— Освещение тусклое, — проворчал Кэбот.
— Ничего, твои глаза скоро привыкнут к нему, — успокоил его Пейсистрат.
Они уже несколько енов пробирались через темные коридоры. Тут и там в стенах проходов имелись проемы, обычно низкие, но широкие, приспособленные для передвижения кюров. Частично они вели в другие коридоры, а частично в жилые помещения, в некоторых случаях многокомнатные. Большая часть пищи в разных долинах приготавливалась централизованно и, если можно так выразиться, употреблялась за общим столом. Однако были здесь и продуктовые магазины, а во многих из жилых помещений имелись оборудованные кухни, которые при желании могли быть использованы по назначению.
— Нисколько не сомневаюсь, — усмехнулся Пейсистрат, — что Ты предпочел бы жить снаружи.
— Это точно, — буркнул Кэбот, представив себе, небольшой домик, что-то наподобие виллы, комнаты так на четыре, прилепившийся к склону холма, обязательно с открытой верандой, легкой и воздушной. Конечно, это было бы место, которое больше подошло бы человеку, чем кюру, по крайней мере, большинству из них, которые, скорее всего, почувствовали бы себя слишком открытыми, слишком неуверенными, слишком подверженными нападению.
— Лучше бы Ты напросился в Цилиндр Удовольствий, — недовольно проворчал Пейсистрат. — Там, по крайней мере, кюры не кишат как здесь.
— Они тебя что, беспокоят?
— Да, — признал косианец. — Теперь я знаю, как мог бы чувствовать себя верр, оказавшийся в компании ларлов.
— Ай! — вскрикну Кэбот, зажмуривая глаза.
— Прости, — сказал Пейсистрат, придерживая рукой наполовину распахнутую дверь, — мне следовало тебя предупредить. Иногда эти туннели выходят на открытые уступы, ведущие к рядам других пещер.
Кэбот и его гид вышли на своего рода балкон, имевший довольно крутой уклон влево от них, а приблизительно футах в пятидесяти справа и выше просматривался ряд входов в пещеры. Еще несколько рядов были видны на уступах расположенных выше.
— Скоро мы снова войдем в эти проходы, — сообщил Пейсистрат.
— Человек, человек, человек! — услышали они, взволнованный женский голос, донесшийся откуда-то сверху.
Кэбот затенил глаза ладонью и поглядел вверх.
— Я делаю звуки! — сообщил тот же голос. — Я говорю. Если можешь меня понять, скажи: «Да»!
Наконец Кэбот заметил ее. Блондинка стояла на четвереньках на узком выступе перед одной из пещер и смотрела вниз.
— Да! — крикнул он ей в ответ и помахал рукой.
Из пещеры позади нее, высунулась крупная, сгорбленная фигура, в которой Тэрл узнал Гренделя.
Блондинка стремительно спустилась вниз по склону и, протянув руку, ущипнула его тунику.
— О, уже ухаживает, — усмехнулся Пейсистрат.
— Женщина, — произнесла блондинка, радостно, указывая на себя. — Женщина!
— Да уж, — улыбнулся Кэбот, — точно женщина.
Ни у него, ни у кого-то другого не могло бы возникнуть каких-либо сомнений в этом. Ее ошейник домашнего животного, высокий и кожаный, превосходно смотрелся на ней.
Артикуляция звуков у нее, возможно, не была безупречной, но вполне разборчивой. Помнится еще в контейнере, ей удалось повторить за Кэботом несколько фонем почти идеально.
Девушка обрадовано смотрела на него. Ошейник, как уже отмечалось, был высоким, и ей нелегко было опустить голову без того, чтобы не наклоняться всем телом, хотя, конечно, она могла скосить вниз глаза. Некоторые рабовладельцы не разрешают своим рабыням смотреть им в глаза, но это скорее редкость. Чаще бывает так, что они используют отказ в разрешении рабыне поднимать на них взгляд в качестве наказания. Таким образом, рабыня часто становится крайне неуверенной, поскольку ей труднее прочитать желание и настроение господина. Многие рабовладельцы, наоборот, сами предпочитают изучать глаза своих рабынь, которым это помогает еще лучше понять, кто их господин.
У ее ошейника спереди имелось большое кольцо, к которому можно было пристегнуть поводок. Удобно для обычного движения, когда рабыню ведут за собой, но если она должна идти впереди хозяина, то ошейник следовало повернуть замком вперед.
— Не демонстрируй излишнего дружелюбия к ней, — посоветовал Пейсистрат, указывая вверх.
Кэбот посмотрел в указанном направлении и встретился со злобным взглядом Гренделя выглядывавшего из-за кромки уступа.
— Она ему явно нравится, — заключил Пейсистрат, — и ему ничего не стоит порвать твое горло одним ударом своей лапы.
— Но я не хочу ее, — пожал плечами Кэбот.
— Ну Ты же знаешь, почему ей преподают гореанский, — сказал Пейсистрат и, не дождавшись реакции, пояснил: — Чтобы она стала лучше для тебя. Агамемнон запланировал передать ее тебе.
— А что об этом думает Арцесила? — поинтересовался Кэбот.
— Она всего лишь животное, а он в кольцах, — пожал плечами Пейсистрат. — Но остерегайся Гренделя.
— Мне она не нужна, — отмахнулся Кэбот.
Грендель произнес серию звуков на языке кюров, и блондинка, внезапно побледнев, отвернулась и быстро вскарабкалась к нему прямо по крутому склону.
— Он позвал ее, — прокомментировал работорговец.
— Я догадался, — кивнул Кэбот.
— Остерегайся Гренделя, — повторил Пейсистрат, уже когда они, поднявшись по уступу, подошли к очередному ряду входов в пещеры. — Вот эта дверь ведет в нужные нам коридоры.