Отборная невеста кн. 1

Глава 35. Король в Королевском Совете

Королевский двор

— Зачем вы вызвали нас так срочно, ваше величество?

Уже знакомый мне голос старого падальщика сьера Белора пытался звучать вкрадчиво, но эта вкрадчивость не могла смягчить чудовищной оскорбительности самого вопроса. Собственно, эта самая оскорбительность и заставила меня остановиться раньше, чем я поняла, что происходит. Это он — королю? Фактически, с легкой, нет, даже легчайшей поправкой на этикет: «Какого хвоста Крадущейся, ты, долбанутый мальчишка, занятых людей беспокоишь?»

Я замерла в узком тайном ходе, и отпустила подобранные чуть не до самой талии юбки. До этого меня даже слегка забавляло демонстрировать кружева панталончиков такой правильной и строго воспитанной Камилле.

Я огляделась, пытаясь понять, откуда донеслись слова.

Из двух небольших отверстий чуть выше моей головы, а значит, рассчитанных на мужской рост, падал свет и слышались голоса.

— Полагаете, убийство участницы королевского отбора не стоит внимания?

Все-таки у его величества исключительный голос. И если выглядит наш король как ему и положено пятнадцатилетним… ах да, как тут при дворе принято говорить — почти шестнадцатилетним, но в сущности мальчишкой, лопоухим и длинношеим… то голос у него… м-м-м… такой совершенно мужской! С таким голосом его величество через пару лет обещает вырасти в исключительной привлекательности сьера. Жаль только, что женится он несколько раньше, чем это произойдет.

— Вашему величеству не стоит беспокоиться. — прогудел тяжелый бас герцога Гардеро, и в нем, даже не слишком тщательно спрятанные, звучали нотки раздражения. — Сьер Белор и его Служба вскоре найдет виновного и все снова станет прекрасно.

Что-то вроде: «Мальчишка, не отвлекай занятых людей от дел своими глупостями!»

— Вооот как… — протянул наш король, и судя по тону эти самые нотки раздражения в голосе герцога-регента он не только расслышал, но и расшифровал. — Верно ли я понимаю, сьер регент, что ваш начальник Тайной Службы…

— Ваш, ваше величество… Ваш начальник…

А перебивать короля — законно? Даже если ты регент?

— Ах, ну конечно же, мой, как иначе. — иронические нотки в слишком взрослом голосе юного короля были слышны едва-едва, так что и не поймешь сразу, есть они в самом деле, или примерещились. — Итак, наш начальник Тайной Службы берет на себя ответственность, что убийца сьёретты Пеленор, дочери нашего же начальника стражи нашего же дворца на нашем же отборе, будет найден? Настоящий убийца, а не какой-нибудь случайный лакей, после скоропалительного суда и казни которого — вы ведь предпочитаете стремительное правосудие, монсьер королевский прокурор! — убийства во дворце не возобновятся?

Под конец его величество чуть не мурлыкал, невольно заставляя представлять на месте нескладного юнца эдакую вальяжную тварь Крадущейся, вроде того кота, что жил у нас в поместье при кухне. Грозу крыс, со шрамами на морде, рваным ухом и неистребимым обаянием в глазах окрестных кошек и нашей кухарки.

— Ваше величество изволит в нас сомневаться?

Голос был мне не знаком, но судя по возмущению — тот самый королевский прокурор.

— Как можно! — почти-бурно и почти-искренне запротестовал король. — Ведь вас, монсьеры, рекомендовал на ваши должности мой дорогой воспитатель и регент! А значит, именно он ручается, что вашим неусыпным радением, отбор будущей королевы останется приятным и безопасным. — и почти равнодушно добавил. — И по комнатам дворца больше не будут валяться изуродованные трупы претенденток на наше сердце и корону.

За стеной воцарилось напряженное молчание. Видно, сьеры Королевского Совета — я не сомневалась, что именно на внеурочное заседание Совета мы так неожиданно… набрели — готовились радеть. Неусыпно.

Если вид нашего монарха меня вчера не слишком впечатлил, то, скажем так «на слух» он мне все больше нравился! Так бы слушала и слушала… деваться все равно некуда.

Я опасливо покосилась на Камиллу. Не потребует ли сьёретта Дезирон, с ее безупречным благородным воспитанием, чтобы мы шли дальше, шурша юбками по стене на весь зал Совета, или возвращались назад, или и вовсе, упаси Летящая, объявить о своем присутствии, поскольку подслушивать, а тем паче своего короля, несовместимо с графским достоинством.

Славься, Крадущаяся, ничего подобного Камилла делать не собиралась. Наоборот, она с интересом прислушивалась к доносящимся голосам. Я даже слегка расстроилась, потому что хорошо воспитанная благородная дура — ну дура она и есть, а вот хорошо воспитанная благородная умница — это уже как-то обидно.

— А вот касательно отбора, ваше величество… — после долгого молчания промямлил еще один незнакомый старческий голос. — Может, не стоило пускать сюда солдафонов Лерро? Уж они-то точно могут кого угодно на свой меч насадить! На тварях пустошных натренировались, а благородную сьёретту и вовсе — тык, и всё!

В комнате Совета вновь воцарилась молчание, а потом кто-то гнусно захихикал:

— Сьёретт после тварей наверняка даже приятнее… насаживать… на меч…

— Монсьеры! Не при его величестве же! — кто-то возмутился, одергивая развеселившийся Совет.

— Полагаете, моему величеству следует быть как можно невиннее в день свадьбы? — с холодной иронией спросил король и веселье мгновенно увяло.

— И все же напрасно вы, мой король… — упрямо пробормотал все тот же старческий голос. — Будут тут по дворцу вояки бродить… сапогами вонять, в скатерти сморкаться, к девушкам приставать… И к юношам! Придворным! У меня у самого внуки, трое! Нежные мальчики, благовоспитанные! Я беспокоюсь!

— Не стоит, монсьер попечитель приютов. — очень вежливо сказал король. — Проводить отбор среди придворных юношей я военным разрешения не давал. Только среди сьёретт.

Кажется, прямо под слуховыми окошками кто-то зажимал себе рот, старясь заглушить неприличное хрюканье.

— Монсьер попечитель… прошу вас, не расстраивайтесь. — бас герцога Гардеро звучал одновременно умиротворяюще и укоризненно. — Его величество — добрый мальчик, и он вовсе не собирался смеяться над вашим беспокойством… осознанно. Просто неудачно пошутил… по юношеской резвости.

То есть, король у нас малолетка и недоумок.

— Сьер попечитель имел в виду, что сердца юных наследников знатных фамилий, верно служивших все эти годы вашему величеству при дворе, будут жестоко разбиты. Ведь многие из них уже почувствовали зов души к какой-нибудь прибывшей на отбор красавице.

«А точнее, к ее имению, связям и кошельку» — подумала я.

— …и даже, возможно, получили одобрение семейств, желающих породниться. Влюбленные сердца лишь ждали слова вашего величества… А тут вдруг — военные! Конечно, сомнительный блеск мундиров и рассказы о «подвигах»… — кавычки в голосе регента звучали так четко, будто он их выписал в воздухе. — …могут смутить слабый… зыбкий… нежный рассудок не знающих света провинциальных сьёретт…

— Все девки — дуры, а провинциальные — так и вовсе клуши безмозглые. — согласно пробурчал казначей.

— Союз, одобренный семьями, и служащий к упрочению позиций придворной аристократии, а значит, и вашего престола, будет разрушен из-за… из-за пустой прихоти! — патетически закончил регент.

Почему-то совершенно ясно было, что под прихотью он имеет в виду решение короля допустить военных к отбору, а не капризы благородных сьёретт.

В зале Совета снова воцарилось молчание.

— Что ж… — голос короля зазвучал отчаянно-звонко, как перетянутая струна. — Я от всей души благодарен герцогу-регенту за его бесценное поучение. Не впервой вам, монсьер, наставлять меня на путь истинный.

И снова тишина.

— Полагаю, будет лучше, если вы, ваше величество… — снова зашамкал попечитель приютов.

— Безусловно. — все также решительно и звонко перебил его король. — Монсьер герцог, как мой регент, имеет полное право отменить любое мое решение. Я понимаю, как глубоко ошибся, и потому вовсе не буду в обиде, если сьер Гардеро своей властью повелит офицерам командующего Лерро возвращаться обратно на границу с Пустошью. Уверен, ваша государственная мудрость найдет для военных подходящие слова, чтобы объяснить, почему они должны убираться из столицы без жалованья… и без состоятельных невест. — дал крохотную паузу и явно мстительным тоном добавил. — Или вот герцога Монтаньеро можете к ним послом отправить.

Монтаньеро, в герцогство которого входят и графство Дезирон, и горные баронства, и собственно, сама граница с Пустошью. Я невольно покосилась на Камиллу — и увидела на ее губах такую же злорадную улыбку, что играла на моих. А пожалуй, король наш не так прост. Хоть и молод, зависим, а потому — беспомощен. Все равно ведь обставят его советники, как столичные шулера — провинциального дворянчика.

— Я не отказываюсь им жалованье платить! — зачастил казначей. — Просто подождать надо — ведь такие расходы, такие расходы! Отбор нам во что обойдется — страшно подумать! Этих же девиц — сотни! Да со слугами, со служанками, и всех засели, накорми, позаботься… А сам отбор? Мероприятия всякие? Убытки, сплошные убытки!

— Какие хоть мероприятия? — глухо, будто в ведро, ухнул молчащий до тех пор верховный командующий. — Хотелось бы знать, чего нам ожидать?

— О, у нас столько всего запланировано! — раздался голос дворцового распорядителя Арно.

Надо же, и этот здесь!

— Поверьте, герцог-регент… ваше величество… я и моя супруга… опираясь на мои же советы… приложим все силы… чтобы развлечь ваш двор. И одновременно… так сказать, представить товар лицом… — судя по паузам и задыхающемуся голосу, распорядитель говорил и кланялся — регенту первому, потом королю, членам Совета… Похоже, что каждому отдельно. — Конкурсы, монсьеры! — наконец выдавил он.

— Что?

— Конкурсы! — с торжеством повторил Арно. — Участницы отбора будут соревноваться, попутно демонстрируя свои достоинства вашему величеству, а также остальным женихам.

— В дворцовом пруду их купать будете? — бесцеремонно вопросил командующий. — Ну а что? Сами сказали — достоинства… демонстрировать… Здоровье опять же — какая после осенних купаний не помрет, та и в королевы сгодится.

— Монсьер командующий, со всем уважением, но я попросил бы! — возмутился Арно. — Первым конкурсом станет рукоделье, участницы должны вышить платок с монограммой, или сшить что-нибудь… Потом, конечно же, им предстоит демонстрировать свои таланты в изящных искусствах. Мы предлагаем воздвигнуть несколько помостов в дворцовом саду…

— На которых будущая королева будет увеселять своих придворных пением и танцами как бродячая актриска? — тяжелым, как чугунная плита, тоном, поинтересовался король.

Даже меня сквозь стенку пробрало, а дворцовый распорядитель, кажется, и вовсе с трудом на ногах удержался. Во всяком случае голос у него стал обморочный:

— Но… ваше величество… я вовсе не предполагал… что вы это так воспримете! Я только хотел, чтоб было весело и интересно. В конце концов, ее величество… ее будущее величество… может и вовсе не принимать участия в конкурсах!

— Вы, сьер Арно, уже знаете, кто именно ею станет? — вкрадчиво поинтересовался король. — Но если вы так уверенно без меня меня женили, может, объясните мне, для чего требовалось объявлять королевский отбор? Или вы с самого начала собирались превратить его… в балаган? Может, и мне тогда тоже… что-нибудь представить для вашей потехи?

— Ваше величество… — пролепетал распорядитель… и загрохотало. Будто чугунная болванка свалилась, так что я дернулась. Рядом судорожно вздрогнула Камилла.

— Э… он что ли, в обморок упал? — прогудел командующий. — Как он с эдакими нервами с дворцовой прислугой справляется? То-то вода для бритья вечно холодная!

— Денщика с собой возите! — огрызнулся кто-то — судя по надрывному пыхтению, хлопнувшегося в обморок сьера Арно поднимали с пола.

— Ваше величество, ну право, как же вы так… Вовсе можно верных слуг лишиться, если за каждую неудачную задумку так пугать! — заворковал герцог. — Клянусь, сьер распорядитель не имел в виду ничего оскорбительного для монаршего достоинства. Просто увлекся немного, желая вас порадовать. Не додумал где-то… в чем-то… Мы сейчас посовещаемся, обсудим и придумаем, как сделать, чтоб вы были всецело довольны своим отбором!

— То есть, вы, дорогой воспитатель, полагаете, что мое присутствие стало ненужным на Королевском Совете?

— Ваше величество! Что вы, право… Мы, конечно, понимаем, что вы весьма взволнованны неприятным происшествием… и нервничаете из-за всего предстоящего…

«Мы понимаем, что вы нервный и трусоватый» — расшифровала я.

— Но тем более вам не стоит беспокоиться вещами ничтожными, о которых способны позаботится мы, ваши верные подданные. Обещаю в скором времени представить программу отбора, которая порадует моего короля. Я ведь и сам заинтересован. — продолжал журчать Гардеро.

— О да. Ваш интерес — несомненен. И если уж моему величеству предстоит… радоваться, так позаботьтесь хотя бы, монсьеры, чтобы не только проживающие в столичных особняках сьёретты, но и принятые при нашем дворе провинциальные невесты получили возможность… хотя бы помыться! А то вашим совместным радением… и попечением… этот отбор рискует войти в анналы как Вонючий. — раздались быстрые злые шаги, слышно было, как дверь распахнулась и с грохотом захлопнулась.

В зале Совета тоже грохнуло — кажется, распорядитель снова залёг в обморок.

А я поняла, что тяну к носу ткань платья — обнюхивать. Пахло откровенно нехорошо.