Кюр Гора

Глава 19 Вмешательство стального ларла

Внезапно над Кэботом, полыхнул ревущий поток огня. Мужчина рефлекторно отвернул его голову в сторону и зажмурил глаза, успевшие за мгновение до этого запечатлеть гигантский безголовый торс, нависший над ним, ошметки рук, разлетающиеся в разные стороны вместе с обугленными обломками копья, наконечник которого, наполовину испарившийся, с негромким стуком упал на поверхность уступа. Торс не кровоточил, пламя высушило, перекрыло и запечатало токи крови внутри этого огромного тела, а голова или точнее то, что от нее осталось, медленно скатывалась вниз за спиной того, что еще недавно было кюром.

В следующий момент Тэрл услышал шипение мощного энергетического оружия под уступом. Но такое оружие не было разрешено в спортивном мире!

Снизу послышался вой, полный удивления и ярости, который оборвался мгновенно, как могла бы быть выключена машина. Кэбот слышал звуки кюрского языка, в основном неразборчивые, но некоторые ясно артикулированные, другие наполовину произнесенные или оборванные. Переводчики, некоторые из которых, должно быть, все еще оставались включенными, ретранслировали эти звуки на гореанском, но получалось что-то совершенно беспорядочное и неразборчивое.

Кэбот изо всех сил задергался в опутавшей его сети и, перекатившись несколько раз, обогнул огромный, безголовый торс, перегородивший уступ, чтобы посмотреть на то, что происходило у подножия тропы.

Как раз в этот момент вспыхнул новый огненный шнур, конец которого вдруг набух, превратившись в маленькое солнце, взорвавшееся ослепительными брызгами, химическим душем окатившими поверхность скал. Тэрл увидел дымящиеся остатки одного из слинов. Внизу на поляне валялись, пять дымящихся тел, по обгоревшей плоти и почерневшим костям теперь невозможно было сказать кто из них был кем еще пару мгновений назад. Трое оставшихся охотников бросили на землю свое оружие, что у кюров было символом сдачи, но поток огня все равно ударил в каждого из них. Все восемь охотившихся на Кэбот были уничтожены. Поляну окружали порядка пятидесяти кюров, вооруженных оружием, запрещенным к использованию в мире развлечений. Двое из них лежали, проткнутые копьями, которыми были вооружены охотники. На земле валялся термический нож, все еще пылавший и шипевший. Его обнажил один из прибывших так вовремя кюров, но второй слин, до того прижимавшийся спиной к скале, с диким рычанием прыгнул на него и сомкнул челюсти в его руку. Рука была оторвана, а слин теперь яростна трепал свой трофей. Остальные кюры направили свое огненное оружие на животное.

Рев кюра, резкий, категоричный, прилетел из леса и стволы оружия были опущены. Из нескольких из уцелевших переводчиков охотников, почти одновременно, до Кэбота донеслось:

— Нет!

Из-за деревьев на поляну медленно и угрожающе вышла машина, сделанная в форме гигантского ларла.

Ларл известен на Горе. Трудно сказать, являлся ли он существом чисто гореанского происхождения, или, как и многие другие формы жизни, включая и людей, было доставлен в этот мир таинственными Царствующими Жрецами, независимо от того, кем или чем они могли бы быть. Экологическая ниша, которую на планете Земля занимали крупные хищники из семейства кошачьих, такие как лев или тигр, на Горе была заполнена ларлом и разнообразными более мелкими хищниками, прежде всего пантероподобных форм. Взрослый гореанский ларл обычно вырастает до семи футов в холке и более чем тысячи фунтов массой. Это гибкий, проворный, агрессивный до свирепости хищник и, в отличие от слина, четвероногий. У него широкий череп, по форме близкий к треугольнику. Огромные клыки и когти довершают устрашающий облик зверя. Но машина, появившаяся из леса, судя по всему, в холке составляла десять — двенадцать футов. О ее весе трудно было судить, не зная о ее строении, но, несомненно, она была значительно тяжелее настоящего ларла.

Кюры на поляне, опустившие оружие, расступились, давая дорогу механическому ларлу.

Слин, в челюстях которого все еще была зажата рука кюра, поднял голову и посмотрел на чужака, появившегося в поле его зрения. Разумеется, зверь не расценивал его как живое существо, звуки и запах были неправильными. Но было заметно, что смотрел на него слин без особой приязни.

Машина, почти по-кошачьи грациозно, проложила свой путь среди лежащих на поляне тел кюров, как охотников, так и тех, кто были убиты ими.

Слин припал к земле, и принялся грызть руку, придерживая свой трофей передними лапами.

Кюр, подвергшийся нападению слина и лишившийся руки, лежал на боку и истекал кровью. Кюры редко склонны помогать друг другу в такой ситуации. Это — вопрос культуры. Основная мысль состоит в том, что, если Ты — кюр, то Ты не нуждаешься ни в чьей помощи. Более того, если кому-то предоставляют помощь, то он может подумать, что к нему относятся, как увечному или калеке. Это, если можно так выразиться, привлекает внимание к его ущербности или слабости, что может быть расценено как позор или оскорбление. Жалость расценивается унижающей достоинство, как того кого жалеют, так и того, кто пожалел. Это не сила. К тому же, всегда найдется другой, кто сможет занять его место.

— Ларл, — услышал Кэбот, подумав, что этот звук идет изнутри машины.

Кюры, собравшиеся на поляне, немедленно вскинули свое оружие, и настороженно водя стволами из стороны в сторону, принялись осматривать окрестности.

— Нет, — снова послышалось из машины, теперь точно оттуда, Кэбот был а этом уверен.

Тэрл уже знал, что ларлы встречались в лесном мире, так же как и слины. На этих опасных хищников кюры охотились с примитивным оружием, так же как и мужчины на Горе. Вообще-то, у Кэбота была причина полагать, что и местные люди не только, как могли, защищались от таких животных, но иногда и охотились на них, и даже небезуспешно. Да и кюров убивать им случалось. Архон же носил остатки кюрских ремней.

«Ларла, — подумал Кэбот, — мог привлечь на поляну запах крови».

А затем он увидел его, как должно быть его видели и кюры, также, желтовато-коричневую гибкую фигуру, припавшую к земле среди деревьев.

«Он ждет, — констатировал Кэбот. — Только непонятно чего он ждет?»

— Слин, — донеслось из переводчиков.

Сначала Тэрл решил, что это было указанием на животное, занятое обгрызанием руки кюра, но эту догадку немедленно опроверг сам слин, внезапно прервавший свое увлекательное занятие и, подняв голову, зарычавший, угрожающе и собственнически.

Припадая к земле, почти касаясь ее брюхом, стегая себя хвостом по бокам, к охотничьему слину приблизился его дикий сородич.

«Похоже, не только ларл может почувствовать запах крови», — про себя усмехнулся Кэбот.

Охотничий слин был значительно крупнее дикого, и он был выведен не только исходя из его охотничьих навыков и размера, но и с учетом таких свойств характера, как свирепость и агрессивность. Таких зверей иногда используются в слиновых боях, на которых работает тотализатор. Среди представителей многих видов разумных, в том числе и кюров, бытует убеждение, что дикое животное, так или иначе, превосходит домашнее, но зачастую это неверно. В конце концов, домашнее животное было выведено из дикого, чтобы его превзойти. В целом дикие животные мельче, не столь выносливы, хуже питаются, инфицированы паразитами и меньше живут. А домашнее животное обычно крупнее, лучше питается, дольше живет, здоровее и тренированнее в том, что касается стойкости, терпения, выдержки, способов преследования, нападения и убийства. Например, собак волкодавов на Земле изначально выводили, чтобы убивать волков.

Охотничий слин снова зарычал на дикого собрата. Тот зарычал в ответ. Под всклоченным спутанным мехом дикого слина хорошо просматривались его ребра.

«Он сильно оголодал, — заключил Кэбот. — Он так просто не отступит».

В следующий момент охотничий слин бросился вперед. Спустя короткое мгновение, визга, рычания, воя, вращающийся комок меха, мелькающих когтей и щелкающих зубов распался, и дикий слин остался лежать на земле. Его глаза быстро стекленели, лапы беспорядочно дергались, а из разорванного горла пульсирующей струей вместе с кровью вытекала жизнь.

Именно в этот момент ларл начал свою атаку.

«Теперь понятно, чего он ждал, — подумал Кэбот, — чтобы остаться один на один с единственным противником, и к тому же таким который может быть усталым или ослабленным предыдущей схваткой. Он думает, что теперь все мясо достанется ему».

Ларл, конечно, ничего не мог знать о силе энергетического оружия, как и о возможности того, что в отличие от стрел и копий, это оружие могло в считанные мгновения превратить его в немногим более чем гору обгоревшего дымящегося мяса.

Но между победившим слином и тем кто решил предъявить права на его трофей стояла машина.

Слин, не обращая никакого внимания на нависшую над ним угрозу, зарылся мордой в тушу своей добычи, выгрызал внутренние органы, самые желанные для плотоядных животных деликатесы.

Ларл, точно так же, как и слин, не воспринял машину как живое существо, обратив на нее внимания не больше, чем мог бы обратить на скалу или дерево.

Но клыки машины рванули бок ларла, когда тот попытался проскочить мимо. Ларл издал полный гнева рык и, повернувшись и облизав свой окровавленный бок, снова повторил свою попытку.

Результат был тем же, порванный бок и недовольный рев.

Тогда ларл попытался ударить объект, загородивший ему дорогу, лапой. Лишь скоблящий, скребущий звук его когтей по металлу стал результатом его усилий. От удара, который, мог бы отбросить взрослого мужчину на несколько ярдов с его пути, машина даже не шелохнулась.

Ларл, раздраженный и озадаченный, приблизил свою морду вплотную к машине, пытаясь понять ее природу, но пасть машины немедленно, но очень аккуратно, открылась, и металлические челюсти сомкнулись на горле зверя. Ларл даже не сразу осознал случившееся. Ведь он не чувствовал перед собой ничего живого. Но затем его глаза расширились, и он попытался вытянуть свою шею из захвата, но челюсти очень медленно, словно стальные тиски продолжили смыкаться. Ларл зарычал и задергался, но вскоре из его ноздрей струей брызнула кровь, его движения быстро стали беспорядочно паническими, но затем начали слабеть, и наконец, совсем прекратились, а его откушенная голова откатилась в сторону.

Кэбот отметил, что тот кюр, что подвергся нападению слина, теперь неподвижно лежал в стороне. Его тело будет оставлено для лесных животных. В таких ситуациях, это расценивается как культурно обоснованный акт. Тем самым, согласно вере кюров, они примиряются и возвращаются к той природе, которая их породила. Подарок жизни — ссуда и долг, именно так к ней относится кюр, как к ссуде, за которую он благодарен, и как к долгу, который необходимо возместить, причем охотно, монетой смерти.

Голова машины поднялась, повернулась в одну сторону, затем в другую.

— Их было только восемь при двух слинах, — доложил одни из кюров.

— Один слин остался, — добавил второй.

Тогда машина подняла свою голову выше, и Кэбот понял, что теперь он был в поле ее зрения.

— Ты знаешь, кто я? — спросила машина.

— Думаю да, — ответил Кэбот.

— Ты в порядке? — поинтересовался механический ларл.

— Да, — замерил его Кэбот.

Какое-то распоряжение было передано одному из кюров, и тот поднялся вверх на уступ, поднял сеть, вместе с заключенным в ней Кэботом, и отнес вниз к подножию. Положив свою ношу у лап машины, кюр отошел в сторону.

— Закрой глаза, — приказал стальной ларл, и Кэбот послушно зажмурился.

Даже сквозь сомкнутые веки Кэбот смог ощутить вспышку света и тепла, разлившуюся вокруг него. Когда красное сияние перед закрытыми глазами потухло, Кэбот, открыв глаза, встал, неустойчиво покачнувшись, опаленные, пережженные клочки сети осыпались к его ногам.

Кэбот посмотрел вверх. Голова механического ларла, теперь сидевшего, как мог бы сидеть его природный прототип, была на несколько футов выше его.

— Несомненно, этот слин был натравлен на него, — заметил кюр, поднимая тунику Кэбота, вытащенный из мешка, висевшего на ремне одного из убитых охотников.

— Давайте посмотрим, — предложила машина.

Кюр, державший скомканную тунику, бросил ее перед чавкающим слином. Тот посмотрел на нее, затем подполз и, внезапно, словно стряхнув с себя некое наваждение, возможно связанное с событиями на уступе, нападением на кюра, дракой с диким сородичем, утолением голода, уставился на Кэбота и злобно зарычал. Кэбот присел. У него не осталось даже заостренной палки, которой можно было бы встретить нападение зверя. Слин начал стегать себя хвостом по бокам. Колени четырех задних лап согнулись, рычание стало угрожающим.

— Он собирается напасть, — донеслось предупреждение из одного из переводчиков.

— Нападу я, — послышался бесстрастный голос из чрева машины.

Метал пластин и сочленений блеснул, проносясь мимо Кэбота. Слин прянул назад, пораженный внезапной атакой машины, но та обрушилась на него, сбила с ног, опрокинула, почти выбила дух. Затем механический монстр, прижав слина к земле левой передней лапой, начал медленно опускать правую на корчащегося под ней зверя, почти также медленно, как еще недавно смыкал свои челюсти на горле ларла. По ушам Кэбота резанул вопль слина, оборвавшийся хрустом его хребта и треском ребер, переламывавшихся одно за другим. Наконец тело слина было сплющено полностью, внутренности расплескало по траве, а легкие наполовину высунулись из пасти.

Покончив со слином, машина обошла все тела охотников и, сжимая шею каждого своими массивными металлическими челюстями, откусила им головы. Последним с кем была проделана такая процедура бы самый большой из кюров, тот самый который заверил Кэбота в отсутствии враждебности их темной миссии к нему лично. Откусив его голову, металлический ларл встал над обезглавленным телом большого кюра, и посмотрел на Кэбота.

— Это, — сказал он, переворачивая труп своей широкой когтистой лапой, — был Калоник, кузен Пирра.

Кэбот кивнул.

— Пирр, враг Мира, — заявила машина.

— Я ничего этого не знал, — развел руками Тэрл.

Тогда машина схватила огромное тело кюра челюстями, легко подняла, мгновение подержала его в воздухе, озираясь вокруг себя, а затем злобно встряхнула, словно это было не больше, чем горстка тряпок, и отшвырнула далеко в сторону. Труп пролетел через всю поляну и ударился в ствол дерева, росшего не меньше чем в сотне шагов, и упал на землю.

Механический ларл повернулся к отряду кюров и, совсем по-кошачьи присел на бедра. Сталь его челюстей была красной от крови.

— Слава Агамемнону, Одиннадцатому Лику Неназванного, Теократу Мира, — послышался голос из переводчика, и кюры опустились на одно колено.

Но Кэбот не встал на колени, даже на одно.

Один из кюров заметил это и зарычал.

Кэбот продолжил стоять на ногах.

Тогда Кюр поднял свое оружие.

— Как чувствует себя Тэрл Кэбот, мой друг? — донесся голос из внутренностей машины.

Кюр снова опустил оружие, а затем, по кивку большой машины, он и все остальные поднялись на задние лапы.

— Я в полном порядке, Лорд Агамемнон, — ответил Кэбот.

— Как получилось, — спросила машина, — что Ты приехал в мир охоты?

— А могу я спросить, — вопросом на вопрос ответил Кэбот, — как вышло, что Вы прибыли следом?

Над поляной повисла напряженная тишина, нарушенная негромким рычанием одного из кюров.

— Но, несомненно, именно вашему своевременному вмешательству я обязан своей жизнью, — решил не нагнетать ситуацию Кэбот. — Благодарю. Кажется, что благородные охотники приняли меня за человека добычи.

— Это было бы трагедией для нас, — заявила машина.

— Прискорбное недоразумение, — пожал плечами Кэбот.

— Мы отправились в лес, — сообщил стальной ларл, — после того, как получили информацию о, возможно, грозящей тебе опасности от Пейсистрата, человека.

— Значит, я должен быть благодарным и ему тоже.

— Кажется Лорд Пирр, — заметила машина, — допустил ошибку, оказав доверие человеку.

— Боюсь, что я не понимая, — признался Кэбот.

— Ты думаешь, это мудро, доверять человеку? — поинтересовалась машина.

— Трудно сказать, — покачал головой Кэбот. — Тут многое может зависеть от самого человека.

— Пейсистрат предал Пирра, — пояснила машина. — Он решил, что Пейсистрат был его человеком.

— Теперь понимаю, — кивнул Кэбот.

— Но он — мой человек.

— И это понимаю, — усмехнулся мужчина.

— Итак, как Ты попал сюда, мой друг? — снова спросил механический ларл.

— Мне было любопытно, — развел руками Кэбот. — Я заблудился. Это было неблагоразумно с моей стороны.

— Понятно, — сказала машина.

— А как поживает Лорд Пирр? — полюбопытствовал Кэбот.

— Он был лишен своего разряда, своих владений и движимого имущества, — сообщила машина. — Он в цепях. Тебе больше не надо его бояться.

— Я не сильно разбираюсь в этих вопросах, — признал Кэбот.

— Мы ожидаем, что Ты будешь присутствовать и свидетельствовать на его суде и расследовании его государственной измены.

— Он получит суд? — удивился Кэбот.

— Конечно, — ответила машина. — Или Ты думаешь, что мы — варвары?

Кэбот обвел взглядом поляну, слина, ларла, пропитавшуюся кровью землю, обезглавленные тела.

— Конечно, нет, — заверил он.

— Лорд Пирр не выше закона, — заявила машина.

— Никто не может быть выше закона, — заметил Кэбот.

— Нет, — сказала машина. — Есть один кто выше закона.

— И кто же это может быть? — осведомился Кэбот.

— Это я, — ответил механический ларл.

— Понятно, — кивнул Кэбот.