверкая аметистом на кружевном бантике. Следом бессильно свесилась нога в ажурном чулке. А потом скорчившееся на диванчике тело качнулось… и сползло на пол, как сползает небрежно брошенная юбка.

Маргарита Пеленор, дочь начальника дворцовой охраны, лежала на полу, глядя перед собой мертвым, остановившимся взором голубых глаз. Между грудей у нее торчал загнанный по рукоять короткий горский меч.