Зима в твоём сердце, или Снежный бал для целительницы

ГЛАВА 2: Проведи меня сквозь Тьму

Вспышка! Едва переместилась в крохотную раздевалку, на меня обрушилась аура чужой боли и… смерти. Она кружила рядом как чёрный ворон Рока, готовясь увести за собой пациента.

– Не отдам! – зло предупредила невидимую соперницу. На сегодня с меня хватит поражений!

Наспех стянув шубку, бросила её на стул и активировала висящий на груди амулет. Он позволял моментально переодеться в стерильную униформу и убрать волосы под аккуратный лекарский чепец.

Закончив с одеждой, скользнула под очищающую арку. Несмотря на поразительную дремучесть в отношении женщин, королевство Серебряного льда в остальном было невероятно развитым. Особенно поражали достижения местной артефакторики. На Земле я бы никогда не привела себя в порядок за десять секунд.

– Бдзынь! – арка тихонько пискнула, сообщая об окончании обработки, а через миг меня телепортировало в палату.

– Моя дочь! Спасите мою дочь, умоляю! Помогите… – едва развеялись магические всполохи, уши заложило от душераздирающих криков и судорожных рыданий, а растекающаяся по госпиталю аура смерти стала ещё ощутимее. Пациентка была на грани…

– Ваша светлость, я сделаю всё, что в моих силах, но вы должны немедленно покинуть палату, – голос Вэринги звенел от напряжения. Он явно не первый раз пытался вышвырнуть родственников, но те никак не реагировали на его слова.

На саму пострадавшую Олаф не смотрел, сосредоточившись на стабилизирующих артефактах, позволяющих ненадолго «заморозить» раны.

– Светлейший, – обогнув рыдающую женщину, скользнула к пациентке, краем глаза отмечая, как напрягся её отец.

Великого герцога Алекса дэс Тьянни узнала сразу. Его прадед был инициатором закона, запрещающего женщинам заниматься лекарским делом. Он разработал систему Хозяин-Огонёк, согласно которой, такие как я имели право приближаться к больному только в присутствии мужчины-целителя и то лишь для того, чтобы напитать его магией.

Сам Алекс пошёл ещё дальше, пытаясь запретить даже Огоньков. Знал бы он, что «великий» Вэринга, на которого молится всё королевство, на самом деле родился без лекарского Дара и выполняет роль ширмы. А всех пациентов лечит презренная помощница…

– Я против присутствия Огонька! – прошипел Алекс, грубо хватая меня за локоть и оттягивая от девочки. Я даже не успела осмотреть её, только заметила лужу крови да жуткие рваные раны на шее и плече.

На малышку явно напал крупный хищник… А может даже дикая нечисть типа стрыги или гуля. Сейчас как раз сезон Мёртвой вьюги, когда они выползают из чащи Проклятого леса. А чета Тьянни, несмотря на риск, любила проводить зиму за городом.

Если я права, кроме обычной обработки ран придётся нейтрализовывать яд и снимать с девочки проклятия…

– Ваша светлость, состояние Алисии критическое, мне понадобится очень много Силы, чтобы стабилизировать вашу дочь, – в голосе Вэринги прорезались стальные нотки.

Он рисковал, выступая против герцога, но выбора не было. Без меня у него нет шансов спасти девочку, а у меня… нет даже права голоса. Если скажу хоть слово, сделаю только хуже.

– Умоляю… – вновь всхлипнула герцогиня. Ей, в отличие от мужа, было плевать на закон и то, кто спасёт несчастного ребенка.

– Время идёт на минуты, – продолжил Олаф, начертив в воздухе пустую сканирующую руну. Активировать её он не мог, зато манёвр позволил мне обманом вступить в игру.

– Льер дэ скаар, аль миэр дэ альграска! – мысленно прочитала заклинание, наполняя чужое плетение Силой. Очертания комнаты передёрнуло рябью, и обычное зрение сменилось магическим. Увиденное совершенно не радовало.

Тяжелая кровопотеря, шок, рваная рана на шее и правом плече, перелом ключицы, многочисленные повреждения нервов и сосудов, но, что ещё хуже, по телу девочки чернильными нитями растекалась паутина яда и проклятий.

Всё-таки на неё напала нечисть…

– Присутствие Эстер не обсуждается! – от рёва Олафа заложило уши, и я едва не потеряла концентрацию. Чокнутый герцог не отступал, и я всерьёз подумывала, не приложить ли его по затылку лотком для инструментов?

Будь на месте Алекса кто-то другой, его бы вообще не пустили сюда. Но перечить двоюродному брату самого Ледового владыки жрецы не рискнули.

Единственное, что немного успокаивало, так это наличие ещё одной обрабатывающей арки на входе. Хоть о стерильности можно не переживать. Жаль, мы не могли добавить в очищающий дым снотворное для особо буйных родственников…

– Ваша светлость, что вам дороже, принципы или жизнь дочери? – вкрадчиво добавил Вэринга, вплетая в голос ментальную магию.

В отличие от лекарского Дара, внушением он владел мастерски. Правда… воздействие на знать было запрещено законом, и если Алекс почувствует, на плаху мы с Олафом пойдём вместе. Но жизнь девочки стоила такого риска.

– Я не могу использовать магию в полную силу рядом с непосвящёнными, – с нажимом повторил Вэринга, водя руками над пациенткой словно заправский гипнотизёр. Его движения не имели ничего общего с лекарскими плетениями, но отвлекали родителей девочки, позволяя мне начать лечение.

– Тьель иур миэр саргатто! – взглядом начертив кровоостанавливающую руну, наполнила её магией. Висок тут же прострелило болью. Лечение на расстоянии без специальных жестов руками отнимало слишком много Силы, но позволяло обойти идиотский закон.

– Ваша светлость, смерть Алисии будет на вашей совести! – звенящий от магии голос Олафа обрушился на меня снежной лавиной. Зато и герцога приложило знатно. Он, наконец, отпустил меня, и пошатываясь направился к выходу.

Едва Алекс и его рыдающая супруга вышли в коридор, Олаф метнулся к двери, закрывая её на ключ. Просипев из последних сил: “На Алисию напала стрыга! Я ввел первую дозу противоядия”, он потерял сознание, оставив меня один на один с умирающей девочкой.

Впрочем, так даже лучше. Свою роль он отыграл, теперь не будет мешаться под ногами.

Глубокий вдох, и с кончиков пальцев сорвался сноп серебристых искорок, оплетая Алисию мерцающим коконом. О Вэринге не переживала. За время нашей совместной работы его обморок был далеко не первым. Для того, кто панически боится крови, он и так держался героически.

– Тэсс лиэйр ди сорганто! – подойдя ближе, нарисовала тройную стабилизирующую руну и продолжила осмотр.

Девочка была на грани и, если бы Олаф не активировал артефакт-заморозку, давно бы истекла кровью. Но сейчас главную проблему представляли даже не телесные раны, а яд с проклятием и разрывы на ауре.

Зубы и когти стрыги повреждали магические каналы. Если просто залечу укусы, Алисия никогда уже не сможет колдовать, а в королевстве Серебряного льда это было равнозначно приговору.

Магические инвалиды считались позором рода, поэтому от потерявших Дар моментально избавлялись. Их отправляли в специальные интернаты, где несчастных превращали в безмолвных рабов, годящихся для самой опасной и тяжёлой работы.

Из-за Олафа я слишком хорошо знала все нюансы этого закона. Мой напарник родился с дефектом Искры. В своё время его отец приложил колоссальные усилия, чтобы скрыть этот факт и защитить наследника от чудовищной участи. Но далеко не все были такими, как старший Вэринга. Поэтому спасать Алисию нужно только с сохранением Дара. Иначе её чокнутый папаша хладнокровно избавится и от ставшей ненужной дочери, и от нас с Олафом.

Усилив ещё немного стабилизирующее плетение, принялась неспешно очищать раны, попутно проверяя состояние магических каналов. Больше всего пострадала правая сторона. Судя по характеру ран стрыга напала на девочку со спины, повредив зубами плечевой сустав и сломав ключицу.

Эта рана была основной, от неё по всему телу растекалась чернильная паутинка проклятий. Именно она блокировала собственную регенерацию Алисии, разъедая изнутри магические каналы, поэтому с неё и начала.

– Лье эр канто, ди эртей!

Серебристые всполохи рун и вьюга целительских огней, пульсирующие нити моих плетений и искрящийся шёлк Первородной магии… Она растекалась по палате, забирая боль и укачивая малышку на своих зачарованных волнах, а я в это время виртуозно играла на струнах чужой ауры, осторожно убирая налёт проклятия и заживляя повреждённые каналы.

Медленно, осторожно, рискуя от напряжения выжечь собственную Искру. Я балансировала на грани, в который раз ставя жизнь пациента выше собственной, но вместо страха чувствовала лишь шальной азарт и предвкушение.

– Не отдам, даже не надейся! – зло прошептала, увидев скользнувшую по стене Тень.

Смерть блуждала неподалёку, шелестя траурными шелками и оставляя за собой следы из дыма и россыпи тлеющих углей. Но я была на верном пути и чувствовала, что состояние девочки постепенно стабилизируется. Пусть и медленнее, чем хотелось, но в чертоги Сумрачной леди я её точно не отпущу!

– Ты воюешь не с тем врагом, Огонёчек, – услышав хриплый, до боли знакомый голос невольно вздрогнула, – я никого не убиваю, а лишь провожу на Тропу Перерождения тех, чьё время пришло.

– Её время не настало! – от злости я практически рычала. Ради спасения девочки готова была кинуться на смерть и в рукопашную. Но Сумрачная леди в ответ лишь рассмеялась, а через миг на изголовье кровати приземлилась небольшая гарпия с лицом той самой женщины, пытавшейся отговорить меня от покупки бриллианта!

– Ты никогда меня не слушаешь, Огонёчек, – фыркнула птица, – но за тобой интересно наблюдать, как и за ним. Вы даже чем-то похожи.

– О ком вы? – просипела, не отрываясь от лечения.

Смерть я видела не в первый раз. Мой Дар выходил далеко за рамки Светлого целительства, а Искра была наполовину Тёмной. Поэтому приближение Сумрачной леди чувствовала безошибочно, но раньше мы никогда не разговаривали…

– О том, с кем ты ещё не раз встретишься, – от стрекочущего смеха гарпии пробрал озноб, – теперь вы связаны одним предназначением и либо совершите невозможное, либо погибнете вместе.

– Тот мужчина… – запнулась, вспомнив странного незнакомца под иллюзией.

– Сама узнаешь, когда время придёт, – гарпия взмахнула крылом, открывая портал в мир Теней, и позволяя увидеть замершую на заснеженном холме хрупкую фигурку.

Алисия!

– Забирай её душу, сегодня снова твоя взяла, – беззлобно фыркнула незваная гостья, – но в следующий раз будет не так легко, Огонёчек!

Вспышка! Сумрачная леди растворилась во тьме, а до меня донёсся надрывный детский плач. Горький, пронзительный и разбивающий сердце на осколки. Проклятие стрыги перекинуло её душу в Нижний мир, но магия истинных целителей выводила больных и не из таких дебрей.

– Алисия! – позвала, латая последний крупный разрыв на ауре. – Алисия!

Услышав мой голос, дух девочки вздрогнул и, неловко качнувшись протянул ко мне белые как снег ручки.

– Помогите…

– Алисия, иди на мой голос! – повторила, зажигая на границе портала крохотный путеводный огонёк. Я знала, что после возвращения в наш мир она ничего не вспомнит, поэтому не меняла голос и не скрывала лица. – Алисия…

Девочка вздрогнула, словно испуганный оленёнок, а затем рванула ко мне, вырываясь из сумрака Нижнего мира.

Едва её душа вернулась в тело, Теневой портал захлопнулся, а артефакты, следящие за состоянием малышки, мелодично зазвенели, сообщая о значительном улучшении. Я справилась с проклятием, но расслабляться рано.

Убедившись, что залатала все разрывы в ауре, немного ослабила верхний слой заморозки. Телесные раны по-прежнему оставались в стазисе, зато по магическим каналам Алисии тончайшим ручейком потекла Сила. Вливать слишком много не рисковала, но хотела убедиться, что ничего не упустила.

Неожиданно из коридора донесся шорох, а через миг услышала скрежет замка и звук отворяемой двери.

– С возвращением, – отозвалась, не оборачиваясь и не прекращая лечение.

Знала, что запасной ключ есть только у Томаса Вэринги – отца моего напарника, и по совместительству, одного из лучших целителей империи. Два часа назад он уехал на вызов в Северный штаб лечить стражей, пострадавших в бою с дикой нечистью.

Мёртвая вьюга не щадила никого, но у вояк, к счастью, был иммунитет к яду и проклятиям. А бедняжка Алисия оказалась абсолютно беззащитной.

– Снова тоже самое, – вместо приветствия посетовал Томас. Он даже не удивился обмороку сына. Лишь горько вздохнул, кряхтя оттащил его от двери и запер палату на ключ.

– Пока не приближайся, я только что запечатала Теневой портал, – предупредила.

Старший Вэринга был прирождённым Светлым целителем, поэтому фон от тёмных плетений мог ненадолго заглушить его Искру. А я всерьёз рассчитывала на помощь. Кроме Алисии, с утра приняла ещё троих тяжёлых пациентов и очень устала, а работы предстояло много.

– Знаю, – устало отозвался Томас, – я из коридора почувствовал тёмный флёр.

Будь на его месте кто-то другой, немедленно сдал бы меня инквизиции, ведь хуже женщины-целителя была только женщина-некромант или, не приведи Луноликая - шаманка. Я же умудрилась собрать джек-пот из трёх запретных Даров. Но, как говорится, чем богаты.

Зато у мужчин наличие тёмного Дара не порицалось, и даже приветствовалось, поэтому пока рядом был Олаф - я не переживала. Лекарской Искры у младшего Вэринги не было, и мои плетения никак его не задевали. Но присутствие парня обеспечивало мне идеальное алиби.

– Сегодня Олаф хорошо сработал, – похвалила напарника.

О том, что с утра мы едва не пришибли друг друга, говорить не стала. В последнее время мы постоянно ссорились. Олаф боялся и ненавидел всё, связанное с целительством, а слава и народная любовь лишь подливали масла в огонь, напоминая ему о собственной магической неполноценности.

Он давно мечтал с этим покончить, но не мог. А я не могла обойтись без прикрытия, хоть и считала напарника, скорее, костылём, чем помощником.

Погибнув в автокатастрофе много лет назад, мне повезло попасть в другой мир, в тело пятилетней дочери лучшего целителя королевства – Ашера Лангроу. Он сразу понял, что настоящая малышка Эстер умерла от магической чумы вместе с матерью, но принял меня как родную, пытаясь унять горе от потери самых близких людей в воспитании иномирянки.

Ашер не поддерживал взгляды императора, и сразу заинтересовался земными техниками лечения. Несмотря на все запреты, он обучил меня всему, что знал и умел, а сам с удовольствием познавал наши методики.

Вместе мы разрабатывали абсолютно уникальные, инновационные системы лечения и искали способ изменить старый закон, чтобы я могла помогать отцу не тайно, а на законных основаниях. Но четыре года назад Ашер погиб от нападения низшего демона, и с тех пор в моей жизни началась чёрная полоса.

В королевстве Серебряного льда женщины не могли сами вести дела, к тому же, когда умер мессир Лангроу мне было всего шестнадцать. Его клинику должны были выставить на императорский аукцион, а мне найти опекуна, но спасло вмешательство старого друга и коллеги Ашера – герцога Вэринга.

Он знал мою тайну и предложил заключить контракт. Я сохраняла за собой всё имущество отца и возможность тайно продолжать практику, но должна была стать Огоньком его сына Олафа и помочь скрыть ото всех факт, что парень родился без Дара.

Терять было нечего, я согласилась, и благодаря мне спустя четыре года Олаф стал самым знаменитым лекарем во всем королевстве. К нему привозили даже безнадёжно больных пациентов из других империй, только… с каждым днём скрывать правду становилось всё сложнее.