Королевский двор
Долговязая девица, в закрывающем волосы и лоб старомодном чепце, и все в том же платье — сундуки пропали, переодеться не во что? — с улыбкой повернулась к двери… Испуганно попятилась под жадным, каким-то ощутимо-людоедским взглядом Амелии.
Младшая девица Шигар скользнула внутрь плавным крадущимся шагом… Я восхитилась, настоящий охотничий шаг во всей красе! Руки у нее были сложены за спиной, и она шевелила ладонями, отмахивая то вправо, то влево… Первой это активное шевеление поняла Малена. Слажено, будто сестры это репетировали — может, и правда репетировали? — старшая Шигар скользнула вбок, заходя подозрительной девице во фланг. Стеффа и Рисса замешкались всего на миг, но — горная выучка! — тут же сообразили, и двинулись в другую сторону, аккуратно зажимая долговязую в клещи.
Та не шевелилась, глядя на них с опасливым любопытством. Так смотрят на забежавшую во двор развеселую собачью стайку: вроде бы собачки милые, а вдруг бешенные? И уж точно блохастые.
Амелия немедленно продемонстрировала собственную блохастость… в смысле, решительность своих намерений. Быстро присела на корточки, сдергивая с брошенного на пол матраса простынь. И направилась к долговязой девице, растягивая простынь на вытянутых руках.
— Амелия, а что вы делаете? — с интересом спросила Камилла.
— У матушки на складах так кошек ловят, когда надобно на другой склад переселить. Чтоб руки не подрала. — не оглядываясь, отозвалась Амелия.
— З… зачем меня ловить? — почему-то едва слышным шепотом отозвалась долговязая.
— Затем, что ты убийца! Маргошку мечом заколола? Заколола! — сама себя спросила, и сама себе ответила Амелия. — Вот сдадим тебя Черному Вилье, пусть он тебя и допрашивает, а честных девушек оставит в покое.
— А почему Вилье — Черный? — еще тише прошептала долговязая.
Амельку, похоже, вопрос так ошеломил, что она остановилась:
— Ты его что — не видела? Вон, мрачный какой — чисто сыч чащобный!
— Напрасно вы, сьёретта Шигар. — вдруг чопорно возразила Камилла. И закончила убийственным. — Мастер Вилье довольно интересный. Жаль, что простолюдин. — и на меня покосилась.
Почему бы это? Что мне за дело до Вилье, и главное, почему она намекает, что мне должно быть до него дело? Что за глупости?
Если я возмутилась мысленно, то Амелька — вслух:
— Чегооо? У него глазки — что буравчики у маменьки на мануфактуре! Смотрит, будто прям под кожу ввинчивается. Вот пусть на нее теперь смотрит, все равно она виновата, а на меня не надо! — и она стремительным броском попыталась накинуть простыню долговязой на голову.
Неожиданно плавным, будто танцевальным движением, долговязая вывернулась из-под простыни, и оказалась у Амелии за спиной.
— Почему я? — теперь шепот был обиженным.
— Тебя на приеме не было! Сразу ясно почему — убивать ходила! — простыня в ее руках снова взвилась в воздух, пытаясь хлестнуть долговязую по лицу.
Та нырнула под удар и поворотом ушла в сторону.
— Может, она просто не захотела? — попыталась вмешаться Камилла.
— Сама замуж выходить приехала, а на прием с военными не захотела? Ври больше! — выпалила Амелька, размахивая простыней — та металась у нее в руках как дикий чащобный призрак.
Долговязая шутя уворачивалась от вроде бы нелепых ударов… ровно до того момента, как горные баронессы оказались у нее за спиной: Рисса попыталась заломить ей руку, а Стеффа — поставить подножку.
От захвата долговязая увернулась, через ногу перескочила. Не дожидаясь дальнейшего развития «военных действий», ринулась к двери, выставив голову, точно собиралась нас с Камиллой забодать.
Я представила, как она врезается в меня, и с разгона всем весом вколачивает в дверную створку… И метнулась в сторону, освобождая проход. С другой стороны от дверей отпрыгнула Камилла.
Долговязая таки врезалась в створку, раздалось гулкое — бумс! Дверь распахнулась, и едва не кувыркнувшись через порог, она вылетела вон.
Ее чепец сбился на сторону и на краткий миг я отчетливо увидела ее профиль…
«Я ее раньше уже видела…» — успела подумать я.
«Конечно, видела! — напомнил здравый смысл. — Здесь, в спальне, вчера, она тебе еще туалет показала!»
«Не в спальне…» — возражала здравому смыслу я уже на бегу.
Выскочила из комнаты и со всех ног припустила за девицей. За моей спиной раздался топот — Камилла мчалась следом.
Девица оглянулась, лихо гикнула, подхватила юбку выше всяких приличий и рванула по коридору, работая ногами в длинных, больше похожих на мужские панталоны. Быстро и как-то… умело, что ли… Будто каждое утро вокруг дворца десяток кругов наматывает!
— Врешь, не уйдешь! — у меня за спиной азартно вопила Амелька, на что девица по-разбойничьи свистнула и припустила еще быстрее.
— Ах ты ж… — Амелька обогнала меня, отчаянно пытаясь ухватить девицу за подол. — А ну стой!
— Ах! — незнакомая сьёретта в изящном утреннем платье, романтически взиравшая в окно, схватилась за сердце, когда наша бешеная кавалькада промчалась мимо.
Долговязая летела, как разогнавшийся скакун. Влево — длинный коридор, мы пронеслись по нему с дробным топотом. Вправо — анфилада комнат и принаряженные девицы за кофейным столиком… Долговязая промчалась мимо, а вот Амелька чуть не вкопалась каблуками в паркет, замахала руками, как ветряная мельница, пытаясь удержать равновесие… и нависла над замершими с чашечками в руках сьёреттами:
— Почему у вас тут пирожные, а у нас нет?
Я поняла, что для погони девица Шигар потеряна!
Поняла и долговязая — она крутанулась на каблуке и с наглой ухмылкой продемонстрировала жест, в неприличном обществе означающий полное торжество.
Стеффа и Рисса выскочили из бокового коридорчика, наглядно демонстрируя навыки горных баронесс в деле обходов и засад. Но и долговязая оказалась не проста — еще один поворот на каблуке, взвихрившиеся юбки, и она увернулась от тянущихся к ней рук. Торопящаяся навстречу служанка шарахнулась к стене, долговязая вырвала у нее чайный поднос и запустила его в Стеффу с Риссой.
— Ааааа! — кто-то завопил, может, даже я, раздался звон битой посуды и разлетевшихся ложечек. Ноги Риссы разъехались…
Долговязая ухватила служанку за плечи и с не девичьей силой толкнула на Стеффу. В вихре юбок, кос, и сливочного крема куча-мала рухнула на пол.
— Иухууу! — торжествующе завопила долговязая.
Теперь за ней бежала я, мне в спину сорвано дышала Камилла. У меня уже отчаянно кололо в боку, а долговязая свернула в пустую анфиладу… и побежала быстрее!
— Регент идет! — с хрипом выдохнула я, уже почти не надеясь, что меня услышат…
Такого эффекта я не ожидала! Долговязая замерла, как степной сусел перед пастью вовкуна, юлой крутанулась на месте, и ринулась к очередной неприметной дверце в стене. Хитро дернула ручку — вбок и на себя…
— Попалась! — мы с Камиллой с разгона налетели на нее.
Под нашей тяжестью дверь распахнулась, и мы вывалились в заброшенную маленькую гостиную. Проскочили всю комнату и рухнули на диван — долговязая снизу, я сверху. Я увидела совсем близко ее недоуменно распахнутые глаза, чуть курносый нос… и тень едва пробившихся усиков над верхней губой.
Я сорвала с нее чепец.
— Так я и знала! — заорала я ей… ему в лицо, разглядывая коротко, почти по-военному обстриженные волосы. И принялась лупить негодяя этим самым чепцом по его стриженой безмозглой голове. — На тебе! На! Получай!
Он только пыхтел и закрывался локтями и ладонями.
— Сьёретта Редон! Графиня! Оливия! — Камилла нервно скакала вокруг меня, пытаясь поймать за руку. — Не надо… Не бейте его! Не на… — она наконец приловчилась и с воплем:
— В конце концов, это наш король! — вырвала у меня треклятый чепец.