Зима в твоём сердце, или Снежный бал для целительницы

ГЛАВА 12: О чём плачет стужа

Аид покидал палату молча, лишь на миг задержался у порога и окинул меня оценивающим взглядом. В его глазах цвета вулканической лавы плескалась странная задумчивость, словно он знал все тайны. Даже те, о которых я сама не подозревала.

Кожа покрылась мурашками. Мне стоило огромных усилий не выдать волнения, и судя по одобрительной улыбке владыка это оценил. Понять бы, что именно его так заинтересовало? Неужели Кристоф успел рассказать о контракте Тёмной леди и проклятом бриллианте? Они ведь братья и тёмная империя тесно связана с королевством Вечной ночи…

– Если понадобится наша помощь или магия – зовите, будем неподалёку, – Кристоф подошёл ближе, и я словно в трансе заскользила взглядом по его лицу, оценивая повреждения.

До этого дракон стоял боком, и только сейчас я заметила с правой стороны глубокие раны от чьих-то когтей. Они тянулись рваными бороздами ото лба до подбородка, а по краям переливались аспидным инеем проклятий. Глаз мага уцелел чудом, а от обильного кровотечения спасала качественная заморозка.

Кончики пальцев зачесались от желания помочь. Хотелось оплести дракона магией и излечить раны, но с этим справятся и целители из Тёмной империи, а мне лучше сосредоточиться на Тиле. На двоих Силы точно не хватит, и если начну распыляться, в итоге не помогу ни одному.

– Благодарю, – голос Олафа прозвучал сухо и резковато. Он балансировал на грани.

Едва за Титанами закрылась дверь, напарник позеленел и, зажав рот ладонями, ломанулся в уборную. Его накрыло запоздалым откатом.

Я же поставила чемоданчик на стол и, сбросив шубку, шустро достала всё необходимое. Затем подошла к генералу, осматривая его раны. Применять магию не спешила, ждала пока осядут всполохи чужой Силы.

Дамиан не пожалел для друга энергии и плетение вышло очень мощным. Боялась, что мои заклинания вступят с ним в резонанс, к тому же хотела усилить собственную регенерацию дракона. Поэтому начала с немагической обработки, а на его Искру набросила сканирующее плетение. С Титанами работала впервые, и для начала решила понаблюдать за Даром и потоками магии.

Обработав раны обеззараживающим эликсиром, принялась пинцетом извлекать осколки чешуи. Заодно осторожно снимала заморозку.

Она была стандартной, сочетающейся с любой лекарской Искрой. Опытные воины всегда имели при себе артефакты с этим плетением, а некоторые и вовсе наносили его на кожу в виде многоразовой татуировки. У Тиля я насчитала таких аж семь! Это и позволило ему выжить.

С первичной обработкой ран на плече и груди провозилась минут двадцать, но мысленно порадовалась, что из-за шока дракон обернулся без одежды и лежал под тонкой простынёй. Не пришлось тратить время на размачивание прилипшей к ранам ткани. Едва закончила, сканер на тумбочке пискнул, сообщая об окончании проверки.

Извлечённые обломки чешуи я сразу закидывала в артефакт для исследований. Хотела выяснить, какое именно противоядие лучше использовать, а заодно прикинуть, сколько проклятий успело налипнуть во время боя.

– Проклятие Мёртвых всадников, банши и куунсулов, яд шарканей и горгулов… – увидев внушительный список едва не взвыла.

Генерал вынес из Роя джекпот, собрав солидный комплект проклятий. С ядами дело обстояло чуть проще. Не вся нечисть, имеющая когти и клыки, умела летать, так что потребуется три вида противоядия.

Вводить их одновременно слишком опасно, и, подумав немного, остановилась на сыворотке от укусов шарканей. Их яд полностью блокировал регенерацию, а на неё у меня были большие надежды.

Титаны восстанавливались намного быстрее обычных драконов и отличались феноменальной живучестью. Потому и начала не с Искры, а с обработки ран. Хотела «разгрузить» регенерацию Тиля и направить её в нужное мне русло.

Закончив с противоядием, поставила на некоторые особо тяжёлые раны свою заморозку и переключилась на магические каналы. Здесь всё обстояло ещё хуже. Раны на человеческом теле не отображали истинной картины. Основной удар приняла на себя вторая ипостась. Для спасения Дара генерала придётся напрямую лечить его дракона.

Как подступиться к ледовому Титану не имела понятия, и в ушах эхом гремели слова Тиля: «я выпью тебя досуха, оставив лишь высушенную оболочку». Он ведь и впрямь может выпить меня. Пусть и невольно, пытаясь спасти собственную жизнь, но риск огромен.

Печать неожиданно потеплела, но не успела я спросить, на что именно она намекает, как окно распахнулось от чудовищного порыва ветра и в комнату ворвалась Серебряная вьюга…

Снежинки заплясали мерцающим хороводом и стены начали стремительно покрываться льдом. На миг испугалась, но Сердце снова подало знак сообщая, что всё под контролем и для паники нет причин.

Легко сказать… От одного взгляда на то, как палата превращается в заснеженную ловушку без окон и дверей пробирал озноб, но едва зачарованная изморозь добралась до постели генерала, его Искра оживилась.

Впившись в чужую магию оголодавшим вампиром, она принялась тянуть из Вьюги Силу. Увы, из-за чудовищных разрывов на ауре часть магии тут же выплёскивалась обратно.

Просканировав повреждения, накинула на самые крупные дыры простенькие латки. Надолго их не хватит, но так дракон сможет выпить больше энергии и начнёт регенерировать. А я в это время займусь его магическими каналами.

Работать приходилось очень быстро. Скорость, с которой Титан высушивал зачарованную метель, пугала до дрожи. Меня бы он выпил за пару глотков, оставив у постели кучку пепла да красивую алую форму. Но судя по тому, как легко другие Титаны оставили нас одних, в появлении Хольды никто не сомневался.

Что связывает генерала с покровительницей Зимы я не знала, но явно ошиблась, решив, что именно она прокляла его. Иначе какой смысл помогать мне и просить спасти дракона?

Впрочем, до самого проклятия ещё не дошла. Возможно, оно затаилось в глубине Искры, но пока видела лишь гнилостную паутину заклинаний немёртвых.

Позади раздался странный скрежет. Похоже, Олаф внезапно обнаружил, что его замуровало в уборной, но у меня не было времени на то, чтобы откапывать его и разгребать подпирающие дверь сугробы.

Едва продолжила лечение дракона, по комнате пронзительным эхом разлетелся женский плач, и Вьюга заискрила, оплетая нас с драконом своими всполохами.

Холод просачивался под кожу и пальцы стремительно деревенели. Работать было очень сложно, но я понимала, что без помощи Хольды мне генерала не спасти. Поэтому стоически терпела, продолжая восстанавливать магические каналы.

Мелкие разрывы легко поддавались лечению, и как только я сопоставляла разорванные края, ледяная магия Вьюги подмораживала их, ускоряя регенерацию. А вот с крупными повреждениями дело обстояло сложнее. Проклятия и боевые плетения Роя прожгли в ауре дыры, и мне приходилось ткать для генерала новую магическую оболочку. Чувствовала себя паучихой, прядущей зачарованный шёлк.

Кроме этого, постоянно приходилось примерять каждую латку и следить, чтобы она правильно становилась на разрыв и стыковалась с магическими каналами дракона.

От напряжения пульсировало в висках и градом стекал пот, несмотря на мороз. Как бы после этого мне самой не понадобился лекарь…

– Прости… – метель сместилась поближе к дракону, а через миг изморозь на стене превратилась в огромное зеркало, и я увидела заплаканное лицо Хольды.

Слёзы Вьюги заледенели, застыв на скулах и щеках бриллиантовым крошевом, а в сапфировых глазах плескались боль и безграничная тоска.

– Моя магия способна заморозить всё живое, - еле слышно продолжила Хольда, - она опасна для таких как ты и человеческой ипостаси Тиля. Но сейчас очень нужна его дракону…

От нового порыва ветра я невольно вздрогнула. Пальцы двигались с трудом, а ведь для любого мага - это важнейший рабочий инструмент! К тому же, сосредоточившись на лечении второй ипостаси генерала, я чуть не упустила новую проблему - его человеческое тело замерзало, пусть и намного медленнее моего.

Согревать дракона магией - опасно! Мои огненные плетения могут схлестнуться с энергией Хольды, и тогда нас троих приложит мощнейшим откатом. Поделиться с ним собственной жизненной энергией тоже не вариант. Если отдам хоть каплю Силы, замёрзну насмерть, не успев закончить лечение. Разве что…

Поставив очередную латку, стабилизировала её и скользнула сканирующим плетением глубже. Дракон тут же отозвался и яростно зарычал. Моё присутствие ему не нравилось, но едва следом просочилась метель Хольды, Титан настороженно принюхался и… успокоился.

Я всё ещё слышала его утробное рычание, но сейчас меня интересовал не столько сам дракон, сколько подступы к нему. Шаманский Дар позволял мне открыть Тропу призраков, а учитывая, что вторая ипостась генерала до сих пор находилась одной лапой в Нижнем мире, это реальный шанс подобраться к нему.

– Хольда, – шепотом позвала, – ледовый дракон чувствует и признаёт вас. Если я открою Тропу призраков, сможете переместиться к нему и напрямую напитать своей магией?

Дух на миг задумался, но всё же кивнул. Закрыв глаза, я принялась наспех сплетать теневой переход. От холода Вьюги клонило в сон, если прямо сейчас не перекину Хольду поближе к дракону, мы с Тилем окоченеем. О запертом Олафе тоже переживала, но, по сути, его должно было зацепить отголосками, основной буран кружил вокруг постели генерала и его вторая ипостась тут же выпивала большую часть магии.

Вспышка! С кончиков моих пальцев сорвались чернильные искры, оплетая тело генерала и растекаясь по его груди искрящейся паутинкой. Портал ко второй ипостаси я открыла прямо над сердцем Тиля, и едва закончила плетение, Хольда с первым порывом ветра вырвалась из ледового зеркала и растворилась в теневом переходе.

Ментальная сеть содрогнулась от рёва дракона и печать потеплела, подкидывая новое видение: рычащий Титан, кружащая Вьюга и выходящая из неё хрупкая девушка. Хольду ящер признал сразу и, пошипев для приличия, опустил морду на землю, позволяя снежной красавице, обнять себя.

Я тут же мотнула головой, прогоняя морок. Момент был слишком личным, практически интимным, и подсматривать не собиралась. Но печать я поблагодарила. Она позволила увидеть главное - план сработал, и можно с чистой совестью сосредоточиться на ранах генерала не боясь, что он высушит меня или нас заморозит магия Хольды.

– Льер дэ скаар, аль миэр дэ альграска! – накинув на Тиля сканирующее плетение, продолжила исследовать магические каналы. Хотела убедиться, что энергия по ним проходит свободно и аура дракона выдерживает нагрузку.

Помощь Хольды оказалась бесценной и помогла справиться с самым сложным, но работы предстояло ещё очень много. После такого серьёзного вмешательства я не могла подпустить к генералу другого целителя, даже Томаса. Поэтому сопоставлять и сращивать раздробленные кости придётся самостоятельно. Если повезёт, закончу к рассвету.

Затем нужно обсудить с Олафом и Кристофом предстоящую аудиенцию у короля. По этому поводу меня посещали тревожные мысли, ситуация и впрямь казалась безнадёжной. После случившегося Роберто может упереться рогом и разрешение на выезд мне не даст, ссылаясь на то, что для полного восстановления генералу нужен Огонёк.

К тому же, если цель Роберто - свести Кристофа с Латифой, для него это прекрасный шанс заменить меня.

Три последних года обучения сестра короля совмещала с работой помощницы Верховного целителя при монастыре Великой матери. Её магия хоть и слабее, но намного мягче моей и идеально подходит маленьким детям. Латифа помогала принимать роды и ухаживала за новорожденными.

Король наверняка будет давить именно на это, абсолютно не понимая, что стабилизация Искры малышей радикально отличается от лечения ран и снятия проклятий немёртвых. Каждый из нас хорош на своём месте, но отправить Латифу вместо меня в штаб или Тёмную империю - то же самое, что вручить участковому педиатру скальпель и запереть в операционной наедине с пациентом, умирающим от перитонита.

Я уже молчу про то, какой удар для самого целителя - окунуться в новую работу сразу после смены Огонька. Но интуиция громко кричала, что Роберто не захочет вникать в нюансы и до последнего будет стоять на своём.

Вся надежда на Кристофа!

Ему ведь нужен не только Олаф, но и Тёмная леди, то есть я. Думаю, рычагов давления на короля у него достаточно, во всяком случае больше, чем у меня и обоих Вэринга. Остаётся только уповать на его возможности.

– Тэсс лиэйр ди сорганто! – закончив со сканированием ауры, переключилась на телесные раны генерала и обновила стабилизирующие руны.

Регенерация Титана набирала обороты. На месте мелких ран уже красовались свежие рубцы, а крупные на глазах затягивались и покрывались корочками. На первый взгляд, всё шло хорошо и ничего не препятствовало продолжению лечения, но меня насторожило, что дракон Тиля ощущался слишком ярко, едва ли не заглушая человеческую ипостась!

Так не должно быть!

Разве что перед оборотом, но сейчас генерал лежал без сознания и явно не собирался превращаться в ледового ящера. Возможно, это реакция на магию Хольды, но перестраховаться не помешает.

Обработав раны и ожоги регенерирующим эликсиром, призвала магическое зрение. С каждой минутой человеческая ипостась генерала ощущалась всё слабее, хотя по всем показателям его состояние стабилизировалось! Это было очень странно, и я подозревала, что проблема как-то связана с проклятием, о котором говорил Кристоф.

Тряхнув кистями, призвала шаманский Дар и осторожно запустила пальцы в чужую ауру, перебирая её нити словно струны и выискивая следы вражеских плетений. «Подарки» Мёртвого Роя выуживала сразу, вытягивая гнилостные нити скверны и тут же развеивая их магией.

С каждым снятым проклятием физическое состояние Тиля улучшалось, раны стремительно затягивались и даже оставшиеся на ауре разрывы начали регенерировать без моей помощи. Но душа продолжала уходить во Тьму!

Я почти не слышала её. Только яростное рычание дракона да всполохи его ледяного пламени.

– Хольда! – мысленно позвала.

Дух не ответил, и едва попыталась достучаться с помощью магии, наткнулась на ледяную стену. От неё во все стороны полыхнуло зачарованной вьюгой, и я чудом успела отпрыгнуть, опалив холодом кончики пальцев на правой руке.

Подхватив со стола флакон с зельем от обморожений, откупорила его зубами и щедро плеснула на пострадавшую руку, но не особо помогло. Пальцы покрылись синеватым инеем, и болели так, будто я сунула их в кипящую воду.

– Хольда! – прошипела, вновь пытаясь мысленно связаться с духом.

– Бесполезно, Огонёчек, – по комнате эхом разлился шелест крыльев, и на прикроватную тумбочку опустилась гарпия.

В этот раз Смерть выбрала облик красивой леди с ярко-алыми волосами и пронзительно синими глазами.

– Зачем вы здесь? – возмутилась, призывая Светлый и Тёмный Дар. Состояние дракона не было критическим, но появление Смерти насторожило, и я сразу приготовилась давать отпор.

– Потуши Искру и не угрожай костру хворостом, – каркающий смех гарпии заставил вздрогнуть.

После того, как Хольда переместилась в Нижний мир, генерал выпил оставшуюся ледовую магию и по палате больше не кружила вьюга. Только со стен стекала вода и возле дверей неспешно таяли сугробы. Но с появлением Смерти я вновь ощутила дикий холод и невольно поёжилась.

– Я предупреждала тебя, Огонёчек, – посетовала гарпия, – и предостерегала Тиля, но кто ж меня послушал? Все живые куда-то спешат, не обращая внимания на советы старших и мудрых. А кое-кто не может угомониться даже став воплощением Вьюги.

Последний снежок явно полетел за шиворот Хольде, но больше из слов Смерти я ничего не поняла.

– Нечего здесь понимать, Огонёчек, – фыркнула Смерть, – я всё-таки женщина со своими слабостями и не люблю забирать тех, кто умеет меня развлечь.

Покосившись на Тиля, я сдавленно крякнула. Дракон меньше всего походил на шутника. Я вообще сомневалась, что у этой глыбы льда есть чувство юмора.

– Разве я говорила о шутках? – удивилась Смерть. – В твоём родном мире, Огонёчек, существует забавная штука, называется сериал. Ты же не оставишь старушку без новой серии? Это мой любимый сезон, между прочим!

Гарпия снова засмеялась и по палате вихрем закружили вороновы перья и искрящиеся снежинки. А через миг очертания комнаты передёрнуло рябью, и мы со Смертью оказались на смотровой площадке штаба.

– Я покажу тебе то, что изменило всё, и приоткрою тайну ледового проклятия, – подмигнула гарпия, кивком указав на стоящего неподалёку мужчину.

Присмотревшись, узнала Тиля!

Совершенное в своей холодной красоте лицо, пронзительная синева глаз и белые как снег, собранные в косу густые волосы. Дракон был невероятно хорош собой, но, всё же, выглядел не таким суровым и матёрым, как сейчас. Я чувствовала его Силу, она поражала, но не сшибала с ног и не давила снежной лавиной.

– Здесь ему девятнадцать, – пояснила Смерть, – первое самостоятельное дежурство в Туманной страже. Ему поручили следить, чтобы никто из горожан не просочился в лес во время Мёртвой вьюги.

– Что?! – опешила. – Зачем кому-то…

– Раньше, задолго до того, как Проклятый лес разросся, на Серебряной опушке можно было найти редкие снежные грибы.

Я застонала от бессилия и покачала головой. Дальше можно не продолжать…

Эти грибы обладали уникальными свойствами и использовались в приготовлении мощнейших регенерирующих зелий. Собрать их можно только зимой, накануне Ночи снежных лилий, а найти очень сложно. Даже крохотный грибочек стоил баснословных денег. Но я и подумать не могла, что найдутся самоубийцы, готовые отправиться за ними в Проклятый лес!

– Один маленький мальчик очень хотел помочь семье, оказавшейся в непростой ситуации, и решился на безумный поступок, – Смерть взмахнула крылом и я увидела крадущихся к лесу детей, навскидку от восьми до двенадцати лет.

Поверх плащей они набросили старые простыни, чтобы слиться со снегом, на поясе у них висели рогатки и самодельные амулеты от нечисти. Только у самого старшего в руках был арбалет. Картинка увеличилась, и я узнала в нём Авелини – нынешнего капитана Туманной стражи!

– Трое друзей решили помочь ему, – продолжила Смерть, указав на худенького мальчика, идущего следом за командиром, – похвальная смелость, но удручающая глупость.

Гарпия снова взмахнула крылом и я увидела Тиля, наблюдавшего за подходами к лесу, с помощью магических экранов. Заметив детвору, он тут же подал сигнал остальным, но в этот же миг над штабом прозвучал иной сигнал бедствия, и с другого конца леса повалил Туман.

– Вылазка детворы совпала с небольшим прорывом Мёртвой вьюги, – пояснила Смерть. – Тиль знал, что остальные стражи справятся без него и ликвидируют прорыв, но малышня гарантированно погибнет, поэтому и рванул к ним на помощь.

От следующего эпизода заледенела кровь и перехватило дыхание. Дети добрались до опушки, но сразу же попали в западню нечисти! Вурдалаки напали стаей, как только мальчик срезал заветный грибочек и, обмотав платочком, бережно спрятал в котомку.

Крики перепуганных детей и рычание тварей оглушили. Всхлипнув, я закрыла лицо ладонями, не в силах смотреть на происходящее, но вместо симфонии смерти услышала яростный драконий рёв и звон зачарованной стали.

Трусливо раздвинув пальцы, увидела ринувшегося на нечисть Тиля. Он вмиг оттеснил вурдалаков от детворы, а те кинулись на помощь лежащему на снегу мальчику. Нечисть успела поймать только одного и, к счастью, раны не были смертельными.

Поддерживая хромающего ребёнка под руки, двое потащили его к выходу из леса, оставляя на снегу кровавые следы. А молодой Авелини вскинул арбалет и выстрелил в ближайшего вурдалака, пытавшегося зайти Тилю со спины.

Болт вошёл в шею твари, и тут же вспыхнул серебром, сжигая жертву дотла зачарованным пламенем. Но не успела я обрадоваться, как из чащи выскочили стрыги!

Тиль едва успел закрыть парня щитом и крикнуть, чтобы он удирал вместе с остальными. А дальше всё завертелось в сумасшедшем ритме…

Истошный вой тварей, скрежет их когтей и росчерки зачарованных клинков, вспарывающих Мёртвую вьюгу серебряными всполохами. Генерал двигался словно в трансе, скользя между нечистью и нанося смертоносные удары.

Его боевое мастерство и отчаянное желание защитить детей восхищали. Затаив дыхание я жадно следила за каждым выпадом, молясь, чтобы ему удалось победить. И когда последняя уцелевшая стрыга всё же напала сзади, впившись клыками в его шею, я взвыла от фантомной боли и отчаяния.

Вспышка! Генерал сумел сбросить тварь и снести ей голову, а затем сам упал на землю, так и не выпустив из рук клинок…

Алые росчерки на белом снегу. Лужи зеленоватого яда тварей и поднимающийся от них гнилостный дым… Поляна была усыпана телами поверженных тварей, но я видела лишь умирающего генерала. В его сапфировых глазах расцветали ледяные цветы, а магия и жизнь стремительно покидали израненное тело.

– Яар но тэгрэ сэ эль врэг! – женский голос, звонкий и чистый как перезвон хрустального ручья, рассёк могильную тишину и вокруг дракона заплясала Серебряная Вьюга.

– Хольда… – просипела, неотрывно наблюдая за тем, как хозяйка Стужи выходит из снежного портала и опускается на колени перед умирающим драконом.

– Её поцелуй воскресил его дракона и пробудил скрытую магию, но чуть не убил человеческую ипостась Тиля, – Смерть вновь взмахнула крылом и видение развеялось.

Последнее, что я успела увидеть, как губы дракона стали синими, а по лицу и шее растеклась ледовая паутинка.

– Титан и Хольда принадлежат к одной стихии, они воплощение Стужи и Живой Вьюги, – продолжила Смерть, – Хозяйка Зимы искренне хотела помочь, но не учла, что её ледовая магия смертельно опасна как для простых смертных, так и для той, что охотится за тобой и камнем, который ты носишь на груди, Огонёчек.

– Дикая Охота… – осеклась, вспомнив мерзкий женский голос: «Сердце, принесите мне её Сердце…».

– Ты не ошиблась, она пришла за вами, – гарпия кивком указала на спрятанный под одеждой амулет. – Тогда на опушке кровь Тиля дала мёртвой Королеве первый ключ. Теперь ей нужна его душа.

– Не понимаю…

– Поймёшь, когда придёт время, – перебила Смерть, – верь тому, с кем тебя свела сама Судьба, Огонёчек, но бойся шёпота Теней и забудь о том, что говорят смертные. Их уста покрыты инеем лжи и гнилью чужих интриг. Лишь Сердце знает правду, лишь Пламя может провести сквозь Тьму, и лишь Живая Вьюга способна победить любое пророчество.

Слова впечатались в память огненным клеймом и гарпия продолжила, не дожидаясь вопросов.

– Магия Хольды поддерживает жизнь ледового Титана, но невольно убивает человеческую ипостась Тиля. Он теряет эмоции, а огонь в его сердце разгорается лишь во время битвы. Это суть его проклятия и дань трагедии, сделавшим его частью вечной Стужи.

– Но за что его прокляли?! – опешила – Он же…

– Проклятие наложила не Хольда, а Королева нечисти, использовав для этого кровь, оставшуюся на снегу, – перебила меня Смерть. – Тиль – ключ к печатям. Его магия и Сердце Бездны нужны Мёртвой вьюге, чтобы разорвать древние цепи, наложенные Ольгредом Стальнокрылым, и вырваться на волю.

– Погоди… – от шока перешла со смертью на «ты». – Он что, связан с амулетом?

Смерть многозначительно промолчала. Печати тоже. И в этой тишине ответ прозвучал громче, чем наяву…

Луноликая, во что же я влипла?!

– А та загадочная болезнь, поражающая детей…

– Не наглей, Огонёчек! – рассмеялась Смерть. – Я не справочное бюро, мне и так не следовало помогать тебе. Но… сердцу не прикажешь, люблю я бесстрашных героев.

На губах гарпии расцвела шалая улыбка. Взмахнув крыльями, она превратилась в дым. Последним, что я услышала, было:

– Не разочаруй меня, Тёмная леди!

Что ж, надеюсь, и впрямь не разочарую. По крайней мере, теперь я точно знаю, что случилось с Тилем и догадываюсь, как спасти его человеческую ипостась.