Кюр Гора

Глава 26 Ошейник для рабыни

— Ты зачем вернул эту шлюху? — недовольно буркнул Пейсистрат.

— На колени рабыня, — приказал Кэбот девушке. — Голову в пол.

— У тебя где-то остались мои монеты, — намекнул Кэбот.

— Принеси монеты, — велел Пейсистрат своему дюжему помощнику.

— Ты предал меня, — сказал Кэбот.

— Они пришли за тобой, — развел руками Пейсистрат. — Один из переводчиков у присматривавших за нами был выставлен на английский язык. Переводчики с такой прошивкой довольно редки. Я даже подумать не мог, что один из них окажется в этом цилиндре. Из нашей беседы стало ясно, что Ты собираешься поступить неблагоразумно и пойти против воли Агамемнона. Если мы в чем-то и предали тебя, так только в том, что не рискнули своими собственными жизнями, попытавшись оспорить твое удаление из цилиндра.

— А вот я подумывал о том, чтобы сжать свои руки на твоем горле, — ухмыльнулся Кэбот.

— Я нисколько не сомневаюсь, что Ты можешь убить меня, причем очень быстро, — признал Пейсистрат. — Мужчины из твоей касты, как и Асассины, весьма квалифицированы в таких делах. Но готов ли Ты сделать это здесь, сейчас, и спустя мгновение умереть под ударами моих людей? Признаться, я не вижу особого смысла для любого из нас в таком развитии ситуации.

— Мне пришло в голову, что Ты можешь быть полезен мне, — сказал Кэбот.

— Ты знаешь, что на тебя охотятся в Мире?

— Догадываюсь.

— Я полезен, прежде всего, для самого себя, — заявил Пейсистрат.

— До настоящего времени, возможно, — кивнул Кэбот.

— Не понял тебя.

— Ты знаешь об отбытии флота? — поинтересовался Кэбот.

— Конечно, — ответил Пейсистрат.

— Теперь в этом мире кюров гораздо меньше, чем раньше, — намекнул Кэбот.

— Да.

— От кандалов вязки меня освободил Грендель, — сказал Кэбот. — Ты ведь его еще не забыл? Кроме меня он освободил ту блондинку, которая вначале была домашним животным Арцесилы, а позднее принадлежала Гренделю.

— Знаю ее, — усмехнулся Пейсистрат. — Возможно, три тарска.

— Сейчас она с Гренделем, которого разыскивают за убийство охранника и, возможно, за то, что освободил заключенных от кандалов вязки.

— Он опасен, — покачал головой Пейсистрат, — особенно там, где появляется интерес этого маленького белокурого животного.

— Верно, — согласился Кэбот. — Мы вместе видели его на арене.

— Ты делил кандалы с его блондинкой?

— Причем очень близко.

— И Грендель не порвал тебе горло?

— Боюсь, что эта мысль приходила в его голову, — улыбнулся Кэбот, — но есть и еще одна причина, помимо той, чтобы убить тебя, по которой я искал встречи с тобой. Думаю, что тебе будет очень интересно, что это маленькое белокурое животное, как Ты о ней думаешь, и в чем я с тобой полностью согласен, слышало некие его слова, произнесенные по неосторожности. Там было что-то о мятеже, о заговоре, о своем в нем участии, а также о вовлеченных в него Лорде Арцесиле и тебе.

Пейсистрат резко побледнел.

— Ее следует немедленно убить, — прохрипел Пейсистрат. — Или ей надо вырвать язык. Она ведь не умеет писать, не так ли?

— Когда Гренделя схватят, — сказал Кэбот, — а я думаю, что это должно произойти очень скоро, если уже не произошло, она попытается купить свою жизнь, передав его слова кому следует.

— Мы должны добраться до нее первыми и убить, — заявил Пейсистрат. — Или вырвать язык, а если она уже умеет писать, то отрубить руки.

— Есть и другие способы, — пожал плечами Кэбот, — протоптать рисунки на песке, например, или просто задавать вопросы подразумевающие ответы «Да» или «Нет».

— Тогда, конечно, остается только убить ее, — заключил Пейсистрат.

— Этого не позволит Грендель, — предупредил Кэбот. — Придется сначала убить его.

— Это приемлемо, — угрюмо проговорил Пейсистрат.

— И кто же сделает это?

— Ты, — ткнул в него пальцем косианец.

— Нет, — покачал головой Кэбот.

— Тогда нам конец, — махнул рукой Пейсистрат.

— Нет, не конец, — сказал Кэбот. — Мы должны ударить сейчас.

— Ты имеешь в виду захват всего мира?

— Разумеется.

— Шутить изволишь?

— Ни в коем случае.

— Еще ничего не готово, — сообщил Пейсистрат.

— У тебя есть доступ к кодам шаттлов охотничьего цилиндра, и Ты можешь получить доступ к баракам гладиаторов и к скотским загонам.

— Их скот бесполезен, — поморщился Пейсистрат. — Они даже не пошевелятся, чтобы отойти от своих корыт. А гладиаторы, как говорящие, так и неговорящие, просто дикари, не поддающимися никакому контролю, опасные, злые и недисциплинированные. Они убьют нас с той же легкостью что и кюры. Ну а лесные люди вряд ли будут гореть желанием покинуть укрытие своих лесов.

— Энергетическое оружие к вас есть?

— Кое-что есть на кораблях, но не много, — ответил Пейсистрат. — Впрочем, такое оружие и в Мире кюров вовсе не находится в общем доступе. Оно хранится в арсеналах.

— Ты знаешь, где они находятся?

— Конечно, — кивнул Пейсистрат.

— Я предполагал, что кюры предпочтут воздержаться от использования такого оружия внутри своего мира, — сказал Кэбот.

— Естественно, — пожал плечами Пейсистрат. — Это ведь может быть чрезвычайно опасно.

— Ну вот и хорошо, — усмехнулся Кэбот.

— Но если понадобится защищать свой мир они достанут его и используют, — предупредил Пейсистрат.

— Возможно, — кивнул Кэбот.

— Бесспорно, — поправил его Пейсистрат.

— А как кюры доберутся до оружия, если между ними и арсеналами, будем стоять мы? — поинтересовался Кэбот.

— Сделать это для них будет гораздо легче, чем Ты это себе представляешь, — отмахнулся Пейсистрат, и в голосе его сквозила горечь.

— Почему? — спросил Кэбот.

— С одной стороны, — вздохнул Пейсистрат, — к арсеналам не так-то легко подобраться, но с другой, их сложно оборонять, поскольку они расположены в плоских торцах цилиндров, куда кюры могут долететь.

— Долететь? — не понял Кэбот.

— Там невесомость или почти невесомость, но атмосфера есть, как и в любом другом месте цилиндра, это позволяет использовать для перемещения там крылья, сделанные их ткани и кожи, натянутые на реечный каркас и прикрепленные к их сбруе. Ощущения очень похожи на те, что возникают в шаттлах, когда те находятся вне причалов.

— Теперь понял, — не скрывая раздражения буркнул Кэбот.

— Нет у нас никакой возможности удержать кюров перед арсеналами.

— А что насчет больших луков?

— Тоже нет, — отмахнулся Пейсистрат. — Мы же не крестьяне.

— Это оружие — одно из самых устрашающих на Горе, — заметил Кэбот. — Как по-твоему, почему десятки тысяч небольших деревень от Торвальдслэнда до Турии, от Тентиса до Шенди, смогли сохранять независимость своих Домашних Камней в течение многих столетий?

— Мы не крестьяне, — повторил Пейсистрат.

— Возможно, у тебя было бы меньше предубеждения против луков крестьян, — заметил Кэбот, — если бы Ты видел, как они сбивают из них джардов на лету.

— Само собой некоторое количество энергетического оружия имеется во дворце, — сообщил Пейсистрат. — И его достаточно, чтобы уничтожить все твои предполагаемые отряды.

— Есть ли на ваших кораблях обычное оружие? — поинтересовался Кэбот.

— Разумеется, для использования на Горе мы держим там запас арбалетов, мечей, копий, дротиков и прочего холодного оружия, не нарушающего законы Царствующих Жрецов и не привлекающего их внимания, — ответил Пейсистрат.

— Понятно, — кивнул Кэбот.

— Похоже, вооруженные таким образом, — добавил Пейсистрат, — мы не кажемся интересными для Царствующих Жрецов.

— Интересно, — хмыкнул Кэбот.

— Впрочем, возможно, они просто принимают нас за обычных торговцев, — пожал плечами Пейсистрат. — Не знаю. И даже если этого не делают, а понимают наше происхождение и бизнес, все выглядит так, что они предпочитают нас игнорировать, как если бы мы находились на Горе полностью в соответствии с их законами.

— Интересно, — повторил Кэбот.

— И, конечно, — добавил Пейсистрат, — мы следим за тем, чтобы караваны наших раздетых, скованных цепью за шеи земных красоток, ведомых на различные рынки, были неотличимы от обычных гореанских караванов.

— Понято, — кивнул Кэбот.

— К тому же, — усмехнулся Пейсистрат, — между гореанками и землянками нет практически никаких отличий, когда они находятся на цепи.

— Это точно, — поддержал его Кэбот.

— Я думаю, что в этих вопросах важно, — предположил Пейсистрат, — не обращаться с нашими клиентками с Земли иначе, чем как с обычными рабынями, которыми они, собственно, и являются, дабы не привлекать к ним слишком много внимания и не возбуждать излишнего любопытства, и потому мы используем обычные караваны, плети, клетки на телегах или крытые рабские фургоны, в которых женщины прикованы за ноги к центральному стержню, и прочие атрибуты.

— Понятно, — сказал Кэбот.

— Многие гореане, — заметил Пейсистрат, — вообще уверены, что Земля — это местность на Горе, некий отдаленный регион, населенный варварами.

— Я в курсе этого, — улыбнулся Кэбот.

— Конечно, определенный риск есть всегда, — развел руками Пейсистрат, — в том числе и тогда, когда мы, выгрузив наш груз, наш товар, наших рабынь, воздерживаемся от использования мощного по гореанским меркам оружия.

— Конечно, — не мог не признать Кэбот.

— Иногда мы несем потери от нападений рейдеров и разбойников.

— Думаю, для самих рабынь это не имеет особого значения, — усмехнулся Кэбот, — не больше, чем для украденной кайилы. Они просто будут проданы по другой цене или на других рынках.

— Верно, — согласился Пейсистрат. — Но что интересно, некоторые из девушек радуются, полагая, что их спасают.

— Ровно до тех пор, пока их не погонят в другом направлении, еще безжалостнее подгоняя плетями? — предположил Кэбот.

— Вот именно, — кивнул Пейсистрат.

Девушка, уткнувшись головой в пол, стоявшая на коленях около них, вздрогнула, внезапно поняв, что ее судьба не была уникальной, что это была обычная, привычная и признанная роль для такой как она в гореанском обществе.

— Гладиаторов должны были обучать обращаться с оружием, — заметил Кэбот.

— Только с некоторыми видами, — развел руками Пейсистрат, — такими как, трезубец и сеть, меч и маленький щит.

— Значит, шансы весьма призрачные, — вынужден был признать Кэбот.

— Того оружия, что есть в одном только дворце, — сказал Пейсистрат, — хватит для того, чтобы уничтожить небольшую армию. Огнем, хранящимся в одной единственной кобуре можно сжечь сто человек, не повредив при этом цилиндр.

— Тогда это точно безнадежно, — вздохнул Кэбот.

— Вот именно, — согласился Пейсистрат.

— А вот интересно, — сказал Кэбот, пристально глядя на Пейсистрата, — а что если Ты — один из людей Агамемнона.

— Все возможно, — пожал плечами Пейсистрат. — У тебя ведь нет никакого способа узнать это наверняка, не так ли?

— Думаю, что я все же убью тебя, — заявил Кэбот.

— А мои люди следом прикончат тебя, — предупредил его косианец.

Кэбота развел руки, просто огромные для человека, в стороны и обхватил ими Пейсистрата.

— Хорошенько подумай, прежде чем сделаешь то, что задумал, — посоветовал Пейсистрат, — а вдруг Ты лишаешь себя союзника.

— Вот только откуда мне знать, союзник Ты или враг? — осведомился Кэбот.

— Союзник, — ответил Пейсистрат, — но у меня нет ни малейшего желания ложиться на решетку и медленно умирать над огнем, чтобы убедить тебя в своей правоте.

— Зато блондинка, едва только попадет в нужные руки, именно туда тебя и отправит, — заметил Кэбот.

— А что, если я — шпион, — поинтересовался Пейсистрат, — который был внедрен в руководство заговора, чтобы можно было предать всех вас?

— Странно, а всего несколько мгновений назад Ты таким не казался, — заметил Кэбот.

— Возможно, я притворялся, — усмехнулся Пейсистрат.

— Пусть так, но я решил, поверить тебе, — заявил Кэбот.

— Я — опытный обманщик, — предупредил Пейсистрат.

— И все же я доверюсь тебе, — сказал Кэбот.

— Очень многие мужчины были преданы из-за своей доверчивости, — усмехнулся Пейсистрат.

— Или достигли многого, — пожал плечами Кэбот, разжимая свои объятия.

— Боюсь, что Ты — дурак, — вздохнул Пейсистрат.

— Дело настолько безнадежно? — уточнил Кэбот.

— Разумеется, — кивнул Пейсистрат.

— Леонид при Фермопилах, — сказал Кэбот.

— Не понял, — опешил Пейсистрат.

— Хесий в проходе Бодуина, — поправился Кэбот.

— Ага, — кивнул Пейсистрат. — Теперь понимаю!

Эти намеки могут оказаться непонятными читателю, но никакой информации о них в словаре не нашлось.

— Вы еще можете сесть на свои корабли и бежать, — предложил Кэбот.

— Не можем, — ответил Пейсистрат. — Когда флот отбыл, доступ к докам был перекрыт.

— Так Ты присоединишься ко мне в Фермопилах? — спросил Кэбот.

— В Бодуине, — улыбнулся Пейсистрат.

— А что насчет твоих людей? — уточнил Кэбот.

— Мы с вами, Капитан! — крикнул кто из окружавших их мужчин.

— И я! и я! — раздались крики сотни других.

— И вы все, тоже дураки! — заорал на них Пейсистрат.

— У тебя есть люди для целых ста заданий! — сказал Кэбот.

— Работы на всех хватит, — проворчал Пейсистрат. — Деций! Торкват! Генрий! Этеокл! Септим! Титай! Эрлик! Сарпедон!

Названные мужчины протолкнулись вперед.

— А что насчет тебя самого? — осведомился Пейсистрат.

— Я должен найти Гренделя, — ответил Тэрл. — Полагаю, я ему могу понадобиться. А еще мне надо предупредить Лорда Арцесилу, если еще не поздно!

— Арцесилой займутся другие, — успокоил его Пейсистрат, — тебя могут опознать.

— Как скажешь, — кивнул Кэбот.

— Боюсь, Гренделя к настоящему времени уже могли взять, — предположил Пейсистрат.

— Возможно, — пожал плечами Кэбот.

— Надеюсь, ему хватило присутствия духа, чтобы задушить свое маленькое белокурое животное, прежде чем она начала говорить, — проворчал Пейсистрат.

— Он не тронет ее ни при каких обстоятельствах, — покачал головой Кэбот. — Скорее он умрет за нее.

— Уж лучше бы он предпочел умереть за какого-нибудь урта, — вздохнул Пейсистрат.

— Она красивая, — пояснил Кэбот.

— Опустить бы ее в кислоту, — буркнул Пейсистрат, — чтобы она не была настолько красивой.

— Все же я уверен, что он по-прежнему на свободе, — сказал Кэбот.

— Это после двух дней поисков?

— Если бы это было не так, разве к настоящему времени, этот цилиндр не наводнили бы охранники?

— Вероятно, Ты прав, — согласился Пейсистрат.

— Думаю да, — кивнул Кэбот. — Я уверен, что его маленькая, хорошо сложенная компаньонка, мелкое холеное животное, которое он так беззаветно любит, держит в руке ценную монету, способную дать преимущество и помочь выжить. И монета эта — важная для Агамемнона информация, которую она немедленно потратит, чтобы купить себе не только жизнь, но и его расположение.

— К настоящему времени, — сказал Пейсистрат, — она может быть увешена драгоценностями и быть его советницей.

— Может, — усмехнулся Кэбот, — только ее поводок будет привязан к подлокотнику его трона.

— Но охранники еще не прибыли.

— Нет.

— Где Ты собираешься искать Грендель? — полюбопытствовал Пейсистрат.

— В том месте, в которое он, как человек, пройдет, — ответил Кэбот, — но которое кюры не знают, и куда побоятся сунуться.

— Неужели в их собственном мире найдется такое место?

— Да, — кивнул Кэбот. — Есть такое место.

— На данный момент у нас крайне мало информации, — вздохнул Пейсистрат. — Возможно даже, покидать цилиндр может быть опасно.

Он повернулся к одному из своих подчиненных и приказал:

— Ступай, внимательно осмотрись. Если все окажется в порядке, следуй в основной мир, поспрашивай там, разузнай побольше об обстановке и возвращайся с отчетом.

— Есть, Капитан, — откликнулся тот и убежал к шлюзу шаттла.

— Агамемнон может выжидать, — объяснил Пейсистрат Кэботу. — Ему может показаться забавным подождать до какого-нибудь праздника или торжества, чтобы схватить и продемонстрировать заговорщиков.

— Не исключено, — согласился Кэбот.

— Постой, не уходи! — остановил его Пейсистрат.

— Я должен, — развел руками Кэбот.

— Это неблагоразумно, — заметил Пейсистрат. — Дождись результатов разведки.

— Потом может не быть времени, — пояснил Кэбот.

— Тор, — позвал Пейсистрат.

На его зов откликнулся лейтенант Пейсистрата, мужчина богатырских пропорций, тот самый, которого работорговец, вскоре после прибытия Кэбота в цилиндр, посылал за шнурками монет, выигранными Кэботом на арене. Не так давно эти шнурки свисали с шеи невостребованной рабыни цилиндра, которой, хотя она и не была этого достойна, разрешили позировать и танцевать для Кэбота, и даже покорно стоять перед ним на коленях, предлагая ему пагу способом, подходящим для ее неволи.

Тор, с левого предплечья которого свисали гирлянды монет, уже давно стоял поблизости.

Пейсистрат забрал у него шнурки и вручил их Кэботу.

— Ну и для чего они могут быть хороши? — поинтересовался тот.

— Для чего угодно, — рожал плечами Пейсистрат. — Я их не собирался присваивать. Я лишь сохранял их для тебя. Они — твои.

— По мне так лучше один меч, — проворчал Кэбот.

— Мы можем выделить тебе один, если хочешь, — сообщил Пейсистрат. — Но я думаю, что для тебя будет безопаснее оставаться без оружия.

— Это почему же?

— Неизвестного человека с оружием может убить первый встречный.

— В такие моменты я задаю себе вопрос, — сказал Кэбот, — а что если Ты, действительно, человек Агамемнона.

— Этого Ты знать не можешь, — развел руками Пейсистрат.

— Ну ладно, — вздохнул Кэбот. — Я не возьму с собой меч. Надеюсь, это не станет для меня ошибкой.

— Твоя ошибка, друг Кэбот, — усмехнулся Пейсистрат, — в том, что Ты влез в дела кюров.

— Кажется, — хмыкнул Кэбот, — это они первыми влезли в мои.

— Возьми монеты, — посоветовал Пейсистрат. — Во-первых, они — твои, а во-вторых, серебро здесь редкость, и весьма ценится кюрами в качестве украшений и не только.

— Они могут быть полезны?

— Гораздо полезнее меча, как мне кажется, — заверил его Пейсистрат.

— Возможно, Ты прав, — кивнул Кэбот, убирая монеты в свой кошель.

— Ворота многих городов были открыты серебряным ключом, — улыбнулся Пейсистрат.

Предположительно, это — афоризм. Однако его происхождение неясно. Это может быть фразой из «Полевых Дневников», гореанская книга неизвестного автора, но чаще всего приписываемая Карлу Коммению из Аргентума, реже Дитриху из Тарнбурга, еще реже Луриусу из Джада, и даже, что интересно, Марленусу из Ара. Мне кажется, что сведения о фактическом происхождении афоризма утеряны, но он или его вариации, могли появиться, и это достаточно естественно, на основе множества известных исторических эпизодов.

— Всего хорошего, — сказал Кэбот.

— Ты протягиваешь мне свою руку?

— Но Ты не берешь ее, — заметил воин.

Одновременное сжатие рук, обычно правых, является особенностью определенных Земных культур, точно так же, кстати, как это имеет место в некоторых культурах кюров. Поскольку большинство людей и кюров рождаются правшами, это пожатие рук рассматривается, как знак уважения или дружбы, одновременной капитуляции, если можно так выразиться, каждой руки перед другой.

— Останься с нами, пока мы не получим информацию извне, — посоветовал Пейсистрат.

— Нет, — отказался Кэбот.

— Ну тогда, — вздохнул Пейсистрат, — вот тебе моя рука, и пожелания всего хорошего.

Мужчины крепко пожали друг другу руки, и Кэбот повернулся, намереваясь покинуть помещение.

— Эй, постой, — окликнул Пейсистрат.

Кэбот остановился и удивленно посмотрел на него.

— А с рабыней-то чего? — спросил Пейсистрат.

Рабыня, съежившаяся у их ног, упирающаяся лбом в пол, задрожала и зарыдала, но не осмелилась изменять предписанную позу.

— С этой что ли? — ткнул пальцем Кэбот.

— Разумеется, — кивнул Пейсистрат, и своей тяжелой сандалией толкнул брюнетку так, что та с коленей перекатилась на бок.

— Ее я оставлю, — ответил Кэбот.

— Пожалуйста, нет, Господин! — всхлипнула девушка.

— Она заговорила, — заметил Пейсистрат.

— Я дал ей разрешение говорить, — сообщил Кэбот, — но разрешение с условием им не злоупотреблять, и которое может быть аннулировано в любой момент по моему усмотрению.

— Я смотрю, Ты довольно снисходителен к простой рабыне, — хмыкнул Пейсистрат.

— Возможно, — не стал отрицать Кэбот.

— Я добавил ее к монетам, — напомнил Пейсистрат.

— Но мне она не нужна, — пожал плечами Кэбот.

— Пожалуйста, оставьте меня себе, Господин! — заплакала рабыня.

— Мы сохранили ее девственницей для тебя, — сказал Пейсистрат, — и даже приготовили ошейник.

— У нее волосы слишком короткие, — указал Кэбот.

— Пожалуйся, Господин, оставьте меня себе! — глотая слезы, проговорила брюнетка. — Я прошу вас заявить на меня права!

— В соседнем саду у нас есть бассейн с угрями, — сообщил Пейсистрат. — Думаю, к этому времени угри уже проголодались.

Рабыня перевернулась на живот и, сама не своя от ужаса, извиваясь подползла к ногам Кэбота.

— Я не хочу умирать, Господин! — прорыдала она. — Неужели я не красива? Неужели я не интересна для вас, совсем-совсем не интересна? Пожалуйста, пожелайте меня! Я прошу вас!

И бывшая мисс Пим прижалась губами к его ногам, и принялась жалобно покрывать их поцелуями и слезами.

— Ты думаешь, что сможешь быть хорошей рабыней? — осведомился Пейсистрат.

— Да, Господин! Да, Господин! — поспешила заверить его она. — Я буду любить и служить, полностью, безгранично, беззаветно!

— И всеми способами? — подсказал Пейсистрат.

— Да, — воскликнула девушка, — да, Господин!

— Ты понимаешь то, что это означает, — уточнил он, — «всеми способами»?

— Да, Господин! — закричала рабыня. — Я понимаю, понимаю, и я хочу так служить. Я буду жалобно умолять, позволить мне служить именно так!

— Приготовьтесь, — приказал Пейсистрат своим людям, — утащить ее в бассейн с угрями.

Прежде чем два дюжих мужика успели схватить ее, рабыня, дико извиваясь, вскарабкалась на колени перед Кэботом, и в отчаянии, заливаясь слезами, подняла на него глаза. Ее губы дрожали.

— Заявите на меня свои права, Господина! — прорыдала она. — Я — ничья рабыня! Потребуйте меня себе, я прошу вас об этом!

Кэбот окинул ее оценивающим взглядом.

— Пожелайте меня! — попросила девушка. — Я прошу вас потребовать меня себе!

— Ты просишь заявить на тебя права? — осведомился Кэбот.

— Да, Господин, — закивала она, — я прошу об этом!

— Подозреваю, что на Земле Ты бы об этом не попросила, — заметил Кэбот.

— Да, Господин, — признала бывшая мисс Пим. — Но теперь я прошу! Пожалуйста, пожелайте меня, Господин! Пожелайте меня! Я прошу потребовать меня себе!

— У тебя волосы слишком короткие, — улыбнулся Кэбот.

— Они отрастут, Господин, — сказала девушка, улыбаясь. — Обязательно отрастут.

— Объяви себя рабыней, — потребовал Кэбот, — ничьей рабыней. — Я — рабыня, — воскликнула она, — я — ничья рабыня!

— Значит, Ты принадлежишь, — заключил Кэбот, — тому, кто первым потребует тебя себе.

— Да, Господин! — закивала головой брюнетка.

— Ты хорошо выглядишь, когда стоишь на коленях, — признал он.

— Спасибо, Господин, — поблагодарила его рабыня.

— Я заявляю на тебя свои права, — объявил Тэрл.

Девушку начала быть крупная неконтролируемая дрожь, из ее глаз хлынули слезы неудержимых эмоций, отчаянные слезы облегчения, благодарности, необузданного неудержимого восторга, мгновенной непреодолимой радости. Казалось, что она сейчас упадет на пол, не в силах удерживать равновесие, и мужчина, стоявший позади нее, взял ее за волосы, поддержав и запрокинув ее голову, чтобы она продолжала смотреть на Кэбота.

— Ты — рабыня, не так ли? — спросил Кэбот.

— Да, Господин!

— Чья Ты рабыня?

— Ваша, Господин!

— Тогда, скажи это, — приказал он.

— Я — ваша рабыня, Господин! — заявила брюнетка.

Мужчины, окружавшие их, одобрительно выкрикнули, и хлопнули себя по левым плечам.

— Принесите ошейник, — велел Пейсистрат.

— Смотрите, она в обмороке, — указал кто-то из мужчин.

— На кухне есть окорок тарска, — сказал Пейсистрат. — Накормите кто-нибудь угрей.

— Есть, Капитан, — отозвался один из присутствующих.