Седьмой царевич. Том 4 и 5

Глава 46

Ещё месяц занимались тем, что вылавливали и уничтожали младших личей, что то и дело пытались добраться до испытаний для обретения силы. Ситуация была тяжёлой, но подконтрольной. А за это время я как-то незаметно стал полноправным правителем. Нет, конечно, возражающих было полно. Но только не в том, что касалось одарённых, плетений древних и силы.

Быстро выяснилось, что я могу быть сколь угодно сильным, но самая полезная моя черта — умение делегировать задачи. Принятие, что мне нужно полноценное образование в области управления, пришло позже. Как и осознание, что благодаря пониманию языка древних мы можем сделать куда больше.

За несколько месяцев до моего рождения отец исчез, предположительно погиб, забрав с собой целый остров — Кипр. А вместе с тем в нашем мире появились пирамиды с испытаниями, каждое из которых грозило наступлению апокалипсиса. А я не для того спасал этот мир, чтобы заниматься подобным на постоянной основе, заражая свою землю радиацией и подвергая подданных смертельному риску.

Решение было трудным. Но необходимым.

Спустя полтора года исследования, изучения письмён древних и тяжёлых споров было решено использовать императорский обелиск, чтобы воздействовать на все испытания в нашем мире.

— Уверен? — спросила Настя, когда до открытия врат оставалось меньше суток. — Что, если мы сделаем только хуже?

— Уверен, — улыбнулся я супруге, Анастасии Романовой. — Пора перевернуть страницу и сделать наш мир чуточку безопаснее.

— Тогда, вместе! — прокомментировал Туча, и мы вшестером положили свои ладони на грани обелиска. Золотые надписи в последний раз вспыхнули на обсидиане и исчезли навсегда вместе с камнем. И в тот же миг исчезли все пирамиды испытаний.

Через пять лет его императорское величество Святослав Романов вернулся после тяжёлых переговоров о разделе бывших территорий Пакистана. Россия на них не претендовала, своих земель хватало с лихвой, но она выступала гарантом. Сильнейший одарённый земли с облегчением опустился в домашнее кресло, а затем, с удивлением посмотрел на конверт, который стоял рядом с фотографией его свадьбы.

Давно стоило поменять её на фото с детьми. Уже тремя. Но всё как-то не доходили руки. А вот письмо… Святослав нахмурился, кажется, оно всегда было тут. Но он напрочь не помнил, когда оно появилось и что было внутри. Немного подумав, он всё же решил раскрыть конверт и с удивлением увидел собственный почерк.

«Здравствуй Я. То, что ты читаешь эти строки, значит, что мы опять оказались правы. Будущее, которого мы так боялись, исчезло, и вместе с ним воспоминания о грядущей катастрофе. Я заметил, как они постепенно стираются из моей памяти, и решил записать их, чтобы всегда знать… Вот так, теперь ты знаешь всё»

Император с удивлением смотрел на пустой лист, в котором присутствовал только первый абзац и несколько слов на обороте. Что бы там ни было написано раньше, теперь оно исчезло. Но подумав, Святослав решил, что всё именно так, как должно быть.

Он был доволен своей жизнью. Любимой семьёй, дорогой женой и детьми, в которых он души не чаял. Верными друзьями, которые тоже успели пережениться. Кто бы мог подумать, что для устройства семейного счастья Юли и Кости достаточно дать Алабаю титул князя Кавказского и несколько тысяч подданных мураков. Удовлетворён тяжёлой, возможно, самой тяжёлой и неблагодарной в мире работой.

Нет. Он бы никогда не поменял всё это за какой-то призрачный шанс другого будущего.

А где-то за пределами мира, у костра, сидел сгорбленный одинокий старик, и, вглядываясь во всполохи искр, наблюдал за тысячами миров, каждый из которых требовал своего героя. И пока один из них выбил себе отпуск, длиною в пару сотен лет, следовало зажечь божественную искру в другом.

КОНЕЦ КНИГИ