Выжить в приличных условиях

Глава 20

Молодые ратаны хорошо обустроили свой лагерь. Находясь немного в стороне от основной дороги, он был хорошо скрыт кустарником. Небольшая круглая поляна уже имела кострище, временный стол и скамью. Сухие наколотые дрова притаились за каменной насыпью, а небольшая тропинка уводила в сторону и спускалась по крутому склону к небольшому ручью. Две палатки хранили вещи пятерых молодых, рослых парней, которые, усевшись напротив, рассматривали меня как диковинную зверюшку.

— Молодая…

— Угу, и уже с дитем…, — все дружно посмотрели на настороженного Сая, кормившего Тара.

— Ну, судя по мужу, не такая и молодая…

— Муж? На нем же рабский ошейник. Да и по возрасту он ей скорей в отцы годится, а не в мужья.

— Да и дите на нее совсем не похоже.

— Уважаемый ратан Эвран, — не выдержала я, — а вы точно выживите с таким подкреплением? — искренне беспокоясь, обернулась на своего провожатого. Тот, разгрузив нашу повозку, перепрягал свою лошадь и пересматривал оружие.

— Они — хорошая наживка, — пряча улыбку, заметил ратан.

— А-а, это, которая много кричит и быстро бегает?

— Эй! Мы вообще-то все слышим! — возмутился тот, кто был представлен капитаном отряда и сыном Эврана. Имя я, к сожалению, не запомнила, искренне растерявшись от такого количества здоровых парней.

— Да, ладно, — хмыкнула я. — Я тоже тут малость растерялась, что за пять минут меня матерью сделали и женить успели.

— Вы интересная личность, — миролюбиво заметил один из парней. — Старший ратан Эвран редко кого сопровождает. Вы есть, случаем, не хотите? Мы тут рагу сделали, но его много получилось, так что угощайтесь. Все равно с собой взять не сможем.

— Благодарим за угощение, — опередил мое возражение Рух, мне от этих балаболов ничего принимать не хотелось, но от котелка действительно пахло ароматно, и, предвкушая сытный ужин, я расслабилась.

— Вы что же, ночью пойдете? — Сай, прихватив объевшегося Тара, подсел ко мне. Котогрив широко зевнул и медленно переполз ко мне на колени, громко при этом затарахтев, чтоб не прогоняла.

— Задерживаться опасно, — пояснил ратан Эвран. — Парни сказали, тут много народу бродить стало.

— Почему? Все хотят поймать шигеру?

— Не-е, единорога, — объяснил парень, предложивший рагу.

— А они разве не вымерли? — удивилась я.

— Видимо, это последняя пара была, — покосившись на отца, заметил молодой ратан. — Самца поймали и в город отвезли. Я слышал, глава уже приказал рог отпилить и в качестве дара королю отправить. А самку как раз шигера задрала. Мы клочки жемчужной шерсти нашли. Кровищи много, точно живой не ушла.

— Жаль, — тихо проговорил Рух, присаживаясь рядом с котелком и взяв ложку, стал накладывать мне первую порцию. — Говорили, если напоить котогрифа в молодом возрасте молоком единорога, он перестает быть таким прожорливым и становится более терпеливым к голоду.

— Ой, вот бы нам такого молока раздобыть, — простонал мечтательно Сай.

— Согласна. Было бы волшебно, — улыбнулась я, принимая тарелку от Руха. — Благодарю за еду.

— Угощайтесь.

Пока мы ели, парни расстелили карту и показывали ратану Эврану, где обнаружили кровь единорогов, и где заприметили следы шигеры.

— К месту стычки пойдем, — заметил старший ратан.

— Зачем? — удивился его сын, — мы же четкие следы вот тут у ручья и переправы нашли. Уходит она.

— А место стычки вы хорошо осмотрели?

— Да.

— И кто с кем сражался?

— В смысле?

— В смысле единорог напал на Шигеру или шигера на единорога, — встрял Сай, напрашиваясь на похвалу. — Если шигера напала на единорога, то могла его сожрать, от того стать сытой и медленной. А вот если единороги напали, то она могла быть раненой и стать более злой.

— Верно, говоришь, — кивнул ратан Эвран, — Кстати, самца единорогов, когда поймали?

— Вчера, и говорили, что он весь в крови был, но ран на нем не обнаружили. Место мы осмотрели, но там бой серьезный был, трава и кусты знатно вытоптаны и кровью залиты…

Рух неожиданно вздрогнул и растерянно вгляделся в карту, после поднял голову и осмотрелся. Я, сидевшая рядом, удивилась такому поведению, но поинтересоваться не успела. Ратаны, получив приказ выдвигаться к месту схватки, повскакивали со своих мест и, помахав нам на прощание, нырнули в кусты, где укрывались их лошади.

— Это место под защитой артефакта, — предупредил нас старший ратан, — Пока его не отключат, ни монстры, ни демоны, ни огры вам не страшны. Да и люди с дурными намерениями к такому артефакту близко не подходят. Завтра отдадите письмо ведущему каравана, и он доставит вас в Белиурм. В Храме скажете свое имя, и вас устроят. Я за вами чуть попозже заеду.

— Да, старший ратан. Берегите себя.

— Обязательно, — улыбнулся мужчина и, махнув рукой, последовал за молодняком. Я выждала, когда шум от всадников затихнет, и обернулась к задумчивому невольнику:

— Ру-ух…

— Лира? — растерянно моргнул он.

— Что это была за реакция на описание места стычки единорогов?

— Я подумал, что самка единорогов может еще быть жива, — не стал юлить Рух.

— Почему? — Сай вылизывал тарелку, и я, остановив его, ополовинила остатки своей еды.

— Во-первых, ратаны сказали, бой был сильный. Все залито кровью, сломано и вытоптано. Во-вторых, самец единорога залит кровью, но не ранен…

— И-и? Что это тебе говорит?

— В это время года единороги готовятся стать родителями. И думаю, монстр выбрал более слабую цель, — задумчиво проговорил Рух. — Самка вынашивает детенышей и становится медлительной и неповоротливой. То, что бой был сильный, говорит, что самку ранили, но самец пришел ей на помощь и отогнал шигеру. Возможно, все залито кровью, потому что самка металась, уходя от монстра, а ее самец гнал его прочь.

— Но почему ты думаешь, что она жива? — вернулась я к начальному вопросу.

— Если в паре единорогов кто-то гибнет, то второй остается рядом с телом и умирает от одиночества и разбитого сердца.

— Жестоко…

— Магия любви и верности у каждого своя. Зато благодаря этому души этих магических существ возрождаются заново и одновременно, и пара вновь соединяется. От того их верность и любовь только крепнут, и магия их чувств творит чудеса.

— Вместе навсегда, — заметила я, как-то не к месту вспомнив о родителях. — Но если самец вышел на людей и был пойман…, — я растерялась от догадки и посмотрела на Руха, тот кивнул.

— Он скорей всего уводил людей и охотников от своей самки и возможно детенышей.

— Но если она ранена, — всполошился Сай, — она же может умереть! А ее малыши…

Засунув последнюю порцию рагу себе в рот, я с тихим вздохом подняла взгляд к темнеющему небу. Феи тремя светлячками парили над стоянкой, а у меня стала зудеть правая щека от пристального взгляда Руха и Сая. Вот пятой точкой чую, стоит только расслабиться, как меня уговорят пойти на поиски самки единорога. Но они же действительно, такие красивые…

В детстве моя мама, имея дар говорить с животными, ухаживала за такой парой. Я помню их, потому что любила, как и мама, расчесывать маленьким жеребятам гриву и хвост. Бабушка всегда в такое время говорила, что Великий Лиурх присматривает за нами, ведь он любит единорогов и следит за ними… Вот только когда на маму напали, единороги пали первыми, пытались защитить ее…, а вот их дети…, я точно помню жеребят. Маленьких, сверкающих в темноте словно жемчужины, пропитанные лунным светом…

— Рух…, ты же видел карту…, есть предположения, где может спрятаться самка?

— Есть. Если спустимся вниз по ручью, начнутся скалы, в них есть пещеры. Многие достаточно большие, чтобы в них могли укрыться даже единороги.

— Тогда завтра посмотрим.

— Может сегодня? — встрепенулся Сай, умоляюще смотря на меня. — Она же ранена.

— У Сая хороший нюх, — неожиданно заметил Рух, — по запаху мы их даже сейчас найдем.

— Почему мне кажется, что здравомыслие только у меня есть. А если мы на шигеру нарвемся?

— Так за ней старший ратан с командой ушли, — напомнил Сай.

— А единорога люди схватили, значит, точно шигеры рядом нет, — добавил Рух, и оба уставились на меня. Но добил меня все же Тар. Неожиданно скатившись с моих коленей, он принюхался и, жалобно мявкнув, устремил свой золотой взгляд в сторону тропинки.

— Он чувствует кровь, — восхищенно прошептал Сай, — мы быстро найдем единорога-маму и вернемся.

«Вернемся» — я сломалась именно на этом слове, так как рассчитывала спать в повозке, думала, прогуляемся туда и обратно, но не получилось. Тар взял след моментом, феи, заметив наше движение, подсветили дорогу, и мы, не смотря на надвигающуюся ночь, довольно быстро двинулись вдоль ручья. Дорога до скал заняла около часа, и я уже мрачно посматривала на своих спутников, когда Сай, тихо вскрикнув, пустился наперегонки с котогрифом прямо по воде ручья, убегающего в скалы. Переглянувшись с Рухом, мы поспешили следом.

Нависая друг над другом, скалы образовали небольшой проход, словно великаны наклонились дружно над водой, чтобы утолить жажду. Феи высветили темные стены, эхо усилило звуки ручья, поющего среди камней, и спустя пару минут я уловила тихое жалобное ржание.

— Она жива, — обрадовался Рух, устремляясь к повороту, за которым пропали Сай и котогриф. Пустившись чуть ли не бегом, мы налетели на застывшего Сая. Королева выхватила своим светом его фигуру. Блеск слез на щеках мальчика заставил меня осмотреться с осторожностью. Единорог лежала на камнях, залитыми кровью, а у ее живота испуганно замерла пара жеребят. Белые, сияющие как драгоценности.

— Умирает, — неожиданно громко всхлипнул Сай.

— Она потратила все силы на рождение малышей, — прошептал Рух, обнимая мальчика.

— Замолчали оба, — недовольно огрызнулась я. — Я не для того тащилась сюда, чтобы лошадей хоронить. Тар, кусишь кого, я тебе хвост на половину укорочу.

Котогриф, с интересом принюхавшийся к единорогам, недовольно мякнул, но, вскочив на булыжник подальше от воды, с интересом стал наблюдать за мной. Единорожки испуганно прижались к телу матери, своими темными глазками они следили за мной, а я, поняв, что с малышами все в порядке, осмотрела замершую самку. Она никак не отреагировала на мое приближение, только из полуоткрытого глаза по ее морде скатилась слеза, а из горла вырвался такой стон, что у меня волосы встали на руках. Сай заплакал. Рух прижал его к себе.

— Можете посветить мне на рану, — попросила я королеву и ее помощниц, и уже через несколько секунд передо мной проявился бок. Три длинные раны, оставленные когтями шигеры, тянулись от спины с крупу единорога. Кровь еще сочилась в нескольких местах, иссушая и ослабляя некогда сильное и прекрасное животное. Свет ее шерсти уже не мерцал, и можно было согласиться с моими подопечными, что самка скорей мертва… Вот только сдаваться не хотелось. Порывшись в сумке, я нашла руноскрипт исцеления, что оставила себе и, полыхнув зажигалкой, сожгла его над боком единорога.

Реакция была моментальная. Раны прямо на глазах затянулись, и кровь остановилась. Единорог издала вздох облегчения.

— Рух, ты ведь знаешь, чем питаются единороги?

— Да.

— Тогда бери фею, Сая и марш за добычей провианта. Я пока еще пару рун исцеления сделаю, но единорогу надо будет поесть, чтобы появились силы.

— Мы быстро, — пообещал Рух, а Сай, отирая слезы рукавом, с надеждой спросил:

— Она точно не умрет?

— Если только от голода, — фыркнула я, хотя сама не была уверенна, хватит ли сил у единорога выжить, потому, не теряя времени, открыла сумку и, достав бумагу и чернила, принялась за изготовление новой руны. Тар тихо подкрался, осмотрел тяжело дышавшего единорога, дрожащих жеребят и, ступая широкими лапами, направился к малышам. Я замерла, не понимая, что задумал наш кошак. Он же сытый!

Но Тар втиснулся между жеребятами и тихо затарахтел, распушая при этом свою шерсть. Жеребята перестали на него нервно коситься и, принюхавшись, явно успокоились. Только после сожжения третьей руны единорог стала двигаться и подняла голову. Тар тут же слинял, а самка, проверив своих малышей, посмотрела на нашу команду, застывшую перед ней. Сай осторожно поднес ей поближе стебли травы и так же осторожно отошел.

— Пока мы собирали траву, — неожиданно предупредил меня Рух, — мы видели огонь костра охотников. Думаю, завтра они уже обнаружат это место…

Покосившись на помошника, я молча развернулась и направилась на выход. Усевшись на еще теплый камень, я задумалась. И что теперь? Дождаться охотников и сдать им маму с жеребятами?

— Позвольте мне остаться рядом с ними, — Рух опустился передо мной на колени. — Это явно последняя пара. Если самец в городе погибнет, то и самка долго не проживет…

— Охотников явно больше одного, — заметила я. — Будешь драться?

— Иногда оно того стоит, — раб склонил голову.

— Иногда? — я посмотрела на застывшего Руха, а тот нахмурился и, подняв голову, и с каким-то отчаянием и надрывом произнес:

— Всегда, если ты защищаешь слабых.

— Да, мама и папа тоже так говорили, — заметила я и, помолчав, велела, — иди в пещеру, проследи чтобы единорог поела. Я скоро приду и скажу свое решение.

— Да, — Рух явно не хотел следовать моим словам, но ошейник заставлял его двигаться. Проследив за его тяжелой походкой, я достала из сумки подвеску в виде небольшого опала в медной оправе. Драться? Силы явно будут не равные… Отдать? И смотреть, как гибнут в людской алчности последние искры любви и преданности этого мира? Бабушка бы точно не одобрила. Она бы потратила все свои силы, все свои возможности, но сохранила бы то, что так любила ее дочь…

Мои руки дрожали, и подвеска зашаталась под моими пальцами. Сунув ее в карман, я решила прибегнуть к знакомому методу восстановления спокойствия. Достав бумагу, написала:

«Мне страшно. Так страшно, что я провалюсь и не смогу выполнить желаемое, что у меня трясутся пальцы. В голове столько мыслей, но могу ли я позволить страху взять над ними верх? Могу ли отказаться от спасения жизни прекрасного существа только потому, что страх толкает меня быть жертвой. Мне хочется, чтобы это меня спасали, гладили по головке и говорили, что все будет хорошо, но… Я ведь не такая слабая, как Сай? Или раненый единорог?

Мама и папа очень любили друг друга. В своей любви и верности они были так похожи на этих созданий, что у меня появляется чувство, что если я отступлюсь, то предам их. Как жить с таким грузом после?

Не хочу представлять… Хочу хоть один раз сказать: «Я это сделала! Всем страхам и людям на зло! Сделала! Защитила! Спасла!»

Бумага привычно вспыхнула и, проследив, как она полностью занялась огнем, я отпустила ее край. Огонь превратил все в пепел и погас до того, как коснулся земли. Посмотрев на пепел, что стал разноситься под дуновением ветра, я решительно встала и направилась к единорогам. При моем появлении Сай и Рух вскочили на ноги. Достав из кармана медальон с опалом, я протянула его Руху.

— Остаешься за старшего. Тут магия иллюзий, представишь, что единороги это обычные лошади и как самка сможет передвигаться, переберетесь в лагерь ратанов.

— А вы куда, Лира? — растерялся Рух.

— В город. Храм ждет меня. Вернусь сама дня через три. Если ратан Эвран вернется раньше, скажите, что сама приеду, пусть присмотрит за вами. На счет лошадей, — я кивнула в сторону единорогов, — скажете, купила для бабушки, и если можно, надо будет вернуться домой, чтобы оставить их ей.

— Хорошо…, — Рух растерянно оглянулся, как я прошла к Саю.

— Останешься с Таром тут. Около ручья живут грызуны, поучитесь с ним охотиться. Если будете встречать охотников, выкупайте у них мясо, но оставайтесь здесь и приглядываете за лошадьми.

— Да! — Сай довольно заулыбался, а я шагнула к настороженному единорогу. Опустившись рядом на колено, я достала из сумки чистый платок и протянула его вперед.

— Мама говорила, единороги очень умные, только говорить на нашем языке не умеют. Очень на это надеюсь и прошу слушаться моих друзей, — единорог дернула ухом и не сводила с меня глаз. Я же, чуть подвинувшись, стерла следы слез с белой морды и, заметив, как под моими пальцами шерсть переливается светлыми бликами восстановления сил, улыбнулась. — Тебе еще малышей кормить, береги себя. Больше никто не сможет тебя обидеть. Обещаю.

Убрав платок в сумку, я обернулась к Руху, молча разглядывающего опал.

— Справишься с такой магией?

— Да, Лира. Справлюсь. Когда вас ждать?

— Трудно сказать. Надо будет понять, что от меня хотят в Храме. По возможности я пришлю сообщение, так что проверяйте лагерь ратанов. С лошадьми в город не ходите. Если кто вас тут застанет, что говорить, сами придумаете, но думаю стоит упомянуть что вы под защитой ратанов.

— Хорошо, сделаем, как скажете, но как же вы в городе одна?

— Караван меня до Храма доставит, а там я сопровождение попрошу. Не переживайте. Главное Тара голодным не держите.

— Так, может, его молоком напоить? — тут же вклинился Сай.

— Единорогтсильно пострадала. — неожиданно заметил Рух. — И я бы все же попросил воздержаться от его изьятия. Если возьмем для Тара, малышам может не хватить еды для того, чтобы стать сильными.

— О-о, — растерялся Сай. — Что ж ты раньше не сказал?

— Думаешь, это все бы изменило? — хмыкнула я. — Для начала откормите самку, чтобы у нее вообще молоко появилось, а после уже будем решать, поить им Тара или нет. Кстати, я оставлю вам двух фей, но королеву заберу с собой.

— Как скажете.

Сай вызвался проводить меня до лагеря и забрать спальники. Чуть отойдя в сторону, я обернулась, и мальчик, проследив за моим взглядом, тихо охнул. Картина разительно изменилась. Вместо семьи единорогов среди камней теперь затаилась компания бурых, домашних лошадок. Свет от Фей освещали их большие глаза, но ни рога, ни мифической шерсти видно не было. Рух расчищал площадку от камней, желая развести костер и прогнать хоть немного сырость из этого места. Я кивнула и, развернувшись, поспешила в лагерь. Рух с его заботой сможет сохранить и Сая, и единорогов, и даже Тару не даст покусать малышей. С ними все будет хорошо, а что выйдет у меня? Время покажет.