Чарованная щепка 2

Глава 38. Разные стороны славы

В Итирсисе: 2 сентября, та же суббота

Входящие в усадьбу Леи гости исполнялись ощущением, что Сальвадор по привычке побаловал дочь новым кукольным домиком. Кремовая гостиная заняла половину первого этажа, глядясь окнами на обе стороны, и все равно полтора десятка приглашенных казались в ней изрядной праздничной толпою.

Сама хозяйка, исполняя долг, обходила ее уже по которому кругу — тут и там требовалось выказать свою любезность, благодарность за подарок или комплимент. Две грации — Аглая и Талия — щебетали на софе и бросали быстрые взгляды на загадочную леди Арис, уже прославленную в свете. Сама Арис, конечно, пряталась от них за спиной жениха и его деловитой сестрицы. Счастье еще, что Юлий пока не пришел — хотя очевидно, второе «высочество» тоже с трепетом ждали все приглашенные. Намечался любопытный поворот, и гости скрашивали это ожидание сообразно своим интересам.

— Арис, голубушка! На приемах нужно заводить практичные знакомства! — Виола от души стремилась спасти для милой будущей сестры этот чудесный вечер. — Их устраивают вовсе не за тем, чтобы вы пригнездились к скучному Себастьяну! Разве он редко является к вам?

Арис улыбнулась молча и сконфуженно, однако не отодвинулась от жениха и на полшага. Сколь бы ни права была распорядительница, а вязунья теперь не упустит ни единой минуты, которую можно провести возле него. На днях она подхватит сундучок самых нужных вещей, тайком полюбуется на счастливых матушку с отцом и тихо ускользнет в посольский дом. Селим обещал доверить «героичную царевну» самым надежным людям — ей предстоит почти трехнедельная дорога в великий и страшный Тассир.

Себастьян и сам не отпускал руки невесты, а настырной сестре подарил такой многозначительный изгиб бровей, что та махнула рукой, и предпочла подать пример не словом, а деянием.

Жертвами этой науки она избрала самого Сальвадора и его собеседника, главу Почтового приказа, связанного с Астерами некоим родством. Отсутствие столичного лоска Виола заменила энергичностью, и под влиянием юной харизмы оба мужа скоро с большим вниманием смотрели на ее чарованное обручальное кольцо.

— Резонатор? — переспросил почтовый глава. — Дивное изобретение.

— Оно и теперь несет магам изрядную пользу, — подхватила барышня. — А с развитием противочарных артефактов станет их незаменимым элементом!

Потоки вокруг этого кольца и в самом деле зазвучали ярче — магистр Сальвадор даже несколько утомился возросшим хаосом магического фона. Однако, возможности кольца бесспорно открывали чародеям фантастические дали. Почтовый глава, хотя сам был магом из посредственных, мнение это вполне разделил.

— Позвольте, так вы леди Карнелис? — догадался он, разглядев за прогрессивною новинкой и саму владелицу.

О, Виола знала этот восхищенный тон — опять влияние фамилии невесты брата! Однако же, любая слава для ее затеи хороша, поэтому распорядительница отвела глаза в окно почти без обиды.

— Ваша правда, — покорно согласилась она. — Я сестра того перспективного мага.

— Прошу прощения — чья сестра? — с деликатностью переспросил господин.

— Себастьяна Карнелиса, чуткого древесника, — повернулась Виола обратно. — Разве вы припомнили не его?

Сановный муж наморщил свой лоб, выражая растерянное сожаление.

— Не хотел бы оскорбить вашего брата, — осторожно признался он. — Но я припомнил знаменательную барышню, которая заставила Диего финансировать зачин-прожект.

Все обиды тотчас вылетели из виолиной головы, и вечер стал прекрасен, как малиновый зефир.

— Кто может заставить господина Алвини старшего? — девица поискала, чем занять взволнованные руки (к несчастью, старенький веер погиб под ее каблуком еще дома).

Магистр Сальвадор, на чьих глазах работа Леи возросла от неуютного стыда до гордости за дочерину значимость в прожекте, с охотою прибавил веса щепкиным победам.

— Вы, кажется, сумели это сделать, — вставил он. — Диего знаю хорошо: доселе он не больно вкладывался в обещания.

— А младшего, как шепчут, вы прежде милостиво взяли волонтером, — с живым восторгом досказал почтовый муж. — После чего сжалились над его старанием и посадили на скромное жалование.

— Молва несколько польстила моей прагматичной сноровке, — Виола уже скромно зарумянилась.

Ее знают в Итирсисе! Зачем это сейчас не слышит матушка? То-то подивилась бы!

Вот бы еще с хитринкою напомнить и жениху — не бесприданницу купцы берут в семью, а барышню с такой деловой репутацией, какая здесь ценится больше земель! Впрочем, хотя и радостно было бы нынче сиять здесь неразлучно с Дарием, как Арис и Себастьян, да Виола знала — молодец не стал бы времени терять, покуда его барышня сама справляется. Он, пожалуй, эти часы к еще большей пользе потребит — ей до напористости Гральтенов расти немало.

Почтовый глава, однако, этого не знал и подарил Виоле маленький аплодисмент — кажется, он полагал распорядительницу несколько причастной к перевоспитанию дерзкого сына Диего.

— Вдохновленный своею пользой, он теперь и вовсе трудится фонарщиком, — завершил он яркую картину приключений молодого мага.

— И этим завлек половину города! — с гордостью напомнила Виола, точно и вправду имея к лисовой прыти какое-то сестринское родство.

— Не слишком ли он усердствует? — почтовый глава взглянул теперь на Сальвадора. — Я полагал, сегодня мы будем иметь счастье видеть всех Алвини.

О том, что Астеры и Алвини давно мечтали породнить своих детей, прекрасно знала вся столица, и вопрос объединения столь значимых домов довольно занимал персон, привыкших держать руку на пульсе города. Перспективы Алессана были таким образом предметом беспокойства не только его самого.

Никто не взялся бы судить, случайно или нет, но именно когда беседа завернула на качества этого юноши, около троих гостей возникла строгая фигурка молодой хозяйки в чудном платье оттенка весеннего неба.

— Диего Бернардовича, как водится, не отпускает служба, — разрешила она их недоумение. — Его супруга еще с августа ревизирует отдаленные имения. Она прислала мне цветы и сожаления.

Безупречная Лея ничем не показала, что отсутствие некоторых других представителей Алвини ставит в тупик ее саму. Легкий румянец волнения на ее щеках могли отметить лишь самые близкие.

— Что же юный Алессан? — прямо спросил почтовый глава на правах дальнего дядьки, качавшего когда-то Лею на руках. — Захвачен фонарным дежурством?

Сальвадор покосился на дочь, не меньше вопрошающего жаждая ответа. Со дня их примирения он превозмог себя и избегал говорить с малюткой о том, кого давно уже вписал себе в зятья — однако, продолжал тайком надеяться.

— Мы были с ним очень дружны, — по тону именинницы даже отец не сумел угадать более того, что прозвучало слух. — Разве может мой скромный праздник состояться без него?

— Ходили слухи, что некоторое время сей целеустремленный юноша пребывал у вас в большой немилости, — не отступился и глава.

Он отметил, что этот нюанс интересует многих внезапно затихших гостей.

Леина улыбка повеяла мудростью прожитых лет — в конце концов, ей с самого утра не какие-нибудь шестнадцать!

— Смею думать, все наши ребяческие недоразумения остались позади. — уверенно ответила она всем приглашенным. — Алессан Диегович, безусловно, зван разделить со мною этот вечер.

Алессан обнаружил, что жив — на том свете вряд ли так мучительно пульсирует в затылке. Некоторое время размышлял, хороша ли эта новость, но, раз уж бренный мир втянул его назад, пришлось определять, в какой именно точке реальности он пребывает.

Глаз он предпочел пока не открывать.

Под ним определенно стул, не слишком жесткий, и Лис примотан к его спинке. Руки позади отдельно чем-то стянуты, голова свободна, только дьявольски гудит.

Пахнет ванилью. Звуки приглушены от мебели и тканей, — как будто не подвал и даже не гостиная. Если это комната в усадьбе, то, пожалуй, из личных, скорее всего — на втором этаже.

Что ж, дом — не крепость, снаружи различим только купол беззвучия, так что вылететь в окно для Лиса не составит сложности. Левитировать себя не хватит сил, но уж смягчить прыжок он запросто сумеет.

Ему осталось только подобрать момент.

В комнате он не один — два голоса, мужской и женский, несколько раз негромко нарушали тишину. Первый — как будто хозяйкин, другой — мужской. Элена не маг, если только не скрывала это годами, но от второго лучше загодя ждать худшего и быть осторожным вдвойне.

Итак.

Дождаться, пока они вновь заговорят — отвлекутся хотя бы немного.

Укрыться прочнейшим щитом, чтобы маг не успел помешать.

Чарами срезать веревки.

Открыть глаза, найти ближайшее окно.

Сломить раму щитом и покинуть ванильный чертог!

Лис выстроил цепочку в голове, надеясь, что боль не помешает ему действовать молниеносно, и замер в терпеливом ожидании на несколько минут.

— Если он так и не очнется… — тихо начала хозяйка, и в Алессан скомандовал себе:

«Пора!»

Прорывая туман в голове, он вбросил свою силу в магию вокруг. Приказ потокам построиться в щит — простейшие чары, дело на четверть секунды…

Потоки, однако, не дрогнули.

Ошибиться он не мог — постройка купола отточена годами. Холодея, Лис дернул руки за спиной: не просто связаны! Запястья тяжелели серебром античарных браслетов.

— Не трудитесь, Алессан, вы более не маг, — мягко сказала Элена.

Скрываться дальше потеряло всякий смысл. Низвергнутый Лис, наконец, распахнул свои злые глаза.

Комната действительно была опочивальней и освещалась очень скудно, парой приглушенных магических ламп. Едва не половину места занимала огромная кровать с пологом на четырех исполинских столбах, остальную часть населяли обычные предметы дамской мебели — цветастые кушетки и софа, бюро, тонконогий туалетный столик. Стул от последнего поставили на центр спальни — к нему и был прикручен Алессан.

Элена сидела на дальней софе с той же грацией, с какой принимала в салонах гостей. Левее, хмуро прислонясь к закрытому бюро и собрав руки на груди, стоял и кавалер, вслед за которым Алессан сюда явился. Будь юноша чуть более осведомлен, он узнал бы в настороженном противнике мага-«офицера», доставившего Диего так много недобрых часов. Для конспирации «офицер» отрастил пока еще короткие усы, и больше ничего от бравого военного не наблюдалось в его облике.

— Добрый вечер, — глухо сказал Алессан незнакомцу.

Тот дернул бровью, но играть в любезности не стал, зато манеры хозяйки остались безупречно светскими.

— Мне жаль, — вздохнула она.

Лис изобразил всем лицом благосклонный намек, мол, коли жаль — я разрешаю, отпускайте. Разумеется, это не оказало воздействия даже на столь деликатную злодейку.

— Мне ничего от вас не было нужно, Алессан. Как было бы прекрасно, если бы в этом вы ответили мне взаимностью.

— Что же вам нужно от меня теперь?

— Молчание, — пожала плечиком Элена. — К вашему несчастью, у избалованных судьбой Алвини его не купить. Остается лишь один способ гарантировать нам безопасность.

В угрозу юноша нимало не поверил — неужто его чудная жизнь оборвется вот так?

— Тогда отец отыщет вас еще скорее, — напомнил он ровно.

— Разве мы будем скрываться? Видите ли, — хозяйка посмотрела на высокие часы напротив двери. — Примерно через три часа на улице стемнеет, и в мой дом через окно вломится коварный грабитель. Вы, конечно, защитите даму, но какой ценой! Ваш батюшка будет безутешен.

«Коварный грабитель» у бюро смотрел на связанную жертву неотрывно. Очевидно, идея ждать принадлежала не ему и всячески претила его осторожности.

«Последнее слово здесь не за ним», — отметил пленник, и более не удостаивал мага своим обращением.

Необходимость продержать его до темноты вполне ясна — лекари Приказа умеют ставить время смерти, и дух он должен испустить в достоверной для ограбления миг. Только напрасно они рискнули подарить ему отсрочку — она их и погубит. Лишь бы голова туманилась поменьше!

Не то, чтобы у Лиса был какой-то план — но юноша не верил, что его восхитительная жизнь этой ночью закончится здесь. Финал не может выстроиться так нелепо — о, только не в его случае! Должна же и Элена понимать, на кого замахнулась? Пусть осознает весь риск и придумает что-то иное.

— Защищал вас, здесь? — спросил Алессан, усмехаясь небрежно. — Отчего вам поверят? Я собирался быть на вечере и делать Лее предложение.

— Вы такой чудак! — рассмеялась наиграно леди. — Кажется, вы только и занимались тем, что выказывали нежелание просить ее руки. Его высочество Юлий — тот подготовился и намекнул половине города. Кто поручится за вас?

«Арис! Она знает и заступится!»

— Есть кому, — бросил заносчиво Лис. — Напрасно вы считаете, что я так просто уступлю ему невесту.

Элене это лишь прибавило веселья.

— Как вы разгорячились! О, молодость! Прощаетесь с жизнью, а беспокоитесь о помолвке! Про счастье с Леей может забыть уже сейчас, вы давно его прощеголяли. Если Юлий сделает ей предложение на людях — она не посмеет отказаться.

Алессан вздрогнул, осознав это только теперь.

Отвергнуть руку «высочества» публично — что дать пощечину царской фамилии! Лея, дочь магистра и советника Сальвадора Астер, не подведет свой род подобной ссорой с государем. Она рискует бунтовать, пока вопрос касается ее самой, но — не поставит на кон положение семьи. Чувства? Астеры потому и близки ко Двору, что отводят им верное место.

Единственный шанс элегантно уйти от помолвки, не задев при этом чести Юлия — это совсем не дать ему заговорить. Если бы Лис был там — он оттеснил, опередил бы капитана, вопрос бы разрешился мимолетом. Но как без него сможет Лея скрываться от гостя на собственном вечере?

— Леди Астер не позволит провернуть это с собой, — сказал Алессан тем не менее.

— Отчего? — удивилась Элена. — Вы забываете одну деталь — вся улица видела вас входящим в мой дом час назад. Вы были так надушены, так хороши! А эти восхитительные розы! Вы получили от леди Астер приглашение, но предпочли ее компании — мою. Брошенный в прошлом жених отыграл свою месть как обычно — помпезно!

Алессан застыл, ошеломленный еще более, чем когда обнаружил браслеты. Все, что было скрупулезно подготовлено для счастья, стало его обвинением. Элена романтически вздохнула, подытожив:

— Разумеется, мне поверят — спасибо вашей репутации. Слухи уже должны были достигнуть именинницы. Думаете, леди Астер вас все еще ждет?

— Он обещал, что придет? — шепотом беспокоилась Виола, в который раз бросая взгляд на улицу.

— Алессан не может это пропустить, вы же знаете, — отвечала Арис. — Он планировал нынче решиться.

— Если он еще хорошится у зеркала, я… я урежу его оклад! — сердилась Виола пуще. — Опаздывать из-за своих павлиньих штучек!

Отец именинницы вовсе не находил себе места. Слухи о том, что его маленькая Лея нынче получит предложение от капитана Юлия Терини, безусловно, делали его семье большую честь, но он от всей души надеялся, что дочь не даст себя запутать. Алессан подходит ей гораздо больше — собственно, магистрам-отцам это было прекрасно видно еще с тех пор, как Лис и Лея разоряли цветники и говорили друг другу «ты». Жаль, что к отроческим летам один стал себялюбцем, другая — упрямицей, и оба (прости, Господи) балбесами. Только что-то начало меняться в их умах — как появился этот Юлий!

Впрочем, здесь капитан пока не появился, имея, видимо, дела и во дворце. Каждый раз, как велегласный лакей (штат леиных слуг неуклонно расширялся) заходил обозначить прибывших гостей, магистр-отец холодел от волнения: кто из двоих? Если Юлий откроется раньше — быть катастрофе!

Так и нынче — магистр вскинул голову на звонкие шаги, но увидел задорную Эфросину, приятельницу дочери еще наивных лет. Гостья почти опередила глашатая, прорываясь лобызать хозяйку.

— Не кори меня, дорогая! — молила она, и с щек ее на плечи Леи полетела розовая пудра. — Я очень спешила, но матушка потребовала прежде навестить крестную, на которую в согласии календарем вчера нашла осенняя хандра!

Лея улыбалась и, с трудностью храня свой чинный тон, даровала Эфросине прощение во всех ее надуманных грехах. Гостья щебетала, подсовывая имениннице какой-то дар в шкатулке, когда вдруг огляделась и наморщила свой лоб.

— Разве Алессан Диегович еще не здесь? Я его повстречала в городе.

Строгость вернулась к хозяйке уже без натуги. Перестанут они спрашивать ее о Лисе? В какое положение он ставит бедную девицу! Придется быть с ним несколько суровой, когда этот позер перешагнет ее порог.

— Полагаю, он заканчивал свой труд фонарщика? — уточнила она равнодушно. — Ему определенно требуется время, чтобы подготовиться.

Эфросина посмотрела чуть испуганно, и даже стала отводить глаза. Оставив подарок в ладонях подруги, она еще раз осмотрела всех гостей, точно ища подсказки, и попыталась вернуть свою беззаботную радость.

— В самом деле… Разумеется, это так.

Она уже ринулась к двум другим грациям, но Лея вдруг не пустила ее, тронув за воланы рукава.

— Дорогая? — предчувствие секрета не из добрых придало ей выразительности.

Эфросина покусала губу, и краска на ее щеках пробилась даже через пудренный покров.

— Мне, может быть, не следует об этом говорить, — мучительно произнесла она, снижая голос. — Два часа назад Алессан входил в дом Элены Филипповны… уже весьма нарядный и с огромною корзиной белых роз. Я думала, он заглянул лишь на минуту, по какому-то вопросу…

Гости в маленькой гостиной стихли как один. Эфросина покраснела еще более — Лея же стала как будто бледнеть. Она остановила взгляд на обоях за подругой, где штампованный стебель сходился с началом цветка, и некоторое время не могла произвести достойного ответа.

Первой возмутилась от окна Виола. Подлетев к хозяйке, она взглянула на нее категорически и горячо постаралась поймать ее руку.

— Это недоразумение! Лея, вы же не подумаете дурного?

Лея не позволила ей завладеть своею кистью и не обернулась к заступнице, будто что-то внутри помешало ей даже моргнуть.

— Вы сказали, розы были белыми? — уточнила она, все еще глядя на стену.

Эфросина, совсем пунцовая, молча кивнула.

— Лея, — жалко вмешалась Арис. — Он верно говорил мне, что будет просить вашей руки! Вы хорошо знаете Алессана…

— Не трудитесь, леди Арис, я знаю Алессана, — магичка, наконец, посмотрела на гостей и смогла оформить свою речь как полагается. — Знаю лучше, чем кто-либо. Прошу вас извинить мое волнение. Мне требуется несколько минут побыть одной.

Развернувшись, леди Астер покинула гостиную и поднялась по лестнице наверх — туда, где помещались ее личные покои. Некоторые эмоции лучше не пытаться удержать на людях.

Лис не придет. Надо подготовиться ко встрече с господином капитаном.