Кюр Гора

Глава 37 Небольшие лагеря

— Я больше не могу, Господин, — едва переводя дыхание, пожаловалась рабыня.

— Мы отдохнем здесь, — сказал Кэбот, указывая на полуразвалившийся сельский домик. — Какая-никакая крыша над головой.

На то, чтобы обогнуть по берегу Озера Страха, Кэботу и его помощнице понадобилось два дня, а потом начались обитаемые места.

К описываемому моменту с того времени как они покинули грот в котором остался Лорд Арцесила минуло уже шесть дней.

Иногда, скрываясь насколько это было возможно, они пробирались мимо небольших унылых разрозненных лагерей кюров, многие из которых были искалечены, изранены и нуждались в уходе. Это были оставшиеся в живых после недавней катастрофы постигшей их флот, и хотя некоторые из них, несомненно, подозревали и то и вовсе видели движение Кэбота и его рабыня, по никто не попытался напасть на них, ни даже подозвать.

— Я уверена, Господин, — прошептала как-то Лита, — что дважды наше присутствие был замечено.

— Я тоже так думаю, — согласился с ней Кэбот.

Такие нюансы можно понять по поведению многих живых существ, поднятие голов, настороженность, раздувание ноздрей, вращение ушей.

Избежать встречи с этими маленькими лагерями было трудно. Они были многочисленны, а слух и обоняние кюров известны своей остротой.

— Почему нас не преследовали? — поинтересовалась она.

— Понятия не имею, — пожал плечами Кэбот.

— А что, если бы они решили нас преследовать? — спросила Лита.

— Тогда, — хмыкнул мужчина, — некоторые бы умерли, и чуть позже убили бы нас.

Кэбот в то время еще не понимал, что этим кюрам, побежденным, но все же посмевшим вернуться в свой мир, было отказано в доступе к основным местам обитания, и они ожидали решения их судеб. Кюры склонны не быть терпимыми к поражениям. Кроме того, они не считают нужным продолжать, если можно так выразиться, родословные пораженцев. Соответственно, побежденные кюры могут быть хирургически выхолощены, чтобы их семя, воспринимаемое как дефектное, не могло оставить потомства. После этого их ждало изгнание в резервации презираемых субординантов. В качестве альтернативы у них есть выбор, принимаемый большинством, покончить с собой способом, приемлемым для их раскаяния и осознания своего позора. В действительности, в некоторых из этих лагерей, Тэрл видел висевшие тела. Похоже, некоторые из кюров, возможно не выдержав ожидания гнева Лорда Агамемнона, повесились от стыда.

— Неужели они не знают о войне, разразившейся в этом мире? — спросила Лита.

— Понятия не имею, — буркнул Кэбот.

Это было именно так, хотя в тот момент ни Кэбот, ни его рабыня, не знали, что многие из этих малочисленных, рассеянных по большой территории групп действительно ничего не знали о восстании или даже гражданской войне, бушевавшей в их мире.

— Некоторые кюры, — сказала Лита, — несомненно, одобрили восстание и не против поддержать его. Но как Господин сможет отличить их от тех, кто остался на стороне Лорда Агамемнона?

— Должны быть некие знаки, — предположил Кэбот, — повязки на руках, вымпелы, флаги, шарфы, хоть что-то, что могло бы помочь вставшим на их сторону людям отличить своих от чужих среди воюющих групп.

— Я думаю, что все люди должны были стать противниками Лорда Агамемнона, — заметила девушка.

— Многие из скота, — поморщился Кэбот, — скорее всего остались нейтральными, другие могли бы предпочесть Теократа, и искать вознаграждений, которые тот мог бы им предложить за их преданность.

— Тогда кто нам друг, а кто враг? — поинтересовалась она.

— Во время войны это не далеко всегда ясно, — развел руками Кэбот. — И мгновение колебания может означать смерть. Но зачастую тот, кто выглядит другом, заявляет о своей приверженности, может оказаться твоим самым смертельным врагом.

— Что же тогда делать? — спросила Лита.

— Есть одно простое правило, — пожал плечами Кэбот.

— Какое? — полюбопытствовала она.

— Когда сомневаешься — убей, — ответил мужчина.

Девушка вздрогнула.

— Только тот, кто живет в комфорте и безопасном удалении от мест где льется кровь и решаются судьбы, может позволить себе роскошь угрызений совести, — сказал Кэбот. — Ты отдохнула?

— Да, — вздохнула рабыня.

— Тогда пора в путь, — объявил воин.