Кюр Гора

Глава 39 Днем

Цель следует выбирать тщательно.

Вероятно, вокруг здания с его окруженным стеной двором собралось не меньше сотни кюров. Некоторые держали огромное бревно, которым намеривались высадить ворота или пробить стену. Других обзавелись толстыми шестами, которые можно было бы прислонить к стене, после чего кюры с их когтистыми ногами и руками могли бы легко взобраться наверх.

Кэбот заключил, что к этому моменту было отбито уже несколько приступов. На это указывали тела кюров разбросанные у подножия стены. Со своего места он мог видеть наконечники копий над стеной, где, как он предположил, было выстроено нечто вроде парапета. Все увиденное им указывало на то, что восстание потерпело неудачу, повстанцев оказалось немного, силы Лорда Агамемнона значительно превосходили их численно, и легко их опрокинули, рассеяли, преследовали и загнали во множество изолированных друг от друга импровизированных цитаделей, которые можно было ликвидировать одну за другой, почти не напрягаясь.

Лучше всего выбирать изолированные цели, позади остальных, так, чтобы, если цель падает, другие не могли бы заметить этого сразу. Идеальным случаем было бы нападение сзади на растянувшуюся в цепочку колонну, уничтожая цель за целью. Эффективнее всего это может быть сделано, и обычно делается, ножом, горло за горлом.

— Я не вижу врага позади нас, — шепнула Лита.

— Мы убили его, — ответил Кэбот. — Именно он должен был защитить их тыл.

— Тела? — спросила Лита.

— Да, он потрудился на славу, — кивнул Кэбот. — Несомненно, они надеялись оказать помощь осажденным.

— Он убил очень многих, — сказала она.

— Он был кюром, а всего лишь людьми, — пожал плечами Кэбот и, отступив на несколько ярдов, приказал: — Следуй за мной.

— Что господин собирается делать? — поинтересовалась Лита.

— Прежде всего, заберу у тебя одну из связок стрел, — ответил мужчина. — Мне придется часто менять свою позицию. В идеале они должны подумать, что их противников несколько.

— Спасибо за то, что расковали меня! — улыбнулась девушка. — Ой!

Тэрл прижал ее спиной к дереву, а затем снова соединил ее руки наручниками за спиной, но теперь вокруг дерева. После этого он, прижимая голову рабыни к стволу, обернул поводок вокруг него и закрепил.

— Господин! — попыталась протестовать Лита, но это было последнее, что она смогла произнести, поскольку в ее рот был вставлен кляп, тут же привязанный, чтобы она не могла его вытолкнуть.

Глаза девушки, распахнулись так широко, что казалось, вот-вот вылезут из орбит. Тогда Кэбот легонько дотронулся до нее, и Лита принялась дико, беспомощно, умоляюще извиваться, пытаясь прижаться к его руке.

— Вижу, что Ты — рабыня, — прокомментировал Тэрл, с интересом наблюдая, как она напрягая все силы, отчаянно тянется к нему всем телом.

— Да, — заключил он, — рабыня.

В ответ девушка жалобно заскулила.

— У меня есть неотложное дело, — сообщил он своей рабыне. — А Ты можешь немного покипеть, пока я не вернусь.

Мужчина повернулся к ней спиной, еще мгновение послушал ее тихие сдавленные стоны, а затем ушел.

Цели нужно выбирать тщательно.

Одиннадцать кюров упали, прежде чем один их настороженный товарищ зарычал и повернулся, почувствовав неладное. Он взревел, предупреждая остальных.

Немедленно обернулись еще несколько кюров и начали всматриваться в кусты и деревья вокруг. Один из кюров, поднимавшийся в этот момент по шесту, приставленному к стены, несомненно, благодаря высоте своего положения и лучшему обзору, обнаружил движение в листве, примерно в семидесяти пяти ярдах от себя. Однако и Кэбот в тот момент уже понявший, что его нападение перестало быть тайной, выцеливал тех противников, которые располагались идеально с точки зрения их положения наблюдателей, то есть тех, кто был не на земле. Так что, проницательный кюр на шесте, едва успел поднять лапу, чтобы указать на место из которого исходила угроза, как отпустил шест и, пролетев около двадцати футов, грохнулся наземь. Из его груди торчали перья одной из птиц смерти, если можно так выразиться, клюнувшей его прямо в сердце. Следом за ним со своих шестов рухнули еще двое, после чего остальные кюры, расположенные лучше других с точки зрения обзора, предпочли сами спрыгнуть с шестов на землю, решив, если ничто иное, не подвергать себя риску стать следующей предпочтительной целью. Крупный кюр стоявший на земле и дико зыркавший по округе глазами, по-видимому, что-то прорычал своему товарищу, несомненно, подчиненному, который немедленно, как это ожидается от кюра получившего приказ, взобрался на один из шестов, обернулся, чтобы осмотреть местность и упал замертво. Кэбот, заметивший того кюра, который отдал приказ, уложил его на землю следующим. Огромная туша, крутнувшись вокруг своей оси, рухнула рядом со стеной. Хотя многое зависит от города и мира, но, как я это понимаю, среди гореанских воинов в большинстве своем и, разумеется, среди кюров, не принято в полевых условиях, обмениваться приветствиями или носить знаки различия. Тот, кто отвечает на приветствие, является тем, кого признают старшим, следовательно, он командир, а значит попадает в разряд предпочтительных целей. По этой же причине хорошо заметные знаки отличия лучше всего оставить для лагерей, штабов, парадов и прочей показухи. Следует ожидать, что нападающий, из чисто практических соображений, выберет те цели, потеря которых, вероятно, окажется самой чувствительной или даже непоправимой для врага.

Некоторых кюров, казалось, смутила потеря офицера или старшего.

К этому времени Кэбот уже сменил позицию, и следующий кюр упал, явно пораженный с другого направления. Затем завалился на бок еще один, и снова стрела прилетела с иного угла.

Большинство, если не все, эти кюры, были обитателями Цилиндра, незнакомыми с луком вообще, и с большим луком в частности. Им, похоже даже не было ясно, по крайней мере, поначалу, какой метод использован в этом нападении. Вероятно, некоторые сначала даже предположили, что их товарищи были убиты живыми существами. Конечно, ведь они прилетели по воздуху, стремительные и почти невидимые, пока не ударили в цель, и были оперены как птицы.

Однако теперь у стрелка появился недостаток ясных целей, поскольку часть кюров присела, спрятавшись за баррикадой, быстро сложенной из их шестов, другие залегли у большого бревна, которое, по-видимому, должно было послужить тараном. Кое-кто столпился за углом стены, некоторые использовали в качестве прикрытия тела своих павших товарищей.

Но в этот момент со стены, внезапно, посыпались увесистые камни, обрушившись на головы растерявшихся, не понимающих чего им опасаться больше осаждающих.

Рев гнева и боли сопровождал этот град тяжелых камней, а фактически валунов, любой из которых, брошенный с силой кюра, мог бы свалить тарлариона.

Им вторил восторженный крик сверху, поскольку защитникам стен стало ясно, что помощь, пусть и минимальная, где-то рядом.

Этот крик, если ничто иное, казалось, сломил дух осаждающей стороны, и определил их дальнейшие действия. Они тогда начали вскакивать и бесцельно перебегать по полю. Наконечник стрелы Кэбота сопровождал то одну, то другую сбитую с толку, беспорядочно движущуюся цель. Но стрела оставалась на тетиве. Это было очень похоже на то, как девятижаберная акула, уже нацелившаяся на удачную охоту, внезапно, в замешательстве обнаруживает, как намеченная ею добыча, неторопливая стая парситов исчезала, превратившись в марево мечущихся, мельтешащих, ускользающих из виду рыбешек. Тогда хищница считая невозможным далее, искать в этом бешеном, мерцающем, штормящем сосредоточии жизни другую добычу, отступает и выжидает того момента, когда кипящее варево устаканится, распавшись на видимые, достижимые элементы.

Кэбот, знавший возможности своего оружия намного лучше, чем его противники, подобно такой акуле, отступил от листвы.

У него не были особых сомнений в том, что кюры атакуют его, прежде всего именно потому, что они не знали мощи его оружия. И наверняка некоторые из них окажутся быстрее других. Но Кэбот тешил себя надеждой, что он успеет положить достаточно, чтобы воспрепятствовать подходу других. А вот если бы они все разом бросились в атаку, то, несомненно, некоторые добежали до него, не оставив стрелку шансов. Однако он верил, что кюры существа разумные, а таковые редко идут верную смерть.

Первое, что он сделал, это махнул рукой влево, потом вправо, затем назад, словно призывая своих соратников остаться в укрытии, как если бы их могло быть много.

Кэбот не сомневался, что его противники сочли его не одиноким в этих кусах, и изо всех сил старался не лишать их этих иллюзий. Впрочем, вряд ли они могли подумать, что на них нападал многочисленный отряд.

К этому моменту все кюры отошли от стены на безопасное расстояние. Некоторые, пригнувшись к земле, тревожно озирались, крутя головами. Их уши стояли торчком.

Вдруг один из них поднял руку и, указав в сторону Кэбота, бросился к нему. Несколько других последовали за ним.

Как Кэбот и предполагал, кое-кто бежал быстрее своих товарищей.

Они приближались в лоб, отдельно, так что опытному лучнику не трудно было выбрать цели. Тэрл сомневался, что у него когда-нибудь появится такая возможность еще раз. Некоторые из них выживут, и они уже будут знать, что такое лук.

Теперь миру Агамемнона предстояло познакомиться с большим луком гореанского крестьянина.

Четверо вырвавшихся вперед упали на глазах соратников, и этого оказалось достаточно, чтобы они резко затормозили. Ни один из них не был согласен продолжать эту злополучную атаку.

«Рассредоточьтесь, — про себя посоветовал им Кэбот, — разбегайтесь и подходите широкой цепью. Некоторые смогут достичь меня, и у них будет шанс опередить меня».

Несомненно, подобная мудрая мысль пришла в голову не только Кэботу, но и некоторым из кюров.

Один, казалось, призывал своих товарищей к такому варианту действий.

Кэбот восхитился им, и сделал следующим, кого он убил. Новая стрела тут же легла на тетиву.

Внезапно, хотя Кэбот не увидел этого момента, один из кюров крутнулся на месте и повалился в пыль, царапая когтями шею, из которой торчала стрелу.

Кэбот опустил свое оружие.

Еще один кюр рухнул как подкошенный.

«Отличный выстрел, — мысленно прокомментировал Кэбот. — Точно так же удачно Ты прибил к дереву венок Литы. Ты точно практиковался в стрельбе».

Этого хватило, чтобы те кюры, которые еще оставались на поле боя, потеряли присутствие духа и побежали прочь. Но еще двое упали, чтобы никогда не подняться, прежде чем достигли укрытия деревьев. Один поймал стрелу Кэбота, другого сразил его невидимый союзник.

Приветственные крики кюров донеслись с небольшой цитадели.

— Хо, друг Кэбот, — сказал Грендель, — Ты показал тем, кто считает себя превосходящими тебя, что человек может быть кем-то, с кем стоит считаться.

— Они меня не превосходят, — усмехнулся Кэбот, — и, возможно, мы показали им, что два человека могут быть кем-то, с кем нужно считаться.

Лицо Лорда Гренделя скривилось в гримасе, в которой, с некоторой натяжкой, можно было рассмотреть улыбку.

— Возможно, — сказал он.