Чарованная щепка 2

Глава 25. Белки и пчелы

В Итирсисе: 14 августа, понедельник

— Скажи мне, что это не наша Арис.

Дарий старший бросил на прилавок оружейни ежедневный бюллетень. «Вести Итирсиса», наконец, получили разрешение отметить, что царевич Флавий воссоединился не только со своею законной супругой, но также и с дочерью именем Арис.

Дарий младший одним пальцем пододвинул к себе лист и тут же потерял свою небрежность. Алессановы поклоны, одобрение старших Карнелисов, участие Леи — все сложилось вдруг в понятную мозаику. Сюжет был нелеп, как тряпичная сказка на ярмарке: их Арис обернулась почти царевной, а роли дурачков, поди, отвели двум купцам-оружейникам Гральтенам.

— Я ее шапки продавать учил! — младший Дарий схватил сам себя за вихры. — Воронку торга заставлял считать!

— Она как будто и сама не знала, — старший припомнил манеры стыдливой вязуньи. — К отцу о той седмице только переехала.

Комедия вышла знатная, но вволю смеяться мешала забота о деле.

— У нас три туники от других мастериц по ее образцу чарованы, — сказал молодец. — Арис на днях обещала быть и код прослушать.

— Придет она, как же, — усомнился старший. — Батюшка, небось, не одобрит.

— Он туники первый ждет! Заказ для его Приказа.

Купцы молча поглядели друг на друга. Пришло на ум, что и к работе с деревом оружничий Флавий звал Арис как будто чужую — но эти благородные загадки лучше вслух не обсуждать.

— Если вы не против, я бы все-таки проверила туники, — знакомый осторожный тон прокрался в эту тишину.

Купцы обернулись к сеням — ее высочество Арис ждала на пороге пускай и нарядней привычного, но с той же готовностью мигом краснеть.

— Как исполнитель, разумеется, — пояснила она на всякий случай. — К представителем заказчика меня прошу не причислять.

Похоже, трогательная вязунья, отрада всех кузнецов и магов оружени, пока что не морщит свой нос от совместных трудов. Младший Дарий сумел улыбнуться.

— Проверяйте, Арис Флавиевна, — покорно согласился он. — Запрети вам теперь!

О церковном празднике и нерабочем дне Дарий в самом деле не решился поминать.

Он хотел уже идти за Арис в чаровальный кабинет, но за окошком обозначилось движение. Молодец пригляделся: со ступеней напротив махала Виола. Вид она имела донельзя хитрющий: знать, от обедни вернулась, заметила Арис и шлет — «Поздравляю, любезный жених, каково вам открытие?»

Дарий бровями отправил ей укоризну — «Не совестно вам потешаться?»

Виола подняла нос, выразительно повела головою влево-вправо — «Вот ничуточки!» — белкой развернулась и юркнула в «Щепку» за братом.

Дарий того уже не видел, но был отомщен: в спину Себастьяна белка так носом и впечаталась — брат зачем-то застыл на пороге их залы.

— Что ты? — спросила она, еще улыбаясь красноречивым посланиям Дария.

Себастьян тихо шагнул вперед и остался серьезен.

— Не слышу бумаг.

— Чего не слышишь?

— Наш поддельный отчет, куда пристроили чарованную щепку, — древесник раскрыл маленькую пуговицу на ладони. — Щепку лущили с нее, поток должен идти в сундук, а его нет. Пуговица не находит «сестру» поблизости.

Вся виолина веселость отлетела скорлупой. Хозяйка ринулась к сундуку, отстегнула замок своим единственным ключом и нырнула в бумажные топи. Минуты хватило понять — Себастьян, как всегда, не ошибся.

Будь она в самом деле белкою, кисточки встопорщились бы на ее ушах — все утро в доме была одна Нелли.

Много дерзостей спустили прислуге прежде, но та покусилась на слишком уж ценное! За попытки разорить ее «Щепку» Виола отдаст и под суд.

— Погоди мне! — угрожающе дрогнул невидимый беличий хвост и хозяйка распахнула кухню.

Картина за дверью была умильна: Нелли мечтательно мазала медом ржаную коврижку. На шум она подняла рыбьи очи, охнула и отступила к печи. Для верности укрылась липкой деревянной ложкой — хозяйка, видно, не о завтраке зашла спросить.

— Пощадите, барышня!

Себастьян возник позади сестры и готов был отвлечь от деяний, которые лягут стыдом на ее незлобивое сердце. Виола шагнула еще, но сама замерла и лишь сложила руки на груди, постукивая пальцами.

— Ты бумаги брала? — бросила она без предисловий.

Ложка мелко затряслась, роняя каплю меда на пол.

— Я, — сказала Нелли и зажмурилась.

Виола выдохнула: вот и прояснилось! Всего-то нужно было сразу из прислуги душу вытрясти.

— Кому ты их продала? — спросила уже совсем другим, холодным голосом.

Нелли приоткрыла один глаз.

— Никому, — осторожно сказала она из-под ложки.

— Нелли, — вмешался строго Себастьян. — мы знаем, что бумаг нет в доме.

Кухарка открыла уже оба глаза.

— Как же нет? Они всегда при мне.

— Так отдай! — потребовала грозная хозяйка. — Если их никто чужой еще не видел — может быть, мы сможем все забыть.

Это обещание ужасно вдохновило Нелли: она бросила ложку на разделочный стол и суетливо закопалась в бездонный карман своего рыжего передника. К ложке выложила три голубые ленты, пузатую птичку-свистульку, гусиное перо и лишь финальным росчерком явила сложенные вчетверо листочки.

— Все тут, — благоговейно протянула их Виоле.

Та отняла добычу с бойкой ревностью и развернула на проверку.

На верхнем листе, щедро убранном кляксами, было начертано несколько кривеньких букв, а в самом центре последнего сияло крупное «Арман». Нелли покраснела.

— Что это? — сурово посмотрела на нее Виола. — Где мои отчеты?

— Отчеты? — ахнула кухарка. — Вы меня за кого понимаете, барышня? Я только это взяла, три пустых бумажки. Правда, — Нелли снова вжала голову, — чернила ваши тратила еще.

Она осторожно подвинула в сторону барышни гусиное перо. Себастьян за спиной у Виолы чем-то давился — возможно, он до крайности негодовал. Война за кухаркин автограф показалась ему очень впечатляющей и достойной лечь в семейное предание.

— Зачем они тебе? — хозяйка вопрошала уже без попыток идти на абордаж, но все еще весьма свирепо.

Нелли посмотрела в пол.

— Писать училась, — призналась она. — С книг буквы рисовала.

Виола все-таки обернулась на брата, чтобы взглядом унять его трудности с дыханием. Себастьян посерьезнел, как мог — но мог не особенно хорошо. Виола вывела, что поддержки в своем допросе ей здесь не дождаться.

— Еще и книги брала? — подняла она бровь на кухарку.

— Только на боку смотрела, с полки не снимала! — замахала та руками. — А имя подглядела, как он писал. Он грамотный очень, а я…

— Арман? — уточнила Виола. — Маг из оружейни, к которому ты все бегаешь?

Нелли исподлобья насупилась. В преступлении своем она призналась, но оскорбления от барышни терпеть не научилась — тем более, что та покуда не рвалась ее поколотить.

— Что сразу — бегаю, — шепотом возмутилась она, не поднимая головы на всякий случай. — Он и сам зовет. В тот раз как заманивал чары смотреть! Я мешок пшена выронила, на всю кухню была уборка — а он ничего, подождал.

Себастьян тотчас оправился от надоедливой смешинки. Виола стала соляным столбом, что ей весьма несвойственно, и отмерла уже совсем в другом настрое. Указательный пальчик ее задумчиво прижался к подбородку.

— Нелли, — спросила она медленно и вкрадчиво. — Когда ты пшено «выронила», где, говоришь, Арман тебя ждал?

Нелли этой перемены испугалась еще более, чем гнева. Куда ее теперь словами заведут, какие грехи на нее повесят?

— В зале, — протянула она тоненько и тоже в большой осторожности.

— Все время на лавочке ровно сидел? — подсказала Виола с нежностью.

— Не ведаю, добрая барышня, — отрицалась Нелли с необычайным для ее натуры угождением. — Кухню тогда сквозняком захлопнуло — дверь аж застряла. Арман еле меня выпустил потом.

Виола вторично оглянулась на брата.

— Алессан говорил, что чарами открыть сундук — забава детская.

Себастьян стоял уже хмурый и вполне готовый сотрудничать.

— Дверь заблокировать тоже не долго. А маг отлично знал, что следует искать.

Нелли словно очнулась и обе ладони прижала к горящим щекам.

— Арман у вас что-то важное взял?

— Очень возможно, — вздохнула барышня. — Он заходил утром?

— Заходил, — кухарка показала глазами на ленты. — Гостинец принес, праздника ради, пока я тестом занята была…

— Что ж, Нелли, — хозяйка раздумчиво села на куцый табурет и утвердила подбородок в руки. — Ловко он тебя под удар подставил! И в оружейню водил, чтобы тамошние кражи свои прикрыть. Кабы бы мы не знали, что бумаг уже сегодня в доме нет…

Девичий вой прервал ее разумные суждения.

Все стадии своей печали Нелли миновала за шесть минут: четыре заняли рыдания в колени барышни (Себастьян изображал, что не видит), две — призывание различных кар на голову коварного «поклонника» и всех мужчин вообще (Себастьян изображал, что не слышит), затем девица несколько пришла в себя. Ее отрезвление проявилось в том, что она уже задумалась о мести.

Виола еще гладила кухарку по бедовой голове, когда та подняла лицо и утерла щеку рукавом, закатанным повыше локтя.

— Вам ведь нужно теперь знать, где он живет? — спросила она.

С этого момента Нелли открылась Карнелисам новой, невиданной и дивной стороною. Не изменяя внешней сонности, девица развернула целую кампанию.

Прежде всего, она привела их к дому Армана.

Изба стояла в тупике одной из улочек Итирсиса — такой, что не совсем уже окраина, но там еще по утрам выгоняют коров. Ленивая рыжуха щипала траву прямо напротив, однако, была недостаточно тучной, чтобы прикрыть слежение за магом трех персон.

Поэтому — и это во-вторых — Нелли еще на подходах ткнула в избу пальцем и тотчас же предусмотрительно свернула на Кошачью площадь.

— Скорее на ярмарку, барышня, как бы не заметил!

Виола, изумляясь этой перемене, вслед за кухаркой пристала к первому прилавку, оказавшемуся на пути.

В особенном почете сегодня пребывали мед и соты, отчего Итирсис гудел осиным роем не только метафорически.

Кошачья площадь была более проплешиной меж улиц, чем настоящей площадью — и то по ней рассыпались столы для временной торговли, привлекая все доставучее племя крылатых. Мухи, осы и шмели блаженно топились в медовых бочках и даже здесь лезли в лицо целыми ордами. На центральных площадях от них уже спасали только маги.

Нелли точно забыла о деле — подняла один горшочек с медом и принялась неспешно его обнюхивать.

— Гречишный, — подсказала торговка.

— Разбавлен, — Нелли поставила его на место и меланхолично отмахнулась от осы.

— Почем ты знаешь? — торговка оскорбленно подбоченилась. — Не пробовала даже!

Нелли пожала плечом, ни мало не сбитая с толку.

— Чары-то слышно. Господам я такое подать постыжусь.

Себастьян действительно расслышал внутри горшочка эхо какой-то кулинарной магии, в которую он никогда не вникал. Виола, подхватив любопытное действо, тоже с интересом заглянула и стала нюхать, но получила от кухарки порицание.

— Вы чего, барышня? — удивилась та. — Здесь я сама управлюсь. Вы за домом примечайте, там ли брехун. Мелькнет в окне — можно и стражу звать.

Виола моргнула: не долго же Нелли глядела ей в очи послушным теленком! Четверти часа не прошло, слезы на рукавах не высохли — уже командует.

Однако, та шагнула дальше и столь же охотно вступила в прения с другою пасечницей, тупым упрямством выбивая вескую уступку. Виола впервые задумалась: при Нелли их меню разообразилось весьма заметно, хотя на стол расходовались те же ограниченные средства. Дерзость не мешала кухарке серьезно радеть о господской кухне, сочетая экономию с добротностью.

Распорядительница даже пожурила себя чуточку: по заморским журналам училась людей прозревать, а на свою кухарку месяц посмотреть не удосужилась!

— Я слышу главное — бумаги там, — отметка брата вернула ее к общей цели.

Все-таки Арман! Виола нашла очень славным, что их предала не Нелли, после чего и кухарка и мед покинули русло ее бурливой мысли.

— Можно звать Приказных, — изрекла она и в сомнении прищурилась: — Да стоит ли?

Себастьян посмотрел на сестру с лукавым пониманием.

— Страшишься Диего Бернардовича о своих потерях извещать, — его вердикт звучал ничуть не вопросительно.

В этом было много правды, но Виола, уж конечно, согласиться не могла — она любила полагать себя лишенной всякой робости.

— Он из Армана всю подноготную выбьет! — почти возмутилась она. — Только нам не доложится, кто «Щепке» поперек дороги стать посмел.

«И как бы не решил, что те бойчее нас управятся!» — дополнила подсказчица внутри.

Себастьян оглянулся на дом, ставший центром влечений сестрицы. В Итирсисе ее авантюризм давал обильные побеги — они выпрыгивали в самых неожиданных местах.

— Ты предлагаешь разведать самим?

Миг назад Виола ничего не предлагала и даже еще не планировала, но теперь сочла, что именно того всегда хотела.

— Я должна им в глаза посмотреть! — заявила она. — Арману и его заказчикам. Он уже в «Резонаторе», поди, наши идеи слушает!

Брови Себастьяна стали мрачны. Арман и в самом деле очень много знал, но вытрясти предателя методами Земского приказа их маленькая «Щепка» не сумеет.

— За ним потребуется очень долго наблюдать, — напомнил он, — притом не пробуждая в нем сомнений.

Девица ухватила брата за руку и стала говорить манерою, вобравшей реки меда по всей площади.

— Твои хитрые чары так ловко поддельный отчет отыскали! Не любопытно ли, куда они еще нас приведут? Приказные год бы рыскали — куда им до твоей искусной выдумки!

Древесник ничем не выдал, как дрогнула в нем гордость мастера.

— Оружейников предупрежу! — Виола нежно сбросила пылинки с рукава такого мудрого специалиста. — Серьезных новинок при нем обсуждать не станем. А Гральтенам, пожалуй, тоже интересно будет пообщаться с конкурентами.

В памяти мага восстали плечистые фигуры Дария старшего и двух рослых его сыновей. Кем бы ни оказались ушлые конкуренты — к намекам они станут очень восприимчивы.

Осталось их всего-то отыскать.

— Пуговица дрогнет, едва Арман возьмет и понесет бумаги, — прикинул юноша еще в больших раздумьях. — Но если это совершится не сегодня? Тонкий сигнал, быть может, и дотянется до «Щепки», но его там не расслышу даже я.

Виоле этого суждения хватило, чтобы зачесть себе победу — она тотчас освободила руку брата и подбоченилась вперед локтями.

— Наблюдать можно только вблизи?

Древесник оценил сигнальный артефакт в своей ладони.

— Саженей двести.

— Братцу моему доверьте пуговицу вашу наблюдать.

Прервав торги за медовый горшок, от соседнего прилавка повернулась Нелли. Неторопливая девица успевала сунуть нос везде, ничуть не уступая в этом пылкой барышне.

— Ему девять зим, но сильно вострый, — продолжила она. — Арман его никогда не видал.

Идея была не лишена разумности — о ребенке подозрений меньше, пускай весь день в канаве рядом возится.

— Терпения ему достанет? — спросила только с подозрением Виола.

Внутренняя белка шептала ей, что она сама бы с этим ни за что не справилась. Возможно, в неллиной семье медлительность была чертою общей, и в данном раскладе — весьма для дела подходящей.

— Достанет, — подтвердила кухарка. — Я ему гостинца взяла, свистульку — вот и отработает.

Себастьян подумал, что за право последить за магом с дозволения господ парнишка еще сам бы приплатил. Виола, однако, всегда серьезно относилась к мотивации.

— Если не подведет — по серебряной луне вам обоим выдам.

— Уговор, барышня, — не стала отрекаться Нелли.

Внешне вялая, девица была совсем не промах.

Только Виола знала: как ни крепись, ни укрывайся заботой — сердце девичье не скоро обиду забудет, много раз в нем лунная ночь разожжет эту горечь. Нелли глянула на дом пригожего «господина мага», неприметно вздохнула и принялась с большим усердием выпутывать пчелу, застрявшую в косище.

«Куда полезла, глупая, разве там по тебе мед отыщется? Сама собирай, до заката по малой пылинке…»

Виола тронула бедную «пчелку» за руку.

— А грамоте, Нелли, я лично тебя обучу.