Чарованная щепка 2

Глава 39. Тонкие чары

В Итирсисе: 2 сентября, все еще та трудная суббота

Ожидая темноты, Элена заняла себя экстравагантною задачей — стала сеять искалеченные розы по ковру. Большинство было поломано еще упавшим Лисом, за что шипы раскрасили ему царапинами лоб. Подобные следы и требовали принести сюда корзину — место сражения вопросов у Диего вызвать не должно.

Ее сообщник наблюдал за этим действом краем глаза — гораздо больше его занимал подозрительно тихий пленник. Тот не пытался говорить, не теребил веревки, но маг предпочел бы снова отправить его в забытье. Хотя Элена погрузила жертву в мрачные раздумья, юнец оставался скользким врагом, а не галантным визитером.

Алессан действительно был хмур и донельзя сосредоточен. Приготовление сцены к эпизоду его гибели стало неприятно досаждать — это уже походило на правду. Белые лепестки с кровавыми каплями вполне могли бы обрамить его последний выход.

Финал, безусловно, красив — но Лис был убежден, что отыграл еще не все сюжеты.

«Вы теперь не маг», — уверена Элена.

Опасное заблуждение! Поток ему не подчиняется, но слышен очень хорошо, к тому же наследник Алвини владеет не только чарами. У него еще есть голова.

Он исподлобья изучал нехитрый интерьер, ища, что может послужить ему оружием. Магический слух был напряжен даже больше, чем зрение — наверняка Элена держит для своей защиты артефакты. Лис прикрыл веки, прощупывая комнату, и тотчас поймал отзвуки кода у ближнего края кровати. Не удержавшись, он скользнул по источнику взглядом, и от хозяйки не укрылся этот интерес.

Нахмурясь, она бросила последний цветок под ноги пленника и обернулась к своему сообщнику.

— Карл? Ее слышно?

Маг у бюро молчал секунды две.

— Можно разобрать, — признал он с долею сомнения. Вот же слухастый щенок!

— Унеси ее в погреб. Чего доброго, и Диего заметит, когда будет рыдать здесь над сыном.

Предмета их беседы Лис не угадал, но выдворить из комнаты хотя бы одного дозорного — уже изрядная подвижка. Он уставился на массивный столб кровати так, как будто прозревал его насквозь.

Карл без охоты оттолкнулся от бюро, приблизился к столбу и ощупью вскрыл дверцу на внутренней части у самого пола. Вынутый прямоугольник блеснул под лампами узорною резьбой и крупным числом «10» в самой середине.

«Оттиск для имперских ассигнаций? — изумился Алессан своей находке. — Знает ли отец?»

Если Диего ищет пластину — о, как можно удивить его, вручив такой подарок! Прежде только нужно обрести свободу.

Карл направился к двери, но напоследок бросил Элене встревоженный взгляд: оставить одну с отпрыском Алвини? Она качнула головой, не нуждаясь ни в чьей подстраховке — без магии и в путах щенок может только скулить. Карл недовольно дернул ноздрями, но смолчал и покинул изящную спальню размашистым шагом.

Невидимый Лис подобрался — он получил возможность говорить наедине. Леди холодна, но не кровожадна, ей нужно лишь помочь найти другой, куда более выгодный ход.

— Вы не станете отрицать, что я могу быть вам полезен? — негромко спросил Алессан.

Расправившись с цветами, Элена подняла саму корзину и отбросила в угол, будто та откатилась в пылу состоявшейся схватки. Следует потом ее ожечь — должен же юнец был защищаться магией.

— Не стану, — повернулась она с видом человека, исполнившего долг. — Однако, чем гарантировать вашу верность? Вряд ли вы тоже выходили замуж за советника, а остались вдовой с его кошмарными долгами.

Такая банальность, но — между честной нищетой и опасным достатком Элена, не задумываясь, выбрала второе. Валиция нашла ее сразу, едва привыкшая к яркой светской жизни леди вдруг обнаружила себя наследницей больших закладов мужа. С Эленой остались величавый артистизм и умение собрать вокруг себя любых людей — все это пригодилось валицианскому дожу, а его щедрость позволила ей сохранить привычный блеск. В деньгах тем более стало мало нужды, когда по указанию оттуда запустили чеканку фальшивых монет. Печать ассигнаций была уже на очереди, хотя и отложилась из-за Диего и его подставного тереборщика.

Осторожность отказала ей лишь раз, когда для будущего бала во дворце ей непременно нужно было получить великолепную тиару. Показная роскошь — не только приятная награда за ее труды, но и возможность ею привлекать союзников. На украшение потребовалось куда больше средств, чем в тот момент располагала леди — и в ход рискованно пошли серебряные луны только «со станка». Не дав им отлежаться по обычаю, Элена отправила Карла сделать заказ у ювелира. Монету из этой авантюрной партии и разглядела бдительная Лея и опознал как свежую умелый Лис.

Элена взглянула на него с почти материнской печалью: зачем только мальчишка сюда сунулся? Сегодня, войдя в ее дом, он принялся так шарить по нему своими чарами, что Карл тотчас подал за спиною знак: «Тревога!».

Жертвовать юным пижоном было жаль, но и вообразить, что избалованный сын главы Земского приказа купится на деньги, Элена не могла при всей фантазии.

Сам он тоже, кажется, с трудом придумывал, какую за себя назначить цену — однако, вкрадчиво заговорил.

— Вы могли бы оказать мне вескую услугу.

Элена сузила подведенные черным глаза в молчаливом вопросе. Лицедей тоже ответил ей не сразу — он ступал на тот край, по которому больно даже шагать, не говоря уже о перспективе за него свалиться.

— Вы нынче поминали мне соперника, — глухо пояснил он, наконец решаясь. — Мне не хватит власти его отодвинуть, если он взялся за Лею всерьез.

Внимательная леди изогнула бровь.

— Устранить его высочество?

Такая услуга действительно повяжет Лиса с валицианской сетью накрепко — и ликовать, и тонуть они стали бы вместе. Да только велика ли в этой помощи нужда? Леди все еще смотрела испытующе.

— Юлий спутал мне планы на жизнь, — признался Алессан с брезгливой неохотой.

— Неужто юноша вашего склада способен так страдать из-за девицы? — Элена слегка улыбнулась, подталкивая Лиса развивать свой торг.

Ловушку тот заметил без труда — в его чистое сердце она ни на грош не поверит.

— Господин Астер обещал будущему зятю место в государственном совете, — сообщил он без намека на чувствительность, — сразу после окончания военной службы.

— Помилуйте, разве ваш батюшка не способен проложить вам подобный карьерный путь и без женитьбы?

Алессан запальчиво скрипнул зубами.

— Отец отдал меня фонарщикам!

Апломб молодого щенка заставил Элену рассмеяться почти неподдельно.

— Воображаю ваше бешенство, когда он одарил вас этим титулом!

Кажется, здесь его образ гордеца и самолюбца повернулся нужной стороной. Поймав оттенки настроения хозяйки, Лис бросил еще один тонкий крючок.

— Отец держит меня за ребенка. Но вы, я вижу, легко узнаете человека с целями не ниже ваших.

— В самом деле? — Элена перестала хохотать, но озорство в ее глазах еще таилось, и голова приклонилась к плечу с годами вживленным кокетством. — Полагаете, мы одного поля ягоды?

— Определенно, — Лис очень осторожно позволил улыбке номер три начать рисоваться на его лице.

— И могли бы славно поработать вместе?

— Мои карьерные успехи будет так приятно разделить.

Элена еще пронзительнее рассмотрела молодого мага, мягко оправила складки без того идеально платья и совершила несколько грациозных шагов по направлению к нему. Ее молчание исполнилось чего-то нового.

— Я создан для таких побед, подайте только руку, — ободренный, юноша продолжил вить свои тонкие чары. — Итирсис будет весь у наших ног.

Леди шла к нему задумчиво и плавно. Руки она еще не подала, но вытащила шелковый платок из-за корсажа и оставила его прижатым к груди почти взволнованно.

— Не скрою, — проронила она, приближаясь, — эта панорама имеет шанс меня увлечь.

Алессан следил за ней с тревогой, но его улыбка не померкла ни на миг.

— Вы всегда это знали, не так ли? Вы прозорливы в выборе союзников.

Один мягкий шаг за другим по изломанным розам, шелест платья в тиши и тягучий взгляд леди Элены. Она неторопливо проплыла за спину обездвиженного мага, вздохнула напоследок с томностью и тотчас перекинула закрученный платок через улыбку номер три. Жгут впился в углы его рта, узел на затылке стянулся беспощадно и туго.

— Вы прямо как сирена, Алессан, — бросила леди насмешливо. — Я утомилась слушать ваши сказочные песни.

Показное легкомыслие хозяйки было столь же искренним, как большая часть лисовых улыбок. Благоразумно лишив его половины яда и заодно убедившись в крепости пут на запястьях, она равнодушно ушла к туалетному столику — подготовка к ночи требовала перебрать все ювелирные шкатулки.

«Это я припомню вам отдельно!» — полыхнул глазами Лис.

Веревки не давали ему двигаться — платок во рту теперь мешал и думать. Юноша скользнул глазами по окну: сумерки уже переходили в поздний летний вечер. Любезная кукушка из часов уведомила, что нынче в городе половина одиннадцатого. Ближе к полуночи ему пообещали дивную кончину.

Алессан со злостью усмехнулся в кляп, подзадоривая сам себя — куда им! Он еще далек от безысходности, пусть даже руки затекли и спину ломит.

Его внимание к магии в комнате уже заставило сообщников поволноваться — посмотрим, что же они прячут здесь еще.

Чарами прямо разили неяркие лампы на стенах. Заряд не истощился — по-видимому, приглушенный свет был просто по душе хозяйке. Работают исправно, это опытный фонарщик оценил, но не способны даровать ему свободу.

Бюро, которое покинул Карл, веяло потоками чуть меньше, зато разнообразнее: чарованные счеты, стиратель клякс и золоченое перо — унылая канцелярская магия. Здесь непременно должен быть нож для бумаг, но обнаружение металлов требовало самому отправить чары поиска, а сделать этого в браслетах Лис не мог.

Впрочем, какой-то артефакт, овитый серебряным кодом, лежал в одном из ящиков. Юноша вслушался в форму наложенных блоков — миниатюрный арбалет? Если взведен, то может пригодиться, но путы срезать не способствует никак.

Что еще?

Укрепленные нити ковра. Мерцающая пудра. В перине, кажется, зашита греющая пряжа.

Лис проскользнул взглядом по тайнику в столбе кровати — этот уже отслужил — и собирался вслушаться теперь в свои браслеты, когда нахмурился и в этот раз отвел глаза поспешно.

В тайнике еще звучала капля магии — какой-то артефакт, чарованный почти неуловимо. Карл не забрал его в погреб с пластиной, и Лиса проняла внезапная догадка: кажется, злодей и сам не знал, что на предмет наложен код.

Подобная оплошность выходила только с деревом. Многие маги не слышали блоки, вплетенные в эту субстанцию — зато Алессан в последнее время возился с ней так часто, что добился и приличной чуткости.

Чары внутри столба сейчас едва слышны, но они есть, притом — очень странно знакомые. Юноша мог поклясться, что сам имел к ним творческое отношение: вот этот цикл то и дело выбрасывал поток с ошибкой, которую способствовал найти и Лис…

Через гудение в затылке и давящий жгут он напряг свой магический слух до предела — и неверяще вздрогнул.

«Виолины поддельные отчеты!»

Чары, что сплела команда «Щепки» для надзора за бумагами, проступали через толщу столба очень тихо, но ясно.

Стало быть, «мастерская» действительно была лишь прикрытием! Ценные магические новшества стекались к Элене для пересылки в Валицию — маленькая распорядительница могла бы гордиться подобным признанием! Оружейня Гральтенов, по-видимому, тоже удостоилась высокого внимания. Сколько и чьих еще бумаг прошло через тайник — Бог ведает! — но эти выдала зашитая лучина тоньше волоса.

Виола тогда, смеясь, окрестила ее «той самой чарованной щепкой».

Лис теперь, едва дыша, нарек «божественной соломинкой».

Если заставить бумагу дрожать, связанная с нею пуговица тоже затанцует — и лишь бы Себастьян еще носил ее с собой!

Лис оценил расстояние до кровати — метра три. Ноги не привязаны, так что даже со стулом он доберется туда быстро. Главное — проделать это невзначай, чтобы остаться у столба подольше.

Элена готовила свою авантюру вполоборота у столика — скоро явится «грабитель» и нужно будет что-нибудь ему пожертвовать. Конечно, после шума, который поднимет «сражение» с юношей, взломщик будет ужасно спешить и не утащит всех сокровищ обеспеченной вдовы, но обойтись вовсе без потерь окажется недостоверно.

Хозяйка задумчиво качала ниткой жемчуга на поднятой руке, когда пленник на стуле зажмурился, точно от боли. Взглядом в зеркало дождавшись, чтобы он открыл глаза без всяких фокусов, она решительно отложила бусы — придется их лишиться, то есть, спрятать и продать на черном рынке. После настоящей кражи они все равно очутились бы именно там.

Алессан опять стал хмурился, потряхивая головой — вероятно, та еще гудела после карлова удара. Что ж, сам виноват. Элена взяла изумрудный браслет, любуясь им под приглушенной лампой. Этот будет жаль, значит, предположим, в час ограбления он хранился в другом, официальном тайнике богатой леди. Браслет перебрался в другую шкатулку, назначенную лодкой спасения избранных.

Хозяйка уже добавила в жертвенную гору два колечка и колье, когда юноша снова дернулся и в этот раз едва не повалился на бок. Совсем не может голову держать?

— Прекратите, — рассердилась она, обернувшись. — Не вздумайте разбить себе лоб раньше времени.

На нее поднялись два ясных глаза, исполненных мольбы. Алессан чуть переставил ноги, вместе со стулом придвинувшись ближе к углу кровати. Элена не вдруг поняла, что он хочет, но, когда пленник повторил операцию и в этой крабьей манере достиг ближайшего столба, махнула рукою, вернувшись к суду над своими драгоценностями.

Лис блаженно привалился к дереву виском.

«Превосходно!»

С великим терпением пленник просидел в этом почти удобном положении еще немного, затем оторвал от столба голову и заново припал — тихо, но едва ли не с размаху. Голова отомстила мучительным звоном внутри, но кровать ощутимо дрогнула.

«Давай, Себастьян, слушай!»

Отбивать условные сигналы азбуки при бдительной Элене — нечего и думать, но должен же древесник уловить хотя бы колебания!

Лис попытался двинуть столб еще и пяткой сапога, но ножки стула не давали размахнуться.

Шанс призрачный — дом Леи очень далеко, там шум и праздник, однако, другого способа пока что Лис не выдумал.

Даже если Себастьян услышит, ему нужно не только успеть найти источник, но и распознать в усадьбе то «Яблонево», где несколько часов назад исчез нарядный Лис. Третья, совсем уж ничтожная надежда — что древесник догадается вызвать Приказ. Сам Себастьян ни за что не положит Карла в живой магии, а помочь сбросить античарные браслеты — этим навыком надо еще обладать! Лиса даже самого такому не учили.

Цепочка его чаяний тонка, как чары, убегающие от отчета за стену — к той пуговице, которая, может быть, мирно лежит в сундуке на Кленовой.

Об этом Лис не желал даже думать. Извернувшись, он все-таки стукнул ногой по столбу.

«Слушай, гений! Слушай!!»