Кюр Гора

Глава 55 Происшествие на равнине

Это произошло примерно десять дней спустя.

Курьеры вернулись и доложили о неожиданном успехе. Безусловно, численность отрядов к настоящему времени значительно сократилась, поскольку многие из оппозиционеров, поверив Лорду Агамемнону, в конечном итоге к своему несчастью, воспользовались предложенной им амнистией. Место встречи было выбрано в соответствии с выбором Флавиона. Все отряды, если не поступит иных распоряжений, должны были встретиться в широкий, покатой, неглубокой долине, известной как Долина Разрушения, названной так из-за инцидента, произошедшего там более ста лет назад, между конкурирующими фракциями Теократии, сторонниками Десятого и Одиннадцатого Ликов Неназванного. Теперь это было изолированная область, ничем не примечательная, за исключением скромной мемориальной стелы, символизировавшей результат спора. Место лежало в стороне от главных дорог Мира, но, несмотря на свою изолированность и практическую отдаленность, оно, однако, как уже было обозначено Флавионом, не было слишком удалено от ближайших заселенных районов, и до дворца отсюда можно было добраться не больше чем за ночь. Выйдя из долины вечером, к утру можно было начинать атаку на дворец. В общем, оно казалось вполне подходящим для своей цели, и, как оказалось, это имело место.

Через шесть дней здесь должна была произойти встреча.

— Все приготовления сделаны, не так ли? — уточил Лорд Грендель.

— Я выставил наши предложения, — ответил Кэбот. — Но не могу сказать, будут ли они действовать в соответствии с ними или нет.

— Ты сделал все, что было возможно в данной ситуации, — успокоил его Грендель.

— Надеюсь на это, — вздохнул Кэбот.

— Я был бы рад, — проворчал Лорд Грендель, — если бы трудности командования можно было переложить на кого-нибудь другого.

— А я рад, что они лежат там, где лежат, — заявил Кэбот. — Нет никого другого, настолько соответствующего этому делу, и настолько способного выдержать тяжесть и ужас командования.

— Мне страшно, — признался Лорд Грендель.

— Мне тоже, — развел руками Кэбот.

— Я слаб, — сказал Грендель. — Несомненно, это — человек во мне.

— Как знать? — хмыкнул Кэбот. — Может именно человек в тебе, окажется, твоей сильной стороной.

— Как такое может быть? — озадаченно спросил Лорд Грендель.

— Несомненно, это глупость, — отмахнулся Кэбот.

— Вот и я так думаю так, — кивнул Лорд Грендель.

Лорд Грендель внезапно поднял голову, и его большие, заостренные уши, приняв чашевидную форму, наклонились вперед и повернулись в сторону открытой равнины, раскинувшейся неподалеку от нагромождения округлых скал, среди которых лежал скрытый вход в туннель маток, в действительности, именно тот туннель, в котором они, не так давно, убегая от патруля, нашли убежище.

Мгновением позже Статий тоже поднял голову и поставил уши торчком.

Кэбот вышел вместе с ними в этот рекогносцировочный поход. Через эту равнину пролегал один из маршрутов, предложенный для отрядов, приглашенных на рандеву. Таких маршрутов было проложено несколько. Основным фактором, принимаемым во внимание, была минимизация опасности обнаружения, а, в случае обнаружения, минимизация последующих потерь. Группы повстанцев не должны были концентрироваться до сбора и последующего марша всеми силами на дворец.

— Что там? — шепотом поинтересовался Кэбот, поскольку сам он ничего не слышал.

Лорд Грендель обошел Кэбота, и встал впереди.

— Смотри туда, — указал кюр, — но оставайся за деревьями.

Они находились на краю одной из многих засаженных деревьями областей раскинувшихся за чертой основных обитаемых районов.

Кюры предпочитают укрытые места.

Со своего места они могли видеть равнину, расстилавшуюся ниже и нагромождение скал и утесов на той стороне.

— Люди из скотских загонов, — прокомментировал Кэбот. — Вы услышали их блеянье?

— Не совсем, — ответил Грендель.

— Кажется, они зашевелились, — заметил Кэбот. — Они беспокоятся!

— Туда смотри, — указал Лорд Грендель.

— Вижу, — кивнул Кэбот. — Люди.

— Верно, — подтвердил Грендель.

— Такое впечатление, что они выходят из утеса, — сказал Кэбот.

— Точно так же, как это сделали мы несколько дней назад, — усмехнулся Грендель. — Они выходят из туннеля маток.

— Гладиаторы, — определил Кэбот.

— Они самые, — подтвердил Грендель.

Кэбот видел группу людей, двигавшихся с настороженностью и ловкостью, очень контрастировавшей с вялыми, переваливающимися движениями массивных людей из скотских загонов, поколение за поколением выведенных из расчета закрепления таких свойств как глупость и мясистость.

Из туннеля появлялось все больше людей.

— Уже два десятка, а может, будет больше, все мужчины, — отметил Кэбот.

— Подожди, — хмыкнул Грендель. — Будут и женщины.

— Что они делали в туннеле? — спросил Статий, язык тела и скрежет фонем которого, выдавали его чрезвычайное возбуждение.

Лорд Грендель положил лапу ему на плечо, придерживая собрата на месте.

— Я не думаю, что они вредят маткам, — успокоил его Грендель. — Сомневаюсь, что они даже поняли, что это такое.

— Может быть, они охотятся на людей скотских загонов? — предположил Статий.

— Я не сомневаюсь, что они нападают на стада когда голодны, как это делали приспешники Агамемнона, — сказал Лорд Грендель, — но я не думаю, что они планируют заняться чем-то подобным в настоящее время.

— Но они охотятся? — поинтересовался Кэбот.

— Не нас, конечно, — заметил Статий. — Они не могут знать, что мы здесь.

— Нет, — согласился Лорд Грендель. — Точно не на нас.

Двадцать или около того, мужчин, появившихся из пещеры, остановились и теперь, казалось, присматривались к равнине и стаду людей пасшихся на ней.

— Смотрите, — указал Кэбот. — А вот женщины. Выходят из пещеры!

— Конечно, куда же без них, — усмехнулся Лорд Грендель.

— Их ведут, гонят палками, — прокомментировал Кэбот. — Они голые и связаны вместе веревкой за шеи.

— Естественно, — кивнул Грендель. — Это же женщины гладиаторов.

— Видите, как они обращаются с ними, — сказал Статий. — Они просто избивают их. Те даже не понимают, что им делать и куда двигаться.

Женщины столпились, прижались одна к другой. Палки били их, резко и зло. Они подскакивали от боли и пытались увернуться от ударов.

— Они кричат от боли и страха, — сообщил Статий.

— Я не могу слышать их на таком расстоянии, — пожал плечами Кэбот.

— Мы можем, — сказал Статий.

Внезапно женщины, по-видимому, получив некую команду или в ответ на некий жест, все вместе упали на четвереньки.

Мужчины с длинными заостренными палками в руках, продолжали осматривать местность.

— Так Ты думаешь, они охотятся? — повторил свой вопрос Кэбот.

— Думаю, да, — кивнул Лорд Грендель.

— На кого? — поинтересовался Кэбот.

— На женщин, — усмехнулся кюр. — Честно говоря, я бы не был удивлен, если бы узнал, что некоторые из этих женщин отбиты у других групп. Гладиаторы против гладиаторов.

— Это я могу понять, — хмыкнул Кэбот.

Наверное, стоит упомянуть, что кюры не единственный вид, который отбирает женщин у других групп, делая из них помощниц, рабынь, служанок, невольниц и так далее. Это распространенная практика среди представителей многих разумных видов. Женщина всегда была привлекательным и желанным объектом хищничества. Положа руку на сердце, что для мужчины может быть предметом, сравнимым по интересу? Женщины из других групп, в частности, зачастую расценивались как объект бартера, торговли, захвата и так далее. Женщина всегда расценивалась как товар или добыча, и энергичные и сильные группы населения всегда понимали это и редко смущались действовать исходя из этого принципов, отправляя женщин, или, по крайней мере, наиболее привлекательных женщин из более слабых или враждебных групп, захваченных в результате набега или завоевания, на невольничьи рынки.

— Видишь, как женщины съеживаются в страхе, — указал Лорд Грендель.

— Вижу, — кивнул Кэбот.

— Это ведь не сильно отличается от Гора, не так ли? — уточнил Лорд Грендель.

— Не сильно, — согласился Кэбот. — В том, что касается рабынь.

— Это правильно, — сказал Лорд Грендель. — Рабынь следует понимать как рабынь, и обращаться с ними как с рабынями.

— Конечно, — не мог не признать его правоты Кэбот.

— Даже с Литой? — хитро прищурился Лорд Грендель.

— Конечно, — заверил его Кэбот.

— Важный нюанс состоит в том, — поучительно сказал Лорд Грендель, — что порядок природы должен тщательно соблюдаться, а еще лучше увеличиваться удобствами цивилизации.

— Конечно, — согласился Кэбот.

— Запертые ошейники — вещь полезная, — заявил Лорд Грендель.

— По крайней мере, это помогает им понять, кому они принадлежат, — усмехнулся Кэбот.

— Те женщины внизу, — заметил Статий, — могут содержаться вместе, но при этом, они могут быть помечены индивидуально, так что каждая их них знает своего владельца.

— Вероятно, это зависит от группы, — предположил Грендель.

— Вероятно, быть рабыней в цивилизации намного легче, чем быть ей в каком-нибудь ином месте, — допустил Статий.

— Нет, — не согласился с ним Лорд Грендель. — Все с точностью до наоборот. Рабыня в цивилизации — в тысячу раз больше рабыня, тысячекратно беспомощнее, неизменнее и совершеннее рабыня, чем в любом ином месте.

— Почему это? — не понял его Статий.

— Вот давай начнем с чего-нибудь простого, например, с ошейника, — предложил Лорд Грендель.

— Привлекательная вещь, — констатировал Статий.

— Конечно, — кивнул Лорд Грендель, — но при этом запертая на их шеях, и они не могут снять их.

— Я понимаю, — хмыкнул Статий.

— Помимо них, — продолжил Лорд Грендель, — в качестве дополнительного соображения, дополнительной гарантии, удобства и предосторожности, рабыни тщательно отмаркированы.

— Отмаркированы? — переспросил Статий.

— Заклеймены, — пояснил Лорд Грендель, — данные красивые клейма, которые не только увеличивают их красоту, но и безукоризненно отличают их от свободных женщин. Также они вынуждены носить, если им вообще разрешат что-то носить, отличительную одежду, которая могла бы быть только одеждой рабыни, одежду настолько короткую, открытую и провокационную, что в ней, как некоторым кажется, они выглядят более голыми, чем, если бы были голыми на самом деле.

— Однако, даже, несмотря на это, разве их рабство в цивилизации не легче, чем в первобытной культуре? — спросил Статий.

— Отнюдь, — покачал головой Лорд Грендель, — нисколько не легче, поскольку в цивилизации, как, возможно, это не имеет места в варварстве, истины природы признаны, поняты, приняты и усилены.

— Это зависит от цивилизации, — хмыкнул Кэбот.

— Возможно, — не стал спорить Лорд Грендель. — Цивилизация далеко превосходит варварство. Это предоставляет преимущества и выгоды неизвестные последнему. В цивилизации методы природы не только поняты, приняты и даже взяты на вооружение, но они еще и, вне чего-либо известного в варварстве, усовершенствованы, увеличены и включены, сознательно и неразрывно, в саму структуру общества.

— Это понятно, — кивнул Статий.

— В цивилизации рабыня — особый вид имущества. Она понимается таковой, ничем иным кроме этого, ничем большим или ничем отличным от этого. Это то, кто она есть. Это — она. У нее есть признанная природа, условие, статус и идентичность, которую она в любом случае неспособна изменить или переквалифицировать. Она — узаконенная статья торговли или форма животного, ценимая за работы, которые она может выполнить, и за разнообразные удовольствия, интимные и все прочие, которые она должна предоставить. Ее появление в обществе не случайно. Она не простой нарост на обществе или случайность. Она — часть этого общества, причем важная часть, компонент внутри общества. Это следует понимать. Она элемент уважаемого института неволи. Это — древний институт, исторически обоснованный, в социальном отношении доказанный, соблюдаемый и не подвергаемый сомнению. И Ты должен понимать, что это не просто вопрос времени и традиции, но нравов, обычаев, методов, характера и закона.

— Я вижу, — сказал Статий, — что рабыня в цивилизованном обществе беспомощнее и неизменнее как рабыня, чем в более простой, более первобытной и примитивной ситуации, однако, разве ее жизнь нельзя счесть более легкой?

Лорд Грендель зафыркал, что у кюров означало иронический смех.

— Лорд Грендель? — спросил Статий.

— Возможно, если они, отчаянно и прилагая все силы, постарались, чтобы ими были абсолютно удовлетворены, причем всеми способами, — усмехнулся Лорд Грендель.

— Это понятно, — кивнул Статий.

— Их покупают для определенных целей, — сказал Лорд Грендель. — И они будут сохранены в совершенном рабстве.

— Они — рабыни, — поддержал его Кэбот. — Это гореанский путь.

— Но ведь при всем при том, — заметил Статий, — они не будут так же безжалостно связаны, как сжавшиеся существа внизу, ставшие собственностью гладиаторов.

— Более вероятно, что они были бы прикованы цепью за шею к рабскому кольцу в ногах кровати хозяина, — улыбнулся Кэбот.

— Но им не надо было бы бояться жестокого избиения простыми палками, — стоял на своем Статий, — как тем, кого мы видим внизу.

— Конечно, — согласился Лорд Грендель. — Им не часто приходилось бы встречаться с простой палкой.

— Вот это я и имел в виду, — обрадовался Статий.

— Просто цивилизация, — продолжил Лорд Грендель, — в плане таких вещей ушла далеко вперед, значительно превзойдя простую палку.

— Не понял, — буркнул Статий.

— Есть кое-что, что намного превзошло грубую палку, — пояснил Лорд Грендель, — атрибуты, разработанные для тех же целей, но намного более эффективные, например, прекрасная, крепкая, гибкая, хорошо выделенная рабская плеть.

— Плеть? — переспросил Статий.

— Конечно, — кивнул Кэбот.

— И рабыни понимают такие вещи?

— Если даже они не понимают их вначале, — заверил его Кэбот, — они быстро начинают их понимать.

— Значит, я должен понимать это так, — заключил Статий, — что рабыня в цивилизованном обществе не только больше рабыня, чем где-либо другом месте, но она еще и оказывается в гораздо большей опасности. Получается, что у нее есть больше поводов для страха, поскольку, вероятно, ее будут более резко и жестоко наказывать.

— Именно так, — подтвердил Лорд Грендель.

— Но фактически у них есть немного поводов для страха, — заметил Кэбот, — при условии, что они сделали все возможное для того, чтобы ими были полностью и всеми способами удовлетворены.

— Но что если они этого не сделают? — поинтересовался Статий.

— Тогда, — усмехнулся Кэбот, — у них есть много причин для того, чтобы бояться.

— Понимаю, — сказал Статий.

— Однако важна в этом не столько сама плеть, — уточнил Кэбот. — В действительности, в целом можно было бы надеяться, что не возникнет особой необходимости в ее использовании. Здесь важно, прежде всего, признание девушкой юрисдикции плети над собой, того, что она является объектом для ее приложения. Ее страх перед плетью, и понимание того, что это будет применено к ней, если ею не будут довольны, обычно являются достаточным побуждением для нее, чтобы приложить все возможные усилия, чтобы избежать близкого с ней знакомства.

— В этом тоже нет ничего удивительного, — признал Статий.

— И что интересно, — продолжил Кэбот, — спустя какое-то время, страх перед плетью становится для нее менее важным побудительным мотивом, по сравнению с желанием того, чтобы ее господин был ею доволен.

— Понимаю, — сказал Статий.

— Именно тогда она окончательно понимает, что она в глубине души, действительно рабыня, — подытожил Кэбот.

— Интересно, — буркнул Статий.

— Нет никакого смысла в том, чтобы пороть хорошую рабыню, — добавил Кэбот, — за исключением, возможно, иногда, чтобы напомнить ей, что она — рабыня.

— Зачастую они сами хотят этого, — усмехнулся Лорд Грендель.

— Мне тоже так кажется, — признался Кэбот.

— Плеть — полезный инструмент для в контроля женщин, — констатировал Лорд Грендель.

— Это точно, — согласился Кэбот, — и я надеюсь, что Ты вспомнишь все это, если Леди Бина будет вырвана из лап Агамемнона, и окажется в твоей власти.

— Она — совсем другое дело, — возмутился Лорд Грендель. — Она — свободная женщина.

— Кое-кто из гладиаторов, — прокомментировал Статий, — кажется, направляется к людям скотских загонов.

— Только двое, — поправил его Лорд Грендель.

— Сомневаюсь, что они заинтересуются их женщинами, — заметил Статий.

— Едва ли ими интересуются даже их мужчины, — поддержал его Грендель. — В загонах их разводили посредством искусственного осеменения.

Внезапно уши Лорда Грендель встали торчком, он повернулся лицом к равнине и начал пристально вглядываться в столпившееся стадо массивных человекоподобных существ. Его тело начало неудержимо дрожать.

— Что с тобой? — встревожено спросил Кэбот.

Статий внезапно издал звук, явно означавший удивление, но из переводчика Кэбота не донеслось никакой интерпретации сказанного. По-видимому, данные слова отсутствовали в программе перевода.

— Что случилось? — осведомился Кэбот, уже всерьез обеспокоенный.

— Он услышал это, — сказал Статий. — Я тоже слышу. Неужели Ты этого не слышишь?

— Нет, — мотнул головой Кэбот. — Что я должен услышать?

— Вон там, — уверенно указал Статий.

Кэбот сощурил глаза, но, сколько ни вглядывался, так ничего и не увидел кроме поросшей травой равнины, утесов и скал позади нее, огромных людей столпившихся в центре равнины, и двух решительных фигур зашедших в стадо и начавших продвигаться через него. Гладиаторы шли медленно, настороженно, отталкивая со своей дороги или отгоняя ударом палки то одно животное, то другое.

— Уверен, Ты не мог не услышать этого! — сказал Статий.

— Нет, — ответил Кэбот. — Объясни, чего этого?

— Присмотрись к ближайшей к нам части стада — посоветовал Статий.

— Ну, они беспокоятся, конечно, — заключил Кэбот.

— Возбуждены, встревожены, — добавил Статий.

— Что-то есть среди них! — заметил Кэбот.

— Точно, — подтвердил Статий.

В следующий момент Кэбот тогда услышал крик прилетевший снизу. Один из гладиаторов указывал на ту часть стада, в которой было замечено беспокойство. Затем он и его товарищ начали еще энергичнее и жестче прокладывать себе дорогу среди массивных, вялых тел стада.

И тогда Кэбот впервые услышал звук, на который Лорды Грендель и Статий обратили внимание гораздо раньше, и почти в то же самое время, увидел маленькое тело, бьющееся в объятиях одного из людей скотских загонов, а затем звук послышался снова и снова, поскольку маленькое тело было поднято и яростно встряхнуто его тучным похитителем. Это был звук колокола из загонов, за звоном которого стадо должно было невольно следовать к разделочным столам.

Лорду Грендель с ревом гнева выскочил из-под укрытия деревьев и, опустившись на четвереньки, быстрыми скачками понесся к стаду.

Толстяк, массивный даже для человека скотских загонов, несомненно вожак этого стада, вскоре заметил стремительно приближающуюся к нему гигантскую, похожую на кюра, фигуру. Он немедленно отбросил свой приз, покатившийся по траве, бренча колоколом, а сам отступил в глубину стада.

У Кэбота не возникло ни малейших сомнений а том, что Грендель собирался порвать вожаку горло. Тем не менее, Лорд Грендель остановился на краю стада и, подняв свои огромные руки, выдал мощный рев кюра, эхом отразившийся от утесов.

Для двоих гладиаторов его появление стало неприятным сюрпризом, и они, обменявшись криками, чем-то средним между речью и сигналами, прекратили пробираться вперед, развернулись и, словно бредя по грудь в воде, направились к компании своих коллег, ожидавших неподалеку от выхода туннеля на противоположной стороне стада.

А с их стороны стада маленькая фигурка, отброшенная массивным толстяком, вскочила на ноги и в панике бросилась бежать через поляну.

Лорд Грендель возвышался между бегущей фигурой и стадом, а также замершим немного дальше отрядом гладиаторов.

Никто не вышел из стада. Наоборот, вожак стада, блея от страха и протеста, забирался все глубже внутрь, используя своих сородичей в качестве стены, чтобы отделить себя от злобной, враждебной фигуры, угрожающе возвышающейся неподалеку.

Кое-кто в стаде держал в руках камни, а у троих или четверых были суковатые палки, но ни один из них не рискнул бросить вызов Гренделю.

А несколько моментов спустя, большинство животных стада, словно ничего не произошло с глуповатым видом вернулось к своему прерванному занятию, выколупывая личинок и червей, роясь тут и там в земле в поисках съедобных корней. Изо рта одного из них свисала маленькая змея.

Гладиаторы, стоявшие плотной группой по ту сторону стада, рассматривали Гренделя, который проревел еще раз.

Кэбот появился из леса, с луком в руках, наложенной на тетиву стрелой и колчаном на бедре, полным птиц смерти. То же самое сделал Статий.

Конечно, гладиаторы могли особо не раздумывая напасть на одиночного и предпочтительно невооруженного кюра, но совсем другое дело нападать на двоих, которые, к тому же знают, готовы и насторожены. Кроме того, хотя сами они не владели луком, но что это такое они знали. Они не пошли бы против лука с палками, тем более, тогда, когда нужно преодолеть открытое пространство, да еще и при дневном свете.

Соответственно, гладиаторы поставили своих, связанных за шеи, женщин на ноги, заняли позицию между ними и стадом, прикрывая от кюров и Кэбота, и, криками и ударами палок, погнали женщин прочь. Мужчины, уходя, в большинстве своем держались позади каравана, то и дело бросая назад настороженные взгляды.

Лорд Грендель отступил назад, а затем осмотрелся. Он все еще был заметно возбужден. Его тело дрожало, он раздувал ноздри и скалил клыки.

Кэбот не желал даже говорить с ним в таком его состоянии.

Вернувшись к краю леса, Грендель присел и оперся кулаками в землю. Его могучая грудь ходила ходуном.

Наконец, немного успокоившись, он поднял голову и спросил:

— Где она?

— Убежала, — ответил Кэбот, озираясь.

Лорд Грендель издал протяжный, странный звук, не столько от разочарования или гнева, сколько, скорее выпуская из себя возбуждение и напряжение.

Маленькая фигура, бренча колоколом убегавшая вдаль, была светловолосой и красивой. Также, что интересно, его маленькие запястья были связаны за спиной.

— Они могли убить ее, — прорычал Лорд Грендель. — Они забили бы ее камнями, истыкали бы палками, сломали дубинами, содрали бы с нее кожу.

— Не исключено, — согласился Кэбот. — Наверняка, по крайней мере, некоторые помнили ее по загонам.

Беглянкой, конечно, была Леди Бина.

— Вот это сюрприз, найти ее здесь, — покачал головой Кэбот. — Признаться, я скорее ожидал, увидеть ее одетой в шелк, усыпанной драгоценностями и по-королевски устроившейся рядом с Агамемноном.

— Как она жила здесь? — спросил Лорд Грендель, поднимаясь на ноги, теперь снова став похожим на самого себя.

— Я предположил бы, что не слишком хорошо, — ухмыльнулся Кэбот.

— Она держала руки за спиной, не так ли? — уточнил Грендель.

— Точнее они удерживались там, — поправил его Кэбот, — сталью, рабскими наручниками.

— Теперь я понимаю, откуда в пещере взялись царапины и следы ног, — проворчал Лорд Грендель.

— Да, — кивнул Кэбот. — Следы, разумеется, ее. Она нашла убежище в туннеле. А царапины, несомненно, результат ее попыток избавиться от легких, но эффективных аксессуаров, которые ограничивали ее свободу.

— Камень не смог одолеть металл, — констатировал Лорд Грендель.

— А рабские наручники разработаны не для того, чтобы от них могла избавиться их носительница, — добавил Кэбот. — Их сделали, чтобы гарантировать полную беспомощность женщины.

— Несомненно, с такими вещами знакома любая рабыня, — заметил Лорд Грендель. — Рано или поздно, конечно, — кивнул Кэбот.

— Их кто-то на нее надел, — сказал Лорд Грендель.

— Да, — кивнул Кэбот, — но кто и по какой причине?

— Как оскорбительно, — проворчал Лорд Грендель, — что на нее, на свободную женщину, надели рабские наручники.

— Оскорбительно, возможно, — признал Кэбот. — Но вообще-то, они держат свободную женщину с тем же совершенством, что и рабыню.

— Теперь кажется ясным, — заключил Грендель, — что она, по неким причинам, была в бегах, причем, возможно, в течение некоторого времени, а затем была обнаружена и спугнута из своего укромного места гладиаторами.

— Понятно, что она показалась бы им превосходной добычей в их охоте на женщин. Не исключено, что они могли заметить ее раньше, и целенаправленно искали именно ее.

— А она искала убежище среди людей из скотских загонов, — предположил Лорд Грендель. — Это, должно быть, потребовало от нее недюжинной храбрости, поскольку она боялась их до ужаса еще с самых загонов.

— Ее действие, как мне кажется, — пожал плечами Кэбот, — было не столько храбростью, сколько жестом отчаяния и ужаса, внезапного, безрассудного и иррационального бегства любой ценой, лишь бы избежать рук гладиаторов.

— Но верно и то, — заметил Лорд Грендель, — что мы пытались уверить ее в безопасности людей из скотских загонов.

— Похоже, в этом, мы ошибались, — признал Кэбот. — Возможно, это было верно прежде, но теперь это уже не кажется мне соответствующим действительности. Некоторые из них уже вооружились, пусть и примитивно, и нападают на других, кто вторгается на их пастбища, и сами вторгаются на чужую территорию. Фактически, теперь, когда о них не заботятся и не кормят, они уже переросли, свое прежнее бычье спокойствие. Теперь они научились жестокости, хищничеству и войне.

— Они становятся более людьми, — сказал Лорд Грендель.

— А может больше кюрами, — хмыкнул Кэбот.

Грендель осмотрелся.

— Похоже, Леди Бина снова ускользнула от нас, — заметил Кэбот. — Сбежала.

— Ерунда, — отмахнулся Лорд Грендель. — След свежий. Кюрский младенец сможет взять его.

Но это не потребовалось. Торжествующий крик кюра заставил Кэбота и Гренделя обернуться и увидеть Статия приближавшегося к ним, таща за собой на толстой веревке, привязанной к шее, спотыкающуюся, грязную, испуганную, одетую в обрывки испачканной туники, Леди Бину.

— С возвращением Леди Бина, — помахал ей рукой Кэбот.

Статий, триумфальным высокомерным жестом, швырнул блондинку к ногам Лорда Гренделя.

— Вот она, — крикнул кюр, — предательница Леди Бина!

Девушка беспомощно задергалась в траве, в страдании и ужасе. Клочок туники, оставшийся на ней, был пропитан грязью. Ее волосы были спутаны в колтуны, скрепленные высохшей кровью. Пятнами запекшейся крови было покрыто все ей тело, особенно ее колени. Статий ногой перевернул пленницу на живот, а затем потянул ее запястья вверх так, чтобы их узы были очевидны.

— Рабские наручники, — прокомментировал Кэбот.

Статий отпустил запястья, и те безвольно шлепнулись на ягодицы девушки. А кюр сердито поставил свою когтистую лапу ей на спину и прижал рыдающую блондинку к земле.

— Вот она, предательница, — повторил он. — Попалась!

— Она в присутствии Лорда Гренделя, — сказал Кэбот. — Поставь ее на колени, как это подобает ей.

Статий, не скрывая своей злости, схватил девушку за волосы и рывком поставил ее на колени перед Лордом Гренделем, а затем толкнул ее голову к земле, сгибая в земной поклон.

— Поцелуй ноги своего лорда, — прорычал Статий, — прежде чем свершится правосудие.

Испуганная Леди Бина принялась отчаянно целовать и вылизывать ноги Гренделя.

— Ну что, теперь мы убьем ее? — осведомился Статий.

— Дай мне сначала взглянуть на нее, — сказал Лорд Грендель.

Статий схватил ее за волосы и снова поставил на колени, держа так, чтобы Грендель мог видеть лицо девушки.

— Согни ее в другую сторону, — велел Кэбот, и тело Леди Бины оказалось в позе рабского лука.

Кэботу самому много раз случалось помещать женщин в такую позу, в которой они были совершенно беспомощны, а их фигуры прекрасно выставлялась напоказ. В то же время согнуть так свободную женщину считалось проявлением крайнего неуважения к ней.

— Она прелестно сложена, — заметил Кэбот. — Возможно, если ее отмыть, оттереть, умаслить, причесать, одеть в шелк, то она могла бы стать неплохой рабыней.

— Нет! — прорычал Статий. — Она — предательница. Она должна быть подвергнута самой медленной и ужасной из всех смертных казней. Правосудие должно свершиться. Вспомните наших павших друзей и товарищей! Вспомните как нас предатели, вспомните бойню в арсенале!

— Такие вещи не могут быть забыты, — сказал Лорд Грендель. — Поставь ее на колени.

Статий вернул Леди Бину в вертикальное положение. Его веревка все еще оставалась на шее девушки. Губы Леди Бины дрожали, ее тело тряслось, как в лихорадке. Она была настолько напугана, чтобы не могла говорить.

— Разве она не должна стоять с расставленными коленями, — поинтересовался Кэбот, — тем самым она могла бы умолять о том, чтобы ей сохранили жизнь, которую она могла бы после этого посвятить служению и удовольствию мужчин?

— Нет! — рыкнул Статий.

— Она — свободная женщина, — напомнил Лорд Грендель.

— Многие свободные женщины, в отчаянном положении, — хмыкнул Кэбот, — именно так, а также и тысячей других способов, умоляют избавить их от лезвия меча. Думаете, я не видел их в горящих городах, раздевающихся и становящихся на колени, ложащихся на живот, пресмыкающихся и пылко целующих ноги и сандалии завоевателей, упрашивая не убивать их, умоляя подарить жизнь, выпрашивая милосердия, а вместе с ним рабского ошейника?

— Это именно то, чего они хотят в любом случае, — проворчал Лорд Грендель. — Они все хотят именно этого.

— Ну и? — посмотрел на него Кэбот.

— Леди Бина другая, — вздохнул Лорд Грендель. — Она — истинная свободная женщина.

— Нет никаких истинных свободных женщин, — схватился за голову Кэбот. — Есть женщины, которые просто пока не встретили своих владельцев, те женщины, что пока не в ошейнике.

— Леди Бина не является рабыней, — поддержал его Статий. — Она — свободная женщина и, как свободная женщина должна понести наказание за совершенные ею преступления, очевидные и тяжкие. Такие преступления не могут быть забыты или отменены щелчком сомкнувшегося металлического кольца.

— Верно, — согласился Лорд Грендель.

Казалось, что Леди Бина вот-вот рухнет, потеряв сознание, но Статий за волосы удерживал ее вертикально.

— Ее лицо и волосы вымазаны кровью, — указал Кэбот. — Также я вижу запекшуюся кровь вокруг ее рта.

— Как и на ее ногах и коленях, — добавил Грендель.

— Да, — кивнул Кэбот.

— Это — свидетельство того, как она выживала, — сказал Грендель. — Она пряталась в туннеле, а после появлений опускалась на колени в лужу крови, наклонялась и лакала кровь, конкурируя за нее с падальщиками.

— На щеке шрам, — отметил Кэбот, внимательно разглядывая стоявшую на коленях девушку.

— Укуса падальщика, конкурирующего с ней за кровь, — прокомментировал Лорд Грендель. — Он крошечный. Это не серьезная рана. Заживет. Если бы это ее укусил младенец, то прокусил бы до кости, или она потеряла бы ухо.

Он печально посмотрел Леди Бину и спросил:

— Тебе хватило мудрости, сторониться детей, не так ли?

Она автоматически кивнула.

Статий дернул за веревку, и у девушки вырвался придушенный стон.

— Давайте свяжем ее, вываляем в крови и оставим в туннеле на съедение падальщикам, — предложил кюр.

— Нет, — покачал головой Лорд Грендель, — это будет слишком быстро, не правда ли?

— Правильно, — задумчиво проговорил Статий. — Ты как всегда прав. Это было бы слишком быстро.

— Мы отведем ее в лагерь и представим суду, — решил Лорд Грендель. — Тогда мы можем быть осуждены вместе.

— Нет! — воскликнул Статий.

— Это не может быть сделано никаким другим путем, — заявил Грендель.

— Я буду стоять с тобой до смерти, — предупредил его Статий.

— И я тоже, — сказал Кэбот.

— Но я не думаю, что другие будут, — заметил Статий.

Лорд Грендель отвернулся от пленницы, и Статий своей когтистой ногой, нетерпеливо и раздраженно, опрокинул ее на живот.

— Лорд Грендель, — прошептала девушка.

Это были ее первые слова, с тех пор как Статий привел ее. Грендель обернулся и посмотрел на нее. Блондинка лежала перед ним на животе, несчастная, грязная, в изодранном и измазанном в крови обрывке, оставшемся от ее туники, слабая, несомненно, голодная, со скованными маленькими руками и с веревкой Статия на шее. Она чуть-чуть оторвала голову от земли и прошептала:

— Я не виновата.