Зима в твоём сердце, или Снежный бал для целительницы

ГЛАВА 3: Грани скандала

– Потрясающая работа! – едва развеялись отголоски тёмных плетений, Томас подошёл ближе, осматривая девочку с помощью магии. Пока он использовал самые простенькие заклинания, чтобы не мешать мне, но всё равно оценил размах лечения. – Ты превзошла саму себя, Эстер. Ашер гордился бы тобой!

От упоминания об отце сердце тоскливо заныло. В своём мире я была сиротой. Отказником, которого бросили в роддоме тридцать первого декабря.

Новый год по понятным причинам ненавидела, хотя втайне мечтала, что именно в этот день меня кто-нибудь удочерит. Но судьба распорядилась иначе и моё желание исполнилось лишь много лет спустя, да и то, в другом мире.

Ашер стал моим новогодним подарком и воплощённой мечтой о семье, которой у меня никогда не было. Я же помогла ему не сойти с ума после потери близких и всегда поддерживала, искренне считая самым родным человеком во всех мирах. Его смерть больно ударила по мне, и от одного воспоминания на глаза до сих пор наворачивались слёзы.

– Эстер, прости… – виновато прошептал Томас, – я не хотел…

– Знаю, – по щеке скатилась предательская слезинка.

Магия истинных целителей требовала высокой эмпатии, поэтому после лечения больных эмоции обострялись до предела. Сейчас мне сложно было контролировать себя, но я знала, что Томас не хотел ничего плохого.

Он говорил искренне, и для него это было высшей похвалой из всех возможных. И для меня, пожалуй, тоже.

– Тебе нужно отдохнуть, – Томас окинул меня оценивающим взглядом, – резервы почти на нуле. Ещё немного и выгоришь.

– Подменишь? – с надеждой покосилась на мага. Я и вправду едва стояла на ногах.

– Да, – Томас принялся неспешно вливать Силу в мои плетения.

В отличие от сына, он действительно был гениальным лекарем, и его навыкам я полностью доверяла. Хотя мы оба знали, что восстановить магические каналы девочки он бы не сумел.

Во всей империи подобное умела делать только я, а до этого – Ашер. Но самое сложное осталось позади, с остальным Томас точно справится. Мне же и впрямь лучше отдохнуть. Усталость делала целителя невнимательным, а это было недопустимо. Любая ошибка могла стоить пациенту здоровья, а то и жизни.

– Я полностью сняла проклятие стрыги и восстановила магические каналы Алисии, – отчиталась, едва Томас перехватил контроль над моими плетениями, – Олаф ввёл первую дозу противоядия, – добавила, едва он перевёл взгляд на шкафчик с лекарствами.

– Олаф? Сам? – в глаза мужчины плеснулось неподдельное удивление.

Для младшего Вэринги это было сродни подвигу. Впрочем, теорию он знал в совершенстве, и даже отрабатывал первую помощь на големах, но до сегодняшнего дня никогда не пытался применить навыки на практике из-за страха и отсутствия Дара.

В королевстве Серебряного льда Истинное целительство относилось к наследственному ремеслу, а лекарский Дар и знания передавались из поколения в поколение. Попасть сюда со стороны было невозможно, поэтому обучение проходило достаточно специфически.

В академию молодые целители ходили только на лекции, а практике их обучал отец. У каждого Рода были свои уникальные методики лечения, которыми они никогда не делились с другими магами, ревностно храня семейные тайны.

Это и помогло младшему Вэринге скрыть «постыдную» правду. Впрочем, счастливее он от этого не стал, и в последнее время балансировал на грани тяжёлого нервного срыва. Наш рабочий союз разваливался на глазах и, что с этим делать я не представляла.

– Эстер! – голос Томаса вырвал из размышлений. Недоумённо моргнув, уставилась на целителя.

– Что?

– Ты спишь на ходу, – покачал головой маг. – Езжай к себе, отдохни немного и выпей бодрящего эликсира. После свяжись со мной, есть важный разговор.

– Что-то случилось? – от слов Томаса зябко поёжилась. Хорошие новости так не сообщают.

– Позже, – маг покачал головой, и в этот же миг позади раздался тихий стон. Мой напарник приходил в себя.

Разговаривать с Олафом не хотелось. Ради спасения Алисии мы вновь объединились, забыв о взаимных претензиях и обидах, но в ушах до сих пор звенели отголоски недавнего скандала. Мы слишком много наговорили друг другу и ещё не успели как следует остыть. Но просто уйти не позволила совесть.

Кивнув Томасу, подошла к шкафчику с зельями и достала флакон с лёгким стимулятором. Он позволял быстро убрать слабость и головокружение после обморока. Пока смешивала зелье в стакане, Олаф окончательно очнулся, но вставать с пола не спешил. Так и сидел, опершись на стену, неотрывно наблюдая то за мной, то за отцом.

– Алисия… – во взгляде парня читалась искренняя тревога и страх, он переживал о пациентке и стыдился собственного бессилия.

– Будет жить и даже сохранит Дар, – подойдя ближе, подала ему стакан с зельем. – Ты хорошо сработал…

– Не жалей меня и не пытайся утешить, – скривился Олаф, – я по горло сыт лживыми восторгами. Тошнит уже…

– Хватит, – отрезала, не желая начинать всё сначала, особенно при Томасе. – Не сейчас, – добавила едва слышно.

Интересно, новости, которые хочет сообщить старший Вэринга, как-то связаны с письмом от Ледового владыки?

Утром, когда Томас уже умчался по вызову, повелитель прислал Олафу приглашение во дворец и намекнул, что завтра, во время личной аудиенции собирается сделать ему предложение, от которого невозможно отказаться. Это должно ещё больше прославить Вэрингу, и мы подозревали, что речь пойдёт о переводе на должность личного целителя владыки.

Это было невероятно почётно, но совершенно не вписывалось в наши планы. Более того, меня во дворец показательно не позвали, и подобное пренебрежение могло означать только одно – Вэринге присмотрели другого Огонька! Скорее всего, из дальних родственниц или внебрачных дочерей Его Величества, поэтому и отказ не предусматривался.

Мы же сдаваться не собирались, но пока спешно обдумывали варианты и прикидывали, как избежать катастрофы, умудрились поссориться в хлам.

– Эстер… – Олаф запнулся, посмотрев на меня побитой собакой. – Прости, – прошептал одними губами, чтобы не привлечь внимание отца.

– И ты прости, – ответила так же беззвучно.

На эмоциях наговорили много лишнего, но я знала, что на самом деле младший Вэринга так не считает, и сейчас горько сожалеет о своей несдержанности. Жаль только, извинения не решали наших проблем…

– Мне нужно отдохнуть, – добавила, забирая пустой стакан и помогая Олафу подняться. – Позже поговорим.

Выскользнув в коридор, направилась к лестнице для персонала, чтобы случайно не столкнуться с родителями Алисии. Пользоваться порталом и сразу перемещаться домой не рискнула, меня до сих пор штормило после использования Дара, и я боялась промахнуться.

До кабинета добралась быстро, он находился этажом выше, в целительском крыле. Доступ в эту часть была только у меня, обоих Вэринга и голема-уборщика. Можно не беспокоиться, что меня кто-то потревожит. Если не приду в себя после душа и пары чашек зелья, останусь в госпитале на ночь. Мне не привыкать.

Едва зашла внутрь, услышала настойчивое пиликанье коммуникатора.

– Во имя Луноликой, что ещё случилось? – раздражённо прошипела, но всё же побрела в раздевалку. Артефакт обнаружился на полу, в спешке снимая шубку я не заметила, как он выпал из кармана, утонув в густом ворсе ковра. – Дьянни? – удивлённо вскинула брови, прочитав высветившееся на экране имя.

Ювелир отправил мне тридцать пять сообщений и звонил семнадцать раз. Зато уведомлений от банка я не увидела. Значит деньги он так и не вернул, зараза!

– Эстер Лангроу, – ответила, принимая звонок.

– Леди! Умоляю, простите! Произошло чудовищное недоразумение, ужасное! Колоссальное! – с ходу запричитал Дьянни. – Но я не виноват! Это всё дурацкая система автоматонов, будь она неладна! Луноликая… Как же хорошо было раньше! Принял оплату золотом, пересчитал монетки…

– Чего вы хотите? – перебила его. – Если готовите меня к новости о том, что не собираетесь возвращать деньги…

– Нет! – ужаснулся ювелир. – Я хочу жить, леди Лангроу! И верну всё до последнего медяка, иначе проклятый булыжник будет сверкать уже на моей могиле…

– Маэстро Дьянни, я только что помогала светлейшему Вэринге лечить сложнейшего пациента и едва стою на ногах, – устало отозвалась, не в силах слушать этот бред, – вы можете сказать по существу, что случилось, и почему до сих пор не вернули мне залог?

– Деньги не переводятся, – сдавленно просипел маг, – я уже сто раз пробовал оформить перевод, три банка оббежал и даже пытался заплатить через кассу. Но деньги возвращаются обратно, как и второй платёж господина Джастина!

– Не понимаю…

– Что-то пошло не так, – с придыханием добавил Дьянни. – Возможно, камню не понравилось, что его унёс господин Тревелли…

– В каком смысле, не понравилось? – насторожилась. – Он ведь сам выбрал его?

– Да, но… – ювелир запнулся, – я знаю, что печать нельзя подделать, как и нельзя украсть Сердце Бездны. Камень можно только купить за десять тысяч золотых монет. Ни медяком больше или меньше, эта сумма – часть древнего проклятья…

– И?! – поторопила его.

– Магия бриллианта начнёт действовать, когда владелец заплатит нужную сумму, но господин Тревелли не может этого сделать пока вам не вернётся залог, а он… он не возвращается! – с отчаянием воскликнул Дьянни. – Я не понимаю, как так вышло, но по всему получается, что эта кровавая дрянь выбрала двух Хозяев. Вы не могли бы…

Коммуникатор выскользнул из ослабевших пальцев, а я, словно в трансе, стянула лекарские перчатки и закатала рукав.

– Да хранит меня Луноликая… – просипела, увидев на своём запястье мерцающую алым печать. Точно такую же, как у Джастина!

Я смотрела и не верила своим глазам. История кровавого бриллианта была соткана из странностей и пугающих тайн, но кое-что знала наверняка: камень дарил новому владельцу шанс исполнить любое желание, каким бы шальным и невозможным оно не являлось, но загадать можно только что-то одно, а значит и владелец у Сердца мог быть один!

Поэтому и не стала снимать перчатку, увидев на руке Джастина печать. Смысл позориться, демонстрируя пустое запястье? Кто ж знал, что всё так обернётся…

– Леди Лангроу-у-у-у! – отчаянный скулёж Дьянни вырвал из размышлений. Судя по голосу, ювелир находился на грани истерики, но после того, как меня столь грубо и бесцеремонно пытались вышвырнуть из магазина, жалеть его не хотелось.

– Я здесь, и да, на моей руке тоже есть печать, – сухо ответила, подняв коммуникатор с пола.

Что делать с этим счастьем пока не представляла. Если бы речь шла о другом артефакте, списала бы всё на мухлёж со стороны господина Тревелли, но за подобные выходки Сердце убивало на месте, и после нескольких прецедентов никто больше не пытался подделать незамысловатую, на первый взгляд, печать.

Ошибка исключена. Бриллиант действительно выбрал нас обоих, но… как теперь делить желание?!

– Господин Дьянни, вы знаете Сердце лучше других. Возможно, есть уже проверенные варианты, как разобраться с данной проблемой? – уточнила, решив для начала разузнать подробности.

– Раньше такого не случалось, – сконфуженно отозвался ювелир. – Признаю, были случаи, когда в лавку приходило сразу двое, а то и трое претендентов. Тогда камень сам выбирал владельца и… – Дьянни запнулся, словно сомневаясь, стоит ли говорить, но всё же добавил суеверным шёпотом, – это очень хороший знак! Так от камня умирает каждый второй, а то и вовсе сплошная чёрная полоса начинается. Зато из семи магов, которых бриллиант выбрал лично, умер только один. Остальные получили желаемое!

Поговаривали, что многое зависит от самой мечты. Несмотря на кровавую славу, камень любил светлые желания и, по слухам, особенно благоволил целителям.

Среди тех, кто выжил после общения с ним, был знаменитый целитель Мигель дэ Локка, разработавший противоядие от яда стрыги, легендарный некромант Дориан Соле, мастер-травник Тони Альбао… Я могла назвать много имён и желания у всех были разные, но связывало их одно – целители обращались к камню, находясь на пороге открытия, способного спасти сотни, а то и тысячи жизней.

Поэтому я и рискнула просить помощи у Сердца, но Джастин… Сомневаюсь, что наши намерения случайно совпали и камень решил таким образом сэкономить магию.

– Леди, я не знаю, почему камень выбрал вас обоих, – вздохнул Дьянни, – но, если до утра не избавлюсь от него, проклятье упадёт на мою голову! А у меня дети, внуки…

– Что вы предлагаете? – прервала его. – Если правильно вас поняла, кто-то должен отказаться от камня и лично вернуть деньги второму избраннику. Так?

– Ну… это было бы идеальным вариантом, – задумчиво протянул Дьянни, – но не уверен, что сработает. Печать может исчезнуть лишь в двух случаях – если желание сбылось, или…

– Владелец умер, – вздохнула, – но вы сказали, что она пока не активная.

– Да, для начала кто-то должен внести всю сумму, а после я поклянусь на камне, что отдаю его добровольно и назову имя нового хозяина, – пояснил Дьянни, – поэтому умоляю вас вернуться в магазин и лично обсудить всё с господином Тревелли.

– Он до сих пор у вас? – удивилась.

– Нет, умчал по делам, но камень пришлось оставить, – голос ювелира дрогнул от скорби и тоски, – эта гадюка отказалась выползать из мастерской и телепортировалась в хранилище вместе со шкатулкой, едва господин Тревелли подошёл к выходу.

М-да… «хороший» камень, и дороги открывает интересные. Желание даже не выслушал, а проблем уже отсыпал весьма щедро.

– Для начала попробуем откупиться от проклятия, – продолжил Дьянни, – возьмите с собой пять тысяч золотом. Возможно, печать исчезнет, когда один из вас вернёт второму хозяину его залог, – в голосе ювелира сквозило неприкрытое сомнение, да и мне не особо верилось, что это сработает.

Если камушек смог повлиять на банковскую систему, придумает и как «устранить» мешочек с золотом. Но в одном Дьянни прав, встречи с Джастином не избежать, и чем раньше всё решим, тем лучше. Только для начала нужно выяснить, о чём хотел поговорить Томас. Не исключено, что после этого мне придётся всерьёз изменить формулировку желания.

– Сейчас я занята и не могу покинуть госпиталь, – ответила, бросив беглый взгляд на часы, – свяжусь с вами через пару часов и назначу встречу.

– Хорошо, – послушно закивал Дьянни. – Я передам ваши слова господину Джастину. Уверен, вместе мы найдём решение!

– Найдём, – эхом повторила, отключая коммуникатор. Вопрос лишь в том, для кого это решение станет спасением, а кого погубит?

Взгляд невольно соскользнул на печать. Красная лилия на фоне молодого месяца…

Странный и немного пугающий символ, отдалённо напоминающий знак Серебряной Богини, которым Луноликая отмечала особо преданных жрецов.

Никто точно не знал, что обозначают эти символы. Первый хозяин Сердца умер, не успев рассказать тайну бриллианта. Ходили слухи, что алмаз Предназначения украли именно из гробницы Луноликой, и совершил этот безрассудный поступок легендарный авантюрист и искатель приключений Итан Лойд.

Во избежание божественной мести, он попросил одного из предков Дьянни огранить камень, умолчав о его происхождении. Но это не помогло. Итан вскоре умер при загадочных обстоятельствах, а у Марио Дьянни случился сердечный приступ во время работы над алмазом. Он так и не закончил огранку.

Поскольку у Лойда не было прямых наследников, проклятье навсегда закрепилось за родом несчастного ювелира. А традиция продавать камень тем, кто хочет изменить свою судьбу возникла, когда сын Марио пытался избавиться от бриллианта-душегуба.

Несмотря на то, что за Сердцем быстро закрепилась дурная слава, от желающих его выкупить не было отбоя. А уж когда выяснилось, что после приобретения некоторые маги не только выживали, но и получали шанс на исполнение любого желания, к бриллианту началось настоящее паломничество.

Жаль, многие неверно понимали принцип его действия, наивно полагая, что камень просто исполняет мечту владельца. На самом деле Сердце лишь давало шанс, притягивая своей магией события, способные изменить судьбу нового хозяина так, чтобы его желание стало реальным.

Большинство владельцев оказывались не готовы к испытаниям, с которыми приходилось столкнуться на пути к заветной мечте, и погибали под шквалом роковых обстоятельств. Я же вполне осознавала риск и готова была сражаться за своё счастье. Но для этого требовалась хоть призрачная лазейка в этом дурацком законе...

Устало потерев переносицу, отложила коммуникатор и направилась в душевую. Лечение Алисии окончательно выжало меня, но раз сон по понятным причинам откладывался, попробую хоть немного взбодриться.

Пока отмокала в душе под упругими струями тёплой воды, размышляла о предстоящем разговоре с Томасом. Интуиция редко меня подводила, и в том, что новости будут паршивыми, даже не сомневалась. Возможно, речь снова пойдёт о замужестве…

Через полгода мне исполнялся двадцать один год. Томас всё чаще заводил разговор о том, что нам с Олафом нужно хотя бы фиктивно пожениться, иначе оба лишимся всего, что имеем.

Магия Огоньков была уникальной, но кроме того, что мы могли играть роль «батареек», напитывая энергией других колдунов, брак с такой как я был гарантией рождения мага с сильным Даром. Поэтому все Огоньки обязаны были до второго совершеннолетия найти супруга.

Двадцать первый день рождения считался крайним сроком, и если леди не решала этот вопрос, пару ей находил Ледовый владыка.

Самым дурацким было то, что после брака девушка-Огонёк могла делиться магией только с супругом, поэтому особых вариантов не было. Вот только ни я, ни Олаф категорически не собирались становиться парой!

– Проклятые законы, – прошипела, выбираясь из душа, – ненавижу!

Усталость сменилась злостью и желанием действовать. Высушив волосы магией и переодевшись в чистую форму, заварила себе чаю с капелькой бодрящего эликсира, и покосилась на часы. Прошло чуть больше часа. По идее, Томас уже должен был закончить с Алисией и подняться к себе.

Попытка связаться с ним по коммуникатору ни к чему не привела. К счастью, наши кабинеты находились на одном этаже, и перед встречей с Дьянни я могла наведаться к Вэринге лично.

Допив чай и дождавшись пока подействует зелье, подошла к зеркалу. Несмотря на усталость, я выглядела неплохо, разве что и без того бледная кожа казалась ещё белее, а глаза горели сапфировыми огнями, выдавая недавний призыв магии.

Подумав немного, добавила капельку румян и заплела волосы в тугую косу. Особо прихорашиваться не собиралась, но не хотела, чтобы Джастин принял мой усталый вид за слабость. Решила сражаться за камень до последнего!

Уверенность придала сил и в коридор я вылетела стрелой. Подходя к кабинету Томаса, услышала полный ярости и боли голос Олафа:

– Ни за что! Я категорически не согласен, да и Эстер не захочет…

– Мне плевать, чего вы оба хотите! – рявкнул старший Вэринга. – Речь о ваших жизнях! Если Ледовый владыка отдаст Эстер за генерала…

– Что?! – в кабинет ворвалась вихрем, едва не сбив с ног опешившего Олафа. – Прости, – смутилась, – я собиралась поговорить с Томасом и услышала последнюю фразу…

– Хорошо, что ты зашла, – старший Вэринга устало опустился в кресло. Лечение Алисии больно ударило по его резервам, но он хотя бы держался на ногах. У меня же были все шансы вырубиться прямо в палате. – У нас проблема…

– Это я уже поняла, – тяжело вздохнула, усаживаясь напротив, – но причём здесь генерал? У меня есть ещё полгода…

– Уже нет, – покачал головой Томас, – вчера утром Тиль Тангарра вернулся в столицу после Дэурской кампании. Он одержал блестящую победу над врагом, и в качестве награды правитель решил подарить ему лучшего Огонька королевства.

От злости и ощущения собственного бессилия на миг перехватило дыхание. Тиль был гениальным военным и за многолетнюю службу собрал полную коллекцию воинских наград, но так и не обзавёлся наследником, поэтому выбор «приза» не удивлял. Только о жестокости генерала слагали легенды, а его взгляды по отношению к женщинам магам были ещё радикальнее, чем у отца Алисии.

Для меня этот брак мог стать концом всему…

– Об этом уже объявили официально? – я старалась держать себя в руках, но голос предательски дрогнул, выдавая волнение и страх.

– Нет, иначе этот разговор не имел бы смысла, – ответил Томас.

– Тогда откуда информация? – удивилась.

– Среди раненых стражей, которых я лечил утром, был капитал Авелини, близкий друг генерала, – пояснил Вэринга, – на него напал куунсул…

На миг в кабинете повисла звенящая тишина. Призраки Чёрной вьюги редко выбирались из чащи, предпочитая посылать в бой низшую нечисть. Убить такую тварь было невероятно сложно. Куунсулы сливались с метелью, налетая на жертв с порывами ветра и оплетая управляющими плетениями.

Появление духа объясняло, откуда в штабе столько раненых, а ещё… было дурным знаком. Похоже, сезон Мёртвой вьюги в этом году предстоит долгий и очень тяжёлый.

– Стражам удалось уничтожить тварь, но капитан Авелини серьёзно пострадал, – продолжил Томас, – пока вычищал из его ауры все ментальные крючки, невольно считал несколько вчерашних воспоминаний, включая те, что касались встречи с Тилем. Генерал рассказывал ему о предстоящей помолвке с Эстер Лангроу. Официально об этом объявят на предстоящем Ледовом балу.

Катастрофа…

До бала оставалась неделя, а владыке ещё предстояло объявить о своём решении моему опекуну – старшему Вэринге, и получить его благословение. Увы, подобные встречи носили символический характер и сказать «нет» Томас не мог. Но если он до сих пор не получил приглашение на аудиенцию, значит у нас в запасе есть несколько дней.

– Это ещё не все новости, – ошарашил Томас, – на этой неделе в столицу возвращается младшая сестра владыки.

Мы с Олафом зло зашипели. Подтверждались наши худшие опасения. Латифа вступила в брачный возраст и недавно закончила обучение в монастыре Луноликой. Магические резервы девушки не дотягивали до моих, но всё равно были впечатляющими, позволяя претендовать на должность Огонька и… супруги Вэринги.

– Если правильно понимаю намерения владыки, завтрашняя аудиенция будет посвящена отставке Эстер и переводу Олафа на должность личного целителя императора, – вздохнул Томас, указав на письмо, которое мы получили сразу после его отъезда. – Так что до утра вы должны пожениться. Для тебя - это единственный шанс сохранить тайну, – добавил, переведя взгляд на сына, – а для Эстер – лицензию Огонька и возможность лечить пациентов.