Заговор Красного Волка

Глава 33. ИЗ ТАЙНОГО ДНЕВНИКА

Г. СТАРЛИНГА ФИФФЕНГУРТА, КВАРТИРМЕЙСТЕРА

Пятница, 6 теала. Самый ужасный день в моей жизни. Неужели весь мир сошел с ума? Не, он уже давно такой; у меня просто не было глаз, чтобы увидеть.

Заснул поздно ночью, все еще записывая все, что произошло за столом губернатора. Достаточно пугающе, особенно покушение на жизнь леди Оггоск & диковинные вещи, которые Паткендл & леди Таша выкрикивали в конце. Но те события были пустяком.

Как & предсказывал мистер Герцил, оставшиеся пятеро из «почетной охраны» посла Исика — все люди Отта — каким-то образом получили сигнал от своего хозяина & покинули корабль до нашего возвращения. Мы сообщили во дворец & оставили это им. Мы вышли из Ормаэла с восходом солнца, делая честные восемь узлов на юг.

Однако менее чем в лиге от порта Ормаэл позади нас появился шлюп с двумя красными вымпелами на фок-мачте: серьезные новости. Мы развернулись, & через несколько минут маленький корабль оказался рядом.

Новости оказались ужасными: весь губернаторский дворец поражен говорящей лихорадкой! Пятьдесят охранников, слуги, повара, садовники &, конечно, сам губернатор, его жена & восемь детей. Все бормочут, у всех изо рта идет пена. Дворец наглухо закрыт — никого не впускают & не выпускают. Но есть & кое-что похуже. Леди Сирарис мертва! Обезумев от лихорадки или раскаявшись в собственных злодеяниях, она бросилась со своей тюремной башни в море. Тело до сих пор не найдено: похоже, она была в цепях, & железо унесло ее вглубь. Госпожа Таша & ее отец все еще плачут, несмотря на то, что эта женщина их предала. Любовь — такая безжалостная штука.

Но, конечно, лихорадка угрожает & «Чатранду»? В конце концов, мы ужинали с ними вечер за вечером. Доктор Чедфеллоу задавал вопросы командиру шлюпа & вскоре поверил его отчету: говорящая лихорадка, без сомнения. Затем пришла единственная хорошая новость за день. Повернувшись, он сказал, что нам нечего бояться.

— Разговорная лихорадка поражает мгновенно, если она вообще поражает, — сказал он. — Никто из нас не заражен.

Он отказался возвращаться в Ормаэл, но отдал строгие приказы о лечении больных.

— Пшено с черносливом! Больше ничего в течение двух недель! И пошлите мне весточку в Симджу об их состоянии!

Потрясенные, мы вернулись к работе на «Чатранде». Мы не заболели: слава богам, доктор оказался прав. Но я заявляю, что после Ормаэла этот корабль изменился. Впервые появилось сообщение о драке между парнями из Плапп Пирс & Бернскоув Бойз. Не побоище, но, предостережение о грядущих событиях, хуже которых быть не может: в Этерхорде эти две банды никогда не нарушают перемирие, не вступая в конечном итоге в войну.

Пассажиры первого класса заперлись за Денежными Воротами, боясь лихорадки, несмотря на слова врача. А внезапное возвращение бывших смолбоев, Паткендла & Ундрабаста, заставило языки болтать на каждой палубе.

Ни для кого не секрет, что у них с леди Ташей было какое-то приключение на Призрачном Побережье & что доктор & мистер Герцил их спасли. Это пугает всех до полусмерти. Толпа моряков остановила мальчиков на пирсе & вывернула у них карманы, спрашивая, нет ли у них каких-нибудь безделушек с Побережья. Вообще ничего, ответили они, но Паткендл сказал это, пощипывая кожу на ключице & глядя вдаль, как мужчина, скучающий по своей возлюбленной. Конечно, я знаю, кем она должна быть — мрачной маленькой ныряльщицей за жемчугом, Марилой, — но все равно это был странный взгляд; матросы чертовски встревожены.

Никто, естественно, не обыскивает богатых людей, и с этого начались неприятности. Герцил поднялся на борт этим утром только со своим мечом и сумкой через плечо, но добрый доктор прибыл с ящиком. Он был не больше тележки, но потребовалось девять сильных грузчиков, чтобы втащить его по сходням. Был ли он полон свинца? Чедфеллоу не подал никакого знака. «В мою каюту!» — приказал он, направляя их.

Но как только они ступили на палубу, мы все услышали это: далекий, ревущий мужской голос. Казалось, он исходил из нижних бревен самого «Чатранда». Это был голос сумасшедшего — злой, убийственный и радостный одновременно:

— ОТДАЙ ЕГО МНЕ! ОТДАЙ ЕГО МНЕ! ОТДАЙ ЕГО МНЕ!

Мы все замерли. Все, кроме Пазела Паткендла, который подбежал к Чедфеллоу & схватил его за рукав.

— Вы можете его слышать! Я знаю, что вы можете! Пожалуйста, Игнус…

Доктор повернулся и толкнул его так сильно, что мальчик упал на палубу. Паткендл вскочил и повернулся к нам, указывая пальцем.

— Вы слышали его! Все вы слышали его!

Но слышали ли мы? Голос смолк, матросы сотворили знак Древа & побежали по своим делам. И, да простит меня Рин, я сделал то же самое. Был ли когда-нибудь у человека более простой выбор: храбрость или вонючий страх? Я выбрал страх & во всем, что последует дальше, буду винить себя.

Позже утром я снова пересекся с мальчиками. У Пазела Паткендла был свежий синяк под глазом.

— Какая прокаженная собака поставила его тебе? — спросил я. — Кто следующий покинет этот корабль?

Они опустили головы.

— Роуз, — прошептал наконец Паткендл. — Он сказал, что это — мое последнее предупреждение.

Мой стыд стал еще сильнее. Я глубоко вздохнул и направился к двери капитана. Я постучал. Роуз распахнул дверь в мгновение ока.

— Что случилось? — воскликнул он. — Опасность, Фиффенгурт? Я не слышал криков. Мы в осаде? Скажи мне, скажи мне, разрази тебя гром!

Когда я пробормотал, что пришел узнать причину избиения одного из моих смолбоев (поскольку Кодекс запрещает даже капитану бить мальчика в отсутствие свидетелей), он посмотрел на меня как на сумасшедшего.

— Пазел Паткендл, — сказал он, — самый опасный человек на этом корабле. Я не должен был бить его — я должен был всадить нож ему в живот. Берегись!

Он вздрогнул, дико уставившись поверх моего плеча. Я наполовину выпрыгнул из своей кожи & обернулся: ничего. Роуз захлопнул за мной дверь.

Я прочистил горло. «Я не потерплю этого, капитан», — крикнул я, хотя & не очень смело. Он ничего не ответил, я повернулся & спустился по трапу, вниз & вниз, в кормовой трюм, в поисках этого таинственного голоса. Авгронги были там, как всегда, в полудреме, и изрядное количество огромных крыс. Но никаких незнакомых мужчин. Я продвигался вперед, выискивая что-нибудь необычное. Я поразился тому, насколько хорошо мы снабжены — достаточно зерна, сухарей & говяжьих чипсов, чтобы добраться до Этерхорда, & еще останется. Неужели все это было погружено в Ормаэле, пока я искал леди Ташу? Я решил расспросить Свеллоуза.

Итак, я был там, двигаясь на корму, & тогда передо мной появился этот хромоногий крысси! Он сидел там, на заднице, ожидая меня.

— Эй, ты, кыш, мерзавец! — крикнул я, ища, чем бы швырнуть.

И, спаси меня Рин, попрошайка ответил:

— Нет, мистер Фиффенгурт.

Я чуть не уронил лампу.

— Ты можешь говорить! — прошептал я.

Крысси просто кивнул, как будто мне не нужно было констатировать очевидное. На что я остолбенело кивнул в ответ.

— Меня зовут Фелтруп Старгрейвен, — сказал крысси. — Вы спасли меня из трюмной трубы. Я у вас в вечном долгу.

— Клянусь распускающейся ветвью чертового прекрасного Древа!

— Я бы с удовольствием поболтал, — сказал мне крысси. — Но ничего не поделаешь! Я убегаю от монстра. Не будете ли вы так любезны осмотреть товары, сложенные у бизань-мачты?

— Ты можешь говорить!

— До свидания, мистер Фиффенгурт. Я благодарю вас за вашу идролос & за мою жизнь.

Он повернулся & захромал в темноту. На краю света моей лампы он резко остановился & оглянулся на меня.

— Между прочим, — пропищал он, — все, что они вчера вам сказали, правда.

Затем он исчез. И через секунду Снирага промчалась мимо моих ног. Я погнался за ней — что, если я услышу, как он молит о пощаде из ее рта? Но она исчезла в темноте, как & крысси.

Моей Аннабель нравится это слово, идролос. Смелость видеть. Я стоял там, беспокоясь, что мой мозг дал течь. Затем я направился к основанию бизань-мачты.

Трюм «Чатранда» похож на подземелья замка. В нем есть комнаты и шахты, кошачьи тропы и туннели. Только на то, чтобы подсчитать, что там хранится, уходит целая неделя. Естественно, у нас достаточно древесины для любого ремонта, который может потребоваться Великому Кораблю. Есть запасное мачтовое дерево, обшивка, планки, слиперсы. Запасной бушприт. Даже кусок дуба для вырезания новой Девушки-Гусыни, если мы потеряем Ее светлость. Но когда я спустился к подножию бизань-мачты, то обнаружил грязные бревна, которые не имели никакого отношения к ремонту. Они были сломаны & разбиты. Изогнутые болты & треснувшие крепительные утки; с них свисали обрывки такелажа. Часть древесины даже обгорела.

— Боги огня! — сказал я. — Это части разбитого корабля!

Но какого? Обломки были не с Призрачного Побережья — эти куски были спрятаны под товарами, которые мы взяли в Этерхорде. Мы таскали этот мусор месяцами! И огромные бревна: самые большие, которые я когда-либо видел, за исключением тех, из которых сделан сам «Чатранд». И на что, ради всего святого, они пригодны? Вообще ни на что, насколько я могу судить, разве что за борт бросить…

И тут я услышал шорох позади себя.

— Выходи, кем бы ты ни был, забери тебя ад! — зарычал я, разворачиваясь. — Фиффенгурт тебя не боится!

Никто не вышел. Но теперь я стоял перед сломанной балкой с медной лицевой панелью. «ИТС ЧАТРАНД, — гласила надпись. — КАЮТА КАПИТАНА. СТРОГО КОНФИДЕНЦИАЛЬНО».

Мое сердце словно сжала холодная руку мурта. Я посмотрел дальше: там была дверь каюты с гербом Семьи Чатранд. Рваная парусина с вшитым в подол словом ЧАТРАНД. Спасательный жилет «Чатранда», разорванный пополам.

Это зло, подумал я. Зло из Преисподней.

Я смотрел на наше собственное кораблекрушение. Я имею в виду его имитацию: вот примерно столько & было бы выброшено на берег, если бы мы потерпели крушение. Выбросить за борт — именно для этого & годился этот хлам.

Мне пришлось сесть. Кому-то нужно было, чтобы мир считал нас потерпевшими крушение. Кто-то хотел, чтобы «Чатранд» исчез.

Голос крысси эхом отдавался в моем мозгу: Все, что они вчера тебе сказали, правда. Пацан & госпожа Таша сказали, что мы собираемся пересечь Неллурог с (да поможет нам Рин) Шаггатом Нессом на борту. И что его маг жив & стоит за всем этим. И что император хочет войны.

У меня дрожали колени. Кому я мог рассказать? Кому я мог доверять из восьмисот душ? Только двум смолбоем, богатой девушке и крысси.

Сделай что-нибудь, Фиффенгурт, сказал я себе. Доверься кому-нибудь. Сформируй банду. Забери корабль у Роуза.

Я сел, поставив лампу между ног. Я подождал пять минут, потом еще пять. А потом было уже слишком поздно.

— ЧЕЛОВЕК ЗА БОРТОМ! ЧЕЛОВЕК ЗА БОРТОМ! ДВА РУМБА ПО ПРАВОМУ БОРТУ!

Голоса слабо доносились до меня. Я подумал: что теперь будет, кашалот мне в глотку, как все может стать еще… *

* В этот месте дневник мистера Фиффенгурта разорван надвое: оставшиеся страницы потеряны.

РЕДАКТОР.