Выжить в приличных условиях

Глава 17

Громкий мяв и грохот на кухне заставил меня открыть глаза. Не успела я откинуть одеяло с желанием придушить новорожденного обитателя нашего дома, как тихий шум шагов подсказал, что Сай уже несется все улаживать. Несмотря на это я все же поднялась. Дни моего отпуска пролетели быстро, и сегодня уже надо будет уезжать, а перед этим еще необходимо сделать много дел.

Выглянув в окно, я оглядела наш сад. Буквально за неделю он заметно преобразился. Ветви деревьев налились силой и тянулись вверх. Трава под ними стала зеленее и гуще, а семицвет превратился из небольшого куста в древесный кустарник и уже несколькими шапками поднимался над землей на витиеватых стволах. И все это потому, что сюда переехали жить эльфы. Нет, они не поселились у нас в саду, они просто выкупили все земли, что были вокруг нашего поместья.

Фиомуро, немного успокоившись, признал деда. Наконец, мы узнали, что когда он был юн, то сбежал из дома в поисках приключений. Вот только неподготовленный юноша доверился не тем, кому следовало, и получил рабский ошейник. Первой же покупательницей оказалась женщина, что приковала его в саду, заставляя сохранять ее возраст без увядания. Неволя и постоянный отток магических сил полностью стерли отзвуки следа Фиомуро для его соплеменников. И только смерть бывшей хозяйки позволила получить надежду на спасение в моем лице.

Я же одела его в целебные одежды, отдала снежную лилию, а также позволила заниматься любимым делом и, самое главное, не трогала его магию. Фио стал быстро восстанавливаться и уже в городе оставил отзвуки своего возвращения. Сначала клан Осени их уловил, а после прибыли зимние в наше поместье и подтвердили его магический след. Защита нашего поместья поставила их в тупик и заставила старого главу прибыть самостоятельно.

Узнав, что защита не пускает эльфов в наши владения, он решил действовать через Храм, зная, что я с ним связана. Разумеется, тит Ольгус, помня о любви бабушки к эльфам, решил не отказывать им в помощи. Хотя разумно настоял на отсутствии оружия. Поговорив с главой клана Зимы, я все же объяснила действие ошейника и невозможность отпустить в течение трех лет Фио из поместья. Так как среди эльфов не было принято общаться с рабами, такие новости стали для них шоком, но, проверив ошейник, они посмотрели на Фиомуро, на фей, прикинули, что отец Фио болен и ему все же лучше находиться рядом с сыном, и на следующий день выкупили земли, предупредив, что на следующие три года их резиденции переезжают к нам. Так что теперь справа у нас проживает Осень, слева Зима, а за поместьем притаились остатки клана Летних. Почему последние сюда приехали, не знаю, но это позволило Осенним настоять на вооруженной защите всей земли нашего городка, чему глава города был очень рад. И одна пожилая особа, в виде моей бабушки, особенно. Теперь каждое утро у нас на веранде было не протолкнуться от ушастых. Они приходили по поводу и без. Подлизывались к бабушке, принося ей свои руноскрипты и показывая их создание. В последнем я тоже принимала активное участие.

Во всем этом эльфийском хаосе вылупился наш котогриф. Первое впечатление, когда я открыла глаза и увидела золото его глаз, было: «Ути, какая прелесть!». Светло-серый мех казался плюшевым, милые ушки так и манили их потискать, огромные глазки, широкие лапки… В нем все было прекрасно, ровно до тех пор, как эта прелесть не облизала меня шершавым языком. Мне на мгновение показалось, что с меня кожу содрали. Но этого было только начало. Пока я вставала и переодевалась в желании накормить новорожденного, он сгрыз мои тапочки, опрокинул вазу с цветами, попробовав цветы на вкус, получил себе занозу от шипов в нос. Испугавшись боли, понесся по дому, сбивая все, что плохо стояло и лежало. Как оказалось, это было все, кроме громоздких шкафов. На шум поднялись Рух и Сай, и «веселье» по поимке лохматого комка шерсти утроилось. Заноза выпала, и этот котофей решил, что мы с ним играем в догонялки. Вследствие чего пострадал коридор, гостиная и кухня. Спасла всех бабушка. Она принесла из кладовой несколько кусков мяса, и котогриф рванул к ней. Громко урча, он вцепился в мясо и забыл об играх, а бабушка, к сожалению, вспомнила о беспорядке, что он оставил, и пока он ел и нежился у нее в руках, я со своими помощниками наводила порядок в доме.

Так в поместье стало на одного постояльца больше, но головной боли он доставлял всем остальным. Если мы пропускали выдачу еды этому непоседе, он отправлялся на охоту. И добычей считал все, что двигалось и вкусно пахло. Потому он попробовал на зуб фей, за что его оттаскали за усы, эльфов — за что ему оттянули уши, от нашей коровы он получил копытом по лбу. После этого удара я поняла, что наш котогриф бессмертный и смирилась с его существованием. Я и Сай договорились о дежурстве. Рух ходил в мясную лавку закупаться мясом, от чего мясник стал нам делать скидки, как постоянным покупателям.

Рух предлагал дать котогрифу имя, но выбрать одно пока не получалось. Я звала его Занозой, Сай Обжорой, эльфы — Заразой, бабушка — Пушистиком. Феи поносили его таким писком, что там явно было больше одного имени. Рух же относился к нему с нежностью и, почесывая за ушком, говорил, что только я могу дать ему имя, так как меня пометили, как его маму.

Эх, я еще даже парня не завела, а уже дите получила. Но имя все же дать необходимо. Так что сегодня мне надо было доделать ошейник и наречь нашего шалопая. Иначе в путешествии его могут пустить на шкурки, а я за неделю все же прикипела к этому непоседе, так как только он мог так нежно мурлыкать у меня на руках и сладко сопеть с полным пузиком.

Рунистика используется в нашем мире везде. В домах и на дорогах, в путешествиях и выделке изделий. Ею можно метить личные вещи и создавать нечто новое. Учеба в рунистике идет всегда, потому я не сильно возражала наличию в нашем поместье эльфов, что показывали свою работу с рунами. Именно они подсказали мне, что сделать с котогрифом и обезопасить его от пропажи. Ошейник мы подобрали ранее, и сейчас я вписывала на внутренней стороне ошейника руну защиты — чужой человек не сможет прикоснуться к котогрифу, руну слежки — позволит знать, где лохматый непоседа. Руна призыва — даже если кот будет далеко, он услышит мой зов и не успокоится, пока не вернется. Осталось только дать ему имя.

Передо мной опустилась чашка ароматного чая и тарелка с сырниками.

— Не стоит работать на голодный желудок, — заметил Рух.

— Знаю, но хотелось доделать это побыстрей. Сегодня же еще за тарой приедут.

— Там все готово. Не переживайте.

— Из Храма вестей еще не было?

— Нет и, зная, что тит Ольгус любит поспать, думаю, раньше десяти новостей ждать не стоит.

— Согласна. Но все же не хотелось бы уезжать из дома ночью.

— Вы решились дать малышу имя? — Рух кивнул на ошейник.

— Да. В любом случае надо его с собой забирать. Бабушке с ним одной не сладить — или всех эльфов перекусает, или фей переловит. Он хоть последних и не ест, а облизывает, но малышки жалуются. Крылья после его слюней долго отмывать и сушить приходиться.

— Назовем его Слюнявый Обжора, — предложил Сай, вваливаясь вместе с котогрифом на руках ко мне в комнату. Мелкого занозу он держал под передние лапы, отчего набитое брюшко отчетливо выделялось на вытянутом теле. Недовольно мякнув, котофей извернулся и, вырвавшись, бодро посеменил ко мне. Запрыгнув на колени, громко заурчал, подлизываясь, чтобы его не прогнали.

— Имя должно помогать ему расти, — спокойно заметил Рух, не удержавшись и погладив меховушку за ушком. — У него уже появились зачатки для крыльев. Имя должно появиться до первых перьев.

— М-м, у меня есть имя, — вглядываясь в довольные золотые глазки, заметила я.

В прошлой жизни был один котогриф, что служил одному рыцарю. Это был очень красивый и сильный зверь. Я любовалась им, но он погиб от побоев того невежи. Сожаление, что такой зверь погиб, часто кололо мне сердце, и я думала, что если такой красавец погиб, то и мне не суждено выжить… Сейчас мне хотелось, чтобы эта непоседливая меховушка, мурлыкающая у меня на коленях, имела хорошее и счастливое будущее. И прожила достойную жизнь за себя и своего собрата.

— Я назову его Сила небес — Тар.

— Ого, — восхитился Сай. — имя настоящего война.

— Мне тоже нравится, — довольно кивнул Рух, а я, выписав руну имени на ошейнике, сделала отметку хозяйки и, подняв полоску кожи, посмотрела на своего питомца.

— Тар, надо надеть ошейник, — котогриф настороженно принюхался, лизнул мне палец и поднял голову, чтобы было удобно застегнуть замочек. — Ты ж, моя прелесть, — восхитилась я такой смирности и, потискав меховушку еще пару минут, отдала его Саю. — До отъезда без происшествий. Можете в саду поиграть, но чтобы ни одна фея не пострадала.

— Хорошо. Тар, идем!

Мальчишки убежали, а я, перепроверив приготовленные ранее сумки, спокойно позавтракала и, спустившись, столкнулась с Фио.

— Вы сегодня уезжаете, Лира? — уточнил он.

— Да. Ты сейчас не занят?

— Нет. Нита Лируса ушла в сад набрать яблок для нита Комулоса. Сказала, что именно он приедет за тарой.

— Что ж, хорошо. Тогда и нам есть время уладить все с твоим ошейником.

— Что вы хотите уладить? — Фио с интересом посмотрел на бумагу и стилусы в моих руках.

— Я уезжаю. Все, что смогу делать, это присылать бабушке письма, но у меня к тебе просьба. Последи за ней. Не давай скучать и напоминай ей вовремя есть и ложиться спать. Она порой пропадает в работе, но в ее возрасте это уже опасно.

— Вы хотите, чтобы я использовал магию? — Фио смотрел на меня спокойно, но внутри его глаз была печаль прошлого, и я отрицательно покачала головой.

— Не надо магии. Бабушка будет против. Она считает, что жить надо столько, сколько небеса тебе отмерили. Использовать силы других для эгоистичных желаний плохо, так учил Великий Лиурх. Это разрушает гармонию души и тела, так что мне от тебя нужен только присмотр. Целебные амулеты сделают все остальное. А это для тебя, — я положила на стол подготовленный ранее руноскрипт. — Пройдет три года, и я не знаю, буду ли я рядом с тобой или нет, но продлевать рабство, в любом случае, не планирую. Как только минует три года, ты должен капнуть каплей крови в этот символ. Я говорила с титом Ольгусом, он сказал, что магия руноскрипта сработает и откроет ошейник. Сам металл отдашь ему вместе с руноскриптом. Он все уничтожит.

— Ошейник можно дорого продать, — заметил глава Миарам, незаметно поднявшись на веранду.

— И поработить еще чью-то жизнь? Не, я против. Великий Лиурх был недоволен рабством и насилием. Так что лучше уничтожить.

— Не рано? — Фио растерялся, когда я, свернув руноскрипт, всунула ему его в руки.

— Не, лучше сейчас, а то потом могу забыть или передумать, — засмеялась я.

— Боюсь, с последним нита Лируса будет не согласна, — заметил Рух.

— Потому лучше забери это сейчас, а то у бабули рука тяжелая, — улыбнулась я.

— В таком случае примите от нас ответный дар, — попросил глава Миарам. — он протянул мне несколько листов бумаги, сшитых книжечкой. — Вы владелица королевы и должны знать, какой магией обладает эта кроха. Возможно, в будущем она вам поможет творить чудеса, и мы будем рады посмотреть на это.

— В будущем? Хотите сказать, вы останетесь здесь и после освобождения Фиомуро?

— Нам здесь понравилось. Тем более, здесь есть семицвет, а он в простых местах не растет, да и сахар вы делаете отменный.

— Я думала, семицвет растет благодаря вам.

— Мы можем усилить то, что есть. Эта земля оказалась наполнена благословением небес. Такое глупо упускать.

— Благословением? — удивилась бабушка, она вернулась из сада. Феи поставили на крыльцо несколько корзин с яблоками.

— Это трудно объяснить. В нашем мире силу божественной Силарвилии мы ощущали именно так. Когда клан Весны говорил об окончании темных времен, они говорили, что появится божественное благословение, и мы его обнаружили здесь.

— А я-то гадала, что вы так быстро переехали, — хмыкнула я. — Вот только не пойму, откуда тут оно могло появиться.

— Нита Лира! — Сай примчался к веранде, — гости приехали!

— Гости? — удивилась бабушка.

— Нит Комулос едет, а с ним, — мальчик довольно посмотрел на меня. — А с ним Тайли!

— Что?! Тайли? Ты уверен?

— Да, да, это точно он! Я его по голосу узнал.

Не думая долго, я бросилась к воротам, но не успела сбежать с крыльца веранды, как повозка с гостями повернула в наш двор.

— Добра и процветания, — поклонился нит Комулос.

— И вам того же, уважаемый, — отозвалась бабушка. — Устали с дороги? Чаю?

— Не откажусь? — нит бодро спрыгнул с повозки, а я застыла, смотря на стройного эльфа, со знакомыми зелеными глазами.

— Сильно я изменился? — улыбнулся эльф голосом Тайли. Я зажмурилась, потрясла головой.

— Тайли?

— Да, — засмеялся эльф и, поднявшись, ловко спрыгнул с повозки. — Меня прислали к вам с предложением для фей.

Тайли что-то говорил, но я не слушала, подскочила к нему, стащила капюшон с головы и удивленно охнула, увидев на ровной голове без шрамов светло-зеленоватый пушок волос. Его кожа очистилась от рубцов и шрамов, следы ожогов пропали, и овал лица выпрямился.

— Но как?! — слезы радости покатились по щекам.

— Это же ваша работа, — усмехнулся Тайли, стирая мои слезы. — Помните руну, что вы мне подарили?

— Но она же… Я же…

— Вы вложили в нее свои силы и чувства, — заметил Тайли, — волшебный стебель, что дополнил Фиомуро, усилил рост ее силы, а волшебная пыльца королевы активировала сокрытую магию. Я и сам не ожидал такого, но феи сказали, это ваша заслуга. Вы слишком сильно хотели мне помочь.

— Я так рада…, — я отерла слезы. — Рада, что это сработало. И что ты приехал! Моя бабушка так хотела с тобой познакомиться. Идем, я вас представлю! — схватив Тайли за руку, я потащила его к крыльцу, но вперед вышел глава Миарам. Потрясенно смотря на моего друга, он прошептал:

— Весна! — и опустился перед ним на колени. Фиомуро, с интересом оглядев Тайли, довольно улыбнулся и так же опустился на колени.

— Ну и что это значит? — растерялась бабушка.

— Тайли оказался тем еще красавчиком, — засмеялась я, стараясь прикрыть смущение своего друга и давая знак Руху поднять коленопреклонённых эльфов.

Пока я представляла Тайли бабушке, и мы накрывали на стол, феи погрузили тару и яблоки в повозку и, довольно попискивая, общались с феями, что приехали вместе с моим другом. Глава Миарам, чуть придя в себя, убежал прочь со всех ног, Фио пожал плечами и составил нам компанию. Поедая ягодный пирог, мы слушали Тайли, а тот рассказывал, что за две недели Храм изменился. Стены посветлели, и многие посчитали это за чудо, что привязали к свободным феям. Теперь многие храмы присылают своих служителей перенимать опыт ухода за феями и привозят своих запечатанных малышек. Тат Вельгус приказал местным рунописцам освобождать их, и Тайли договаривается с ними о службе. Но фей все же мало, и он приехал предложить нашим феям работу. Судя по тому, как залита светом наша веранда, весь многочисленный рой уже в курсе, и, кажется, Тайли уедет отсюда с пополнением. Так же есть предложение об увеличении поставок сахара и задаток денег уже привезли. Так что у меня отпала проблема в финансировании питания нашего Тара.

Отказываться от изготовления сахара мы не стали. Даже если Тайли заберет половину фей, у нас еще оставалось много помощниц, и Фио заметил, что уже освоил процесс изготовления и сможет подменить бабушку в этой работе. Тайли и Фио неожиданно нашли общий язык и довольно быстро сориентировались, как сообщать о готовности сахара. Нит Комулос подсказал, как лучше его развозить.

Приход всех глав эльфийских кланов заставил нас замолчать. Одетые в шикарные одежды они склонили головы и опустили перед Тайли подносы с дарами. Здесь были изумительные светло-зелёные одежды с разноцветными вкраплениями узоров. Несколько сосудов со странной светящейся жидкостью и шкатулка с украшениями.

— Я не могу это принять, — спокойно заметил Тайли, — я работаю в храме, и не считаюсь чистым эльфом.

Глава клана Осени рухнул на колени и пустил голову в пол.

— Простите меня. Я был слеп… Я готов вырвать себе язык и выколоть глаза, но прощу, не лишайте нас наследия Весны.

— Поднимитесь. Не я лишаю вас Весны... — Тайли грустно улыбнулся. — Я не могу выполнить вашу просьбу, по другой причине, мои силы утеряны давным-давно.

— Уверен? — Фио покосился на моего друга. — Ты сам сказал, стены в Храме стали светлеть, думаешь, это только феи виноваты?

— Но, — Тайли посмотрел на свои руки, в отличие от лица они еще не полностью исцелились, и на них виднелись белесые отметины. — Я ничего не чувствую.

— И не надо, — перехватила я тонкие пальцы. — Просто живи и помогай, кому сможешь. Правда, бабушка?

— Великий Лиурх говорил, что сами дела дают нам силы, главное делать их, — улыбнулась бабуля моему волнению. — И вы уже многим помогли, включая мою внучку.

— Разве? — Тайли поднял на меня свой изумрудный взгляд. — Мне кажется, это она помогла мне.

— Ошибаешься, — улыбнулась я. — Ты многое позволил мне понять и изменить в самой себе. Это все, — я обвела взглядом своих гостей и сад, — только последствия.

— Я приму ваши дары, — кивнул Тайли, оборачиваясь к главам, — но все же мне негде хранить все эти святыни. Пусть они будут у вас.

— Мы сохраним все, глава, — дедушка Фио открыл шкатулку и, достав длинную цепочку с кулоном, шагнул к Тайли, — но это все же наденьте сейчас. Наследие Весны. Все, что нам удалось найти и сохранить от вашей семьи и клана.

Тайли наклонил голову, позволяя украшению лечь на свои плечи, и растеряно посмотрел на кулон. Провел пальцами по поверхности, украшенной тонкими цветами, и те засияли нежным светом.

— Глава клана Весны вернулся, — прошептали эльфы и вновь низко поклонились. Фио вскочил и поднял Тайли. Он вручил ему дары и заставил выпить по глотку из каждого сосуда, они что-то говорили на своем эльфийском, и я довольно выдохнула. Тайли все это действительно заслужил.

— Н-да, — улыбнулась бабуля, тихонько пихая меня в бок. — Твои друзья поражают. Интересно, кого ты приведешь в следующий раз?

— Тебе еще кто-то нужен? — тихо фыркнула я. — По мне, так хватит уже. Один прожорливый Тар чего стоит.

— Жениха мне надо для тебя, хорошего, — усмехнулась бабушка.

— Рано мне, — недовольно скривилась я, но почему-то вспомнилась улыбка Эра, и я потрясла головой. Огневик-то тут причем. Может, мы и не встретимся с ним, а я уже грезить начинаю.

— Добра и процветания вашему дому, — неожиданно раздался звучный бас, — могу ли я увидеть оту Лиру Ресту?

Эльфы расступились, и я чуть не закричала от страха, на крыльце нашего дома стоял ратан, что в прошлой жизни первый объявил на меня охоту.