Отборная невеста кн. 1

Глава 9. Постоялый двор на четырех невест

Королевский двор. Дорога

Дверь таверны распахнулась и на меня обрушились тепло и яркий свет. Пришлось приложить усилие, чтобы не щуриться неподобающим для благородной сьёретты образом.

— Добро пожаловать, сьёретта! Присаживайтесь до других сьёретт, я вам поснедать соберу. А девки мои пока комнату приготовят. Это вы удачно понаехали, у нас как раз самая распоследняя осталась. — дородная хозяйка сбежала по скрипучей лестнице, на ходу вытирая руки вышитым передником. Сквозь перила было видно как две тоненькие девочки в грубых саржевых платьях мечутся с подушками и стопками белья наперевес.

Другие благородные сьёретты и впрямь имелись — за длинным дубовым столом, выжидательно глядя в мою сторону, сидели три девушки. Я неторопливо направилась к ним и остановилась, выжидательно оглядывая одну за другой.

— А почему это ты думаешь, что мы должны представляться первыми? — выпалила девица лет шестнадцати в слишком ярком для дороги наряде. — Может, мы знатнее?

— Жаль будет, если из-за таких сомнений я не смогу познакомиться с достойными сьёреттами. — кивнула я так равнодушно, что даже выглянувшей из кухни хозяйке было ясно — нисколечко не жаль! — Кроме вас, конечно… — с легкой гримаской — надо же, как мне не повезло! — закончила я.

— Почему это — кроме меня? — растерялась она.

Сидящая рядом с ней девица даже постарше меня, в платье, наоборот, слишком строгом, делавшем ее похожей на гувернантку, с молчаливой мольбой возвела глаза к закопченным бревнам на потолке таверны:

— По твоему воспитанию, сестрица, очевидно, что первой представляться тебе. — вздохнула она. — Да, сьёретта, вы верно поняли, мы — безземельные. Дочери шевалье Шигар. — она склонила голову в коротком поклоне. — Я — Малена… моя матушка — третья дочь барона! А эта невоспитанная девчонка — моя сводная сестра Амелия.

— У моей матушки — мануфактуры! А ваша эта земля вообще никому не нужна, одни расходы от нее. А у вас ее еще и вовсе нет. Ничего, кроме гонора! — фыркнула Амелия.

— Амелька, замолкни, не позорь нас! — прошипела Малена, а в глазах ее блеснула настоящая ненависть.

Как интересно!

— Виконтесса Маргарита Пеленор. — едва слышно прошелестела пухленькая блондинка в дорожном платье цвета пепла.

— Глава дворцовой охраны — виконт Маттео Пеленор, ваш батюшка?

— Да. — пролепетала виконтесса. — Я у дядюшки, брата батюшки, в поместье воспитывалась. А нынче меня батюшка ко двору вызвал.

— Оливия, графиня Редон. — представилась я.

— Ух ты, а ты и вправду большая рыбка… — почти восторженно начала Амелия и тут же насмешливо добавила. — …в дальнем пруду.

Сквиталась. Попробовала, во всяком случае.

— Амелия… — мученически простонала Малена и тут же повернулась ко мне. — Слышали о ваших знаменитых оранжереях. Говорят, там есть растения из самой Чащи?

— Есть. — коротко кивнула я, усаживаясь за стол. Виконтесса Маргарита бросила на меня испуганный взгляд и суетливо подвинулась, прошуршав по лавке пышными юбками. Будто боялась, что я сейчас вытащу из рукава дикую огнеплюйку и выжгу ей глаза. Напрасно боялась, огнеплюйки у нас все оранжерейные и такие большие, что в рукав никак не влезут. Да и выжечь могут не только глаза. У нас их обычно армейцы заказывают.

— Замолчи, Маленка, никому про лесные сорняки слушать не интересно! Пусть лучше Маргаритка нам про двор расскажет, раз у нее дядюшка там самый главный. — влезла Амелия.

— Полагаю, самый главный там все-таки король. — хмыкнула я, хотя на самом деле полагала, что главный при дворе — герцог-регент.

— Вот про короля пусть и расскажет! Какой он? А девушки ему какие нравятся? — деловито затребовала Амелия.

— Но… я не знаю. Я никогда не была при дворе! — запротестовала Маргарита. — И сейчас бы не поехала, если бы не королевский приказ.

— Ой, слыхала я такие речи: «я не про это, а где карета!» Замуж, небось, бегом поскачешь, только помани! Сами-то вон, вроде нашей Маленки, не молоденькие. — и с высоты своих свеженьких шестнадцати Амелия обвела нас, девятнадцати-, а может даже и двадцатилетних старух, торжествующим взглядом.

— А вот и ужин! — возникшую паузу разрушила появление хозяйки… но главное — горшка в ее руках, одуряюще пахнущего мясом. — Кушайте на здоровье, оголодали, небось, в дороге-то.

Слава Крадущейся, длинную протяжную трель, которую издал мой желудок, не услышал никто — шумная возня хозяйки, наполняющей мясным рагу вырезанные из хлебных ковриг тарелки, заглушила бы и пушечный залп. Стараясь не выдать жадное желание, я поднесла к губам кружку с ледяной, до ломоты в зубах, колодезной водой.

В дороге не едят. В дороге не пьют. Во всяком случае, если не хочешь позориться, прячась по придорожным кустам от собственной охраны, в которой кроме старины Хэмиша — еще двое молодых мужчин. И оба прекрасно знают, что графиня за тем кустом отнюдь не букет собирает. Но это не значит, что дорожный пост легко дается!

Первый, прохладный, оглушительно вкусный глоток воды шелком скользнул в пересохшее горло. Второй, третий… Отчаянным усилием не позволяя себе осушить кружку до дна, я поставила ее на стол, и сдерживая дрожь в руках, аккуратно принялась за рагу.

Счастье — есть! Это — счастье поесть! Для придорожного трактира в мелком городишке рагу оказалось удивительно вкусным.

— Надо же, графиня — а из ковриги ест! Ложкой! — насмешливо протянула младшая из сестер Шигар. — Как крестьянка какая! Видать, немного доходов с лесных сорняков.

— Амелия! — в очередной раз простонала Малена.

Но ее сестрица лишь пренебрежительно дернула плечом, и открыла стоящий на столе сундучок тиснёной кожи с серебряными замочками.

Я не позволила себе завистливо поджать губы, хотя очень хотелось: сундучок этот я сразу узнала. Очаровательный «Набор для знатных путешественников» с парой серебряных тарелочек, стаканчиков, вилочек, и даже тщательно упакованных салфеток — все такое хорошенькое, что купить хотелось аж до боли. Но останавливаться предполагалось всего раз, так что мы с тетушкой переглянулись, вздохнули и вернули сундучок лавочнику. Потому что хоть Амелия и ошибается — доход от оранжерей не такой уж маленький — но расходы все-таки еще больше.

Амелия сунула сестре тарелку с вилкой, скомандовала:

— Ешь! — и принялась сама с аппетитом уплетать рагу.

— Верно ли я понимаю, сьёретта Шигар, что вы направляетесь во дворец на отбор невест? — я продолжала есть из своей ковриги, будто не замечая нарочито мелькающего у меня перед глазами серебра. Как учит тетушка: «Редон — и в дерюге Редон». Мы из ковриги поедим, на соломе поспим, на бешеном скакуне прокатимся… все это с непоколебимым графским достоинством. Вот и не стоит это самое достоинство… колебать. — Рассчитываете привлечь внимание лично его величества?

— Я, по-вашему, долбанутая? — Амелия замерла, не донеся до рта серебряную вилку. — Это ж тогда маменькины мануфактуры казна приберет — дескать, в приданое. Еще недоставало! Да и маленький он еще, король-то. — скривилась она с высоты своих шестнадцати лет. — Вроде сынка нашего конюха — целоваться сойдет, а на что другое… Пхе! — она махнула вилкой, обрызгав сестрицу соусом.

— Амелия! — взвыла та.

— Дай Крадущаяся с Летящей здоровья нашему королю, только замуж за него пусть какая другая долбанутая идет. — отмахнулась Амелия. — А я себе кого посерьезнее пригляжу. Маменька моя, вон, в девках всего одну мануфактуру имела, вот и пришлось за Маленкиного папеньку идти, чтоб хоть в дворянство записаться. Нынче-то мануфактур поболе будет, так что найду себе с титулом. Если титул, так подати вдвое меньше — а нам оно надо, в казну такие деньжищи отдавать? Нет уж, мне маменька так и сказала: езжай, Амелька, и без льгот… в смысле, без мужа — не возвращайся! — она закусила зубцы вилки ровными белыми зубками, и мечтательно зажмурилась. — Жалко, герцоги все старые, а мне ведь еще детей рожать — мануфактурам-то наследники во как нужны! — она провела зубцами вилки поперек горла так энергично, что мне даже показалось, что сейчас перережет. Но, увы, нет… а жаль, ведь в нелегком деле добычи подходящего в хозяйстве мужа у сьёретты Амелии были несомненные преимущества: юность и маменька с мануфактурами.

— Но уж графа-то какого помоложе я себе точно добуду. Или виконта… Хотя и барон тоже сойдет, если не вовсе ледащий какой. — уверенно провозгласила младшая сьёретта Шигар.

Стукнуло, грохнуло, дверь распахнулась и на порог ступил явный граф. Хотя может, и виконт. А даже если и барон, то судя по недешевому дорожному плащу и шляпе с роскошными перьями, не вовсе… ледащий. Из состоятельных.